Гай

Алина Аркади (2024)

Принимая заказ, я даже не предполагал, какими проблемами это обернётся. Всё как обычно: задаток, доставка пассажира, остаток. Вот только пассажир, на первый взгляд ничем не примечательный, оказался не так прост, а его план, в котором я играю главную роль, опасен для жизни. В первую очередь, моей. Как сюда вписывается помощник главы Организации, дом в лесу и девушка, случайно встретившаяся на пути, я пойму позже, когда буду балансировать на грани жизни и смерти.

Глава 2

— Ваш номер четыреста восемь, — милая девушка на ресепшене вручает Алине ключ-карту, одаривая искренней улыбкой. — Мы рады, что вы выбрали нас.

— Я выбрала вас только по причине того, что это единственное более-менее приличное место в вашей дыре. Всё остальное похоже на придорожный отель, — девчонка быстро даёт понимание, что вежливость не про неё, но по выражению лица сотрудника отеля понимаю — ей не привыкать. — Я хочу ужин.

— Забронировать столик в ресторане или принести в номер? — девушка-администратор посматривает на меня, видимо, оценив «вежливость» одного гостя и желая прощупать второго.

— В номер, — отвечаю мгновенно.

— Но я хотела…

— Мне похер, что ты там хотела, — прерываю недовольную Алину, давая понять, что я и так пошёл на уступки, когда согласился изменить планы. — Будьте добры, в номер.

Получаю одобрительный кивок, забираю карту и направляюсь к лифту, пока мелкая хамка самостоятельно тащит свой чемодан. Придерживаю двери лифта, ожидая, когда она зайдёт, и отпускаю, позволяя кабине прийти в движение.

— Я хотела ужин в ресторане, — надув губы, недовольно смотрит.

— А я хотел другого пассажира, — облокотившись на стальную стену, увеличиваю расстояние. — Увы, иногда нашим мечтам не суждено сбыться, — развожу руками, отыгрывая вселенскую грусть, отчего Алина кривится. — Я согласился поехать в отель — ты ешь своё фуа-гра в номере. Ужин, душ, спать. Выезжаем в шесть утра.

— В шесть? Ты нормальный? Да я раньше одиннадцати не выползаю из постели.

— Без проблем, — усмехаюсь, — могу дотащить тебя до машины за ногу. Только скажи, — встав напротив, выражаю взглядом всю серьёзность своих намерений. — Исполню любую прихоть, — скалюсь, потому что Алина раздражает меня всё больше, а постоянные пререкания приближают к жёстким мерам. — Наш этаж.

Выхожу, предоставив ей возможность тащить чемодан ещё и в номер. Открыв дверь, оцениваю представительский люкс гигантских размеров: две спальни, гостиная и два санузла, что невероятно меня радует. Чем больше между нами препятствий, тем проще провести ночь спокойно.

— М-да, — кривится, осматривая одну из спален, — я ожидала лучшего. Предполагаю, это даже хуже твоей квартиры с тараканами.

— Ты хоть иногда бываешь чем-нибудь довольна?

— Бываю. Когда мне предоставляют самое лучшее, а не сарай, который выставляют как люкс.

— А мне нравится. Отличный номер. Кстати, заселение вроде бы в два, а сейчас девять вечера.

— Когда кто-то вываливает значительную сумму, чтобы просто переночевать, заселение можно устроить когда угодно.

— Что ж, тогда я в душ и спать.

— А ужин? — кричит вслед, пока я направляюсь во вторую комнату, чтобы выудить из рюкзака сэндвич и бутылку простой воды.

— Вот мой ужин, — кладу на стеклянный стол в гостиной. — Я за счёт клиентов не ем. И в компании с ними тоже. Приятного аппетита, — стук в дверь оповещает о доставке заказа в номер. — Открой, а я в душ.

