Циферблат. Город Адимари

Алла Колос, 2020

В снежное утро октября Кира обнаруживает себя единственной живой душой посреди застывшего во времени города. Теперь одна минута человеческой жизни равняется десяти земным годам, и Кире предстоит одно из двух: сломаться под действием обстоятельств или при помощи циферблата запечатать открытые в разных частях Земли воронки. В этом ей помогает Агрэй – эгоистичный гость с планеты Иклил, и его миролюбивый брат Клеон. Всё осложняют кумо – демоны пауки, которые видят в застывших людях неисcякаемый источник пищи, и эссиорлы – существа из металла, чья цель – безграничная власть над временем. Кире не раз придётся менять своё мнение об Агрэе, пока она не поймет: их встреча не случайна.

Встреча в лесу

Кира прыгнула. Прыгнула прямо в сугроб, но его глубины было недостаточно, чтобы смягчить прыжок на такой скорости и с такой высоты. Удар был очень болезненным и сильным. Правая нога отозвалась мучительной болью, а левая рука предательски хрустнула.

Девушка перевернулась на спину и посмотрела на светло-серое небо, попыталась отыскать Фиву глазами — собаки нигде не было.

— Нашла с кем связаться, — внезапно осенило её. — Сама виновата, поверила какой-то малознакомой говорящей собаке. Да у вас не все дома, девушка! — сама себя отчитала Кира. Точно так же всегда говорила её мама, но она сейчас была вне досягаемости, и Кире приходилось всё делать самостоятельно, даже ругать себя за собственные ошибки.

Девушка осмотрелась: кругом был непроглядный лес и никакого намёка на цивилизацию. Она попыталась встать, но сделать это оказалось ещё труднее, чем отыскать кого-то в диком лесу. После нескольких неудачных попыток Кире всё-таки удалось подняться, но нога болела просто невыносимо, так что каждый шаг отзывался в сознании вспышками боли.

Кира стала двигаться по пути, проделанному в чаще леса резвым паровозом. Каждые пятьсот метров давались ей с большим трудом. Время тянулось бесконечно. Девушка шла медленно, но Фива так и не появилась и не составила ей компанию, так что всё приходилось делать в одиночку. Кире оставалось только гадать, как паровоз преодолел такое внушительное расстояние за каких-то двадцать минут, потому что в их краях таких лесов отродясь не было.

Спустя полчаса Кира уже практически выбилась из сил, когда увидела небольшой живописный деревянный домик прямо посреди леса. Он был так присыпан снегом, что его вполне можно было и упустить из вида, но, к счастью, этого не случилось.

Девушка решила передохнуть в нём и собраться с мыслями: силы были уже на исходе, и никаких других идей Кире в голову не приходило. По правде говоря, теперь этот дом стал для неё единственным шансом на спасение. Помощи ждать было неоткуда. Все люди были вне досягаемости, и спасательные службы в том числе.

Снег завалил тяжёлую деревянную дверь, и, чтобы откопать её, Кире пришлось потратить остаток своих сил. Правда, на этом проблемы не закончились: дверь оказалась наглухо заперта.

Без какой-либо надежды на результат девушка бессильно постучала и затем осела на землю. Не нужно было быть особо сообразительной, чтобы понять: она крепко влипла. Продолжать двигаться дальше Кира не могла: правая нога ныла нестерпимо, рука была повреждена, и девушка с самого утра почти ничего не ела, не считая похищенной из магазина колбасы. И, если голод можно было ещё как-то утолить запасами из рюкзака, то с пронизывающим до мозга костей холодом справиться было гораздо сложнее. Белые кеды, которые она почему-то надела в это снежное утро, оказались не самой подходящей обувью для многочасовых прогулок по лесу.

Внутри деревянного дома что-то зазвенело. Этот шум напомнил Кире звук бьющейся посуды. Затем на ближайшее к девушке окно прыгнул довольно упитанный рыжий кот, испытующе на неё посмотрел и стал издавать самые что ни на есть мартовские кошачьи вопли. Судя по всему, кот оказался заперт внутри дома и сильно проголодался, пока его хозяин где-то прохлаждался.

Какое-то время Кира сидела на пороге чужого дома, замерзая и слушая мяуканье толстого холёного кота, пока на узком подоконнике со стороны улицы что-то не сверкнуло.

Девушка с трудом поднялась на ноги и подошла к окну. Сверкающая штучка оказалась небольшим серебристым ключом необычной формы. Кира сразу и не поняла, что это ключ: таким замысловатым он был. Девушка взяла его в руки и подошла к входной двери, попыталась вставить — не вышло. Если ключ и открывал какую-то дверь, то только не эту.

— Так, бери себя в руки, нельзя сдаваться! — громко сказала Кира сама себе, решив обойти дом вокруг.

При ближайшем рассмотрении дом оказался не таким уж и маленьким. Построен он был из сруба, и в нём имелось три добротных окна из настоящего дерева — роскошь, которую в городе нечасто встретишь. Городские жители теперь всё больше предпочитали практичный, но не слишком экологичный пластик. Они наполняли свои дома материалами, ставшими результатом работы химической промышленности, а потом удивлялись, почему аллергия вошла чуть ли не в каждый третий дом. Этот лесной дом был другим: его стены, окна и двери дышали. Он являлся продолжением дикого леса.

С обратной стороны дома имелась дверь в подвал, на которой висел чёрный стальной замок. Этот вход Кира чудом сумела отыскать в глубоких сугробах.

В замке виднелось отверстие, по форме соответствующее ключу. Девушка решила проверить свою догадку и попытаться открыть замок. Она вставила изогнутый ключ и провернула. Ключ стал с замком единым целым, поменял цвет с серебристого на чёрный и бесшумно растворился в воздухе.

Дверь отворилась. Кира стояла перед открытой дверью и не знала, радоваться или бежать подальше сломя голову, потому что замок странной природы пугал её.

С первого взгляда на это жилище можно было сделать вывод, что живёт здесь заядлый охотник и рыбак. В подвале имелись всевозможные устройства для ловли рыбы, капканы для охоты и несколько ружей. Видно было, что хозяин дома подходит к этому делу со всей серьёзностью, так как некоторые капканы были довольно внушительных размеров. С такими приспособлениями можно спокойно охотиться не то, что на медведя, но даже на индийского слона.

Кира вошла внутрь. Над головой что-то просвистело. Девушку на минуту бросило в жар, но затем наступило облегчение. Она мельком пробежалась по подвалу взглядом и поднялась наверх. На странные ощущения она предпочла не обращать внимания: проблем и так было немало.

Кира ожидала увидеть типичное мужское жильё с кучей охотничьих трофеев и характерным беспорядком, но в доме было на удивление чисто. Более того, в этом жилище был выполнен достаточно своеобразный ремонт, чего никак не ожидаешь от неприметного снаружи дома в лесу. В глаза сразу же бросалось большое количество кованой железной мебели. Металл был странный: белый с переливами. Издалека он почему-то казался мягким и липким.

В доме было две комнаты: спальня и гостиная, совмещённая с кухней. Также здесь имелся небольшой кабинет, посреди которого стоял массивный дубовый стол, а вдоль стен — высокие книжные шкафы из красного дерева. Их полки были наполнены всевозможными ветхими книгами в старинных переплётах. Большинство из книг были на иностранном языке, которого Кира не знала, да и чтение девушку сейчас мало привлекало: она хотела поскорее согреться, переодеться во что-нибудь и съесть хотя бы кусочек колбасы из своего рюкзака.

Небольшая спальня оказалась довольно интересной, но находиться в ней почему-то было неприятно. Здесь было намного холоднее, чем во всём доме, хотя в узком камине всё ещё тлели угли.

