Гулкое эхо веков. Сказочные преобразования. Книга третья

Алёна Бессонова

Эта книга – попытка в необычной запоминающейся форме донести до юного читателя сухие исторические факты. Мы предлагаем вам метод, при котором, изучая разные информационные источники, погружаясь в материал, где даты, цифры, имена, вы силой своей фантазии добавляете в давно произошедшие события личное присутствие, тем самым превращая их в сказку.

Перемещение первое. Неразрезанный лимон

«Таинственный город Аркаим». Импровизация.

(История таинственного города.)

— Что же это делается?! — ворчал попугай Кешка, перелетая с форточки окна на спинку дивана и обратно. — Солнце уже встало, устало и снова спать ложится, а этот прохвост всё спит! Вста-а-а-а-вай! Ску-у-у-учно!

Попугай так сильно негодовал и хлопал крыльями, что простудился и принялся чихать. На громкие звуки в комнату поспешно вошла бабушка, в руках она несла плошку с дымящейся, вкусно пахнувшей овсяной кашей с тушёной тыковкой и сливочками.

— Кешка! — заволновалась бабушка. — Ты зачем так сильно машешь крыльями, от них ветер.

— Пчи-а-а-а! — в ответ чихнул попугай. — Вот простудился из-за этого прохвоста, спит и спит! Не могу разбудить!

— Зачем он тебе? — спокойно спросила бабушка. — Пусть поспит. Устал.

— Устал?! — опять неистово закричал попугай. — Чёй-то устал? Он сон интересный зырит, наверное, про наш любимый футбол. Матч какой-нибудь пересматривает, а мне не рассказывает. Вста-а-а-вай! Прохвост!

— Сейчас мы немножечко схитрим, — подмигнула попугаю бабушка и поставила под нос Рибаджо вкусно пахнувшую кашу:

— Смотри, унюхает и проснётся обязательно. Он же голодный!

Рибаджо лениво поводил носом, почмокал губами и отвернулся к стенке, продолжая спать.

— Точно, смотрит футбольный матч, — тихо сказал просочившийся в комнату Алька. — Договаривались, если тебе показывают во сне по волшебному каналу матч, транслируй его по телевизору. Мы с Кешкой тоже любим футбол.

Домочадцы ещё немного покрутились вокруг Рибаджо и ушли кто куда по своим делам. Рибаджо проспал весь день, вечер и ночь, а утром, как только солнце показало над горизонтом свой первый лучик, заорал, что было мочи:

— Все сюда! У меня сегодня день рождения. Забыли?

— Ой! — это в другой комнате вскрикнула мама. — Ой, как нехорошо, правда, забыли!

— Ну и что?! — ворчал со второго этажа обиженный попугай Кешка. — Подумаешь — цаца, забыли про него! Всех перебудил! Разве вечер? Глаза открыл и уже орёт…

Из своей комнаты вышла заспанная Васюшка:

— Рибаджо, ты в котором часу сегодня родился?

— По местному времени в два часа дня, а что? — недовольно ответил волшебник. — Это дела не меняет. Вы про меня забыли!

— Ничего подобного, — спокойно утирая личико после умывания, сказала Васюшка, — до часа рождения поздравлять нельзя — плохая примета. А до двух часов дня ещё оч-ч-ч-чень далеко. Так что, не шуми.

Васюшка вошла в кухню, и тихонько зашептала растерянной бабушке:

— Эх, мы! Правда, забыли о дне рождения Рибаджо. Нехорошо получается. Я вроде пока причину придумала, до двух часов дня у нас время есть. Успеем, бабуничка, праздничный стол приготовить?!

— Должны, Васюшка! — так же тихо ответила бабушка. — Иначе обидится!

В это время в дверь громко постучали. На пороге стоял Алька с большим ведёрком мороженого и огромным жёлтым барабаном.

— С днём рождения, Рибаджо! — радостно воскликнул мальчик.

Рибаджо быстро нырнул за подушку дивана и уже оттуда засопел:

— Я ещё не родился. Рожусь в два часа! Не поздравляй заранее — плохая примета и подарки тоже спрячь!

Васюшка подмигнула Альке:

— Проходи, проходи, поможешь готовиться к празднику…

— Ну вот, я, как всегда ни пр-р-ричём! — возмутился Кешка. — Тьфу, на вас! Пойду делать подарок!

С обиженным видом попугай вылетел из комнаты, нервно подрыгивая ногой.

