Планета «Execution»

Алиса Буйских

Мир планеты «Execution» – это внутренний мир героев, где каждый находит себя и исполняет свои желания. Реальность, созданная автором, поражает яркостью красок, уникальностью образов, многогранностью и неповторимостью. Но всё – же у каждого она своя. Иллюзия или нет? Разобраться в этом и предстоит читателям книги…

Глава III. Новые находки

Планета действительно была идеальная. Капсула с небольшой экспедицией, выпущенная из шлюзовой пушки по координатам островка, очень быстро достигла своей цели.

Зависнув на непродолжительное время над островом, пилоты увидели изумительную по своей красоте картину. С одной стороны островка голубые волны океана лениво прокатывались по пологому побережью пляжа, песок которого отливал серебром. С другой стороны острова располагалась небольшая горная гряда, которая уступами спускалась к воде. Здесь волны потрудились на славу и создали целые композиции из колонн, арок и подвесных переходов, один интереснее другого. Середина острова представляла собой достаточно гладкую равнину, покрытую камнями разной величины, окраски и формы. Некоторые камни были ровные и напоминали почти правильные квадраты или конусы. Другие — наоборот были как будто изгрызены и имели самые причудливые очертания, напоминая то ли огрызки яблока, то ли лежащие на боку фигуры неизвестных животных. Никаких ручьев и тем более рек на острове не было. Видимо, они не существовали на этой планете вообще. Только океан и редкие острова с камнями и песком. Камни и вода. Вода в океане, на основе данных спектрографического² анализа, была пресной. Наличия жизни ни в какой форме, даже в виде вирусов или бактерий, пока не обнаружилось. Сам остров по величине занимал примерно 100 квадратных километров и напоминал вытянутую каплю с одной остроконечной вершиной.

— Красиво, — проговорил помощник штурмана Виа, выбирая наиболее подходящее, относительно без крупных камней место для посадки. Виа был невысокого роста, худощавый, со спокойным смугловатым лицом, несколько замкнутый, тихий и молчаливый; всегда очень выдержанный и корректный.

— Двое выходят, я на связи. Защиту поставьте на полную мощность. Далеко не отходить, потом перелетим дальше, — отдал распоряжение помощник капитана Игний.

— От кого тут защищаться? Стерильно, как в лаборатории, — проворчал механик Гай, маленький, круглоголовый — такой задорный живчик, крепыш лет примерно тридцати.

— Да. На Дулбе тоже никого не было, — сказал помощник штурмана.

Все, конечно, уже знали историю, произошедшую на Дулбе во время работы МИК-245, унесшую жизни целого экипажа и исследовательский корабль.

Гай промолчал и стал готовиться к высадке. Сравнительно молодой, он обладал какой-то природной практичностью, сметливостью и хитрецой. Спускательные капсулы могли перемещаться самостоятельно, но скорость их движения была низкой по сравнению с кораблем. Они больше были приспособлены для маневрирования над поверхностью планеты, спуска в ущелья или даже на дно океана. Корабль отстреливал капсулу при помощи специальной пушки. Долетев до установленной цели, капсула начинала работать автономно. По окончании работы она поднималась над поверхностью и зависала. Оттуда при помощи гравитационной петли её забирал пролетающий мимо корабль. В случае крайней необходимости капсула могла подняться на орбиту и, отправив сообщение с просьбой о помощи, продержаться там какое-то время до прибытия корабля. Сама долететь обратно до Живеи она уже не могла.

Капсула опустилась на кромку пляжа, недалеко от океана и в то же время почти рядом с причудливыми камнями, занимавшими большую часть острова. Гай и Виа, облачённые в специальные скафандры, прошли через шлюзовую камеру и ступили на поверхность Планеты. Было решено взять пробы воды, грунта: песка и камней — а потом осмотреть горную гряду. Особого разнообразия на острове не предвиделось. С поверхности Планета была ещё лучше, чем сверху. Песок под ногами отливал серебром с неуловимым голубым оттенком. Виа мог бы поклясться, что в пробах песка, которые они взяли, содержалось не только серебро, но и драгоценные камни наподобие сапфиров. Океан, лежащий на горизонте, был теперь не голубым, как казалось при спуске, а синим, на горизонте он становился даже тёмно-синим. С другой стороны, за горами, как раз начинала подниматься Звезда. С этой Планеты всё казалось настолько необычным, что никто бы не подумал, что это та же самая Звезда, которая освещала и Живею. На Живее Звезда была яркой и какой-то навязчивой, хотя все к этому, конечно, уже привыкли. Здесь же, на Планете, находящейся от Живеи всего в десяти часах лёта на космическом корабле, Звезда была мягкой. Излучала какой-то рассеянный свет, но в тоже время все краски были очень яркими и сочными. На Живее такие краски существовали только на картинах, создаваемых астрологами после их путешествий по другим мирам, куда даже корабли открывателей не могли пока добраться.

