Russian леди лучше всех на свете

Алина Кускова

Миллионер и гражданин мира Отто-Александер фон Шпигель объездил все страны. Но только в России он понял, что такое настоящие приключения. Не успел он ступить на гостеприимную российскую землю, как его немедленно ограбили. Но интуристу повезло – его миллион попал в теплые, заботливые руки. О, эти русские женщины! Они не только умеют останавливать на скаку лошадей и бесстрашно входить в горящие избы, но и не пасуют перед самыми настоящими бандитами. На самом деле Оле Пироговой было совершенно все равно, кому достанется миллион фон Шпигеля. В свертке с деньгами она обнаружила визитку молодого человека, с которым твердо решила прожить долго и счастливо. А за это никакого миллиона не жалко…

Глава 1

Ты ограбила банк! Я тобой горжусь, Пирогова!

Дождливое лето навевало уныние и скуку. Жизнь проходила мимо худенькой блондинки с большими зелеными глазами. На окружающий мир она смотрела наивно, но уже без особого восторга.

Поездка в теплые страны сорвалась из-за отсутствия средств. Нет, средства были, она копила на отдых в течение всего года, но деньги пришлось отдать родителям на срочную покупку нового автомобиля. Ольга Пирогова сделала этот жест доброй воли не совсем бескорыстно. Ей тоже достался автомобиль: старенькая, местами проржавевшая «шестерка», на которой до того ездил отец. Впрочем, она была рада и этому: сразу села за руль и поехала кататься по городу. После долгого сидения в бухгалтерии Оля любила проветрить мозги.

Хотелось открыть окна и лицом к лицу встретиться с летним ветерком, но вместо ветра в окна лил дождь, и их не хотелось лишний раз открывать. «Дворники» чистили стекла отвратительно, девушке приходилось останавливаться и тряпкой стирать с ветрового стекла грязь. Она собиралась заехать в магазин запчастей и купить новые «дворники», но до магазина нужно было еще доехать.

Во время одной из остановок (а Пироговой приходилось парковаться по мере загрязнения стекол где попало) в салон «шестерки» с энтузиазмом антилопы гну заскочила дебелая дама с пакетами и заорала на Ольгу, требуя тотчас же трогать и ехать на Маяковку. Ольга предположила, что дама сочла ее «бомбилой», но, поскольку и так ехала на Малую Грузинскую, сопротивляться не стала.

Приглядевшись внимательнее к даме, развалившейся на заднем сиденье, Оля поняла, что придется отвезти ее до места назначения, так как выбросить нахалку из салона ей не по силам. Но что ни делается, все к лучшему: дама заметила, что Оля рассматривает ее в зеркало заднего вида, достала тысячную купюру и помахала ею.

Что ж, подумала Пирогова, отчего бы не подработать? Лишняя тысяча никогда не помешает. Трудится же водителем такси бойфренд ее подруги Паша Птицын, и его это вполне устраивает. Вот только иногда он рассказывает такие страшные вещи про то, как доверчивых таксистов выкидывают прямо у кладбища, а машины угоняют.

Оля тревожно поглядела в зеркало заднего вида. Дама дерзко улыбнулась всеми своими коронками желтого металла и подмигнула здоровенным синим глазом. Пирогова чуть не лишилась чувств. Эта точно могла ее выкинуть у кладбища. Как хорошо, что они едут не туда, а на Маяковку!

Но до места назначения дама не доехала. Внезапно она потребовала остановить автомобиль, бросила Ольге деньги и, схватив пакеты в охапку, выскочила на улицу. Оля пожала плечами. Как там в английской поговорке? Дама, покидающая кабриолет, значительно увеличивает его скорость. Другими словами, баба с воза, кобыле, то есть ей, Ольге Пироговой, легче. Теперь она спокойно доедет до магазина запчастей и купит «дворники».

Что и было исполнено. Правда, еще пришлось заехать в супермаркет и затариться полуфабрикатами: вечером собиралась прийти подруга Капа, любившая во время переживаний много есть. В том, что переживания будут, можно не сомневаться. Капитолина снова поссорилась с Павлом.

