Босс по принуждению

Алиса Рублева (2024)

Сестра-близняшка, с которой мы не общались два года, позвонила мне поздно вечером: — Какая же ты дура, Полина! Из всех компаний на свете, ты устроилась в фирму Леонова. Ты знаешь, что я работала у него на той же должности, что и ты? И что это из-за него я сбежала из города и скрываюсь! Ты попала, сестрица. Знаешь, что он мне сказал? — Что? — Поблагодарил за тебя. Сказал, что в тебе есть то, чего ему не хватало во мне. Мне даже тебя не жаль, ты дала этому тирану мой номер! — Прости. Я уволюсь и делов-то. — Нет, моя дорогая близняшка, Адам тебя не отпустит. Теперь ты принадлежишь ему. Прощай, и добро пожаловать в плен тирана.

Глава 5

После осмотра врач говорит, что состояние у тёти Маши тяжёлое. Кости и суставы совсем слабые, зрение почти никакое, а теперь о себе ещё дают знать проблемы с сердцем. Мне так тяжело на душе от этих новостей, что домой я возвращаюсь в подавленном настроении. Идти в театр уже не хочется, да и кажется неправильным развлекаться, когда любимому человеку плохо.

Я звоню Адаму Валерьевичу, чтобы объяснить ситуацию и извиниться. Он говорит, чтобы я ни о чём не переживала и что я молодец, что нахожусь рядом с тётей. В конце разговора он уточняет:

— Могу я подвезти вас на работу в понедельник утром?

— Конечно, — отвечаю я, и мне не удаётся скрыть смущение в голосе.

Воскресенье мы с тётей Машей проводим перед телевизором. Она почти ничего не видит, но всё равно обожает кино. Ей нравится слушать, а я рассказываю, как выглядит тот или иной герой, если ей хочется узнать подробности.

Выглядит тётя Маша тоже довольно бодро. Она смеётся над шутками героев, много ходит со мной под руку, чтобы размять ноги и неплохо ест. Поэтому я постепенно успокаиваюсь.

В понедельник утром я кручусь перед зеркалом в том самом платье, которое надевала в свой первый рабочий день. Собравшись, выхожу из подъезда и вижу у дома лексус Адама Валерьевича. Сажусь вперёд. Видеть босса приятно и волнительно. Он протягивает мне коробочку из красного бархата.

— Это вам.

Открываю её, внутри золотой кулон в форме сердца на цепочке. Крупный такой, увесистый.

— Адам Валерьевич, мне как-то неловко.

— Хотел отдать его вам ещё в театре. Полина, носите, пожалуйста. И не нужно смущаться. Такая девушка, как вы, заслуживает самого лучшего.

— Но…

Мне хотелось задать с десяток неловких вопросов: “но я же ваша подчинённая”, “но к чему это?”, “разве дарят подарки на четвёртый день знакомства?”, “что я буду должна за этот подарок?”. Но я поняла, что вопросы будут лишними и либо разозлят, либо обидят его.

— Спасибо, Адам Валерьевич. Это очень красиво.

Я достала подвеску из коробки и повернулась к боссу спиной, чтобы он помог застегнуть замок на цепочке. Кулон был идеальным. Я крутила его в руках, рассматривая, как переливается на свету золото.

Адам Валерьевич едва заметно улыбнулся краешками губ.

— Заедем перед работой за кофе?

Я кивнула.

Когда мы зашли в офис, босс сразу ушёл к себе в кабинет, а я собирала косые взгляды некоторых коллег, видимо, из-за того, что мы с Адамом Валерьевичем вышли из лифта вместе.

Я пыталась сосредоточиться на работе, но думать могла только о нём.

Золотое украшение — это уже не поход в театр, это что-то посерьёзнее. Я принимаю ухаживания босса. Я почему-то не могу найти ни одной нормальной причины, чтобы отказать ему. И в то же время меня не покидает чувство, что предостережение сестры может оказаться правдой.

В обед Адам Валерьевич вызывает меня к себе.

