Завернувшись в тёплый плед. Весна. Второй сезон

Алия Латыйпова

Помните, в детстве мы с подружками собирались у кого-то дома с ночевкой. Перед сном пили какао, смотрели любимые фильмы и заплетали друг другу косички. А потом выключали свет и, завернувшись в тёплый плед, рассказывали друг другу, о чем мечтали, кого любили и как прекрасен этот мир. Наш сборник историй – тот самый разговор с подружками. В этой книге мы собрали тёплые, иногда грустные, но очень добрые рассказы, которые поднимут настроение каждому читателю. Здесь: вдохновение, пробуждение, весна!

Александрова Олеся

(alexandrovaolesya5)

Огонь

Я помню яростное пламя, поглощающее часть за частью наш дом. Мама мечется из стороны в сторону, пытаясь спасти остатки скарба и животных.

Удивительно красивый огонь. Живой и могучий. Издающий в своей страшной силе столько энергии и жара.

Наша деревенька совсем небольшая. Всего-то 53 дома. Живем мы дружно и мирно. Все радости и горести жизни делим пополам.

Вот и сейчас каждый бежал на помощь нашему дому. Женщины помогали переносить вещи и детей. Мужчины носили вёдрами воду в надежде справиться с огненным гигантом.

А дом выглядел белым и светлым, как никогда. Огненное зарево подсвечивало каждую его часть. И от этого внутри всё сжималось и горькие слёзы застилали глаза.

Медленнее всех, в силу своего возраста, к нашему дому спешила соседка бабушка Нюра. Я точно знала, что она хорошая. Руки её всегда тёплые. Глаза светились любовью. Она собирала нас, детвору, и рассказывала истории своей жизни. Частенько мы засиживались у неё допоздна. Пока родители не забирали нас сонных, но очень довольных.

Однажды, я увидела, что бабушка Нюра помогала людям. Мама говорила, что врачевание — это великий дар. Мне же бабушка Нюра рассказывала, что у неё есть волшебный порошок. Правда. И я его видела. Он искрился на солнце словно тысячи маленьких светлячков. Потом она показала мне чудо. Почистила семечку на моих глазах и закопала в землю. Присылала порошком и ласково подмигнула. Не прошло и минуты, как передо мной красовался огромный подсолнух. Я прыгала от счастья и хлопала в ладоши. Бабушка Нюра обняла меня и попросила сохранить секрет. И я клятвенно обещала молчать.

Вот и сегодня бабушка Нюра подошла ко мне. А я стояла, как вкопанная. От страха не хотелось шевелиться. Заглянув в мои глаза, старушка снова ласково подмигнула.

Расправив свой фартук, бабушка Нюра сделала пять уверенных шагов в направлении пламени. Резко подняла руки к небу и что-то громко прокричала. Я увидела, как искрящийся порошок закружился сначала около бабушки Нюры, а затем двинулся на пламя. В одну секунду огонь превратился в сияющий шар, а дом попросту исчез из вида. От такого яркого света, жители деревни прикрыли глаза руками и замерли.

Погасло. Я открыла глаза и увидела, что дом стоит как новенький. Женщины и мужчины обнимаются. Мама бежит ко мне, широко раскрыв руки для объятий. И бабушка Нюра подошла ко мне, обняла и поцеловала в мокрую от слёз щеку.

Вот я сижу у мамы на руках. Соседи суетятся вокруг. Несут из домов кто что может. Под руководством бабушки Нюры быстро организовывается праздничный стол.

Что может быть лучше дома? Места, где ты так счастлив. Где каждый сосед тебе друг. Где люди живут открыто в своём искреннем мире. Детишки носятся по улице босиком. А взрослые спешат на выручку друг другу. Но самое главное, что в месте под названием «дом» есть хранитель в лице бабушки Нюры. Ведь благодаря ей я точно знаю, что чудо существует.

Когда тает лёд

Джефри осматривался. Природа оживала медленно.

Пробуждение от зимней спячки — дело небыстрое. Величественные горы покрывались ярко зелёным окрасом, но на верхушках всё ещё белел лед.

Облака пушистые, как старая добрая перина, неспешно проплывали по очереди, обнимая яркое солнце.

Марта двигалась легко и естественно. Она гармонично сливалась с окружающей красотой в спортивном костюме цвета оливы.

Сегодня они встретились по особому поводу. Джефри подскочил к ней и, схватив на руки, закружил.

Они долго беседовали и прогуливались, держась за руки. Когда налетел лёгкий ветерок и растрепал светлые волосы Марты, она захохотала. Джефри же заботливо накинул на её плечи свою куртку.

На плато их ждал сюрприз. Небольшой раскладной стол был идеально сервирован: скатерть в красно-белую клетку, термос с горячим глинтвейном, пара походных кружек, сэндвичи и яблоки.

Марта светилась. Что может быть лучше уединения?

Когда ты устроился в этой жизни и счастье, на которое даже невозможно было рассчитывать, накрыло с головой, то мужчина рядом — лучшее, что есть в твоей жизни. Знала ли она о его мыслях? Конечно, знала. Наблюдала за его волнением, пальцами, которые так крепко её обнимали. Когда он наливал глинтвейн, его руки немного тряслись.