Кира направилась к широкому гардеробу и распахнула его дверцы. Гардероб был женским, но ни одного платья в нём девушка не нашла: одни лишь брюки, море тёплых свитеров, кожаных курток и изделий из меха. Размер у хозяйки дома был такой же, как и у Киры: самый маленький женский размер. Покопавшись в шкафу пару минут, Кира достала себе утеплённые чёрные брюки, коричневую кожаную куртку на меху и тёплый свитер грубой вязки.

Оставалось решить проблему с обувью. В коробке внизу шкафа Кира отыскала военные ботинки, которые оказались ей немного велики. Пришлось искать толстые шерстяные носки, чтобы обувь не болталась на ноге.

Теперь Кире нужно было как-то перевязать покалеченную руку и зафиксировать вывихнутую ногу. Аптечка в доме отсутствовала, так что пришлось воспользоваться тряпками, которые в избытке имелись в подвале. После всех манипуляций девушке стало немного легче, и она осела на кухонный металлический стул.

Что-то коснулось её ноги. Кира уже и забыла про крикливого кота, вот только он про неё не забыл и теперь настойчиво требовал покормить себя.

Девушка и раньше замечала некоторую особенность кошек: они чувствуют себя уверенно на собственной территории, и порой им абсолютно всё равно, кто именно их кормит, если делает это дома. Желая отблагодарить пухлого крикуна за помощь с ключом, Кира направилась к холодильнику.

Содержимое холодильника повергло её в шок и вызвало приступ дурноты. Замороженные воробьи и вороны, кроличьи лапки, кости. Эти «деликатесы» заполняли холодильник снизу доверху. Такой суповой набор, может быть, и мог бы накормить кота, но никак не человека.

Кира достала рыжему смутьяну парочку лапок и брезгливо кинула на пол. Кот укоризненно на неё посмотрел, взял угощение в зубы и отнёс к миске.

— Ну извини, кормлю как могу! — сказала Кира, задумавшись о том, какая женщина станет жить так глубоко в лесу и хранить в холодильнике замороженные тушки птиц для своего кота. Дом действительно был весьма и весьма подозрительным, и в нём присутствовали несочетаемые вещи.

При первой же мысли о хозяйке дома Кира почувствовала, будто ей за шиворот вылили стакан ледяной воды. Навряд ли незнакомка проявит дружелюбие после столь бесцеремонного вторжения в её жилище. Оставалось только надеяться, что хозяйка дома замедлилась, как и все люди.

Кира отошла от холодильника, села в широкое кожаное кресло и заточила наконец магазинную колбасу. Её моментально разморило, и она не заметила, как уснула.

Сон ей снился престранный. Она убегала по лесу от гигантской птицы размером с дракона. Чем быстрее она пыталась бежать, тем сильнее замедлялись её шаги. Птица вот-вот должна была настигнуть Киру и схватить её огромными когтями, но тут за деревом сверкнуло треугольное фиолетовое стекло, и птица мгновенно уменьшилась, приняв размеры воробья. Толстый рыжий кот взял её в зубы и утащил куда-то.

Проснулась девушка от сильного шума ветра, раздававшегося снаружи. К этому времени в лесу уже стемнело и стало ещё страшнее. Кот мирно спал у Киры на коленях, свернувшись калачиком и держа в зубах нечто мёртвое и пернатое. Это была точно такая же острокрылая птица, как и во сне.

Девушка мягко переложила кота на пол и встала. Боль в ноге утихла, так что Кира могла спокойно передвигаться. Рука тоже таинственным образом исцелилась, исчезли синяки и даже крошечные ссадины. Киру это обрадовало, но не сильно поразило. Сегодняшний день разучил её удивляться.

Раньше утра выдвигаться в путь не имело смысла, так что Кире нужно было как-то скоротать время. Телефон она забыла в вагоне, поэтому уверенно направилась в библиотеку, в надежде отыскать что-то на родном языке.

Книги, стоящие на полках кабинета, были не просто старыми, а по-настоящему древними. Казалось, стоит лишь коснуться их пальцем, как эта ветошь отправится в небытие и обратится в пыль. Многие из книг были написаны на каком-то неизвестном Кире материале, лишь отдалённо напоминающем бумагу. На книгах отсутствовала пыль, а это означало, что хозяйка дома регулярно ими пользовалась и они были ей для чего-то нужны.

Почти все книги, за редким исключением, стояли на полках неподвижно, негостеприимно пряча свои корешки в глубине книжного шкафа. Однако одна из них жаждала быть прочтённой.

Красивая рукописная книга нетерпеливо подпрыгивала, открыто радуясь новому читателю. Девушку сразу же привлёк грубый переплёт из толстой чешуйчатой кожи, и ей захотелось прикоснуться к нему. Сложно было понять, чья это кожа: змеиная, крокодиловая? Оба этих варианта были далеки от истины. Когда Кира подошла поближе, книга сама прыгнула ей в руки и распахнулась ровно посередине, не оставляя времени на раздумья.

Кира разочарованно вздохнула, когда увидела на страницах книги незнакомые символы, но её огорчение длилось недолго. Прямо на глазах часть текста стала преображаться, и девушка наконец смогла прочесть содержание абзаца посередине: «Всего их осталось 70 000 лионитов. Младшему из них — 500 лет, старшему — 50 000 лет. Роста они очень высокого, продолжают расти всю свою жизнь. Чем выше лионит, тем он старше и сильнее. Исключение составляют только члены семьи из рода Келаксаса, обладающие рядом привилегий. Лиониты видят и слышат лучше и дальше, чем люди. Их привязанности настолько крепки, что сохраняются на всю жизнь. Лиониты ничего не забывают и по этой причине чрезвычайно злопамятны. Они считают свою расу лучше других рас и ставят собственные интересы превыше чужих».

Прочесть текст на других страницах оказалось невозможно, зато книга была дополнена красочными иллюстрациями, которые Кира рассматривала в течение часа. Девушка мало что понимала, но от некоторых картинок у неё кровь леденела в жилах. Другие же рисунки её восхищали, вроде парящих над землёй башен и необыкновенных животных.

Так Кира могла бы просидеть ещё очень долго, если бы не неожиданный шум. С улицы донёсся одиночный волчий вой. Затем ещё один. Довольно быстро отдельные крики превратились в нескончаемую череду завываний этих диких лесных животных, приближающихся к дому.

Какое-то время Кира ещё обманывала себя, полагая, что волки обойдут дом стороной, но чем ближе они были, тем меньше надежды у неё оставалось.

Она подошла к окну, чтобы посмотреть на происходящее. По узкой дороге к дому приближалась волчья упряжка. На нартах сидела худенькая женщина, одетая в меха и держащая в руках что-то чёрное и мохнатое. Женщину окружал противоестественный густой туман. Её тёмные густые волосы вздымались, развиваясь по ветру и поглощая весь окружающий свет. Энергетически незнакомка напоминала чёрную дыру. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы понять: ничего хорошего от неё не жди.

Кира быстро отскочила от окна и стала искать место, где бы спрятаться. Ею овладел первобытный страх, какой испытывали древние люди перед встречей с опасным хищником. Руки и ноги стали ватными, а мысли в голове перемешались. Что-то подсказывало ей, что надо поскорее уносить ноги.

Девушка замешкалась на некоторое время и не нашла ничего лучшего, кроме как спрятаться за тяжёлые бордовые шторы в гостиной.

Спустя пару мгновений женщина вошла в дом. Её брови удивлённо изогнулись, а на губах отразилась лёгкая ухмылка. То, что Кира не смогла разглядеть издалека, оказалось отрезанной медвежьей головой. Хозяйка дома непринуждённо несла в руках этот жуткий трофей, не выказывая и тени сожаления. В глазах мёртвого зверя застыл немой ужас и адская боль, которые ему пришлось испытать перед смертью.

