Самаэль. Восстание из мёртвых

Алена Юрьевна Зозуля, 2021

Один из могущественных демонов Преисподней лишается привычной жизни из-за человеческой женщины. Ведомый жаждой мести к своему бывшему другу, а ныне – предателю, Самаэль не может допустить, чтобы его мёртвое сердце снова наполнилось чувствами. Иначе он не сможет сделать то, что должен. Демон хочет избавиться от девушки. Но так ли нужна ему эта месть? Что, если сердце уже воскресло и диктует свои условия?

Глава 2.

Самаэль появился на вершине самой высокой башни своего замка. Неподвижно сидящая на краю горгулья всматривалась в глубину Бездны, которая начиналась в нескольких метрах от отвесной гладкой стены, и была похожа на статую. Самаэль подошел к краю. Ветер трепал его длинные волосы, демон задумчиво смотрел вдаль. Тьма, поднимавшаяся из глубины Бездны, поглощала всякий свет, и казалось, что её можно потрогать — настолько густой и непроглядной она была. В этой части замка время замедлялось, что делало это место идеальным для размышлений.

Демон перебирал в голове воспоминания — вот он занёс над Наталией нож и посмотрел ей в душу. Она была чиста, как нетронутый снег и сияла, как утренняя звезда во мраке ночи. Ангелы обладали подобными душами, но эта девушка — не ангел, а обычный человек. Самаэль не мог убить её, всё его естество завопило против этого. Три тысячи лет он убивал только тех, чья душа осквернена злыми деяниями и помыслами. Или демонов. Он собирал их, чтобы они служили ему — вытягивали силы из живых людей, которые, в свою очередь, тоже были нечисты. Что ему делать с Наталией? Вернуть обратно инкубам? И какая участь постигнет её там? Если девушка умрёт в Преисподней, то её душа не сможет выйти из этого мира и первый попавшийся демон сожрёт её, облизнувшись.

Самаэль сжал и разжал кулаки, продолжая размышлять, — «Почему меня волнует её участь? Почему я не заботился о душе Абраэля, хотя он ангел, а её душа так меня беспокоит? И не только душа… Эта человеческая девушка прекрасна, будто сами небеса создали её…» Не найдя ответы на свои вопросы, он переместился в свой кабинет. Самаэль редко бывал здесь. В центре комнаты стоял стол с ящиками, а вдоль стен — полупустые стеллажи. Самаэль достал бумагу и чернила из ящика стола и сел на стул. Он не любил писать письма, и придерживался позиции «краткость — сестра таланта». Обмакнув засохшее перо в чернила, он начертил несколько символов. Через минуту, когда чернила высохли, он свернул бумагу в трубочку и перевязал чёрной тонкой лентой.

Самаэль вернулся на сторожевую башню и протянул трубочку из бумаги горгулье со словами:

— Передай это Салазару. Ты найдёшь его в Семиноре.

Горгулья встрепенулась, будто стряхнув с себя пыль и взяла свиток, посмотрев нанего огромными, чёрными как ночь, глазами.

— Есссть ещщё пожелания, Владыка? — шипящим голосом спросила горгулья.

— Нет, это всё, — ответил Самаэль.

Горгулья коротко поклонилась и сорвалась вниз. Раскрыв в воздухе крылья, она быстро исчезла во мраке. Демон остался стоять на отвесной стене. Прошло довольно много времени прежде, чем он вернулся в главный зал.

Погрузившись в «работу» он не заметил, как прошла ночь. Да и как тут заметишь, когда в тронном зале не было ни одного окна. Обычно Самаэль ориентировался по внутренним ощущениям и поведению своих душ — со сменой времени суток менялись течения энергий. Поэтому ночью, когда в мире людей день, призраки занимались поиском будущих слуг или своих жертв. А днём, когда у людей ночь, от них шли потоки энергий. Как правило, они были продуктом людского страха и ужаса. И в очень редких случаях, когда душа находила своих живых родственников, она передавала энергию тоски и печали.

Наступило утро. Самаэль почувствовал присутствие Наталии и повернул голову в сторону коридора. В дверной проём выглядывала девушка, наблюдая за летающими вокруг демона душами. Заметив его взгляд в свою сторону, она заключила:

— Жуткое зрелище.

— Я не вижу в твоих глазах и капли страха, — отозвался Самаэль.

— Полагаю, вы хотели бы производить такое впечатление, — Наталия полностью вышла из-за стены и направилась к трону, — чтобы все вас боялись.

— Мне незачем производить на кого-то впечатление, мои поступки говорят сами за себя. Чего ты хочешь?

— Просто поговорить, — пожала плечами девушка, остановившись в нескольких шагах от демона, — я думаю, вам не хватает простого человеческого общения, мой господин.

Самаэль хмыкнул.

— Скорее, его не хватает тебе.

— Да, и это тоже, — призналась Наталия, устраиваясь на ступеньках, ведущих к трону.

