Пережить все заново

Алёна Белозерская, 2014

Полина Матуа не раз попадала в переделки, из которых ей удавалось выбраться. Но сейчас она оказалась просто в безвыходном положении! Внутри все кричало от страха и неверия в происходящее. Тоня, ее лучшая подруга и по-настоящему близкий человек, находится в руках шантажистки, странной женщины по имени Хулия, угрожающей избавиться от девушки в случае невыполнения ее условий. А требования чудовищные: вывезти из страны и передать Хулии Нину, дочь Филиппа Литвина, любимого мужчины Полины! Однако больше всего Полину поразила другая новость – Хулия приходится Нине матерью. Верить этому или нет? Ведь Литвин уверял, что мать Нины давно умерла… Как же поступить? Обречь на смерть подругу или похитить девочку, предав тем самым свою любовь?..

Глава 4

— Я думала, что попаду в иную атмосферу, — проговорила Зина, придирчиво осматривая парижский офис «VIP-life concierge». — Ты говорила о неповторимом шарме, утонченной элегантности. — Она неодобрительно посмотрела на Полину, которая стояла у окна и молча разглядывала улицу. — Эй! Матуа, ты меня слышишь?

— Слышу.

— У меня ощущение, будто я не выходила из московского офиса. — Зина прошлась по кабинету Мануэля. — Тот же бедлам, только речь басурманская. Гадкий язык! Режет ухо и каждый раз заставляет икать при звуках этого противного «р-ры».

Мануэль рассмеялся, бросил взгляд на Тоню, удобно устроившуюся на диванчике и молчаливо просматривающую журналы.

— Ты знаешь французский? — спросил он.

— Только пять слов, из них три ругательных. Ну что, экскурсия окончена? — Тоня отложила журнал в сторону и поднялась: — Можем возвращаться в отель? Если вы намерены предложить прогулку по городу-мечте, то я — пас!

— Почему?

— Я еще в самолете поняла, что с Парижем мы не найдем общий язык, — заявила Тоня, чем всех рассмешила. — Мнение людей об этом городе слишком преувеличено. Я не вижу в нем ни романтизма, ни величия.

— Как ты можешь рассуждать об этом, если не видела города? — мягко поинтересовалась Полина. — Хотя не могу с тобой не согласиться. Париж давно утратил свое очарование.

— Почему ты всегда принимаешь сторону Тони? — В голосе Зины послышались ревнивые нотки.

— Потому что наши мнения часто совпадают, — ответила Полина, нежной улыбкой погасив неудовольствие подруги. — Ману, подскажи, как следует вести себя с Хулией?

Она посмотрела на часы, отметив, сколько времени осталось до ужина, на который была приглашена управляющая «Tota». Еще вчера вечером Мануэль договорился о том, что она придет в ресторан отеля, где остановились женщины. Хулия, по его словам, была настроена доброжелательно и сразу же согласилась на разговор с мадам Матуа, лишь уточнив время и место встречи. Зато Полина заметно нервничала, что пыталась скрыть улыбками и нарочитым спокойствием. Она откровенно не понимала, почему предстоящая встреча с этой женщиной так пугает ее. Ведь даже если Хулия откажет в знакомстве с Альберто, ничего страшного не случится. Можно будет найти другую «мадам», более доступную и сговорчивую. Но все же она волновалась, словно от предстоящего ужина зависело нечто важное, что пока не поддавалось объяснению.

— Веди себя с ней так же, как и с обычными клиентами, — сказал Мануэль.

— То есть целуй в задницу, — хохотнула Зина и тут же осеклась под тяжелым взглядом Тони. — Что сейчас я не так сказала?!

— Из твоего рта постоянно вылетают какие-нибудь гадости, — ответила девушка. — Задумайся, наконец, над тем, что выдаешь в эфир. Признаться, хамство, которое ты преподносишь под видом острот, уже надоело.

— Не тебе меня поучать!