По спине Киры сразу же побежали мурашки. Она чуть было не вскрикнула, но всё-таки сохранила самообладание. Инстинкт самосохранения всё ещё работал в каком-то автоматическом режиме, заменяя отсутствующие в голове мысли.

На вид женщине было около сорока лет. У неё были чёрные волосы, жёлтые глаза и очень бледная кожа. Прямой и острый нос выдавал в ней человека нетерпеливого и достаточно конфликтного. Она направилась к холодильнику, открыла морозильную камеру и закинула туда трофей. Затем достала воробья, откусила ему голову и подошла к креслу. Удобно уселась. Какое-то время она сидела молча, а затем произнесла старческим голосом:

— Выходи. Я знаю, что ты здесь.

Её голос напоминал скрип ветвей старого дерева. Такой голос больше подошёл бы столетней старухе, чем сорокалетней женщине. Кира замешкалась, не зная, как поступить.

— Выходи, я не люблю долго ждать, — холодно повторила женщина. — Себа, где она? — спросила она, обращаясь к коту.

Рыжий предатель какое-то время вылизывал заднюю лапу в позе йога, а затем медленно направился к шторам, где пряталась Кира, и замяукал. Девушке не оставалось ничего другого, кроме как показаться хозяйке дома на глаза, осознавая всю глупость своего положения.

— Садись, — произнесла женщина, указывая Кире на точно такое же кресло, как и то, в котором сидела она сама. Кира была уверена, что до этого никакого кресла в этом месте не было.

— Рассказывай всё. Кто завёз тебя в лес Эмиража, и как ты смогла проникнуть в мой дом? — спросила незнакомка.

Кире будто подрубили ноги. Она рухнула в кресло и стала рассказывать всё как есть. Девушка хотела бы остановиться, но почему-то не могла. Она описала свой день. Поведала обо всём, что видела сегодня: о лиловых вихрях, об Агрэе, о старом паровозе, взявшемся из ниоткуда, о Фиве и о том, как оказалась в лесу. У неё перехватывало дыхание, но слова продолжали литься нескончаемым потоком.

Женщина коротко кивнула, сжала руку в кулак, и Кира замолчала. Лесная дикарка стала постукивать другой рукой по подлокотнику и вглядываться Кире в глаза. Казалось, хозяйка дома старательно пытается разглядеть в ней что-то.

— Не мог же Аракбис так ошибиться? Слабо в это верится, но все ловушки на неё не подействовали, — тихо произнесла она, размышляя вслух.

Девушка опустила взгляд чуть ниже на кресло, в котором сидела её собеседница. Кира готова была поклясться, что видела в его основании лица людей, корчащихся от боли и взывающих о помощи. Их было больше двадцати, и все они принадлежали молодым женщинам. Каждая из них смотрела на Киру полными ужаса глазами.

— Знаешь, что схожего в людях, живших тысячу лет назад и теперешних? Тщеславие. Ваше тщеславие не знает границ. Сначала вы поклоняетесь разным богам, затем выдумываете единого Бога. Но и этого для вас мало. Через время вы начинаете обожествлять самих себя.

Кира всё ещё не могла произнести ни слова. Она не понимала, к чему клонит незнакомка. Последняя разжала кулак, и к девушке вернулся дар речи.

— Конечно, моя одежда пришлась тебе к лицу, но не думаешь ли ты, что это не слишком вежливо: вламываться в дом, воровать одежду и читать чужие рукописи? — в голосе женщины послышалась угроза.

— Извините, я была в безвыходном положении! Если бы не ваш дом, то наверняка я погибла бы! Я готова отдать все, что взяла у вас, — попробовала извиниться Кира, прекрасно осознавая тщетность своей попытки.

Хозяйка дома встала и махнула рукой в сторону Киры, будто пытаясь ухватить её за горло, но ничего за этим не последовало. Женщина удивлённо подняла брови и повторила свой странный жест. Снова никакого эффекта.

— А ты и отдашь, только сначала мы поиграем с тобой в игру. Ты пойдешь в лес и хорошенько там спрячешься. Мои волки сильно проголодались, и я давненько их не кормила. Если они тебя найдут, то заберут твою жизнь, если нет — можешь убираться восвояси, и даже в моей одежде! — сказала незнакомка, недобро улыбнувшись. — У тебя есть несколько минут на то, чтобы спрятаться. Беги с такой скоростью, с какой сможешь, а я буду наблюдать, — закончила она свою жестокую речь, снова усаживаясь в кресло.

Кира встала и на ватных ногах пошла в сторону двери. У волков потрясающий нюх и сильные лапы. Как бы быстро она ни бежала, они всё равно отыщут свою жертву по запаху. Зачем эта женщина даёт ей шанс убежать? Хочет насладиться её страданиями?

Кира выбежала из дома и подумала о том, что лучше бы она ехала сейчас в паровозе с Агрэем, наслаждаясь роскошью пульмановского вагона. Там хотя бы она не рисковала быть заживо съеденной волками посреди дремучего леса. И зачем только она послушала Фиву, которую и знала-то всего каких-то полдня?! В этот момент Агрэй не казался ей таким уж негодяем.

Кира бежала сквозь лес, попутно разыскивая глазами хоть что-то, отдалённо напоминающее убежище. Бесполезно. Вокруг были лишь высоченные деревья и кромешная тьма. Девушка вздумала было забраться повыше на какое-нибудь дерево, но первые ветки были слишком высоко.

Сам лес был очень и очень старым. Деревья росли так густо, что в некоторых местах человеку было трудно протиснуться. Даже худенькой Кире с её малым весом порой приходилось искать лазейки между старыми и мощными деревьями. Всё ещё осложнялось глубиной сугробов и рыхлостью почвы под её ногами. Местность здесь была болотистая. Пахло сыростью и влагой.

Раньше девушка и не догадывалась о существовании в их краях таких дремучих лесов. Ей всегда казалось, что непроходимые места такого рода встречаются в России только на севере, но никак не в южных краях. Хотя Кира довольно смутно представляла, где именно она сейчас находится, ведь паровоз Агрэя рассекал пространство с огромной скоростью, и за несколько часов их путешествия они вполне могли оказаться где-нибудь в Центральной России.

Кира продолжала бежать из последних сил, когда услышала позади себя леденящий душу вой. Стая диких животных настигала её, и некому было прийти ей на помощь. Кире не на кого было рассчитывать, кроме как на себя.

Девушка поняла, что попытка оторваться от клыкастых преследователей на своих двух ногах не увенчалась успехом. Её надежды стремительно таяли, и сцены из её короткой жизни уже начинали мелькать перед глазами.

Чем быстрее Кира пыталась бежать, тем хуже её слушались собственные ноги. Ей казалось, что она передвигается не по суше, а по воде, с трудом преодолевая упругое сопротивление пространства. Всё смешалось: лес, кроны деревьев, земля и нескончаемый снегопад.

Ах, как же она ненавидела в этот момент снег, лес и зиму — своё некогда любимое время года. Она думала, что если каким-то чудом выберется отсюда, то будет впредь любить жаркое и знойное лето.

И тут Кира заметила что-то каменное у невероятно старого и толстого дуба. В хвойном лесу этот дуб смотрелся почти несуразно: как здоровенный детина среди учеников младшей школы. Его ствол был как минимум в три раза толще стволов соседних елей и сосен, а его заснеженная крона заслоняла собой небо и блокировала проникающий сверху свет.

Кинувшись к дереву, девушка обнаружила большую каменную плиту, покрытую письменами снизу доверху. Несмотря на то, что на плите не было никаких ручек или подписей на русском языке, по форме орнамента девушка почему-то сразу поняла, что это плита является каменной дверью.

