Как закалялась российская сталь

Альберт Савин

Долго пытались гадать русофобы – каким же умом познавать Россию, пока не столкнулись с Советским Союзом. Но так и не смогли понять, что разрушен вовсе не Советский Союз, а всего лишь политическая надстройка, не сумевшая устоять от повторного искушения барством – в равногражданской власти Российской Федерации. Данная работа является сборником авторских, ранее опубликованных статей.

© Альберт Савин, 2020

ISBN 978-5-0051-8536-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть1. Особенности российской судьбы

Уж как бы ни обвиняли русский (российский) народ в варварских началах 20 века, а нельзя именно в этом веке отнять — революционного скачка образовательного и научного потенциала, развернувшего внутреннюю политику российского государства на приоритетное и первоочередное укрепление прежде всего самых слабых социальных звеньев страны и народа!

Но и сумев задать тон новой государственности в одной, отдельно взятой стране, Россия продолжила свою поступь на международном уровне — по философии немецкой, идеологии евромарксистской, экономике английской, социализму — и тому французскому.

Казалось бы, именно в 20 веке появилась великолепная возможность вырабатывать собственные варианты концепций с учётом неординарных национальных особенностей и, конечно же, официальных государственных вариантов отечественной философии в её извечном споре «славянофилов» с «западниками» — по центральной проблеме выбора приоритета: личности перед обществом или общества перед личностью.

Западники утверждали и утверждают, что свободной может быть только личность, а понятия о свободном обществе — пропагандистский трюк, только для того, чтобы подавлять личность.

Общество действительно становится свободным, если в нём отпадает необходимость защиты интересов одних от интересов других. Но именно это возможно при отсутствии посягательств одних, не в меру свободных личностей — на права других, не менее желающих свободы. И чем больше общество восстанавливает правовой баланс, тем оно становится всё свободнее и свободнее.

20 российский век можно принижать сколько угодно, но осталась и тяга к унизительному подражательству импортным концепциям. И если бы реформаторы ко всем красивым импортным формулировкам Конституции 1993 года прямым текстом добавили:

— ожидайте при этом массовую безработицу;

— прежнюю поляризацию общества на богатых и бедных;

— тот же наёмный труд бедных на богатых;

— опускание до физиологически минимального прожитка;

— прямую зависимость прав и свобод от материальной состоятельности;

— неуклонное повышение цен на товары и услуги жизненной необходимости — б е з соответствующего повышенияи жизненных уровней

— судьба России, без всякого сомнения, была бы иной.

Сегодня она стоит перед выбором — либо предвидеть последствия вальяжной свободы из-за разных уровней развития и её понимания, упреждая действенными ограничениями злоупотребления ею, либо приходить к ним же с величайшим опозданием, ценой немыслимых отечественных жертв и ущербов.

====

Но, впрочем — закономерен и такой вопрос: а имела ли место национальная идея Руси-России — вообще и если да, то когда и куда запропастилась? Так запропастилась — что не сыскать было и целому сонмищу Институтов и Центров аналитики и прогнозов.

А дело в том, что если она и существовала, то её небрежно обронили вместе с горячим и давнишним желанием некоторых реформаторов круто разбавить *западничеством* — традиционное *славянофильство*.

И поскольку именно это в какой-то мере — удалось, то она не просто утерялась! О ней вспоминать было — в убыток реформации.

Ибо, исторически, национальная идея России и зародила её как государство и сопутствовала становлению, росту и развитию только в те периоды, в которых различные удельные образования и разъединительные эгоцентристские тенденции — уступали место тенденции о б ъ е д и н е н и я.

Нетрудно себе представить — как эта национальная идея способствовала ещё большему росту и развитию — будь она актуальна не от угрозы к угрозе, а постоянно стабильной во все остальные периоды между ними.

Теперь же для этого надо ещё суметь не менее плодотворно совместить прозападную тенденцию на разъединительную свободу от личности, от общества и от власти — которая направилась в самую пику исторической национальной идее России.

