За облаками небо

Алина Громова

Громова Алёна – простая деревенская девочка, мечтающая стать лётчицей. Она видела самолёты только в небе, на огромнейших расстояниях от земли. Но окрылённая мечтой, она верит, что наступит тот день, когда она коснется руками облаков. Вот только если бы она знала, как непрост будет её путь, длиною от Москвы до Владивостока.Но самое страшное – это потеря близкого человека, которая обернётся невыносимой трагедией для лётчицы. Как теперь жить, ведь её любимое небо отняло у неё настоящую любовь?

Глава 2

Наконец-то курсанты дождались этого заветного дня, — наступил выпускной. Территория училища была украшена всевозможными ленточками и шарами. У всех был праздник. Аленка в парадном костюме шагала к тренажерному залу, чтобы попрощаться со своим тренером, вместе с которым они смогли завоевать многочисленные золотые медали для училища. Зайдя в здание, тренера она не нашла. Тут же ускоренным шагом направилась к выходу. И здесь произошла самая неожиданная встреча для неё. Она столкнулась в дверях с Егором, выпускником прошлого года.

— Вот это встреча, — произнес Егор, пытаясь удержать в своих руках Алену.

— Добрый день, — тихо произнесла девушка.

— Найдется пару минут для меня? — поинтересовался Егор.

— Я очень рада встрече, но мне срочно надо бежать.

— Аленка, ты не меняешься. Прошел год, а ты все такая же энергичная как стрекоза.

— Ну как есть. До свидания, — попрощалась девушка.

Егор только улыбнулся ей вслед. Она была подобна солнышку, при своем появлении сначала согревала, а потом обжигала и до того израненное сердце летчика. Егор сам не понимал, отчего спустя столько времени теплые чувства к этой девушки не угасли.

— Егор! — закричал, на радостях, старый преподаватель.

— Добрый день, Адам Николаевич. Рад Вас видеть, — ответил взаимностью Егор.

— Могу тебе с гордостью заявить, что помимо тебя, была у меня ещё одна курсантка, которая «на отлично» знала аэродинамику. За двадцать лет моего стажа, — вы два таких уникальных воспитанника.

— Поверить не могу, что такое, может быть, — подыграл Егор, — и кто же это может быть?

— Может, когда учился, помнишь такую курсантку Алену Громову? — припоминал преподаватель. — Она не просто курсантка, она самый настоящий гений.

— Аленка? — переспросил Егор, — Громова? Ну, от неё этого только и можно было ожидать. Таких фанатиков неба в нашем мире надо ещё поискать.

— Да, Егор. Никогда бы не мог подумать, что мой предмет, так легко, осилит курсантка.

— Вот видите, — усмехнулся Егор, — иногда чудеса происходят.

— А ты как был шутником, так и остался, — похвалил преподаватель летчика.

— Спасибо Адам Николаевич.

Егора забавляла сама сложившаяся ситуация: Аленка была везде, словно без неё и нельзя было быть. Сам летчик случайно оказался в училище. Ему надо было забрать дубликат своих медицинских документов, которые потребовало руководство авиакомпании, где она работал.

— Егорушка, какое счастье мне тебя видеть, — послышался голос Марии Петровны.

— Мария Петровна, взаимно, — улыбнулся Егор.

— Ты, скажи мне, уладил свои дела?

— Да, все хорошо. Сегодня же возвращаюсь домой.

— Куда ты так торопишься. Езжай завтра, а сегодня погости у нас. Не часто лучшие выпускники нас наведывают.

— Мария Петровна, я, если, честно как-то не планировал задерживаться.

— Один день от тебя не убудет, а мне как твоему преподавателю, будет приятно с тобой пообщаться, да и показать тебя нашим курсантам надо, чтобы пример с тебя брали.

— Ну, Вы как скажете, так мне краснеть хочется.

— Егорушка, ты через часик заходи ко мне в кабинет, попьем чаю, ты мне расскажешь, что да как у тебя.

— Приказ будет выполнен, — с улыбкой ответил Егор.