Скидываю вещи, вылавливая обрывки фраз. Алина отчитывает сотрудника отеля за неподобающую сервировку и ужасное оформление блюд. Твою мать, эта девчонка может заебать даже мёртвого! Интересно, кто у нас папа, вырастивший такое чадо?

Встаю под поток, льющийся сверху, расслабляя затёкшие мышцы, скованные одной позой в течение многих часов. Капли орошают кожу, даря долгожданное расслабление и напоминая, как я устал. Однозначно после доставки Алины отдых. На пару недель. Смотаться к матери впервые за два года, чтобы женщина, с помощью которой я появился на свет, посмотрела, во что превратился её сын. А дальше куда-нибудь в тайгу с ружьём наперевес засесть в охотничьем домике, делая короткие вылазки в погоне за зверем. Так и сделаю.

И как только принимаю данную мысль, чувствую взгляд, прожигающий насквозь. Обернувшись, вижу Алину, жадно осматривающую моё тело. Улыбается, но мнимая радость больше смахивает на оскал хищника, заприметившего добычу.

— Насколько я помню, мы договорились: я соглашаюсь поехать в отель, ты не посягаешь на моё тело.

— Может, передумаешь? — подмигивает, ползая по мне взглядом и останавливаясь в районе паха.

Открываю стеклянную дверь, предоставив обзор на интересующую её часть тела, до этого момента скрытую матовыми вставками.

— Я решений не меняю.

— А зря, — осторожно подходит и, уткнувшись острым ногтем в мою грудь, медленно ведёт вниз. — Я сделаю тебе такой минет, что ты будешь умолять меня повторить.

— А у тебя язык особенный? — вздёргиваю бровь, желая поддеть её.

— Именно, — высовывает язык, который подвергся сплиту, сделав его похожим на змеиный. — Невероятные ощущения, — переходит на шёпот. — Уверена, у тебя такого никогда не было… — приближается, оставляет укус на моём подбородке, пока острый ноготок спускается к паху.

— Сейчас все сосут хорошо, а вот солянку готовить умеет не каждая, — шепчу в унисон её бархатному голосу.

— Чего? Какая, нахрен, солянка?! — взрывается, отступая.

— Обычная, домашняя, вкусная, — мычу, представляя вкус озвученного блюда. — Умеешь готовить?

— Я привыкла есть в ресторанах.

— Жаль, — наигранно вздыхаю, — вот солянка могла бы излечить мою импотенцию, а твой язык, увы, нет. Выйди, — рявкаю так, что Алина, дёрнувшись, спешит оставить меня в одиночестве.

И если изначально её порывы веселили, то сейчас я опасаюсь, что она залезет на мой член вопреки протестам и обидным фразам с моей стороны. Или девочка гонится за удовольствием, желая попробовать каждого мужика, встретившегося на её пути, или же я в её глазах опытный мужчина, который действительно привлёк. Мотивация непонятна, но однозначно нужно пресечь стремление оказаться подо мной. Для меня есть границы, не позволяющие вступить в любого рода отношения с пассажиром. Я перевозил достаточно женщин — очень красивых и притягательных, — и всё равно соблюдал дистанцию, напоминая себе, что это в первую очередь работа.

Чтобы не провоцировать девчонку, одеваюсь и лишь потом покидаю ванную комнату, чтобы застать её за поглощением ужина.

— Зря ты не хочешь присоединиться, — смакует очередной кусочек, оказавшийся у неё во рту. — Очень вкусно.

— Вот это, — размахиваю сэндвичем, — не менее вкусно. Я привык питаться просто и сытно.

— Попробуй хотя бы вино, — подвигает бокал. — Richebourg Grand Cru Thibault Liger-Belair две тысячи двенадцатого года. Двести тысяч за бутылку, — произносит торжественно, полагая, что стоимость должна возбудить во мне желание к вину, а заодно и к ней. — Моё любимое.

— Предпочитаю крепкие напитки.

