Золотой дракон и воровка

Альбина Уральская, 2022

Он был золотым драконом, он был Пожирателем душ, он был сильнейшим магом из всех когда-либо существовавших. Он уничтожил мир драконов. Его боялись и ненавидели, его хотели убить и не могли. Убила его любимая, его истинная пара. Его душа уснула вечным сном, а от тела осталось только золотое сердце. Я уже взрослая. Сегодня спёрла деньги у мага Тьмы. В комплект к деньгам на меня свалился кусок золота в виде сердца. Богатство само идёт в руки, правда в дополнение к нему за мной гонится взбешённый маг и преследует призрачный дохлый дракон. Не беда! жизнь прекрасна, главное, чтобы никто не узнал, что я некромантка. Мммм, какой большой чемодан!

Глава 1

— У тебя нет сердца!

— Посмотри в холодильнике…

(Анекдот)

Из открытого окна второго этажа вылетела пустая бутылка из-под дешёвого вина, упала на мостовую и, печально звякнув, разбилась у моих ног, обдав брюки осколками тёмного стекла. Следом донёсся истеричный крик моего батюшки:

— Чтоб ты сдохла, курва!

Я гаденько улыбнулась и громко ответила:

— До вечера, папенька! Печень свою не берегите! Опухоль вам в пузо, гангрена до колена!

Из соседнего окна высунулась наша соседка Элька. Симпатичная темноволосая молодая женщина, воспитывающая двух сорванцов пяти и шести лет от роду.

— Отец опять с утра напился? — сочувствующе поинтересовалась она, поправляя голубенький фартук.

— Нет! Не успел! Вылила всё! — радостно сообщила я и принялась заправлять свои короткие, обрезанные до плеч, светлые волосы под мальчишескую клетчатую кепку. — Негодует, — пояснила ситуацию.

— Чтоб тебя собаки порвали, стерву! — рычал отец с глубокого похмелья. Судя по шуму, он переворачивал весь скромный скарб в моей комнате вверх тормашками.

— Я вернусь вечером, папенька! Не скучай! — крикнула я, критически осматривая свой мальчишеский наряд.

«Повзрослела я за последний год, — печально вздохнула. — Ещё полгода — и за мальчишку-подростка мне уже не сойти. Хорошо, что через три дня мне исполнится восемнадцать, я стану совершеннолетней, и срок опеки отца надо мной закончится».

— Опять подрабатывать пошла? — спросила Элька. — Поосторожнее там, не нарвись на магический патруль.

— Папеньке в долг не давай, — проигнорировала я заботу соседки. — А то опять напьётся. Буянить будет и спать не даст.

— Я-то не дам, — понимающе вздохнула та. — Но он же всё равно найдёт. Не представляю, как ты умудряешься с ростовщиками рассчитываться!

Из окна высунулся родитель с опухшим лицом и огромным лиловым фингалом под левым глазом — моих рук дело. Достал! Он глухо рыкнул, и жёсткое амбре долетело даже до меня. Элька ретировалась от окна — от греха подальше.

— Тварюга мелкая, — злобно прошипел отец. — Я тебе все кости переломаю! Быстро за вином сбегала и принесла!

— Выкуси, — нахально осклабилась я и показала папеньке фигу.

— Да как ты смеешь так с отцом?! — взревел он, словно бешеный зверь. — Да я тебя в приют сдам!

Я повернулась к нему спиной и прогулочным шагом направилась вдоль домов по тротуару, небрежно засунув руки в карманы брюк.

— Люди добрые! Да доколе?! Собственная дочь отца не разумеет! Тварь! Чтоб ты сдохла! Чтоб тебя Чёрному в рабство отдали! Прохиндейка! — не успокаивался родитель, пока я лениво вышагивала своей беспечной мальчишеской походкой, провоцируя его на новые вопли.

По пути мне встретился хозяин дома, в котором мы с отцом жили.

— Аттея, ты опять над папенькой глумишься? — усмехнулся слегка полноватый пожилой мужчина в чёрном сюртуке и пригладил на лысой голове невидимую причёску.

— Папенька — на то и папенька, близкий родственничек как-никак, — отшутилась я. — Ему положено страдать и волноваться из-за дитятки.