Спустя время, Егор, как и обещал, пришел к кабинету. Мария Петровна успела запастись вкусными конфетами для своего любимого воспитанника.

— Расскажи мне, как у тебя дела? Когда уже командиром воздушного судна будешь?

— Мария Петровна, все к этому и идет. Командиром я обязательно стану.

— Мне твой настрой нравится. Сильный ты парень.

— Благодаря летному училищу я и стал достойным человеком.

— Ты эти высокие слова побереги для своей будущей жены. Если человек нормальный, он им и останется навсегда, а испорченного человека, сколько не воспитывай, — все равно не перевоспитаешь, — вздохнула Мария Петровна. — А у тебя хоть жена появилась?

— Как Вам сказать, Мария Петровна, нет у меня сейчас времени на знакомства, — честно признался Егор, — но есть одна девушка, вспоминая о которой, душа согревается, и начинаешь ощущать себя счастливым человеком.

— Так ты же не упусти свое счастье, — усмехнулась преподавательница.

— Я бы с радостью подошел к ней и крепко-крепко обнял, но часто задаюсь вопросом: насколько я ей нужен.

— А ты не думай, а делай, — снова улыбнулась Мария Петровна. — Кто она? Наверное, стюардесса какая-нибудь.

— Вы не поверите, она скоро будет таким же пилотом, как и я, — признался Егор.

— Господи, может она ещё и среди наших выпускников есть? — продолжала Мария Петровна выпытывать информацию, но посмотрела на скромного Егора и быстро перевела разговор на другую тему.

Ещё с четверть часа они разговаривали: обсуждали недавние новости, произошедшие в авиации, вспоминали прошлое, которое так сердцу было мило и любимо, смеялись над собой и загадывали наперед свои несбывшиеся желания. После общения с Марией Петровной, Егору стало немного легче на душе. В последнее время он был очень напряжен и взволнован, а соприкасаясь с прошлым, душа словно ожила. Но больше грели воспоминания, связанные с Аленой. Именно эти воспоминания и были для него самыми бесценными, а все что происходило рядом, просто блекло на глазах. Летчик пытался прятать свои чувства и воспоминания в самые отдаленные уголки своей души, но с каждым днем это состояние становилось все более невыносимым. Иногда он проклинал себя за свою трусость и неуверенность перед действительностью, но искренне признаться в своих чувствах он не мог даже самому себе. Ему было проще оставить все как есть, ведь только так можно достичь определенной стабильности. Однако, душа вырывалась из тела, протестовала против его решения и не соглашалась плыть по течению. Он часто задавался вопросом: «Почему именно она? Что в ней есть такого, чего нет в других? А может она — это мое мнимое воображения чего-то сказочного и недосягаемого?». Но ответа Егор так и не нашёл.

В размышлениях Егор провел весь свой вечер, и сам того не заметил, как ноги принесли его на открытую танцевальную площадку. В сумерках звучала грустная мелодия, и повсюду раздавались чьи-то незнакомые голоса. Вдруг Егор увидел ту самую девушку, которая навсегда осталась в его сердце. Она стояла у стены и о чем-то думала, наблюдая при этом, за танцующими парами. Ну конечно, это же Аленка. Не подойти к ней Егор не мог, ведь его словно магнитом, притягивало к ней.

— Разрешите Вас пригласить на танец, — спросил пилот, решительно подойдя к Алене.

— Я не танцую, — сухо ответила девушка.

— А если твой отказ разобьет мне сердце?

— Время не только вылечит, но и склеит твое разбитое сердце, — тихо ответила девушка.

— Ты не права, время совсем не лечит, какое бы длинное оно не было, — воспротивился Егор.

— Господи, как же вы мне все надоели, — разозлилась Аленка.

— Давай мы с тобой об этом поговорим в танце? — не сдавался Егор.

— Я так понимаю, что выбора у меня нет?

— Совершенно верно, я все равно не уйду.

— Хорошо, — согласилась девушка.

— Что, покоя не дают? — поинтересовался Егор, осторожно прикасаясь к девушке.

— Да.

— А почему ты так негативна по отношению к мужчинам?

