Чумовой развод

Алина Савельева (2023)

Когда любимый изменил, нельзя торговаться чувствами. Никаких компромиссов! Только развод! Как бы не было больно…Главное, что рядом есть верная подруга, которая с радостью пустится со мной во все тяжкие.Беда в том что она — Чума! Ох, даю все конечности бывшего мужа на отсечение — эти новогодние праздники оставят след в истории… области.

Глава 9

Мне порядком надоели эти разговоры, и я собралась сбежать от Лёши, но он меня крепко держал в объятьях и нежно гладил спинку, мурлыча мне в плечо очередные отмазки, что не было такого ничего. И вообще все папуасы, а он д’Артаньян. А я, как кошка блудливая, тут же опять чуть не сдалась в плен любимых губ и рук.

— Кхе, кхе, — послышался неестественный и явно намеренный кашель Насти.

Оказывается, она уходила привести себя в порядок, уже и моську разукрасила. У нее в сумке, что ли, реально есть все?

— Я накладываю санкции на твои лапы на территории моего тела, понятно? — прошипела я бывшему за то, что опять заставил меня растаять как снег в июле. Хотя нет, в прошлом июле он лежал еще дня три.

— А где Дима? — спросила я у Насти.

— Я не знаю. Вроде пошел снег к фингалу приложить.

— У него вроде не было? — удивился Леха.

— Теперь есть, — зло фыркнула Настенка, воинственно задрав подбородок.

Входная дверь очень громко хлопнула, и Настя поспешила вооружиться сковородой, теперь нет сомнений, откуда фингал. Если, конечно, найдется тот, кто до этого сомневался в его происхождении.

Дима подошел к столу, выгружая бутылки со спиртным на стол. Ассортимент как в алкомаркете. На любую степень опьянения и вкус.

— Что будете пить, дамы? А то вы с похмелья злые! — спросил Дима, поглядывая на Настю покрасневшим глазом.

— Мне и так плохо. Я больше никогда сегодня пить не буду, — заявила Настя, убирая сковородку.

— Что? — Дима умудрился одновременно нахмурить и поднять брови. Так вот что такое «бровки домиком», а я все пыталась это представить себе. — Что значит «никогда сегодня»? Настя, ты мне мозг окончательно сломать решила?

Дима застыл с бутылкой шампанского, ожидая ответа Насти, но ей пофиг, она разглядывала свой маникюр, как будто ничего интересного для нее вокруг не происходит. Что непонятного? Все же нормально объяснила девушка. Мужики — тупицы.

— Перевожу. С женского на человеческий, — сжалился Лёша, сексист на всю голову. — Она имеет в виду, что вчера перебрала, так что сегодня отходняк. А завтра ничего ей не помешает повторить. Да, малявка?

— Короче, вы тут пейте, а мы с Настей прогуляемся без вас! У нас женский разговор! — решила я воспользоваться моментом и сбежать от соблазнителя, пока он в любимом образе самого умного и взрослого зануды.

— Девчонки, ключи от машины в надежном месте, — строго заявил Дима. — И еще. Мы уже вторые сутки на ногах из-за вас. Надеюсь, вы дадите нам хоть немного времени отдохнуть и не гоняться за вами по всем местам, где есть елки?

— Мы погуляем, а вечером уедем к Аньке. Еще вопросы есть или дашь мне пройти? — прищурила глаза Настя, подойдя к Диме вплотную. Странно, там между Димой и шкафами два «Камаза» развернуться смогут, что ей обязательно там, где он стоит, идти понадобилось?

— Вопросов миллиона три. Но не смысла, ни сил, задавать их нет, — ответил Леха. Вставая вслед за мной и топая рядом, как на коротком поводке, провожая до двери.

— Иришка, давай поговорим. Только спокойно, без психов, ладно?

— Зачем? Ты же сам говоришь, нет смысла.

— Разве? Я тебя люблю. Очень. Разве это без смысла? — заговаривая мне зубы, Лёша опять доставил свои ладони контрабандой, нарушая мой запрет, прижимая меня к себе так, что почувствовать, чего он хочет, было можно и через слои одежды. Впрочем, как и увидеть топорщуюся ширинку и сверкающие, опьяняющие своим горящим призывом глаза.