Полина прикрыла глаза, расстроенная тем, что короткое перемирие, о котором они торжественно договорились, закончилось. Женщины снова демонстрировали неприязнь друг к другу, что заставило Полину задуматься, не совершила ли она ошибку, пригласив обеих в Париж. Видимо, им противопоказано находиться рядом, потому что любое неосторожное слово могло спровоцировать ссору, окончание которой страшно было представить. К счастью, продолжения не последовало. Зина вдруг взяла себя в руки и улыбнулась, словно ничего не произошло. А Тоня продолжала демонстрировать спокойствие и мягкость, словом, выглядела такой же невозмутимой, какой Полина привыкла видеть ее всегда. Зато Мануэль был поражен. Ему казалось, что женщин связывает нежная дружба, ведь они так мило улыбались вчера вечером друг другу за ужином и весело шутили. Но стоило барышням освоиться, как вся доброжелательность мгновенно испарилась, уступив место истинному настроению. Больше всего Мануэля поразила позиция Полины, предпочитающей не вмешиваться в конфликт. Было очевидным, что она нежно любит обеих женщин и не намерена принимать чью-либо сторону. Однако подобный нейтралитет мог иметь обратный эффект и привести к событиям, последствия которых окажутся плачевными для всех. Желая избавить себя от этой неприятной сцены, он хлопнул в ладони, привлекая внимание.

— Зина, как ты смотришь на то, чтобы пообедать в ресторане моего отца? — спросил он, заранее зная, что, если обратится с подобным вопросом к Тоне, получит отказ.

— Твой папа ресторатор?

— Причем самый известный в Париже, — сказала Полина. — Не отказывайся. Гарантирую, что получишь массу удовольствий от общества Мануэля и его отца.

— Ловко ты избавилась от меня на этот вечер. — В глазах Зины сверкнул злой огонек. — Что ж, я не в обиде. Встречайтесь со своей бандершей, а мы в это время прекрасно проведем время.

После этих слов Мануэль с необычайной для него легкостью подскочил к женщине, подал руку и сладкоречиво пообещал:

— Прокачу вас, мадемуазель, на самой лучшей машине в городе.

— Он о «байке» говорит, — предостерегла Полина.

— Я в брюках, — ответила Зина и направилась к выходу. — Меня еще никто не катал по Парижу на мотоцикле. Глупо отказываться.

Мануэль поднял руки вверх и горестно воскликнул:

— Почему ты познакомила нас тогда, когда она собралась выйти замуж за другого?

— Люди склонны менять решения, — сказала Тоня и выпрямилась по струнке, потому что Зина повернулась в ее сторону, просверлив недобрым взглядом пространство перед собой.

— Согласна, — выдавила она из себя. — Но я терпеть не могу тех, кто сегодня говорит одно, а завтра — другое.

— Что между вами происходит? — мягко спросила Полина, когда Мануэль и Зина покинули кабинет.

— Нелюбовь, — не стала лукавить Тоня. — Причем только со стороны Михайловой.

— Значит, ты ни при чем?

— Я лояльна по отношению ко всем, включая Зину. Просто иногда она раздражает меня своей невоспитанностью. Неужели она со всеми ведет себя столь бесцеремонно?

— Раньше Зина была более смирной. — Полина подхватила сумочку с дивана и вышла в коридор. — Но в последнее время утратила сдержанность.

— А у меня сложилось впечатление, будто она ею никогда не обладала. Вы ведь давно дружите?

— Нет. Мы учились вместе в университете, но тогда наши отношения не были похожи на нынешние. Потом долгое время не виделись, и я даже не знала, что Зина работает в «VIP-life concierge»…

Полина замолчала, потому что в общей зале ее окружили сотрудники офиса, с которыми она принялась тепло прощаться. Тоня улыбнулась, видя искреннее внимание, которое проявляют люди к Полине. Наверное, они скучали по ней. Они вели себя так, будто прощались не с боссом, а с дорогим другом. К Тоне сотрудники отнеслись с тем же участием, потому что девушка умела расположить к себе с первой же минуты общения. Нежная, лучезарно улыбающаяся, к тому же очень привлекательная, Тоня не могла не понравиться, чем без смущения пользовалась, заставляя людей проникаться к ней симпатией. В московском офисе девушку обожали все, кроме Зины, на которую чары почему-то не действовали. Тоня не отчаивалась привлечь толстуху на свою сторону, правда, в последнее время начала понимать, что испытывает больше удовольствия от пикировок с Михайловой, чем от ее дружеского участия.

— Merci, — улыбалась она французам, пожимая руки. — Рада была знакомству, — по-русски добавляла она, слушая теплые незнакомые слова в ответ. — Ты уверена, что хочешь видеть меня за ужином? — спросила она Полину, выйдя на улицу, и с удовольствием подставила лицо теплому весеннему солнцу.

— Я буду спокойнее, если ты составишь мне компанию. — Полина взяла девушку под руку.