Капитолина Семенова уже ждала Олю под козырьком подъезда, зябко ежась на прохладном ветру.

— Где ты была?! — накинулась Капа на подругу.

— Подвезла одну даму, тысячу заработала, — гордо сообщила Пирогова.

— А я ангину заработала, стоя, как сирота, у твоего подъезда! — заявила Капитолина и принялась помогать Ольге выгружать пакеты. — Надеюсь, и еда здесь найдется! — предположила она, выудив из пакета средство для мытья стекол и «дворники».

— Не беспокойся, — обнадежила ее подруга, — там всего полно. — И щелкнула сигнализацией, закрывая автомобиль.

Дома Капитолина принялась разгружать пакеты, а Ольге пришлось ответить на телефонный звонок. Паша Птицын жил в соседнем доме и ориентировался по припаркованной «шестерке», на месте ли ее хозяйка.

— Да, я дома, — подтвердила та, — нет, Капы здесь нет. Тебе показалось, со мной поднималась соседка. Хорошо, Паша, как только она появится, я скажу, что ты ее искал.

— Беспокоится?! — радостно поинтересовалась Капитолина, выглянувшая из кухни. — Так ему и надо! Пусть беспокоится, мучается, бьется головой об стенку и кусает локти. Лялька, может быть, мне пропасть на несколько дней, чтобы он умер от одиночества?

— Вряд ли Птицын умрет от одиночества, — засомневалась Оля. — Последний перелом руки, с которым он таскался в поликлинику, познакомил его с милой медсестрой.

— Вот кобель! — разозлилась Капитолина и прижала к пышной груди очередной пакет, который собралась разбирать. — А мне ничего не сказал!

Она прошла в комнату и села на диван.

— Все мужики сволочи, все!

Капа спохватилась, отбросила пакет в сторону и всхлипнула, собираясь оплакать мужское коварство.

— Что это?!

Слезы моментально высохли. Капитолина ткнула наманикюренным пальцем на пакет, откуда выпала пачка денег. Из пакета выглядывал уголок следующей.

— Пирогова, признавайся, сколько тебе заплатили?

— Честное слово, тысячу, — прошептала ошарашенная Оля и сделала два шага в сторону дивана.

— Ты ограбила банк! — восхищенно произнесла Семенова. — Я тобой горжусь, Пирогова! В нашем окружении появился один благородный разбойник — и это ты, моя лучшая подруга. Но почему ты не взяла меня с собой? Как ты могла действовать в одиночку?!

— Я ничего не понимаю, — призналась Оля. — Откуда ты взяла этот пакет?

— Очень смешно, — хихикнула подруга, высыпая пачки денег на диван. — Я взяла его, моя дорогая, из твоего автомобиля. Не принесла же его с собой. С какой стати я потащу к тебе такую уйму денег? Ой, Лялька, здесь их действительно уйма! — Капитолина принялась перекладывать пачки с одной стороны в другую. — Это же евро! Пирогова! Мы теперь богаты! За что тебе заплатили такие деньжищи?! Ты продалась в рабство? А меня они возьмут? Слушай, давай продадим Пашку! Или им нужны только блондинки? Если что, я перекрашусь.

— Не трогай деньги! — вскрикнула Ольга. — Не прикасайся к ним!

— Ты что? — возмутилась Капитолина. — Ты же никогда не была жадиной!

— Это не мои деньги, — сказала Оля, с опаской глядя на внушительную кучу.

— А чьи? — разочаровалась Капа.

— Это той дамы, которую я подвозила! — догадалась Пирогова. — Она села ко мне в машину с пакетами и один из них забыла.

— Боже мой, живут же люди, — восторженно проговорила Капитолина. — Деньги пакетами носят! Так чего ты теперь волнуешься? Для нее небось пакетом больше, пакетом меньше… А нам они пригодятся.

— Деньги лучше вернуть, — пробормотала Оля, предчувствуя что-то нехорошее.

— Обалдела?! Вернуть миллион? — Капа покрутила у виска пальцем. — Лялька, не гони. Сядь, подумай. Ну как ты теперь ее найдешь? По приметам?