Волки стремительно приближались. Кира что есть мочи пыталась сдвинуть плиту с места, но та упрямо не поддавалась. Вес плиты был слишком велик, и для того, чтобы сдвинуть её, понадобилась бы помощь как минимум четырёх крепких мужчин.

Так как Кире не приходилось рассчитывать на внезапный приход нескольких бравых удальцов, она стала колотить по плите и затем в отчаянии воскликнула:

— Ну, пожалуйста, откройся! Ты — моя единственная надежда.

Снизу раздался глухой звук, и плита медленно отъехала в сторону ровно на одну треть, не то чтобы приглашая её войти, но не имея ничего против. Именно такого расстояния было достаточно, чтобы Кира смогла протиснуться между сырыми каменными плитами. Кто-нибудь более упитанный навряд ли нашёл бы здесь убежище. Плита словно намекала: «А оно тебе надо?».

Больно оцарапав руку об острый край камня, девушка прыгнула в неизвестность. За пределами каменной плиты царила кромешная тьма, и разглядеть что-то в таких условиях было невозможно.

Падение было недолгим, а приземление оказалось достаточно болезненным, так как каменный пол не привык выполнять роль посадочной площадки для испуганных и загнанных в угол девушек.

Этот прыжок стал для Киры вторым за день прыжком в неизвестность, но для неё это место оказалось спасательной шлюпкой для утопающего. Кира была несказанно этому рада и благодарна каменной плите, что та пропустила её и не дала стае волков поставить точку в её недолгой жизни.

Тайны склепа

Как только беглянка оказалась внутри, плита со скрежетом встала на место, заблокировав девушке выход из убежища и погрузив её во тьму. Затхлый воздух, пронизывающий холод и сырость свидетельствовали о том, что эти стены не привыкли к гостям в виде тёплых солнечных лучей. Лишь только Кира впервые за долгое время нарушила размеренную жизнь этого негостеприимного места.

Девушка стала передвигаться на ощупь. Пол и стены помещения состояли из больших каменных блоков, покрытых мхом, плесенью и паутиной. Каждый раз натыкаясь на что-то скользкое или мохнатое, Кира вздрагивала, но брала себя в руки и продолжала идти дальше. В конце концов игры вслепую ей надоели, и она решила взять паузу.

Порывшись в карманах брюк, Кира с удивлением и радостью обнаружила коробок со спичками. Трясущимися руками зажгла парочку и стала смотреть по сторонам.

Увиденное её не обрадовало. Она стояла в длинном коридоре, в стенах которого виднелись глубокие каменные ниши. В каждой нише лежал человеческий скелет в невероятно дорогой одежде, расшитой драгоценными камнями.

Не нужно было быть особо сообразительной, чтобы понять, что находилась она в самом настоящем склепе. Радость от чудесного спасения сразу же несколько поугасла, и градус оптимистичного настроя снизился вдвое.

Нашедшие здесь покой люди лежали в таких позах, будто уснули и не проснулись. Их головы были повернуты направо, а ноги согнуты в коленях. Кира отметила, что захоронение это было исключительно женским. Здесь не было мужчин или детей, и все умершие были достаточно молоды. Такое умозаключение Кира сделала по длинным и ярким волосам умерших.

Из груди каждой женщины торчало золотое копьё, но было не ясно, то ли это стало причиной их гибели, или же это было сделано исключительно в ритуальных целях. Все покойницы при жизни были очень высокого роста, и это сразу бросалось в глаза.

Кира продвигалась дальше по коридору, периодически зажигая всё новые и новые спички. Они больно обжигали пальцы, быстро догорая и отправляясь в небытие. Коробок стремительно пустел, но коридор никак не заканчивался. Этот подземный тоннель оказался склепом-лабиринтом, настоящей ловушкой для незадачливых путников.

Постепенно длинный коридор начал поворачивать налево, а воздух почему-то стал более сухим. Когда Кира завернула за очередной угол, в конце тоннеля она увидела ослепительный холодный свет. К этому моменту у девушки осталось всего две спички, и она решила поберечь их на всякий случай, тем более что теперь перед ней был источник столь яркого освещения.

Девушка побежала на свет так быстро, как только могла, но чем быстрее она бежала, тем больше от неё отдалялся его источник. Кира замедлила шаг, и вспышка стала постепенно приближаться, всё ещё оставаясь вне досягаемости.

«Так дело не пойдет, я что-то делаю не так», — подумала Кира, повернулась спиной и пошла по тоннелю задом наперед, спотыкаясь и теряясь во тьме.

У девушки начала сильно кружиться голова, каменные плиты стали уходить из-под ног, а стены искривились. И как раз в этот момент Кира наткнулась на что-то твёрдое и холодное.

Девушка медленно повернулась и оцепенела от ужаса. Перед ней на высоком стеклянном стуле сидела молодая женщина неземной красоты в сверкающем небесно-голубом платье с россыпью камней и с подобием фаты на голове. Незнакомка была обмотана массивными цепями, каждая из которых крепилась к стенам небольшой комнаты при помощи штырей. Цепи располагались таким образом, что человек, попавший в эту ловушку, не смог бы выбраться ни при каких условиях.

Загадочная обитательница склепа выглядела совсем как живая и глядела куда-то вдаль зелёными глазами. Её длинные белоснежные волосы ниспадали на пол мягкими волнами. Тонкие руки были сжаты в кулаки. Эта картина была ужасающей, но в то же время трогала до глубины души.

В правой руке пленницы лежал браслет. Именно он и был источником того яркого света, на который бежала Кира. Этот холодный загадочный свет манил её, приковывал к себе взор и будоражил воображение. Его свечение не было похоже на блеск ламп, а скорее напоминало ровное мерцание звёзд на ночном небосводе.

Девушка медленно подошла к стулу и протянула руку к браслету. Что-то подсказывало ей, что вещица эта очень нужная и не раз пригодится в будущем. Кире казалось, что она точно где-то видела его раньше, но мучительно не могла припомнить, где именно. Стоило ей только напрячь сознание, как голова начинала раскалываться, а виски будто сжимало в тиски.

Момент, когда она схватилась за сверкающее украшение, Кира запомнила плохо. Сначала руку ей обожгло так сильно, будто кто-то вылил на неё расплавленное железо, затем жар сменился пронизывающим холодом.

Этот холод постепенно стал поглощать тело Киры. Вот она уже полностью не чувствует руку, затем плечо. Не прошло и пяти секунд, как Кира уже не могла нормально дышать. Казалось, невидимый лёд сковывает не только её тело, но и душу.

«Неужели так всё и закончится? Какая нелепая смерть. А я ведь даже не успела влюбиться», — обречённо подумала Кира и в этот момент освободилась.

Девушка обнаружила себя лежащей на холодных каменных плитах, а на её тонком запястье красовался тот самый браслет, который только что чуть не убил её. Теперь же он сидел так плотно, что не только снять его не представлялось возможным, но даже сдвинуть с места. Браслет признал в ней новую хозяйку и, обживаясь на новом месте, то вспыхивал ярким светом, то начинал испускать тусклое свечение. Было похоже, что он подстраивается под её характер.

Девушка медленно встала и посмотрела на женщину в цепях. Пленница сидела на стуле всё так же неподвижно, только уже не выглядела столь молодо. Её лицо потемнело, а глаза перестали гореть. Следы боли и переживаний отразились на её лице, будто тысячу лет она сидела в этом подвале и страдала от непонимания, почему это случилось именно с ней и за что с ней поступили так несправедливо.

