Спасти царевну: сохранить свою тень

Алеся Ли, 2023

ЧЕТВЁРТАЯ КНИГА СЕРИИО чем мечтают добры молодцы?О подвигах ратных да царевнах прекрасных.Но что ежели Ки Ран – тень Императора Востока и должен был умереть, защищая своего отца и господина.... но судьб… царевич Елисей распорядился иначе? И вот в чужом царстве-государстве Киро заново учится жить… как друг, как возлюбленный, как безотказная нянька взбалмошного царевича. Но происхождение все еще висит над тенью дамокловым мечом.В Островном царствии вновь собираются тучи. Империя ждет.

Глава 1. Предложение

«…Желательно сохранить у молодых девушек привычку

краснеть перед мужчинами: этот легкий румянец

украшает их, а он может утратиться…»

Почтенный вельможа

Дени Дидро

Ежели вы едете верхами или в удобном экипаже, дорога в Озерный край занимает четыре часа.

Но только ежели с вами нет азартной парочки молодоженов, которую хлебом не корми, дай только устроить очередное состязание.

Когда Ее Высочество изволили свернуть с тропы, дабы одержать над супругом легкую победу, лошадь царевны Арины подвернула ногу.

Иван, лично осмотревший пострадавшее копыто серогривой дружелюбной кобылы, пришел к выводу, что хромота временна. И, ежели они желают сохранить текущее положение дел, придется двигаться крайне медленно, дабы не позволить лошади пуститься в галоп, несмотря на боль.

Царевна пересела в экипаж, но оставить животное с кем-либо из слуг отказалась наотрез. Так что вся кавалькада теперь двигалась со скоростью хромой кобылы в самом прямом смысле сего выражения.

Изрядно припозднившихся гостей Луговские встречали у крыльца всем своим многочисленным семейством.

— Тень? Самая настоящая? — добродушно усмехнулся в усы князь Луговской, наблюдая, как Киро помогает царевне Островов выбраться из экипажа. Киро уже бывал в их доме, но побеседовать как-то не доводилось.

Ки Ран хмыкнул. В ироничной любознательности князя не было ничего оскорбительного, наоборот, тень чувствовал себя так, словно его согревают широкие улыбки семейства Луговских.

Он почтительно поклонился, приветствуя людей, к которым испытывал искренне расположение.

— Покажешь, на что способны добрые молодцы из школы теней? — полюбопытствовал князь.

— Отчего же не показать, — в тон ему ответил Киро.

Царевна Арина страдальчески возвела взгляд к небу.

— Мы о вас наслышаны. Аринушка привечает тень больше супруга, — добавила княгиня.

Пришла очередь Елисея закатывать глаза.

Киро же почувствовал, что ему определенно здесь нравится.

— Да прекратите вы, — Нэнси подошла и поспешно присела в реверансе, приветствуя царевну Островов. — Прошу прощения, Ваше Высочество, они пытаются произвести достойное впечатление, которое в представлении нашей семьи несколько отличается от общепринятого.

Милада величественно наклонила голову, приветствуя хозяев дома.

Она с живым интересом прислушивалась к разговору, но ей явно было неуютно в гостях у того самого генерала Луговского.

Добродушный и упитанный князь никак не желал соотноситься с тем грозным образом в воспоминаниях Милады, о котором она не единожды рассказывала своей тени. Генерал пришел в Островное царствие, принеся с собой унижение и позор ее семье. Можно сказать, он помнился ей карающей дланью, сторожевым псом цесаревича, решительным и безжалостным.

Впрочем, при взятии стольного града Луговской вел себя весьма корректно, его люди не позволяли себе лишнего. Ежели бы было наоборот, у царевны хоть остался повод их ненавидеть, но ей не дали даже этого. Мало радости ощущать себя низко и подло.

— Мы тут манерам не обучены, — улыбнулась Арина, — но принимать вас у себя — честь для нашей семьи.

— За себя говори, — уперла руки в бока невысокая чернявая девица. Насколько помнила Милада, средняя из сестер Луговских.

— Свет мой, тебе лучше прилечь, — дальновидно предложил ее супруг, не раз виденный царевной при дворе.

Про молодого капитана Софийского Гвардейского полка с удовольствием сплетничали дамы. Его женитьба и отпуск в связи с беременностью супруги их сильно опечалил.

Завидный мужчина, красивый, спокойный… а достался какой-то хамке.

