Василиса. Кто ты?

Алла Алая, 2023

Мир возрождается после страшных дней эпидемии, а меня тянет на новые приключения. Не умею я жить спокойно, и всё тут! Очень уж хочется узнать, что там, за чёрными вратами мироздания…

Глава 1. Зеркало

Утро начиналось, как утро. Почти обычное и почти хорошее. Несмотря на глубокую осень, настроение у меня было приподнятое. Я напевала какую-то песенку, привязавшуюся со вчерашнего вечера, и резво собиралась на работу.

Наконец-то нам вернули нормальный график, можно было не прятаться, перемещаясь по городу общественным транспортом, толкаться локтями, бежать на автобус и улыбаться. Свободе от карантина, людям вокруг и почти обычной жизни. Кому-то там, наверху, удалось, наконец, понять, что чрезмерные ограничения оборачиваются большим злом, и, что людям нужна вера в свободу. Конечно, ещё свежи в памяти ужасы тёмной эпидемии, конечно, многие ещё не до конца поверили в освобождение, но метро начинало оживать, в автобусах стали наступать на ноги, в общем, жизнь покатила своим чередом. Чему я, лично, радовалась несказанно! Оказалось, что я хочу ездить на работу, а не ходить порталами, что мне важно видеть живые человеческие лица, переживать их маленькие истории, подмечать некие вкусности и интересности.

Я словно питалась их энергией, ощущая эту причастность к сосуществованию. Все мы — и люди, и маги, являемся порождениями великой силы, неподвластной нашему понимаю. Все мы идём дорогой жизни, определённой для нас кем-то, и почти ничем не отличаемся друг от друга.

Теперь я думаю, что простые люди все являются спящими. То есть, как маги, ещё не осознавшие свою силу. И только одно мешает им принять магию — неверие…

Глядя на мои метания по комнате, Ваня ухмылялся, потягивая горячий кофе из своей любимой кружки. Он только недавно открыл глаза и никуда не торопился.

— Ну, и зачем нужна вся эта беготня, Вась? Что за блажь, каждое утро нестись на автобус, дабы не опоздать на работу, если можно за секунду открыть портал прямо на рабочее место?

Милка фыркнула, соглашаясь, и мягко улеглась ему на живот.

— Ничего вы не понимаете! — отмахнулась я, — Все эти порталы — способ убежать от жизни, от мира. Поделили пространство на входы и выходы, а что там происходит между этими двумя точками — никого не интересует! Только я считаю иначе! Может быть, именно так я чувствую себя нужной, живой…

— По-моему, это в тебе говорит чувство вины, — протянула кошка и нервно дёрнула хвостом.

Я с укором обернулась и нахмурилась, глядя на неё.

— Как ты можешь…

— Прости, Вась. Если не я, то кто скажет тебе правду?

Ваня с интересом смотрел на нас и молчал.

— Правду? Какую правду? В чём я, по-твоему, виновата? — в душе начала разрастаться боль. Я понимала, что Милка права, но всячески старалась загнать эти ощущения поглубже и не думать о них.

— По-моему — ни в чём. Весь вопрос: что по-твоему? — парировала невозмутимо кошка, мягко позёвывая, — Прекрати себя изводить…

Я остановилась, теребя ремешок от сумки в руках. Заметив мою растерянность, Ваня тяжко вздохнул, растворил кружку в воздухе и вылез из-под одеяла.

— Подожди, я быстро. Вместе поедем…

От этого его жеста в груди защемило ещё сильнее. Если уж он пожалел меня, значит дело совсем плохо… Похоже, что я действительно не обращаю внимания на своё душевное состояние.

Перед глазами пронеслись Светкины похороны. А ведь я тогда даже не плакала. Неужели кошка знает меня лучше, чем я сама?

— Всё, пошли? — Ваня надел свитер и потянул меня к двери, — Посмотрим, что происходит между двумя точками пространства.

За окном пролетали редкие огни тоннеля метро. Я водила пальцем по стеклу и вспоминала, как год назад Ваня вытянул меня отсюда порталом в свою деревню.

Сейчас метро было почти также заполнено людьми, и снова рядом стоял мой портальщик, нежно обнимал за талию и улыбался мне через стекло. А я млела. Хорошо было, как никогда.

Неожиданно отражение в стекле поплыло, звуки вокруг смолкли. Я моргнула, стараясь согнать наваждение. И поняла, что пришло видение. Как всегда некстати и не к месту!

Вместо Вани я увидела серое незнакомое лицо с закрытыми глазами. Во все стороны от него тянулись чёрные пряди волос, колыхаясь, словно плавали в воде. Жуткое зрелище натолкнуло меня на мысль об утопленнике. Вернее об утопленнице, так как лицо было явно женское. Приглядевшись, я поняла, что вокруг этого лица в воде отражаются какие-то здания. Значит, всё-таки, утопленница. Вот блин…

Теперь надо идти к Сёве. Он жуть как бесится, если я не докладываю о подобных вещах. С тех пор, как мы победили хозяина, я с завидной частотой стала видеть необычные картинки, вроде той, что посетила меня сейчас. И каждый раз мы находили им причину. И что самое печальное — всегда потустороннюю. Складывалось ощущение, что за время тёмной эпидемии количество монстров в нашем мире значительно выросло. Мы чистили и чистим город от порождений тьмы, но они как появлялись, так и появляются. Костя нервничает, Шаман бесится, а Сёва только тяжко вздыхает, принимая от меня очередную наводку.

Видение исчезло. Я перевела дух и посмотрела на Ваню.

— Что, опять? — он вздёрнул бровь.

— Угу, — кивнула сокрушённо, — хорошо же день начинается… Когда они уже пропадут из нашего мира?

— Меня другой вопрос интересует, — Ваня почесал трёхдневную щетину, — почему ты их видишь? Раньше же такого не было!

— Тай говорит, что мои силы беспрестанно растут, — я пожала плечами, — кто знает, на что я способна?

Ваня кинул на меня странный взгляд и нахмурился. Мне показалось, или в глазах был испуг?

Секретарши в приёмной Сёвы не оказалось. Мы прошли в предбанник и широко распахнули створки дверей.

— Ох, ты! — зашипел Ваня у меня за спиной, — Кажется, мы не вовремя…

И в самом деле, у директора был посетитель. Вернее, посетительница. Она сидела на диване к нам спиной, поэтому оценить её не представлялось возможным. Наше появление заставило Воеводина нахмуриться и резко отдёрнуть руку, в которой до этого лежала маленькая бледная ладошка незнакомки.

— Какого чёрта?! — рявкнул он, потом сконфузился и, скосившись на свою гостью, извинился, — О! Прошу, нижайше, прощения, мадам. Наши маги — народ довольно бесцеремонный. Нервов на всех просто не хватает!

Затем он с небольшим поклоном покинул диван и резво рванул к нам, стараясь своей грузной фигурой загородить обзор.

— Что происходит? — зарычал он, подойдя вплотную, — Вы не видите, что я занят?!

Я молчала, пытаясь из-за плеча директора разглядеть девушку. А Ваня замялся под грозным взглядом Воеводина и виновато заулыбался:

— Всеволод Воеводьевич, простите! Секретарь Ваша куда-то делась, вот мы и подумали, что можно войти. Извините ещё раз. Мы уже уходим! Пошли…

И он дёрнул меня за руку. Но подобные нюансы меня совершенно не смущали. Я отмахнулась от Ивана и смело улыбнулась Воеводину в лицо.

— Это кто-то новенький? Что за маг?

Сёва побагровел, закашлялся, скосившись себе за спину, и ткнул пальцем в сторону двери:

— Подождите в приёмной, господа! Я скоро освобожусь!

Сказано это было весьма серьёзно и громко, нам ничего другого не оставалось, кроме как последовать за указующим перстом.

— Да-а-а,…, — протянул Ваня, плюхаясь на диван в приёмной, — неужели у Сёвы роман?! Я его никогда таким не видел…

— Интересно, что за фифа, раз он так перед ней расшаркивается? — глубокомысленно прожевала я губу и присоединилась к Ване, — Может быть Костю спросить?

Ваня хмыкнул:

— Напомнить, как он реагирует на твои вторжения в его мыслительный процесс?

Я поморщилась. Он прав. Мне было строжайше запрещено вызывать Кощея ментально без явной угрозы моей жизни. В противном случае, я могла запросто её лишиться. Чтобы не зря, так сказать.

— Но это совсем несправедливо! Мы всё-таки друзья!

Ваня засмеялся, притягивая меня к себе.

— Васька, ты, Васька… Ну, если очень хочется, возьми и позвони. Про телефон запретов не было!

Я радостно полезла в карман.

— Ты — гений! Алло…

Трубка запыхтела, выдавая крайнее раздражение Любавина.

— Чего тебе?

— С добрым утречком, Константин Борисович! — смело и весело выдала я, подмигивая Ивану, — Как настроение?

Кощей помолчал, чем-то шурша, потом глухо поинтересовался:

— А что? Решила мне его с утра подпортить?

— Скорее наоборот! Или ты совсем не рад меня слышать? — почти обиженно протянула я.

— Рад… Это всё?

— Увы, нет, — тон мой сменился с задорного на любопытствующий, — не знаешь, что за мадам к нам сегодня пожаловала? Сидит сейчас в кабинете Сёвы.

— Мадам? — Костя немного помолчал, а потом хмыкнул, — А тебе прям до одури надо всё знать?

— Он знает, кто это! — одними губами шепнула я Ване, прикрыв микрофон ладонью.

Ваня кивнул. Ещё бы! Без ведома Председателя Комитета мышь в ЛюПарНас не проскочит!

— За кого ты меня принимаешь? — шутливо возмутилась я в трубку, — Просто поведение нашего директора наводит на крамольные мысли. Очень хочется убедиться, что я не права… Это что, новый маг?

— Нет, Вась, не новый. Но для ЛюПарНаса — новый. Это сильнейший маг-целитель. Зовут Анастасия. Я выписал её из Хабаровска.

— Зачем? — на моё лицо наползла маска недоумения. Ваня подобрался и нахмурился, взглядом спрашивая меня, что происходит.

— Последние события показали, насколько нам необходимы такие специалисты. И я тебя очень прошу: не обижай её…

От возмущения я забыла, что хотела сказать. А Костя продолжал:

— Она займёт должность Заместителя директора ЛюПарНаса. Официальное представление будет сегодня в 11-00. Так что, дождитесь меня, и… В общем, ты поняла?

Я молча кивнула и отключилась.

— Что? — спросил Ваня.

— Маг-целитель, новый зам Сёвы, — задумчиво протянула я, глядя на закрытые двери кабинета директора. Чтобы Костя так со мной разговаривал?! Это должно было что-то грандиозное произойти!

Ваня тоже замолчал. М-да, неловкая ситуация получается. Что же это за птица такая — Анастасия?

Из-за этой истории мы совсем забыли про моё видение. Договорились встретиться здесь в одиннадцать, на представлении, и разбежались по своим кабинетам.

Да! Теперь у меня был свой собственный кабинет. Небольшой, но с видом на реку, и очень уютный. Выбитая из колеи, я решила отвлечься и попить кофе. И тут же на запах свежезаваренного в дверь втиснулась взлохмаченная голова Родиона.

— Вась, доброе утро! Можно?

Я радостно махнула ему рукой:

— И тебе того же. Кофе будешь?

Родька кивнул и плюхнулся в кресло возле моего стола.

— Я тебе очки принёс. Всё, как ты и просила. На!

И он протянул мне окуляры в тонкой женской оправе, абсолютно невесомые и изящные.