— Потому что больше всего на свете я люблю небо, и ни за что не променяю его на какого-то мужчину. Я ясно выразилась?

— Куда уж яснее, — усмехнулся Егор.

Егор долго танцевал с Аленкой, пытался ей объяснить философию жизни, шутил, приводил массу аргументов о том, что её позиция ошибочна, но девушка все равно стояла на своем.

— Ты точно из стали, Громова, — сдался Егор, — таких тяжелых экземпляров как ты, я ещё не встречал. Похвально.

— Я лесть не принимаю, — четко ответила девушка.

— Это была не лесть, а правда, — возразил летчик. — Скажи мне только честно, ты что робот?

— С чего ты это взял? — удивилась Аленка.

— Только роботы могут запретить себе любить, зациклиться на каких-то непонятных формальных жизненных моментах и бесконечно следовать принципам самодисциплины. К чему это все? Ведь можно просто любить и чувствовать, дышать полной грудью и радоваться жизни.

— А ты не думал, что в моем поведении может быть и другая сторона медали? — задала Аленка вопрос. — Может быть, потому что мне, в отличие от тебя, не так легко досталась моя мечта? Может быть, потому что я жила в деревне, надо мной все смеялись, и никто не верил, что я смогу летать. Меня убеждали в том, что ничего у меня не получится. Поэтому, чтобы противостоять и идти вперед, мне пришлось стать сильной и от многого отказаться. Тебе этого не понять. Ты не чувствовал той боли, с которой жила я все это время, — сказала Аленка, и направилась к выходу.

Девушка так быстро ушла, что Егор не сразу понял, куда она делась. Ему пришлось прилично ускориться, чтобы догнать её. Он понимал, что чем-то сильно обидел это хрупкое на вид создание, затронув раны прошлого, которые так долго у неё заживали.

— Постой, Аленка. Прости меня, пожалуйста. Может я не прав, откуда же мне знать, что у тебя на душе и как тебе больно? — пытался парень остановить курсантку, идя за ней вслед.

Егор и сам не понял, как начал злиться на себя. А дальше произошло что-то необъяснимое.

— Громова, на месте стой, — командным голосом произнес лётчик.

Аленка не только остановилась, но и повернулась к Егору.

— Ого, так ты у нас военный человек, — пошутил парень.

— Это так, по привычке сработало. А вообще, я остановилась, чтобы сказать тебе одну простую вещь.

— Я слушаю тебя внимательно.

— Отстань от меня, — спокойно произнесла Громова.

Смотря в печальные глаза стоящей перед Егором девушки, он не сдержался и поцеловал её. Вмиг она его оттолкнула от себя и презрительно посмотрела на обнаглевшего пилота.

— Твоё поведение можно прировнять к преступлению. А ещё лётчиком называешься, — вздохнула Алена.

— Прости, это случайно, я просто не могу больше себя контролировать, находясь рядом с тобой. Ты такая красивая, независимая и нежная.

— Нежная? — усмехнулась Аленка.

— Да, ты нежная. Это ты для всех остальных создала образ стального человека, а в глубине души, ты ранимая и чуткая девочка, которая ждёт, что когда-то её пожалеют и услышат, — прошептал Егор.

Аленка стояла и смотрела на лётчика, ей нечего было сказать, ведь он был прав. Сильные люди тоже устают сражаться и хотят быть просто любимыми. Своей правдой Егор в прах разбил образ несокрушимой и стальной девушки.

— Алёнушка, ну, когда же ты поймешь, что ты имеешь право любить, дышать, ошибаться, смеяться и плакать, злиться и ненавидеть, — тихо сказал Егор и обнял Громову.

— А я и забыла, что такое смеяться и плакать, — сквозь слёзы проговорила девушка. — Я устаю, очень сильно устаю. Я не знаю, насколько меня ещё хватит. Каждый раз, когда я хочу спать, а много работы, я убеждаю себя в том, что люди, закалённые сталью, не позволяют себе спать, когда надо работать. Мне бывает невыносимо больно, но я никогда не смела жаловаться. Единственное, что меня спасает, так это моя неудержимая любовь к небу.