— Виски, джин, ром?

— Водку.

— Фу, какая гадость. Слишком просто.

— А я вообще за простоту: начиная от алкоголя заканчивая женщинами, — откусываю сэндвич, запивая водой без газа. — И за естественность.

— То есть, вот это всё, — поднимается, чтобы провести ладонями вдоль тела, которое, по её мнению, должно меня возбуждать, — не привлекает? Длинные ноги, упругая задница, выдающаяся грудь…

— Кстати, своя? — И размер действительно можно назвать выдающимся, что не сочетается с худобой и довольно высоким ростом девчонки.

— От природы мне достались скромные прыщики, — кривится и опускается на диван, чтобы продолжить уничтожать фуа-гра.

— А в тебе есть хоть что-нибудь настоящее?

И вопрос заставляет её задуматься. Прищурившись, Алина шевелит губами, вероятно, вспоминая, осталось ли хоть что-то нетронутым.

— Немного, — расплывчатый ответ, не позволяющий услышать полный список изменений.

— Или ничего? Грудь, губы, — всматриваюсь в её лицо, — скулы, подбородок, виниры, волосы, — указываю на длинные пряди, которые при более детальном рассмотрении выделяются, — задница?

— Обычно мужчины не разбираются в «исправлениях», — хмыкает, откинувшись на спинку дивана и расставив ноги так, что я с лёгкостью могу рассмотреть розовые кружевные трусики. Бросаю мимолётный взгляд, но она замечает, довольно улыбаясь.

— Замечают. Мы не идиоты, Алина. Зачем подобные трансформации в девятнадцать лет?

— Это модно.

— С каких пор добровольное уродство — это модно?

— Уродство? — Вновь распаляется, испепеляя меня яростным взглядом. — Я лишь хочу смотреть на своё отражение и наслаждаться. Только те, кто не могут себе позволить выглядеть так, как мечтают, говорят об уродстве и непринятии положительных изменений.

— Я могу. Но остаюсь таким, каким меня сделала природа.

— Ты мужчина, Гай. Мужчина вообще должен быть чуть-чуть симпатичнее обезьяны, чтобы на вашем фоне мы смотрелись выигрышнее.

Понятия у Алины такие же примитивные, как и она сама. Хотя я могу ошибаться, и девочка, пожирающая меня голодным взглядом, не так проста. Хочет казаться дурой или таковой является? Выяснять не намерен — её и так слишком.

— Принеси, пожалуйста, мои вещи, — указывает пальчиком в направлении холла.

— Сама, — пережёвываю пищу, запивая водой.

— Я же сказала «пожалуйста».

— И правда, — отмечаю, что она стала более воспитанной.

Поднимаюсь, чтобы найти чемодан у двери и, подхватив его, тащу в комнату. Алина при моём появлении шарахается в сторону, направившись в спальню, которую заняла. Странные движения, но я списываю данный момент на недовольство моим отказом.

— Я в душ, — исчезает в ванной, оставив меня в одиночестве.

Доедаю простой ужин, рассматривая блюда на столе. Не знаю, с какой целью она заказала такое количество еды, но девчонка всё точно не осилит. Не имею желания попробовать хотя бы одно, поэтому отправляюсь в спальню, чтобы наконец-то позволить телу расслабиться. Стягиваю футболку, оставшись в джинсах, чтобы ненароком не провоцировать Алину и почувствовать, если девчонка вновь посягнёт на мой член. Её настойчивость настораживает и льстит одновременно, но желание трахнуть её не возникает. К тому же два дня назад я позволил себе зависнуть на несколько часов в одном приятном месте, где меня обслужили по полной программе. И девочки, кстати, несмотря на момент общего пользования, были куда привлекательнее хамоватой особы, которая сейчас плещется в душе.