— Смотри, вроде и не Звезда вообще, — сказал Гай, поворачивая к штурману своё простое, по-детски распахнутое лицо и глядя на него большими зелёными глазами, в которых было что-то задумчиво-усталое.

— В смысле, не наша Звезда. Это всё атмосфера; что-то не так тут просто, как показывают приборы, — уточнил Виа. — Ты посмотри, какое тут небо — ни облачка. Да и вообще их тут, похоже, нет, хотя воды кругом — залейся.

Они дошли до океана и взяли пробы воды. Исследователи были в скафандрах, но почему-то ощущали, как вода плещется под ногами, струится между пальцами, набегает волнами.

— Жаль ощущения плохо записываются, — стоя на кромке воды и глядя себе под ноги сказал Гай.

— Ты о чем? — не понял его Виа.

— Почему-то мне кажется, что стоишь, как босиком, — по-прежнему не сходя с места отозвался Гай.

— Мне ничего не кажется, я работаю, — подчёркнуто раздельно произнёс Виа.

— А потом, когда будем записывать, это, наверное, сотрется, — продолжал Гай, наклонившись и набирая воду в перчатку скафандра.

После возвращения на корабль экипаж записывал на специальные носители все свои впечатления от планеты. Всё, что видели и даже чувствовали пилоты, потом обрабатывалось специальной установкой на Живее и передавалось исследователям. Сам способ записи был открыт астрологами. Для этого нужно было только вспомнить всё с начала до конца. Аппаратура для записи была изобретена учёными. Пилоты надевали на голову специальный шлем, и вспоминаемая информация автоматически считывалась и записывалась. Нередко при последующем просмотре выяснялось, что часть информации человек не помнил сознательно, или ему казалось, что он это не видел, настолько подробной и полной была картинка. А вот ощущения записывались не всегда. Тут астрологам ещё нужно было поработать.

— Ты посмотри, и руки чувствуют! — ловко сбитый, он то и дело улыбался и двигался, словно на шарнирах, какой-то танцующей несерьезной походкой; это бросалось в глаза, даже когда он был в скафандре.

— Осталось ещё искупаться, — усмехнулся обычно неулыбчивый Виа.

— Что там у вас? — прозвучал вопрос от помощника капитана.

— Гай просит разрешения окунуться. Ему местное море очень по вкусу пришлось!

— Закончили? Возвращайтесь, — не отреагировал на шутку Игний, в его голосе слышалась стальная категоричность и безапелляционность.

Виа и Гай направились к капсуле. Обратная дорога показалась короче. Теперь Звезда уже поднялась над горной грядой. От этого свет её не стал более ярким. Он по-прежнему был мягкий и слегка рассеянный. Небо было синее-синее, на горизонте оно казалось совсем темным. Песок под ногами блестел ещё ярче, и над ним стояли столбы из голубого тумана. Виа заметил, что эти столбы высотой примерно 50 сантиметров, располагались там, где в песке наиболее часто встречались голубые вкрапления. Хотя теперь ему казалось, что песок отливает уже не только голубым, но ещё и зелёным цветом. Два эти цвета не перемешивались, они существовали вместе, но как-то рядом, попутно. Очертания гор на горизонте тоже приобрели более туманный вид. И от этого стали казаться ещё дальше, чем были на самом деле.

Вернувшись в капсулу, пилоты приняли решение сразу же перелететь поближе к горной гряде чтобы взять образцы горной породы и впоследствии сравнить их с образцами камней, собранными на краю равнины.

Островок, оказалось, не был таким уж ровным. Перед самыми горами начиналось довольно крутое понижение. И горы стояли на дне расщелины. Только другого края расщелина не имела, там уже был океан. Но такой крутой спуск к горам не давал возможности посадить даже совсем маленькую капсулу, как у них.

— Что-то нас тут никто не ждал, даже площадку не подготовили, — ворчал Виа, усаживая маленький корабль на почву так, чтобы было максимально удобно.

Едва найдя место для посадки, пилоты вышли на поверхность, теперь уже втроем. Весь перелет Гай расписывал красоты Планеты и те ощущения, которые он испытал.

— Как будто в раннем детстве, сейчас плюхнешься в речку и поплывешь. А вода теплая-теплая! И вкусная-вкусная!

— Ты ведь её не пробовал.

— Да я уверен, что если бы попробовал, она бы такой и оказалась, — продолжал восхищаться Гай.