В момент икс Джефри собрался и на мгновение время вокруг них слилось с природой. Облака отпустили ясное солнце. Ветерок стих. Точно всё вокруг кричало: «давай, мы с тобой».

Конечно же она сказала «да».

И снова лёгкий ветерок растрепал ее волосы. И она хохотала.

Джефри открыл глаза.

Это воспоминание лучшее, что осталось в его жизни.

Он сидел в коляске и, опустив глаза, рассматривал свои недвижимые ноги.

Сегодня он всё также наблюдает, как тает лёд. Только из окна палаты реабилитационного центра.

Весна снова постепенно приходит в его жизнь.

Только кому нужна такая жизнь?

Жизнь, в которой больше нет Марты, её смеха и мягких волос. Жизнь, которую он будет жить без неё.

Жить, зная, что та автокатастрофа лишила его всего.

Цветы

Цветы поют. Они всегда поют. Даже, если люди не слышат.

Холодный и промозглый мир.

Чьё-то бездумное решение. Люди, шагающие точно по эшелонам. Тихо. Любое движение может привести тебя к концу. Церберы не дремлют. Быстро, на колене пишутся новые законы. Применяются тотчас же.

Страшно.

Я стою посреди серого убогого поля. Ежусь, обдуваемая суровым ветром. Мне хочется вздохнуть, а грудь сжимает словно тисками. На многие километры вокруг ничего. Выжженное пепелище человеческих судеб.

Только совсем рядом, прямо передо мной, метрах в ста, пробился яркий красный тюльпан.

Откуда он здесь?

Мне не узнать. Одинокий, такой же как я.

Выстоявший и дарящий надежду на жизнь. Жизнь, которая ещё может случиться. В своей яркости и простоте. Жизнь, которая вспыхнет сочным алым цветом.

Тяжёлое небо надо мной. Сгущаются налитые свинцом облака.

Мне нечего терять и некуда идти.

Всё, что я могу — это жить здесь и сейчас.

Я делаю несколько шагов, опускаюсь на колени и закрываю глаза.

И вы знаете, цветы поют. Даже если люди их не слышат.

Двинулись

Поезд Москва — Адлер тронулся точно по расписанию. Народ суетливо раскладывал чемоданы по полкам.

Зоя Михайловна — невозмутимая старушка с бледная кожей, подрумяненными щеками и уложенными невидимками рыжими волосами. Приостановившись у своего купе, она ожидала, когда в нём уляжется суета.

Состав катился не спеша. Даже устало. Ещё бы, возить отдыхающих туда-сюда без перерыва.

Тем временем минуло двадцать минут. Зоя Михайловна заглянула в купе. Отдыхающие обедали. Раздербаненная курица мирно покачивалась в такт вагону. Присоленные яйца ждали своей очереди.

— Здравствуйте, товарищи отдыхающие! — бойко произнесла она.

В ответ на неё уставились шесть пар глаз. Молча кивнули и продолжили жевать.

Полка Зои была занята. Она присела ближе к двери и неожиданно для всех зычно запела:

«Расцветали яблоки и груши,

Поплыли туманы над рекой».

— Бабушка, вы чего? — окликнул её самый быстро жующий.

— А ежели вы не здороваетесь со мной? Дай думаю песню спою, то-то они удивятся, — ответила Зоя Михайловна и подмигнула.

Дело близилось к вечеру. В вагоне купе включили свет. За окном движение деревьев поглотили сумерки. Отдыхающие были молчаливы и быстро заняли свои полки согласно купленным билетам.

Зоя открыла чемодан и присела.

45 лет как женаты.

45 лет, как делят всё с супругом пополам.

45 лет, как купили два одинаковых чемодана.

На Казанском простились впопыхах. Муж поехал в Кисловодск, а Зоя в Адлер.

Дела.

Умывшись и почистив зубы щеткой мужа, Зоя подумала, что не так уж всё и плохо. Уж Пётр Семёнович будет чрезвычайно хорош в её васильковом платье. С этой доброй мыслью и легла отдыхать.

Поезд прибывал в Адлер в 08:20. Зоя Михайловна, как пионер, вскочила в 06:00. Перебрала чемодан. Отдыхающие мирно сопели.

Достала трусы‐семейники и надела. Огляделась. А ничего так. Следом прикинула тельняшку. Рыжие волосы собрала в пучок и натянула кепку. Посмотрела на своё усыпанное веснушками лицо.

— Хороша, — сказала она себе в зеркало и двинула к проводнице.

Рассмотрев Зою Михайловну, проводница хохотала до упаду и даже цветочек в кепку предложила добавить.

— Зоечка, в Адлере на улице Малиновой, 12 есть дивный магазинчик. Там платьев на все лады. А если скажете хозяйке, что от меня, то скидка вам обеспечена, — напутствовала проводница.

Закрепив разговор кофейком, дамы разошлись.

Зоя Михайловна прошествовала на место и распахнув дверь купе, предстала в своём лучшем виде.

Отдыхающие снова вытаращили шесть пар глаз.

Зоя Михайловна подмигнула и затянула:

«Шаланды, полные кефали,

В Одессу Костя приводил,

И все биндюжники вставали,

Когда в пивную он входил».