История одной (не)любви

Алина Углицкая, 2022

Когда-то она спасла его, а он убил ее мужа. Теперь они снова встретились: беззащитная вдова с ребенком на руках и почти всемогущий дознаватель. Волею судьбы и по приказу императора им предстоит стать супругами. Только старые раны еще не зажили, боль и обиды сложно забыть. Но лучик солнца может прогнать даже самую темную тьму. Может, так случится и в этот раз?

Глава 9

Эту ночь Дея почти не спала. Боялась сомкнуть глаза. Боялась, что стоит ей только заснуть, как какой-нибудь демон проникнет в дом, чтобы убить ее или сына.

Всю ночь она провела, вздрагивая от каждого шороха, вскакивая и подбегая к кроватке Ноэля.

А вот ее мучитель, похоже, прекрасно выспался. И судя по его утреннему цветущему виду, совесть его не мучила.

— У вас есть полчаса, чтобы собраться, — коротко оповестил он. — Экипаж уже ждет.

— Но этого времени слишком мало! — возразила она. — Мне нужно накормить ребенка.

— Ну, так поторопитесь, миледи. Или ждете второго даранха?

Метнув на него яростный взгляд, Дея пошла будить сына.

За завтраком оба молчали. Дея без всякого аппетита ковырялась в тарелке. Йеванн хмурился, но не трогал ее. Зато Ноэль крутился так, словно сидел на иголках.

Дею неприятно царапнуло то, что мальчик уж слишком явно искал внимания мага. Казалось, есть в облике темного что-то такое, что неудержимо влечет его взгляд.

— Мамочка, а этот дядя с нами теперь будет жить?

Вопрос Ноэля прозвучал так внезапно, что Дея побледнела и сделала вид, что не слышит.

— Возможно, — лаконично ответил Йеванн.

— А мы правда поедем на лошадках далеко-далеко? — прощебетал мальчик с набитым ртом, пока мать пыталась скормить ему очередную ложку овсянки.

— Правда.

— А Катарина с нами поедет?

— Возможно.

— А Шарль?

— Вряд ли.

— А мистер Доббс?

— Нет, этот старый хрыч нам ни к чему.

В голосе Йеванна прозвучала глухая угроза.

Вздрогнув, Дея вскинула взгляд. Маг сидел с застывшим лицом, только на виске дергалась жилка.

— Мистер Доббс хороший, — Ноэль насупился. — Он подарил мне лошадку. Правда, у нее потом колесики отвалились…

— Какая щедрость, — зло усмехнулся его собеседник.

Руки Йеванна, лежащие на столе, сжались в кулаки. Он посмотрел на Дею.

— Вчера я имел сомнительную честь встретиться с этим милым человеком. И видел все его грязные мысли.

— Вы читаете мысли?!

Возглас вырвался у нее раньше, чем она успела захлопнуть рот.

— Я дознаватель, — отметил маг очевидное. — Надо ли мне повторять это так часто?

Дея отвела взгляд.

Дознаватель. Почему она в самый неподходящий момент выпускает это из виду? Где ее здравомыслие, когда она в нем так нуждается?

— Значит, вы и мои мысли читаете?

Йеванн уловил напряженные нотки в ее голосе. Она боялась. Боялась, что он прочитает в ее мыслях что-то такое, чего ему не следует знать?

— А нужно? Или в вашей головке прячется что-то особое?

Нет, он не читал ее мысли и даже не собирался. Хотя мог это сделать в любой момент. Сковать магией по рукам и ногам, прижать к стене, так, чтобы она не могла даже двинуться, заглянуть ей в глаза и заставить подняться со дна души все, даже самые потаенные страхи, чаяния и надежды.

Но он не станет этого делать.

Хватит того, что, находясь в такой близости от нее, он чувствует ее эмоции. Всю неприязнь, отчуждение и враждебность.

Чувствует, как ее тело против собственной воли откликается на него. Ведь они связаны душами, и взаимное притяжение — неизбежный итог этой связи.

И как она ненавидит себя за эту слабость, которой не может найти объяснения.

Йеванн перевел взгляд на Ноэля. В мальчике определенно хороший потенциал, заслуживающий отдельного внимания. И скоро магия начнет просыпаться…

Нужно брать его под контроль прямо сейчас, пока не стало слишком поздно. Пока он еще достаточно податлив и гибок. Пока он малыш…

— Кстати, — произнес Йеванн так, будто о чем-то внезапно вспомнил, — у меня есть кое-что для тебя.