— Что это с тобой сегодня? Может, тебя оставить? — засомневался Игний и внимательно взглянул на Гая своими пронзительными серыми, чуть прищуренными глазами.

— Да я как будто к себе домой вернулся.

— У тебя же никогда своего дома не было.

— Вот в этом то и дело. А тут вроде как мой дом, — произнёс Гай и отвернулся.

— Он здесь участочек прикупит. Островок в аренду. Чтобы огурцы выращивать, — шутил обычно сумрачный Виа.

Гай засопел и отмолчался.

Когда они, забравшись в скафандры, вышли снова на поверхность, Планета изменилась в очередной раз. Звезда теперь была уже почти прямо над головой, поэтому горные пики практически не отбрасывали тени. Сами горы оказались значительно выше, чем предполагалось изначально. Начинались они глубоко внизу. И потом ещё возвышались примерно на высоту одного-полутора километров над равниной. Они стояли на краю ущелья, отделявшего горы от равнины.

— Прямо-таки ров из средневековой сказки. Не хватает только драконов, — проговорил Гай.

— Да уж, какого-нибудь захудалого дракона для переноса к горам нам точно не хватает, — вздохнул Виа.

— Странно: стоишь на равнине, а внизу горы, — глядя на вершины задумчиво проговорил Гай.

— Ты лучше придумай, как мы перебираться к горам будем. Ты же здесь как дома, — насмешливо сказал ему Виа.

— А мы спустимся к горам.

— С ума сошёл?! Спуститься леший знает как глубоко — да мы все ноги обломаем и сесть мы там никак не сможем: места нам маловато будет; жаль, у нас нет астролога, он бы просто перелетел туда, и все.

Да, астролог остался на корабле. Он должен был постоянно отслеживать их действия, чтобы в случае опасности команда корабля всегда могла оказать помощь своим.

«И ближе мы не сможем подлететь, разве только зависнуть и спустить одного, — рассуждал про себя помощник капитана. — Гая спускать нельзя — он сегодня явно не в себе. Виа нужен для удержания капсулы на месте. Придется идти самому».

— Смотрите, а тут мостик есть, — вдруг произнёс Гай.

Игний мог поклясться, что ещё несколько мгновений назад мостика здесь не было.

— Осторожно, это может быть иллюзия, — предупредил он. Но Гай, не слушая его, уже шёл к, казалось, тоненькому мостику, перекинутому через ущелье и упирающемуся прямо в середину горы.

— Его же здесь не было, — проговорил Виа. — Я опускал капсулу, тут не было мостика.

— Я и говорю, возможно, иллюзия. Выход ядовитых газов из-под гор или ещё что-нибудь.

— Мы же в скафандрах. И защита включена. На нас не подействует. Мы видим только реальность.

— Только мы не знаем, какая тут реальность… Кажется ведь Гаю, что он чувствует воду.

— Вообще-то, я её тоже чувствовал.

Игний покосился на Виа.

— Чего же ты молчал?

— Да смешно как-то, я же не могу её чувствовать. Как же я чувствую? Что же тогда вся наша защита? Так и рассыплемся, как те, на Дулбе.

«Он боится! — ужаснулся Игний. — Едва вернёмся — и сразу его к астрологу».

Открыватель не мог бояться по определению. Для того чтобы этого не случилось, на кораблях присутствовали астрологи. Они помогали выровнять внутреннее состояние человека до нормального мироощущения. Ну а уж если это не удавалось, тогда приходилось списывать неудачника с корабля.

Гай тем временем уже дошёл до каменного перехода и ступил на него. Игний с Виа переглянулись.

— Гай, немедленно остановись! — приказал ему Игний по внутренней связи. Гай оглянулся, махнул им рукой, но останавливаться не стал. Он продолжал продвигаться вперёд. Было видно, как что-то будто мешает ему, но он не отступался.

— Вперёд. Надо его вернуть! — Игний первым бросился за Гаем.

Когда они подошли к мостику, Гай был уже достаточно далеко. Вблизи мостик не был таким уж узким, однако и широким его назвать было нельзя. Его скрывала насыпь из камней; может быть, поэтому они не заметили его сразу. Если бы не высота, на которой он был расположен, по нему свободно могли бы пройти рядом два человека, правда, без скафандров. Скафандры, хоть и последней модификации, создавали достаточно большой объем. Мостик шёл не прямо, как казалось со стороны. Он уходил немного вниз и опускался почти к самому основанию горы. Было видно, что дальше по склону можно легко спуститься к подножию. При необходимости от места, где заканчивался мостик, удобно было начать восхождение по склону. Гора в этом месте совсем не была крутой. Они остановились. Идти по такому мосту желания не возникало.

