Осторожно, двери гештальта закрываются

Алла Краснова (2024)

Донна находит куклу вуду в ящике своего рабочего стола, после этого ее жизнь резко меняется в худшую сторону, неприятности начинают преследовать ее. После пяти лет глобального невезения она едет в гости к подруге, с которой когда-то работала вместе, чтобы разобраться в случившемся. Получится ли у нее разобраться в событиях прошлого и закрыть этот гештальт?

Глава вторая

Мы сели в джип Авены, который был темно-синего цвета. Я обратила внимание на то, что раньше у Авены была другая машина, такая же дорогая. Если и нужно было кому-то завидовать и подкладывать куклу вуду, то точно не мне, потому что у меня такой машины не было. У родителей Авены был семейный бизнес — сеть магазинов Solomina&Solomin, где продавалась недорогая, но качественная мебель. Это был их бренд.

— Ну что, поехали?! — весело сказала она мне. — Здесь недолго ехать, вот увидишь, как у нас здорово!

— Я не сомневаюсь, — быстро ответила я.

Взглянув на себя в зеркальце переднего вида и увидев, насколько бледной выглядит моя кожа при дневном свете, я немного расстроилась. В комнате или другом закрытом помещении я выглядела лучше, а сейчас лучи солнца как будто специально высвечивали мои недостатки.

— Дом почти пустой, — сказала Авена, когда автомобиль тронулся с места. — Мать скоро вернется, она по делам в Москве, развивает наше семейное дело. А отец на отдыхе вместе с друзьями. Мы с Саванной одни.

— Саванной? — переспросила я.

— Это моя сестра. Разве я тебе не говорила о ней?

— А, да, — очнулась я.

Я действительно забыла, что Авена рассказывала мне о своей сестре, которая родилась с генетическим синдромом. Я тогда была слишком погружена в свои дела и карьеру, чтобы слушать о других и запоминать информацию. Мне не хотелось вникать в чужие проблемы, чувства и эмоции, потому что они отнимали у меня силы.

— Как у нее дела? — спросила я из вежливости.

— Отлично, рядом море. Она любит воду, ей все нравится, — улыбнулась Авена. — А еще я выхожу замуж, — добавила она и заулыбалась еще больше.

Я оторопела, когда она сказала, что выходит замуж. Это больно меня укололо, как будто моя история повторяется, только не со мной.

— Да? — стараясь скрыть свое замешательство, быстро произнесла я.

В какой-то момент мне показалось, что кукла вуду мелькнет где-то между деревьев, мимо которых мы ехали. Я затаила дыхание.

— Здорово, поздравляю, — сохраняя спокойствие изо всех сил, добавила я.

— Он скоро приедет, и ты познакомишься с ним! — произнесла Авена. — Его зовут Шон. Я сегодня по телефону ему сказала, что у нас будут гости, — загадочно улыбнулась она, и ко мне подкралась мысль: «А что, если это она подложила мне куклу вуду, фактически отняв у меня мою судьбу и присвоив ее себе?»

Но потом я попыталась отмахнуться от этой мысли, как от надоедливой мухи, так как это было совсем нелогично. Авена не могла мне завидовать, ведь у нее было все… Или могла? У нее тогда не было мужчины, а теперь он есть, а у меня нет… Я не знала, что сказать дальше, поэтому свое замешательство решила завуалировать комплиментом, чтобы перевести разговор на другую тему.

— А ты совсем не изменилась, — единственное, что смогла выдать я в этот момент.

— Ты тоже, — радостно кивнула она мне.

— А как там Ян? Вы больше не общались? — спросила она меня так, как будто спрашивала о чем-то обыденном.

Сердце мое сдалось от обиды и боли, как будто старую рану всковырнули палкой.

— Нет. Даже и не вспоминала о нем за все это время, — с вызовом ответила я.

— С глаз долой — из сердца вон, — подытожила она, приняв все за чистую монету.

Вскоре мы остановились возле огроменного дома, белого с мраморной лестницей, ведущей в него.

— Это что, санаторий? — с усмешкой сказала я. — Ты реально здесь живешь?

— Да, — улыбнулась она. — Но это все заслуга отца с матерью, они много работали. А нам с сестрой просто так перепало, — хихикнула она.

— Клево, — сказала я, и моя нога, обрамленная цветастой остроносой весенней туфелькой, выступила из машины.

Я сама себе напомнила девушку из рекламы, которая часто крутилась у меня на смартфоне. Вначале из дорогой машины выходит ее нога, а потом показывается все остальное тело. Это было забавно. Я улыбнулась, мою улыбку заметила Авена и весело подмигнула мне.

Мы направились к дому.

