Ненавижу любить тебя

Алиса Ковалевская

Семь лет назад я оскорбила Кирилла Сафронова на выпускном, отказавшись быть его девушкой. Что мог предложить мне парень, чья мать — поломойка?! Меня ждал Гарвард и отличные перспективы… Тогда я и не думала, что жизнь развернётся на сто восемьдесят градусов. Мы снова встретились. Только теперь Кирилл — самоуверенный мерзавец, чемпион, чьё имя знает весь мир, а я… Я вместо Гарварда экономлю на всем, чтобы позволить себе новую кофточку из позапрошлой коллекции любимого модельера. Я думала, его чувства не прошли. Но ошиблась. Дважды. В нём и в собственных чувствах. Никогда его больше не желаю видеть! Никогда! Несмотря на тест, показавший две полоски через месяц после встречи выпускников.

Глава 5

Кирилл

Присланное Кари сообщение я сохранил. На всякий случай. Пусть только попробует потом сказать, что я в чём-то там виноват. Конечно, мог бы на следующий день приехать к её подружайке и решить всё так, как планировал, но к чёрту. Возможно, совесть меня бы и покусывала, случись это с другой девицей. Не такой наглой и стервозной, как Карина. Да и думать об этом не хотелось. Сегодня — так точно.

— Ты где? — спросил, едва Оля взяла трубку.

Повисшая тишина мне не понравилась. Ещё больше не понравился прозвучавший фоном звуковой сигнал и шум. Подозрение царапнуло нутро острой бритвой.

— Внимание пассажирам… — раздалось издали, и тут же голос Оли:

— Я в аэропорту, Кирилл.

Я молчал. Нужный поворот я проскочил. Ну и к чёрту. А фоном из динамика — слишком хорошо знакомые звуки.

— Значит, выбрала? — спросил жёстко, выжимая газ.

Сегодня мы должны были праздновать помолвку. Я и ехал в клуб, где нас уже ждали. Мои друзья, чёрт её дери. Мои, блядь, друзья! Снятый зал, проплаченная выпивка и жратва. И что, спрашивается, я должен сказать? Что моя невеста решила повертеть жопой перед киношниками за бугром?! Мать её!

— Я всё понял. — Сам поразился, как отстранённо это прозвучало.

Оля вздохнула в трубку, и я как наяву увидел её сжавшиеся на телефоне пальцы. На одном из них красовалось подаренное мной после прилёта с Игр кольцо. Эта зараза променяла меня на Голливуд, блядь. Я ясно ей сказал, что будет, если она свалит, но нет. Видимо, не восприняла всерьёз.

— Я не буду тебя ждать, Оля. Не женюсь на тебе, женюсь на той, кто будет слышать то, что я говорю.

— Не руби сгоряча, Кирилл, — сказала она негромко. — И не бросайся словами. Успокойся, потом поговорим.

— Нам не о чем с тобой говорить.

— Ты сам знаешь, это не так. Мне выпал шанс. Отказаться я не могла. Такой шанс бывает раз в жизни, да и то далеко не у всех. Ты себя реализовал, я — нет. Я не хочу прожить жизнь с пониманием, что упустила возможность добиться успеха.

— Добиться успеха? — ехидно усмехнулся я. — Твои фильмы ляпают один за другим. Пройдёт десять лет, никто и названия не вспомнит.

— Твои Олимпиады случаются раз в четыре года. Но твоё имя будут помнить всегда. И твой олимпийский прокат тоже. Кирилл… Я люблю тебя. Очень люблю.

— Но? — Ещё одна усмешка.

— Но ты не вся моя жизнь. Как только человек становится всей жизнью, любовь превращается в болезнь. Я не хочу болеть тобой. Я хочу любить тебя.

— Как ты заговорила…

— Прекрати! — Она повысила голос, но сразу же заговорила спокойнее: — Я позвоню через несколько дней. Прости. Сейчас мне нужно идти. Уже объявили посадку.

Только она положила трубку, я выматерился сквозь зубы. Чёрт подери! Поначалу казалось, что с Ольгой сложностей не будет. Да их и не было. Верная, красивая, сосёт хорошо. Что ещё нужно? Но не вот это всё точно. Актриса она? В большое кино захотелось?! Блядь!