— Гай! Стой! — ещё раз приказал Игний. Властности в его голосе хватило бы на пятерых, но Гай даже не остановился.

— Неужели вы не видите, это наш шанс, — ответил он.

Он продолжал шагать; почему-то казалось, что скафандр сильно мешал ему. Хотя скафандры последней модификации были приспособлены, наверное, ко всем условиям. И передвигаться в них было одно удовольствие.

— О чем он говорит? Какой шанс? Мы не можем дать ему уйти. Пошли! — торопил Игний.

Они бросились за Гаем. Идти было действительно тяжело, как будто воздух над расщелиной был совсем другой плотности. Он ударял в грудь. Казалось, что тут дует ветер. Хотя ветра на этой планете почему-то вообще не дули. То ли слишком однородная поверхность — везде океан, то ли ещё по каким-либо причинам — это пока было не выяснено. Потом исследователи, проведя на планете не один месяц, всё разложат по полочкам и объяснят, что и почему. А пока было непонятно, откуда берется встречный ветер над отдельно взятым мостиком. Медленно продвигаясь вперёд, они видели, что Гай остановился.

Может, он возвращается? Нет, Гай остановился и отстегнул шлем.

— Гай, что ты делаешь? Немедленно прекрати! — прокричал ему Игний. По ощущениям, ветер был настолько силён, что нужно именно кричать, иначе не услышат. Хотя внутренняя связь, конечно же, не зависела от какого-то там ветра. Гай не ответил, да и не мог ответить: он уже начал снимать скафандр и просто не слышал Игния.

Сняв скафандр, он аккуратно положил его поперек мостика, как будто отгородив себя от остальных, и, казалось, облегчённо вздохнув, зашагал дальше.

«Он сошёл с ума. Мы все тут сойдем с ума. Мостика не было, а мы по нему идём», — пронеслось в голове у Виа.

Дойдя до конца мостика, Гай ещё раз оглянулся, помахал им рукой и зашагал дальше.

— Он ещё издевается! Бегаем за ним, как собачки, — прорычал Игний. Сняв скафандр, Гай оторвался от них ещё дальше. Тем более что идти им приходилось в одного. А мостик опускался всё ниже; теперь уже и равнина, с которой они спустились, и горы были одинаково высоко над головой. Ветер становился всё сильнее и сильнее. Не то чтобы он валил с ног: он дул равномерно и прямо в грудь со всё увеличивающейся силой. Для того чтобы продвигаться вперёд, приходилось буквально ложиться на него всем телом и продавливать себя сквозь вязкую и тягучую массу.

«Гай снял скафандр и пошёл быстрее, значит, если мы отключим защиту… — думал помощник капитана. — Ничего это не значит. Гай сошёл с ума, вот и снял скафандр. Если мы отключим защиту, то тоже сойдем с ума, — спорил он сам с собой. — Нет, Гай сначала сошёл с ума, а потом снял скафандр. — Всё равно, если мы отключим защиту»… — он не успел закончить мысль.

— Может, нам отключить защиту? Тогда идти будет легче… — произнёс Виа за спиной.

От неожиданности Игний остановился.

— С чего ты взял? Тоже свихнулся?

Они стояли почти на середине мостика. Дна расщелины внизу не было видно. С обеих сторон почти на одинаковом расстоянии были горы и равнина. Равнина с этого места представлялась одной большой горой без вершины или с гладко срезанной вершиной. Горы были уже ближе, и стало видно, что поверхность их не была покрыта камнями. Она была словно отшлифована, и на ней располагались поперечные полосы, продолжением одной из которых был мостик. Далее мостик как бы накручивался на гору и уходил дальше, огибая её. Окончания его не было отсюда видно.

— Смотри, он снял скафандр и пошёл быстрее, — Виа, казалось, повторял его слова.

— Он сошёл с ума.

— Нет, — Виа помолчал. — Ты чувствуешь ветер на лице? А ведь его нет.

Игний только теперь заметил, что, действительно, несмотря на скафандр, он чувствовал, как его лицо обдувает теплый ветерок.

— Мы немедленно возвращаемся на корабль. Разворачивайся! — почти закричал он.

Виа развернулся. Ветер продолжал дуть в лицо. Казалось даже, что он дул с ещё большей силой.

