Глава 3
– Видел, какой большой памятник стоял? — спросил Мажид, вытирая мускулистое, покрытое густой черной порослью тело полотенцем.
– Зачем спрашиваешь, если знаешь, что видел? — не отрываясь от экрана монитора ноутбука, с раздражением спросил Умалат. — Вместе ходили смотреть.
Его лицо было сосредоточенным. От напряжения на лбу даже выступили бисеринки пота. Он медленно, то и дело попадая не на ту клавишу, вводил в окно браузера один за другим вопросы. Его интересовало расписание поездов до Новоланска и время прибытия. Но такой информации в Интернете не было. Хотя он подозревал, что попросту неправильно формулирует предложение. Накануне вечером они приехали в Волгоград и поселились в одной из небольших гостиниц на окраине города. Адрес дал турок. Здесь нужно было прожить пару дней и определить, интересуется ими кто-то или нет. Одновременно немного притереться к России, вспомнить язык, который Умалат уже успел подзабыть, изучить новые слова, которые появились и используются в криминальных кругах. Сегодня с утра они съездили на Мамаев курган. Мажид был поражен величием монумента «Родина-мать». Ему даже было жутковато от таких размеров. «Когда мы победим кафиров, то построим у себя в два раза больше», — шепнул он тогда Монголу.
– Придется ехать на вокзал, — с задумчивым видом проговорил Умалат, закрывая крышку компьютера.
– Можно у администрации гостиницы спросить. У них тоже есть расписание, — со знанием дела сказал Мажид.
Умалат развернулся на стуле и посмотрел на него. Лицо недавно сбрившего бороду Мажида выглядело немного смешным. До половины оно было обветренное и загорелое, а подбородок и скулы почти белыми.
– Вид у тебя опасный.
– Кому какое дело? — обиженно спросил Мажид. — Был бородатый, потом сбрил! Где написано, что я моджахед? Что, в России чеченцы не носят бороды?
– На вокзал поедем, чтобы сразу купить билеты, — сменил тему разговора Умалат. — Собирайся. И старайся говорить на русском языке. У тебя страшный акцент. Сразу видно, что в России совсем недавно.
Надев костюмы и накинув кожаные куртки, они вскоре вышли из гостиницы. До вокзала доехали на такси. Почти сразу взяли билеты на утро до Новоланска.
– Пойдем перекусим. — Умалат показал на расположенные вдоль стены магазинчики, между которыми было несколько кафе.
– Зачем на вокзале кушать? — удивился Мажид. — Плохой здесь еда. И милиция много.
Умалат поморщился:
– Нет, говори на родном языке, а тренироваться будешь в номере.
Они прошли за декоративное ограждение. Здесь, за десятью столиками, сидели несколько человек. Кто-то пил кофе, молодая пара хлебала борщ из глиняных горшков, худенькая женщина ела пельмени, что-то бормоча сидевшей рядом девочке лет семи. Та явно не хотела есть, морщила носик и хныкала. Чеченцы подошли к витрине, на которой были выставлены салаты и холодные закуски. Умалат взял запакованный в пластик лист с меню.
– Что желаем? — по другую сторону прилавка возникла с уставшим взглядом продавщица.
– У вас все свежий? — грозно нахмурил брови Мажид.
– Конечно. Поток пассажиров большой, так что даже при желании невозможно, чтобы на стол попало блюдо, приготовленное вчера.
Они взяли по бифштексу с макаронами и чай. Устроившись за последним столом, принялись за еду.
– Здравствуйте. — возникший сбоку мальчишка с ранцем посмотрел сначала на Умалата, потом на Мажида.
– Чего тебе надо, мальчик? — спросил Умалат и окинул взглядом помещение кафе, пытаясь определить, с кем он пришел.
– Ты, наверное, кушать хочешь? — попытался угадать Мажид.
– Просто спросить хочу. — паренек оглянулся по сторонам, потом снова уставился на Мажида.
– Спрашивай. — он взял салфетку и вытер губы.
– Вы ведь грузины?
– Э-э, — протянул Мажид. — Зачем тебе знать, кто мы?
– Надо, — заговорщицки ответил парень.
– Что значит надо? — Умалат перестал жевать.
– Там милиция двух грузин ищет, вот хотел предупредить…
– Чеченцы мы, — ответил Мажид и покосился на Умалата. — Слышал, республика такой есть, Ичкерия называется.
– Это где город Гудермес? — ошарашил следующим вопросом мальчишка.
– Да. — не сводя с него взгляда, Мажид отпил из чашки. — Откуда знаешь про такой город?
– У меня папа там работал.
– Кем?
– Строителем, — ответил паренек.
– Давно?
– Когда меня еще не было.
