Маржа

Альберт Федорович Савин

Маржа – разница между себестоимостью товара, в которую входят все издержки на производство, закупку, упаковку и логистику, в том числе траты на сырьё, газ, свет и зарплату сотрудников – и ценой, по которой удаётся продать товар. Совершенно, однако, иная маржа выходит из себестоимости – либо неизвестной, либо укрываемой коммерческими тайнами.

© Альберт Федорович Савин, 2021

ISBN 978-5-0055-5269-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Любая экономика — рыночная

Проблема возникает в связи с тем и для того, чтобы все составляющие экономики по производству, распределению и потреблению товаров и услуг — иметь каждую из этих функций и в их совокуности — в наиболее оптимальном виде.

В самом общем плане экономику принято рассматривать трёх основных типов, обусловленных уровнями общего развития стран: свободную частную, государственную плановую, с вмешательством в частную, и смешанную из двух первых.

Иными словами: либо производство, распределение и потребление — должно бы определяться частным свободным рынком взаимно — востребованно и по обоюдному желанию. Либо с непременным государственным участием и вмешательством — при нарушениях частных безопасных гарантий, со злоупотреблениями прав на свободном рынке.

Однако, почему-то забываем, что именно на свободном рынке спросом пользуются не только товары, которые взаимно понравились производителю и потребителю, но и те, что обязательно диктуются к потреблению — самим фактором непрерывного живого существования по всему возрастному диапазону от рождения до глубокой старости.

И, таким образом, вместо спроса по обоюдному желанию — попадаем в зависимость потребителя от свободного производителя, что равно может означать весьма недобрую рыночную практику: хочешь жить — найдёшь и заплатишь любую, сколь угодно высокую цену!

Но точно также забываем, что если каждому понятно — откуда деньги у

производителя, то непонятно — откуда они у потребителя? А по элементарной логике, для того, чтобы в полной мере обеспечивать покупательскую способность потребителя — сам покупатель (по идее) должен быть производителем чего-то, с последующим обменом на деньги.

А вот тут и возникает проблема: потреблять предписано самой природой всем — с исключительной целью всегда оставаться дееспособными!

Производить способен далеко не каждый из тех, кто объективно утерял трудоспособность, а также из пенсионеров, отработавших положеный стаж и семей безработных, из тех, кто попал в различные беды, или наоборот — кто предпочитает вкусно питаться и модно одеваться за счёт других товарно-продуктовых производителей.

Значит, вся эта не производящая, но регулярно потребляющая армия — не участвует в свободном регулировании по взаимному желанию, а находится на полном иждивении тех же производителей, по их свободному усмотрению.

И если логика верна — то НЕ получается свободный рынок свободным, по взаимному желанию производителей и потребителей! Но с особым искушением между теми и другими — условным эквивалентом ценности товаров, продуктов и услуг, именуемых — деньгами (банкнотами).

====

Деньгам бы — петь дифирамбы. Кто же сегодня не страдает от постоянной и катастрофической нехватки денег? Или ещё сомневается — что, чем больше денег, тем больше шансов с возможностями для сохранения здоровья, повышения образованности, развития способностей, приобщения к прекрасному (с открытием самых экзотических уголков планеты), и, конечно же, семейного благополучия?

Тогда каким же образом столь ценный по жизни благодетель — оказался в том числе и символом зла.

А в том и дело, что символом зла стали вовсе и не деньги, а их фальшивый имитатор — паперная банкнота из куска бумаги, с нарисованными на ней знаками ценности. И ничего не стоящая, если за ней не следует твёрдый ценностный залог, готовый в любую минуту подтвердить подлинную ценность бумаги.

При этом в каждом частном случае складывается весьма пикантная ситуация — заниматься не товарами, а добычей самих банкнот, а на них и приобретать товары в готовом виде и сколько угодно.

И таких способов оказалось — уйма, начиная с того, что сама банкнота явилась самогенератором доходов. А для этого — достаточно организовать сбережение вкладов, с оказанием кредитных услуг с процентным возвратом. Или задержать бюджетные средства, предназначенные для выдачи зарплаты, пенсий и пособий, раскрутить их в частном порядке на дополнительные доходы, и только потом расчитаться с первичной задолженностью.

