Где печеньки?

Алия Нурсипатова

Короткие истории, забавные и не очень, из жизни девочки из маленького городка в Казахстане, которая училась в турецком лицее, работала в голландской компании, получила МВА в Дубае и Лондоне, а живет теперь в Испании. В книге вы найдёте особенности турецкого воспитания, пакистанской свадьбы, арабской духовности и канадских родов. Реальная история, которая иногда невероятнее вымысла, рассказанная с юмором.

Турецкий лицей

Союз развалился, когда мне было десять лет. Помню ужас, с которым смотрела сюжет на первом канале, в котором ведущий сжёг фотографию дедушки Ленина прямо на Красной площади. Хотелось плакать и куда-то бежать. Моим родителям видимо тоже, потому что мы внезапно переехали в Алматы и нас с братом отдали в казахскую школу.

Знание казахского языка у меня ограничивалось несколькими простыми вежливыми фразами. И с этим уровнем языка я оказалась в седьмом классе казахской гимназии. Стихи на несколько страниц заучивала наизусть, не понимая ни слова. Плакала, но заучивала. До кучи, кто-то в правительстве решил, что все русские слова должны быть удалены из казахской школьной литературы. Научные термины наспех переводили на казахский язык так, что учителя сами их не узнавали и не понимали. Помню, как учительница биологии запинаясь читала вслух только что полученный учебник. А потом переводила нам на русский.

В восьмом классе все мои соклассницы пошли поступать в турецкий лицей, и я тоже пошла. Обещали обучение на турецком и английском языках, летние поездки в Турцию и светлое будущее, так и не достигнутое в Союзе. Мальчики и девочки учились раздельно, и нужно было жить в общежитии, причём всем, а не только иногородним. Эти странности никого в нашей семье не смутили и было решено поступать.

На экзамен надо было ехать рано утром на другой конец города. Папа завел свою «тройку» с дырявым носом, но по дороге из неё повалил дым и доехала я на такси. Опоздала и не успела сдать физику. Впрочем, приедь я вовремя, это ничего бы не изменило. Учительница физики в нашей школе с чудным именем Магриппа появилась на уроке два раза за весь год и выучили мы только её имя. Это единственное, что я могла поведать на экзамене. Зато логику и математику я сдала отлично и была принята в лицей. Ни физика, ни Магриппа мне не понадобились.

Всё обернулось быстро и странно. Я просто пошла за компанию, но вот уже сдала вступительные экзамены и должна выбрать себе спальное место в комнате общежития. Вокруг жужжали и суетились мои новые одноклассницы. В классе нас было шестнадцать человек и мы были восьмой «ж».

Нас подселили в существующий литературный казахский интернат. В нем жили и учились одарённые дети со всего Казахстана. Для лицеисток выделили один этаж женского общежития, в каждой комнате жили по пятнадцать-двадцать человек и спали на двухъярусных кроватях. Было тесно и шумно, я не могла уснуть пока все не лягут, и в первое время совсем не высыпалась. К тому же кровати для нас собирали на скорую руку и рейки под матрацами были плохо закреплены. Нередко кто-то среди ночи падал на соседку снизу, разбудив всю нашу и пару соседних комнат.

Для других учеников мы были, как инопланетянки. В общую столовую мы заходили строем, а они на нас пялились и шушукались. Я старалась спрятаться в толпе, потому что с моей застенчивостью это было пыткой. Но так как я была выше всех, это было сделать очень сложно.

В течение первого года мы изучали два языка: английский и турецкий. При этом учителя не говорили на русском. Мы изъяснялись жестами. Часто оказывалось, что понятое слово на следующий день приобретало абсолютно другой смысл. Например, ванная наутро оказывалась подвалом, доска — мелом. Но тем не менее, учились мы быстро и довольно успешно. Уже через несколько месяцев мы заговорили на обоих языках. Некоторым девочкам это давалось сложно, но мне было гораздо легче. У меня уже был опыт заучивания длинных поэм и свежепридуманных терминов на неизвестном мне языке.