– Может, мы его знаем? — вступил в разговор Умалат. Его забавлял новый собеседник. — Гудермес наша родина.
– Он чеченец? — неожиданно спросил Мажид.
– Нет, русский.
– Когда Советский Союз был, там жили много кафи… русских, — поправился Мажид.
Неожиданно Умалата охватило волнение. Он заметил, что в их сторону стали бросать любопытные взгляды посетители, а продавец за стойкой и вовсе не спускала глаз.
– Ладно, мальчик, иди, — процедил он сквозь зубы, — тебя, наверное, уже мама потеряла.
– Может, вы знаете тогда Исмаила Хазбиева? — пропустив его слова мимо ушей, продолжал засыпать вопросами мальчишка.
– Знаю, — стал врать Умалат, с одной лишь целью отвязаться от навязчивого паренька. — Сосед мой. Давно уехал. Где-то в России живет. Зачем тебе?
– Они с отцом дружили, — ответил паренек. При этом взгляд его потемнел. Умалату отчего-то стало не по себе.
– Я же сказал, не знаю, где он теперь. Уходи.
Проводив взглядом паренька с забавным ранцем за спиной, Умалат откинулся на спинку стула:
– Я не думаю, что русские менты могли использовать ребенка для того, чтобы прощупать нас.
– Эти шакалы на что угодно способны, — цокнул языком Мажид. Однако выглядел он спокойным. Бандит также был уверен, что паренек говорил правду.
– Пойдем, купим нарды, — неожиданно предложил Умалат. — Будет как скоротать время до завтра, да и в поезде пригодятся.
– А где здесь их про…
Громкий хлопок из-за спины Умалата опрокинул Мажида вместе с пластиковым стулом на спину. Стреляли сквозь просветы решетчатого ограждения, опутанного искусственной виноградной лозой.
Умалат соскочил со стула и бросился к витрине. Едва он оказался за спасительной стеной, как прогремел второй выстрел. В зале ожидания запричитала женщина. Кто-то закричал. Поднялся шум, по характеру которого можно было догадаться, что народ устремился к выходу. В кафе тоже началась паника. Молодая пара, переворачивая стулья, бросилась прочь, женщина с девочкой пригнулась над тарелкой и пронзительно завизжала. Еще один мужчина попросту упал под стол и закрыл голову руками.
Неожиданно Умалат почувствовал резь в глазах, в горле запершило. Мажид перевернулся на живот и пополз к нему. Из его глаз ручьем текли слезы, а лицо стало пунцовым.
– Мальчик, положи оружие на пол! — раздался властный голос.
Было понятно, это подоспел милицейский наряд.
Умалат скрипнул зубами. Он понял, в них стрелял именно этот маленький шакаленок, который подходил к столу. Наверняка кто-то из близких погиб в Чечне, вот и решил отомстить.
– Дяденька, я больше не буду! — раздался испуганный голос хулигана.
– Надо убираться отсюда! — охрипшим то ли от волнения, то ли от газа голосом проговорил, поднимаясь на ноги, Мажид.
Парень стрелял прицельно и, несмотря на расстояние, часть слезоточивого газа попала в лицо.
– Поздно, — одними губами проговорил Умалат, увидев входившего в кафе милиционера.
– Девушка, дай бутылка воды, глаз промыть надо! — едва ориентируясь из-за обильно текущих слез, Мажид устремился к прилавку.
– В таком случае лучше молоко. — милиционер с погонами сержанта участливо заглянул в лицо Мажида.
Продавщица бросилась к холодильнику и достала оттуда пакет «Веселого молочника».
– Проводи, пожалуйста, в туалет, — попросил сержант стоящего рядом мужчину. — Здесь рядом.
Тот кивнул, взял Мажида под руку и повел.
Милиционер подошел к Умалату.
– Сержант Беляков. — он пронзительным взглядом обвел чеченца с головы до ног и уставился в лицо: — Как я понимаю, стреляли в вас?
– А чего тут понимать? — развел руками Резоев. — Уже детей против нерусских настроили. Не удивлюсь, если скоро нас опять в Казахстан отправлять начнут.
– Вы его раньше знали?
– Нет, — замотал головой Умалат. — Первый раз вижу. Он подошел, спросил, кто мы, и ушел…
– Попрошу предъявить документы. — лицо милиционера сделалось строгим.
Умалат безропотно достал паспорт.
– Бахтиер Мамедов, — пробормотал сержант. — Значит, проживаете в Ростове? Таджик. — Он хмыкнул: — В России лучше?
– Разве нет русских в Душанбе? — резонно заметил Умалат. — А вообще, еще в начале девяностых туда всю семью вывез. Дом купил. Свой бизнес имею.
