Вечный зов к вечно живым

Альберт Савин

Проблема смысла: зачем нарождаться, чтобы снова умирать – устарела вместе с блаженством «на том свете». Природа нашла иной путь вечного зова к живым – в вечном потомстве детей от родителей. Но до сих пор не ясно – почему два мировоззрения не сливаются в едином практическом созидании светского социального российского государства?(Рукопись – переработанная и дополненная из двух авторских изданий: «К израненной России» и «Зову жить по-божески»).

© Альберт Савин, 2022

ISBN 978-5-0056-3367-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. К израненной реформами — России

В сущности, вопрос о власти остаётся основным, продолжая раздирать общество противоречиями с переходами от централизованного правления к свободной демократии, и наоборот.

На самом деле, ни та, ни другая форма власти никогда не устраивала и не устроит общество в полной мере. Потому как — талантам действительно требуется больше свободы и демократии.

Но точно также и ординарным способностям — самой природой предписано выживать и развиваться до тех талантов в коллективной форме бытия, с исходящим именно из этого — централизованным регулированием и защитой объединяемых интересов.

То есть, та или иная форма власти — это вовсе не прихоть отдельных политиков, а требование соответствия власти реальному общественному раскладу, что по сути и определяет подлинный смысл общегражданской демократии, сочетающей государственное регулирование ординарного труда с поощрением индивидуальных талантов на предпринимательскую инициативу — в совместном определении результатов труда.

Противоречия в том, что в отличие от подобной инициативы, частный бизнес желает обособляться от государства, определяя результаты совместного труда по собственному усмотрению руководства частных компаний.

А сколько бы ни анализировать правовые нормы, принятые международным сообществом — мы не найдём в них права частного владельца — распоряжаться правами и свободами других, по своему усмотрению — на замену исключительной прерогативы государства в лице избираемой власти, в которой всякая теперь неадекватная эксплуатация находится на страже эксцессов с переоценкой оплаты частных работодателей за счёт недооценки труда наёмной рабочей силы.

В этом и заключается принципиальное отличие прозападного бизнеса от предпринимательства — в современной российской интерпретации.

====

О том, как усовершенствовать власть путём политических экспериментов со сменой её форм и содержания — дебатов великое множество. Но что-то мало таких, которые хотя бы попытались озвучить — во что эти эксперименты обходятся.

А обходятся они ни много, ни мало, а обрывом намеченных планов и свершений, (когда прежняя смена власти — радуется сдаче полномочий, в том числе и незавершенки с ответственностью), к чему новая смена вообще ещё не имеет никакого отношения.

Эта ещё толком ничего не знает, и ту — ищи теперь ветра в поле.

Спор на тему, какая: централизованная власть или децентрализованное самоуправление — присущ только тем, кто никак не желает понимать, что государственная централизация, это не чьё-то желание, нежелание, или склонность к диктатуре во власти.

В л ю б о м цивилизованном обществе она объективно устанавливается Основным Законом — Конституцией государства, в качестве приоритета на всей его территории с субъектами на само-управлении с местными законами, не п р о т и в о р е ч а щ и м и Основному Закону. Но, разумеется, если и Конституция не содержит противоречий в самой себе.

А именно такими противоречиями явились понятия о свободе Личности от общества, от власти, от государства — что равно означает с в о б о д у и от Конституции!

Очевидно, что если Закон в самом себе сочетает требования единения общества и свободы от единения — это и есть погружение в море неопределённости с продолжением политического разброда и шатаний.

Тем более, если Парламенту предстояло стать доминирующим по отношению к другим профессиональным ветвям власти — Парламент сам должен быть компетентен по меньшей мере не ниже уровня заслушиваемых профессионалов.

А всякие доработки с переработками уже принятых законов — говорят только о том, что бумажное творчество Парламентом не исчерпывается, но облечённое силой власти, законно требует огромных сил, средств и времени, потраченных народом, выходит, впустую, и новых аналогичных, в надежде на то, что пустой цикл не повторится.

И уже с массой личных переживаний, бытовых мытарств и сомнений в доверии к власти вообще: — от аморальной безработицы, от аморальных прав в зависимости от денег, от самоуправления, как от самоуправства и от свободы, равной как от унижений, так и для унижений.

Особенно унижений от бумаг с официальными печатями и подписями, на пороге своего дома.

А поскольку демократия призвана сменять т.н. авторитарные режимы, то речь прежде всего идёт об оппозиции либеральной.

А ей по правовым международным нормам — нужна не только свобода слова и политических убеждений, но и стародедовская свобода уличных и площадных (майданных) шествий и деяний.

То есть, мало оппозиции места в цивилизованном Парламенте! И тогда она выходит на улицы и площади, где, конечно же запросто смешивается с возможными провокаторами, поджигателями, погромщиками и всеми желающими реванша над властью.

А, таким образом, и либеральная оппозиция — умышленно или нет, хотела бы или нет — саму себя превращает в радикальную, с немалыми невинными жертвами и ущербами.

Иными словами, именно либеральная оппозиция оказалась великолепным цивилизованным предлогом для того, чтобы сеять радикальную дезорганизацию внутри общества и обращаться за поддержкой к международным нормам права, которыми, между тем, равно наделены два прямо противоположные события — незыблемость целостности государства и свободный выход из целостности, в зависимости от того, когда и кому потребуется их последовательный приоритет или свободный наезд одних на других.

Технология, прямо скажем — изящная! Теперь нет нужды в больших горячих войнах, а достаточно притянуть любое общество к международным правам, указать на низкий уровень их понимания и приятия — как тут же конъюнктурно выбранное право становится поводом для вмешательства международных сил в защиту прав человека.

Так ведь это всего лишь тактика. А для стратегии — достаточно сосредоточить подобную, с позволения сказать, оппозицию всего лишь в одной столице, и без прежнего пересечение границ танковыми колонами, подхлестнуть центральную власть к убеждению про то, что «свобода — куда как лучше, чем несвобода» и новыми законами устанавливать порядок — противоположный прежнему!

И вот вам цивилизованное ноу-хау для одоления любого конкурента.

====

Эффект политической мины под властью и народом состоялся во вполне мирной столичной дискуссия по отмене всего лишь одной — 6 статьи предыдущей Конституции, в результате которой был нанесен сокрушительный удар!

Но не по престижу руководящей компартии, а по всей системе управления и хозяйствования мощнейшего союзного государства, а затем и с последующей отменой всей Конституции и самого конституционного строя.

Т.е. удалось осуществить то, что не удавалось никому посредством штыков или бронированых кулаков.

Очевидно, подобный эффект, в условиях перехода к народной власти сохраняется везде — где политическое руководство устанавливает её над хозяйственным комплексом с государственной системой управления.

А таким образом и левые радикалы и правые либералы сошлись в одном экстремистском противостоянии к новой власти.

А вторые и послужили поводом для вмешательства прозападных, якобы, международных органов в целостность государств — по своему силовому выбору демократии.