***

Всё утро в доме царила суматоха. Домочадцы бегали, стараясь успеть не только приготовить стол, но и сделать подарки.

— У меня торт готов! — крикнула бабушка из кухни. — Сколько свечей будем ставить?

Рибаджо лежал на диване, его как виновника торжества освободили от всех дел.

— Полагаю, надо ставить одну, — задумчиво произнёс Рибаджо. — Я у вас один-единственный!

— Я — вторинственный! — чирикнул Кешка. — Васюшка — третинственная. Алька — четверинственный. Мама и бабушка…

— Умник какой! — перебил попугая Рибаджо. — Они тоже все единственные, таких больше нет. Ты один — вторинственный. Попугаев на свете полно!

— Пр-р-рохвост ты! Пр-р-рохвост! Тьфу, на тебя! — обиделся Кешка. — Считай, тебе повезло, деньрожденников не бью!

— И всё-таки, — настаивала бабушка, — сколько свечей будем ставить?

— Бабулечка, ставь одну, будем отмечать не годами, а столетиями. Я ведь живу вечно, этак, если каждый год по свече в торт втыкать, через двести лет в торте только парафин² останется. Ставь одну, первое столетие пошло…

К праздничному обеду успели вовремя. На столе стояли любимые блюда волшебника. Морковка с майонезом, её всё утро тёрла Василиса. Рыба под майонезом и салат «Оливье» с большим количеством майонеза. В центре красовался торт. Ах, что это был за торт! Медово-ванильные коржи, украшенные кружевами сливок источали необыкновенно вкусный тонкий аромат. В центре нетерпеливо бил подковой шоколадный конь. На коне, вставив ноги в стремена³, восседал шоколадный Рибаджо. В его руке, как шпага, сияла ярким огнём одна деньрожденная свеча. Рибаджо удовлетворённо потирал ручки и радостно хмыкал. Обойдя вокруг праздничный стол, и заглянув во всё тарелки, виновник торжества взволнованно спросил:

— Майонеза в салате достаточно?

— Всё, как ты любишь! — бабушка поставила ещё несколько тарелок. — Это блюда без майонеза. Всем остальным гостям есть много майонеза вредно!

— Мне не вредно! — Рибаджо поближе пододвинул к себе любимую еду. — Я живучий!

— Подарки забыли принести! — вспомнила мама.

— Тащите подарки! Хочу подарки, хочу! Где моё дарительное место? — засуетился волшебник.

Рибаджо поставили на тумбочку, понесли подарки. Васюшка сшила шортики с кармашками. Кешка сплёл из свежей соломы шляпу, к которой бабушка привязала большой красный помпон. Мама подарила новую тельняшку и флакон модного мужского одеколона. Бабушка связала тёплый свитер, старый на локтях прохудился (пришлось ставить заплатки). А Алькин подарок — большой жёлтый барабан уже с самого утра дожидался Рибаджо на дарительном месте. Подарки волшебнику понравились.

— Всю жизнь мечтал о барабане, — прослезился волшебник. — Целое детство! Вот о таком, жёлтом, с синими барабанными палочками. Отец упирался, не дарил, говорил, шуметь буду! Я без барабана шумел. Теперь шуметь не буду, беречь его буду. Пойду, отнесу к себе в комнатку.

Когда Рибаджо вернулся, дружная компания уселась за праздничный стол. День рождения прошёл шумно, весело. Бабушка, не уставая, подкладывала в тарелку волшебнику салат «Оливье». Рибаджо, не уставая, жевал. Мама пела любимые песни. Василиса с Алькой читали стихи. Кешка сидел нахохлившись, ему нравился день рождения. Он лихорадочно вспоминал, когда же наступит его праздник.

— Ха! — неожиданно гаркнул Кешка и хитро прищурил глазки. — Мы-то тебя поздравили, а что же твои родственники? Али ты, брошенный?

— Мне родные устроили праздник не хуже, только во сне. — Рибаджо, вспоминая, блаженно потянулся и зевнул, — у нас, волшебников, так принято, собираться всем вместе во сне, поэтому вы меня добудиться не могли.

— А подарки? Они тоже остались во сне? — ехидно осведомился попугай.

— У нас, у волшебников, подарки необычные, — усмехнулся Рибаджо, — чтобы их получить, нужно сильно постараться. Нужно пометаться по Земле, заглянуть в самые потаённые уголки, попрыгать во времени, в общем, хорошо напрячь мозги, и попотеть, тогда и получишь долгожданный подарок.