На запястьях появились синяки, и Кира начала испытывать такую жалость к этой незнакомке, что подошла к стене и стала искать способ отсоединить массивные цепи, поочерёдно дёргая каждую из них.

«Пусть она и мертва, но сидеть так веками после смерти — это слишком жестоко», — думала Кира, тщетно пытаясь вытащить хотя бы одно крепление из стены. Во время прикосновения к цепям браслет нагревался и больно обжигал запястье. Цепи и штыри составляли со стеной единое целое, и снять их силами одного человека не представлялось возможным.

Кира посмотрела на свои руки и ужаснулась при виде волдырей на пальцах и ладонях. Она перевела взгляд и заметила на дальней стене старого склепа большую картину. Рисунок выглядел на удивление свежим. Казалось, кто-то только что закончил его рисовать и скрылся в темноте. Девушка подошла поближе, чтобы как следует его рассмотреть.

На рисунке было изображено множество фигур в длинных одеждах. Это сборище напоминало масштабный праздник или шествие. На небе виднелись две луны, причём одно светило поменьше закрывало собой второе. В тени дальнего светила скрывался большой воздушный корабль.

Кира вплотную приблизилась к картине, и фигуры медленно задвигались, как в старом мультипликационном фильме. В тот миг, когда малое светило полностью заслонило собой второе, из корабля был выпущен газ или ядовитая жидкость. Почти все участники шествия попадали на землю, прикрывая лица руками. Часть фигур остались стоять неподвижно, заняв боевые позиции.

Что было дальше, Кире увидеть не довелось. Картина таяла на глазах, не оставляя и следа красок на каменной стене. Девушка обратила внимание, что браслет стал холодным как лёд, и тень подозрения закралась к ней в голову.

— Этот рисунок — твоя работа? Ты хотел мне его показать? — спросила Кира у браслета, на что тот в ответ слегка потеплел. Изменение его температуры можно было принять за утвердительный ответ.

Долго размышлять об увиденном Кире не пришлось. Откуда-то сверху донёсся скрипучий вой, а затем топот чьих-то ног. По всей видимости, это волчья стая кружила над тоннелем, тщетно пытаясь отыскать свой долгожданный человеческий ужин. Как только Кира подумала об этом, тоннель стал обрушаться.

И как она сразу не заметила? После того как она забрала браслет у таинственной незнакомки, изменился не только облик покойницы, но и всего склепа. Он осыпался на глазах: позолота спала, камни стали крошиться, а сквозь массивные плиты начала просачиваться земля.

Кира побежала в сторону выхода, освещая себе дорогу сверкающим браслетом. О голодных волках она уже не думала, ведь в случае падения каменной плиты её жизнь оборвалась бы мгновенно.

Коридор всё не заканчивался, а поднимающаяся в воздух пыль затрудняла дыхание и мешала обзору. Последним, что запомнила Кира, было то, как она почти добежала до каменной плиты и с поразительной ясностью представила глаза своего нового знакомого. Браслет на правой руке полыхнул яркой вспышкой, лопатки опалило огнём, но боль почему-то отсутствовала. Лиловый вихрь мягко подхватил её. Это не было похоже на неконтролируемое перемещение, скорее, на пилотируемый полёт. Затем последовал сильный удар о землю, и в глазах потемнело.

Алмазный карьер «Мир»

Агрэй зашёл в кабину к Глину в смешанных чувствах. С одной стороны, он не сомневался в своей безоговорочной правоте и безграничном великодушии, которое проявил, взяв эту девчонку с собой. С другой — он совсем не привык к таким ярким проявлением эмоций в виде слёз, которые ему только что продемонстрировала Кира. По правде сказать, её поведение раздражало и удивляло его одновременно.

В их мире не было принято открыто плакать или смеяться, показывать свою слабость даже самым близким друзьям, не говоря уже о посторонних. Слёзы не приносят никакой пользы, они — лишь повод начать жалеть себя и выйти из внутреннего равновесия. Агрэй же по жизни старался не предпринимать действий, не приводящих в итоге к результату.

И вот теперь он не до конца понимал, зачем потащил Киру с собой, ведь в его деле любые помехи были не уместны. В первые же минуты он уверился в том, что Кира говорит правду, но зачем-то сказал ей обратное.

Он прекрасно осознавал, что не умеет общаться с женщинами. Его опыт в этом деле равнялся нулю, если не считать общения с женоподобными демонами и представительницами других видов, не имевших ничего общего с лионитами.

У демонов не было души, и они походили на лионитов лишь внешне. Многие сородичи Агрэя не гнушались использовать их для того, чтобы скрасить одиночество или хорошо провести время. Низшие демоны могли принимать абсолютно любой вид, который был угоден тому или иному лиониту. Кого-то это устраивало, но при этом всё равно сохранялось ощущение фальши, как если бы вместо свежего праздничного торта кто-то привёз на праздник муляж из гипса.

Демонов нельзя было воспринимать всерьёз и испытывать к ним какие-либо серьёзные эмоции. Агрэй это остро ощущал и избегал подобного времяпрепровождения.

Последние женщины его вида умерли пятьсот лет назад. Люди же оказались поразительно схожи с лионитами внешне, за исключением существенной разницы в росте. Агрэя поразило такое сходство, ведь его представление о человечестве до этого дня было несколько иным.

В этом путешествии Агрэю нужно было действовать максимально быстро, достигнув намеченных точек на карте раньше других представителей своего же вида. Теперь же вместо того, чтобы думать о поставленной цели, он стоял посреди вагона машиниста и в каком-то непонятном ступоре смотрел на падающий снег сквозь обледеневшие стёкла рассекающего воздух локомотива.

Из пассажирского вагона донёсся приглушенный звук, сразу же настороживший Агрэя. Это был звук открывающейся пассажирской двери, которая не могла отпираться по той простой причине, что Агрэй запер её при помощи особого заклинания.

Он вернулся обратно в вагон, где несколькими минутами ранее ещё сидела Кира. Теперь же её и след простыл.

Агрэй почувствовал, как его душу наполняют самые разнообразные эмоции, от негодования до разочарования. Он устремился в тамбур вагона, где застал белоснежную собаку, с недобрым оскалом глядящую куда-то вдаль. Молодой человек сердито схватил её за шкирку и закинул в вагон.

— Фива! Как ты здесь оказалась? Где человек? — пытаясь сохранять самообладание, задал сразу два вопроса Агрэй.

— Саргас Агрэй, я всего лишь хотела оградить вас от необдуманного поступка! — испуганно ответила Фива, используя высочайшее обращение. — Необходимо срочно вернуться домой, пока они не хватились. У вас ведь отсутствует разрешение на перемещение!

— Не тебе говорить мне, что делать! Твоё дело отвечать, когда тебя спрашивают, — стальным тоном отвечал Агрэй.

— Как только вы вышли, девчонка выдала, что вы ей противны и она и секунды здесь не останется. Затем сошла с поезда. Я как раз хотела посмотреть, удачно ли она приземлилась, но тут вы меня схватили и вернули обратно в вагон, — невинным голосом щебетала Фива, моргая своими разноцветными глазами.

«Я противен?» — повторил про себя Агрэй. Почему-то эти слова сильно разозлили его. «Да что она вообще о себе думает? Тем лучше, всё равно у меня слишком мало времени, чтобы возиться с девчонкой. Своим поступком она избавила меня от массы неудобств. Ну а что теперь с ней будет — это не моя забота».

Внешне он выглядел спокойно, но что-то в словах Фивы всё же его задело, и он никак не мог выкинуть это из головы.

— Саргас Агрэй, позвольте спросить, куда вы направляетесь? Вы же понимаете: ваш отец будет в ярости, если узнает, что вы оказались здесь без его дозволения? — прервала его размышления Фива.