— Тише, только не плачь. Я же не хотел ничего плохого тебе сделать. Просто мне кажется, что так жить нельзя. Ты словно натянутая струна. А знаешь, что бывает с натянутыми струнами?

— Они начинают звучать хуже? — предположила Громова.

— Это был бы лучший вариант. Но в худшем, они просто рвутся, понимаешь?

Впервые за долгое время Аленка позволила себе выплакаться вдоволь. Егор стал для неё тем человеком, который смог выслушать и понять. Впервые в жизни сердце девушки начало согреваться и очень быстро биться. Громова задавала самой себе вопрос: «Неужели это и есть любовь?».

Егор крепко обнял Громову, и они так сидели на скамеечке до самого утра.

— Господи, как же долго тебя не обнимали, — тихо проговорил Егор.

— Я всегда была сильной, а сильных людей не жалеют, — призналась Алёнка. — Зато сейчас понимаю, как это хорошо, когда есть человек, который может тебя просто обнять.

— Ты просто зациклилась на учёбе и тренировках. Но ведь помимо этих двух вещей есть и другая жизнь.

— К сожалению, я не знаю другой, Егор, — честно ответила Аленка. — Раньше весь мой смысл состоял в победах, а сейчас и победы мне не нужны.

Впервые Егор осмелился приблизиться к Алёнке так близко, что их поцелуй был неизбежен. Как притягательна была для Егора эта девушка, от одного только поцелуя, она вскружила ему голову, столько счастья он ещё никогда не испытывал. Эти чувства, казались для него, совершенно новыми и не понятными, но наполненными светом и чистотой. Егору хотелось просто бесконечно смотреть на это милое создание, нежно её целовать и обнимать. Было ощущение, словно в его руках вовсе никакая не сильная личность, а очень хрупкий хрусталик. Молодой пилот смотрел на девушку и пытался понять, чем она могла его так сильно очаровать, что в ней есть такое, что раньше он не замечал в других. Ее бездонные глаза небесного цвета? А может волосы золотистого оттенка? Может её стройный стан, который был подобен идеальной скульптуре? Нет, вовсе не то. До дрожи костей Егора очаровала её душа. За всю свою жизнь он не видел более чистой и искренней души, она светилась от счастья и была способна делиться своим теплом с другими людьми.

— Алёнка, скажи, мне, пожалуйста, а как ты смогла в этом мире остаться порядочным, добрым и светлым человеком? — неожиданно спросил Егор.

— Ты слишком высокого обо мне мнения, — возразила девушка, — я такой же обычный человек, как и многие другие люди.

— Нет, в тебе есть человечность, что на сегодняшний день является большой редкостью. Я чувствую твое тепло, доброе и нежное сердце. Ты замечательная личность.

Из скромности девушка просто промолчала и ничего не ответила.

— Ребята говорили, что в училище были показательные выступления. Небесные асы вас навестили и демонстрировали высший пилотаж.

— Да. Это было великолепно, — с воодушевлением произнесла девушка.

— А ещё я слышал, что в этот день вертолёт с немецким лётчиком потерпел крушение, и некая девушка бросилась его спасать. Не знаешь, что эта за девушка была?

Аленка продолжала молчать, лишь мило улыбнувшись, покачала головой в знак отрицания.

— Алён, ну это же ты была. Зачем это всё скрывать. Ты мне скажи только одно: тебе жить надоело? Зачем ты так рисковала своей жизнью?

— Потому, что не могла по-другому, — коротко ответила девушка.

— Неужели, кроме тебя, больше никого не было?

— На тот момент речь шла о считанных секундах, надо было действовать быстро. Это мне ещё сам Бог помог, что взрыв произошёл не сразу.

— И стоило тебе ради немца рисковать своей жизнью? — в негодовании поинтересовался Егор.

— Да какая разница кто он: немец, русский, китаец, болгар или итальянец? Прежде всего, он человек, — объяснила Громова.

— Алёнка, вот ты же могла умереть. Ты понимаешь, что до сих пор никто не может понять, как вам удалось выжить.