— Отпусти меня! — потребовала я. — В обоих смыслах. И сейчас, и вообще отпусти! У тебя целая коллекция бывших женщин, которую ты неустанно пополняешь. Так вот. Я хочу тоже наконец-то стать твоей бывшей! — под конец фразы меня уже колотило от злости и ревности.

— Даже не мечтай! — рявкнул Лёша и буквально припечатал меня к стене и прижался губами, требуя подчиниться его поцелую и впустить наглый язык, по-хозяйски раздвигающий губы.

Я, кажется, две вечности не целовалась и не смогла отказать своим порочным желаниям, снова почувствовать, каково это — быть его желанной женщиной. Снова окунуться в наш омут любви, в океан нежности и страсти, в котором я была счастлива. Лёша, почувствовав свою победу, уже нагло забрался под верх спортивного костюма, медленно проводя ладонями по спине и пальцами по позвоночнику. Знает, как мне это нравится, продумал. Я истосковалась по нему, почти каждую ночь смотрела наши фотографии и видео, вспоминала, как нам было хорошо вдвоем. Никто в целом мире был не нужен больше, час вместе пролетал как минута, а минуты в разлуке как часы. Только потом оказалось, что это мне никто больше не нужен, а у Лёши на всех любви хватит с горочкой.

Я даже не поняла, как мои руки оказались под его футболкой и жадно шарили по разгоряченному животу, обновляя воспоминания месячной давности. По телу Лёши пробежала дрожь, и я даже допустила мысль, что он не врет и действительно никого у него не было, раз так соскучился и так нетерпелив, что даже в прихожей готов продолжить.

Неожиданно в дверь раздался громкий стук, и Лёша нехотя выпустил меня из капкана, в который я угодила по собственной глупости. Но что я могу поделать? Ведь сердцу не прикажешь и оно не понимает, что он ходок и лжец.

Пока бывший принимал у курьера какие-то коробки, появилась Настя, почему-то пряча от меня глаза. Наверное, видела все, но не стала вмешиваться, хоть и обещала меня тормозить.

— Мы недолго и недалеко! — предупреждающе ответила Настя на неозвученный вопрос в глазах Димы, который приволокся за ней следом.

Но едва мы вышли во двор, Настя потащила меня в соседнее строение, сильно смахивающее на большой гараж. Впрочем, им он и оказался.

— Я стырила ключи от снегохода, — непонятно чему веселясь, сообщила Настя.

— Ты же в курсе, что я не люблю экстрим?

— Ира, ну ты что? Какой экстрим на снегоходе? Тем более в лесу снег и погулять нам можно только вокруг дома. Больше нигде не чищено. Меня на втором круге мутить начнет.

— Ладно. Покатаемся. Но пусть сначала уснут. Им и правда надо отдохнуть.

Погуляв около часа, мы тихонько вошли в дом и, убедившись, что мужчины спят, поехали кататься по лесу. Но, как и положено натуральным блондинкам, про оставшееся количество бензина мы не подумали и даже телефоны с собой не взяли.

Первые минут двадцать мы катались на одном снегоходе. Хоть их было там несколько, мне за руль не хотелось, да и не умею я ими управлять. Восхищались видам и волшебству заснеженного елового леса, искрящегося под заходящими лучами солнца, слушали чириканье птиц, споря друг с другом, какая птичка именно нам поет. И решили ехать обратно, так как солнце заходит, а по-другому сориентироваться будет сложно. Вот тут-то нас и настигла кара за все, что мы натворили за вчерашнюю ночь.

— Ира, у нас, кажется, бензин закончился, — сообщила мне Настя после того, как минут десять разбиралась, почему снегоход заглох.

— Что же делать? Пешком пойдем?

— Шутишь? Снега по пояс, даже со снегохода нельзя сходить. Если только ползком.

— Или нас волки сожрут, или мы замерзнем! — решила я поделиться позитивом с подругой.

— Там водка есть в заднем ящике. Достань. Будем греться.

— С ума сошла? Водка в меня не полезет.

— А в меня полезет. У меня душа горит, — печально сказала Настя, наверное, из-за Димы, хоть она и молчит как партизан.

— Душа горит, а жопа мерзнет? — проворчала я, но за водкой полезла. Сейчас я ей язык развяжу. И себе.