«Вы уже уходите? Как жаль… — казалось, говорил он. — Возвращайтесь…»

— Мы ещё вернёмся, — не замечая, что разговаривает с ветром, бормотал себе под нос помощник капитана. Теперь ему придется докладывать, что он потерял одного человека и, главное, как потерял — глупо. Тот просто ушёл. «Он вернётся, что он тут будет делать?» «Да уж, он вернётся», — спорил сам с собой Игний. Он вспомнил рассуждения Гая. «Он же собирался тут жить, но как он тут будет жить? Сколько он продержится? Мы его найдём и вернём. Нужно немедленно сообщить о случившемся на корабль». Он попытался связаться с астрологом, но тот почему-то не отвечал. «Ещё этого не хватало! Придётся ждать до капсулы».

Дорога да капсулы показалась невероятно длинной. В принципе, пилоты могли связаться с кораблем и находясь вне капсулы, но это было возможно только в те периоды, когда корабль был в пределах досягаемости их датчиков, то есть находился сравнительно недалеко. А так как корабль продолжал наматывать витки вокруг планеты, то такая возможность возникала сравнительно нечасто. Сообщение же, отправленное из спускаемой капсулы, шло по другому пути и сразу поступало в капитанскую рубку на корабле независимо от его местонахождения. Оставалось надеяться ещё и на то, что астролог, отслеживающий их передвижения, уже заметил неладное, и корабль вернётся за ними. Надо только дойти до капсулы.

Добравшись, наконец, до капсулы, Игний немедленно связался с кораблем и доложил капитану о произошедшем. Было принято решение: капсуле попытаться подыскать место для посадки корабля и в случае успеха вывесить над ним опознавательный знак. Если такого места не будет найдено, корабль просто зависнет в воздухе над капсулой.

Виа поднял капсулу в воздух и начал облёт близлежащей территории.

«Можно подумать, я тут всё уже не осмотрел. Я едва нашёл место для капсулы, Корабль тут точно не посадить», — думал он про себя. Капсула медленно скользила над поверхностью планеты на высоте 100 метров в автоматическом режиме. Виа, словно не доверяя приборам, которые тщательно фиксировали и записывали все данные с поверхности, смотрел в боковой иллюминатор. Игний тоже, уже освободившись от скафандра, напряжённо рассматривал проплывающие внизу пейзажи из камней. Они только что пролетели мостик. С высоты полёта он не смотрелся тоненькой ленточкой, протянутой над пропастью, а, наоборот, выглядел достаточно солидно.

«Он словно расширяется», — мелькнуло в голове у Игния. У него возникло ощущение, что всё, что произошло с ними сегодня, всё это — иллюзия. Планета — иллюзия, горы — иллюзия, камни — иллюзия, мостик — иллюзия. И сами они вместе с кораблем болтаются где-то в гравитационной петле посередине Галактики.

Вдруг он заметил между камней какое-то движение. Это отвлекло его от своих мыслей.

— Смотри! — Но Виа уже и сам увидел.

По курсу капсулы, чуть слева, на одном из камней, во множестве разбросанных внизу, сидел Гай.

— Выходит, он вернулся обратно. Но он же не пошёл за нами?

— Мы сможем захватить его петлёй, — не отводя от Гая взгляда то ли спросил, то ли сказал Игний. Ему казалось, что если он отведёт взгляд, то Гай исчезнет.

— Капсуле здесь не сесть. Значит, попытаемся, — пробормотал Виа, осторожно подводя капсулу ближе к Гаю. Гай как будто и не замечал происходящего. Он сидел, вытянув ноги на камне, и смотрел то ли на горы, то ли на небо над ними. Потом он повернул голову к капсуле и помахал им рукой.

— Теперь он, похоже, не собирается убегать. Он специально вышел, чтобы мы могли его забрать.

Капсула ещё приблизилась, выкинула гравитационную петлю и притянула к себе Гая вместе с камнем, на котором он сидел.

Гая нужно было, по правилам, сначала поместить в карантин. Неизвестно, какие вирусы могли быть на этой планете. Но спускательная капсула не была оборудована такими, по мнению учёных, излишествами. «Ласточка» же должна была долететь до них только через четверть часа. На это время Гая было решено оставить в переходной камере.

Наконец корабль подлетел на достаточное расстояние, чтобы выкинуть гравитационную петлю и забрать спускательную капсулу к себе на борт.

Пока «Ласточка» в автоматическом режиме продолжала прерванный облёт Планеты, вся команда собралась в карантинном отсеке, где за толстым пластическим стеклом находился Гай. Как ни странно, он до сих пор не расстался с камнем, на котором его забрали. Гай, уже прошедший первичное обследование и сканирование, по-прежнему сидел на камне.

— Ну, никогда бы не подумал, что скафандры могут настолько утяжелить или облегчить нам жизнь. Камень-то вы зачем забрали? Для коллекции? — сказал Гай. Он вел себя так, как будто ничего не произошло, и это не он убегал от них по тонкому мостику над ущельем. И это не для его поиска они вызвали «Ласточку» с облёта планеты. — Он же мне все бока отдавил и кости переломал, пока втянули.