— Хе-хе! — продолжал ехидничать Кешка. — Не видать тебе подарка как своих ушей!

— Уши я свои вижу, когда к зеркалу подхожу… — Рибаджо задумался. — Дед говорил, зеркало — это мой третий глаз, а глаза друга — два моих третьих глаза.

Рибаджо обвёл всех домочадцев повеселевшим взглядом:

— У меня вон сколько третьих глаз! Может, попробуем вместе поискать подарок? Дед у меня хитрющий, он простых задачек не загадывает. Даже в день рождения не дал обыграть себя в футбол…

— Вы что, в день рождения в футбол играли? — удивилась Васюшка.

«Волшебная игра — футбол!». Импровизация.

— А как же! — радостно воскликнул Рибаджо. — Мы, как собираемся, всегда играем в футбол — любимую игру. Команда дедов против команды отцов и детей. За всю мою жизнь ещё ни разу у дедов не выиграли. Подозреваю они немного подколдовывают. Хотя у нас это запрещено! Ну что? Поможете отыскать дедов подарок, без вас не справлюсь?!

— Это опасно?! — закряхтел Кешка.

— Ты можешь не рисковать! — вскинулся Рибаджо. — Кто со мной?!

— Я! — хором ответили домочадцы.

— И я-я-я-я! — громче всех заорал попугай.

— Что надо делать? — осведомилась мама. Она открыла свой блокнот и взяла в руку карандаш.

— Надо отгадывать подсказки. Вот что во сне мне сказал дед, — Рибаджо закрыл глаза и стал медленно говорить металлическим голосом старого волшебника:

— «Для того чтобы представить карту поиска подарка, возьми давно созревший лимон. Разрежь пополам. От одной из половинок отрежь кружочек. Зрительно раздели кружок на четыре равные части. Этим ты обозначишь четыре входа. Тот, что напротив тебя, главный, остальные три расположены на противоположных сторонах корки лимона. Теперь отрежь дольку у самого основания лимона, она должна быть меньше первой по диаметру⁴. Положи их друг на друга, совместив серединки. В этом месте находится площадь двенадцати костров. В центре площади — чаша со священным напитком „Сому“. Его охраняет Главный Хранитель Аскуна Мара. Он умён и хитёр. Привык нападать первым! Думай, внучок! Подсказка к подарку лежит под чашей. Прочесть её тебе помогут крылья. Как только огонь твоего костра коснётся бумаги, возвращайся в своё время. Огонь уничтожит всё!»

Мама аккуратно записала в блокнот то что услышала и теперь внимательно вчитывалась в текст:

— Итак, что мы имеем? — озабоченно спросила она. — Я лично ничего не поняла.

— Мы имеем разрезанный лимон, — зашипел Кешка, — и ещё имеем неизвестно куда девшиеся лимонные косточки. Дед о них умолчал — безобразие! Косточки я уже обещал сороке!

— Давайте попробуем нарисовать, то что описал дед — предложил Алька, — рисунок будет более наглядным, чем резаный лимон.

Рибаджо нарисовал, и вот что у него получилось:

Рисунок Рибаджо.

— Так, так, так, — заклокотал попугай, — значит, лимон резать не будем? Значит, косточек тоже не будет? Обманули? Выставили перед сорокой на посмешище?! — попугай неистово замотал головой, но вдруг резко остановился, как будто что-то вспомнил. — Кстати, я такой рисунок в телевизоре видел, там про какой-то таинственный город вещали. Что вещали, не помню, но рисунок точно видел! Мы с бабулей эту передачу смотрели…

— Бабушка! — хором закричали все, кто был за столом. — Бабушка, иди сюда!

— Что, что случилась?! — в комнату вбежала взволнованная бабушка. — Горим, что ли?!

— Мама, ты видела это?! — мама показала бабушке нарисованный Рибаджо рисунок. — Видела? Где?!

— Вчера по телевизору передача была о таинственном городе Аркаиме⁵, — бабушка присела на кончик дивана. — Фух! Сердце чуть не лопнуло! Что же вы так орёте?

— Ну, давай же, бабушка, говори! — нетерпеливо заёрзала на стуле Васюшка. — Что за «аркаим»? Куда «аркаим» и зачем «аркаим»?!