На протянутой ладони сверкнул крошечный, размером с палец, кинжал в кожаных ножнах. Миниатюрная копия того, что был у него самого. Рукоять кинжала украшали руны, а в ножнах была просверлена дырочка, в которую был вставлен шнурок.

— Это растхар. Ритуальный кинжал демонов Альдарика.

— Настоящий?! — у мальчишки загорелись глаза.

Он уже потянулся ручонками, как Дея вдруг одернула его:

— Это опасная игрушка! Ты порежешься!

— Зато научится обращаться с оружием, — хмыкнул Йеванн, и не думая убирать свой подарок.

— Вы невозможны! — заявила девушка, поднимаясь. — Он маленький мальчик! Ему рано играть с такими вещами!

— И когда же, по-вашему, придет время? В двадцать лет?

— Это не ваше дело, — вспыхнула она. — Пока еще я его мать, и я решаю, что лучше для моего ребенка!

Ворожея злилась, ее злость щекотала его самые низменные инстинкты, доставляя мучительное удовольствие. Горько-сладкое, с легким привкусом миндаля.

— Вот оно, бабское воспитание, — осклабился Йеванн. — Вы делаете из него тряпку, а не мужчину. Мальчику нужен отец.

— А не по вашей ли воле он лишился его?!

Это вырвалось у нее в сердцах. Но Дея ни на миг не пожалела о сказанном. Она попыталась забрать кинжал у Ноэля, но тот внезапно заартачился. Прижал к груди и закричал:

— Мое! Не отдам!

Ему очень хотелось оставить ножик себе. Такой блестящий, красивый. Даже Шарль будет завидовать! Но Ноэль, конечно, поделится с другом, ему не жалко, ведь Шарль с ним тоже делился. И рогаткой, и стеклянными шариками, и кусочком лакрицы…

Только попросит, чтобы тот научил его так же ловко кидать ножик через плечо…

— Отдай, — Дея требовательно протянула руку ладонью вверх. — Ну же. Будь послушным мальчиком.

С минуту Ноэль смотрел на мать огромными, мерцающими от слез глазами.

— Ты совершаешь ошибку, — отметил Йеванн, наблюдая за сценой.

— Это не вам решать, — огрызнулась Дея. — Ну!

Она поняла, что теряет терпение. Еще немного — и сорвется, отберет кинжал силой.

Во всем виноват Йеванн Райс!

Этот мужчина выводит ее из себя одним только присутствием. Рядом с ним она не может спокойно мыслить! Постоянно нервничает, чувствует себя раздраженной. Вероятно, это и есть тот резонанс, что возникает при столкновении светлых и темных сил…

Разревевшись, Ноэль бросил нож. Не отдал ей, а бросил под ноги, чтобы хоть таким детским способом выразить свой протест.

Она смотрела, как он убегает в слезах, унося свое маленькое горе туда, где никто не помешает оплакать потерю. И не пыталась остановить. Внутри разливалась сосущая пустота…

Дея бессильно опустилась на стул.

— Посмотрите, что вы наделали! — прошептала, прожигая Йеванна ненавидящим взглядом. — Вы приносите нам только горе.

— Не только вам, — тот жестко усмехнулся. — Я приношу горе всем, кто имеет неосторожность связаться со мной. И в этом есть ваша доля вины.

— Не понимаю, почему вы все время пытаетесь обвинить меня в своих проблемах? Я спасла вашу жизнь, но не я сделала вас таким. Это только ваш выбор.

— Неужели? — он поднялся, нависая над ней. — Что ж, тешьте себя надеждой, пока у вас есть такая возможность.

***

Она нашла Ноэля в его излюбленном месте. Мальчик сидел в своей комнате на подоконнике, спрятавшись за занавеской. Он уже не плакал, но продолжал тихо злиться.

Дея попыталась его обнять, но он молча вырвался и отодвинулся.

— Милый, нам пора собираться…

Ноэль отвернулся.

— Сынок, идем…

От него исходили волны обиды и гнева, игнорировать их было непросто.

Дея присела рядом и потерла виски. Она заметила, что дыры, напоминающей о ночном нападении, нет и в помине. Темный маг хорошо постарался, стирая следы.

Эта мысль не вызвала у нее чувства благодарности, наоборот, всколыхнула неприязнь.

Если бы не Райс, к ней не вломился бы никакой даранх. Это он привел демона в ее дом, он поставил их жизнь под угрозу. И неизвестно, сколько еще им придется подвергаться опасности из-за него.