Неожиданная резкая боль, простреливающая виски, заставляет открыть глаза, чтобы сразу поморщиться. Что за чёрт? К глотке подступает тошнота, но сразу же пропадает. Сэндвич был не первой свежести? Сажусь на кровати, прислушиваясь к неприятным сигналам своего организма, когда в комнату вплывает Алина.

Сдёрнув полотенце, ожидает реакции на сиськи четвёртого размера, напоминающие два, мячика, живущих отельной жизнью. Между ними какой-то предмет, но в тусклом свете бра не могу понять, какой именно. Впалый живот и интимная стрижка, которую она демонстрирует, откинув ногу в сторону, видимо, должны меня впечатлить, но меня больше заботят расплывающиеся перед глазами цветные круги, от которых не могу избавиться, даже основательно встряхнув головой.

— Я уже сказал, что не буду тебя трахать. Могу повторить ещё раз, — планировал рявкнуть, но голос глухой и размытый, что неожиданно и пугающе. Силюсь произнести что-то ещё, но язык не слушается.

— Ну что ты, Гай… — шепчет, надвигаясь на меня. — Ты многое теряешь… — Её последние слова отдаются эхом, а образ разбивается на множество отдельных частей, которые живут отдельно друг от друга, то и дело перемешиваясь, словно цветная мозаика.

Ступает на кровать, толкнув меня в грудь, и я податливо падаю на спину, отчего-то не имея сил сопротивляться. Её лицо расплывается, очертания теряют чёткость, а в следующую секунду чувствую, как с меня стягивают джинсы вместе с бельём. Хочу помешать, но тело будто свинцовое, прибитое к кровати и не принадлежащее мне.

Чувствую её прикосновения — влажные, скользящие и довольно приятные, — осознав, что вся кровь схлынула к паху, а эрекция настолько резкая, что доставляет нестерпимую боль. Ощущение, словно был почти на пике, и половой акт внезапно прервали, не позволив кончить. Не могу понять, откуда доносится шёпот, прорывающийся сквозь вязкую преграду и зовущий за собой. Слова долетают отдельными звуками, и я собираюсь, чтобы разобрать хоть что-то, но сознание плывёт. Меня будто качает на волнах, а расслабленность смешивается с возбуждением, которое растекается по телу горячими приливами, захватывая и подчиняя.

Вновь частые рези в члене, а затем приятные волны, как предвестники оргазма, который так и не наступает. Грудь чем-то сдавлена, и я стараюсь настроить резкость, рассмотреть, что мне мешает дышать, но вижу лишь очертания какого-то предмета. Птица… Крылья, расставленные во взмахе, длинный хвост и острый, тонкий клюв, чуть загнутый на конце. Она почему-то переливается разноцветными бликами, качаясь из стороны в сторону, подобно маятнику, за который я цепляюсь взглядом. Стараюсь следовать за её движениями, но она ускользает, маня за собой. Хочу схватить, но она просачивается сквозь пальцы и улетает, взмахнув цветными крыльями и оставив меня в темноте, а я вновь сосредотачиваюсь на давлении, которого больше нет.

В паху вновь болезненные ощущения, а затем возбуждение и приятное давление. Всё моё существо сконцентрировано на том, чтобы избавиться от отягощающего возбуждения, приносящего мучение и не позволяющего управлять своим телом. В какой-то момент чётко осознаю, что Алина всё же пристроила рот на мой член, но мысль тут же гаснет, потому что исступление утягивает, заставляя желать лишь одного — разрядки. И она происходит в самый неожиданный момент — настолько резко, что я сжимаюсь от боли и расплывающейся по телу невыносимой агонии, которая перетекает в горячие потоки наслаждения.

Меня отпускает медленно, утягивая в туман. Хочу пошевелиться, но тело не слушается, отвечая молчанием. Конечности ватные, но радует лишь одно — нет болезненных спазмов в паху, и меня больше не болтает. Кажется, даже улыбаюсь, почувствовав облегчение, и проваливаюсь в темноту.