Кроме ее джипа, возле дома стояли еще две машины — серая и красная.

— Почти автопарк, — заметила я с иронией.

Дом был огромный, белый цвет преобладал, сочетаясь с кирпичным, и уходил в розовый. Розовыми были скамейки, беседки и ограда. Вокруг дома было много качелей. Если бы дом не был такой огромным, то я бы сказала, что это дом Барби, хотя его солидность и основательность предполагала фонтаны и античные статуи. Впрочем, они и были, только современного вида.

Когда мы шли в дом, я остановилась у статуи, которая была выполнена в фирме женского очертания, внутри которого было пусто.

— Это работа Франсуа Дюанна, известный скульптор, хороший знакомый отца. У нас тут много его изваяний, — небрежно прокомментировала Авена современное искусство. — Пошли скорей, покажу еще! — потянула она меня за руку.

Я пошла за ней. Она повела меня за дом, чтобы показать пруд, где плавали лебеди.

— Смотри, — показала она мне на пруд, который был огорожен маленьким белым заборчиком, — видишь?

— Да, прикольные, — сказала я негромко, рассматривая двух лебедей, которые плавали там.

— Они ненастоящие! — с усмешкой сказала Авена. — Это фишка моей матери. Она любит такие штуки. Ну это когда ты смотришь и тебе кажется, что они настоящие, а при ближайшем рассмотрении оказывается, что нет, — заулыбалась она. — От них еще пульт есть, он на том дереве, что ближе к пруду.

— А дерево настоящее? — с удивлением спросила я.

Авена рассмеялась. Ее легкий смех завораживал меня. Авена была искренне удивлена моей наивностью.

— А деревья настоящие, — сказала она, улыбаясь. — Тут много всего настоящего, сама до сих пор удивляюсь, — с иронией сказала она. — Сейчас, кстати, познакомлю тебя со своей сестрой, — тут Авена посмотрела на часы, которые у нее были на руке, маленькие, блестящие, больше похожие на браслетик. — Хотя нет, у Саванны сейчас дневной сон. Ладно, тогда потом, как она проснется, — махнула Авена рукой, и ее часы подпрыгнули на ее тонком запястье.

Меня всегда удивляло, что Авена носит часы, потому что у нас на работе никто их не носил, кроме нее. Все смотрели время на телефоне или других гаджетах. Но Авена всегда приходила с часами на руке. Я понимала, что эта привычка — носить часы — у нее с детства, она как будто срослась с ними, и я ее без часов на руке уже не представляла. Но от ее часов мне стало не по себе, я стала думать о времени и поняла, что последние пять лет моей жизни улетели в трубу, как будто их не было.

***

Внутри этот дом был тихий, пустынный и гулкий. Казалось, что, если я скажу слово, — будет эхо. Дом как сон, по которому блуждаешь, блуждаешь и ничего не происходит. Но внутри было прохладно, мне это нравилось, освежало.

Авена показала мне мою комнату, которая мне сразу понравилась, потому что там не было ничего лишнего, и, к счастью, она была небольшой, с кремовым тюлем, который дрожал от малейшего ветерка, потому что окна были открыты. Я была рада, что комната была небольшой, иначе мне бы пришлось поставить здесь палатку и жить в ней, чтобы не терять границы тела. И тут Авена преподнесла мне сюрприз:

— Располагайся, — сказала Авена, — сейчас поедем на пляж. Лучший отдых после поезда — это увидеть море. А можно и поплавать. Хочешь поплавать?

Я немного растерялась. После моего жизненного затишья, когда вообще ничего не происходило, это было как снег на голову. Я ведь еще не успела отойти от поездки на поезде, где в окне увидела куклу вуду, потом Авена огорошила меня признанием, что скоро выходит замуж, а теперь еще и едем на пляж.

— Надеюсь, ты взяла с собой купальник? — весело сказала она мне.

На самом деле я взяла с собой купальник, которому было сто лет в обед. Но для меня было слишком много событий за один день, поэтому я решила соврать.

— Нет, — сказала я с лукавой улыбкой на тот случай, если она меня рассекретит.

Но она тут же произнесла:

— Отлично! У меня так много новых купальников, некоторые из последних коллекций. Мне все не переносить. Можешь выбрать любой из них. Или, хочешь, я сама тебе выберу?

Судя по всему, она не хотела принимать отказ, и мне было проще согласиться.

Я решила больше не придумывать отговорок, в конце концов, единение с природой морского побережья могло меня успокоить больше, чем трепетавший на ветру тюль этой комнаты. К тому же Авена сказала, что сейчас на пляже мало людей и мы будем почти одни. Я не захотела сама выбирать купальник, поэтому доверила выбор ей.

