Под грифом «Любой ценой»

Альберт Байкалов, 2012

Глеба Тихонова, инженера-конструктора секретного НИИ, постигло большое горе. Машина сбила на улице его единственного сына. Мальчик в коме. Нужна срочная и очень дорогая операция, которую могут сделать только за границей. Но денег у ученого нет. Неожиданно на пути Тихонова появляется некто Курочкин, который предлагает Тихонову деньги, но с условием – Глеб должен покинуть страну. Инженер даже не подозревает, что трагедия с сыном – это тщательно спланированная операция американских спецслужб. Но о ней становится известно группе спецназа под командованием подполковника Антона Филиппова. А значит, необходимо любой ценой сорвать операцию американцев…

Глава 3

Глеб Васильевич лежал на кровати и смотрел на заглядывающую в окно верхушку тополя, украшенную распустившейся листвой, когда вошли медсестра и врач.

— Доброе утро! — нарочито громко поприветствовал его моложавый доктор и сел на край кровати: — Как спалось?

— Спасибо, нормально. — Глеб Васильевич перевел на него взгляд. — Сколько мне еще лежать?

— Вы так спрашиваете, будто провели здесь уже не один год, — улыбнулся доктор, беря из рук медсестры историю болезни. — Вас привезли два дня назад. Скажу больше, вовремя. Еще немного, и сейчас мы бы не разговаривали.

— Мне нужно позвонить домой, — попросил Глеб Васильевич.

— Телефоны держать при себе мы не разрешаем. — Врач шутливо нахмурил брови и стал мерить пульс. — Отделение кардиологии. Волноваться вам нельзя, к тому же он плохо влияет на установленное здесь оборудование.

— Мы сообщили вашей жене, — попыталась успокоить больного медсестра.

Глеб Васильевич знал, что ей позвонили вечером того же дня, как его привезли в больницу. Конечно, Татьяна не может прийти. Ей надо находиться рядом с сыном и одновременно заниматься поиском денег.

Доктор закончил мерить пульс, просмотрел вклеенную в историю кардиограмму, задал еще несколько вопросов и вышел.

Глеб Васильевич снова уставился в окно. На душе скребли кошки.

«Может, зря я отказался от помощи этого человека? — неожиданно подумал он. — Хотя разве я отказывался? Просто не дал ответ, надеясь, что вырученные с продажи квартиры и дачи деньги покроют расходы».

Едва Тихоновы дали объявление и заключили договор с риелторской конторой, как появилось огромное количество покупателей. Но все предлагали сумму в три раза меньше заявленной. Надежды на быстрое разрешение проблемы таяли на глазах.

— Почему я лежу? — неожиданно сказал он вслух и медленно сел. — Надо немедленно позвонить Татьяне.

Неожиданно двери открылись, и в палату осторожно вошел не кто иной, как Курочкин.

— Господи! — схватился за грудь Глеб Васильевич.

— Вам плохо? Вы не рады, что я пришел? — растерялся посетитель.

— Что вы, — показал на стул Глеб Васильевич, — как раз о вас думал. Проходите.

Курочкин с опаской оглянулся на дверь:

— Я кое-как прорвался. Меня могут в любой момент выгнать. Приемные часы после обеда.

— Как вы меня нашли?

— Очень просто, — опускаясь на стул, заговорил Курочкин. — Позвонил вам, трубку взяла медсестра. Все. Осталось узнать номер больницы, отделение и палату.

— Понятно, — вздохнул Глеб Васильевич.

— Как я понял, вам стало плохо, когда вы были у своего начальника?

— Да, — подтвердил Глеб Васильевич. — Он отказал в помощи.

— Ну, ничего. — Курочкин положил ладонь ему на предплечье. — Из любого положения есть выход.

— Какой?

— Мы можем перевезти вашего сына обычным рейсом. — Курочкин откинулся на спинку стула. — Наймем хороших врачей, купим оборудование. В конце концов, есть частные самолеты.

— Вы так добры ко мне…

— Не только к вам, — улыбнулся Курочкин. — В мире столько несправедливости, поэтому часто приходится помогать людям в беде. Это прямая обязанность фонда.