– Чем, если не секрет, занимаетесь? — милиционер вернул паспорт.
– Кирпич делаю, — скромно ответил Умалат.
– Хорошее дело, — пробормотал милиционер, посмотрел на часы, потом на вход. — А ваш напарник?
– Он работает у меня.
– Куда направляетесь? — продолжал засыпать вопросами сержант.
– В Новоланск.
– Билеты есть?
Умалат вынул портмоне и протянул билеты.
– Зачем, если не секрет? — задал сержант следующий вопрос.
– Оборудование купить новое.
Появился Мажид. Лицо было красным, но он уже не щурился и шел нормально.
– Мы пойдем? — беря из рук сотрудника билеты, спросил Умалат.
– Нет, сейчас в отделение, надо составить протокол.
– Да брось, начальник, — ужаснулся Умалат. — Мальчишка хулиган. Какой протокол? Сами с ним разбирайтесь. Я вас знаю, сейчас он виноват, а к обеду мы крайними будем…
Сержант поднес к губам портативную станцию:
– Максимов, вы где?
– В отделении с этим шалопаем…
– Дуйте обратно в «Айсберг». — он отступил на шаг от Умалата, таким образом, Мажид тоже оказался в его поле зрения. — Потерпевшие ершатся.
– Там опера крутятся, гильзы ищут, я сейчас с ними свяжусь, — прохрипела станция.
– Ладно, начальник. — Умалат отмахнулся. — не надо шум поднимать. Показывай, куда идти.
Уже на выходе навстречу им выскочили двое молодых мужчин в гражданской одежде:
– Все нормально?
– Пройдем на всякий случай вместе до отделения, — попросил сержант.
– Слушай, начальник, — Умалат на полшага обогнал сержанта и заглянул ему в лицо, — нам обязательно завтра уехать надо…
– Уедете, — заверил тот. — Паренек несовершеннолетний, особого вреда здоровью не причинил, так что ничего серьезного.
* * *
Антон вышел из дверей спорткомплекса, сбежал по мраморным ступенькам крыльца и направился к машине.
Он около получаса разговаривал с тренером Лешки. Тот перечислил всех друзей крестника, рассказал о том, как у него идут дела. С его слов выходило, что в секции жесткая дисциплина и дружный коллектив. Тренер был уверен, что причина Лешкиного исчезновения может крыться где угодно, только не в стенах спортивного комплекса. Он похвастал успехами воспитанников, упомянув при этом чеченского мальчика Успу Хазбиева, подающего большие надежды. Неожиданно Антон поймал себя на мысли, что мужчина что-то недоговаривает. Ему даже показалось, что, упомянув Успу, он вдруг замешкался и заволновался. Речь изменилась, взгляд стал блуждающим. Так бывает, когда в разговоре человек непроизвольно натыкается на что-то очень важное, ставшее следствием спонтанно слетевшей с уст собственной фразы. Это послужило поводом тому, что Антон решил пообщаться и с Успой. Он заподозрил, что, воспитанный на рассказах об отце, Лешка поссорился с чеченцем. Однако младшая группа занималась вечером, и сейчас его просто не было на месте. Антон узнал номер школы, в которой учился Успа, и вскоре уже стучал в кабинет директора.
– Здравствуйте, — поприветствовал он сидевшую за письменным столом представительную даму лет пятидесяти с высокой прической и надменным взглядом. — Меня зовут Антон Владимирович. Я бы хотел побеседовать с одним из ваших учеников.
– А вы, извините, из РОНО или ГОРОНО? — с сарказмом спросила женщина. — Если из милиции, то только в присутствии родителей.
Антон догадался, что тренер позвонил директрисе, и разозлился:
– Пропал ваш ученик, Завьялов Алексей. — он подошел ближе к столу. — Его отец погиб в Чеченской республике. И Леша, и Успа ходят в одну секцию дзюдо. Возможно, на этой почве был конфликт.
– Тем более я не позволю вам встретиться, — жестко заявила директриса. — Вы, если не секрет, кем приходитесь Завьялову?
– Я командир его погибшего отца, крестный Алексея…
– Мне даже смешно. — директриса встала из-за стола, поправила правой рукой прическу. — Раз вы командир, значит, в ответе за своих подчиненных. Хм. — она подвинула письменный прибор. — Леша должен вас по меньшей мере не уважать.
– Мне необходимо поговорить с Успой, — с нотками угрозы в голосе проговорил Антон. Обычно от такой интонации, с которой он повторил просьбу, люди терялись. Было в этом немного чего-то гипнотического. Способам разговора, ведению допроса, даже обычному знакомству в ГРУ также уделялось внимание. Занятия проводили военные психологи и артисты.
Конец ознакомительного фрагмента.