Алена ничего не ответила. В этот момент она вспоминала пережитое прошлое.

«… Сильный взрыв, крики людей и всё. Неужели так заканчивается жизнь? Вот так легко тебя может не стать. Последнее что увидела Громова, — это синее бездонное небо. Дальше она уже ничего не помнила. Проснулась на больничной койке, долго не могла понять, где находится. Хотела подняться, но ощутила жуткую боль во всём теле. А спустя время пришёл врач, от которого Громова и узнала всё в подробностях о роковом дне. Девушке не пришлось долго ждать своего выздоровления, ведь она хотела жить, хотела реализовать свою небесную мечту. Нет, ей нельзя было умирать, и она прекрасно это знала. И вот настал тот день, когда Алёнку выписывали из больницы. Именно в этот день к ней с букетом белых ромашек пришёл немецкий лётчик.

— Спа-си-бо! — проговорил немецкий пилот, протягивая девушке цветы.

— Пожалуйста, — тихо ответила Громова, улыбаясь.

— Ich bin Ihnen sehr dankbar. Sie haben, mein Leben gerettet, — проговорил пилот.

— Простите, но я Вас не понимаю, — растеряно сказала Алена.

Тогда летчик улыбнулся и достал из кармана телефон с переводчиком. Общаться стало значительно проще.

— Почему Вы спасли мне жизнь? — уточнил немецкий пилот.

— Потому что в нашей стране, прежде всего, ценится человеческая жизнь.

— Я теперь понял, почему мой дед проиграл войну, вам, русским, — тихо проговорил лётчик, — потому что пока в ваших сердцах живёт любовь, вы непобедимы. Вас нельзя победить или сломать, потому что вы умеете прощать. Разве спасла бы ты меня, если бы твоё сердце было пропитано ненавистью и злобой? Конечно, нет. И этим вы сильны.

— Важно просто всегда, в любой ситуации оставаться настоящим человеком. И коль уж смерть смотрит тебе в глаза, встречай её достойно, без страха и сожалений. А ещё меня научили любить свою Родину, по-настоящему любить, не просто на словах, не ради вида, а от чистого сердца, искренно и преданно.

— Ален, за спасение своей жизни, я хотел бы вас отблагодарить, — сказал летчик и протянул девушке белый конверт.

— Мне ничего от вас не надо. Простите.

— Es ist Geld. Это же деньги! Разве Вам не нужны деньги? — удивился немец.

— А у меня и так всё есть, для того, чтобы быть счастливой.

— Что есть? — никак не мог понять летчик.

— Всё! Родина, небо, право жить в мире, право развиваться и быть просто хорошим человеком.

— Вы русские, действительно удивительные люди. Мне вас не понять. Вы живете бедно, и отказываетесь принимать деньги.

— Мы как-раз-таки живём богато. У нас всё есть. И самое главное, — это Родина. Будет она, и мы себя сможем защитить и прокормить. Работать мы умеем.

— Вы так сильно любите свою страну, что мне даже сказать нечего. А я ведь никогда не задумывался над тем, что такое Родина и любовь к ней. Я всегда работал там, где хорошо платили. А при встрече с Вами, кажется, что вся жизнь перевернулась. Может Бог дал мне ещё шанс? Шанс изменить свою неправильную жизнь.

— Это только Вам решать. Вы хозяин своей судьбы. Я знаю одно: деньги — это просто бумажки, и они несравнимы с человеческой жизнью.

— Я буду помнить Вас всю жизнь, милая леди. Danke.

— Danke, — взаимностью ответила девушка. — Не уходите, — внезапно прокричала она.

Немецкий лётчик обернулся, интуитивно распознав, о чём попросила его молодая девушка.

— Почему вы мне принесли именно белые ромашки?

— Я хотел подарить Вам дорогие розы, но продавец, узнав нашу историю, убедила меня, что эти цветы точно не подойдут, — улыбнулся летчик. — Она сказала, что для такой смелой девушки, есть особенные цветы, которые, как и Вы наполнены искренностью, чистотой и правдой. Вам не нравятся ромашки?