— Если разговор будет идти на французском, я вряд ли смогу быть полезной.

— А вдруг мадам окажется образованной особой? Попросим ее говорить по-английски.

— Мадам-полиглот! — рассмеялась Тоня. — Может, поли-глотка?

— Да, с языком у нее, похоже, не будет проблем.

Вернувшись в отель, женщины решили устроить небольшой отдых перед встречей с госпожой Хулией, разошлись по своим номерам, договорившись встретиться в холле отеля в семь вечера. Ужин был назначен на половину восьмого, поэтому времени, чтобы собраться с мыслями, оказалось достаточно. Оставшись одна, Полина тем не менее не стала отдыхать, созвонилась с московским офисом, желая быть в курсе событий, долго разговаривала с одним из клиентов компании, которому срочно понадобилось четыре билета на концерт поп-звезды, которая этим вечером выступала в Питере.

— Еще позже позвонил бы, — пробурчала Полина, размышляя, как получить приглашения в vip-ложу в столь короткий срок.

Спустя час, после разговора с менеджером певца, она сообщила клиенту, что билеты в ближайший час доставят ему домой, и улыбалась, слыша восторженные крики дочери, которая пищала о «самом лучшем папочке в мире».

— Не папочка сделал тебя счастливой, — сказала Полина в трубку, разумеется, когда разговор был закончен. — Это я — самая лучшая в мире! — довольно проговорила она и подбежала к шкафу, обдумывая, какое платье надеть к ужину.

Сделав выбор, она быстро подправила макияж, причесалась и через десять минут уже была готова к выходу. В холле отеля, увидев ожидающую ее Тоню, улыбнулась их почти одинаковым фасонам платьев. Простого кроя, короткие, только разного цвета — на Полине было бордовое, Тоня же выбрала темно-синее.

— Не хватает нитки жемчуга, — сказала Полина. — Красотка!

— Ты тоже мне нравишься. Показывай дорогу.

По пути в «La Table du Lancaster» Тоня рассказывала, как чудно провела время.

— Два часа спала, как младенец. Вроде бы не устала, но едва легла на кровать, поняла, что, если…

Полина почти не слушала ее, внимательно рассматривая мужчину, который только что вышел из зала ресторана в компании высокой светловолосой дамы. Он крепко обнимал ее за талию и что-то шептал на ухо. Дама застенчиво улыбалась, потом просунула руку под пиджак мужчине, который, вдруг почувствовав на себе пристальный взгляд Полины, остановился и едва заметно кивнул в знак приветствия. Тоня замолчала, непонимающе наблюдая за этой сценой, полной ревности и одновременно холодности.

— Кто это? — спросила она, беззастенчиво разглядывая мужчину, который привлек внимание Полины.

Светловолосый, носатый, с невозмутимой улыбкой на губах и бесстрастным взглядом. Привлекательный и вместе с тем отталкивающий из-за явно выраженного превосходства, которое наблюдалось не только на лице, но и в каждом движении, даже вздохе, леденящем воздух вокруг него.

— Это Люк, — внезапно догадалась Тоня и принялась жадно поедать глазами бывшего мужа Полины. — Суровый дядька.

— Идем, — попросила Полина, чувствуя неловкость от этой встречи. — Что он здесь делает? — прошипела она, когда Люк и его пассия скрылись из виду.

— Ужинал с дамой сердца. А сейчас отправится с ней в номера.

— Люку нет нужды устраивать свидания в отеле, для этого у него есть квартира.

— Может, мадемуазель не стоит того, чтобы приглашать к себе домой, — равнодушно пожала плечами Тоня. — Какая тебе разница, с кем он спит?

— Никакой, — ответила Полина и улыбнулась администратору ресторана: — Добрый вечер, месье Лорье…

Мужчина провел дам за столик, заказанный на имя мадам Матуа, подал меню, карты вин и, пожелав приятного вечера, удалился. Почти сразу же к столику подскочил официант, юркий и услужливый. Полина сообщила, что основной заказ они сделают позже, лишь попросила принести бокал белого вина.

— Ты, как всегда, не пьешь?

— Откажусь. У меня перед глазами был великолепный пример того, что с людьми делает алкоголь, — ответила Тоня, намекнув на пьющую мать.

— Сколько лет ты с ней не виделась?

— Пять, наверное.