— Во! Это то, что надо! Ты — умница, Родь! А то я в прежних себе всю переносицу сломала.

Родька хмыкнул, принимая у меня чашку с кофе:

— А нечего было красть! Попросила бы, я бы так дал…

Я смутилась и улыбнулась:

— Я не украла, а взяла попользоваться. Кто ж знал, что они такие…?

— Какие — такие? — не понял наш техно-гений.

— Ну, такие, суперские, гениальные! — выдала я.

Родион покраснел от удовольствия и смущённо махнул ладонью в сторону очков:

— Эти дарю, насовсем.

Я не удержалась и чмокнула его в щёку:

— Спасибо, ты — душка!

— Ну, будет тебе, Вась! — он вывернулся из моих объятий, вскочил и пошёл к двери, — Чашку попозже занесу. Спасибо за кофе!

Я подошла к зеркалу, примеряя очки.

Да, мне, определённо, они были к лицу. Родька всё учёл. Приятным бонусом стало то, что теперь я видела в них ауру магических предметов. А так как всю мебель у себя в кабинете я сотворила магически, то сейчас в очках разливалась яркая радуга.

Родион, всё же, гений. Дай бог ему хорошую невесту…

Стрелки часов быстренько добежали до одиннадцати, а я за своими мыслями этого почти не заметила, но треск чёрного портала заставил очнуться.

— Костя?! Почему десант у меня в кабинете?! Насколько я помню, представление ожидается в кабинете Воеводина?

Кощей придержал полы длинного плаща, перешагивая рамку портала, и тяжело опустился в кресло.

— Ну, привет, краса наша, — брови сошлись на переносице, а колкий взгляд впился мне в лицо, — я специально зашёл сейчас к тебе, потому что есть одна просьба. Точнее, приказ… А, впрочем, воспринимай, как хочешь.

Я присела на угол стола и сложила руки на груди, нервно постукивая пальцами.

— Звучит угрожающе. И?

— Ты должна с ней быть помягче…

— С чего бы? — хмыкнула я, — Она будет моим начальником, а не наоборот. Адресуй эту просьбу ей…

— Вот об этом я и говорю… Ты слишком пряма и независима.

У меня в душе заворочался вредный котёнок и зацарапал коготками.

— Константин Борисович! Я так понимаю, что Вы мягко напоминаете мне о субординации?!

Костя кивнул с абсолютно серьёзным лицом:

— Именно… У тебя в друзьях кто только не ходит! Язвить для тебя — как дышать!

Я начала серьёзно закипать. Но Кощей, словно не замечал.

— Мне очень нужен этот человек здесь, в Москве. И если по твоей вине она откажется с нами сотрудничать, я тебя придушу собственными руками!

За пять минут разговора меня успели обидеть, обозвать, оклеветать, и прямо угрожали моей жизни. Я посчитала, что это перебор. Подбородок взлетел вверх.

— Слушаюсь и повинуюсь, господин Председатель. Только, впредь, будьте так любезны, вести себя со мной в рамках служебных отношений! Иначе у Вас будет реальная возможность потерять сотрудничество уже со мной!!!

— Василиса! — он грохнул кулаком по моему столу и гневно вскочил на ноги, — Ты зарываешься! Кто дал тебе право?!

И вроде бы Кощей злился, и даже орал, но я почему-то не испытывала ни капли страха. Поэтому повторила его жест, треснув своим кулаком по столу, и подалась к нему, с яростью сжимая челюсти.

— Не ори на меня!

Секундное противостояние длилось, казалось, вечность. Я почти физически ощущала, как от меня летят искры.

— А если я попрошу…? — желваки всё ещё ходили ходуном, но взгляд уже смягчился.

— С этого и надо было начинать! — огрызнулась в ответ, — Я тебя почти ненавижу, когда ты такой…

— Я пытаюсь быть с тобой справедливым!

Мне было видно, что ему непросто было держать себя в руках, но отдать должное — это значило уступить, проиграть, а к этому я была не готова.

— И это, по-твоему, справедливость? Неужели ты обо мне такого плохого мнения?! И это после всего?!

— Вась…, мне нужен только ответ: Да или нет? Могу я на тебя рассчитывать, или придётся предпринимать другие меры?

— Даже пытаясь казаться моим другом, ты умудряешься мне угрожать! Это немыслимо!

— Пытаюсь? Казаться?! — снова взревел Любавин, — Ладно, похоже, наш разговор бесполезен… Жду тебя в кабинете Воеводина…

И он ушёл, нарочито громко стукнув дверью.

Я со злости зашвырнула ему вслед калькулятор и с тоской посмотрела, как тот разлетается на мелкие осколки.

Ждёт он меня! Видали?! Да иди ты, не пойду на представление! Пусть увольняет!

И снова плюхнулась в кресло, отвернувшись к окну.

Через пару минут в голове раздался гневный окрик: «Я долго буду ждать? Тут, между прочим, куча народу, и все ждут тебя! Сейчас же! Мигом!»

Я мысленно показала неприличный жест, схватила сумку, плащ и полетела к лифту.

— Блок на ментальный зов, — выпалила в сердцах, вбегая в лифт. Егоровна удивлённо покосилась на меня и подняла палец к кнопке с номером пятьдесят два. Я угрожающе покачала головой.

— Первый!

— Подумай ещё раз!

— Первый!

Когда кабина дёрнулась и, буквально, поползла вниз, не спеша, меня накрыла обида. Слёзы хлынули из глаз.

— Ну вот, здрасти, пожалуйста! — лифтёрша погладила меня по плечу, — Нашла с кем тягаться! Иногда нужно и уступать, малёнка. Давай обратно? Он уж, небось, не сердится…

Я скосилась на неё, вытирая слёзы.

— А Вы откуда знаете, с кем я поругалась?

Старушка захихикала:

— Так только что Костю на директорский этаж забросила! Немудрено понять. Вы, как два воробья нахохлившихся. Поди, и ему не нравится это.

— Он разговаривает со мной, как с подростком! Мне двадцать девять, а не шестнадцать, в конце концов!

— Ишь, взрослая…, — махнула Егоровна ладошкой, — разве ж это возраст для мага? Ребёнок ты ещё, и по уму и по опыту. А Костя, он за всех беспокоиться должон, он за нас отвечает… Не обижайся на него.

Я почувствовала, как лифт замедлил ход и встал между этажами.

— Мы застряли? — хлюпая носом, спросила я.

— Нет, он ждёт твоего решения. Может, на пятьдесят второй, всё же?

Я вытерла глаза и кивнула.

— Вот и славно. Может, я и ошиблась, и ты уже подросла…

— Вы видели новую замшу? — лифт рванул весело вверх.

Егоровна закивала с улыбкой:

— Видала. Хорошая женщина, спокойная. Одно слово — целительница. Я думаю, тебе понравится!

— У меня на неё уже чесотка! Такая вся замечательная, не обижай её, Василиса! А то придушу, говорит…

Егоровна всплеснула руками с удивлением:

— Ого! По-моему, он тебя боится.

— Я тоже так думаю. А главное, за что?! Я разве повод давала?

— Знаешь, как говорят? Чужая душа — потёмки. А душа мага и вовсе — тьма. В смысле загадки. Про тебя я вообще молчу. Ты сильная, очень сильная. Не физически и не магически. У тебя душа сильная. Потому и боязно!

— Вы тоже меня боитесь? — нахмурилась я.

— Нет. Чего мне бояться? Я тебя знаю и люблю.

— Боится тот, кто не знает? Или не любит…, — её слова заставили впервые задуматься об истинном положении вещей.

— Всё у тебя чёрное да белое…, — Егоровна покачала головой, — полутонов не видишь. А может быть, в них весь смысл и кроется. Не суди сгоряча, подумай. А Настя, и впрямь, хорошая. Вот увидишь…

Я с сомнением хмыкнула и пошагала по коридору директорского этажа.

— Наконец-то, — рыкнул на моё появление Костя и ткнул пальцем на стул рядом с Ваней, — можем начинать.

Ваня схватил меня за руку и склонился к самому моему уху.

— Ты чего так долго? Костя кипит весь от ярости. Вы виделись уже?

— Угу. Потому и кипит…, — шепнула я в ответ.

— Ну, как всегда! — Ваня закатил глаза и выпрямился, — Не умеете жить мирно…

— Итак, господа маги, имею честь представить нового нашего сотрудника. Анастасия Сергеевна Волеолог. Будет работать с нами на должности заместителя директора ЛюПарНаса. Анастасия Сергеевна — маг-целитель. Прошу любить и жаловать.

Я впилась ей в спину взглядом, пока она выходила к столу Воеводина.

На вид ей оказалось лет сорок — сорок пять. Не девочка, скажем так. Лицо приятное, почти миловидное. Хотя, именно так я себе целительницу и представляла. Её походка, жесты и осанка говорили сами за себя — достоинство, уверенность и спокойствие. Без вычурных украшений, без позёрства в одежде и без чрезмерной косметики на лице. И если бы не Костин выпад, я бы сейчас же прониклась к ней доверием и симпатией. Но предубеждение у меня в душе уже успело вырасти и окрепнуть, поэтому я все её хорошие манеры восприняла, как гордыню и высокомерие. Масло в огонь подливали косые взгляды Кощея на меня. Поэтому я хмыкнула и демонстративно отвернулась от неё, уставившись в окно.

— Любить и жаловать можно начинать прямо сейчас! — добавил Кощей с нажимом.

— Константин Борисович, — вдруг раздался спокойный приятный голос. Он так срезонировал с моим о ней представлением, что я обернулась, — не стоит сейчас накалять обстановку. Думаю, что по ходу работы мы познакомимся со всеми поближе. Как иногда ещё говорят — сработаемся.

И она очень тепло улыбнулась и Любавину и ещё паре десятков глаз, оценивающе смотрящих на неё сейчас. Я была на сто процентов уверена, что большая часть магов уже прониклись к ней симпатией, особенно мужская. Но с собой поделать ничего не могла.

— Сними блок, — одними губами прошептал Кощей, буравя меня глазами.

Я ухмыльнулась. О, какое это приятное чувство, что можно противостоять силе великого! Но блок всё-таки сняла. И тут же услышала в голове: «Ты успокоилась?».

Я проигнорировала его слова и склонилась к Ване.

— Можно идти уже?

— Да, пойдём, — он улыбнулся и переглянулся с Костей, — у нас с тобой задание.

— Куда? — я подобралась внутренне, словно гончая, почуявшая добычу.

— Нарисовалась странная квартирка. Нужно понять, что там происходит. Думаю, что твоя помощь будет кстати.

— Отлично! Только сначала в ретрансляторскую заглянем? Мне надо Родьке видение скинуть.

— Точно! — Ваня хлопнул себя по лбу, — Иди, я Сёве скажу.

Только я поднялась со стула, как снова услышала Костин зов: «Подойди, пожалуйста, я хочу вас представить друг другу!».

Секундное сомнение, и вот, я уже пожимаю тёплую ладонь и натянуто улыбаюсь.

— Анастасия Сергеевна, разрешите представить Вам наш бриллиант, можно сказать. Маг-говорящая Василиса Игоревна Воронова, — Костя перевёл взгляд с меня на неё и открыто улыбнулся. Внутри меня что-то ёкнуло. Такой улыбки на лице Кости я никогда не видела. Казалось, что улыбалось всё: и губы, и глаза, и лучики морщинок вокруг, и ямочки на щеках, и, даже, кончик носа. С одной стороны, это было забавно, но с другой… Меня захлестнула обида с новой силой. В его арсенале для меня никогда бы не нашлось такого взгляда или улыбки. Для меня были заготовлены ухмылки, ор и играющие желваки.

