Первая глава
Учеба в медицинском колледже давалась мне с большим трудом, все, чем я занималась на досуге — это спала, потому что больше сил ни на что не было.
— Тебе нужно немного прийти в себя и отдохнуть, — сказала мне по телефону моя школьная подруга Вирджиния. — Завтра начинаются летние каникулы в твоем колледже, используй их для отдыха. Я, например, поеду на море отдыхать.
— Я бы лучше пошла поработать, — сказала я, — а то у меня не будет денег оплатить следующий семестр. А потом, после работы, я буду заниматься, чтобы закрепить знания.
— Ты так всю жизнь за книгами и просидишь, заучка, — резко ответила она мне, затем положила трубку, а после прислала личное сообщение со ссылкой на отель для бедных и его фотографию.
«Что это?» — написала я ей.
Она мне тут же перезвонила.
— Это то место, где ты можешь отдохнуть по средствам. Ты просто сойдешь с ума, если не перестанешь учиться. Ты ведь знаешь, что у самых умных — незавидная участь, — сказала она мне с вызовом. — Они вечно прислуживают, а выигрывают в этой жизни только те, кто учился на «тройки».
— Да-да, я знаю, они посмелей, понаглей, понаходчивей и считают, что весь мир у их ног. А еще они — неумехи и неучи. Не хотела бы я с такими иметь дело. Троечник-врач — это палач, и так во всех других специальностях.
— Ну как знаешь, — хмыкнула она в трубку, — выбор за тобой.
Я была просто без сил от разговора с ней. Мне и так было трудно, на курсе я была самая старшая, мне уже было двадцать шесть лет, у меня не было личной жизни и времени на нее. Всю жизнь только и делала, что пахала. Работать я начала еще в школе, в старших классах, раздавала листовки, потом работала во французской кофейне официанткой, чтобы накопить деньги на учебу в колледже. Это была моя мечта — стать медицинским работником, и теперь я была уже почти у цели. Мне оставалось учиться всего два года. А подруга мне говорит — отдохни. Где я отдохну? В отеле для бедных? Да я туда даже под дулом пистолета не поеду! От бессилия я расплакалась, поддержать было меня некому, потому что у родителей и так было дел невпроворот с моими мелкими сестрами, одной из которых только исполнилось три.
Денег катастрофически не хватало. Поэтому с начала летних каникул в колледже я стала искать работу. Я готова была браться за любую работу, но разговор с моей школьной подругой так подействовал на меня, что мне захотелось найти что-то поприличней. Недалеко от общежития, где я жила, был дом моды, куда я хотела устроиться. Я, конечно, понимала, что меня вряд ли возьмут в топ-модели, но я была вполне годна демонстрировать одежду для домохозяек или мамочек с детьми. Одна девочка, с которой я училась в колледже, устроилась туда работать моделью. Она говорила, что там неплохо платят, и называла точные цифры. Я хотела устроиться туда.
Конечно, на собеседование я надела все лучшее сразу, точнее все, что у меня было. Оно было и худшее, и лучшее сразу, потому что другого не было. Когда я приехала, то так волновалась, что у меня даже тряслись руки. Я примерно уже прикидывала, насколько мне хватит этой зарплаты, если меня возьмут на работу. Подсчитав, я пришла к выводу, что только за одно лето смогу полностью оплатить учебу в колледже, это так взволновало меня, что я стала волноваться еще больше.
В этот день на собеседование приехала не одна я, было несколько кандидаток на эту вакансию. Я старалась не рассматривать их, чтобы заранее не накручивать себя и не расстраиваться. Мы заходили на собеседование по очереди. Когда дошла моя очередь, то, едва зайдя в кабинет и увидев пышную даму в лиловом комбинезоне и с высокой прической, я расплакалась. Мне, честно говоря, никогда не везло: то, что другим давалось легко, мне приходилось добывать потом и кровью. Мне почему-то казалось, что мне уже отказали, хотя со мной еще даже не поздоровались. На бейдже, который висел у нее на груди, я с трудом из-за слез на глазах прочитала ее имя — Грета Абран. Теперь от нее, от этой Греты Абран, зависело мое будущее.