— У нее золотые зубы, — вспомнила та.

— Ха! — Капитолина принялась складывать пачки обратно в пакет. — У нас половина страны с золотыми зубами. Представляю, как они обрадуются, когда ты предложишь им миллион.

— Я не стану всем предлагать, а только ей. Я эту даму очень хорошо запомнила, она мне так плотоядно улыбалась! — Оля содрогнулась, припомнив пассажирку.

— Вот видишь, — не сдавалась Капитолина, — она тебе улыбнулась. Этим она хотела сказать, что благодарит за то, что ты ее подбросила. И в знак признательности оставила тебе деньги.

— Миллион? — недоверчиво прищурилась Оля.

— А почему бы и нет? — удивилась подруга. — У миллионеров в последнее время популярна адресная благотворительность. Ты посмотри на себя!

— А что со мной не так? — не поняла Оля, поправляя потертый джинсовый сарафан.

— Да глядя на тебя, так и хочется дать милостыню. Ты когда последний раз покупала себе новые тряпки? Когда ходила в салон красоты? А просто отдыхала, лежа на диване и плюя в потолок?! То-то. Она тебя пожалела и дала денег, чтобы ты могла прикрыть тельце более-менее приличным прикидом.

— Дала на тряпки миллион? — уточнила Оля, поглядывая на свое отражение в стареньком трюмо.

— Ну что ты заладила: миллион, миллион! Здесь намного меньше, тысяч триста, зато в евро. Но все равно — очень щедрая дама. Только я не думаю, что она спит и видит, когда ты ее разыщешь и поблагодаришь.

— Да не собираюсь я ее благодарить! — возмутилась Ольга.

— Эгоистка! Неблагодарная! Человек хотел как лучше, а получил как всегда.

— Не хотела она мне ничего оставлять, она со мной тысячей расплатилась, а пакет просто забыла.

— Ничего в нашем мире не случается просто так, — возразила Капитолина Семенова и заметила среди пачек с деньгами крохотный листок. — Это что еще такое? Чья-то визитка. «Леонид Бессонов, «Континенталь-плюс», — прочитала Капа. — И номер телефона. Что бы это могло значить?

— То, что дама — его жена, — предположила Оля и взяла визитку из рук подруги. — Нужно его найти и вернуть пакет.

— А как ты его узнаешь? — засомневалась Капитолина (после того как у денег нашелся хозяин, ее пыл поубавился). — Вряд ли он ходит с золотыми зубами. Хотя если принять во внимание, что с золотыми зубами ходит половина страны…

— Как узнаю? А чего его узнавать? Судя по жене, он высокий, здоровый, просто огромный, старый и лысый, — предположила Оля, припоминая даму с пакетами и представляя, какой мужчина может заинтересоваться такой женщиной. Оба почему-то напомнили ей снежных людей, вторгшихся в мир цивилизованного общества.

— Почему лысый? — не поняла Капа.

— Потому что на даме был парик, — охотно объяснила Оля.

— Значит, ты намекаешь, что деньги придется отдать здоровенному лысому мужику, у которого есть облезлая, придурочная жена?

— Почему придурочная? — теперь пришел черед Ольги переспрашивать.

— Потому что только полная дура могла забыть в чужой машине пакет с деньгами, — охотно пояснила Капа. — Отдать деньги этой дебильной семейке, чтобы они забыли миллион в другом автомобиле?

— Капитолина, — серьезно сказала Ольга, — есть такое понятие, как совесть.

— Ой! Знаем, проходили! И прошли мимо после того, как Семенов меня бросил после целого года совместной жизни. О совести он в тот момент не думал, теперь о ней не думаю я. Глупости все это. Ничего не нужно возвращать. Вдруг эта визитка случайно затерялась среди валюты? Дама шоппинговала, обрастала пакетами, шарахаясь из бутика в бутик, — и вдруг бах! Наступила на чью-то визитку. Сняла ее с каблука и сунула в первый попавшийся пакет с деньгами. Блюстительница чистоты, а рядом урны не оказалось.