Поймав себя на том, что тупо ревную, я покивала для приличия, выдернула руку свою и скрылась за дверью приёмной.

«Можно было бы и повежливей», — пронеслось в голове.

«Как умею!» — огрызнулась я.

Родька с удовольствием снял мои воспоминания о видении и пообещал составить нам с Иваном компанию в обследовании нехорошей квартиры.

— Ну, что, готова? — мой портальщик светился, как начищенный самовар Егоровны.

— ГотовЫ! — я ткнула пальцем в сторону операторской, — Родька идёт с нами.

— Зачем? Фон мы с тобой и так снимем.

Родька выбежал к нам, на ходу натягивая куртку поверх белого халата. Я хмыкнула.

— Всё хочу спросить, Родь, ты зачем халат носишь? Не врач же и не лаборант?

— Я работаю с тончайшей материей, с материалами, где любая пылинка может кардинально изменить свойства предмета.

Ваня нахмурился и покачал головой:

— Не, снимай, давай. Народ напугаешь. Нынче люди в белых халатах вызывают оторопь у местного населения.

Поворчав, техно-гений стянул халат.

— Может что-нибудь взять? Прибор какой? — он огляделся вокруг, почесал затылок и с улыбкой ткнул в коробку, размером с небольшой чемодан, — Во! Измеритель магического шума!

— Зачем? — не поняла я, прикидывая, сколько может весить сей девайс, учитывая, что все Родькины творения были весьма тяжелы, — Какой шум ты хочешь там измерять?

Родион вскинул подбородок и значительным тоном произнёс:

— Ты докладную читала? В той квартире творятся удивительные вещи!

Я покачала головой и с интересом уставилась на него:

— Рассказывай!

Ваня тяжко вздохнул и уселся на табурет, одиноко торчащий у стены.

— Не торопитесь, я подожду…, — буркнул он и подпёр кулаком подбородок.

Родька, увидев, куда плюхнулся портальщик, схватился за голову и завопил:

— Ты что делаешь?! Сейчас же слезай! Это же не табурет!

Но Ваню уже окутало голубое сияние. Он выпрямил спину, оглядывая себя, повертел руками перед глазами и вопросительно кивнул Родиону:

— И что это?

— Вставай, сейчас же! Потом объясню! — паника техно-гения, казалось, вырывается из-под контроля. Он затопал ногами, начал рвать на себе волосы.

А мы с Ваней смотрели на него и не могли понять, что происходит. В конце концов, Родька подлетел к Ивану, резко схватил его за руку и с шипением потянул на себя:

— Сейчас же! Вот, ты тугой!!!

Как только Ваня покинул табурет, сияние прекратилось. Родька выдохнул шумно и сполз по стене:

— Что ты наделал?! Я же его ещё не доработал! О, ужас…

— Да, что случилось-то? — закричал Ваня, схватив его за плечи, и встряхнул, — Чем ты меня наградил?!

— Это обратитель времени, — проныл Родька и затрепыхался, вырываясь из рук портальщика.

— Так, гражданин Родион! Быстро успокоился! Внятно, чётко, по буквам!

Родька отступил от нас, поправил одежду и, глядя в пол, выдал:

— Прибор оборачивает время на клеточном уровне…

Я хихикнула:

— Секрет Клеопатры?

— Вообще-то, не смешно…, — Родька дёрнулся и скосился на Ваню, — обращение времени вспять для каждой клетки живого организма чревато превращением в…

Повисла гнетущая тишина. Ваня открыл рот, Родька зажмурился. И только я старательно подбирала слово, которое тот не договорил.

— В яйцеклетку что ли? — наконец выдала и вздёрнула брови вверх, — Ты серьёзно?

Родька кивнул, сокрушённо свесив руки вдоль туловища.

— И, каков принцип воздействия? — наконец смог выговорить Иван, переглядываясь со мной.

— Не знаю…

— То есть?! Ты издеваешься?! — моего портальщика прорвало на крик.

— Он ещё не доработан! — огрызнулся техно-гений, — Кто тебя просил на него садиться?!

— Таблички надо вешать! Идиот!!! — Ваня выдал на-гора весь свой крик, потом судорожно взял себя в руки и тихо спросил, — Как назад вернуть?

— Не знаю! — настала очередь Родиона кричать, — Я попробую что-нибудь придумать, но мне нужно время!

— Ага! Которого у меня не так много, по всей видимости?!

— Не ори! Пожалуйста…, — Родька запыхтел и виновато посмотрел на меня, — Обойдётесь без меня в той квартире?

Я кивнула и потащила ошалевшего Ивана на выход.

— Не расстраивайся, Родька что-нибудь придумает! Вот увидишь! — Я, как могла, успокаивала его и тянула к лифту, — Давай пока съездим, на ту нехорошую квартиру посмотрим? За час ничего же не случится! Вон, уже прошло пятнадцать минут, и, знаешь, ты ни капельки не изменился!

Ваня нахмурился и оглядел свои руки.

— Шрам пропал, — и протянул мне палец, который порезал две недели назад.

Я осмотрела его и присвистнула. Абсолютно ровная кожа без признаков рубца. Да уж… Пятнадцать минут — минус две недели?!

— Так, — Ваня выдернул свою руку и уперся в бока кулаками, — давай попробуем твою силу? Скажи что-нибудь?

Я опешила, оглядываясь по сторонам. Коридор был абсолютно пуст. Ну, и хорошо. Будем придумывать что-нибудь сильное.

— Я отменяю воздействие обращения времени на Ивана! — громко крикнула я.

Из лаборатории высунулась Олечка, смерила нас с Ваней недовольным взглядом и закрыла дверь.

— Как думаешь, сработало? — тихо хихикнула я. Ваня пожал плечами.

— А как проверить?

— Давай вспоминать, что ещё было такое недавно, что оставило на тебе след?

Мы стали судорожно ощупывать его тело, вспоминая, когда и где он получал раны.

— Во! Ожог! Месяца три назад! Можно за ним понаблюдать. Сколько должно пройти времени? — Ваня задрал рукав свитшота и показал тонкую полоску на локте, — Чуть больше часа?

Я неуверенно кивнула. С математикой у меня как-то не ахти.

— Ладно, давай порталом в ту квартиру, надо всё-таки посмотреть, что там, — Ваня очертил сиреневый переход и подтолкнул меня, — поторопись, Вась. Время — это для меня теперь роскошь. Не хочу его даром терять.

Сам дом, к подъезду которого нас вывел портал, был, мягко сказать, странным. Среди современных высотных многоэтажек, в глубине двора, спряталась двух подъездная трёхэтажка, выкрашенная в нежно-лимонный цвет. Дом словно был построен на постаменте: у основания высилась каменная плита, поднимающая всё здание над тротуаром на целый метр.

Я раскрыла рот.

— Боже! Это что за чудо?

Ваня кивнул и криво усмехнулся:

— Да уж, раритет. Боюсь даже представить возраст этой избушки на гранитной подушке.

И впрямь, при ближайшем рассмотрении, камень оказался гранитом.

— Какая из квартир наша? — я поднялась по сбитым ступенькам и подёргала дверь первого подъезда.

— Попробуй понять сама. Это весьма забавно!

Демонстративно вытащила из сумочки Родькины очки и с улыбкой водрузила на нос.

— Итак, что у нас тут? А! Вон та, на последнем этаже?

Ваня скривился:

— Ну, так не честно! Могла бы догадаться без чудо-техники. Смотри! На стекле алюминиевая фольга налеплена, видишь?

— И что? Фольга, как фольга!

— Зачем? Во дворе солнца нет, что бы от него затемнять окна. В каком случае ещё фольгу могут обычные люди навешивать?

— М? Типа защиты? От чего?

— Да, с физикой у тебя плохо, явно, — Ваня обнял меня за плечи, — от радиоволн. Кто-то очень боится облучений, или ещё чего похуже. Странные хозяева, не правда ли? Пойдём, познакомимся с ними поближе.

Подъезд вызывал двоякое ощущение. С одной стороны, знакомое чувство неясного беспокойства, но с другой было легко и приятно находиться тут. Словно я попала в родной дом. На мгновение показалось, что пахнет пирогами.

— Здесь домовой, что ли, живёт? — спросила, внимательно оглядывая стены лестничного пролёта.

— Думаю, да, — кивнул Ваня, — дом старый, заряженный. Чувствуешь, как уютно?

Уютно. Совсем не хочется уходить отсюда. Но, пока мы поднимались на третий этаж, ощущения сменились. Почти резко, словно шок, словно мы пересекли невидимую границу. По плечам пробежал холодок. Я поёжилась и обхватила себя за плечи:

— Ого! Теперь понимаю! Здесь, и правда, что-то происходит. Просто знобит!

Звонок оказался вырван с корнем. Из стены торчали оголённые провода. Я пожала плечами. Ну что ж, раз нельзя позвонить, значит можно войти. Подняла ладонь и уже собралась произнести сакральную фразу «открыто», но Ваня только покачал головой и просто потянул за ручку двери:

— Тут всё просто. К чему запирать, если даже на этаж никто не заходит — боятся. Люди чувствуют чёрную энергетику.

Дверь низко задребезжала и крякнула, открываясь.

Я не очень люблю ходить по гостям, потому что сильно ощущаю запахи, иногда в квартирах стоит своеобразный аромат. Жильцы не чувствуют, принюхались. Но мне это всегда доставляло дискомфорт. И ведь не скажешь ничего. Неудобно.

Но то, чем пахнуло на меня из этой квартиры, повергло в шок мою тонкую обонятельную систему. Даже Ваня отшатнулся.

— Там что, труп? — спросила я, зажимая нос ладонью. На мой возглас из тёмного коридора послышались шаркающие шаги.

Волосы зашевелились от страха. Но я себя одёрнула. Магу ли бояться нечисти?

— Кого там черти несут? — заскрежетал старческий голос без явной половой принадлежности.

Ваня кашлянул, прочищая горло, и ответил:

— Мы из ЛюПарНаса. Вы нам звонили сегодня.

В тусклом свете коридорной лампочки показалась всклокоченная голова.

— А-а, да… экстрасенсы. Проходите. Можете не разуваться.

Я опустила взгляд вниз и оценила состояние пола. Думаю, что данное разрешение было излишним. Вряд ли кому-то придёт в голову снимать обувь здесь. У меня даже прилипла подошва к полу.

— Как к Вам можно обращаться? — Ваня решил проявить вежливость, хотя я не видела в этом особой нужды.

Спина хозяина, или хозяйки, уже скрылась в полутьме квартиры.

— Ну что? — не дождавшись ответа, Ваня оглянулся на меня, — С чего начнём?

— Я бы начала с хозяина. Одиозная личность, честно говоря.

— Думаешь, это мужчина? — с сомнением покачал он головой и заглянул в ближайшую комнату.

— Понятия не имею. Но выслушать его необходимо, в любом случае. Наверняка же есть своё видение этой истории, — и пошла вперёд, оглядывая все помещения, попадающиеся на пути.

В квартире оказалось пять комнат. Две маленькие и узкие, словно пенал, одна квадратная, просторная, в неё выходили двери ещё двух. До них мы не дошли, так как хозяин сидел в центре этой проходной комнаты в кресле-качалке и буравил нас недобрым взглядом.

От неожиданности я ойкнула и ухватилась за косяк двери.

— Здрасти, — пролепетала и скосилась на Ивана.

— Я Иван, это — Василиса. Как к Вам можно обращаться? — Ваня повторил свой вопрос с приторной улыбкой.

Колкий взгляд сменился прищуром и кривой ухмылкой, обнажившей ряд коричневых кривых зубов.