— Полина, я договорился с одной больницей. К вашей тёте на постоянной основе будет ходить медсестра. Она будет следить за приёмом лекарств, помогать в передвижениях по дому, будет ухаживать за ней и окажет медицинскую помощь в случае необходимости, пока вас нет дома.

Я смотрела на босса и не знала, что ответить. Медсестра-сиделка — это чудесно. У меня всё ещё есть миллион рублей, так что я и сама могла бы её нанять. И наверное, стоило. Только мне это в голову не пришло.

Но то, что Адам Валерьевич делает для нас с тётей Машей всё это, вводит меня в ступор. Я не привыкла к таким ухаживаниям со стороны мужчины. Не знаю, насколько нормально принимать их. Разве так бывает?

И снова внутреннее чутьё подсказывало мне: за это придётся платить.

Но как же это всё соблазнительно. И почему я не могу сказать ему"нет"?

— Вы согласны? Ваша тётя будет в надёжных руках, но при этом в привычной обстановке, у себя дома. А у вас появится чуть больше свободного времени.

— Согласна. Это очень благородно с вашей стороны. Даже не знаю, как вас отблагодарить за всё это.

— Улыбнитесь.

Я смущённо посмотрела на босса и улыбнулась.

— Прекрасно, Полин. Вы мне ничего не должны.

— Вот так просто?

— Разве что.

— Да?

— Принесёте мне чашку кофе? — он улыбнулся. На этот раз широко. Так что хмуриться не получилось бы при всём желании. С улыбкой на лице Адам Валерьевич выглядел ещё красивее, чем обычно. Знала бы я тогда, что такое удивительное явление можно наблюдать также редко, как двадцать девятое февраля в календаре.

— Две минуты, — ответила я ему.

Вечером босс отпустил меня пораньше, чтобы я могла встретить медсестру у нас дома. Мы обговорили условия, подписали договор, и я дала ей ключ. Теперь тётя Маша от меня никак не зависела. Людмила, медсестра мне понравилась. Ей было около пятидесяти лет и, кажется, она действительно любила людей. Это я поняла по тому, как она обращалась с тётей Машей. Надеюсь, так и будет.

Перед сном Адам Валерьевич написал мне, что моя улыбка не выходит у него из памяти весь день. И он не сможет уснуть, если не будет уверен, что увидит её ещё раз завтра утром.

Я положила телефон на кровать рядом с собой и посмотрела в потолок. Удары моего сердца отдавали вибрацией по всему телу. Внутри всё будто трепетало от счастья. Я снова схватила телефон и напечатала боссу смс:

“Не могу допустить, чтобы руководитель компании остался без сна. Завтра утром обязательно исполню вашу просьбу”.

В ответ я получила лайк на своё сообщение и пожелание доброй ночи.

Засыпала я с довольной улыбкой на лице.

Утром к нам в дверь позвонили, я решила, что это Людмила пришла пораньше, но на пороге стоял курьер с большой корзиной из красных роз. Внутри была открытка с подписью: “С нетерпением жду нашей встречи”.

Я закрыла дверь за курьером и понюхала цветы. Пахли они сладко-сладко. И настроение было у меня такое же.

— Красные розы — символ страсти, — услышала я тихий, надтреснутый голос за спиной.

— Я такая счастливая, тёть Маш, — сказала я, едва сдерживая слёзы.

— Это от того мужчины, что возил нас в больницу? — Она с трудом стояла на ногах, опираясь на трость.

— Да.

— Красавец. И щедрый.

— Угу.

— Будь осторожна, моя дорогая.

Я удивлённо посмотрела на тётю Машу из-за букета, а она, опираясь на трость, неспеша пошла на кухню.

Даже предостережение тёти не сбило моего романтичного настроения. Я вышла из дома и была готова взлететь высоко в небо, как птица, настолько легко и свободно я себя чувствовала. Но свобода понятие переменчивое. Сегодня она есть, а завтра… Кто знает, что будет завтра?

Конец ознакомительного фрагмента.