Подружись с Полиной

Алла Подуфалова

«Полина склонилась над узелком. Ей не терпелось узнать, что же за таинственное сокровище находилось внутри. Она затаила дыхание, наблюдая за тем, как Даша развязывает платок. Наконец тугой узелок поддался её усилиям и развязался, в нём оказалась горсть семян подсолнуха…»Найдёт ли их отец? Есть ли в Сибири волки? Взойдут ли её потайные семена? Все эти вопросы волнуют девятилетнюю Полину при переселении в спецпосёлок. История героини увлечёт и затронет добротой каждого юного читателя.

© Алла Подуфалова, 2019

ISBN 978-5-4496-2036-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«В этой книге вы найдёте не только понятный детям рассказ о трудном периоде в жизни нашей страны. Здесь есть потеря и обретение надежды, враждебность сверстников и настоящая дружба, предательство и подвиг, ошибки и исправления, риск, усердие и достижения. Все эти вопросы очень актуальны для детей младшего школьного возраста, когда мир людей открывается во многообразии отношений и чувств, когда становятся важны не только поступки людей, но и их причины. Рекомендую книгу родителям, ведь события из жизни Полины станут хорошим поводом обсудить эти непростые вопросы со своим детьми.» — Татьяна Юстус, кандидат психологических наук, доцент кафедры управления человеческими ресурсами Сибирского федерального университета, руководитель дошкольной ступени Красноярской университетской Гимназии N.1 «Универс», г. Красноярск

«Дети показывают взрослому миру то, что делает человека Человеком — сострадание и любовь, желание поддержать другого. И в этом сложнейшая психологическая основа повести. Пробуждение жизни в этой истории — дело рук главной героини Полины. Она выращивает в лесу тайком от всех подсолнухи — символ солнца. Это одна из удачных находок автора, любое другое растение не могло бы передать жизнеутверждающую основу повествования. И ещё одна глубокая находка в повести — построить свой, изолированный от других мир невозможно. Поляна подсолнухов Полины не может оставаться только её тайной.

Читатели полюбят нового интересного автора-художника со своим видением мира, со своим стилем и самобытным языком. Хочу пожелать Алле Подуфаловой счастливой и долгой жизни в литературе.» — Руслан Бозиев, кандидат филологических, доктор педагогических наук, главный редактор журнала «Педагогика», г. Москва

Посвящается светлой памяти моей бабушки Подуфаловой (Тимерман) Эрны Александровны и моего дедушки Подуфалова Дмитрия Семёновича, которые, как и многие другие в 1930-е годы, прошли через суровые Сибирские испытания. Эта книга вдохновлена их историей.

Огромная благодарность моим родителям, Николаю Дмитриевичу и Валентине Дмитриевне Подуфаловым. Эта книга была бы невозможной без вашей любви, поддержки и ценных советов. Ваш высочайший талант и призвание к сфере образования несомненно отражаются в моей жизни.

Мой дочери Алине и сыну Кэйлебу за вашу ненасытную любовь к чтению и крепкую дружбу. Эта книга смотрит на историю глазами вашего возраста.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

РОСТКИ НАДЕЖДЫ

Глава первая

В ИЗГНАНИИ

Яркий свет струился сквозь густую листву, солнце согревало лучами крупные фиолетовые сливы на ветвях. Полина сидела на ветке, оглядывая фруктовый сад с высоты своего укрытия. Она дотянулась до спелого плода и надкусила его, наслаждаясь ароматом и сладостью во рту.

— Полина! — услышала она оклик неподалёку, и, выглянув из гущи ветвей, увидела отца, идущего по тропе в её сторону. Он нёс большую корзину для сбора слив, оглядываясь вокруг в поисках дочери.

Полина обрадовалась, увидев корзину. Она любила помогать родителям по хозяйству. С ранней весны и до конца сбора урожая отец Полины трудился от зари и до заката. Его хозяйство было одним из самых больших на хуторе. Куры, козы, фрукты, овощи, пшеница — всё, к чему бы ни прикасались трудолюбивые руки Семёна Ивановича, росло и процветало. Даже в последние годы, когда страшный голод уничтожал Украину и Россию, её отец успевал прокормить свою семью и помочь другим.

— Я здесь! — попыталась крикнуть Полина отцу, но не смогла издать ни звука. Её сердце забилось в панике. Она продолжала беззвучно звать отца, не понимая, что с ней происходит.