— Ну, если вы экстрасенсы, скажите сами, как меня зовут?

Я покачала головой:

— Мы не экстрасенсы…

Ваня дёрнул меня за руку.

— Не совсем экстрасенсы. Мы специалисты по непознанным явлениям.

— А это разве не одно и тоже? — хозяин закачался в кресле, прикуривая трубку.

В воздухе запахло терпким табаком. Но я вздохнула облегчённо. Уж лучше пусть так, чем невозможная вонь немытого тела и гниющей одежды. Хотя то, что было надето на нём, одеждой назвать сложно.

— Меня зовут Борис Николаевич, — проскрипел хозяин, — я так понимаю, вы ждёте рассказа о том, что здесь происходит, так?

Я закивала, а Ваня покачал головой:

— Так. Вы простите нас, но можно мы присядем?

Хозяин удивлённо вскинул бровь и оглядел почти пустую комнату. Стульев нигде не было.

— С удовольствием предложил бы вам это, но, увы. Если только на пол.

Я посмотрела на Ивана и удивлённо кивнула. Неужели он будет колдовать при человеке? Ведь это строжайше запрещено!

Но Ваня только подмигнул мне и сотворил невидимые стулья.

— Мы можем и так посидеть, — он улыбнулся, пододвигая мне один, — если Вас это не смутит.

Хозяин оценил наши задницы, повисшие в воздухе, и хмыкнул:

— Знаете, молодые люди, меня уже давно ничем не удивишь. Вы же не просто так сюда пришли, должны понимать, что в этой квартире творится нечто необъяснимое с точки зрения человеческого бытия.

— Да, именно! — улыбнулся Ваня, ёрзая на невидимом стуле, — Поэтому мы очень хотим услышать Вашу версию происходящего. Расскажите, пожалуйста!

— А нечего рассказывать, — вздохнул Борис Николаевич и выпустил струю дыма, — подойдите вон к тому зеркалу, сами всё поймёте.

Он ткнул своей трубкой куда-то за наши спины. Я оглянулась и присвистнула: там, в углу, стояло огромное зеркало от пола до потолка, овальное, в витиеватой раме и на изящных ножках. Боюсь даже предположить его ценность.

— Какая красота! — восхитился Ваня совершенно искренне, — Это антиквариат, я так понимаю?

— Правильно понимаете, — кивнул хозяин, — венецианское.

— Но, как? Откуда? — Ваня был явно поражён. Он стоял у зеркала и, не касаясь его, водил руками, не смея поверить.

Меня его изумление не трогало, честно говоря, я не очень-то разбираюсь в древних артефактах.

— Боже, это что-то! — всё причитал Ваня, пока хозяин не вернул его с небес на землю.

— Ваше восхищение объяснимо, молодой человек, но всё же, причина здесь в другом. Попробуйте пройти мимо зеркала слева направо. Да, да! Именно так! Слева направо! И смотрите внимательно в зеркало!

Ваня недоверчиво посмотрел на него, отошёл от зеркала и выполнил манёвр. И тут же встал, как вкопанный, не отрывая глаз от зеркала.

— Это грань времени, Вась! — вдруг произнёс он, совершенно не обращая внимания на присутствие человека, — только не пойму, зеркало ли является гранью или сам угол комнаты. Иди сюда!

Я повторила его действия, глядя в зеркало. Под определённым углом оно, словно жалюзи, раскрылось, и я увидела древний город с грязными улицами, лошадьми, навозом и множеством людей.

— Ого! — зашептала, — Ты когда-нибудь такое видел?

— Нет, но много об этом читал. Грань времени статична. Поэтому может стать воротами для нечисти из других миров. И как бы ни было печально, её надо закрывать. А ещё надо посмотреть, нет ли тут монстров. Хотя, думаю, что есть. У меня в голове всё кружится, значит, нужны ОМПшники. Давай так. Я сейчас к ним, а ты к Любавину. Он тоже нужен здесь. Это уникальное что-то, думаю, Костя нам не простит, если мы ему это не покажем.

Я насупилась, глядя, как некая женщина в грязном переднике выплёскивает помои прямо на головы прохожих из окна с цветными витражами на стёклах. Не хочу идти к Кощею. Видеть его не могу.

Ваня смерил меня внимательным взглядом и покачал головой:

— Это наша работа, Вась. Оставь свою обиду до другого раза. Сейчас ты должна поставить в известность Председателя Комитета, а выяснять отношения с Костей ты будешь потом, договорились?

Я скривилась и кивнула. Ваня чуть не открыл переход прямо перед носом хозяина квартиры, который внимательно и с интересом слушал нас, перестав пыхтеть трубкой и раскачиваться в кресле. Хорошо, я вспомнила о нём и шикнула.

— Не здесь, пошли, выйдем, — и скосилась на Бориса Николаевича, — мы сейчас отойдём, но тут же вернёмся. Не возражаете?

Старик хмыкнул:

— Ваше дело, но зеркало я вам не отдам. Так и знайте!

Ваня остановился в дверях:

— Не волнуйтесь, Ваше останется при Вас.

Я обернулась, покидая комнату, хозяин вновь откинулся в кресле и закачался, укутывая себя дымом табака. Наверное, с его места древний город был виден, как на ладони.

Особо сильных сомнений по поводу того, куда открывать портал, у меня не было. Ваня только хмыкнул, заглянув в кольцо перехода, и махнув Кощею ладонью в знак приветствия. Сказано было — позвать Председателя, я выполнила. А то, что при моём появлении лицо Невмерущего покрылось сеточкой мелких сосудиков, от негодования видимо, я решила игнорировать. Не моя была идея, не мне и краснеть.

— Что ж ты за зверь такой! — стукнул по столу Костя и рывком встал из кресла, отчего то завертелось со скрипом.

— И тебе привет, — я оглядела его кабинет и ухмыльнулась, — не рычи, я официально. Ты один?

Костя катнул кресло в угол, угрюмо кивнул и сложил руки на груди:

— Что случилось?

— Мы нашли грань времени, кажется, так называется. Ваня велел тебя позвать. Вот, зову!

Кощей расплёл руки и с интересом уставился на меня:

— Даже так?! Интересненнько… Ну, пошли!

Я сделала шаг в сторону, пропуская его в переход.

На лестничной площадке пока никого не было.

— Ух, какая энергетика! — повёл плечами Костя и улыбнулся мне. Спокойно, дружелюбно и тепло. Я закатила глаза. Никак не могу его понять: когда и почему он злится, и отчего иногда смотрит на меня так, как сейчас.

— Это не я — зверь, это ты — чудо-юдо. Сначала орёшь дурниной, потом улыбаешься, как ни в чём не бывало! Мне, например, совсем не понятно, как с тобой общаться…, — и надулась, отвернувшись.

— Взаимно, — хохотнул Кощей, оглядывая двери квартир, — Ну что? Эта, или та?

— Сам догадайся! — огрызнулась я и скрестила руки на груди.

— Догадался уже. Хватит, давай — мир?

Я кивнула. Попробуй, откажись…

— Иван где?

— За ОМП пошёл.

— Отлично. Значит, ждём…

— Не хочешь с хозяином познакомиться? Очень интересный экземпляр!

Костя с сомнением склонил голову набок и потянулся к ручке двери:

— Да, наверное, ты права. Идём.

Борис Николаевич по-прежнему сидел в своём кресле, покачивался и дымил трубкой. Наше появление вызвало у него недовольную гримасу.

— Другого привела? А тот где?

Костя серьёзно оглядел его, подошёл ближе и протянул руку для приветствия.

— Любавин Константин Борисович, — и улыбнулся.

Старик вытащил трубку из зубов и криво ухмыльнулся, не торопясь пожимать протянутую ладонь:

— Тоже экстрасенс?

— Председатель Комитета магических сообществ Москвы. С кем имею честь? — выдержка Кощея была отменная. Мне, так просто, хотелось стукнуть злобного старикашку чем-нибудь по голове.

— Зовите меня Борис Николаевич, — проскрипел хозяин и снова пыхнул дымом, почти в лицо Любавину, отчего тот скривился и дунул на трубку тихонько. Дым тут же пропал.

Старик недоумённо глянул на него.

— Что Вы сделали? Как?

— Не это есть предмет нашего разговора, милейший. Вы обратились к нам за помощью? Мы готовы выслушать и сделать всё, что в наших силах. Итак?

Борис Николаевич прищурился и с интересом взглянул в глаза Косте.

— Вы — экстрасенс?

— Я — маг, — поправил его Кощей с улыбкой.

Старик хохотнул:

— Маги… Эзотерики… Экстрасенсы… Называйтесь, как хотите! Я не верю ни в тех, ни в других, ни в третьих!

— А во что Вы верите? — Костя взмахом руки сотворил себе кресло на изогнутых ножках и устроился в нём, совершенно позабыв обо мне.

Старик подался вперёд, с удивлением разглядывая творение.

— Вы — фокусник?

— Я — маг, милейший Борис Николаевич. Великий маг. Я руковожу Комитетом магов столицы.

— Вы не заставите меня поверить в магию или какие-то сверхъестественные силы, — отмахнулся старик, — Я верю в разум! Я — атеист!

Костя откинулся в кресле, забросил ногу на ногу и хмыкнул:

— И именно разум заставил Вас обратиться к нам? Зачем?

— Посмотрите туда, — старик ткнул пальцем в зеркало, — разум хочет найти ответ на эту загадку. И если для этого нужно обратиться к экстрасенсам, то почему бы и нет?

Костя обернулся и оглядел угол комнаты.

— Что Вы там видите? — спросил он, внимательно наблюдая за реакциями старика.

— Я вижу в зеркале старинный город. По всем признакам, это приблизительно десятый — двенадцатый век. Средневековье.

— И как Ваш разум это объясняет?

— Никак…, если бы у меня было хоть какое-то разумное объяснение, я бы не обратился к Вам! Как Вы там себя назвали? Председатель Комитета магов Москвы? Ну, так прекрасно! Вам и карты в руки! Разгадывайте!

И он снова закачался в кресле, хитро улыбаясь.

Костя встал и подошёл к зеркалу.

— Слева направо, грани повёрнуты градусов на тридцать, — я потянула его чуть левее от зеркала, — вот тут хорошо видно.

Костя кивнул, поймав картинку, и несколько минут, молча, смотрел на город за гранью. Потом вздохнул, повернулся к хозяину и сказал:

— Нам придётся забрать зеркало с собой. Это серьёзно. Оставлять здесь грань времени опасно.

Но старик резво подскочил с кресла и мигом оказался между нами и зеркалом, широко раскинув руки.

— Ни-за-что! — выкрикнул он, — Разгадывайте эту загадку здесь! Вы не представляете себе ценность этой вещи!

— Представляю, — улыбнулся Костя, — венецианские мастера. И понимаю Ваше беспокойство. Однако вынужден настаивать.

— Нет! — жёстко отчеканил старик.

В это время в прихожей раздался топот, и в комнату вломилось несколько ОМПшников во главе с Ваней.

— Ты вовремя, — Костя махнул в сторону зеркала рукой и приказал, — упаковываем. Давайте в сеть сначала, от греха. Потом максимально аккуратно в лабораторию. И только попробуйте мне его испортить!

И он отступил в сторону, подхватывая возмущённого старика под локоть. Тот начал вырываться, крича, что он нас засудит, что вызовет полицию. Но Костя только вежливо улыбался и тянул его к креслу.

— Присядьте, присядьте, Борис Николаевич! Прошу Вас, успокойтесь! Обещаю, что, как только мы разгадаем эту загадку, зеркало тот час же вернётся в эту квартиру.