— Не желаешь…

— Нет, — перебила Полину Тоня. — Она столько плохого мне сделала, что, боюсь, не смогу спокойно смотреть ей в лицо. И уж тем более не желаю видеть отчима. Я вообще надеюсь, что он давно сыграл в ящик!

— А сестры? Неужели тебе не интересно, как они живут? Сейчас, когда ты получила огромное наследство от Астрид, мне кажется, настал момент помочь своим близким.

— Единственное, в чем помогли мне сестрицы, — это дали денег на билет в Мюнхен. Ни внимания, ни любви я от них не получала. Лишь зависть, оттого что родилась немного красивее, чем они.

— Думаешь, у меня с братьями всегда были теплые отношения? — с иронией спросила Полина. — Мы с Алексом дрались до моего двадцатипятилетия, а с Майклом ругались так, что по несколько месяцев не разговаривали. О покойной Кате я и вовсе молчу. Мне кажется, что она ненавидит меня до сих пор, смотрит сверху и плюется. Но, увы, с сестрой я уже никогда не смогу подружиться, хотя отдала бы многое за это. Зато ты в силах наладить отношения с семьей.

— Зачем? Чтобы мать постоянно клянчила деньги на выпивку, а сестры улыбались мне в лицо только потому, что я богата? Нет, увольте. К тому же мы уже давно перестали быть семьей. За те три года, что я жила в Мюнхене с Астрид, сестры ни разу не позвонили, хотя я оставляла им свой номер телефона. Ни одна из них не поздравила меня с днем рождения за последние десять лет, не поинтересовалась, как я живу… Не смотри на меня, как на капризного ребенка, я знаю, что делаю. Те люди, которые остались в Беларуси, чужие, несмотря на то что в нас течет одна кровь.

Полина крепко сжала руку девушки, которая прикусила губу, словно боялась расплакаться.

— Обещаю, что больше не стану приставать к тебе с глупыми расспросами. Поступай, как считаешь нужным. Ты уже взрослая девочка.

— Зина сказала, что ты видишь во мне Катю, — улыбнулась Тоня, справившись с эмоциями. — И что, если бы ты не потеряла сестру, не была бы со мной столь нежна.

— Вы не похожи, и мое нежное отношение к тебе не спровоцировано виной, оттого что Катя погибла. Да, с тобой мы познакомились при особых обстоятельствах, но это лишь ускорило процесс сближения. Не пришлось тратить на это долгие годы. Знаешь, один из клиентов «VIP-life», Миронов Константин Витальевич, как-то за ужином… Помнится, мы были такими пьяными, откровенными… Так вот, он сказал, что правду не доказывают, о любви не кричат, а дружбу не планируют. И был абсолютно прав. Наши с тобой «незапланированные» отношения проверены, крепки и делают меня счастливой.

— То есть ты полностью мне доверяешь? — спросила Тоня и, когда Полина кивнула, с насмешкой приподняла бровь.

— Разумеется! — Полина легко толкнула ее локтем: — Ты ведь не получаешь выгоды от общения со мной. Деньги у тебя есть, от работы в «VIP-life concierge» ты не зависишь. Тебе нужна только моя дружба. Так что нас связывают чистые, ничем не обремененные эмоции. — Она бросила взгляд на часы: — Мадам опаздывает, это говорит о необязательности.

— Семь минут — не опоздание, а легкая задержка. Как ты думаешь, сколько ей лет и как она выглядит? Ставлю на то, что мадам — сорок пять. Она высокая, рыжеволосая…

— С огромной родинкой на правой щеке, — рассмеялась Полина, обожающая подобные пари. — Сто евро на то, что мадам шестьдесят лет. Невысокая, черноволосая, с большим носом и круглой задницей. Если она испанка, то — заносчивая, но с хорошим чувством юмора. Брючный костюм, портфель.

— Бизнесмен получился. Мой вариант — высокая, с яркими волосами. Возможно, носит парик. Хищная, злая, густо накрашенная. Платье, высокие каблуки.

Они пожали друг другу руки, торжествующе усмехаясь, и одновременно повернулись в сторону зала, принявшись рассматривать новых посетителей. Парочек Полина предложила исключить, сказав, что Хулия скорее всего появится одна.

— Думаешь, она передвигается по городу без охраны?

— Считаешь, ее работа опаснее нашей? Мы-то без телохранителей обходимся.

— Но мы не торгуем людьми, — возразила Тоня.