— Что случилось? — по-матерински спросила Грета Абран.
— Мне очень нужна эта работа, — размазывая рукой по лицу дешевую косметику, сказала я.
Женщина сделала понимающее лицо, а потом сказала:
— Девушка, милая, вы нам не подходите.
Ее вежливый голос в сочетании с отказом ранили меня в самое сердце. Лучше бы она мне ответила грубо или выгнала. А так — я растерялась и не знала, как реагировать. На столе у нее стояла фотография, на которой сияла прекрасная девушка в соломенной шляпке, и я почему-то стала смотреть на нее.
— Вот, посмотрите, — добавила женщина, ткнув шариковой ручкой в объявление, которое лежало у нее на столе. — Нам нужна модель строго от ста семидесяти пяти сантиметров ростом, а у вас сколько?
— Сто шестьдесят два сантиметра, — всхлипывая, сказала я. — И что теперь делать? — вопросительно уставилась я на нее. — Мне что, теперь только официанткой работать в каком-нибудь общепите? — возроптала я на судьбу.
Я бы, конечно, не стала вести себя подобным образом, но увидев сочувствие в глазах этой женщины, я не могла не пожаловаться на жизнь, накипело. Мне хотелось уж если не денег, то хотя бы сочувствия, хотя сочувствие, конечно, было на втором месте.
— Ну почему же… — задумчиво сказала она, пыталась что-то нашарить в ящике стола. А потом достала из ящика маленький стикер, написала на нем адрес и протянула мне. — Вот, моя близкая подруга Ундина ищет себе дополнительную домработницу, дом огроменный, работы много, платят исправно, так что вам подойдет. Не благодарите.
«Да я и не благодарю», — хотела ответить я, но тут она вставила еще парочку предложений, которые убили меня окончательно.
— Вы так похожи на мою дочку, она сейчас учится в Великобритании на модельера и стажируется у самого Лиу Иксона. Слыхали про такого? Можете не отвечать, вижу, что не слыхали.
— Ну куда мне, — пробормотала я.
— Ну так вот, — добавила Грета Абран, — вижу я дочку теперь нечасто, мы немного поссорились, поэтому хочу сделать доброе дело — подкинуть вам работенку. Я знаю, мне по судьбе зачтется, и мы обязательно помиримся с моей обожаемой Мелиссочкой. Так что всем будет хорошо, вы получите работу по способностям, а я помирюсь с доченькой.
***
После этого собеседования я опять плакала, впервые в жизни мне все захотелось бросить. Почему я — все время обслуживающий персонал? Так было нечестно. Но, немного успокоившись, я взяла себя в руки и позвонила по номеру, который был указан на стикере, что дала мне Грета Абран. Мне быстро ответил приятный женский голос. Изо всех сил я старалась сделать свой голос уверенным и спокойным, ведь работа мне была необходима как воздух.
— Добрый день, Ундина, я от Греты Абран, — назвала с почтением я имя моей «благодетельницы», надеясь, что это сыграет мне на руку.
— А, Греточка, — очень мило произнесла женщина, — как у нее дела? — спросила Ундина. — Я так давно с ней не виделась.
Я немного оторопела, потому что женщина подумала, будто я — знакомая или приятельница этой самой Греты Абран. Я решила использовать эту возможность, чтобы немного поиграть. Эта идея совершенно случайно пришла ко мне в голову, как и все безумные идеи. И тут я вспомнила про дочку Греты Абран, которая учится в Великобритании. Врать, конечно, было нехорошо, но я была загнана в угол и решила рискнуть.
— Все хорошо, — сказала я вкрадчивым голосом. — Я ее дочка из Великобритании, Мелисса. Вот тайно вернулась в Москву, хочу сделать маме сюрприз. Только ей ничего не говорите, ладно? — сказала я, затаив дыхание.