— Куда — не знаю, зачем — тоже, а вот, что за Аркаим, сейчас расскажу. — Бабушка присела на край дивана:

— Давным-давно почти пять тысяч лет тому назад на территории теперешней России в районе Уральских гор, там, где сливаются две реки Утяганка и Большая Караганка построили люди, между прочим, наши с вами прародители⁶, город. Не просто город, а город — чудо! Помните, нас раньше учили в школе, будто до нашей эры⁷ люди на Руси чуть ли не в шкурах ходили, дремучими были, первобытными, ничего не могли и ничего не умели. Ан нет, оказалось вовсе не так! Город-то этот был помудрёнее некоторых современных городов устроен, позаковыристее. А мы с вами оказались Иванами родства не помнящими…

— Погоди, бабуль, — остановил бабушку Рибаджо, — откуда стало известно про Иванов?

— Так откопали археологи тот древний город Аркаим, про это и передача по телевизору была. Откопали и ахнули. В нашем мире, когда первый водопровод был изобретён? Лет триста до нашей эры рабами Рима. А у них он уже был, а рабов ещё и в помине не было. Настоящий был водопровод, да какой мудрёный! И вода колодезная в каждой квартире, и печь с поддувалом⁸. Водичку-то те древние люди чистую из недр земли пили, ключевую, не то, что мы сейчас…

Древний город Аркаим.

— Погоди, бабуль, — опять остановил бабушку Рибаджо, — при чём здесь дольки лимона?

— Да, да, да! — затарахтел возмущённый Кешка. — При чём здесь лимон, и где от него косточки, я сороке обещал!

— Отстань, Кешка! — топнула ножкой Василиса. — Когда успел пообещать, ты из дома не вылетал?!

— Ну и что не вылетал? Я мысленно пообещал, — всхлипнул Кешка, уронив притворную слезу. — Выходит, я врун?

— Нет не врун, а фантазёр, — ласково сказала бабушка и тихонько погладила птицу по голове. — Археологи⁹ сделали фотографии раскопок с высоты птичьего полёта. То, что получилось, очень похоже на ваш рисунок.

— Вот! — подняв указательный палец, торжественно произнёс волшебник. — Дед никогда ничего попусту не говорит, а он сказал: «Возьми давно созревший лимон», то бишь, старый лимон. Значит нам туда — в древний Аркаим. Кто со мной?!

— Одних не отпущу, — категорически сказала мама. — Бабушка и Кешка останутся дома. Чтобы времени было больше, перемещаемся завтра поутру. Ведь к закату нам нужно вернуться, правда, Рибаджо?

— Само собой, — кивнул молодой волшебник, — река Времени меняет своё русло после заката солнца. За день мы должны успеть найти подсказку.

Неожиданно для всех всегда строптивый попугай не стал возражать, чем сразу успокоил домочадцев. Просто они не знали, что у Кешки на полёт во времени свой взгляд и свой план. Мама пошла в комнату, собирать маленький рюкзачок — мало ли что может понадобиться в далёком путешествии?

Поутру Алька, Василиса, Рибаджо и мама, попрощавшись с бабушкой, уже сидели на крылечке дома, откуда и намечалось перемещение. Кешки нигде не было. Все решили, что он, затаив обиду, полетел к подружке сороке успокаиваться.

— Ничего, ничего, — грустно сказала мама, — пообижается немного и простит, мы ведь ненадолго улетаем…

Все зажмурились, а Рибаджо произнёс:

— Неси, неси нас, Времени река,

В далёкие забытые века.

Такой же точно день, но сотни лет назад,

Увидят ваши и мои глаза.

Сквозь мантию веков в мгновенье пролетим,

Чтобы живым увидеть город Аркаим…

***

«Аркаим, Аркаим, Аркаим…» — вихрем пронеслось в голове Василисы, она открыла глаза первой. То, что девочка увидела, восхитило её своей красотой — это было степное море, колыхающееся волнами красных, жёлтых, синих цветов. За спиной Васюшки послышался топот копыт. Мама, Алька и Рибаджо тоже открыли глаза и обернулись на резкий звук: перед ними стоял Город! Его закруглённые толстые внешние стены были украшены замысловатым рисунком, выложенным из разноцветных кирпичей. Выступающие из стен острые оборонительные клинья блестели на солнце, отливая жёлто-красноватым цветом.

— Золотые? — удивилась мама.

— Бронзовые! — поправил её Алька. — Мы по истории проходили: третье тысячелетие до нашей эры — это бронзовый век.