— Ну-ну, дочь своего отца, — снова усмехнулся он и пошёл в сторону дома. Уже поворачивая за угол, я услышала, как он громко спросил, прерывая поток папенькиных проклятий:

— Что, Рагус, опять твоя несносная дочь всё вино вылила?!

— Поганка мелкая! Что только себе позволяет! — начал жаловаться родитель, но в этот момент я дошла до перекрёстка и свернула, так и не дослушав окончание разговора. Да и неинтересен он мне был. Меня волновал заработок — скоро оплачивать квартиру и на еду тоже денег раздобыть надо. Папенька долго думать не будет — опять наберёт займов, и ростовщики снова потянутся в наш дом и станут требовать возврата долгов. Зря я вино вылила, надо было просто спрятать бутылку, хотя бы пару монет сэкономила.

Улочки узкие — места хватит, только чтобы проехать одной карете. Как хорошо, что в нашем бедном квартале никто особо не пользуется крупным транспортом. Люди чаще передвигаются пешком или на велосипедах, разве что иногда самые отчаянные путешествуют на наёмных экипажах, рискуя застрять между домами. А уж магических мобилей наши улочки и вовсе никогда не видели. Несмотря на плотную застроенность и густонаселённость нашего квартала везде было чисто и спокойно. Хотя ночью из дома лучше не выходить, могут запросто убить.

Пятиэтажки стоят так близко друг к другу, что между ними даже кошке не пролезть. Почти все эти дома разделены на маленькие квартирки, доступные для аренды обычным работягам.

Я иду и наслаждаюсь летней свежестью. Раннее утро. Город только начинает оживать. Люблю это время — пока воздух не загажен посторонними запахами, и почти не слышно шума. Скоро он оживёт и наполнится гомоном. Не тороплюсь. Ближе к центру всё чаще и чаще попадаются люди, спешащие на работу.

Ещё несколько тихих улочек — и я вливаюсь в шумный городской поток. Попробую для начала заработать деньги честно, хотя это маловероятно. Последние полгода меня практически не брали на подработки из-за новых законов. Я примелькалась, да и повзрослела. Изображать подростка всё сложнее.

Всё вышло, как я и думала — владельцы лавочек мне хмуро отказывали. Последним был пекарь. Мы стояли на заднем дворе его пекарни, самой лучшей в городе. Огромный высокий мужчина скептически смотрел на меня, раздумывая, взять ли меня курьером на сегодня. Он был самым сердобольным из всех и даже платил чуть больше, чем остальные.

— Тей, — назвал он меня моим мальчишеским именем (о том, что я девчонка, лавочники не знали). — Ты же знаешь, магический патруль может поймать тебя, и это закончится для меня плохо.

— Пожалуйста! — я в мольбе сложила ручки и с тоской посмотрела в его глаза. — Папка опять пьёт, кушать хочется.

Пекарь тяжело вздохнул. Полгода назад приняли закон о работе несовершеннолетних, за нарушение которого грозил огромный штраф. Теперь подростки должны были получать разрешение в созданном Чёрным Магическом Контроле, коротко МК, и платить мзду за возможность хоть немного заработать. Князя Уигла Чернния прозвали в народе Чёрным за жестокий нрав и его связь с Тьмой. Поговаривали, что специально для него похищали девственниц и привозили в особняк, где он проводил с ними убийственные ритуалы. Король терпел его только из-за его сильной тёмной магии, способной держать Тьму в узде.

— Пожалуйста! — снова заныла я, понимая, что рву своим видом доброе сердце пекаря — худенький невысокий парнишка с голубенькими глазками и печальным взглядом. После смерти матери я пять лет регулярно тренировалась производить впечатление брошенного голодного щеночка — сперва перед зеркалом, потом на улице.

Матушка моя пила три месяца без остановки, в попытке перепить папеньку, и — да! — она его перепила, получив кровоизлияние в мозг. Папенька хотел сдать меня в приют, но тут я решила взять судьбу в свои руки.

— Нет, Тей, я не буду рисковать. Постой здесь, я принесу тебе немного денег и хлеба, — наконец определился пекарь. — Ты бы всё-таки сходил в магический комитет и взял разрешение на работу.