====

И тут вдруг обнаруживается, что у современных отечественных аналитиков, психологов и социологов — не стало шансов изыскать модерновый смысл патриотизма и уловить обновлённую национальную идею России.

А их и в самом деле — не стало.

Ибо понятие о патриотизме — оно не коммерческое. Оно глубоко интимное, семейно-родственное, формирующееся совместным вкладом в обустройство и защиту своего ареала оседлости — не психическим переживанием из-за кордона.

Не философскими изысками лучшего будущего вместо никудышнего настоящего, а собственными руками, ногами и горбом.

Эти шансы тут же исчезают, как только в основу конституционного строя вкладывается частная позиция с особой заботой о её неприкосновенности, с невмешательством в дела соседей и коллег, родителей — в поступки детей, супруга — в поведение супруги, а избираемой власти — в судьбы избирателей. И наоборот.

Они исчезают вместе с национальной идеей приоритета объединительной тенденции перед разъединительными, потому как такая идея наиболее полно соответствует естественно-природной закономерности всего живого мира — для наиболее успешного выживания и развития в общественно-объединительной форме бытия.

То есть, патриотизм в одночасье не штампуется. Он создаётся веками. Но прежде всего не лишне уточнить — по какому признаку следует считать кого-либо патриотом своей страны. По национальности? Нет. По вероисповеданию? Тоже нет. Потому как, по этим признакам становишься патриотом только в моно-национальном обществе.

Но в такой стране, как Россия — место националиста уступает отечественному патриотизму по отношению ко всем дружественным национальностям и конфессиям. который выражается через меру практического труда, поколенчески вкладываемого в обустройство жизненных ареалов на местах, именуемых малой родиной.

Этот процесс и является самой важной глубинной традицией, которую допустимо окрашивать в национальные наряды и конфессиональные обряды. И без которой фактически не могут развиваться наука, культура и искусство — сами по себе, не произведи, простой трудовой народ для них — товара и продукта, не построй зданий, не обеспечь инфраструктурой!

Преданность вот такой традиции — и есть подлинный патриотизм, из которого вытекает глубокое уважение к своему Отечеству, с непринуждённой обязанностью чтить память своих предков. И антиподом чему становится предательство (забвение) этой традиции, приподносимое под различными космополитическими соусами, реализуемыми через кощунственное равенство прав коренных жителей на обустроенную землю с её богатствами — и заезжих (проезжих) гастролёров.

И, конечно же, с непременными призывами к толерантности и изживанию всенофобии, о чём до этого кощунства даже и вопрос не поднимался внутри общества.

Никто, в частности, кроме самых высших компартбоссов, не мог знать лучше, по установленной ими же системе оплаты труда, исключавшей порождение выпуклых нуворишей, кому именно достанутся обжитые, обустроеные и защищёные от агрессора жизненные ареалы с природными богатствами — приватизацией по свободному принципу европейских аукционов.

И, очевидно — надо очень крепко не любить свой народ, чтобы предложить всё им созданное — ему же, но по свободным рыночным ценам.

Нынешняя сущность патриотизма уже не в абстрактной любви к Родине, которую теперь позволительно свободно выбирать по частному усмотрению. И не в патриотическом воспитании уставших Ветеранов и пенсионеров. Всё это превратилось в пустую формальность.

Но в любой сплочённой нации, хоть татарской, хоть еврейской, хоть русской, хоть какой угодно — явление патриотизма имеет место там и тогда, где и когда один сородич, уже достигший материальных высот — не может спать спокойно, если другой сородич довольствуется всего лишь коркой хлеба. Или слушает елейные речи с экрана о том — каким отборным мясом следует откармливать любимых кошек и собачек.

Только с этой позиции и осталось рассматривать — кто сегодня патриот России, а кто прикрывается модерновым патриотизмом для укрепления своей частной позиции.

Говорят — в своём Отечестве и пророков-то не может быть. А и не мудрено. Не случается пророков в своём Отечестве — значит не своему Отечеству пророчили.