— Я не могу тебе этого сказать. Возвращайся-ка ты на Иклил. Мне не нужны спутники. Я всё привык делать сам, и так будет и впредь, — очень спокойно ответил Агрэй. Недавние яркие эмоции довольно быстро затихали, уступая место обыкновенному хладнокровию.

Фива хотела было что-то возразить в привычной для себя манере, но Агрэй уже достал своё фиолетовое стёклышко, и спустя мгновение Фиву окутало мягкое свечение. Несколько секунд, и болтливой собаки и след простыл.

Агрэй вышел в тамбур и задумчиво посмотрел вглубь леса, оставляемого позади. «Интересно, где она сейчас? Если бы я захотел, я бы нашёл её даже на краю Земли, но раз ей так ненавистно моё общество, то так тому и быть», — подумал он, а затем сказал:

— Прощай, девушка Кира. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

На самом деле он не любил быть один, просто подходящая компания для него отыскивалась не так часто, и он предпочитал одиночество нежелательному обществу. Его недавняя спутница очень его позабавила, и ему в какой-то степени было жаль терять такого собеседника, вот только по-настоящему осознал он это спустя довольно длительное время после прыжка Киры.

Агрэй вернулся в кабину машиниста и заговорил с Глином.

— Как скоро мы прибудем к месту назначения? — задал он наиболее интересующий его вопрос.

— Осталось около сорока земных минут, саргас Агрэй, — незамедлительно ответил Глин. — Я постараюсь проложить самый короткий маршрут.

Агрэй удовлетворенно кивнул и отправился обратно в вагон, чтобы занять себя размышлениями о предстоящей миссии. Многие вещи в их мире известны заранее, и сегодняшнее приключение не стало исключением. Молодой, по меркам их вида, лионит по-настоящему готовился к нему в течение последних трёх лет, и теперь он стоял на пороге открытия чего-то очень важного и значимого.

Агрэю было шестьсот двадцать три года, и на его запястье было судьбой начертано четыре даты, первая из которых равнялась сегодняшнему дню.

У каждого лионита, а именно так себя именовали жители планеты Иклил, имелись такие предзнаменования. Эти даты будоражили воображение, ведь они были призваны что-то кардинально изменить и направить путь своего обладателя в новое русло.

Агрэй отчётливо понимал, что должен находиться именно здесь в этот снежный день. Во вселенной не было и не могло быть другого более подходящего места, и эта мысль надёжно укоренилась в его сознании в эту самую минуту.

Усевшись в мягкое роскошное кресло пульмановского вагона, молодой человек заметил какой-то странный предмет на журнальном столике.

Быстренько его изучив, Агрэй смекнул, что эта вещица в этом мире носит название «мобильный телефон». Разобравшись в несложном устройстве, он обнаружил множество снимков своей беглой спутницы в компании других людей. На каждом из них она выглядела счастливой и улыбалась.

Вот Кира изображена в обнимку с тремя подругами, затем летит куда-то на лыжах или крепко обнимает белого пушистого кота.

Ежесекундно пролистывая две-три фотографии, он неожиданно остановился на одном снимке, где Кира сидела рядом с кареглазым молодым человеком среднего роста. Судя по всему, отношения между ними были более чем дружескими, и Агрэю это почему-то не понравилось. Он долго сидел в одной и той же позе, уставившись в телефон и роясь в своих многочисленных воспоминаниях из прошлого, пока кто-то не постучал бесцеремонно по его плечу.

Агрэй обернулся и обнаружил посреди вагона своего младшего брата, скрестившего руки и ехидно ухмыляющегося в привычной для себя манере. Он был одновременно похож и не похож на Агрэя. Такие же коротко стриженные волосы, только серебристого оттенка, серые глаза, но на удивление острый нос и тонкие губы, выдававшие в нём практичную натуру. Он был несколько выше брата и шире в плечах. Передний верхний зуб сколот по диагонали, однако этот дефект нежданного гостя вовсе не портил, а только придавал ему шарма.

— Ну здравствуй, Клеон. Долго же ты сюда добирался. Я уж было подумал, что ты потерял сноровку и вовсе меня не найдешь! — произнес Агрэй с улыбкой, магией разворачивая кресло в сторону своего собеседника. Было заметно, что Агрэй очень доволен.

— Наблюдал со стороны. Не хотел тебе мешать, а потом ты без зазрения совести закинул мне на голову собаку, и я решил всё-таки посетить тебя лично. Такое приглашение сложно игнорировать, — скорее ухмыляясь, чем улыбаясь, ответил Клеон, усаживаясь во второе кресло. — Куда путь держим?

— Скоро мы посетим одно интересное место. Оно носит название «Алмазный карьер «Мир». Тебе там точно понравится. Тем более в этих местах может быть довольно опасно. Ты же у нас любитель приключений такого рода.

— Любитель, но мне хотелось бы знать, ради чего весь сыр-бор, — лениво протянул Клеон, потягиваясь в мягком кресле и закидывая ногу на ногу.

— Всё из-за моей метки. Мне нужно очутиться возле карьера в ближайшие три часа. Я это чувствую, и от этого будет зависеть ход моей жизни. В этом месте открыта воронка, но пока что я понятия не имею, куда именно. Букуру, кстати, о ней неизвестно. О существовании портала пока знаем только мы с тобой, — ответил Агрэй теперь уже без тени улыбки. Он говорил короткими предложениями, чтобы как можно скорее донести до брата суть дела.

Столь же серьёзным в то же мгновение стал и Клеон.

— Раз уж дело идёт о метке хатима, ты можешь целиком и полностью на меня рассчитывать. Надеюсь только, что она не приведёт тебя к смерти. Ты ведь знаешь: такое уже бывало и не раз. Не столь важно, сколько меток, смерть может означать любая из них.

— Не будь пессимистом, Клеон. Я уверен: метка ничего плохого мне не принесёт, только перемены к лучшему, но их характер от меня ускользает. Раньше такого не случалось, — задумчиво протянул Агрэй, невольно косясь на забытый Кирой телефон и на запечатлённый на нём неподвижный снимок.

Клеон перехватил взгляд старшего брата и удивлённо поднял брови.

— Смотрю, ты здесь время даром не терял. Пополняешь свою коллекцию диковинных изобретений?

— Это, скорее, небольшой сувенир на память, — слегка улыбнулся Агрэй. — Что ты думаешь по поводу воронок? Меня удивило их количество. Ладно, одна, пусть две, но столько порталов, возникших в одно и то же время, — это почти невероятно.

— Слыхал как-то, такое уже случалось две тысячи лет назад перед провальным нападением эссиорлов. Но, возможно, всё же что-то путаю, — с мрачным видом ответил Клеон. — Я бы заглянул в хранилище редчайших китабу и проверил свою догадку при первой же возможности, вот только доступ к нему у меня закрыт после того случая.

— Ещё бы он не был закрыт! Ты ведь практически полностью уничтожил северное крыло хранилища, добравшись до китабу с пометкой «не трогай — рванёт». Ты тогда не обращал внимания на предупреждающие знаки. Как сейчас помню эту картину: пепелище, а в центре — мой брат с обугленными бровями и дурацким выражением лица, — Агрэю явно доставляло удовольствие всплывшее в памяти воспоминание. — Первый хранитель взбесившимся морлоном нёсся на место происшествия, а я не видел его бегающим лет сто, не меньше! Влетело тогда тебе, помню, но любому другому влетело бы сильнее: ты всегда был любимцем отца, — с улыбкой сказал Агрэй, доставая очередную карту. Она была меньше и сделана наспех. Такой вывод напрашивался по небрежному начертанию чёрно-белых линий.