Старик возмущённо вырвал локоть из цепких пальцев Любавина и кинулся к телефону.

— Я понял! Вы обычные воры! Сейчас я вызову полицию, и мы посмотрим, кто — кого!

Костя щёлкнул пальцами и старый телефон растворился в воздухе. Старик поводил ладонью по столу, где только что стоял аппарат, и со страхом посмотрел на него.

— Верните телефон!

— Верну, как только Вы успокоитесь и выслушаете меня, — ответил Любавин и сел в своё кресло, — сядьте!

Его тон был таким жёстким, что хозяин квартиры даже не подумал сопротивляться. А я всё никак не могла понять, почему Костя с ним возится. Мог бы уже давно применить магию. Старик был бы спокоен, и мы бы уже свалили из этой вонючей квартиры. Чего он тянет?!

— Милейший Борис Николаевич! — как ни в чём не бывало, протянул Кощей, закинув ногу на ногу, и, сцепив пальцы в замок, положил их на колено, — Любое необычное явление в нашем мире может, как нести угрозу нам с Вами, так и быть чрезвычайно полезным. Сразу это не определить. Нужны специальные приборы, серьёзные специалисты и необходимые условия. Здесь, у Вас, провести обследование зеркала невозможно. Простите, если огорчаю. Наша задача — уберечь Вас и жителей этого микрорайона от опасности, и, поверьте, мы сделаем для этого всё!

Старик недовольно косился то на Любавина, то на ОМПшников, методично упаковывавших зеркало в сеть из золотых нитей. В его глазах всё ещё плескалось недоверие и страх.

— Ну, хорошо, — наконец буркнул он, — пишите мне расписку!

Костя удивлённо поднял брови, потом сотворил из воздуха клочок бумаги и ручку и быстро начиркал что-то.

— Это что? — не понял старик, повертев бумажку в руке, — Дурить меня вздумали?

— Это — высшая степень доверия, Борис Николаевич, — ухмыльнулся Костя, — это — мой номер телефона. Звоните в любое время!

Хозяин скосился на пустое место, где только что стоял аппарат, но всё же кивнул:

— Благодарю. Но не думайте, что сможете так легко от меня отделаться! Я буду держать руку на пульсе!

Костя кивнул, поднимаясь:

— Как угодно. А теперь разрешите откланяться, — и повернулся к двери, намереваясь выйти.

— Телефон верните, — напомнил в спину старик.

Костя щёлкнул пальцами. Комната приняла прежний вид, а старик с сожалением оглядел место, где только что было уютное кресло на изогнутых ножках. Да уж, понятное дело — красивое было кресло. Но не его.

Мы переглянулись и пошли на выход.

— Жуткий старик, — выдохнула я на лестничной клетке, — но самое противное — это запах. Я там чуть не задохнулась! Пошли скорее отсюда!

— Погоди-ка, — Костя обвёл рукой вдоль косяков двери, — я повешу здесь маячок. Не может просто так появиться грань времени. Сдаётся мне, есть тут кто-то, кто к нему в гости ходит, и я хочу узнать, кто!

Ваня давно ушёл в ЛюПарНас вместе с ОМПшниками. Мы с Костей постояли немного, глядя на закрытую дверь. Магическое поле заметно ослабевало, ощущение покалывания на коже и холода пропало.

— Давай пройдёмся? — вдруг предложил Кощей.

Я пожала плечами и пошла вниз по лестнице.

Удивительно, но на улице сияло солнце, отражаясь в лужах, подсвечивая ярко-жёлтую листву и бликуя в окнах домов.

— Красиво как, — улыбнулась я осени, себе и, наверное, Косте.

Он кивнул, из-под бровей поглядывая на меня.

— Вась, — начал и замолчал, словно не решаясь вновь завести неприятный разговор.

— Если ты снова про Анастасию, Кость, не стоит. Я не собираюсь намеренно портить с ней отношения.

— Я не об этом… хотя, спасибо. Не ожидал, если честно.

Я вздёрнула бровь и скосилась на него. Мы шли рядом вдоль улицы, потихоньку шумевшей редкими автомобилями.

— Есть что-то ещё? — спросила, пытаясь согнать вдруг возникшее напряжение.

Он кивнул, молча.

— Не тяни, ради бога! Я уже начинаю нервничать.

— Я подумал, что будет лучше, если ты переберёшься в Комитет.

Я хмыкнула. Мы уже не один раз поднимали эту тему. И не один раз Костя настаивал на моём переводе. Но раньше это были просьбы, приказы, крики. До уговоров он опустился впервые. Поэтому мне стало интересно, что будет дальше, и я промолчала.

Костя, ожидавший моей бурной реакции, остановился, не веря своим глазам.

— Ты молчишь?! Это уже что-то новенькое! — он взъерошил волосы, как умел делать только Кощей, и широко улыбнулся, — Ладно, сдаюсь! Но не обрисовать перспективу перевода просто не могу, поэтому, слушай.

Он резко дошёл до меня, схватил под руку и ускорил шаг.

— Я создаю подразделение прогнозов, и кому, как не тебе, его возглавить?

— Зачем оно? — не поняла я.

— Ты понимаешь разницу между порталами во времени и видениями? Например, такими, как у тебя?

Я покачала головой, скорее, не понимая, к чему он клонит.

— Иван может переходить в будущее и прошлое, как в стационарную точку. В прошлое, которое уже совершено, и в нём ничего нельзя менять. И в будущее, которое ещё не наступило, и на которое мы никак повлиять не можем, потому что оно зависит не только от нас. Понимаешь?

— Почти нет. Причём здесь мои видения?

— Твои видения — это призыв к действию. Они никогда не приходят просто так, и всегда ты должна на них как-то отреагировать, иначе случится что-то плохое. Ведь так?

Я неуверенно кивнула. Почему-то никогда не рассматривала видения с этой точки зрения. Но что-то в этом есть, поэтому заинтересованно спросила:

— А если я всё-таки соглашусь, у меня будут маги в подчинении? Какие?

Костя улыбнулся ещё шире:

— Веды и портальщики.

— И Ваня?

— Только если он сам захочет, — покачал головой Кощей, — ты же знаешь, что ему ЛюПарНас дорог.

— Как и нам с тобой, — возразила я, задумчиво глядя под ноги на опавшие листья.

— Как видишь, я не перестаю жить его жизнью. ЛюПарНас — мой дом, если хочешь, моё гнездо. И это неизменно. Но весь остальной мир тоже нуждается в нашем внимании и защите.

— Я понимаю, — помолчала и добавила, — обещаю подумать, хорошо?

Костя отпустил мой локоть и кивнул:

— Спасибо. Ну, что, в лабораторию? Это зеркало — удивительная вещь! Мне не терпится его пощупать. Идём?

Я только шагнула на плитку в лабораторию ЛюПарНаса, как ко мне подлетел Иван.

— Исчезло! — прошипел он, демонстрируя место, где недавно красовался ожог.

Я схватилась за голову. Кажется, обращение времени продолжает действовать! Прибью Родьку!

Я уже рванула к техно-гению, который внимательно изучал зеркало, но Ваня остановил меня, преградив путь.

— Не стоит сейчас. Зеркало важнее!

Я возмущённо запыхтела, качая головой.

— Для тебя сейчас нет ничего важнее времени! А этот засранец, вместо того, что бы дорабатывать свой табурет, спокойно изучает зеркало! Пусти, я его встряхну хорошенько!

Но Ваня крепко держал меня за плечи.

— Пока мне очень даже хорошо! Давно не чувствовал себя таким бодрым. По сути, у меня в организме сейчас идёт процесс омоложения, понимаешь? Я не хочу его останавливать!

— А когда захочешь? — зашипела я возмущённо, — Когда он перейдёт в процесс омладенчивания?!

Ваня хохотнул и чмокнул меня в лоб:

— Не волнуйся, до этого ещё далеко. Пойдём лучше спросим, что он там нарыл?

Я совсем не разделяла Ваниного оптимизма. Не так уже всё и радужно. Но спорить сейчас было бессмысленно.

— Здесь поработал кто-то специально, — заметив нас, Родька ткнул пальцем в раму зеркала, — вот, видите? Тут, тут и тут. Это специальный состав. Я думаю, на крови младенца. Точнее не скажу, надо делать анализ химического состава.

Он задумчиво поводил каким-то прибором вдоль стекла и вздохнул:

— Открыто на совесть. Вряд ли получится закрыть быстро. Впервые с таким сталкиваюсь. Интересно, как такое вообще возможно, и кто это сделал?

— И зачем? — вклинился Костя, подойдя ближе, — Смысл открывать грани под таким углом? Пройти всё равно не удастся.

Я ещё раз взглянула на грязный город по ту сторону зеркала. Зачем, говоришь?

— А что если это было сделано для старика? Ну, в качестве развлечения, как телевизор? Вы же видели, в каких условиях он живёт? У него ничего нет: ни телевизора, ни компьютера…

Ваня улыбнулся:

— Надо поискать в его ближайшем окружении. Какой-то маг нарушает закон, получается.

— Получается, получается, — протянул Костя, — Займётесь этим? У меня сейчас посерьёзнее головная боль. Ментальное прилетело. Твоё видение, Вась, где утопленница, помнишь?

Я кивнула.

— Неужели нашли?

— Нашли, что б её… Похоже на жертвоприношение, — скривился он.

— На воде? — присвистнул Ваня, — Это в каких случаях применятся?

— Тебе ли не знать?! — возмутился Кощей, — Ваня, теряешь хватку…

— Ты думаешь? — Иван почесал затылок и отмахнулся, — Не может быть, кому надо закреплять отражаемые разломы?

У меня в голове всплыло воспоминание. Я читала о границах между мирами, что любой маг, при желании, может открыть разлом. Для этого не нужно быть портальщиком, но потребуются жертвы. И если мы сейчас столкнулись именно с этим, то я понимаю Костю, есть о чём поволноваться.

— Странно всё: грани времени, жертва на воде. Похоже, что это звенья одной цепи, — Костя посмотрел на Ивана, — я тебя хочу попросить: посмотрите с Родькой общий фон портальной магии, хорошо? Особенно у источника маргиналов. Мало ли…

Они переглянулись многозначительно.

— А мне что делать? — спросила я. Так, на всякий случай.

— Изучай старика, — отмахнулся Костя, — найдёшь, что интересное — маякни. До встречи!

И он ушёл в чёрный переход, на прощанье, подняв ладонь вверх.

— Ну? Что там с табуретом? — пошла я в наступление, — Ты же понимаешь, что это важнее, чем долбанное зеркало?

Родька вжал голову в плечи и бочком стал отступать к двери:

— Я уже кое-что поправил, можно замедлить процесс. Идёмте, попробуем?

Я нахмурилась. Снова нет уверенности что ли? Что значит «попробуем»?

Но Ваня резво поспешил за ним, ничуть не сомневаясь в успехе.

— А вдруг мы сделаем ещё хуже? — закричала я им вслед, но тоже ринулась за Родькой. Не оставлять же Ваню с этим извергом и табуретом наедине?! Мало ли, что там ещё может случиться!

Табурет теперь красовался в центре ретрансляторской. Я хмыкнула.

— Ты с него воспоминания снимал что ли?

Родька надулся и вынес табурет из круга.

— Если бы ты хоть что-то понимала в техно-магии, я бы тебе объяснил. Просто поверь на слово, замедлить обращение времени мне удалось, но буду работать дальше. По крайней мере, у Ивана появится шанс пожить подольше…

Я от злости даже замахнулась на него. Видали?! Нам его теперь ещё и благодарить надо?! Упырь в белом халате!

