Эллайн

Альберт Нумен

Мир прекрасен и ужасен в своём величии, но мало кто может заглянуть дальше своего уютного мирка.«Эллайн» – современная городская сказка о свободе и доверии.

© Альберт Нумен, 2023

ISBN 978-5-0059-6445-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я сложу себя в конверт,Лишнее оставив в прошлом,Отослав туда, где снегГоры кроет осторожно,Где журчит в лучах звезды,Греясь в них, стекло воды.Я сложу себя в конверт,Отослав туда, где ты.

Однажды утром, ранней весной, когда солнце только-только стало заливать лазурью краешек неба, в крохотном городке возле самого леса, в сыром и тёмном подвале дремал кот.

Это не очень приятное место он выбрал сам, потому что был нелюдим, как и этот подвал. А ещё по мере возможностей самодостаточен, чем безумно гордился. Даже в самые тяжёлые моменты своей жизни, когда живот молил своего хозяина о пощаде, упрашивал его подойти к людям, чтобы, возможно, они сжалились над бедолагой и угостили его хоть чем-нибудь съедобным, почти обессиленный кот задирал голову и уходил ото всех прочь.

Прожив на улице несколько человеческих — а по-кошачьему ого-го сколько — лет, кот научился выживать, никогда и ни перед кем не склоняя головы. Да и мало кто вообще обращал на него своё внимание, чему гордец был, конечно, очень рад. Внешне похожий на драную половую тряпку, пыльно-серую, в каких-то пятнах — где-то бледно-желтых, где-то почти чёрных, — он старался обходить стороной и людей, и сородичей, всех, лишь изредка гоняясь за какой-нибудь сонной мышью.

И дремал бы этот кот до самого обеда, потому что сон перебивает голод, если бы не услышал, что у подвального окошка кто-то возится. Это окошко, прикрытое только двумя фанерками, между которыми хвостатый вполне протискивался, служило для него тайным проходом в его личное княжество. И вот кто-то незваный у самых границ, что-то высматривает.

Сонный подвальный жилец медленно приоткрыл один глаз и настороженно устремил взор в сторону фанерок: в просвете между ними из стороны в сторону прыгала какая-то крохотная птичка. Прыг-прыг из-за фанерки, голову на бок, на другой, заглянет в подвал, потом прыг-прыг за другую фанерку… и обратно прыг-прыг.

У кота зашевелился хвост, открылся второй глаз, дёрнулись усы, в желудке завыла пустота, а самое уютное, тёплое и сухое место в этом подвале неожиданно перестало быть таковым. И всё же хвостатый до последнего надеялся, что эта любопытная крылатая тварь как можно скорее уберётся и не будет искушать умиротворённую душу и пустой живот!

Птица же словно дразнила его, нисколько не думая уходить.

Умиротворённая душа в таком так случае решила, что умиротворение может подождать до тех пор, пока к такому же умиротворению не придёт и живот. Оба глаза миг назад сонного кота вдруг вспыхнули изумрудным пламенем, по всему телу хвостатого растеклось тепло, приводя каждую его мышцу в боевую готовность. Едва заметно изумрудные огоньки начали движение. Зверь, хищник, смертельная машина, судья, единственный присяжный и палач в одной чумазой мордочке. Кот слегка приподнялся и почти ползком начал двигаться на позицию, с которой можно будет проучить наглую мелочь — ей уже был вынесен смертный приговор, — а потом и перекусить ей, само собой.

Не отводя глаз от окошка, палачь пролез под какой-то трубой, не побрезговав окунуть пузо в лужицу, и очень мягко запрыгнул на деревянную коробку, откуда удобнее всего было нанести молниеносный удар.

Исходная, пристройка… ещё мгновение — и стремительный прыжок! Звуки когтей по кирпичам и фанере вперемешку с грохотом. Едва слышные взмахи крыльев. Одна фанерка отлетела в сторону, вместе с другой хищник слетел с подоконника на обломки кирпичей и штукатурки возле дома. Предательская фанерка почему-то решила, что она — одеяло и накрыла кота. Кот выныривает из-под неё и злобно осматривается.

Двор. Пусто. Ни людей, ни кошек — никого, и от этого чудесно. Лишь спящие припаркованные машины, голые деревья, кусты, сухая тёмная трава вперемешку с опавшими листьями, детские качели и горка с выцветшей краской. И приправлена вся это дворовая картина была каким-то мусором, то ли прилетевшим откуда-то, то ли всплывшим из-под снега, сошедшего совсем недавно. Сквозь мутный фильтр облаков всё это окрашивалось солнцем в унылые и серые тона. И было каким-то застывшим, словно умерло.

Единственное портило эту идиллию — ужасный штрих на прекрасной картине. Птичка, оказавшаяся шустрее чем предполагалось, невредимая сидела на перекладине высоких качелей и смотрела на своего преследователя.

Кот сразу же как только вылетел из-под фанерки, рассмотрел своим хищным взором эту пакость на перекладине. Делая вид, что он не замечает её, кот медленно сел, осмотрелся по сторонам и сложил в своей голове гениальный план. После он неспешно двинулся куда-то в сторону, делая вид, что уходит. Но эта крылатая тварь оказалась ещё и не такой глупой, как хотелось бы, — она постоянно, точно показательно, поворачивала свою крохотную башку вслед за хвостатым. А он всё ходил из стороны в сторону, пытаясь зайти крылатой за спину, и всё больше злился, потому что ничего из этого не выходило.

У кота лопнуло терпение. Он во всю свою прыть рванул за летающим лакомством: быстрыми прыжками он взлетел на соседнее с качелями дерево, оттуда — в сторону перекладины. Птичка вспорхнула, сделала в воздухе пару крюков и очень низко куда-то полетела. За ней тут же кинулась худая и грязная тряпка, иногда звавшаяся прохожими котом.

Мелкая зараза гоняла бедного кота по всему двору, затем полетела в другой, а за ним — в предыдущий, а потом — ещё куда-то. Она почему-то ну совсем не собиралась поддаваться изголодавшимуся коту, даже видя, как он измучен и страдает. А он без остановок всё бегал и прыгал за ней, совсем себя не жалея. Но в какой-то момент изнемогающий хищник понял, что его силы на исходе. И если он сейчас же не остановится, то тут же упадёт и испустит дух, а голодным и морально побитым ему погибать совсем не хотелось. Ведь если умирать, то только победителем, сытым и от этого счастливым. Сделав ещё один прыжок в сторону шустрой птицы, которая оказалась слишком уж шустрой, кот остановился, тяжело вздохнул и посмотрел своему завтраку вслед. А крылатый завтрак поднялся высоко над двором и исчез за крышей девятиэтажки, сразу за которой возвышался лес.

На кота накинулась жгучая обида. Он посмотрел на свои лапы и почувствовал в них ужасную, почти такую же, как в животе, боль. Нужно было срочно перекусить и поспать, а птицу эту к чертям птичьим. Решено. Битва проиграна — проигравшему еда из мусорки. Побеждённый и обиженный кот с позором направился прочь.

Неожиданно откуда-то сверху послышалось пение. Хвостатый остановился и посмотрел на крышу дома, где только что скрылась птица. Должно быть, именно там эта крылатая бестия празднует свою победу.

Побеждён лишь того, что сдался, когда у него ещё были силы сражаться.

Конец ознакомительного фрагмента.