Внезапно ветка под ней треснула и обломилась. Полина начала падать вниз с дерева, отчаянно стараясь за что-нибудь ухватиться. Тут она проснулась и обнаружила, что вместо дерева она скатилась с соломенного настила на холодный пол теплушки от толчка поезда. Толчок повторился, и поезд начал набирать скорость. Сердце Полины учащённо застучало, словно пытаясь войти в ритм с ускоряющимся стуком колёс.

Полина оглянулась. Вокруг не было ни яркого света, ни спелых слив. Отца тоже не было. Полину окружали утомлённые незнакомые люди. В её животе урчало от голода. Она нащупала в кармане несколько сухих крошек, оставшихся от вчерашнего пайка.

Полина взобралась обратно на соломенный настил поближе к спящей матери. Лицо Анастасии Сергеевны было удивительно спокойным, но между её бровей Полина заметила глубокую морщину, которой совсем недавно ещё не было. «Ты смелая женщина», — вспомнила Полина последние слова отца, которые он сказал жене на прощание. Чувство отчаяния охватило Полину при воспоминании о том, как мать разбудила её посреди ночи почти неделю назад. Во дворе слышались громкие незнакомые голоса и негодующий голос отца, за стеной плач старшей сестры Ольги. Ничего не объяснив, мать наказала Полине собрать в котомку все самые необходимые вещи. В испуге девочка совсем не понимала, куда и почему уводят отца совершенно незнакомые ей неприветливые люди. Ей хотелось вцепиться сзади в серое пальто одного из них и кричать, чтобы они его отпустили.

К рассвету Полина с матерью, братом и сестрой прибыли на телеге на железнодорожную станцию. Человек в военной форме сунул в руки Анастасии Сергеевны какие-то бумаги и указал в сторону товарного вагона.

…Полина бросила взгляд в сторону старшей сестры Ольги, спящей лицом к стене вагона. Всё изменилось, Полине не хватало внимания и тепла со стороны сестры с тех пор, как их посадили на поезд. Ольгу словно подменили: обычно разговорчивая и улыбчивая, она молчаливо и мрачно сидела целыми днями в углу вагона, теребя и переплетая свою длинную до пояса русую косу. Полина всегда восхищалась Ольгой, которая была на восемь лет старше её и слыла красавицей на родном украинском хуторе. Девочка втайне надеялась, что с возрастом у неё самой исчезнут веснушки и две её жидкие светлые косички превратятся в густую длинную косу, как у старшей сестры.

Димка сопел по другую сторону от матери. Его обычно румяные щёки впали от недоедания. Он был всего на три года старше Полины, но старался казаться взрослым и мужественным, словно пытаясь занять место отца. Даже он перестал шутить и дразниться. Но за внешней суровостью брата Полина легко угадывала затаившийся страх в его больших карих глазах.

Полине не хотелось больше спать, и она тихо лежала на соломенном настиле, уставившись в потолок вагона. В противоположном углу заплакал маленький ребёнок. Его мать тут же встала и взяла на руки, безуспешно пытаясь утешить плачущего от голода сына. Мальчик продолжал плакать, будоража и без того беспокойный сон пассажиров.

Полина, всё ещё лёжа на спине, снова нащупала сухие крошки в своём кармане. Она поднялась с настила и замерла на мгновение от головокружения. Ступая маленькими шажками, чтобы не упасть в раскачивающемся поезде и не наступить на спящих на полу людей, она пробралась на другую сторону вагона, села на корточки перед плачущим ребёнком и протянула ему крошки из своего кармана. Мальчик сразу запихал их в рот, продолжая шмыгать носом.

— Вот, смотри, — Полина достала из-за пазухи свою любимую тряпичную куклу Варю, которую тайком спрятала на дне сумки при отъезде, несмотря на то, что ей было велено собрать всё только самое необходимое. Полина запела частушку и заиграла куклой, как будто та танцевала и подпрыгивала под весёлую мелодию. Мальчик перестал плакать и заулыбался. Его мать бросила Полине благодарный взгляд и тоже улыбнулась. Полина достала ещё одну крошку из кармана и сначала покормила ею куклу, а потом отдала мальчику.

Девочка так увлеклась развлечением ребёнка, что сначала и не увидела, что у неё был ещё один зритель. В углу вагона недалеко от Полины, обхватив руками колени, сидела худощавая бледная девочка и, не отрываясь, следила за игрой Полины. Под её выразительными голубыми глазами заметно выделялись большие тёмные круги. Наконец Полина её заметила.

— Я тебя раньше не видела, вас ночью в вагон посадили?

Девочка молча кивнула головой, продолжая с любопытством разглядывать Полину.