Но Ваня оттащил меня в сторону, прерывая брыкания.

— Тихо, птичка моя. Он ни в чём не виноват, я же сам сел на табурет! Сейчас затормозим процесс, а дальше будет видно.

Меня, конечно, его слова никак не успокоили. Но пришлось смиренно замолчать. Я заприметила в углу какое-то новое уютное кресло и плюхнулась в него, ожидая, пока Родион колдует над Ваней и табуретом.

— Только никуда не плюхайся! — буркнул, не глядя на меня Родька, — Здесь кругом приборы! Сломаешь что-нибудь!

Я кивнула, молча, и продолжила сидеть, обхватив колени руками. Ну не стоять же, в самом деле.

Наладив табурет, Родька усадил Ивана и повернулся ко мне. И тут же его сосредоточенное выражение лица сменилось на иронично-насмешливое.

— Удобно? — спросил он, как-то слишком приторно улыбаясь. Я нахмурилась, оглядывая себя и кресло. Вроде не свечусь с чего бы такой тон?

— Ну да, — протянула с опаской.

Родька сделал шаг в сторону, сложив руки на груди и улыбаясь. И тут я увидела Ванин взгляд. Глаза вылезли из орбит, челюсть отвисла, задвигалась, словно рыба без воды.

Родька обернулся к нему и подмигнул.

— Хороша, да?

Мне совсем не понравилась их реакция, поэтому я поспешила встать, ещё раз оглядев себя. Вроде бы всё на месте. Или?

— Что с креслом не так? — и хитро прищурившись, пошла потихоньку на Родиона.

Как только я покинула кресло, мужики опустили глаза в пол и замолчали. Первым отмер Ваня.

— Родь, это что за шутки?

— Никакие не шутки! Прибор сделан по заказу Шамана! Определяет суть вещей…

Я остановилась на полдороги и нахмурилась:

— Что он делает?

— Определяет истинную сущность того, что лежит на нём…, — Родька заметил мой манёвр и начал отступать к двери.

— Что с моей сущностью было не так? — настороженно спросила я, снова делая к нему шаг.

— Ничего, всё хорошо, — промямлил Родька. Глазки его забегали, руки затряслись.

Ваня поёрзал на табурете и кашлянул в кулак.

— Мне долго ещё тут сидеть?

— Я его пока не включал, — отозвался Родька, переводя взгляд с меня на Ваню.

— Ну, так включи!

Что-то в голосе моего портальщика меня напрягло. Я повернулась и пошла к нему, внимательно вглядываясь в его глаза.

— Ваня, ты же мне скажешь, что видел?

Он пожевал губу, скосился на Родиона и выдохнул:

— Тебя, безо всего…

— Безо… Чего?! — до меня стало доходить. Потом вспомнила, для кого был сделан сей девайс, и меня понесло.

— Убью! Обоих! — и кинулась с кулаками на техно-гения.

Ваня вскочил с табурета, пытаясь меня перехватить, Родька распахнул дверь и с криками «Помогите!» понёсся по коридору. Я за ним. Ваня за мной.

Спасло дурака явление Сёвы.

— Это что здесь такое происходит?! — зычным басом проревел Всеволод Воеводьевич, ловя в захват техно — гения и загораживая его своей широкой спиной.

Я успела лишь подлететь к ним, как была схвачена Ваней.

— Всё, Вась, успокойся! У него не было цели тебя разглядывать!

— Да? А какая была цель создавать кресло, раздевающее женщин?!

— Это не моя идея! — пропищал Родька, высовывая свою лохматую физиономию из-за плеча директора, — Все вопросы к Шаману!

— О, да! Очень удобно прятаться за чужими спинами! Трус! — я продолжала махать руками и вырываться, — Иди сюда, я покажу тебе, как нужно обращаться с женщинами!

Не знаю, чем закончилась бы наша драка, если бы из темноты коридора не послышались шаги.

— Что за шум, а драки нет? — иронично-насмешливый тон привёл меня в полное бешенство.

Ваня, заметив Шамана, закатил глаза и просто отпустил меня.

— А…, делайте, что хотите! Меня Костя вызывает, — и скрылся в своём сиреневом переходе.

Как только почувствовала свободу, я свела руки вместе, пробормотала «файербол» и усмехнулась.

— А теперь, друзья мои, постарайтесь внятно объяснить, кому и зачем понадобилось творить непристойный предмет мебели?! — со злостью и негодованием, подбоченившись, я стояла и подбрасывала боевой шар на ладони.

Сёва, Дима и Родька оторопело глядели на меня, не зная, то ли бояться, то ли улыбаться. Наверное, в их глазах происходило что-то забавное. Они явно еле сдерживались, чтобы не засмеяться. Первым пришёл в себя директор.

— Василиса! Прекрати играться с оружием! Погаси файербол! Немедленно! — с улыбкой, но сдвинув брови, приказал он и ткнул в шар пальцем, — Использование боевого оружия в стенах ЛюПарНаса строжайше запрещено!

— Всеволод Воеводьевич, — ехидно поинтересовалась я, — а создание приборов явно не для работы разрешено?

Шаман возмутился, отодвигая Сёву в сторону:

— Ты судишь о том, чего не знаешь! И вообще, не твоё дело, зачем Родион создал кресло. Прекрати истерить, это тебя совершенно не касается!

Я растянула файербол между ладонями, гася энергию, и накинулась на Родьку, который продолжал подпрыгивать за спиной директора и кидать на меня совершенно безумные взгляды.

— Тогда нужно на все приборы в его лаборатории вешать таблички: «Осторожно, опасно для жизни!».

— Это на тебя нужно вешать табличку: «Осторожно, злая Василиса!» — зашипел Димка, схватил меня за плечи и затряс, — Приди уже в себя! Ничего же страшного не произошло!

— Как это не произошло!? — заорала я в ответ, вырываясь, — Или то, что Ваня теперь живёт в обращённом времени, не страшно?! Подумаешь, превратится в яйцеклетку!

Родька, за секунду до произнесённых мной слов, начал корчить рожицы, предупреждая молчать, но не успел. Слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Сёва «уронил челюсть на пол», Шаман резко отпустил меня и повернулся к Родиону, а я оступилась и рухнула на пол, издав душераздирающий визг.

— Что?! — зарычал Дима, вытаскивая Родиона за шкирку из-за спины Воеводина. Тот даже не сопротивлялся. Только втянул голову в плечи.

— А вот это уже халатность! — возмущённо запыхтел директор, подхватывая техно-гения под локоть, — Давайте все вместе пройдём ко мне в кабинет. Коридор — не лучшее место для выяснения обстоятельств!

И все трое посмотрели на меня, сидящую на полу и пыхтящую, как паровоз. Обидно было, очень. Но возмездие было близко, и потому я всё же поднялась на ноги, намеренно игнорируя протянутые три ладони. Сама справлюсь!

Всю дорогу до приёмной я сверлила негодующим взглядом затылок Шамана. Димка всё чувствовал и периодически косился на меня, но старательно делал вид, что очень серьёзен, и никакой вины за собой не чувствует.

— Итак, господа, давайте всё сначала и подробным образом, — как только дверь кабинета захлопнулась за нами, Воеводин отпустил Родиона и водрузил своё внушительное пузо за рабочий стол, — присаживайтесь… Все!

Шаман даже не подумал сопротивляться: несмотря на должность, он оставался абсолютно простым и категорически не хотел признавать своё превосходство. В этом мы с ним были похожи.

— Вась, давай по порядку! Что произошло, когда, что сейчас происходит? — Сёва устало потёр лысину и вопросительно уставился на меня.

— А что рассказывать? Табурет Родька создал, обращающий время на клеточном уровне. Ваня случайно сел. Теперь его время обращено. Пропадают шрамы, следы от ожогов. Короче, идёт процесс омоложения. Это всё, что я знаю.

Шаман и Сёва переглянулись и уставились на Родьку.

— Ну? Теперь ты! Что это за прибор? Кто заказал? Я жду! — и директор хлопнул ладонью по столу, отчего техно-гений дёрнулся и осел в кресле ещё ниже, словно его кто-то собирался ударить.

— Он был недоделан, стоял у стены! Ивану никто не разрешал на него садиться! Это же лаборатория! У меня там куча приборов, которые нельзя даже трогать, не то, что садиться! — пропищал он почти с возмущением.

Я попыталась открыть рот, но Сёва вскинул руку, останавливая меня.

— Подожди Вась! Я разбираюсь. Значит, причиной произошедшего стала халатность?

— Именно! — закивал Родион, — Ивана…

— Твоя! — грохнул Сёва уже кулаком по столу, — Я не один раз предупреждал, что у тебя свалка, а не лаборатория! Но это ладно, решим… Теперь, что делать с обращением времени? Насколько это серьёзно? Что ты уже предпринял?

— Мне удалось затормозить сам процесс в табурете, — опустив глаза, Родька шмыгнул носом, — примерно раза в три-четыре. Но совсем остановить пока не могу. Там не хватает двух ламп разнонаправленных. Теперь таких не производят…

Сёва сощурился:

— То есть?

— Надо сгонять в прошлое, в год примерно восьмидесятый.

Шаман хмыкнул:

— Санкцию хочешь? Тогда пошли объясняться с Любавиным… Правда, боюсь даже представить меру наказания, которую он определит для тебя.

Родька кивнул, вытирая нос. А мне вдруг стало его почему-то жалко.

— Может, все вместе пойдём? Тем более, что Ваня сейчас там, — я улыбнулась, пытаясь, как могла, подбодрить техно — гения. Он поймал мой взгляд и тяжко вздохнул.

— Прости, Вась… за кресло…

Шаман хохотнул, поднимаясь.

— Жалко меня там не было! Наверное, зрелище было шикарное…, — и плотоядно окинул мою фигуру липким взглядом.

Воеводин помолчал, наблюдая за нами, потом встал и вынес свой вердикт:

— В лабораторию будет назначена помощница. Думаю, что Вика подходит для этого больше всего. Очень аккуратная и исполнительная девушка… Идёмте, Любавин ждёт нас!

Родька, услышав про Вику, закатил глаза и рьяно замотал головой:

— Нет, нет, нет! Всеволод Воеводьевич! Только не Вика! Ну, зачем?? Я прекрасно справлюсь сам! Нужны Вам таблички? О'кей, я сам их развешу! Ну, пожалуйста!

— Решение принято, — отмахнулся Сёва, — не ной! Это для всеобщего блага! Ещё спасибо мне скажешь!

А я хихикала в кулачок, понимая, в какую дурацкую ситуацию попал Родион. С одной стороны, Вика — девушка хорошая, аккуратная и исполнительная. Но с другой…

Совсем недавно у нас ходили слухи, что она не даёт проходу нашему техно-гению. Я лично была свидетелем того, как он бежал от неё по коридору. А она всего-то предложила ему стаканчик кофе.

— Может, вернёмся в лабораторию, на кресло? — чуть слышно шепнул мне Дима, и подмигнул.

Но Сёва всё же среагировал.

— Кстати, о кресле! Дим, зачем?

Тот скривился и кинул раздражённый взгляд в сторону Родиона. Но всё же ответил.

— В лабораторию Марата…

Сёва серьёзно кивнул, понимая. Только мне было не понятно. Но, видимо, есть вещи, не предназначенные для моих ушей. Обидно, конечно.

Собственно, с этой обидой в голосе я и поинтересовалась:

— Ну что, мы идём?

Сёва кивнул, но не мне, а Шаману. В мою сторону полетело лишь:

— Без тебя.

Я чуть слюной не подавилась от возмущения.

— Да ладно! А мне что делать?!