У каждого класса была воспитательница. Она должна была следить за дисциплиной и помогать нам адаптироваться к системе обучения. Нашу звали Бетюль, она пела нам на ночь гнусавым голосом заунывные религиозные песни. Мы ни слова не понимали, но засыпали быстро и крепко. Ее песни помогли мне справиться с бессонницей, и я начала высыпаться.

Бетюль была крошечная, носатая и ее любимой книгой была «Королёк — птичка певчая». Из-за этой книги она и покинула тёплую Турцию и приехала в Казахстан воспитывать девочек всего на несколько лет младше неё.

Ей часто за нас доставалось от директора. Мы были идеалистками и борцами за справедливость. Однажды устроили бойкот против урока религии. На нём преподаватель рассказывал нам обо всех мировых религиях, но намекал, что только одна из них правильная. Мы отвечали, что Казахстан светское государство и в школьную программу не входит религия. Руководство школы отступило перед напором четырнадцатилеток и отменило предмет.

Потом нам говорили, что о нашем классе слагали легенды. Учителя с ужасом и восторгом рассказывали друг другу о наших проделках. С уроков в нашем классе учителей встречали, как с войны.

Однажды весь урок в ответ на вопросы физика открывали рот и шевелили губами. Чтобы, значит, учитель подумал, что он оглох. Математика, входящего в класс, облили водой из ведра, а он за это весь урок кидался в нас ручками. Подожгли под лестницей веник в день дежурства по школе биолога, пухлого мужчины с большими ноздрями. Хотели увидеть, раздуются ли его ноздри еще больше.

Как-то сидели с подругой за задней партой и обсуждали математика. Его очки с толстенными стёклами и огромной оправой, квадратную голову и пальцы, как сосиски. А потом узнали, что он учился в Москве и прекрасно понимает русский. Было очень стыдно, а он ведь даже вида не подал тогда.

Друг друга, впрочем, тоже испытывали на прочность. Девочку, приехавшую из дальнего посёлка, травили, потому что она плохо говорила по-русски. Другую высмеивали за лишний вес. Мне доставалось за безвкусную одежду из секонд-хенда.

Но когда мы все притёрлись, наступило лучшее время в моей жизни. Я нашла своих. Мы всё делали вместе, делили на всех еду и сладости, пели и устраивали представления друг для друга. Мы сами были и актёрами, и режиссерами, и зрителями. Но хиты «Червячок и корова» и «Ты опозорила всю нашу семью» несомненно стали бы шедеврами театральной сцены, если бы увидели свет.

Раньше мне казалось, что вся моя жизнь так и пройдет, в одиноком чтении книг и мечтах о приключениях. Но я оказалась окружена сверстницами, с которыми у меня много общего. С каждой можно поговорить о приключениях детей капитана Гранта или Тома Сойера. Мы были странными девочками-подростками, которые отлично понимали друг друга.

Я довольно долго не могла поверить в происходящее и как будто наблюдала со стороны. Конечно же, я участвовала во всех шалостях и приключениях, но никогда не была лидером или зачинщицей. Я с восхищением смотрела на них, таких ярких и смелых, и мне казалось, что я попала к ним по ошибке. До лицея мне были интересны только персонажи книг, а тут вдруг персонажи как будто бы ожили. У нас в классе были и отважный Д'артаньян, и авантюрист Остап Бендер, и Тимур со всей своей командой.

Мы все любили читать и когда кто-то приносил что-то интересное, сразу записывались в очередь на чтение. Когда читали Гарри Поттера, представляли, что живем в Хогвартсе и учимся волшебству. А когда читали Азазель Акунина, удивлялись, как сюжет похож на историю основания наших лицеев, и строили теории заговора о том, что нас завербовали и воспитывают новое поколение, лояльное к Турции и её гражданам.