Психосоматия. Часть 3. Фанатизм

Альберт Савин

В нашей действительности немало примеров противостояний – от мирных споров до столкновений с летальными исходами. Но самое страшное из них то, которое доводится до фанатизма, распаляющего страсти, затмевающие разум. Значит, есть она, дорога возвращаться к обезьянам, как бы мы ни спорили – от них начала человека или ангелом рожден. И, может, хоть эта истина не даст пропасть в чащобах существу по имени Человек – в его великой миссии продолжить оживление Вселенной!

2. Не рождаются фанатами

Сегодня трудно определить, чему отдавалось предпочтение при навязывании идеи о вечном блаженстве — анатомии человека или не анатомической душе. Но по реальной физиологии живые существа высшего порядка формировались путём приобретённых в ходе длительной эволюции врождённых рефлексов (инстинктов) и вновь обретаемых с учётом приспособляемости к новых обстоятельствам.

Насколько они оказывались прочными — зависело от длительности воздействия и частоты повторения информации в совпадающих вариантах, запечатлевающихся в памяти последовательными наложениями одной на другую, вплоть до уровня, обеспечивающего выработку сигнала для вновь приобретённых рефлексов (навыков).

Но один из них укоренился прочно — думать, прежде чем что-то инстинктивно выполнять. То есть пытаться найти нечто более оптимальное, чем машинальными врождёнными инстинктами. Но с этих пор чувственные страсти инстинктов вступили в противоречие с разумом — за превалирующее влияние на поведение человека. Причём практически в ультимативной форме — либо страсть, либо разум. Явление из ряда тех, как если бы и извне ослабить (расслабить) рассудок и волю и таким образом перевести человека под внешнее влияние и управление. И тогда его участь начинает зависеть от того — насколько то влияние благонамеренно или не очень.

Простейший пример из школьных лет, когда не желаемые учеником или не поддающиеся осмыслению, но обязательные к усвоению материалы — запечатлевались в памяти помимо желания именно такими механистическими повторами (зазубриванием). Прекращаются повторы — выветривается зазубренное, продолжаются — укрепляются ещё прочнее. То же — со старательным конспектированием чужих цитат и постоянными на них ссылками, очевидно нисколько не задумываясь над тем — когда и при каких обстоятельствах они были актуальны своей мудростью.

Но все десятилетние попытки машинального запоминания вербально излагаемых аргументов в доказательство закономерностей, над которыми ученые корпели веками — как правило выветривались вместе с получением аттестата. Разумеется, случались и отдельные таланты осмысливать и механическое. А главное, на механическое образование можно бы потратить и вдвое меньше времени и средств и хлопот.

Или, например, т.н. «хиты» — пользуются сегодня популярностью и спросом вовсе не своей мелодичностью и гармоничным сочетанием со стихотворной рифмой, а именно настырным систематическим вдалбливанием одной и той же скудной темы на фоне одних и тех же скудных аккордов и таким образом механически запоминающимися в молодом множестве, которое и образует популярность.

Или, казалось бы — зачем при современных средствах телекоммуникаций тиражировать одну и ту же рекламу по сто раз на дню, да ещё и безжалостно обрывая просмотры полюбившихся телесюжетов? Кому надо — и трёх раз достаточно и передачу обрывать не обязательно.

Но это — кому надо, а есть ещё множество таких, кому надо совсем другое — втиснуть нечто в чужую память, да так, чтобы покрепче засело, подольше не стёрлось и было всегда впереди всех остальных чувств, желаний и проблем — при руководстве ими.

Таким образом судьба каждого человека стала зависеть от того, насколько он овладевает самостоятельной дееспособностью противостоять попыткам затемнения своего сознания, если они заранее не оговариваются в целях исключительно добропорядочного временного вмешательства, с гарантиями возврата не худшего состояния.

Конец ознакомительного фрагмента.