Словно догадавшись, о чем она думает, Мирна смерила царевну взглядом, далеким от обожания. Нэнси, старшая из сестер, вышла вперед, спокойно загородив спиной буйную сестрицу.

— Добро пожаловать, Ваше Высочество. Мирна находится в том прекрасном состоянии, когда настроение меняется со скоростью бега почтовых лошадей. Прошу простить вольность, нынче сестрица либо ест, либо злится. Не желаете ли проследовать за мной? На улице по вечерам свежо.

Словно подтверждая слова сестры, Мирна выудила откуда-то пряник и задумчиво его надкусила.

Милада позволила себе усмехнуться. У царевны Островов никогда не было ни подруг, ни фрейлин. Старшая княжна Луговская нравилась наследнице престола. Действительно, нравилась.

— Могу я попросить Вас об услуге?

— Все, что прикажет царевна.

— В таком случае… забудьте, кто я.

— Отставить реверансы, отменить званый обед на сто персон и приказать слугам вести себя как обычно? — понятливо уточнила княжна.

— Как мне к вам обращаться? — вопросом на вопрос ответила Милада под умиленными взглядами старшей четы Луговских. Кажется, не только царевне было неловко от подобной встречи.

— Домашние зовут меня Нэнси, — просто ответила княжна.

Милада одобрительно кивнула. Возможно, они действительно смогут сблизиться. Было бы прекрасно обрести кого-то, с кем можно обсуждать безделицы и хихикать над романами. Чудесно, когда есть кому писать длинные письма о картинах, нарядах и прочих девичьих пустяках.

— Капитан, смотри, кого я тебе привез, — тон змея-искусителя удавался младшему софийскому царевичу превосходно.

Семейство Луговских как по команде обернулось. Действовать на нервы Виктору было наилюбимейшим занятием Елисея. Названый брат супруги злил младшего царевича самим фактом своего существования, что не было тайной ни для кого, включая Миладу.

— Ванька, ты что ль? — Мирна отряхнула руки и подбоченилась, выставив вперед и без того огромный живот.

— Он! А возмужал как… — поддержала княгиня, умиленно разглядывая Ивана, все еще сидящего верхом.

Генерал-князь по-простому хлопнул себя по коленям и принялся громогласно рассказывать, как Иван защищал «его девочек», во время осады в Южном. На шум медленно собиралась челядь.

Спешившись, бравый гвардейский капитан явно пожалел, что нельзя спрятаться за кобылу.

Сам Виктор, вопреки чаяниям злокозненного царевича, спокойно пожал руку новому начальнику охранения своей названой сестры.

Мирна стояла подле него, с интересом разглядывая друга детства. Царевна Арина, видевшая во всем происходящем какой-то тайный смысл, ткнула раздосадованного супруга локтем в бок. Глаза ее смеялись.

— Маменька, папенька, негоже гостей у крыльца держать. Прошу всех в дом, стол давно накрыт!

Милада начинала понимать, за что, кроме красоты, цесаревич Мирослав преданно любит старшую княжну Луговскую. Нэнси обладала сдержанностью, совершенно несвойственной ее семье, и поразительным чувством такта. Сложись все иначе, великолепная из нее вышла бы царица. Жаль, не судьба.

Царевна Островов качнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и первой шагнула на ступени крыльца.

***

Весеннее солнце светило задорно и ярко.

Второй день как они гостят у Луговских. Семейство генерал-князя хоть было и шумным да многочисленным, излишним вниманием не докучало, за что Милада была им искренне признательна. Им с Киро, как жениху и невесте, отвели соседние покои, и они провели все утро на балконе, двери на который вели из обеих комнат.

Зная предпочтения тени, Арина с вечера распорядилась вынести туда толстый ковер и подушки.

Милада сидела, опираясь спиной на стену, и читала вслух модный заморский роман. Киро было не особенно интересно ее слушать, но ему нравилось лежать на ковре, положив голову ей на колени.

— Так как желает провести остаток дня наследница престола? — Киро был сама любезность.

— Приличные дамы о таком вслух не говорят, — фыркнула Милада, откладывая книгу.

Взгляд тени стал пронзительным — и царевна почувствовала, как щеки ее заливает румянец.

Покорность и скромность, будь они неладны!

— Я желаю надеть брюки, покататься верхом и залезть на дерево, — быстро произнесла Милада. — Составите компанию?

— Все, что пожелает наследница…

Тень усмехнулся, и она едва успела моргнуть, как он резко поднялся и приник к ее губам.