— Хорошо, о чём ты хочешь поговорить? — демона стала забавлять ситуация. Обычно никто не горит желанием поговорить с ним просто так, находясь в здравом уме и трезвой памяти, конечно. Он начал подумывать, не сумасшедшая ли эта девушка на самом деле.

— Мне очень интересно, — девушка немного смутилась, — какое ваше любимое блюдо, есть ли какие-нибудь развлечения, которые вам нравятся? — и тихо пробормотала, закусив губу, — помимо убийств, конечно…

— Я не ем человеческую еду, если ты об этом, — Самаэль начал понемногу расслабляться, видя живой интерес Наталии, — а развлечения… хм, как бы помягче сказать… многие века ставил магически-биологические эксперименты.

— А чем вы тогда питаетесь? Ведь всем нужно питание, какое бы оно ни было, верно?

— Верно. Меня питают энергии, которые поставляют мне мои слуги. Сейчас — это души, а раньше — живые слуги, с которыми я установил кровную связь.

— И нет разницы, кто их передаёт? — про кровную связь девушка решила не спрашивать, дабы случайно не узнать ещё что-нибудь жуткое.

— Конечно, есть. Это можно сравнить с кашей, в случае с душами — питает, придаёт сил, но нет особенного вкуса и удовольствия. Или с каким-нибудь лакомством, например, вкусно приготовленным мясом или тортиком. Ты любишь тортики?

— Смотря какие, но в целом да, — девушке было приятно, что он спросил о её предпочтениях.

— Так вот живые слуги доставляли «тортики». Это другие энергии, более насыщенные — ненависть, похоть, злость.

— А где же радость, счастье, любовь? — задумчиво спросила Наталия, — это тоже сильные эмоции.

Самаэль грустно рассмеялся:

— Если ты слуга жестокого тирана, то ни о какой радости речи быть не может. По собственному желанию ко мне приходили, но служили исключительно из страха, либо ради достижения собственных целей. Если демон находится под моим покровительством, то с ним стараются не конфликтовать, дабы не разгневать его хозяина.

— Ого, — восхитилась девушка, — а почему сейчас у вас нет живых слуг?

— Ну почему же, есть одна, — прищурился Самаэль, — Маленькая, любопытная, хитрая и назойливая девушка. Которая хочет что-то выведать.

— Я всего лишь хотела немного развлечь вас! — подскочила Наталия, обидевшись на подозрение и замечание о назойливости, — Такая вселенская печаль и тоска в этом месте, что просто невыносимо! Нельзя же так жить…

— Ты, видимо, забыла, где находишься. И с кем разговариваешь, — медленной волной накатывал на демона гнев, проявив стальные нотки в его голосе, — повторюсь, надолго ты здесь не задержишься.

— Я не забыла, — вздёрнула подбородок Наталия, уперев руки в бока, — раз я здесь, значит пришла пора что-то менять. И первое, что от меня требуется, это скрасить вашу жизнь, чтобы в ней была не только смертельная тоска.

Демон поднялся и теперь возвышался над девушкой. Глаза затянуло дымкой, когтистые руки сжались в кулаки. Угроза исходила от него, а сдерживаемая злость читалась в его голосе и словах:

— Ты сама решила, что нужно что-то менять? Какое у тебя право на это? Или кто-то тебя об этом просил?

— Никто меня не просил, — внутри у Наталии всё сжалось, но она решила не подавать вида и посмотрела ему в глаза. Она поняла, что разгневала своего господина, но уже было поздно. Возможно, снова взглянув своему страху в лицо, она останется живой. В прошлый раз же это сработало.

— Не знаю, чему тебя учили инкубы, но в этом месте никто даже не дышит без моего на то разрешения. Это понятно?

— Предельно, — кивнула девушка.

— Вон с глаз моих, — повелел демон.

Наталия поспешила удалиться в свою комнату, которую буквально этим утром обустроили для неё духи. Она бежала по коридору, зажимая ладонью рот, чтобы не разреветься. Как она могла так оступиться? Никогда раньше не было такого, чтобы она не почувствовала границу между тем, что можно и чего нельзя. Владыка Душ мог убить её, но всё же сдержался.

Забежав в свою комнату, она упала лицом на кровать и, всхлипывая, продолжала размышлять о том, кто её за язык дёрнул высказать своё мнение. Спустя несколько минут она осознала, что сам демон побуждает её проявлять заботу. Что ей небезразлично его эмоциональное состояние. По её мнению, никто в этом мире не должен так страдать, даже в Преисподней. Ох, как сильно он отличался от беззаботных инкубов… Возможно, поэтому ей и хотелось поменять что-то в его жизни. Чтобы он тоже мог наслаждаться тем, что у него есть. А у него есть могущество, авторитет, замок и слуги… и теперь ещё и Наталия. Впрочем, кто она такая, чтобы лезть к нему в душу? Решив, что когда Владыка успокоится, она обязательно попросит у него прощения, девушка выдохнула и обратилась к призракам, чтобы те принесли ей обед.