— Да, — согласилась Оля, — так могло случиться.

— А я что говорю? — обрадовалась Капа. — Ничейные это деньги.

— Все равно нужно проследить за этим типом, Бессоновым, — упрямо твердила Оля.

Она нисколько не верила подруге, что та после развода потеряла совесть. К ней, Ольге Пироговой, Капитолина всегда относилась заботливо, не считая мелких инцидентов.

— Хорошо, — согласилась Капа, — для того чтобы тебя успокоить, проследим. Но деньги отдавать не станем. Нет, если этот Бессонов голодает и шарит по помойкам, так и быть, вернем ему часть миллиона на пропитание. А если он про них и знать не знает, то ничего не вернем.

Оля прекрасно понимала подругу. Вряд ли бизнесмен Бессонов голодал и шарил по помойкам. А если ему действительно пришлось после пропажи пакета голодать, то, скорее всего, он тщательно скрывал этот факт от близких. И вряд ли он кинется сообщать об этом двум первым попавшимся девицам. Зато можно будет выследить Бессонова, опознать его жену и выяснить, она забыла в машине Пироговой пакет или не она. Если она, то двух мнений быть не может. Ольга вернет ей деньги — ведь она никогда в жизни не прикарманивала чужое. А если с ней в машине ехала не та дама, а другая, то и разговор будет другой.

«Интересно, — задумалась Оля, глядя, как подруга снова вытрясла из пакета пачки и принялась их пересчитывать, — как спросить у человека, не терял ли он миллион? «Здравствуйте, Леонид. Я, Ольга Пирогова, нашла миллион. Он, случайно, не ваш?»

Она тяжело вздохнула. Подойди к ней на улице тип с подобным вопросом, Ольга подумала бы, что он сбежал из сумасшедшего дома. Даже разговаривать не стала бы.

Как жесток этот мир! Как он алчен! Как горят его глаза и шепчут губы!

— Триста пятьдесят тысяч евро, — со вздохом облегчения резюмировала Капитолина. — Как я и предполагала. Но мы станем использовать кодовое обозначение «лимон». На всякий случай, если вдруг пронюхает черная мафия. Я буду тебе звонить и интересоваться, как там наш «лимон». Ты будешь отвечать, что с ним все в порядке, — она внимательно посмотрела на подругу. — Вряд ли у тебя с нашим «лимоном» будет все в порядке. Я вижу, как тебе хочется от него избавиться. Только учти: первый попавшийся человек, которому ты сунешь его на улице, сойдет с ума. Подумай о ни в чем не повинных людях, Пирогова! Этот крест выпал нам, и мы должны его нести сами.

— Черная мафия, — повторила Оля, хлопая ресницами. Подруга застала ее врасплох: она и впрямь решала, как избавиться от денег. — А что, есть еще и белая?

— Бедный Йорик, — пожалела ее Капа, — твоя наивность не доведет до добра. Как и твоя совесть.

Капитолина потерла виски и приняла решение.

— Хорошо, — сказала она, — если мы найдем хозяина находки, то что-нибудь обязательно придумаем. Но до этого, — она сурово сдвинула брови к переносице, — никому ничего не отдавать! Забыть, что мы нашли миллион, «лимон» то есть. Спрятать его и забыть.

— А куда его спрятать? — растерялась Оля. — В бачок в туалете?

— Как ты банальна, Пирогова! — Капитолина встала и принялась рассматривать возможные места захоронения миллиона в отдельно взятой «хрущевке». — Лялька! У тебя же некуда спрятать миллион!

— Некуда, — согласилась с ней та. — Давай спрячем его у тебя.