Само собой, в клуб я не поехал. Позвонил лучшему другу, сказал, чтобы веселились без меня, а сам, заехав в супермаркет, купил дорогущего пойла. Сидел в машине напротив сквера и пил из горла, смутно думая, что через пару дней нужно выступать на шоу. Сколько их было после возвращения с Игр, не сосчитать.

В какой-то момент я понял, что не помню ни дня недели, ни времени суток. Разве что города отпечатывались в памяти. Степана пришлось на месяц отдать на передержку заводчику. В другой раз никому бы его не доверил. Верный друг. Самый верный из всех, и уж точно вернее любой бабы. Ему не придёт в башку вертеть хвостом возле камер ради какой-то там роли.

Я поймал себя на мысли: жалко, что у собак нет телефонов. Услышать тяжёлое шумное дыхание и хруст лакомств порой куда кайфовее, чем приторный голосок. Особенно когда этим голоском твоя невеста говорит «успокойся, остынь, потом поговорим».

— Поговорим, мать твою, — процедил я и заткнул горлышко бутылки. Откинулся на спинку, потёр переносицу.

Картинка в переднем стекле оставалась чёткой. Чтобы нажраться, мне, мать его, нужно куда больше.

Я завёл презентованный внедорожник. А что? Слова на ветер бросают те, кто не знает им цены. Но это не про меня.

***

Через пару часов решение было принято. Надо сказать, коньяк тридцатилетней выдержки этому поспособствовал. Но в дерьмо я не ужрался, хотя желание было. Не каждый день приходится объяснять друзьям, какого хрена вместо того, чтобы привезти им на показ невесту, я посылаю их далеко и надолго.

— Иди погуляй минут десять, — сказал Дашке, как только она открыла дверь.

Тявкающее создание бросилось в ноги. Ясно теперь, чем воняло от Карины.

Дашка посмотрела вглубь квартиры. Взяла куртку, поводок. А понятливая девка. Только выглядит как Барби, а на деле-то мозги на месте.

Дверь комнаты открылась. Карина стояла, одетая в пижаму. Заспанная, с взлохмаченной башкой. Дашка ушла, её псина тоже.

— Ты выходишь за меня замуж, — сказал я, глядя на свою первую, сука, любовь. Красивую стервозную любовь.

— Ты головой приложился, Сафронов?

Да, на язык она острой была, сколько я ее помнил. Промолчал. Так быстрее дойдёт, что это не шутки.

И правда дошло. Она втянула носом воздух. Выдохнула. Я задержал взгляд на её высокой груди.

— Я не пойду за тебя. С какого перепуга?

— Я так хочу.

— Да хоти ты чего угодно! — Она начала злиться. — Я не выйду за тебя замуж, Сафронов. И вообще… У тебя невеста есть.

— Это уже не твоё дело. Теперь моя невеста ты. Не выйдешь за меня, твой отец не получит денег.

Она мигом поменялась в лице. Понимает, стерва, чем это обернётся.

— У вас и так уже почти ничего нет. Не будет и того, что осталось. Отцу придётся продать свою квартиру. Он тебе говорил?

Её мордашка вытянулась. Не говорил, значит. Я продолжал смотреть на неё. Время ей нужно, чтобы дошло? Отлично.

Но дошло до неё быстро.

— Я не буду делать аборт, — просипела она.

— Не делай. Хрен с тобой.

— Тогда в чём подвох? — Похоже, Карина наконец проснулась.

Коньяк был у меня с собой. Откупорив, присел на край тумбочки. Нет, сука, красивая всё-таки.

— Переедешь ко мне.

— К тебе? — недоверчиво усмехнулась она. — И что, спать тоже с тобой буду?

— А это по ситуации. — Я прищурился.

Чёрт, а почему бы и нет? От хорошего секса хуже ещё никому не стало. А член у меня на неё как стоял, так и стоит. Пожалуй, только это и не поменялось за прошедшие годы.

— А до утра подождать не можешь?

— Нет. Мы едем праздновать помолвку.