***

«Что она себе позволяет?!» — думал Самаэль, смотря вслед убегающей девушке. «Я же сказал ей, что не оставлю у себя надолго, зачем она лезет в мою жизнь? Любому существу Преисподней известно, что за стенами Чёрного Замка не жди ничего хорошего. Да, она юна и не из этого мира, но провела достаточно времени здесь, чтобы знать это. Надеюсь, теперь она будет избегать меня, иначе в следующий раз, когда она выведет меня из себя, я могу не сдержаться… Устрою её в лучшее место и забуду о ней навсегда», — заключил демон.

Походив немного от стены к стене, он сел на свой трон, который показался не очень удобным. Он снова вспомнил Абраэля. И Лию. Новая волна горечи подступила к горлу. В очередной раз Самаэль потерял самое дорогое, что у него было. Желание отомстить Михаилу взыграло в нём с новой силой. Михаил нежится в Благодатном свете, пока Самаэль, как самая последняя мерзость, скрывается во мраке — всё же, слова Наталии о вселенской печали задели за живое. А кто из них предатель? Конечно же, Михаил. Это он придал огласке любовь Самаэля к своему подчинённому, хотя мог бы и сделать вид, что не знает. У самого-то рыльце в пушку. Самое горькое, что Самаэлю даже не дали последнее слово. Его просто сожгли и скинули в Преисподнюю. Он забрал с собой Абраэля лишь потому, что только он мог спасти его от одиночества. На тот момент казалось, что Абраэль испытывал взаимное чувство. Но этот сукин сын тоже оказался предателем…

Ближе к утру размышления Самаэля прервал робкий голос Наталии:

— Что я могу сделать, чтобы развеять тоску Господина? Если вы меня простите за вчерашнее, конечно…

Она снова угадала его настроение. Её мягкие слова были острее клинков, выкованных в пламени Геенны. За это недолгое время, что она находилась в замке, она уже несколько раз попадала в яблочко, будто читая мысли. Но злиться на неё за это Самаэль не мог, ведь она искренне хотела помочь, как он сам когда-то Творцу. И в эту минуту он решил для себя — пока она в его замке, он действительно может немного разнообразить свою повседневность. Самаэль посмотрел на неё: вульгарное ярко-красное латексное платье и звенящие сапоги совершенно не вязались с её чистой душой.

— Простил, — ответил демон, — для начала переоденься.

Одна из его теней отсоединилась и подлетела к Наталии. Взяв её за руку, она потащила её к одному из выходов. Пока она переодевалась, в голове Самаэля возникла картина, воспоминание, когда Абраэль овладевал ею перед троном. Как она была прекрасна в своей страсти! Он отогнал картинки прочь, потому что они вызывали следующий ряд уже плохих воспоминаний.

Через некоторое время Наталия предстала перед Самаэлем в чёрном облегающем платье до колен, без рукавов, с вполне приличным декольте. На талии был застегнут широкий пояс с квадратной пряжкой. На изящных ножках красовались строгие чёрные туфли на невысоком каблуке.

Демон одобрительно покачал головой — он оценил, как платье выгодно подчёркивает её округлости и изгибы. Он почувствовал некоторое напряжение между ног. Самаэль подошёл к девушке и откинул кудрявый локон, открывая шею. Он неодобрительно посмотрел на ошейник и сказал:

— Этот атрибут всё портит, — наклонив её голову к себе, он отодвинул её волосы в сторону. Найдя застёжку-ремешок, он попытался расстегнуть его, но тот не поддался. Будто зачарованный, язычок прилип к пряжке. Самаэль сильнее нагнул голову Наталии — теперь она упиралась лбом ему в солнечное сплетение, он шепнул кодовое слово и ремешок расстегнулся сам.

— Вот так, — победоносно сказал Самаэль, отпустив Наталию и протянув ей ошейник.

Девушка нерешительно взяла предмет и Самаэль внезапно исчез. Не успела она опомниться, как он появился снова.

— Мне кажется, это подойдёт гораздо лучше, — демон растянул в пальцах изящную нить из чёрного жемчуга.

Девушка собрала волосы и отвела их в сторону, Самаэль аккуратно застегнул на ней ожерелье и довольно скрестил руки на груди.

— Благодарю за подарок, мой Господин, — сказала Наталия с восхищением и расправила волосы — Оно прекрасно.

— Как ты, — слова сами вырвались из уст Самаэля, отчего он почувствовал себя не в своей тарелке. Решив не усугублять эту неловкость, он тут же ретировался на башню, оставив девушку одну.

Послышался шорох крыльев. Самаэль повернулся в направлении исходящего звука — горгулья летела к нему. Она приземлилась перед ним и прошипела:

— Поссслание доссставлено, Владыка.

— Замечательно, — ответил Самаэль, — Салазар передал что-нибудь в ответ?

— Он сссказал, что прибудет черессс три дня.

— Что ж, будем ждать. Радует, что не отказал.

Он остался стоять на краю башни, горгулья села рядом с ним, снова замерев неподвижно, как собака у ног хозяина.