Поездка

Алмаз Хафизов

Сколько таксистов колесит по вашему городу? Их работа – не задавать вопросов и привезти клиента куда нужно. Но ведь вы сами не против с ними поговорить. Не так ли?

© Алмаз Хафизов, 2019

ISBN 978-5-4493-4629-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Холодный ветер гонял по переулку обрывки старых газет и кружил их между деревьями, растущими вдоль дороги. Был прохладный вечер. Обычно в это время года уже начинаются продолжительные дожди, что мешает передвижению, как автомобилей, так и пешеходов. Но даже в этом городе есть свои сюрпризы, и на этот раз осадки заполняли улицы лишь короткими промежутками, редко — по несколько часов в день.

Темный переулок освятили фары автомобиля. Мокрый от прошедшего дождя асфальт заиграл тысячами светлых пятен и точек. Фары показали из темноты многолетние деревья и дорожные знаки вдоль тротуара; и силуэт сгорбившегося мужчины, который стоял возле остановки, затягиваясь сигаретой. Внезапный порыв ветра сорвал пепел с кончика сигареты и бросил на асфальт, когда машина остановилась возле мужчины.

— Ну и сколько можно ждать? — сделал он замечание, увидев, что водитель с его стороны опустил стекло.

— Вокзал? — бросил водитель из глубины салона, делая вид, что не услышал претензии в свой адрес. В салоне царила темнота, и его лица было не разглядеть.

— Да, поехали, — ответил клиент, уже успевший выкинуть недокуренную сигарету. Он предпочел заднее сидение.

Автомобиль тронулся. Водитель был не из торопливых, ехал он не спеша, вероятно понимая, что спешка в его работе ни к чему.

— В ваши годы еще разрешают водить такси? — абсолютно бестактно спросил клиент с ухмылкой. Седые волосы водителя, неухоженная борода и морщины на лице были замечены им даже в тусклом свете салона.

— Разрешают.

— Понятно.

Какое-то время они ехали молча. Мужчина пристально всматривался в темноту и думал о чем-то своем.

— Вот скажи мне, старик, какого это каждый божий день заниматься одним и тем же?

— У меня нет выбора. Кто-то и людей возить должен.

Голубовато-серые глаза старика показались в отражении зеркала в салоне. Вероятно, в силу возраста даже кожа вокруг глаз была изрезана глубокими морщинами.

— Это да, — согласился клиент. — Ну и как нравится?

— Не жалуюсь…

— Мне кажется — ты не особо общителен.

— Мне нечем с вами поделиться, я просто делаю свою работу.

— Курить можно тут у тебя?

— Нет.

— Понятно. Ладно, извини, старик. Я, наверное, лезу не в свое дело.

Мужчина откинулся на спинку:

— А я вот чем только не зарабатывал на жизнь. И лес валил, и дома строил, даже на заводе успел поработать. И всегда был уверен, что делаю все во благо, или ради какой-то высшей цели. Но оказывается все гораздо проще и наши благие дела никому не интересны.

— Неправда.

— Правда! — мужчина даже подпрыгнул, готовясь отстаивать свое мнение. — Все здоровье потерял, работая на больших хозяев. Знаешь, что делал? Зимой трубы прокладывал с такими же неудачниками как я, чтобы тепло людям дать и чтобы их детки маленькие не замерзали зимой. А сам мерз. Знаешь, как это бывает, когда холод такой, что сводит мышцы, и кости трещат? И жили мы в бараке как бездомные: ни помыться, ни согреться — одна буржуйка на всех. А ты тут сидишь с важным видом баранку крутишь.

— Тебе за это не платили? — перебил его старик, понимая, что можно переходить на «ты». — Ради денег благие дела не делаются.

— Но и бесплатно этим заниматься не стоит, — мужчина, в уже привычной для себя манере, отвернулся к окну.

Старик тоже молчал. По долгу службы ему приходилось слышать много критики в свой адрес, и он давно научился не обращать на это внимания. Но тут было что-то другое. Какая-то непонятная обида скрывалась за всеми этими громкими речами, и он решил «подкинуть масло в огонь», чтобы узнать истинные причины такого поведения:

— Я, конечно, не вправе осуждать кого-то. Но, по-моему, тебя просто что-то гложет.

— Забудь, — сердито произнес пассажир, — За дорогой следи, лучше… Мой отец всегда говорил мне, что если ты сделал что-то плохое, а чувство вины так и не пришло, значит — все сделал правильно.

Старик усмехнулся. Большей глупости ему слышать еще не приходилось. Очевидно, человек заблудился в своей же философии и готов обвинить во всех несчастьях кого угодно только не самого себя.

— Слушай, друг, я просто таксист. Если тебе станет легче от этого, можешь рассказать мне о своей проблеме.

— Я потерянный человек, старик. Слишком поздно приходит осознание собственных ошибок и еще позднее приходится сталкиваться с последствиями.

— Не уверен, что понимаю, о чем ты говоришь. Могу лишь сказать что последствия, с которыми ты сталкиваешься — есть результат принятых тобой решений и совершенных поступков. А хороший будет исход или нет, все-таки, зависит от тебя.

— Много ты знаешь! Бывают ситуации, когда ты просто не можешь поступить иначе.

Мужчина явно уходил от подробностей своего деяния, и старик решил на него не давить. Тот устало смотрел на мелькающие вдалеке фонари и мрачные силуэты за стеклом.

Машина начала ехать в гору, только в этот самый момент стал едва слышан гул мотора. Тихая и пустая дорога. Огни вдалеке служили своего рода маяками, в направлении которых надо было ехать, хотя из города и так была всего одна дорога.

Первым тишину нарушил таксист:

— И как же так вышло? По какой причине ты не смог поступить иначе?

— Такие вещи посторонним людям не рассказывают.

— Ну как знаешь…

— Случайность, — выдержав паузу, заговорил незнакомец. — Так вот, старик, вся наша никчемная жизнь — это череда проклятых случайностей.

— Неужели.

— Никак иначе. Бывает, я выпиваю. Много раз мне это выходило боком. Но на этот раз я просто превзошел самого себя. У меня ведь все было: любимая супруга, сын, дом, который я сам построил своими руками. Вот только не понимаю, почему наступает такой момент, когда от хорошей жизни тошнит. В этом вся мерзость человеческой природы — мы абсолютно не ценим то, что у нас есть, пока сами не сложим свои достижения в гроб и не заколотим крышку.

Конец ознакомительного фрагмента.