Сразу же после ее слов в ресторан в сопровождении высокого молодого человека вошла старушка в модной шляпке на макушке и с изящной тростью в руке. Полина с облегчением вздохнула, когда бабка и ее «кавалер» подошли к соседнему столику, где их ожидала большая разновозрастная компания. Следующим персонажем, который привлек внимание женщин, была особа, очень подходящая под описание, данное Тоней. Девушка уже изобразила на лице довольную улыбку, но она быстро исчезла, потому что даму встретил мужчина, заботливо поцеловав в щеку.

— Черт! — выругалась девушка, негодующе посмотрев на Полину: — Радуешься?

— Еще бы! Молния не бьет дважды в одно и то же место, — ответила та и указала подбородком на молодую даму, к которой с заискивающей улыбкой подскочил администратор. — Вот и Хулия, — уверенно добавила она, потому что администратор внимательно выслушал вопрос и провел мадам к столику, где сидели женщины.

Управляющая «Tota» выглядела совершенно не так, как ее представляли Полина и Тоня. Это была женщина лет тридцати, среднего роста, худая, не ярко, но модно одетая. Ботильоны на высоких каблуках, узкие черные брюки, легкая зеленая блуза, дизайнерский пиджак, два браслета на правой руке, рядом с ними часы известной швейцарской марки. Образ был стильным, но настолько детально продуманным, что казался искусственным и слишком журнальным. Острые плечики, тощая шейка и узенький подбородок. Грудь почти отсутствовала, и этот факт особо удивил Полину, считающую, что все жрицы любви должны обладать шикарным бюстом. Впрочем, Хулия управляла «Tota», но это вовсе не означало, будто она удачно поднялась по карьерной лестнице, превратившись из проститутки в «мадам». Одни лишь губы выбивались из общего утонченного образа. Полные, даже слишком, четко очерченные, ярко-красные. Интересным было и то, что на лице Хулии не было косметики. Ровная кожа, слегка усеянная веснушками, тонкие черные брови, небольшие глубоко посаженные глаза непонятного цвета, то ли зеленые, то ли светло-карие. Прямые черные волосы до плеч, такой же прямой взгляд, несколько настороженный, но не отталкивающий. Удивительно спокойная внешность, которая никогда не выдала бы в этой привлекательной женщине торговку «живым товаром». Но еще большее изумление Полина, равно как и Тоня, испытала, когда Хулия поздоровалась на чистейшем русском.

— Добрый вечер, дамы. Да, я русская, — ответила Хулия на появившийся в глазах Полины вопрос, прежде чем та успела его произнести. — Мы, как сорняки, везде прорастаем. Зная от Мануэля, что вы — моя соотечественница, я посмела предположить, что нам будет комфортнее говорить на родном языке.

Теплый голос, изящная речь и такие же манеры заставили Полину улыбнуться. Она указала рукой на стул, предлагая присесть.

— Как мне к вам обращаться?

— Предпочитаю Хулия, — ответила женщина, удобно устроившись напротив.

— Почему не Жюли на французский манер? — спросила Тоня и подала руку, представившись.

— Слишком по-детски. — Хулия повернулась к официанту: — То же вино, что пьет мадам Матуа. Слышала, у вас хороший вкус.

— От кого?

— Не важно, — резко ответила Хулия. — К сожалению, я не обладаю достаточным количеством времени, чтобы вести милые беседы, поэтому давайте приступим к делу.

После этих слов Полина уже не видела в мадам изнеженную аристократку, скорее жесткого бизнесмена, не очень приятного, но вызывающего уважение к своей персоне.

— Смею предположить, что тема нашей встречи будет отличаться от того, к чему привыкли вы, — начала она и замолчала, осознав, насколько неуважительно прозвучала эта фраза.

Тем не менее Хулия не обиделась. Напротив, услышанное развеселило ее. Она тихо засмеялась, с интересом оглядела смутившуюся Полину и перевела взгляд на Тоню, которая одарила мадам взглядом, с трудом поддающимся определению. Хулия широко улыбнулась ей, Тоня в ответ растянула губы, но глаза при этом остались холодными, что не прошло незамеченным для мадам управляющей.

— Продолжайте, — уже мягким голосом попросила она, словно заставила себя переключиться на другое настроение, более дружелюбное.

— Клиент компании, в которой я работаю, — сказала Полина, теперь полностью контролируя то, что произносит вслух, — желает получить вашу консультацию.

