Блудная дочь. Исповедь московской путаны

Алла Лейвич

«Блудная дочь» – роман-исповедь, написанный от лица молоденькой московской путаны. Это глас вопиющего в пустыне, попытка остановить руку, вот-вот готовую бросить камень в другого, не такого, как ты… Очень просто окружить себя частоколом из мифов и раз и навсегда отделить «других» от себя. Проституция никогда не коснется тихой домашней девочки из благополучной семьи, никогда не войдет в жизнь ее друзей и знакомых… Но что, если правда окажется совсем не такой? И кто же тогда – проститутки?..

© Алла Лейвич, 2017

ISBN 978-5-4485-4076-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение своё, живя распутно. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево своё рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих.

Встал и пошел к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться.

Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся.

(Лк. 15:11—32)

Вместо предисловия

В последнее время мне все чаще приходится общаться с детьми. Не потому, что сильно хочу — просто так получается. Вот и недавно так получилось. Я встретилась с ними на берегу реки, под холмом. И мы говорили об ответственности. Об ответственности за тех, кого приручили. Мы говорили о покаянии.

— Не то страшно, что Адам с Евой съели запретный плод. А то, что они не нашли потом в себе силы раскаяться. Понимаете это?

Дети молчали и слушали. Они знали эту историю назубок. Но им никто об этом так не рассказывал!

— А мы лучше, что ли? — продолжаю гнуть свою мысль. — Мы ж такие же идиоты. Что, Гриш, не так? Напортачим, и в кусты. И думаем: «Авось пронесет!» Это ж как грех ослепляет, что человеку приходит в голову мысль от Бога по кустам прятаться! От Вездесущего! Бога!

Ребята смеются. Каждый вспомнил свое.

— А вот другая история. Еще интересней. Хотите загадку? — вдруг резко перевожу тему я.

Дети загадку хотят. Конечно, хотят.

— Историю про Каина с Авелем все знают? (дети хором: да!!!). А вот вопрос вам тогда. Только не торопитесь: почему Каин Авеля убил?

Посыпались ответы с разных сторон: из зависти, потому что обиделся, потому что заревновал к Богу, потому что Бог не принял жертву Каина, а Авеля принял…

— Стоп, стоп, стоп, — поднимаю я руку. — Я спрашиваю не «за что», а «почему». Хорошо. По-другому задам вопрос. Что позволило в Каине — внутри Каина, в душе его — убить Авеля, своего брата?

Дети молчат. На добротолюбии им об этом не говорили. Тогда я еще больше унифицирую свой вопрос, делаю общим, касаюсь им каждого. Мы снова в «здесь и сейчас».

— Подумайте, что позволяет человеку убить другого человека. КОГДА он может убить?

Звучат робкие голоса: «Ну, когда очень обижен… когда сердится, мстит…»

— Все обижаются, все завидуют, все сердятся и многие мстят. Но убивают не все. Почему?

Не знают. Молчат.

— Сдаетесь?

В ответ — облегченное «да!».

— Каин смог убить Авеля (я приглушаю чуть голос и замедляю речь — чтобы каждый мог услышать, запомнить и обдумать потом; потом каждому из них эта мысль пригодится), потому что перестал видеть в нем человека.

Замолкаю, обвожу глазами вытянувшиеся лица: это как?

— Понимаете, человека убить нельзя. До тех пор, пока ты видишь в другом человека — одного с тобой достоинства существо — ты не сможешь его убить. Внутри нас стоит блок, запрет, табу. Это есть во всех людях, в каждом из нас. Заложено в сердце. Но почему тогда человек убивает? Потому что перестает видеть человека в другом. Потому что другой для него в этот момент кто угодно — враг, неприятель, фашист, сионист, немец, «ватник», «укроп» — кто угодно, но только не человек! И тогда он может убить.

— Так вот, — продолжаю я. — Все войны, все убийства, все насильственные смерти у нас от того, что когда-то всего один человек показал, каково это — расчеловечить в другом человека.

***

Искренне надеюсь, что эта книга сделает нас честнее и хоть чуточку человечнее.