Рыба

Алина Яблонская, 2021

Это рассказ о Петре Васильевиче. Наверняка он все ещё живёт с вами по-соседству. Он пытается сдать современным москвичам советскую квартиру своей матери и тоскует о порядке и детстве. “Хорошая жизнь была, понятная. А сейчас столько всего есть, а места ни для чего нет". И когда места не остаётся для самого Петра Борисовича, он внезапно находит лучший выход для себя.

«Станция “Щелковская”. Конечная. Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны». И Петр Васильевич медленно освобождает свои пальцы, руки и плечи.

— Мои ноги полностью расслаблены, — мысленно говорит он и освобождает насиженное место.

— Я освобождаю мышцы, суставы, вагон, эскалатор и всю станцию. Мое тело расслаблено и спокойно, и в таком состоянии я пробуду еще некоторое время.

И Петр Васильевич прибывает в таком состоянии до самого подъезда.

Он начал медитировать месяц назад. Сначала дома украдкой от жены в туалете и душе. Потом как будто бы курить снова начал: выйдет на балкон, зажжет сигарету, отложит на край пепельницы. Она дымится как палочка ароматическая, а он мысленно расслабляется.

Спустя две недели Петр Васильевич научился стоять за рыбой и медитировать в очереди. Больше он не переживал, что обязательно уведут вот ту, самую жирную тушку из-под самого его носа.

Сегодня Петр Васильевич как следует расслабился в метро. Обычно ему в метро душно, скучно, страшно и тошно. А тут до «Щелковской» — прекрасно. Петр Васильевич очень доволен собой. Он нашел нужную связку ключей, открыл дверь и сел ждать семейную пару без детей и домашних животных на шесть часов.

Семейная пара появилась вовремя. Вошли быстро, не снимая обуви и не взглянув на огромный календарь с котами за 95-ый год. И Петр Васильевич сразу понял: «Сейчас будут придираться». Она подцепила ноготком краску: «Осыпается». Он толкнул полку ногой: «Шатается». Петр Васильевич распинался: «Вот клен под окном, вон парковка и метро». Но муж сказал: «Все не то», — и жена ему поддакнула.

Петр Васильевич остался ждать студентку без вредных привычек. Мысленно он расслабил пальцы ног и стопы. Студентка опоздала на полчаса. Сначала в дверном проеме появился ее телефон, длинная палка, рука, а потом и вся она.

— Здрасьте, я тут на канал сниму, ок? Вы отойдите, а то попадете, хотя с вами даже больше просмотров.

Петр Васильевич почувствовал, как напряглись мышцы живота. С ним просмотров больше.

— А если жена увидит? — подумал он и сказал в пол, — Можно без меня?

— А здесь у нас кухня такая ущербная. Диван — принт цветка и веревки для белья. Типичный бабушатник. Кто жил в таком — ставьте палец вверх, жмите на колокольчик и подписывайтесь на мой канал «Снимай и прокачай»…

— Вот клен под окном, вон парковка и метро…

— Спасибо и до новых встреч. Завтра мы с вами отправимся в район «Текстильщики».

Петр Васильевич почувствовал, как напряглись кисти рук. Он сел, посмотрел в диван и подумал: «Принт цветка… А мама говорила огурцы».

Диван мама получила по большому блату. Всем давали какие-то скрипучие зеленые книжки, а маме — с восточным узором и деревянными подлокотниками. Потому что мама умница была и кому-то срочно где-то помогла. Петр Васильевич очень любил диван и все детство ковырял пальцем ровно по контуру этих огурцов. Потом он на нем спал после обеда, читал ночами Лема, первый раз курил и целовал. И веревки он сам здесь натянул, чтобы маме в ванную не ходить. А мама все говорила: «Сядь, Петя, расслабься, дались тебе эти веревки».

Конец ознакомительного фрагмента.