— То-то ты его сюда и приволок, — возмутился Виа. Ему было несколько обидно, что он так неаккуратно закинул петлю, что захватил и камень.

— Ты почему не остановился, когда я приказал? — строго проговорил Игний, внимательно глядя на Гая.

— Отставить разговоры! Пусть рассказывает Гай, — остановил зарождающуюся перепалку капитан; заложив руки за спину, он расхаживал по рубке на сей раз быстрее обычного, что было у него признаком недовольства и раздражения.

Гай посмотрел на всех, уселся поудобнее на своем камне и сказал:

— А чего тут говорить? Вот приборы говорят, что планета неживая и ничего-то на ней нет кроме воды и камней. А я говорю, что она вся живая: камни, вода, ветер. Ветер там такой приятный и говорит… — Он замолчал, потом продолжил дальше. — И мостик появился, когда я захотел, и воздух там очень хороший. Я ведь говорил, что можно снять скафандры. Они там только мешали. Вот я снял, и мне сразу так легко-легко и хорошо стало. А они испугались, — он кивнул на Игния с Виа, — но не смогли за мной угнаться в скафандрах, не нужны они, мешают только. А я там вход нашёл. Двери такие большие, даже ворота. А потом смотрю — никто не идет, ну, я и вернулся, чтобы рассказать, а вы тут меня петлёй ловите, — он обиженно замолчал.

— Теперь что может сказать нам Астролог? — продолжал Капитан.

Астролог «Ласточки» появился в команде сравнительно недавно. Побывал всего в трёх или четырёх высадках на планеты. Он был достаточно молод; высокий, худощавый, со светлыми, зачесанными назад длинными кудрявыми волосами. Предыдущий астролог команды, старейший Вылаз, вынужден был уйти на покой после того, как ему пришлось долго вести переговоры с туземными племенами планеты Робот. На этой планете почти не было живых существ. Её население составляли роботы. Они считали себя лучше живых и ни в коем случае не хотели уступать пальму первенства ни в чем. Тогда Вылазу удалось доказать им обратное, но это сильно подорвало его силы, и он решил отдохнуть на Живее оставшуюся сотню-другую лет.

Новый астролог «Ласточки» — честолюбивый и темпераментный Лубни, ещё только начинающий свою карьеру астролога, был в то же время достаточно умён. Он был прирождённым астрологом и подавал большие надежды в астрологической школе, но отказался от академической карьеры и поступил на обычный открывательский корабль, которым и оказалась «Ласточка». Никто не мог сказать, что побудило его к такому поступку, но капитан «Ласточки» относился к нему хорошо и доверял его выводам и предложениям. Вот и сейчас он хотел узнать мнение астролога команды до того, как все ознакомятся с голографической записью осмотра планеты.

— Я почти закончил осмотр Гая, — необычно медленно проговорил он, — на данный момент я могу с уверенностью сказать, что он совершенно здоров, — он улыбнулся, — прогулка пошла ему на пользу. Пластик мы можем убрать. То, что он говорит, полностью соответствует действительности, как он её видит. Только он говорит не все. Я думаю, мы это увидим на просмотре. И с ощущениями я тут немножечко проработал, мы будем чувствовать его ощущения. Да, ещё: Гай заходил в пещеру. И его кто-то звал туда. Вообще я слышу здесь голоса. Много голосов — они о чем-то просят. Я пока не понял, чего они хотят. Но могу предположить, что это либо планета иллюзий, где каждый видит то, что захочет, либо одна из погибших в прошлом планет, перенёсших катастрофу³. В таком случае мне пока не совсем понятно, как ей удалось восстановиться в полном объеме. И как она очутилась здесь⁴. Пока я могу предложить только более подробно осмотреть данную планету и не торопиться с выводами. — Он замолчал и, улыбнувшись, добавил: — Скафандры действительно нам здесь не нужны.

— Мы всех послушали, теперь давайте посмотрим, а потом будем принимать решение, — проговорил капитан.

Включилась голографическая запись осмотра, сначала был первый выход Гая и Виа. Каждый видел планету глазами вышедших пилотов, и, действительно, в этот раз можно было почувствовать их ощущения. Гай явно перекрутил закрывающий клапан, и теперь он несколько мешал ему при ходьбе.

Все напряжённо пытались понять, что происходит. Наступила тревожная тишина.

В целом можно сказать, что пейзаж Планеты был похож на многие другие, обнаруженные ими ранее. Она не имела, каких-то ярких отличий от других планет. Ни тебе двойного светила, ни необыкновенного растительного или животного мира, ни ценных природных веществ на ней обнаружено не было. Вода, камни. Горы, воздух. Затем шла запись осмотра из капсулы. Действительно, никакого мостика через ущелье не было видно.