На сей раз поцелуй не был скромным. Оставаясь наедине, они с каждым разом все ближе подбирались к той точке, откуда не было возврата.

Милада становилась смелее, огонь, горевший в груди, опускался все ниже, пульсировал где-то там, внизу живота, намекая на то, что не раз описывалось в заморских романах. Она знала, Киро желает ее так же страстно, как и она его, так почему бы…

Дребезжание стекла балконной двери, беспардонно ударившейся о стену, имело эффект воды, вылитой за шиворот.

Милада открыла глаза, но не отстранилась. Пальцы ее отчаянно цеплялись за рубашку тени, порывистое дыхание их смешивалось, полураскрытые губы Киро едва касались ее щеки…

— А в деревне-то гуляния намечаются! Ой, простите, — царевна Арина, распахнувшая балконную дверь, попыталась сдать назад, но спиной врезалась в следующего за ней по пятам супруга — образовалась суматоха.

Киро молниеносно оказался у двери и бесцеремонно захлопнул ее перед носом у венценосной парочки.

Милада отвернулась, пряча смущенную улыбку.

Короткая заминка, невнятное переругивание — и в дверь балкона церемонно постучали.

— Войдите, — далеким от гостеприимства тоном предложил Киро.

Улыбка Милады стала шире. Она поспешно натянула на лицо иронично-доброжелательное выражение.

— В деревне народ гуляет! Тимофей Гомогонов семью выкупил, десять тысяч монет батюшке заплатил! В город поедут, лавку открывать, — затараторила Арина, привычно сбиваясь на южный говор. — Сын ихний с подруге моей сватается, старостиной дочке, вот только не любит она его. Хоть Павлик Гомогонов — и завидная партия, любая из деревни за него пойдет…

— И посему нам надобно поторопиться! — Елисей делал какие-то странные пассы руками и скосил глаза, словно пытался передать Киро зашифрованное послание.

Арина смерила супруга подозрительным взглядом.

Тень продолжал смотреть на побратима, ничего не выражающим взглядом.

— Ежели Ее Величество, цесаревна Островов, снизойдет до того, чтобы провести вечер в зажиточной провинциальной деревеньке, мы бы хотели отправиться немедленно!

— И ты обещал одной особе, уладить… э-э-э… одно дело! — окончательно отчаялся Елисей, за что был награжден тычком в бок и еще одним подозрительным взглядом любимой супруги.

Милада усмехнулась. Хоть она и растеряла по пути на Акулий плавник бо́льшую часть фамильной спеси, но все же оставалась наследницей престола. Застигнутой в не самый пристойной ситуации, пусть и с женихом.

Киро обернулся. Во взгляде тени читалось, что он с куда большим удовольствием провел бы время где-либо еще. Танцы и выпивка не вызывали у Киро никакого восторга.

— Что ж, пусть будут деревенские танцы, — произнесла Милада, величественно протягивая руку.

Было очевидно: в покое их не оставят.

— Как пожелает моя царица, — с тяжелым вздохом согласился тень, помогая Миладе подняться.

— Мы выходим немедля, — подвел итог вторжению, царевич Елисей. — Вам понравится.

Милада приняла величественную позу.

— Уверена мы найдем чем заняться, — себе под нос пробормотала она, прежде чем спохватилась, что фраза в контексте обстоятельств вышла неловкой и многообещающей.

Рука Киро, за которую она держалась обеими ладонями, напряглась.

Елисей встрепенулся, но был насильно вытолкан в покои бдительной супругой.

Киро и Милада снова остались вдвоем.

— Никаких друзей и родственников, — приподнявшись на цыпочки, Милада касалась лба и щек тени неуловимыми как перышко поцелуями. — Никаких слуг, горничных, камердинеров, лакеев, — каждое слово сопровождалось легчайшим касанием губ. — В свадебное путешествие — на необитаемый остров. Как вам такое предложение?

— Превосходно, — голос Киро звучал чуть хрипло, и от этого тона, от едва уловимой неправильности, с которой он проговаривал слова, у Милады подгибались колени.

Ее коронация совсем скоро, а после… после нее она сможет делать все, что захочет.

И начнет с того, что расквартирует гарнизон у порога своей спальни, чтобы никто и никогда не смог случайно туда ворваться!

***

— Арина тебя убьет, — философски заметил Киро, приглядываясь к красотке с пышными формами, и вправду невероятно похожую на старшую княжну Луговскую.