Ольге так не хотелось держать у себя в доме чужие деньги! Она была готова их отдать первому встречному. Но вдруг найдется хозяин капиталов? И сколько они будут искать? Она проживает в однокомнатной квартирке одна-одинешенька. А Семенова живет с бабушкой, та на работу не ходит, целыми днями смотрит сериалы, может покараулить пироговские капиталы. Пока пироговские. Не в банк же их класть, в самом деле? Там интересоваться начнут, откуда они взяли столько валюты, примут за девиц легкого поведения. Хотя вряд ли проститутки столько заработают за свою краткую трудовую жизнь. А если сказать, что они работали на протяжении всей своей двадцатишестилетней жизни? Нет, банк отпадает. Соврать Ольга не сможет, а скажет правду — так ей никто не поверит. Разве можно найти в своей машине миллион? Кто, кроме нее, еще находил? Никто. В том-то и дело, что дело странное. Как бы не оказаться с этими деньгами за решеткой.

— Давай спрячем «лимон» у меня, — согласилась Капитолина. — Есть у меня одно местечко, куда ни один здравомыслящий мужик не заглянет. Причем находится оно на самом видном месте.

Подруги молча переглянулись, и Ольга полезла в шкаф за спортивной сумкой. Капитолина с огромным удовольствием, написанным на ее пухлом курносом личике, переложила деньги в сумку.

— Пакет выбросим по дороге в мусорные баки, — заговорщически шепнула она Ольге. — В чужом дворе, чтобы запутать следы Бессонову.

— А если он именно в этом дворе шарит по помойке? — испугалась Оля.

— Не волнуйся, — успокоила ее подруга, — и во всем положись на меня. Прорвемся!

— Может быть, позвоним Птицыну? — предложила Оля. — Попросим о помощи.

— Чем это, интересно, он может нам помочь? Поделить деньги? Нам и так мало. Не дуйся, я не жадная, я практичная. Звонить никому не будем. Только проверим, нет ли за твоим домом слежки.

— Может быть, поедем на автомобиле? — заикнулась Ольга. — Страшно передвигаться пешком с такими деньжищами.

— Ни в коем случае, — воспротивилась подруга. — Ты засветила свой номер.

Поздним вечером подруги вышли из подъезда. Капитолина несла спортивную сумку, а Ольга держала ее под руку. В летней темноте прогуливались редкие влюбленные парочки и многочисленные собачники. Быстрым шагом двигаясь через дворы, девушки остановились у мусорных контейнеров и огляделись. У стоявших в ряд шести мусорных баков маячила сутулая фигура, перебиравшая чужие объедки, и неприветливо озиралась по сторонам, чувствуя конкурентов.

— Добрый вечер, господин Бессонов, — вежливо поздоровалась Капитолина. — Вы, случайно, не миллион ищете?

Семенова толкнула подругу в бок. Ольга замерла, крепко сжимая в руке пустой пакет из-под денег, который намеревалась выбросить.

— Умри, несчастная! — закричал бывший актер Петр Суконкин, ныне алкоголик, и попер на Пирогову. Он явно находился в ударе.

— Мамочка! — пискнула Оля и бросила ему в лицо пустой пакет.

— Бежим! — закричала Капитолина и помчалась прочь. За ней рванула Пирогова.

— Дуры! — крикнул им вслед Суконкин и повертел пакет в руках. — Такую качественную вещь чуть не выбросили! В него десяток пустых бутылок поместится, и сносу этому пакету не будет.

Бережливый Суконкин аккуратно сложил пакет и положил его в драный карман своего изношенного пиджака.

— Это был не Бессонов, — сказала, отдышавшись, Оля, когда убедилась, что их никто не преследует.

— Знаю, — буркнула Капитолина. — Но как бы иначе мы проверили? Теперь ясно, что это был какой-то алкаш, а твой Бессонов вовсе не голодает и не мучается из-за потери «лимона».

— Никакой он не мой, а той дамы с пакетами, — возразила Оля, — и это всего лишь одна помойка.

— Ты предлагаешь обойти все, чтобы убедиться, что Бессонов не голодает?

— Ничего я не предлагаю, — нахмурилась Ольга и, перед тем как зайти в подъезд, еще раз оглянулась.

— Вот и хорошо, — обрадовалась Капа и полезла в карман за ключами от квартиры.

Бабушки Капитолины дома не оказалось. Оставленная на столе записка гласила, что бабушка смотрит телевизор у соседки. Семенова посчитала это подарком судьбы и принялась за дело. Сначала она лично проверила закрытые замки на входной двери, потом велела Ольге плотно зашторить окна, после чего включила в комнате свет.