Пошла запись второго выхода, она была объемней в том плане, что можно было или выбрать «взгляд» одного из вышедших пилотов, или просматривать по очереди то, что видел каждый из них, или переходить по желанию в нужную точку. Можно было выбрать также взгляд со стороны и просто наблюдать за всеми тремя, но в этом случае терялись ощущения, испытываемые пилотами.

Среди ощущений Гая на первом месте была радость от выхода на планету. Он даже притопывал от нетерпения, когда спускался по трапу.

У Игния чувствовалась большая напряжённость, он словно ожидал, что не всё здесь будет так замечательно.

Виа, казалось, слегка нервничал и с удовольствием не покидал бы капсулу вовсе. Но и ему по мере продвижения вперёд начинала нравиться Планета. Окружающий пейзаж завораживал своей красотой и необычностью. Каменные глыбы, встречавшиеся на их пути, были неповторимы, за каждым поворотом открывался новый изумительный вид. Небо над головой казалось ярко-синим, а светящая в нём Звезда — словно сошедшей с картины художника.

Вот Гай с желанием быстрее попасть к горам устремился вперёд. Момент появления мостика никто не видел. Но команда могла убедиться, что раньше, при облёте для выбора места посадки, мостика действительно не было.

Проход команды по мосту. Все смотрят, что же видел Гай, идущий впереди. Ощущения Гая на мостике как-то смазаны. Но заметно, что ему тяжело даётся каждый шаг, словно его что-то не пускает продвигаться вперёд. Гай останавливается и решительно снимает шлем от скафандра. Команда затаила дыхание, словно забыв, что это не они сейчас остались на мостике один на один с незнакомой и непонятной планетой, а это всё уже прошедшие воспоминания Гая. Гай делает первый вздох и продолжает снимать скафандр. Пилоты переводят дыхание. Ощущения Гая, которому становится необычайно легко, захватывают всех. Кажется, что сейчас он сделает колесо на мостике или вприпрыжку побежит по нему. Вся команда ощущает необыкновенный прилив сил, который переживает Гай. И наблюдает, как он подходит к подножию гор. Мостик заканчивается, и каменная тропинка начинает огибать гору по периметру. Остальных членов команды уже не видно за уступом горы. Но все чувствуют, что Гай полностью погружён в то, что открывается его взгляду. Он с интересом рассматривает поверхность горы, возле которой проходит. Поверхность действительно выглядит необычно, она словно отшлифована и имеет, на первый взгляд, ровный вид. Однако состоит на самом деле из маленьких кусочков камня, которые, чередуясь между собой, напоминают слоеный пирог. Что скрепляло между собой камни, было непонятно. Но их цвет, постепенно переходящий из одного оттенка в другой, завораживал. Гай пробует отломить кусочек камня рукой. Это ему не удаётся. И он направляется дальше. Пилоты корабля опять замерли, когда взгляду Гая открылась необычайная картина. Каменная тропинка, которая к этому времени стала уже достаточно широкой даже для посадки капсулы, упиралась в арку ворот. Их массивные створки сделанные из того же камня, цвет которого плавно переходил один в другой, неуловимо меняясь, были плотно закрыты. Никакого замка на воротах Гай не обнаружил, казалось, что подойди к ним, толкни, и они откроются. Он остановился, подождал чего-то, потом решительно подошёл к воротам. Но не успел даже прикоснуться к ним, как ворота стали медленно открываться. Гай, как заворожённый, сделал первый шаг и вошёл внутрь. Картинка пропала. Стало темно.

Все молчали.

— А дальше? — первым подал голос капитан.

— Я думал, мы сможем что-то увидеть, но он, похоже, ничего не помнит, — задумчиво проговорил астролог.

— Гай, что же ты помнишь дальше? — заговорили все.

— Да, я помню, как я сижу на камне, — по-прежнему сидя на камне, ответил Гай, видимо, сам изумлённый таким поворотом дел. — Я, вроде, ещё что-то видел, но я не помню. Словно прошёл очистку памяти.

— Ты не помнишь, как шёл обратно через мостик? — спросил Игний.

— Я не шёл. То есть я не помню, — смутился Гай.

Все заговорили разом. Предложения прозвучали самые разные: от того, чтобы плюнуть на всё и оставить разбираться исследователей, и до того, чтобы повторить путь Гая и посмотреть самим; или пойти нескольким людям, а остальные бы, оставшись снаружи, смогли всё отследить; предлагали также отправить туда астролога для разведки прямо с корабля.