— На карте отмечен город Мирный, — пояснил Агрэй. — Небольшой такой, по меркам людей, городок. Алмазная столица государства, в котором мы сейчас находимся. Нас интересует не столько сам город, сколько бывший алмазный карьер рядом с ним.

— Зачем людям алмазы? Они же ничего не знают о свойствах камней, или я чего-то не понимаю? — удивился Клеон, вставая и задевая головой одну из роскошных хрустальных люстр, которая хоть и выглядела великолепно, однако же была не самым удачным решением для пассажиров столь внушительного роста. — Никогда не понимал твоей любви к экзотическим способам передвижения! Почему нельзя было просто перенестись в этот твой город или хотя бы перелететь на ситри. Зачем тратить время и энергию, которая в свете последних событий совсем не лишняя?

— Ты же знаешь: за обычными моими перемещениями следят. А так моё местоположение мог обнаружить только ты. Мне хочется на какое-то время скрыть от посторонних свои планы, особенно от Келадона, — ответил Агрэй, также вставая и цепляя очередное хрустальное безобразие головой.

С невозмутимым видом Агрэй достал фиолетовое стёклышко, посмотрел сквозь него и вытащил из небытия сферу где-то сорок сантиметров в диаметре. Через пять секунд Клеон мог лицезреть красивый деревянный напольный глобус. На нём были отмечены такие же яркие пульсирующие точки, как и на миниатюрной карте.

— Есть у меня кое-какие соображения. Почти уверен, что лиониты уже были на этой планете и даже использовали её для каких-то своих целей. Не ясно только, почему этот факт столь тщательно умалчивают! — выдал Агрэй.

— Маловероятно! Земля не представляет для нас абсолютно никакого интереса. Откуда такие выводы? — скептически отвечал Клеон, рассматривая деревянный глобус и тыча пальцем в мигающие точки.

— Мне удалось обнаружить строения силы. Они имеют много общего с теми, что есть у нас на Иклиле. Их много и расположены эти объекты в определённом порядке, будто указывают на конкретное событие или отсчитывают время как часы. Эти постройки словно предупреждают о чём-то важном. Не замечать этого было бы глупостью с моей стороны, поэтому хочу во всём разобраться сам, не слушая отговорок старейших.

— Зачем тебе это? Нам всего-то нужно закрыть воронку в земли Иклила, чтобы остановить утечку энергии лит, и вернуться домой. Какая разница, что будет с этим миром? — Клеон начинал терять терпение.

— Неужели ты не понимаешь, что мы вымираем? Лиониты не рождались уже пятьсот лет. Наша цивилизация застыла, как и люди сегодня. Ты никогда не думал, что это неправильно? — спросил Агрэй и стал медленно вращать глобус. Было заметно: эти вопросы давно беспокоят его.

— Допустим, но как разгадка этой тайны поможет нам? Последняя жительница Иклила умерла пять веков назад. Их жизнь слишком коротка, ведь они смертны, а мы нет. Всё закономерно.

— На этой планете есть женщины, — задумчиво произнёс Агрэй. — Люди выглядят совсем как мы, только ростом поменьше.

На лице Клеона отразилось недоверие.

— Не может этого быть. Ты меня разыгрываешь. Я хорошо помню китабу с изображением людей. Во вселенной нет и не будет никогда созданий, столь же прекрасных и совершенных, как лиониты.

— Но это так, и я тебе сейчас это докажу, — ответил Агрэй с лёгкой улыбкой, протягивая Клеону телефон Киры с неподвижным снимком на экране.

Клеон долго изучал фото под стук колёс паровоза, затем выдохнул:

— Это удивительно. Точь-в-точь как на старых изображениях в нижних залах башни Радбоз. Откуда это у тебя? Где нашёл?

— Девушка на снимке сидела в этом самом кресле. Она и забыла это устройство.

— Теперь я уверен, что ты решил меня разыграть. Если бы эта девушка была одной из людей, то непременно находилась бы в состоянии замедления. Если же нет, значит, она не человек, а какой-нибудь дух, морочащий тебе голову, — выпалил Клеон и плюхнулся обратно в кресло. У него был такой вид, словно он вывел своего брата на чистую воду. — И где же она сейчас?

— Всё просто: она сбежала от меня, спрыгнув с поезда. Вот и вся история. Я, видите ли, ей противен.

— Ну в это я могу легко поверить. Первая девушка за пятьсот лет, и та от тебя убежала, — расхохотался Клеон.

Их разговор прервал звук торможения локомотива и сообщение Глина о прибытии к месту назначения.

— Я должен тебя предупредить: здесь не просто холодно, а люто холодно, так что вот, — сказал Агрэй, протягивая брату внушительных размеров свёрток.

Внутри Клеон обнаружил полный набор тёплой одежды, которую можно встретить у участников экспедиций к Северному полюсу Земли. Здесь были высокие тёплые ботинки, красный костюм известного земного бренда, меховая шапка, толстые перчатки и прочие полезные мелочи.

Сам Агрэй распаковал такой же сверток и даже уже успел сменить свой привычный наряд на земной. Сделал это он в одно мгновение, так что родилось подозрение, что без привычного фиолетового стёклышка тут не обошлось. Клеон последовал его примеру.

— Какая забавная одежда! Откуда она? — спросил Клеон, пряча нож странной формы во внутренний карман куртки.

— Пришлось позаимствовать её с полярной станции Барнео. Можно, конечно, было использовать энергетический обогрев, но нам не нужно лишнее внимание. Хотя людям сейчас и безразлично, как мы выглядим, боюсь, мы можем встретить кого-то похуже людей. Пошли! Время на исходе! — сказал Агрэй, кинув мрачный взгляд на свою руку.

Братья вместе покинули вагон паровоза и вышли на главную площадь города. Рельсы обрывались прямо под их транспортом. Паровоз выполнил свою первостепенную задачу, достигнув пункта назначения.

За несколько часов после начала временного коллапса в городе намело сантиметров пятьдесят снега, а температура упала с привычных в это время года минус десяти до минус сорока градусов.

Мирный был безмолвен. На площади беззвучно застыл мужчина с сигаретой в руке. Отдельные окна гостиницы «Зарница» горели. Местами можно было встретить замёрзших и упавших камнем вниз птиц. Очевидно, замедление не подействовало только на воронов, остальные же создания оказались в таком же незавидном положении, что и люди.

Агрэю всё же пришлось задействовать очередные запасы энергии, чтобы пробиться сквозь глубокие сугробы. Клеону было явно не по себе. Он стучал зубами и задавал всё новые вопросы.

— Куда именно мы идём? Почему нельзя было сразу туда подъехать? — спросил он, с недовольным видом потирая замёрзший нос.

— Ближе нельзя: что-то не пускает. Придётся добираться до карьера своими силами, — ответил Агрэй, растапливая снег фиолетовым лучом, словно лазером.

Когда карьер возник у них в поле зрения, братья остановились. Он был доверху наполнен какой-то жидкостью жемчужного цвета, которая вращалась против часовой стрелки. Со стороны это выглядело так, будто кто-то выпустил пробку в гигантской ванной. Над карьером то и дело возникали прозрачные тени, которые затем снова сливались с жемчужной водой.

— Я должен был сразу догадаться, что алмазный карьер мог стать воронкой только в одно место, — с улыбкой произнес Агрэй, при этом глаза его заблестели. — Это проход в мир кумо — город Адимари. Они всегда питали слабость к алмазам.

— Кумо? Брр, ты так говоришь, будто встреча с ними может сулить что-то хорошее. Кумо — последние существа, на обед к которым я стал бы напрашиваться. Давай вернёмся! — ответил Клеон, делая несколько шагов назад.

В этот момент мимо них пронеслось нечто, похожее на гигантского белоснежного паука. Это существо держало в своих передних руках обездвиженного человека. Вслед за первым демоном кумо последовали другие, и тоже с добычей.