— Нет, что Вы. Очень нравятся, — мило улыбнулась Громова. — Они напоминают мне о родном доме. О том самом маленьком и деревянном домике, где прошло моё детство, и рядом с которым было огромное поле, на котором росли точно такие же, белые ромашки, — сказала Аленка, и её глаза наполнились слезами, но заплакать она так и не посмела.

— А ещё кроме слов благодарности, мне бы хотелось попросить у Вас прощение.

— За что? — удивилась Громова.

— За своих предков, за то, что объявили вам войну, за то, что осмелились нагло обманывать, бесцеремонно ломая ваши жизни. А ещё, я прошу прощения за то, что они причинили вам боль, за то, что на долгие годы лишили вас права жить под мирным небом, издевались и унижали. Я ведь раньше знал совсем другую историю, до тех пор, пока не прилетел на ваши земли и не осознал, что нам в школе преподавали ложные знания. Мы знали с вами разную историю, но правда всегда была на вашей стороне, и как бы тщательно её не прятали, как бы не пытались замолчать или переписать, она рано или поздно открылась. Поэтому белые ромашки, подаренные мной, это ещё и в знак глубочайшего моего раскаяния и сожаления перед русским народом.

— Если Вам станет легче, если для Вас это важно, важно услышать эти слова, то мне не сложно сказать, — как-то растерянно проговорила Громова.

— Я очень хочу услышать эти слова, для меня это важно, — признался немецкий летчик.

— Я Вас прощаю, и это говорит потомок тех, с кем воевали ваши предки. Я не держу на ваш народ зла, мы простили, — проговорила Аленка и заплакала.

— Почему Вы плачете? — неуверенно спросил летчик.

— Знаете, а мне действительно стало легче, — искренне ответила Аленка.

— И мне тоже. Ведь это важно быть прощённым, — признался немецкий авиатор. — Я никогда не забуду тепло русской души. Теперь-то я понимаю, в чем настоящее ваше величие…

— В умении прощать, — завершила девушка мысли летчика».

— Алена, ты меня слышишь?

— Что такое?

— Мне надо уже бежать. Жаль, что время с тобой так быстро проходит, — с сожалением произнес Егор и посмотрел на часы.

— Да и мне уже пора.

— Ален, а я увижу тебя ещё когда-нибудь?

— Я не знаю, где буду работать. Жду распоряжения руководства.

— Оставь мне хотя бы свой номер телефона, — попросил Егор.

— Хорошо, вот бери и переписывай, — протянула девушка свой телефон парню. — Ещё раз спасибо.

— За что? Удивился Егор.

— За то, что выслушал, — откровенно призналась девушка, — впервые за долгое время я почувствовала себя живым, настоящим и счастливым человеком. Оказывается, для счастья-то не надо многого, всего лишь, чтобы тебя выслушали.

— Мои чувства взаимны, Аленка, — тихо сказал Егор, — поехали со мной.

— Как у тебя всё просто, — вздохнула курсантка.

— Аленка, мне надо бежать, — встрепенулся Егор, когда снова глянул на часы, — я тебе позвоню, родная.

— С нетерпением буду ждать, — улыбнулась девушка.

Так расстались два влюбленных человека, в непонимании того, по какому пути надо двигаться им вперед и что надо сделать для того, чтобы быть вместе. Уходя, мысли Егора были ещё долго с Аленкой, однако что-то изменить, он просто не решился. Аленка в свою очередь, с грустью посмотрела вслед уходящему парню, потом посмотрела на небо, и не отважилась бежать за ним. Так как на тот момент, ни один мужчина, даже самый неповторимый и лучший на земле, не смог бы её очаровать настолько сильно, чтобы она поменяла небо на семью. Небо всегда будет и останется с ней, и эта любовь взаимна. Небо принимает её такой, какая она есть, и её сердце при каждом взлете на самолете замирает от счастья. Разве может хоть кто-нибудь на этой земле пробудить такие чувства? Скорее нет, потому что всему, рано или поздно, приходит конец, а вот небо в твоем сердце останется навсегда. Так и Егор, в глазах Аленки был бессилен в соперничестве с небом.