В одной комнате квартиры проживала Капитолина, в другой обитала бабуля. Одновременно с этим Капитолинина жилплощадь использовалась еще как гостиная, обставленная соответствующей раздвигающейся мебелью. Интерьер портил большой плетеный антикварный сундук, похожий на закрытую крышкой корзину, явно вытащенный из апартаментов бабули. Как он оказался в комнате Семеновой, было непонятно.

Раньше этот сундук Ольгу интересовал мало, но сегодня Капитолина остановилась именно перед ним и распахнула плетеную крышку.

— Вот! — торжественно произнесла она. — Здесь мы и станем хранить наш «лимон»!

— Но это же твое свадебное платье! — изумилась Оля. — И фата! И белые перчатки! Ты же сказала, что после развода с Семеновым все выбросила?

— Смалодушничала, — призналась Капитолина. — Сунула в эту корзину. Она теперь называется брачной, хорошее дело ведь браком не назовут. — И хихикнула, осторожно вытаскивая свой бывший свадебный наряд. — Знаю, что в следующий раз он мне не пригодится. Но, возможно, на третью регистрацию надену.

— Птицын не доживет до третьей регистрации, — пожалела парня Оля.

— А кто говорит, что я собираюсь замуж за Птицына? — пожала плечами подруга. — Птицын уже прощелкал клювом наше совместное будущее.

Капа достала платье, приложила к себе и покрутилась.

— Ты была очаровательной невестой, — вспомнила Оля, с умилением глядя на пышные оборки.

— Почему была? — Капа кинула платье на кресло. — Я еще ею буду! С таким-то приданым.

И Семенова принялась перегружать деньги из спортивной сумки в брачную корзину. После того как все пачки были аккуратно сложены, их накрыли белым облаком фаты, сверху Капа навалила других свадебных безделушек и захлопнула крышку.

— Вот и все, — села Капитолина на сундук. — На нем можно сидеть. Старинная работа, все выдержит. Только представь, Лялька, я сижу на миллионе!

Она вскочила, усадила на свое место Ольгу, пару секунд подождала, после чего поинтересовалась:

— Ну как? Чувствуешь?

— А что я должна чувствовать? — не поняла подруга, пытаясь слезть с неудобного сундука-корзины.

— Ауру огромных денег, — прошептала Капитолина, блаженно прикрыв глаза.

— Ничего не чувствую, — призналась Оля.

— Какая ты все-таки, Пирогова, бесчувственная особа, — разочаровалась Капа. — Думаешь только о себе. А как же другие? Как же я, твоя старая подруга, уже мечтающая о запредельном богатстве?

— Никакая ты не старая, — отмахнулась Ольга. — А мечтать не вредно. Между прочим, присваивать чужое — плохая примета. Русская народная.

— Ага, — поддакнула Капа. — У меня бабуля в продуктовом магазине обручальное кольцо нашла и взяла себе… Как память о том, что в ее годы тоже может повезти.

— Это к потере, — философски рассудила Ольга.

— Точно. У нее на днях мусорное ведро сперли с мусором. Вот гады! Думаешь, одно другого стоит?

— Это некорректный пример, — не согласилась подруга. — Что бы ты ни говорила, искать этого Бессонова мы будем, как договаривались.

— Конечно, будем, — обняла ее Капитолина. — Я тебе во всем помогу. Найти-то мы его найдем…

— Да, — решительно заявила Ольга, — завтра и начнем его искать.

— Слушай, Лялька, — поинтересовалась на прощание Капа, — а что бы ты купила, будь у тебя миллион?

— Тебе совесть, — буркнула Оля, попрощалась и вышла из квартиры, ставшей приютом для значительного состояния. Но на страже богатства стоял пухлый и алчный хранитель.