— Пардон, в чем же?

— Мистер Патри, так зовут этого господина, режиссер, который…

— Альберто Патри? — перебила Хулия. — Мне не понравился его последний фильм. Слишком эпатажный.

— Это дело вкуса, — заметила Тоня. — Я, например, получила удовольствие.

— Значит, ваша жизнь слишком скучна, раз вас способны заинтересовать скандальные истории, в которых нет правды.

Полина вдруг обрадовалась тому, как повернулся разговор. Она увидела хорошую возможность для себя правильно озвучить цель встречи.

— Именно поэтому Альберто и жаждет увидеться с вами. Он приступает к съемкам фильма о дамах полусвета. Надеюсь, мои слова не оскорбили вас?

— Нисколько, — с деланым равнодушием отозвалась Хулия. — Но я благодарна за то, что вы весьма тактично отозвались о моих подопечных. Что касается мистера Патри… Я должна поделиться с ним тайнами своей профессии?

— Не совсем. Альберто хочет знать, как вы выглядите, говорите, что надеваете и едите. В общем, ему нужен ваш образ.

— То есть я буду чьим-то прототипом?

— Да, — едва слышно вздохнула Полина, мечтающая о скорейшем окончании беседы.

— Понятно, — быстро ответила Хулия и, словно почувствовав желание Полины, поднялась: — Мне нужно посове… Я дам вам знать, когда приму решение.

— Мы готовы щедро оплатить потраченное на мистера Патри время, — добавила Тоня, оставшаяся сидеть на стуле, с улыбкой глядя на то, как Полина вежливо поднялась следом за мадам.

Хулия кивнула и, сухо попрощавшись, направилась к выходу. Только в этот момент женщины заметили, что от барной стойки отделились два облаченных в строгие костюмы гиганта и двинулись за мадам, с профессиональным изяществом вращающей тощей задницей.

— Вот и охрана. — Полина потянулась к бокалу вина, заметив, что Хулия так и не притронулась к своему. — Ощущение такое, будто пообщалась с родителями. Опустошена, — пояснила она, жадно выпив свое вино, а заодно и Хулии.

— На ведьму из детских сказок похожа.

— Мне, наоборот, показалась красивой.

— Брось! Угрожающая. Кто бы мог подумать, что она окажется русской. Как-то неправдоподобно…

— То есть Франция только для французов? — улыбнулась Полина и поискала глазами официанта. — У меня стресс, и я хочу его заесть вкусной едой.

— Поля, тебе не кажется все это фарсом? — тихо поинтересовалась Тоня, глядя в одну точку перед собой.

— В смысле?

— Шейхи, лошади, Альберто, проститутки, русская мадам. Мы здесь, в этом пафосном месте. Все внутри переворачивается, когда я думаю, насколько изменилась моя жизнь за последние полгода. Чувствую себя не в своей тарелке.

— Так всегда бывает, когда выходишь из зоны комфорта. Твою мать! — вспылила Полина, обозленная тем, что все официанты вдруг исчезли, и спокойно добавила: — Привыкнешь.

— Но я не хочу.

— Тоня, не беси меня. Я сейчас на взводе. Сначала Люк и его дылда выбили из колеи. Потом Хулия. Теперь ты пытаешься окончательно вывести меня из себя своими сомнениями относительно непонятно чего. Что тебя не устраивает? Черт, многие отдали бы все, лишь бы поменяться с тобой местами!

Тоня молча играла салфеткой в руках. Глаза ее горели странным огнем, который вскоре потух. Она посмотрела на Полину и мягко улыбнулась:

— Итак, раз наши ставки не сыграли, предлагаю новое пари. Ставлю сто евро на то, что Хулия не согласится на встречу с Альберто.

— Откуда столько уверенности? — удивилась Полина и, наконец заметив официанта, взмахнула рукой.

— Она случайно обмолвилась, что ей нужно посоветоваться. Значит, бандерша — тетка не самостоятельная и над ней стоит директор.

— «Директор», — улыбнулась Полина. — Поднимаю до двухсот и ставлю на то, что мадам даст согласие, но цену за встречу потребует немалую.

— Значит, выходные пройдут в ожидании ответа? Что ж, предлагаю обдумать, чем займемся в этом городе любви и соблазнов.

— Магазины, клубы, рестораны?

— Согласна, — жеманно кивнула Тоня, и обе женщины рассмеялись, довольные веселым окончанием вечера.