Наконец — добыча папера овладевает всем обществом: — тут и бизнес на т.н. ценных бумагах, шоу-бизнес, бизнес рекламный, торговля непереработанным на местах сырьём и много чего ещё — и затем именно через свободный рынок наполнять этот папер твердыми товарами и продуктами, произведенными чужими руками.

В результате чего формируется прочная частная, откровенно паразитическая идеология бытия в духе — зачем заниматься громоздким производством товаров, если существуют шансы, не вылезая из комфортного кресла — купить всё, что только душе угодно, физически произведенного другими, не столь способными и талантливыми.

Что на молодёжном сленге означает — «зачем трудиться самому, когда за тебя могут работать «бабки».

А самое опасное для общества (и сообществ) заключается в том, что паперный имитатор ценности принципиально перестаёт «пахнуть» чем-либо особенным и становится не отличим от официальных, но добытых преступным путём, начиная с того же наркобизнеса.

И ни один Оксфорд не способен определить — какие банкноты наполняют тот или иной капитал, включая государственные бюджеты, как правило с единственным добрым процессом отмывания — восстановлением уплаты всех утаиваемых налогов.

А похоже — ему больше и не требуется. На именитых аукционах никому и в голову не придёт интересоваться — кто и какими банкнотами расплачивается за бесценные лоты. А весь мир с ног сбился в поисках финансовых, экономических и социальных кризисов.

====

Однако, разделять экономику на рыночную и не рыночную — труд не благодарный, по той простой причине, что будь она свободной или плановой — результат у них один и тот же: товар, подлежащий рыночному обмену на другие товары, либо на деньги.

То есть в любом варианте — экономика является рыночной. И отрицать плановую экономику как заведомо не свободную, а то и принудительную, вмешательством в неё государственных органов — можно, если заведомо предполагать сами планы от постоянно недалёкого свойства ума (интеллекта) у лидеров от экономики.

С не менее странным (или по меньшей мере — спорным) выводом, навязываемым обывателю в том, что свободно-рыночная экономика гораздо успешнее плановой только потому, что в планах почему-то нет и не может быть главного преимущества — превентивных возможностей интеллекта, предусматривающих и заведомо упреждающих негативные изменения обстоятельств и ситуаций, значительно сокращающих степень рисковых неудач — в сравнении со свободной частной экономикой.

А между тем, в свободно-рыночной экономике — сам труд тоже свободен! И каждый получил право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию.

И если каждый не враг сам себе и своему здоровью — то это означает, что ему разрешено законом выбирать для себя такие, которые полезны, приятны и с быстро окупаемым вознаграждением деньгами для ещё большего укрепления своего здоровья — в обход грязных, опасных и тяжёлых профессий.

А самой приятной и одновременно полезной и прибыльной от самых древних времён — всем известная профессия с пониженной социальной ответственностью жриц любви!

И в конечном счёте — вынужденное заполнение всей сферы не производственных услуг, начиная от торговли до рисковых игрищ с деньгами — вместо производства товаров и продуктов.

Но если планировать чуть дальше своего любимого эго, то можно непременно наткнуться на элементарное неразрешимое противоречие: чем же торговать, если отринуть грязное производство товаров или принять его не свободным и даже принудительным?

Что в переводе на язык экономических терминов означает: конец подлинной экономике без трудоёмкого производства, в первую очередь средств товарного производства, с неудержимым обвалом в чисто денежную коммерцию, с её вольготной (свободной) спекуляцией завышенными ценами на одно и то же качество товара, услугу и самих денег?

Но, внимание! Если связь с заграницей так и дышит неприкрытой русофобией с выражением недоверия между государствами — нет ли риска завершать российское содействие загранице с её ещё более надёжным укреплением долгосрочной конкурентной способности за российский счёт и в убыток населению России по времени — в такую же долгосрочную задержку с повышением качества жизни? Уж так надоело, опоясав всю страну своими трубопроводами и ЛЭПами — продолжать «топить по-чёрному»!