— Вся информация о старике, хозяине квартиры, — отмахнулся Сёва, открывая портал, — если ещё что-то понадобится, я тебе скажу.

Никогда коридор до лифта не казался мне таким длинным. Уязвлённая гордость рисовала картинки отмщения этим трём напыщенным индюкам. И самой классной и воодушевляющей показалась та, где я ухожу в Комитет и становлюсь начальником департамента прогнозов. Вот, где я смогу утереть им всем нос! Кто кому тогда будет приказывать, а?

А потом подумалось, что там у меня будет больше возможностей узнавать про чёрные врата и Материю.

Накануне вечером я нашла забавный свиток. В нём говорилось о некоем сдвиге времени, то есть о временных пластах, как указании на истончение пространства в конкретной точке. Благодаря этому сдвигу можно было призвать врата перехода…

Мысль стукнула меня по голове так, что я встала, как вкопанная посреди коридора.

Зеркало! Сдвиг временных пластов! А что если никто не делал этого специально? Может быть, грани образовались сами, по какой-то непонятной нам причине? Тогда нет смысла искать кого-то, кто мог их создать, верно? Чего зря время терять?

Соблазн забить на задание был столь велик, что мне пришлось силой заставить себя встряхнуться. Я решила, что в любом случае поищу информацию о старике, вдруг что-то интересное будет, а уж потом вернусь в Синай. Ваня сделал для меня ключ-портал, чтобы можно было приходить туда из любой точки пространства. Самая древняя и, пожалуй, самая полезная для меня библиотека в монастыре Святой Елены, оказалась просто кладезем магических артефактов, и я с удовольствием посещала её, втайне от хранителей конечно. Даже Кощей не знал, что мы с Ваней прошли в неё, нарушая строжайший запрет.

Два часа я пыталась выудить хоть какую-то информацию о старике, и всё время упиралась в общие фразы: родился, прописан, работал, вдовец, детей нет. И всё. Ни в одной серьёзной базе не было собрано на него стоящего досье.

Промучившись бесполезным поиском, решила прерваться и пообедать, тем более что желудок громко возмущался. В столовой я наткнулась на огромную очередь. Скосилась на часы. Странно, три часа дня. Обычно к этому времени обед в ЛюПарНасе заканчивается, очереди быть не должно. Оглядев толпу, встретилась взглядом с Родькой и решительно направилась к нему.

— С табуретом почти разобрался! — предвосхищая мой вопрос, он выставил ладони вперёд, словно защищаясь.

— Молодец, — я похлопала его по плечу и улыбнулась, — пропустишь меня вперёд?

Родька закивал облегчённо, делая шаг назад:

— Конечно, сегодня народу что-то много, и очередь еле движется, непонятно, почему.

— Пойду, гляну, что там не так, — ненавижу неясности, поэтому развернулась и пошла к раздаче.

И тут же услышала:

— Василиса Игоревна!

Мягкий спокойный голос. Конечно, Анастасия.

— Добрый день, — она мило улыбалась, сложив руки в замок на груди, — составьте мне компанию? Я Вас пущу вперёд.

Я оглянулась на хвост очереди, оценила положение Родиона и Замши, и решительно подошла к последней.

— Спасибо, Анастасия…?

— Сергеевна, — ничуть не обидевшись, Волеолог лучезарно сверкнула красивой улыбкой, — это ничего, я сама с трудом запоминаю имена, привыкнете.

Мне так и хотелось что-нибудь съязвить, но удержалась.

— Почему такая очередь? — спросила вместо этого.

— Сегодня была конференция, только что закончилась, — она развела руками, — но Вы же не были там? Отчего так поздно обедаете?

Я пожала плечами:

— Не слежу за временем.

— Ну да, пока желудок не взбунтуется? — и она засмеялась, потому что в подтверждение её слов мой предательский живот выдал громкую трель.

— Можно и самой еду сотворить было, — я скривилась, прижимая ладони к животу, пытаясь его успокоить, — но готовят здесь, не в пример, лучше.

— Да, в этом я уже убедилась, — она подняла руки и жестом обвела очередь, — доверяю мнению других людей.

Я кивнула. Повисла неловкая тишина. Её попытка наладить отношения вызвала у меня приступ раздражения. А медленное продвижение очереди только подогревало его. В конце концов, когда до раздачи оставалось около двух метров, я не выдержала и сбежала, со словами: «Лучше сама себе еду сотворю».

Фантазии хватило лишь на яичницу и кофе. И пока нерадостно поглощала это, подумала, что нужно всё же снова сходить к старику. Как-то надо влезть к нему в доверие. Ни одна база не даст более полного представления о человеке, чем он сам. Весь вопрос: как?

Задавалась им, уже стоя перед обшарпанной дверью злачной квартиры, уже занося кулак, что бы постучать. Но так ничего и не придумала. В голове было пусто.

На стук никто не ответил. Я глубоко вздохнула и потянула филёнку на себя. И даже приготовилась зажать нос, но, к моему огромному изумлению, никакого дурного запаха не почувствовала. Да и озноба не было. Магический фон пришёл почти в норму.

— Эй, есть кто дома? — на всякий случай крикнула в пустой коридор.

Эхо отлетело от голых стен и вернулось ко мне, многократно усилив мой взволнованный голос. Что-то было не так. Неправильно. И я не знала, что дальше делать. Потопталась на пороге и сделала шаг в квартиру, удивляясь запаху пыли. Под ногами захрустел цементный пол.

Когда данное обстоятельство дошло до моего сознания, я застыла, уставившись на свои кроссовки. Пыль! Цемент! Пол был грязным, но к обуви не прилипал! Прошло всего несколько часов, и такие перемены…

Стараясь меньше шуметь, практически на цыпочках, я дошла до большой проходной комнаты и заглянула внутрь. Пусто! Ни кресла-качалки, ни телефона на столе, ни самого хозяина квартиры не было… Как не было и листов фольги, прилепленных на стекле. Только клубы пыли в оконных отсветах витали неспешно по абсолютно голой комнате. Жесть…

«Костя-я-я!» — завопила я мысленно, посылая ему яркий зов.

«Я занят!» — коротко бросил Любавин.

«А мне по фигу, занят ты или нет! Сейчас же сюда! Это вопрос жизни… и чёрт знает чего ещё!» — истерично кидала я мысли, но, похоже, в пустоту. Костя отключился от меня.

Подождав пару минут, позвала Ваню. Он ответил сразу, но так же, как Костя: «Я занят».

С досады топнула ногой, подняв клуб пыли в воздух. Ну почему, когда они очень сильно нужны, они заняты?! И не в первый раз, между прочим!

Постояла в непонимании происходящего, потом вспомнила про очки, достала их и водрузила на нос.

И тут же вскрикнула, встретившись глазами с ехидным взглядом.

Старик сидел на своём же кресле и наблюдал за мной. Тихо так, словно затаившись.

— Что это значит? — возмутилась я, оглядывая комнату, — Кто Вы?

Сначала в голову пришли мысли, что это монстр из другого мира. Но тогда бы я его видела сквозь очки иначе, он был бы чёрный и противный. Потом подумалось, может это домовой? Но они такими не бывают. Не с человека ростом.

Старик внимательно следил за выражением моего лица и молчал.

— Я вижу Вас! — предупредила, подняв палец вверх, — Так что, можете не притворяться! Сейчас же отвечайте, кто Вы!

Но старик только похихикал противно и растаял. Ни в очках, ни без очков я его больше не видела. Как и его кресла, и старого кнопочного телефона. Комната перестала быть магически заряженной.

И тут же от входной двери раздались шаги. Не успела я обернуться, как услышала:

— Что Вы тут делаете?

Ко мне широким шагом шёл полицейский. Самый обыкновенный, в форме, с папкой в руках.

— А Вы кто? — пискнула я, соображая, что делать.

— Извините, не представился, — смутился молодой парнишка, — участковый оперуполномоченный Зайцев Игорь Сергеевич. Попрошу Ваши документы!

Я развела руки в стороны. Нет у меня документов. Остались в столе в кабинете. Я ж не транспортом сюда приехала, портал амулетом открыла. Но как ему это объяснить? От растерянности забыла, что могу ему отвести глаза. Так и стояла, в изумлении мотая головой.

Моя реакция заставила его нахмуриться:

— Так, документов, как я понимаю, нет?

— Нет…

— Ну, тогда, пройдёмте со мной? — и он как-то неуверенно развёл руками, тыча папкой на выход.

Я улыбнулась. Его смущение было таким забавным. Совсем не хотелось применять магию.

— Игорь? — спросила чуть более загадочно, чем требовалось.

Он покраснел.

— Сергеевич…

— Вы решили меня арестовать?

— Задержать, — он даже закашлялся, пытаясь сделать голос пожёстче. Но у него это плохо получалось.

А меня вся ситуация стала забавлять.

— За что?

— Вы проникли в помещение незаконно!

Я окинула взглядом пустые голые стены.

— Даже если и так, что я могла бы здесь украсть? Да и потом, дверь не заперта!

Участковый повторил мой взгляд и пожал плечами.

— Положено так…

Я шагнула вперёд и положила руку на его локоть.

— Давайте сделаем вид, что меня тут не было?

Он судорожно сглотнул, рассматривая мои пальцы.

— А что Вы всё-таки тут делаете?

— А Вы? — я улыбнулась широко.

— Сигнал поступил от жильцов снизу, что в пустой квартире кто-то топает… Вот я и решил проверить.

— Игорь, Вы мне нравитесь, — хихикнула и подмигнула ему.

Он кивнул, пытаясь нервно улыбнуться в ответ.

— Квартира пустует уже больше года. Иногда здесь бомжи ночуют, вот я и гоняю их, чтобы дом не подожгли. Но я совсем не ожидал встретить тут Вас. Вы же не…

Он закашлялся, соображая, с кем меня сравнил.

Я засмеялась:

— Не бомж… Это точно!

— Тогда, зачем Вы здесь?

— Ищу одного человека, — уклончиво ответила и опустила руку.

— Какого? Может быть, я смогу чем-нибудь помочь? Всё-таки, у полиции есть своя база, — он с сожалением проследил за моей рукой и вздохнул.

Да уж, очень забавный мальчик…

— Фамилии не знаю. Но он мог проживать тут когда-нибудь. Зовут Борис Николаевич.

Участковый вздёрнул брови вверх и отшатнулся:

— Вы уверены?

— То есть, Вы знаете, о ком я говорю?

Игорь закивал:

— Знаю. Пропавший владелец этой злачной квартиры.

— Пропавший? Что это значит? — я вновь ухватила его за локоть.

— Полгода назад соседи сообщили в опорный пункт, что в квартире появились бомжи, хотя все знали, что там живёт странный дед. Я проверил, оказалось, правда. С тех пор слежу за этим домом.

— Почему странный? Чем он был странен?

— Я его видел один раз всего, но составить представление хватило. Жил совсем один, воняло от него нещадно. Скорее всего, никогда не мылся. Тут не убирался. По документам всё было в порядке, квартира в собственности. Но меня встретил очень враждебно. Соседи жаловались, что он нелюдим и агрессивен.

Я внимательно слушала, но понимала, что ничего нового он мне не скажет.

— А Вы пытались его разыскивать?

Игорь кивнул, поморщившись:

— Конечно. Даже ориентировка висит у нас на стенде. Но, увы. Словно в воду канул.

— Мне очень надо посмотреть его досье, можно?

— Конечно. Можно прямо сейчас пройти ко мне в отдел. Тут недалеко, — и он снова ткнул папкой в сторону двери.