Когда Киро был в деревне последний раз, по сторонам особо не смотрел, так что Марыську видел фактически впервые.

Князь Борис вызвался развлекать дам, Иван составил им компанию, и даже Мирна с Виктором обещали прийти ненадолго.

Пока Елисей посвящал Киро в подробности плана, узнать про который Арина должна была в самую последнюю очередь, тень начинал понимать, в чем же заключалась внезапная срочность.

Дочка Кузьмы Прокопьевича, сельского старосты, получила предложение, от которого невозможно было отказаться, в то время как у ушлого царевича были на нее совсем другие планы.

— Знаю, — Елисей воровато вжал голову в плечи. — Поэтому лучше будет, ежели она узнает не сразу.

Киро выразительно хмыкнул, но отговаривать не стал. С первого же взгляда, брошенного в сторону первой красотки на деревне, тени стал понятен план младшего царевича софийского.

Арина много и охотно рассказывала про подругу. Мария умела петь, шить, бегло говорила на заморском, что делало ее весьма образованной юной девицей. Лицо ее было слишком подвижным для благородной дамы, зато черты его тонки и изящны, кожа — излишне загорелой, а румянец обширным, но сие легко можно было спрятать белилами, столь любимыми дамами по всему свету.

Отвести Марыську в уголок на пару слов труда не составило. Елисея хорошо знали в деревне, да и девица явно была счастлива сбежать хотя бы на время. Веселье в доме старосты слишком сильно напоминало репетицию свадьбы, как выразились бы в королевстве Заморском.

— У нас есть к тебе предложение, скорее даже просьба… — издалека начал Елисей.

— Замуж за графа или даже маркиза хочешь пойти? — Киро не любил терять время попусту.

— Что надобно сделать? — не выказав особого удивления, спросила практичная дочка деревенского старосты.

Киро хмыкнул.

— Отправиться ко двору короля Заморского в сопровождении одного маркиза, представившись княжной Анастасией Семеновной Луговской, — невольно озираясь, пояснил Елисей.

— Серьезно что ли? Али медовухи напились, Ваше Высочество, — недоверчиво усмехнулась Марыся.

Киро снова хмыкнул.

Дочка старосты мельком взглянула на него, и, кажется, впервые за вечер начала воспринимать их беседу всерьез.

— Чем сие может грозить? Мне? Моей семье?

— Яхонтовые уборы, платья из восточного шелка, заморские кушанья? — предположил Елисей, тоном зазывалы на городском рынке.

— А отчего тогда очередь не стоит, как на рынке?

Киро надоело хмыкать, и он взглянул на дочку старосты с нескрываемым уважением.

— Вас могут убить, но семье вашей ничего не угрожает.

Марыська призадумалась, и вдруг стала невероятно похожа на старшую княжну Луговскую. Анастасия точно так же наклоняла голову набок и сводила тонкие брови, размышляя о чем-то.

— Зато честно, — пожал плечами царевич, встретив насмешливый взгляд тени, — такую вероятность отметать нельзя.

— Или я притворяюсь княгиней, даже подумать страшно, до того чудно́, или остаюсь дочерью деревенского старосты, которую рано или поздно заставят выйти замуж вот за него…

Елисей и Киро взглянули на жениха, неуверенно топчущегося поблизости, в компании парочки друзей посмелее.

— Он не так уж и плох, — заметил Елисей с сомнением в голосе. Павлик был на полголовы ниже остальных, но туго набитый кошелек в глазах многих девиц способен был восполнить сей недостаток.

Глаза старостиной дочки зло блеснули.

— Мне в деревне только Глеб Головин и глянулся, кузнец наш. Гуляли с ним, вот только Глебушку в армию царскую забрали, и посвататься не успел. Поговаривают, в бумаге другое имя было, горе-женишок подсуетился, уже тогда на меня взгляд положил, — в голосе Марыськи звучало презрение.

Киро логично предположил, что против деревенского кузнеца врукопашную Павлик даже с дружками бы не сдюжил, пришлось искать другой способ, избавиться от соперника. Да и старосте, нацелившемуся выдать умницу-красавицу дочь за сына зажиточного лавочника, а то и купца, какой-то там кузнец явно не сдался.

— Глеба можем найти и перевести в твое охранение, — неуверенно предложил Елисей.

В голове его, очевидно, уже вертелись картины, как заморский королевский двор радостно обсуждает, что бывшая невеста наследника софийского престола пала так низко, что путается с солдатом из своего охранения.