Прямо на них, разметав по ветру бурунчики кудрей, летели конь и кобылица.

— Ух ты! — воскликнула Василиса. — До чего красивые! Посмотрите, на них всадники!

«Наездница из Аркаима» Импровизация Василисы Бессоновой

Действительно, припав к шеям коней и обхватив их руками, слегка постукивая голыми пятками бока животных, на ребят и маму неслись два наездника. Спины коней не были обременены сёдлами, но по всему было видно, что ездоки держатся уверенно, они будто слились воедино с несущими их конями.

— Ор-р-р-р! — закричал один из наездников, и кони мгновенно встали в нескольких метрах от гостей.

Наездники ловко соскочили с коней и перед Рибаджо и его компанией предстали рослые, русоволосые, голубоглазые подростки — девочка и мальчик, очень похожие друг на друга.

«Наверное, брат с сестрой», — сразу подумала мама.

Наездники, приложив ладони правых рук к сердцу, низко поклонились:

— Хай! С миром ли вы пришли к нам, чужеземцы? — спросил мальчик.

— С миром, с миром — одновременно закивали мама Васюшка, Алька и Рибаджо.

— А то?! — заорал дурным голосом, вылезая из кармашка маминого рюкзачка, попугай Кешка. — Чё нам на вас злиться? Это же не вы спёрли косточки от лимона? Я лично за ними в такую даль пришлёпал! Где тут у вас лимоны растут?

Попугай хитро подмигнул глазом, враз онемевшим детям и маме, а затем, взмахнув крыльями, полетел и уселся на плечо девочке-наезднице.

Девочка от ужаса широко открыла глаза, отчего они стали похожи на большие чайные блюдца. Мальчик крепко сжал кулаки и уже готов был броситься на неведомое разноцветное существо в перьях, как существо, миролюбиво заглядывая в лицо девочки, умильно¹⁰ промолвило:

— Ты чё, меня боишься? Не бойся, я мирная птица! Ты очень красивая девочка. Как тебя зовут?

Девочка улыбнулась:

— Меня зовут Харья, а это мой брат Арьяман, а ты птица?!

— Птица, птица, — миролюбиво пророкотал Кешка. — Это мои друзья — мама, Алька, девочка, похожая на тебя, Васюшка, а вон тот маленький — это Рибаджо, итальянец и баламут, это он притащил нас сюда. Ему надо письмецо забрать, которое его дед оставил под вашей ритуальной чашей. Где у вас тут главная площадь и священный напиток «Сому»?

Лицо Харьи изменилось от ужаса:

— Что вы, люди! — закричала девочка. — Вход на площадь разрешается только один раз в жизни: в день совершеннолетия, когда Аскуна Мара вдевает в ухо посвящаемому¹¹ бронзовую серёжку — символ тайны. Только в этот день на площадь разрешено войти родителям посвящаемого и его трём, не более, гостям.

— Когда ближайший день посвящения? — деловито осведомился Кешка. — Кого посвящаем?

— Как раз сегодня — улыбнулась Харья. — Посвящаем моего брата Арьямана в тайну кузнецов-литейщиков.

— А чё, есть другие тайны? — не унимался попугай.

— Есть и другие, — вступил в разговор Арьяман, — тайны звездочётов, тайны колесничих¹², тайны степных пастухов и есть ещё одна самая большая великая тайна — тайна Земли. Её стережёт Главный Хранитель города Аскуна Мара. Никто не может украсть у нас нашу священную тайну!

— У вас в городе живут звездочёты? — вступила в разговор мама.

— Да, — кивнула Харья. — В нашем городе льют бронзу, делают разные орудия труда для обработки земли, оружие для защиты городов. Мы занимаемся скотоводством, приручаем диких лошадей и коз. У нас лучшие среди ариев¹³ звездочёты и воины-колесничие.

— Мы не собираемся красть вашу тайну, — как можно дружелюбнее сказал Рибаджо. — Мы пришли с миром и от вас ждём мира. Подскажите, добрые люди, как можно войти в ваш город, мы не причиним ему зла.

Харья с Арьяманом долго вглядывались в глаза пришельцев, как будто старались что-то в них прочитать, затем мальчик сказал:

— Я верю в ваши добрые намерения.

Харья кивнула.