— Как мне вас благодарить?

— Я ничего еще не сделал, — напомнил Курочкин. — А вообще, лучшей наградой для меня будет ваш переезд в Америку.

— Но это предательство, — ответил ему Глеб Васильевич, ловя себя на мысли, что предложение Курочкина уже не вызывает у него бурю негодования.

— Я уже сказал вам, вы никого не предаете, это вас давно предали. И то, что вы здесь, — тоже результат попустительского отношения государства к светилам науки. Я же говорил, что нечистые на руку дельцы давно продают ваши труды за границу, выдавая за свои…

— Этого вы мне не говорили. — Глеб Васильевич от удивления даже приподнялся на локтях.

— Ну, немного не так выразился, — пожал плечами Курочкин.

— У вас есть с собой телефон?

— Да, конечно.

— Можно позвонить?

— Без проблем. — Курочкин сунул руку в карман и протянул Глебу Васильевичу трубку сотового телефона.

Телефон жены был отключен.

— Наверное, у сына сидит, — с сожалением проговорил Глеб Васильевич, возвращая трубку.

— Перезвоните позже. Оставьте телефон себе, только спрячьте. Здесь, я знаю, не положено.

— Спасибо вам! — Глеб Васильевич вдруг понял, что нет сейчас для него ближе человека, чем Курочкин. — И простите.

— За что? — удивился тот.

— Я плохо о вас думал.

— Бросьте!

— Скажите, если все пройдет нормально и сына удастся вывезти, как мне быть?

— В любом случае вам необходимо покинуть Россию, — пожал плечами Курочкин.

— В моем положении это тяжело сделать. — Глеб Васильевич покосился на окна, словно опасаясь, что его могут подслушать.

— Конечно, вам будут препятствовать, — кивнул Курочкин. — Особенно те, кто все это время получал барыши за ваши изобретения. Кстати, как только я узнал, что вы были у помощника заместителя министра, сразу связался с Вашингтоном и попросил проинформировать, что это за тип. Так вот, он претендует на авторство ряда ваших изобретений.

— Да этого просто не может быть! — не поверил Глеб Васильевич. — Он же ничего не смыслит в физике. Если мне не изменяет память, этот негодяй с трудом закончил в свое время политехнический институт в провинции, потом делал карьеру по партийной линии. Комсорг, парторг…

— Я не так выразился, — смутился Курочкин. — Он намерен требовать вознаграждения как за собственные изыскания, но при этом не скрывает, что просто крадет их у вас.

— Все равно не укладывается в голове, — растерялся Глеб Васильевич.

— Но почему тогда он в штыки воспринял вашу просьбу? — хитро прищурился Курочкин и сам же ответил на этот вопрос: — Наверняка опасается, что в том же Израиле кто-то попытается предложить вам работать напрямую.

— Но я могу продолжать работать в России и информировать вас лично, — неожиданно пришедшая в голову мысль показалась спасением.

— Смею вас огорчить, — на лице Курочкина появилась скорбь. — Как только этот чиновник узнает, что деньги пошли мимо него, он донесет на вас куда надо…

Антон направлялся в номер в приподнятом настроении. Как ни странно, причиной этого стало повышенное внимание к ним со стороны Тэваза. Теперь преимущество на их стороне. Но еще большее удовольствие доставляло то, каким ударом для Дрона окажется его сегодняшняя интрижка. Ведь майор наверняка считал, что завоевал девушку, и теперь гордился своим очередным «подвигом».

На всякий случай Антон стукнул в дверь и потянулся на цыпочках, предвкушая, как будет распекать разгильдяя за утраченную бдительность.

— Войдите, — нарочито громко разрешил Дрон.

— Можно? — Антон изобразил на лице плебейскую улыбку.

— Пожалуйста, — по-барски ответил Дрон, продолжая лежать на заправленной кровати.

— Ну, что, развратник, и следы успел замести? — злорадно спросил Антон.

— Вы это о чем? — Дрон сел.

— Ну, как? — Антон прошел к столу и сел. — Не чай же вы здесь пили?