При ближайшем рассмотрении становилось понятно, что никакие это не пауки. Руки-ноги у этих существ были человеческие: несколько пар чередующихся между собой рук и ног. Пары жёлтых немигающих глаз тоже мало походили на паучьи.

— Какая мерзость. Они будут пополнять запасы человеческого мяса, пока здесь не останется ни единой живой души. Люди же всё чувствуют, хоть и не понимают происходящего, — с отвращением произнёс Клеон.

— Это ещё одна причина, почему стоит захлопнуть этот проход, вот только закрывается он с обратной стороны. Пойдем! — ответил Агрэй, шагая в сторону сверкающего карьера.

Его планам не суждено было сбыться. В то же мгновение гигантский демон кумо снёс его и утащил прямиком в жемчужную воронку.

Клеон не успел быстро отреагировать. Всё, что ему оставалось, это шагнуть следом.

Из Мирного в другой мир

Кира пришла в сознание от дикого холода, пронизывающего её до самых костей. Она лежала на пороге какого-то голубого здания и пыталась понять, как здесь очутилась. Правда, длилось это не так долго, а лишь до тех пор, пока на глаза ей не попался до боли знакомый паровоз, из которого выходили два молодых человека. Агрэя она узнала сразу по коротким чёрным волосам, прозрачным серым глазам и уверенному шагу.

Рядом с ним шёл другой молодой человек: очень симпатичный, чем-то похожий на Агрэя, но с жутко недовольным выражением лица. Казалось, он делает одолжение всем и вся одним своим присутствием, но, кто знает, возможно, так оно и было?

Одеты они были, как настоящие полярники. Больше никакой экзотической одежды, что сразу отметила Кира. «Суровые брутальные качки из российской глубинки», — пошутила она про себя.

Едва Агрэй показался на горизонте, Кира сразу же скрылась за высокой колонной из бетона. Девушка не понимала, что заставило её спрятаться, но встречаться глазами с Агрэем после истории с побегом ей почему-то совсем не хотелось.

Силы быстро возвращались к ней. Стоило ей подумать о сильном холоде, как во всём теле стало разливаться приятное тепло и мягкое покалывание. Кира благодарно посмотрела на свой новообретённый браслет и слегка улыбнулась.

Когда путники отошли немного подальше, Кира двинулась следом за ними. Преследуя незваных гостей из другого мира, девушка всё же постаралась определить, где именно она находится. Пока что она довольно смутно представляла, куда её могло забросить внезапным перемещением.

Это был обыкновенный советский городок, каких на просторах её Родины было много. Непримечательные серые типовые дома, широкие чистые улицы, небольшие магазинчики. Было заметно, что жители очень ценят и любят свой город: таким аккуратным и ухоженным он был. Маленький, наполненный любовью город.

Когда Кира увидела карьер с густой жемчужной жидкостью, она даже не удивилась. Такое продолжение сегодняшнего дня показалось ей закономерным. Более того, она почему-то чувствовала, что именно здесь и сейчас ей быть самое место. Правда, долго предаваться размышлениям на эту тему ей не пришлось.

Нечто отвратительное, мерзкое пронеслось мимо неё, держа в лапах или, лучше сказать, в ногах человека, и прыгнуло в жемчужный омут. Обернувшись, Кира обнаружила с десяток подобных тварей, каждая из которых тащила за собой неподвижного человека. Кира бросилась на усыпанную снегом землю как раз вовремя, чтобы не стать добычей очередного чудовища.

Ноги монстра двигались с поразительной скоростью. На спине виднелось нечто волосатое, похожее на горб, а из передних ног торчали острые жала.

Чудовище, от которого увернулась Кира, на глазах у последней схватило Агрэя и прыгнуло с ним вместе во вращающуюся в карьере жемчужную воду.

Кира почувствовала, словно кто-то залил ей в горло раскалённое железо. Огонь разлился по всему телу, наполняя каждую клеточку страхом и гневом. Внутри же всё оборвалось.

Спутник Агрэя шагнул за ним следом спустя две секунды. Кира подбежала к краю обрыва и совершила один из самых безумных поступков в своей жизни: прыгнула за ними под действием какого-то невероятного порыва. Позднее она не могла сама себе объяснить, почему так поступила: то ли ей не хотелось оставаться одной посреди чужого города, где нет ни единой живой души, то ли что-то подсказывало ей, что без её помощи им не выбраться.

Внешне похожая на жидкость жемчужная субстанция больше напоминала затхлый воздух или газ. Погружение в неё было похоже на плавание в воздухе, по-другому не назовёшь. Дышать здесь было можно, хотя такое дыхание и вызывало головокружение.

Кира падала в никуда где-то с минуту, но эта минута показалась девушке вечностью. После её вытолкнуло на гладкую поверхность камня невиданной ею ранее структуры.

Белоснежный, как недавно выпавший снег, он сверкал и переливался. Внутри виднелись кроваво-красные включения ромбовидной формы. На ощупь камень напоминал отполированный и очень тёплый гранит.

Кира поднялась на ноги и почувствовала смесь ужаса и удивления. Небо над головой было увешано густой алой паутиной. Паутины было так много, что дневной свет с трудом просвечивал сквозь её натянутые нити подобно тому, как на Земле солнечные лучи пытаются пробиться сквозь густые облака. Оставалось загадкой, к чему эта паутина крепится и как удерживается на месте столь неподвижно.

Это место меньше всего напоминало родную и привычную Землю. Светил было целых три: одно огромное красное и два небольших синего цвета. Лёгкое дуновение ветра оживило бы эту завораживающую картину, но его почему-то не было, как не было вокруг ни единого зелёного деревца или молодой пушистой травы.

Однако безжизненным этот пейзаж был лишь на первый взгляд. Обернувшись, Кира обнаружила гигантских размеров белоснежную пирамиду, по сравнению с которой пирамида Хеопса почувствовала бы себя пирамидкой-недоростком. Выполнена она была из материала, внешне похожего на непрозрачное стекло или драгоценный камень. В каждой из трёх граней отражалось одно из светил этой планеты, так что первое впечатление о её белоснежном цвете было обманчиво. Пирамида играла со светом звёзд, красиво переливаясь и украшая этот безжизненный каменный мир.

Рядом кто-то тихо засмеялся. Кира обернулась. Перед ней стоял спутник Агрэя и насмешливо на неё глядел. Большие серые глаза были такого же цвета, как и у её недавнего знакомого, так что не возникало сомнений в их близком родстве. Тёплая одежда волшебным образом испарилась, уступив место летнему наряду из светлой ткани, которая по своей фактуре напоминала кору дерева. Когда незнакомец улыбался, был виден скол на верхнем зубе. Его движения отличались легкостью и изяществом, чего совсем не ожидаешь от создания столь внушительного роста. Но больше всего Киру поразили узкие и длинные ногти незнакомца, совсем не похожие на мужские.

Какое-то время приятель Агрэя смотрел на Киру и улыбался, а затем покрутил браслет на запястье и сказал:

— Ну надо же! А я был почти уверен, что Агрэй меня разыгрывает. Этот мир оказался полон приятных сюрпризов.

Кира не успела ничего ответить. Неожиданно незнакомец оказался совсем близко и прикоснулся пальцем к её щеке, будто проверяя, настоящая ли она.

Девушка потеряла дар речи от такой наглости. Все слова возмущения вылетели у неё из головы: так сильно её смутило его близкое присутствие. Вдобавок ко всему в этих местах было дико жарко: пот градом катился по её лицу, спине и шее. Плохое самочувствие не добавляло Кире уверенности.

Конец ознакомительного фрагмента.