— Постарайтесь не обмануть, — сказала девочка. — Если после вас в городе останется зло, нас ждёт страшная кара. Жители города не прощают обмана. На главном входе много ловушек — лабиринтов¹⁴, их может миновать только тот, кто пройдёт берёзовую рощу у Грачиной горы и оставит там все свои нехорошие мысли. Если готовы, мы проводим вас туда…

***

В это время в самом центре Аркаима на крыше своего дома стоял Главный Хранитель города Аскуна Мара. Стоял и смотрел, как группа людей шла в сторону Грачиной горы.

— Я знал, что вы придёте, — думал Аскуна Мара. — Ждал! Правда, не так скоро, но ждал. Это мой город! Он построен по моим чертежам. Здесь все сделано так, как я рассчитал. Мне в нём знаком каждый камешек и каждая пылинка. Всё живое и неживое подчиняется здесь моей воле. Не могу только понять, как вот это, попало сюда, в город! — Главный Хранитель, в который раз вынул из кармана мантии¹⁵ тонкий исписанный авторучкой листок простой бумаги из школьной тетради в клеточку, в который раз повертел его в руках, понюхал, даже попробовал на зуб. — Кто положил это под чашу со священным напитком «Сому»?! Неужели в городе был тот, кого я не знаю? Как он смог пройти на Ритуальную площадь¹⁶ незамеченным? Значит, он сильнее и могущественнее меня? Я ещё не так стар, чтобы отдавать свою власть над этим городом! Не пойму из чего это сделано? — задумчиво произнёс он вслух. — Чем это испещрено и что скрывают неведомые знаки? Сдаётся, чужестранцы знают разгадку сей тайны. Пока не пойму, не успокоюсь…

«Аскуна Мара» Импровизация Васмилисы Бессоновой

Аскуна Мара зябко поёжился, запахнул плащ, утренний ветер был неприятен ему. Кусок таинственного предмета Главный хранитель бережно скатал в свиток¹⁷ и положил обратно в карман.

***

— Следи за берёзами, Харья, — прошептал в ухо сестре Арьяман, — если хоть один ствол изогнётся, значит, к нам пришёл враг и в его голове чёрные мысли.

— Проверяют! — хитро улыбнулся Рибаджо, уж он-то как никто умел читать чужие мысли. — И правильно делают. Доверять — доверяй, но проверять не забывай!

Роща, в которую вошли мама с детьми, Кешкой и Рибаджо, была глухая и тёмная. Даже в утренние часы солнце редко заглядывало сюда. Тонюсенькие тропочки шли от дерева к дереву, петляя и теряясь в буреломе. Кроны берёз, с изогнутыми у самой земли стволами, запутались в серой паутине. Тишина в роще стояла щемящая, только изредка раскалывал её резкий вскрик: «ху-ху-хууу»! Одни сухие деревья сцепились между собой ветвями как руками, кулачки крепко сжали, не разорвёшь. Другие, наоборот, пальцы черные, растопырили, так и норовили чёрствым суком подцепить путника.

«Грачиная роща» Импровизация Василисы Бессоновой

— Ух ты! — негромко чирикнул перепуганный Кешка. — Жуть какая! Была у меня в голове одна плохая мысль — клюнуть Рибаджо в нос, да и та от такой жути вся выветрилась.

Услышав Кешкино покаяние¹⁸, рассмеялась колокольчиковым смехом Васюшка. За ней покатился от хохота Алька. Мама тоже не удержалась, только Рибаджо крепился, хитро хихикал в кулачок, а потом перестал и зашёлся громким раскатистым смехом.

— Смотри, Арьяман, — толкнула брата в бок локотком Харья. — Так могут смеяться только чистые душой и помыслами люди. Испытание они прошли — ни одна берёзка в стволе не искривилась, наоборот, слышишь, как листочки позвякивают, радуются. Хорошие люди пришли к нам в гости. Им помочь надо. Идём в город!

Брат с сестрой повели гостей по подвесному мосту, перекинутому через широкий земляной ров¹⁹, окружающий город. Вода во рве непрестанно бурлила.

— Что это? — спросила мама у Харьи, указывая на поднимающиеся со дна пузырьки воздуха.

— Как что? — удивилась девочка. — Это использованные в жилищах воды стекают в оборонительный ров²⁰.

— У вас что, действительно есть водопровод? — подивился Алька. — Я решил, бабушка придумывает. Может, у вас и ключевая вода в жилище по трубам поступает?

— Ключевая вода у нас в колодцах, а колодец в каждом доме, — деловито объяснил Арьяман. — Вода нужна для рождения Бога Агни. Он плавит металл.