— Представь себе, — показал взглядом на чашки Дрон. — С твоим печеньем.

— Мне сегодня ночью можно здесь остаться?

— Не ерничай. — Дрон встал, подошел к дверям, приоткрыл их и выглянул в коридор.

Его поведение напрочь расстроило все планы Антона в отношении проведения воспитательной беседы.

— Ты меня, Вася, не пугай, — глядя на то, как Дрон вернулся и уселся с другой стороны, предупредил он.

— Придется, — слегка наклонился вперед Дрон. — Не было у меня с ней ничего и быть не могло.

— Неужели возраст подкачал? — попытался пошутить Антон, но по взгляду Дрона понял, что удивит скорее он его, а не наоборот.

— Она сама предложила мне пройти в номер и разыграть сцену, будто у нас интрижка, — перешел на шепот Дрон.

— Вася!.. — Антон неожиданно догадался, в чем дело, и прижал палец к губам.

Любой офицер спецназа знал: нельзя вести серьезные разговоры в номерах гостиниц, на съемных квартирах, которые приходится оставлять без присмотра, и в машинах. Замки сейчас не проблема, а техника шагнула так далеко, что, того и гляди, станут считывать мысли.

— Я помню, — кивнул Дрон, — поэтому пойдем со мной.

Теряясь в догадках, Антон отправился с Дроном к морю.

— В общем, на электрофорезе она ко мне в кабинку вошла и сунула вот это. — Дрон протянул свернутый вчетверо листок.

Антон огляделся. Они были в конце пляжа. Справа вплотную подступал густой кустарник, слева на берег накатывали волны, прямо — ограждение из сетки. Он развернул записку, написанную аккуратным женским почерком, выдававшим волнение пишущей:

«Василий, меня вынуждают познакомиться с вами и узнать, кто вы на самом деле. Настаивают на любых способах. Я обязана выполнить требование этих людей, иначе у меня будут неприятности. Пригласите меня в номер, как будто я вам понравилась. Там все объясню».

Затем свернул листок и сунул в нагрудный карман куртки.

— Ты решил мне про Тэваза рассказать?

Если сказать, что Дрон удивился, значит, не сказать ничего. У человека, которого учили скрывать свои эмоции, открылся от удивления рот.

— Блин, с трудом верится, но спрошу. — Дрон упер руки в бока и оглянулся по сторонам: — Неужели ты снизошел до того, что перебрался из соседнего номера на балкон и подслушивал?

— Нашел мальчика, — Антон даже разозлился. — Рассказывай.

— Что? — удивился Дрон.

— Все!

— Так ты знаешь или нет? — удивленно захлопал глазами Дрон.

— Говори, — потребовал Антон.

— Они пришли к ней домой два дня назад…

— Кто? — перебил его Антон.

— Тэваз и еще один его друг. Он русский. Сказали, что ФСБ прислала из Москвы двух своих агентов, которые должны накопать компромат на персонал. Будто абхазские врачи ненадежны, а медсестры сплошь и рядом работают на все разведки мира.

— Для чего? — Антон наклонился, поднял камень и запустил его в море.

— Якобы чтобы иметь основание безболезненно уволить всех, — следя за тем, как голыш подлетает на волнах, вздохнул Дрон.

— Сам-то в это веришь? — Антон отряхнул руки.

— Во что?

— Что это так.

— Как? — нахмурился Дрон.

— Прикидываешься?

— Нет, — честно признался Василий. Было видно, он действительно не понимает вопроса.

Антон развернулся и пошел в обратную сторону.

— То, что мы из ФСБ, и с такой миссией, — просто повод вынудить несчастных женщин выполнять все, что им говорят. На самом деле здесь дело совсем в другом. Я думаю, нас просчитали.

— Кто? И откуда ты знаешь Тэваза?

— Случайно подслушал разговор в беседке, когда ты меня за дверь выставил, — объяснил Антон. — Он требовал, чтобы наша дежурная по этажу проверила номер и, возможно, установила что-то.

— Ну и ну, — протянул Дрон. — Неужели мы так администрацию напугали?