— Сколько мне нужно будет изображать княжну? — заметив его сомнения, спросила Марыська.

— Всю жизнь, — усмехнулся Елисей. — Пожалуй, самое время разъяснить подробно, почему мы пришли к тебе с подобным предложением… Дело в том, что Его Высочество…

Киро не стал слушать до конца историю, которая уже успела ему порядком надоесть. Тень бесшумно выскользнул за ворота и направился вниз по улице. В домах и на подворье с размахом отмечали невиданное событие. Крепостной крестьянин станет почтенным лавочником. В смекалистости Тимофея Гомогонова никто не сомневался, в щедрости, впрочем, тоже.

Интересно, знает ли батюшка о проделках сына, или смотрит сквозь пальцы, занятый приумножением благосостояния?

Ответ Киро интересовал не сильно. У него было дело, которое не терпело отлагательств. Он и так слишком долго откладывал.

Киро должен был встретить свое прошлое. Один.

***

У ворот незнакомой усадьбы Киро овладела внезапная робость. Он не был уверен, что пришел, куда следует, не знал, что говорить и как себя вести. Он стоял и стоял… словно купаясь в ожидании чуда, и боялся показаться смешным даже самому себе.

— Я же говорил, он здесь, — раздался совсем рядом голос царевича Елисея.

— Прости, мы с цесаревной решили за тобой проследить, — куда более непосредственная Арина Семеновна подбежала и взяла Киро за руку.

Милада улыбалась, стоя поодаль. На ней было простое платье, которое она изредка носила на борту «Александры», на плечах шаль, спасенная им в стольном Софийском граде.

— Ты же не думал, что мы отпустим тебя одного?! — искренне возмутился Елисей.

Киро никогда не смог бы выразить словами, как он рад их видеть. Вместо этого тень сделал ироничный приглашающий жест — и Елисей решительно постучал в ворота. Подождал и постучал еще раз.

— Кого там принесло?! — любезно поинтересовались по ту сторону ворот. — Ходят тут всякие, потом добро пропадает…

Кто бы там с ними ни разговаривал, открывать он не торопился.

Елисей насмешливо оценил их скромные одеяния. Они еще и пешком пришли, благо имение Меллин было совсем рядом с поместьем Луговских.

Наконец, лязгнул засов. Свет заходящего солнца прорвался сквозь приоткрытые ворота и ударил в глаза, мешая что-либо разглядеть.

— Хозяин приехал! Не узнал своего барина?! — грозно поинтересовался Елисей, и не надеясь, что сработает.

Быстро сориентировавшись, мужик поспешно стянул шляпу с головы. Свой барин или чужой — можно и потом разобраться. Вдруг и впрямь хозяин пожаловал?

— Отведи к тому, кто за домом смотрит и грамоте обучен.

— Как можно, барин… — начал мужик.

— Да не я барин, а он! — Елисей обличающе ткнул пальцем в Киро, который не спешил вмешиваться в их разговор.

Тень пристально разглядывал усадьбу. Белые стены отливали розовым и желтым в лучах заходящего солнца. Поместье не казалось заброшенным, белый камень утопал ярких красках и зелени садов.

Мужик недоверчиво изучил непривычный вид тени, неуверенно взглянул на Елисея, потом снова на «хозяина».

— Михась, кто там? — к ним по дорожке шла немолодая женщина в опрятном платье.

— Да говорят барин приехал, бумаги имеют, — отозвался Михась, с облегчением отступая на полшага.

Суровый взгляд женщины равнодушно скользнул по Елисею, едва задел Миладу и Арину, но стоило ей увидеть Киро, как она тотчас же всплеснула руками.

— О Боги, неужели! Долго же мы Вас ждали! — произнесла она, торопливо приближаясь.

— У меня… кхм… были дела. — Киро невольно взглянув на Миладу.

Царевна чинно рассматривала подъездную дорожку, словно ничего важнее и быть не могло.

— Как долго мы вас ждали… — повторила женщина, — я дальняя родственница графини Меллин, живу в доме на территории усадьбы и присматриваю за всем в отсутствие хозяев. Мне удалось сохранить дом в том виде, который так нравился графине. И Ваша Светлость, наконец, приехали. Где Ваш багаж? Сопровождение?

— Я… — Киро напомнил себе, что он бесстрашная тень Императора востока, и решительно продолжил, — я остановился у князя Луговского. Первым делом, мне бы хотелось взглянуть на бумаги, которые доставили для меня в имение.