— И ещё для сохранности продуктов в холодильниках, — добавила Харья.

— В холодильниках?! — изумлённо воскликнули гости. — Почти пять тысяч лет тому назад в Аркаиме были холодильники?

— Я не знаю, были ли холодильники почти пять тысяч лет тому назад, — спокойно ответила Харья, — это уж больно древняя древность, но у нас холодильники есть. А как же? Молоко пропадёт! Сейчас придём, я вас угощу холодненьким…

— Некогда нам молоко распивать, — заворчал Кешка. — Нам бы записку дедову и косточки от лимона. Я обещал их сороке! И мне холодное нельзя — горло захрипнет. Петь не смогу…

Тем временем за разговорами гости и хозяева миновали мощную, метров пять толщиной и столько же высотой, внешнюю оборонительную стену. Вошли на единственную в городе кольцевую улицу. Улица имела бревенчатый, чисто выметенный настил. Все жилища, примыкавшие к внешней стене, как дольки лимона, имели выходы на главную улицу. Всего жилищ внешнего круга Рибаджо насчитал тридцать пять.

— Вот вам и первый кусочек — кружочек лимона, — хмыкнул Рибаджо. — Ну и дед! Затейник!

— А что у вас за внутренней кольцевой стеной? — спросила мама. — Мы прошли уже всю улицу, а входа в неё я не вижу.

— Да! Что у вас на втором лимонном кружочке? — вклинился в разговор Кешка. — Что припрятано? Тайна? Ой, как интересно! Хочу узнать тайну. Если косточек не найдём, то хоть тайну сороке расскажу…

— Здесь, на этой улице, живут кузнецы, воины и пастухи, — Харья показала рукой на высокую внутреннюю стену, — а там звездочёты и оберегатели тайны. За этой стеной живёт Аскуна Мара — Главный Хранитель города. Он следит за тем, чтобы точно выполнялась воля богов. Потайная дверь во внутренний круг открывается только в день посвящения. В неё входит посвящаемый, его родственники и приглашённые на обряд. Дверь открывается всегда в разных местах стены. Никто не знает, где она откроется для Арьямана сегодня.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

парафин — вещество белого цвета, применяемое для изготовления свечей.

3

стремена — седельная принадлежность, помогающая всаднику сесть на коня и сохранять равновесие во время езды.

4

диаметр — если одну точку на линии круга соединить с другой точкой на линии круга обычной прямой линией, как бы делящей круг пополам, то эта линия и будет называться диаметром.

5

Следы таинственного города Аркаима нашли учёные на территории сегодняшней Челябинской области.

6

прародители — те, кто жили задолго до наших дней.

7

наша эра — началась 2017 лет назад по Григорианскому календарю, принятому во всём западном мире. В христианской религии начало летоисчисления связано с «рождеством Христовым», то есть с днём, когда родился Иисус Христос сын Бога создателя Земли и всего того, что на ней есть и Девы Марии. Но не все в мире христиане (люди верящие в Иисуса Христа).Есть народы, у которых года считаются по другому, например, у китайцев сейчас идёт — 4696 год

8

поддувало — отверстие в печи ниже топки, служащее для улучшения тяги.

9

археологи — люди, которые годами копаются в земле в поисках всяческих черепков, чтобы лучше познать историю человечества. Иногда находят замечательные экземпляры. Вот как сейчас!

10

умильно — нежно.

11

посвящаемый — человек, которого отмечают каким-нибудь знаком, в данном случае бронзовой серёжкой. Это означает, что с сей минуты, он принадлежит к группе людей занимающихся одним делом, в данном случае становится кузнецом.

12

колесничие — это воины, которые управляют лошадьми, стоя на небольшой одноместной повозке.

13

арий — благородный, не воинственный, много знающий человек, который охотно делится своими знаниями с другими. В буквальном переводе «Ар — Ий» — Дарующий жизнь

14

лабиринты — запутанные переходы.

15

мантия — в переводе с греческого языка» шерстяной плащ. В нашем случае — часть одежды важного человека.

16

Ритуальная площадь — площадь, на которой отмечаются торжественные, праздничные события.

17

свиток — в трубочку свёрнутый листок бумаги.

18

покаяние — признание в дурном поступке, чтобы получить прощение.

19

земляной ров — глубокая яма с водой.

20

оборонительный ров — то же самое, что и земляной ров, только вырытый по всей длине городской стены.