Мы с Авеной носили примерно один размер одежды, но она была чуть пополнее в бедрах, и эта разница была несущественной.

Вскоре она принесла мне серебристо-белый купальник, украшенный сверху маленькими белыми бусинками.

— Это жемчужины, они настоящие, — с улыбкой сказала она мне, вручая его.

— А что, если они уйдут под воду? — настороженно спросила я.

— Значит, там им и место, встретятся со своими предками, вернутся к истокам, — рассмеялась она, подчеркнув свою шутку серебристым смехом под тон моего купальника.

— Ладно, сейчас надену, — неохотно сказала я, — только вначале немного разберусь с вещами.

— Ну тебя, — махнула она рукой. — Так ты на полдня закопаешься в своих тряпках. Жить надо сейчас, — сказала она как будто случайно, но это больно укололо меня, потому что было адресно.

— Сейчас буду переодеваться, — ответила сдержанно я.

Авена вышла. Я решила переодеться. Я отодвинула ящик комода, чтобы кинуть туда свои побрякушки, и опять вспомнила про эту чертову куклу, которая лежала в ящике моего рабочего стола. Со злостью я захлопнула ящик, и в этот самый момент снова вошла Авена.

— Кстати, забыла сказать, там на пляже есть небольшая кафешка, где можно полакомиться морепродуктами и попить освежающие коктейли. И давай побыстрей, — пристально посмотрела она на меня, зависшую над комодом.

— Да-да, скоро выйду, — с волнением в голосе ответила я.

Иной раз мне казалось, что Авене просто не с кем поговорить, вот она и выбрала меня в подруги. Но сейчас меня это радовало.

***

Волны были красивыми, вода — сиренево-пенной. На пляже почти никого не было. Я смотрела вдаль и видела, как море сливается с небом, этот вид заворожил меня, оставляя все проблемы где-то позади. У нас были большие соломенные шляпы, солнцезащитные очки, стоял тент, чтобы прятаться от солнца. Я подумала, что здесь можно было бы снимать фильм. Я решила, что увезу этот пейзаж с собой, с этими негромкими криками чаек, шелестом волн. Но не успела я об этом подумать, как Авена подсела ко мне:

— А теперь селфи на память, — сказала она и сфотографировала нас на свой телефон, предварительно вытянув губы уточкой.

В принципе, я была не против. На мне было дымчатое парео, купальник мне подошел идеально, выгодно демонстрируя мою фигуру. Теперь я могла увезти море с собой не только в своей памяти, но и в виде фоток, это было еще приятней.

Рядом с нами, где-то на расстоянии ста метров, была небольшая деревянная кафешка с романтичным названием «Даль», похожая на открытый домик, где продавались напитки и морские закуски. Рядом с кафешкой стоял фургончик, который привозил туда продукты. Авена очень обрадовалась, когда увидела там свою знакомую. Она помахала ей рукой и упорхнула к ней.

Я слышала, как по пути она воскликнула: «Ольга, моя дорогая!» Издали я видела, как они о чем-то оживленно беседовали, но я была даже рада, что Авена ушла, потому что хотела насладиться видом моря.

Она вернулась минут через пятнадцать с двумя коктейлями в руках.

— Я помню, ты любишь мохито, — сказала она, — мы его пили с тобой. Вспомним старые добрые времена, — протянула один бокал она мне.

— Здорово, — сказала я, приняв из ее рук бокал с трубочкой.

— Там еще много напитков и закусок, — показала взглядом она на кафешку. — Пойдешь? — предложила Авена.

— Я не голодна, — ответила я.

Авена залегла со мной на светло-бежевое покрывало, чтобы смотреть на море. Она делала глоток из бокала, а потом рассказывала про Шона, говорила, что сильно скучает. Ее голос сливался с шумом моря и растворялся в нем, это обволакивало и успокаивало меня, как будто покачивало в морской колыбели, но она вдруг сказала:

— Хочешь, я покажу его фото?

Я вздрогнула, сразу переместившись из морского дурмана в реальность.

— Нет, — резко оборвала ее я, почему-то сжав горсть теплого песка в руке. — Давай потом, — сказала я и быстро перевела разговор на другую тему.

Я сказала, что натерла мозоль тесной обувью. Хорошо, что так оно и было, но я это заметила только сейчас, увидев покраснение на мизинце левой ноги. Авена сказала, что у нее ей пластырь. Я обрадовалась, что она поймала наживку, ведь палец пластырем залечить можно, а душу, в которой рана, не закроешь никаким пластырем. Я не хотела, чтобы она мне показывала на фотографии Шона, потому что мне ей показать было некого.