— Как пожелает Ваша Светлость.

Женщина торопливо пошла по дорожке, то и дело оглядывалась, словно подозревала, что Его Светлость может исчезнуть так же внезапно, как и появился.

— Мы были опечалены известием о смерти графини… А после пришли бумаги, и в нас проснулась надежда, что дом не останется без хозяина. Никому из тех, кто служил здесь, не хотелось бы, чтобы имение, которое так любила графиня, отошло короне… после того… как… Ваша Светлость, должно быть, знает…

Михась все так же стоял у ворот и, открыв рот, рассматривал «барина».

Киро был в привычном облачении тени Императора Востока, то есть выглядел для здешних мест весьма необычно.

Елисей не удержался и подмигнул. Мужик прижал шляпу к груди и размашисто перекрестился. Милада наградила его возмущенным взглядом, Арина прыснула в кулак.

Киро предпочел сделать вид, что он ничего не заметил, и поспешно направился вслед за женщиной, которая, наконец, расскажет ему о матери гораздо больше, чем он рассчитывал когда-либо узнать. Немолодая, строгая женщина в скромном платье могла не только рассказать, но и показать, как жила Александра Меллин, задолго до того, как направилась в Империю.

***

Киро спустился по изящной белой лестнице, ориентируясь на звук — царевна Арина заливисто хохотала над шуткой супруга.

Гости успели дважды выпить чаю, погулять по саду и изучить все двести тридцать четыре комнаты. Киро не появлялся довольно долго, а когда присоединился к ним, лицо его напоминало застывшую маску. Что демонстрировало крайнюю степень душевного волнения.

Милада обеспокоенно взглянула на него, но ничего не сказала. Запрокинув голову, она любовалась женщиной, в шикарном платье. Ее волосы цвета песка на морском берегу были забраны в сложную прическу, шикарные локоны украшали благородное лицо лучше всяких безделушек. На ней вообще почти не было украшений. Смелое по тем временам платье открывало совершенную линию плеч, подчеркивало тонкую талию. Её красота завораживала. Милада видела миниатюру, но лишь сей портрет давал полное представление о прелести той, что сразила сердце Императора Востока.

Арина вскочила и со всей присущей ей непосредственностью подбежала к тени.

— О, Киро! Дом просто чудесен! Графиня обладала потрясающим вкусом!

Тень обнял ее и, приподняв в воздух, аккуратно поставил на место.

— У меня к вам просьба… — Милада выразительно взглянула на Елисея. Вспомнив про существование «хорошего тона», младший царевич подхватил супругу под локоток и понятливо удалился.

— Будут подслушивать, — хмыкнул Киро.

Лицо его медленно оттаивало. Он подошел к Миладе и обнял ее со спины. Царевна теснее прижалась к своей тени.

Какое-то время они просто молча смотрели на портрет Александры Меллин.

— Я совсем на нее непохожа, — разочарованно произнесла Милада. Она почувствовала, как Киро улыбнулся и положил подбородок ей на плечо.

— Я хотела бы побыть хозяйкой этого дома. Всего один день, — произнесла она, глядя перед собой.

— Не уверен, что понимаю…

— Давайте поженимся здесь! Прикажите снять чехлы и привести дом в надлежащий вид! Бальная зала изумительна, немного цветов и будет казаться, что графиня никогда не покидала дом. Мы можем представить, пусть и на мгновение, что все сложилось совершенно иначе, — Милада развернулась, чтобы посмотреть в глаза своей тени. Она опасалась увидеть недоумение, но Киро выглядел… растроганным? По его лицу ничего нельзя было сказать наверняка.

— Тайная свадьба? — насмешливо уточнил Киро, привлекая ее ближе.

— Да какая она тайная, когда ее может засвидетельствовать почтенное семейство Луговских и младший софийский царевич лично. Распишемся в церковной книге — и вот мы уже женаты. А на следующий день… — шеки Милады тронул очаровательный румянец, словно намекая о чем думает царевна. — Вы же все равно еще не нашли покупателя!

Киро отстранился и осторожно взял ладонь Милады в свою. Ему нравились ее руки, линия шеи, которая открывалась взгляду, стоило перебросить через плечо толстую косу, трогательные завитки волос за ухом — она нравилась ему вся, и в бесконечной сдержанности было свое мучительное удовольствие.

— Люблю Вас, — просто сказал он.