Следует отдать этому хранителю должное: в корзину, где хранится свадебное платье, вряд ли заглянет нормальный мужчина. Все мужчины в здравом уме и светлой памяти пуще огня боятся свадеб и всего, что с ними связано. Свадебные атрибуты напоминают о будущих оковах. Чаще всего мужчин в гиблое место под названием «загс» невесты ведут как на расстрел, кладущий конец жизни, полной радости.

Оля Пирогова сама пережила нечто подобное. Дело чуть-чуть не дошло до свадьбы. Правда, под дулом автомата она своего бойфренда на репрессии не обрекала. Но как только он понял, что их отношения ведут прямо к загсу, сбежал, высказав ей по телефону все про оковы и расстрел. Обиднее всего было то, что сбежал он к бывшей однокласснице, папа которой ворочал миллионами в одном из московских банков. И официально оформил отношения. Но теперь миллион есть и у нее, Ольги.

Оля повертела головой, стараясь обнаружить рядом с собой представителя нечистой силы, нашептывающего ей на ухо крамолу. Но на ночных улицах черти не водились. Оле пришлось возвращаться улицами, а не дворами, чтобы не встретиться со странным типом, которого они перепутали с Бессоновым. Вот он вполне мог оказаться нечистой силой! Обтрепанный, грязный, страшный. Нужно было ехать на машине. Но кому она теперь нужна без денег? Кто на нее теперь будет нападать? Это бедной Семеновой придется отражать нападение, в случае если информация о находке просочится в прессу.

А вот это идея! Оля даже остановилась, чтобы хорошенько обдумать блестящую мысль.

Точно! Ей нужно просмотреть все центральные и местные газеты, наверняка господин Бессонов или его жена дали объявление о том, что потерян пакет с деньгами. Как там обычно пишут? «Вознаграждение гарантируем». От вознаграждения она не откажется, возьмет и поделится с Капитолиной. Как только она сразу не подумала о газетах?

Ольга остановилась у киоска и тоскливо принялась разглядывать закрытую старыми газетами витрину. Ночью киоски не работают, придется вставать рано утром и бежать покупать свежую прессу. А если объявления там не будет? Тогда они просто еще не обнаружили пропажу. Обнаружат позже и дадут объявление, на которое она непременно откликнется. Ведь ее, Олю, с детства приучали не брать чужого. Ей чужого и не нужно. Но с другой стороны, находят же люди клады? Можно ли считать ее находку кладом? Скорее всего, можно, если хозяин не найдется. Но если он не найдется, то честнее сдать деньги государству, которое в них так нуждается.

Капитолина назовет ее сумасшедшей. Ольга вздохнула и пошла дальше. Она не сумасшедшая. Вот если бы вместо денег она нашла свою любовь, единственную и на всю жизнь, то не отдала бы ее никому и никогда. Прижала бы к сердцу, спрятала, берегла и лелеяла. Но разве любовь забывают в попутном автомобиле? Забывают ненужные вещи, такие, как деньги, а любовь требуется всем.

Вот она бы, Ольга Пирогова, ради любви пошла бы на жертвы. Что бы она сделала? Да что угодно! Ради любимого человека… А что бы она сделала, если бы у нее оказался миллион, точнее триста пятьдесят тысяч евро?

Оля гневно обернулась. Чертей видно не было. Они сидели в ней самой и пытались свернуть ее с пути истинного. Что бы она сделала? Раздала бы деньги бедным, бомжам, тому самому бродяге, который чуть не убил ее у помойки. Вполне возможно, он бы лишился чувств или подумал, что она раздает фальшивые купюры…

Деньги фальшивые! Так вот в чем дело! Вот почему их оставили в ее автомобиле — пытались навести на ее след правоохранительные органы. Отвести от себя, навести на нее. «Все ясно, — решила Оля, подходя к своему автомобилю. — Сейчас же произведу вскрытие запчастей!» И принялась искать то, что было оставлено вместе с фальшивками, прикинув, что и Бессонов совсем не тот, за кого они его приняли. Скорее всего, он главный мафиозо, визитную карточку которого фальшивомонетчики случайно обронили в ее салоне. К утру Пирогова выяснила, что, кроме пакета с деньгами, ничего лишнего в машине не оказалось.