Каждый из пилотов имел свое мнение по поводу случившегося и предлагал свой путь. Не высказались только Игний и Гай.

— Помощник, я хотел бы знать твое мнение прежде, чем принять решение, — обратился к Игнию капитан. Игний обвел глазами всех и сказал:

— Я бы улетел отсюда.

— А я так сначала подумаю, а потом промолчу, — как всегда пошутил Макс.

Все опять заговорили.

— Почему? — изумился капитан, обращаясь к Игнию.

— Мы не должны ничего бояться. Мы не можем ничего бояться. Мы никогда ничего не боялись. И мы ничего не боимся. Но разве сейчас вы не почувствовали страх? Страх Виа. Конечно, это единичный случай, скажете вы. Да, конечно, с Виа поработает астролог, и он станет нормальным. Ну, а если испугается кто-то ещё? А если он не вернётся сам, как Гай, что тогда? Я тоже боюсь, я боюсь за всех. Боюсь, что вы испугаетесь. Зачем нам лишняя головная боль, исследование — это не наша работа. Мы открыли планету и полетим дальше.

— Ты надумываешь. Чего мы можем здесь бояться?

— Чего угодно. Это какая-то неправильная планета. Её нет, а она вот, пожалуйста, — осматриваем. И всё на ней неправильно. Ветра нет, а мы его чувствуем. — Он ухмыльнулся. — Через скафандр.… И вообще, если все забыли, у нас есть цель. Мы должны помнить о ней. А планету мы открыли. Пускай исследователи разбираются. Что тут есть, а чего тут нет. Ну её к чёрту!

— Ага, боги конечно всесильны, но черти значительно расторопнее, — как всегда шутил Макс.

Вновь заговорил астролог:

— Действительно, многое здесь странно, но Планета не несет угрозы для нас. За это я ручаюсь. И если мы ненадолго здесь задержимся, это не помешает нам добраться до цели своевременно. Мне бы очень хотелось самому зайти за ворота. Я думаю, это не займет много времени. Корабль мог бы подождать меня на орбите.

— Ну, уж нет, опасна она или не опасна, один ты не пойдешь. Мы сядем на остров и пойдем двумя парами. Гай и Игний не идут. Я пойду сам, — твердо заявил капитан.

К этому времени «Ласточка» уже как раз закончила облёт Планеты. Беглый просмотр отснятого материала не принес новых сведений. Корабль подлетел к острову. После некоторых колебаний было найдено приемлемое место для посадки. Правда, для этой цели пришлось слегка расплавить находящиеся внизу камни огнем из двигателей. Нэй хотел посадить корабль как можно ближе. Но оплавлять горы для этой цели не стал.

Возникший было спор о скафандрах капитан решительно пресек. Сказав, что доверяет своей команде, и каждый сам сделает выбор. В итоге скафандр надел только Виа. Игний выражал явное неудовольствие таким развитием событий, но не хотел затевать спор с капитаном. Заявив, что они Гаем будут наготове и всегда придут на помощь, если случится что-то неожиданное, он покинул капитанскую рубку.

Глядя на закрывшуюся за Игнием дверь, Виа сказал:

— Чтобы никто не обвинял меня в трусости, я поясняю, что скафандр надеваю только для обеспечения связи с кораблем. Ведь Лубни уйдет с вами, если мне понадобится экстренная связь — она должна у меня быть.

— Да не обращай ты на него внимания, — усмехнулся Макс, — ты же знаешь, он у нас всегда такой — самый крутой. Рвётся всех спасать. «Последний герой». Чего уж тут. А нам просто поручили шире развернуться, но в прежних рамках.

Все замолчали. Договорились, что астролог должен будет сообщать обо всем произошедшем через каждые полчаса на корабль.

Вроде бы всё было готово. Можно приступать к проведению операции. Решили, что сходящие с корабля группы будут находиться на поверхности не больше пяти часов. По предварительным расчетам за это время день на Планете ещё не закончится. Капитан шёл в первой группе со штурманом Максом. Группы выходили через пять минут друг за другом. Во второй группе оказались Лубни и Виа. Все заняли свои места.

Примечания

2

Метод спектроскопических исследований основан на измерении показателя преломления воды в зависимости от солёности.

3

Речь идёт о времени Большой войны, когда многие населенные планеты были уничтожены страшным оружием. Большая война закончилась несколько десятков тысяч лет назад, но её отголоски временами давали о себе знать.

4

Планеты, пострадавшие во времена Большой войны, нередко сходили со своих орбит и, как правило, в таком случае они теряли свою атмосферу. Иногда даже падали на свое светило или сталкивались с другими космическими телами.