Женщина замолчала, возникла пауза. В этот момент у меня вся жизнь пролетела перед глазами. Я подумала, что сейчас мой обман раскроется, а меня сдадут в полицию. Я уже представила, как меня за вранье исключают из колледжа.
— Точно, — сказала Ундина, — у нее же в следующем месяце день рождения, юбилей! Как же я раньше не сообразила, — засмеялась она. — Всем, чем смогу, помогу, — сказала она. — Обещаю, что от меня никто ничего не узнает, даже мой собственный сын.
***
После разговора с Ундиной меня накрыла эйфория. Впервые в жизни я соврала, и впервые в жизни мне поверили. Раньше я никогда не врала, меня так воспитали, но и тогда мне несильно верили. Иногда сестры сваливали все на меня, что нашкодила сама, и меня родители ругали. Мне казалось, что я не способна на ложь чисто физически, как будто уже родилась честной. Но, как оказалось, бывает всякое, то есть врать я способна. Странно, но я не чувствовала никакой вины за эту ложь или как бы сейчас сказали — невинный розыгрыш, я чувствовала злорадство, как будто я смогла перехитрить судьбу. А всего-то надо было сказать нужные слова в нужное время. На несколько минут я и вправду почувствовала себя той самой Мелиссой из Великобритании, которая учится на модельера у Луи Иксона. Это было прикольно, потому что на самом деле меня звали Илзе Далма и я была из самых простейших смертных. Я была обычной бедной студенткой, которая мечтала помогать людям, оказывая им медицинскую помощь.
«А почему бы мне сейчас не помочь самой себе? — подумала я, и эта идея меня окрылила. — Раз-то в жизни — можно». Единственное, чего я не понимала, как использовать эту возможность. Но для меня ясно было одно — судьба сама идет ко мне навстречу, и я не должна оплошать в битве за свои интересы.
Всю ночь я не спала, просто смотрела в потолок, пытаясь представить свое будущее. Девочки на каникулы разъехались по своим домам, и только я осталась, чтобы заработать немного денег на хлеб насущный. Кто бы мог подумать, что мои планы так сильно изменятся. «Ты все делаешь правильно — мысленно говорила я себе, — ты все делаешь правильно. Хватит обслуживать, угождать, считать копейки. Сколько можно уже? Ведь так вся жизнь и пройдет».
В темноте моей комнатки я поглядывала то в окно, то в потолок, то на стол, на котором стояла моя недопитая чашка чая. Мне очень хотелось пить, но не хотелось вставать с постели. Это была очень знаковая реакция. Я подумала: «А что, если счастье и беззаботная жизнь тоже в шаговой доступности, как и эта чашка, а мне просто лень подниматься и идти к ней?» Я ведь так могу и умереть от жажды и никогда не утолить ее. Надо было вставать и идти к ней. Для ментального пенделя, чтобы ускориться, я взяла свой телефон, который лежал рядом, и нашла сообщение, где моя школьная подруга рекомендовала мне отель для бедных, ведь другой мне просто не потянуть.
«Ну что, моя дорогая Вирджиния, — мысленно обратилась я к ней, — я действительно отдохну этим летом, оторвусь на всю катушку, но только не в отеле для бедных, — с бравадой сказала я. — Ваша заучка откладывает в сторону учебники, кладет на работу и пускается во все тяжкие. Гулять так гулять!»
На этой восторженной ноте я с крутостью горной лани вскочила с постели, чтобы допить свою чашку чая, и с гордостью обрушилась в сон. Мне надо было как следует отдохнуть перед началом своей новой жизни. Я не знала, откуда у меня была уверенность, эта дикая уверенность, что все получится. Но я чувствовала, что по-другому и быть не может. Я не знала, какими путями это будет достигнуто, но у меня было такое ощущение, что я выучила все билеты и теперь иду на экзамен. Что я чувствовала? Азарт, как будто удача уже у меня в кармане.