— Бери глубже, — цокнул языком Антон. — Скорее всего, здесь замышляется что-то нехорошее. Почву готовит Тэваз, а мы вызываем у него подозрение как люди, которые приехали, чтобы помешать этому.

— Что будем делать? — спросил Дрон.

— Для начала думать, — как само собой разумеющееся, ответил Антон. — И еще, — он замедлил шаг. — Надо узнать, кто сейчас и в каких номерах отдыхает. Я не беру в расчет обычных пенсионеров, а людей посерьезнее.

— Думаешь, планируется похищение? — догадался Дрон.

— И это в том числе тоже не исключаю.

— Знаешь, мне кажется, все банально просто. Это обычные грабители. Возможно, считают, что храним в номере много денег. Сам подумай, разве из того же Центрального аппарата сюда кто-то поедет? Конечно, не исключено, что готовят банальный теракт.

— У нас уже теракты банальными стали? — удивленно хмыкнул Антон.

— Извини, не так выразился, — развел руками Дрон.

— Твоя подружка не сказала, кто такой этот Тэваз, — спросил Антон, — и почему он свободно разгуливает по территории?

— Фамилия — Агирбая, мингрел. Держит на побережье небольшой частный пансионат. Здесь у него магазин.

— Это тот, что на первом этаже? — уточнил Антон.

Дрон кивнул.

— Уже что-то, — оживился Антон. — Адрес знаешь?

— Конечно, Песчаная, девять. Дом с желтым фасадом.

— Сообщу сегодня шефу и предложу поработать в этом направлении.

— Думаешь, даст добро? — осторожно спросил Дрон.

— А ты как считаешь?

— Наверняка этим смежники займутся.

— Да, задача у нас есть, — согласился с Дроном Антон. — Но, если этот Тэваз как-то связан с грузинской разведкой, не исключено, что мы попадем в самое яблочко.

— Согласен, — кивнул Дрон.

— Тем более у нас есть чеченцы, — напомнил Антон. — Так что, как только Родимов разрешит, Джин с Шаманом сразу навестят заведение этого Тэваза. А теперь давай подумаем, какую информацию мы должны ему слить.

Лашу трясло так, что ноги сами собой подпрыгивали. Между тем человек, подкравшийся со стороны головы и уткнувший в лоб ствол автомата, кроме как «тихо», ничего не сказал.

«Чего он хочет, почему молчит? — едва сдерживая себя, чтобы не закричать от навалившегося ужаса, думал Лаша. — Неужели конец?»

— Испугался? — громом среди ясного неба прозвучал голос Абесалома.

Лаша сел и открыл глаза. Сердце билось так, что трудно было дышать. Он медленно развернулся. Криво улыбаясь, перед ним стоял командир. Чуть дальше, позади него, — Бахваи Ради.

— Зачем так шутить? — с обидой в голосе заговорил Лаша. — Еще немного, и я бы схватил тебя за ствол. Что было бы потом, сам знаешь…

— Ты чуть не умер со страха, — рассмеялся Абесалом.

— Это я специально трясусь, — пытаясь унять дрожь, стал оправдываться Лаша.

— Сказочник! — Абесалом забросил автомат за спину. — Где твое оружие?

— Пуля попала, — стал врать Лаша, — перебила газоотводную трубку.

— Опять врешь, — сокрушенно вздохнул командир.

— Почему так решил? — рассердился Лаша.

— Хватит, — отмахнулся Абесалом. — Обувайся, пошли.

— Куда?

— Ты что, здесь остаться решил? — Глупые вопросы подчиненного окончательно вывели командира из себя.

— Я просто спросил, — натягивая кроссовки, заторопился Лаша, еще не зная, хорошо это или плохо, что его нашли. — А где остальные?

— Мы разделились, — пояснил Абесалом, озираясь по сторонам. — Так легче запутать следы и выжить.

— Я убил начальника пограничников, — похвастал Лаша.

— Лучше скажи, почему не выполнил приказ? — со злостью в голосе неожиданно спросил Абесалом.

Конец ознакомительного фрагмента.