— Меня зовут Полина. Я с хутора недалеко от Винницы, — продолжала она знакомство, — мне девять лет, а тебе сколько?

— Я Даша. Мне тоже девять.

Даша была намного ниже Полины ростом и её худые ноги казались совсем тонкими, как Полинины запястья. Трудно было поверить, что новая знакомая — её ровесница.

— Мне твоя кукла понравилась. У меня тоже была, но она потерялась. Наши котомки случайно упали с телеги по дороге на станцию. Мы собрали, что могли, но всё не успели. Я долго плакала.

Полина вздохнула, сочувствуя новой подруге.

— Хочешь поиграть с моей? — она протянула куклу Даше.

Девочка бережно взяла Варю и стала баюкать её как младенца, тихо напевая колыбельную.

— Она уснула, — Даша отдала куклу обратно Полине, — тебе показать секрет? — тихим таинственным голосом спросила она и поманила Полину пальцем.

Девочки подвинулись друг к другу так близко, что кончик носа Полины чуть не касался носа Даши. Она чувствовала тёплое дыхание Даши на своей щеке. Даша достала из кармана носовой платок, крепко затянутый в узелок. Полина склонилась над узелком. Ей не терпелось узнать, что же за таинственное сокровище находилось внутри. Она затаила дыхание, наблюдая за тем, как Даша развязывает платок. Наконец тугой узелок поддался её усилиям и развязался, в нём оказалась горсть семян подсолнуха.

— Мне их бабушка успела дать на прощание и велела сохранить и посадить их там, где мы будем жить. Она сказала, чтобы я всегда помнила украинское голубое небо и поля подсолнухов. Да и покушать будет что, когда подсолнухи созреют, — сказала Даша и проглотила слюну.

— У нас на хуторе тоже много подсолнухов росло. Мой брат Димка устраивал соревнования, кто дальше шелуху от семечек плюнет. Однажды на уроке он плюнул через бумажную трубочку и попал учителю в лоб. Вот ему досталось!

Даша прыснула от смеха и с опаской оглянулась, не разбудила ли кого вокруг. Вагон медленно просыпался. Дашина мать встала и приоткрыла окно, чтобы достать сосульку, свисающую по другую сторону. Полина и её семья уже привыкли так добывать питьевую воду, которой всегда не хватало.

Громко заскрежетали тормоза и поезд начал останавливаться. Даша поспешно завязала семена обратно в платок.

— Полина! — раздался тревожный оклик матери.

— Приходи ко мне посидеть, — уходя, пригласила Дашу Полина.

— Я не могу, родители не пустят. Они говорят, я слишком слаба стала. Я даже несколько раз в обморок падала.

— Ну, тогда не вставай, я к тебе сама приду, — пообещала Полина.

Поезд остановился на небольшой станции, но дверь в теплушку оставалась закрытой. Никого не выпускали, никого нового не подсаживали.

— Я смотрю, ты себе спутницу нашла. Это хорошо, — Анастасия Сергеевна порылась в сумке и достала головку чеснока. Она разломила его и раздала своим детям, — вот, чеснок микробы убивает и здоровье даёт. Это последнее из запасов, которые мы с собой смогли прихватить.

Полина положила дольку чеснока на язык и медленно стала её жевать, словно это была сладкая конфета. Острый аромат ударил ей в ноздри. В этот момент дверь в теплушку открылась, вошли два молодых конвоира и начали раздавать пайки. Полина с опаской посмотрела на винтовки, висевшие у них за спиной.

— Сто грамм хлеба на семью и картофель в мундирах, — объявил один из них.

— Сто грамм хлеба на семью, да что же это! — воскликнула Анастасия Сергеевна.

— Да ты радуйся, мамаша, в вашем-то положении. По всей стране голод. Люди мрут, как мухи, — обернулся он в её сторону. Заметив рядом с ней Ольгу, конвоир ехидно прищурился.

— Какая, мамаша, у тебя дочь красавица! Ей-то, может, и сахарку прибавим.

Ольга отвернулась лицом к стене.

Димка сжал кулаки. Анастасия Сергеевна заслонила собой старшую дочь, молча взяв Димку за руку. Продолжая ехидно посмеиваться, конвоир завершил раздачу пайка по вагону.

Анастасия Сергеевна разломила хлеб на три части.

— Мама, а тебе? — заметила Полина.

— Ничего, ничего. Я картошечку съем, — погладила она Полину по голове.

Полина зажала в руке еще тёплую картофелину и стала есть её прямо с кожурой. Подмороженный картофель был сладковат на вкус и приятно наполнил её пустой желудок.