Забавно получалось — мне в любом случае доведётся побывать в отделении полиции, правда в другом статусе, к всеобщему удовольствию. Как-то не очень хотелось оказаться вновь за решёткой.

Как только мы вышли на улицу, Игорь вздохнул свободнее и даже расслабился.

— Не люблю этот дом, — ответил он на мой вопросительный взгляд.

— Почему?

— Бельмо на глазу, — он обвёл дом руками, — посмотрите сами. Микрорайон новый, дома вокруг красивые, большие, народ живёт молодой. И вдруг это недоразумение. Не странно ли?

— Мне тоже он показался странным, — согласилась я, — выглядит не очень. Но внутри, по-моему, уютно.

— Не знаю, — он мотнул головой, — меня напрягает сам дом. Если приходит сигнал, то обязательно отсюда. Головная боль…

Мы неспешно шли сквозь двор.

— Но Вы всё-таки скажите, как Вас зовут? — попросил Игорь, уже смелее.

— Василиса, — я протянула ему ладонь, — очень приятное знакомство, Игорь Сергеевич.

Мягкое рукопожатие и искренняя улыбка. День, кажется, решил исправиться.

— Мне тоже. Зачем Вы его разыскиваете, если не секрет?

Я задумалась. Врать надо уверенно, так, чтобы не подкопаться. Либо не врать.

— Я занимаюсь антиквариатом. Знающие люди подсказали, что у него были старинные предметы мебели, вот, хотела посмотреть, — открытая улыбка, прямой взгляд. Если учитывать, что зеркало всё же было, почти не соврала.

Участковый хохотнул, недоверчиво скосившись на меня:

— Какой антиквариат?! Нищий он был, крайне! Знаю, что ему волонтёры в эпидемию продукты носили, так в квартире кроме кровати и кресла ничего не было.

Я нахмурилась. Получается, что зеркала тогда не было. Он его нам специально подсунул! Мурашки рванули по спине. Кто же ты такой, дед Борис Николаевич?!

Игорь внимательно наблюдал за моей реакцией. Когда я это заметила, пришлось оправдываться:

— Я расстроена, если честно. Надеялась увидеть знаменитое венецианское зеркало. Неужели меня обманули?

— Зачем Вам его досье смотреть? — настороженно спросил Участковый.

Я остановила его, заглядывая в глаза:

— Игорь, я понимаю, что это выглядит странно. У меня такие источники, что сомневаться в них не приходится. Я знаю, что зеркало есть где-то, и мне нужно найти все связи старика. Пожалуйста…

Мы с минуту смотрели серьёзно друг на друга. Потом он кивнул.

— Ладно, я тебе верю… Идём.

Я чуть слышно выдохнула. Кажется, пронесло, магию применять не придётся.

— Кофе будешь? — улыбнулся он, включая компьютер.

— Буду, с сахаром, — я оглядывалась, впитывая новое место.

— Так вот, как теперь работают в полиции?

— Что, плохо?

— Наоборот. Мне казалось у вас тут хуже должно быть. Ну там, стены обшарпанные, столы древние…

— Недавно ремонт сделали. Да и у нас отделение новое, как и район весь. Ну, иди сюда. Вот он, твой дедок, смотри.

Я уставилась на экран, разглядывая лицо. Пожалуй, сравнить не получится. Утром я не особо стремилась запоминать эти черты. Скорее, хотелось убраться из этой квартиры.

— Откуда у вас фотография, он сидел что ли?

— Нет, это из паспортного стола. Года два назад обращался к ним по потере паспорта.

— Как посмотреть родственников?

— Вот сюда кликай, — Игорь склонился надо мной и ткнул пальцем в монитор, — из близких никого. Есть сестра в Твери, муж её и двое племянников. Жена умерла восемь лет назад. Детей нет. Как видишь, не много.

— Ты с сестрой связывался, когда он пропал?

— В первую очередь, — Участковый протянул мне большую кружку с кофе, — квартира-то теперь им отойдёт, других наследников нет.

— Почему же они до сих пор не объявились? Ты же говорил, что полгода прошло?

— Была сестра, я лично её сопровождал на осмотр помещения. Но, как уехала, так и тишина.

Я встала и зашагала по кабинету туда-сюда.

— Надо с ней связаться!

— Зачем? — не понял Игорь.

— Не тебе, — отмахнулась, — я должна с ней поговорить.

— Думаешь, зеркало может быть у неё?

Я поморгала, вспоминая свою легенду, и кивнула:

— Да, думаю. Дай мне их координаты?

Он протянул мне листок из папки:

— Вась…

— М?

— А ты мне свой телефон оставишь?

Подняла голову и удивлённо посмотрела на него:

— Зачем?

— Вдруг что узнаю, или дед объявится…

Я улыбнулась. Хитрый подкат, но, так уж и быть.

— А ты мне свой? Как что узнаю, позвоню.

Расставались мы почти совсем друзьями. Мне, конечно, этот парень был не нужен, но связи в полиции никогда не помешают.

На улице стало совсем тепло. Пока искала место, откуда можно было бы открыть переход в ЛюПарНас, поймала Ванин зов.

«Василёк, ты где сейчас?»

«Возле злачной квартиры. А что?»

«Соскучился… что… Дома когда будешь?»

Я взглянула на телефон. До конца рабочего дня полчаса, потом совершенно свободна.

«Скоро. Забегу к Сёве и домой. А ты?»

«Сёва у Кощея. Так что давай сразу домой, ладно?»

Ладно. Значит, всё до завтра отложим. И доклад директору, и библиотеку. Ваня не так часто звал меня домой. Обычно это делала я: звала, скучала, ждала. И если наши роли поменялись местами, значит, что-то происходит с ним. Надо понять — что?

«Откроешь переход?»

«Координаты кидай…»

И тут же передо мной затрещал сиреневый круг.

— Чем у нас пахнет? — я втянула носом сладкий аромат. Неужели?!

— Блинами, — Ваня подхватил меня за талию и перетащил через портал, — давай быстрее, пока тёплые.

А потом были жаркие поцелуи вперемешку с блинами, грязными руками и испачканной футболкой. И яростное обладание друг другом. Прямо тут же, на кухонном столе. И я была бы почти счастлива, если бы не одно «но»: он занимался со мной любовью так, словно это было в последний раз, словно весь мир мог рухнуть в следующее мгновение, и мы должны всё успеть пережить.

— Что это было? — я почти задыхалась, утопая в его жгущих руках, переводя дыхание и блаженно улыбаясь.

— Хочу, что бы ты запомнила меня таким, — и Ваня улыбнулся, но как-то очень печально. Я вскинула глаза, заглядывая ему в лицо.

— Почему такой тон? Мы прощаемся?

— Я не знаю, сколько мне осталось, Вась. Целый день мысли не дают покоя.

— Ты разве не был у Родьки? — я почему-то начала волноваться. Давно его таким не видела.

— Был. И даже почти решились замедлить обращение. А потом оказалось, что снова на табурет садиться нельзя, так как произойдёт повторное обращение времени и сработает умножитель. И вместо замедления процесса получим его ускорение.

— Но он же должен был сходить за своими лампами двунаправленными, или как они там называются? — от возмущения я вскочила на ноги и уперла руки в бока.

Ваня блаженно прищурился, разглядывая мою наготу.

— Сходил. Не работает обратное направление. Он замкнул контур на обращение, но получается только либо ускорить процесс, либо его замедлить, — развёл руками и чуть коснулся моей кожи, — правда, надо отдать должное, он не сдаётся. Говорит, что будет пробовать ещё, пока не получится.

Я проследила за плотоядным взглядом, охнула и скрылась в ванной. И уже оттуда крикнула:

— Значит, всё-таки надежда есть! И не смей отчаиваться! Не всё так плохо…

Но, стоя под тёплыми струями воды в душе, думала о том, насколько реально можно его потерять. А вдруг Родьке не удастся ничего сделать? И я буду наблюдать за тем, как мой Ваня стремительно впадает в детство. Нет, это ужасно! Такое даже представлять нельзя! Хотя, от его омоложения даже мне есть польза: горяч он сейчас не по годам. Вспомнив, что мы творили только что на кухне, я захихикала, глядя в зеркало.

И вдруг отшатнулась, увидев своё страшное лицо. Синее, в кровоподтёках, безжизненное. Лицо утопленницы. И это точно была я. То, что меня вновь накрыло видение, я поняла сразу. Стало невыразимо жутко. Неужели такое случится?!

Ноги подкосились, внутри поднялась паника. Держась за стену, распахнула дверь ванной и почти рухнула на Ванины руки.

— Что с тобой, Вась? — обеспокоенно спросил он, усаживая меня на табурет.

Я вцепилась в его пальцы и всхлипнула:

— Я… Меня это… Я видела… того. Короче, видение было! — уткнулась ему в ладонь носом и пропищала, — Меня убьют…

— Так, ясно! Это надо видеть! Одевайся.

Родька всё ещё копался в ретрансляторской. Увидев нас, истово замахал руками:

— Чего пришли?! Я ещё ничего не придумал! Ну, Вань, я же говорил, что сам позову!

Ваня взмахнул рукой, прерывая поток слов.

— Нам видение считать…

— А это не потерпит до утра? — проныл техно-гений.

— Меня убьют! — взвизгнула я с возмущением, — Это не может подождать! А вдруг я до утра не доживу?!

Родька удивлённо уставился на меня. Потом отбросил в сторону кусачки и кинулся к пульту:

— На круг! — крикнул оттуда, заводя машину.

Я снова смотрела на своё обезображенное лицо и тихонько подвывала. Страшно видеть свой конец. Очень страшно!

Мужиков, видимо, тоже пробрало. Как только свет погас, дверь распахнулась, и Ваня рывком оказался рядом со мной, сжимая в объятиях.

— Господи, птичка моя! Я-то думал, что моя жизнь подходит к концу… Но такое и предположить не мог! Как же тебе должно быть страшно?!

Я кивнула, уткнувшись в его грудь.

— Я Сёву позвал, — сказал Родька в громкоговоритель.

— Конечно, с этим нужно что-то делать. Костя тоже сейчас придёт, — Ваня чмокнул меня в макушку и потянул на выход, — пойдём в операторскую. Надо понять, куда выводит это видение. Ты, кстати, знала, что все твои видения имеют чёткие координаты?

Я удивлённо покачала головой.

— Именно по ним мы и находим трупы…

У меня комок подкатил к горлу. Сейчас узнаю место своей гибели.

— Во! — радостно ткнул в монитор техно-гений, — Район ВДНХ! Там твой труп найдут!

Я тихонько завыла и сползла по стене. Ваня скосился на Родьку, подхватывая падающую меня.

— С чего бы её туда понесло? Где мы, а где ВДНХ?!

— А мне почём знать? — Родька пожал плечами, — Координаты видения чёткие. Труп Василисы найдём тут.

Меня начало жутко колотить. Возмутило ещё и то, с какой лёгкостью они обсуждали страшное для меня событие.

— Откат времени есть? — Ваня посадил меня в кресло на колёсиках и уставился на экран через Родькино плечо, — Да, вижу, чуть больше суток. Странно, обычно гораздо меньше. Ну и славно! Есть запас хода, что-нибудь

придумаем!

Потом повернулся ко мне.

— Хочешь, глянем, что это за место?

Я замотала головой. Ни на полметра не хочу подходить к месту своей смерти. Если Костя прав, и видения даются для того, что бы я что-то изменила, то в ближайшие сутки, и даже чуть больше, проведу в казематах Елены. Там меня уж точно никто не достанет!

И, резко вскочив, понеслась к лифту. Вслед полетели крики: «Ты куда?!». Но мне было всё равно. Главное — остаться в живых!