Дея сделала мысленную пометку: когда прибудут в Иллурию, узнать все, что только есть, о демонах Альдарика. Интуиция подсказывала, что эти знания очень важны.

Снизу слышался шум. Грумы уже выносили багаж, Йеванн отдавал последние указания, охала Катарина, беспокоясь за дорогущий фельдерейский сервиз — единственное, с чем Дея не рассталась бы и за сотню фортинов.

Но сейчас ее беспокоили не блюдца и чашки, а сын.

Дея относилась к тому числу матерей, для которых их ребенок самый лучший: самый умный, самый красивый, самый-самый во всем. Даже если она и видела его недостатки, то закрывала на них глаза. Убеждала себя, что он еще маленький. Да, немного капризный, да, немного настырный. Но он же ребенок! Не бывает идеальных детей.

Но утренняя ситуация оставила на душе неприятный осадок. Впервые Ноэль попытался дать ей отпор. Впервые показал свой характер. И сейчас продолжал тихо дуться, игнорируя ее присутствие.

А все из-за чего? Из-за Йеванна Райса и его дурацкого подарка!

Для Деи это стало малоприятным открытием.

Как вообще взрослому мужчине пришла в голову идея подарить кинжал трехлетнему малышу? Ах, да, он же темный маг, дознаватель. Для них это нормально — учиться ненавидеть и убивать друг друга с самого детства.

— Послушай, — заговорила она, глядя на вихрастый затылок сына, — ты же знаешь, что мама хочет тебе только добра? Эта штука очень опасна! Ты мог порезаться или вообще отрезать себе палец, понимаешь?

В ответ молчание.

— Ноэль!

Он неприязненно дернул плечом.

— Ну, хватит уже. Хорошие мальчики так долго не дуются.

Она попыталась его коснуться, но он оттолкнул ее руку и крикнул в сердцах:

— Я не хороший мальчик! Я хочу свой ножик! Он мне его подарил! А ты плохая! Плохая!

Его слова ударили ее в самое сердце.

— Ах так?! — вспылила она, хватая его в охапку. — Да что с тобой происходит?!

Ноэль вырывался с невиданной силой. Как маленький дикий зверек. Когда он пустил в ход свои зубы, Дее пришлось его отпустить. Запыхавшаяся, растрепанная, чувствуя, как внутри все кипит, а горло сжимают спазмы рыданий, она разжала руки.

Еще никогда сын не причинял ей боли. А сейчас укусил. Укусил! На запястье остались следы его детских зубов.

Ощущая полную беспомощность, она безжизненно произнесла:

— Хорошо. Я позову Катарину.

Горничную Ноэль очень любил. Может быть, даже больше, чем мистера Прыгуна.

Вернувшись в свою комнату, Дея с глухим отчаянием глянула на голые стены. Еще вчера здесь висели картины, вышитые ее руками. Сейчас они все были уложены в короба. Незнакомые ей мужчины в кафтанах почтовой службы вынесли их из дома и погрузили в омнибус.

Вся ее жизнь рушилась на глазах. Снова. И снова из-за Йеванна Райса. Два года назад она потеряла дом и мужа из-за него. Сейчас снова теряет дом и… сына.

И снова она не знает, как это остановить.

Этот страшный мужчина ворвался в ее жизнь и буквально за один день уничтожил все, до чего смог дотянуться.

Всего один день!

Слезы подступили к самому горлу. Она поняла, что сейчас расплачется, как простая девчонка, и, упав на софу, закрыла лицо руками. Плечи сотряслись от беззвучных рыданий.

— Мамочка? — маленькая ладошка коснулась ее щеки. — Я не хочу, чтоб ты плакала… Мне не нужен этот дурацкий ножик…

Дея не слышала, как он подошел.

Она подняла голову, схватила его в охапку и, уткнувшись в макушку сына, заревела уже в голос.

Пристыженный и притихший Ноэль сопел и гладил ее. Пока наконец не осмелился прошептать:

— Но можно мне вместо него те красивые пуговки? Хотя бы одну? — пробормотал притихший Ноэль.

Он никогда не видел мать плачущей и не знал, как себя вести. Ее слезы пугали.

— Все, что угодно, милый, — Дея прижалась губами к его волосам. Вихры Ноэля намокли от ее слез. — Все, что угодно!

— Какая идиллия!

Насмешливый голос заставил девушку гневно выпрямиться. В дверях стоял ненавистный навязанный муж и с ухмылкой смотрел на нее.

— У вас пять минут, сударыня. Или я вынесу вас на руках в том, что на вас надето.