После

Алена Игоревна Дьячкова, 2021

Страницы мировой истории пестрят бесчисленным количеством войн, конфликтов, столкновений… Все они так или иначе повлияли на людские судьбы и судьбы целых стран, государств, мировых держав… Одной их самых разрушительных и кровопролитных войн была и остается Первая мировая война. В этом сборнике подняты наиболее острые проблемы и социальные вопросы, возникшие после ее окончания. Однако они поданы не сухими фактами и безэмоциональными цитатами, а скрыты за остросюжетными историями главных героев, которые преодолевают трудности, выпавшие на их нелегкую долю.

Глава 2

Аукцион проводился в северной части города на территории заброшенной водонапорной башни, где под него был отведен флигель во дворе. Какие только вещи здесь не распродавались: и старинные винтажные кресла, и шаткие, видавшие виды столы, горы поблекших книжных обложек, потертые мужские фраки, дамские шляпки, разваливающиеся шкафы, даже попугай в переносной клетке, бесперебойно выкрикивающий «Убирайся, бессовестный!» — все, что было людям когда-то дорого и все, что они были вынуждены оторвать от сердца, лишь бы ощутить небольшую сумму в кармане.

Аукцион еще не начался, поэтому у молодых людей было время немного походить между рядами. Мэдисон задержалась рядом с полуполоманным саксофоном, без двух клавиш и вовсе без ремня. Скорее всего, это была чья-нибудь последняя радость, однако нужда решила отобрать и ее.

— Страшное зрелище, правда? — спросил Гордон, оглядывая зал аукциона.

Мэдисон кивнула, она знала — это вопрос, не требующий ответа.

— Явно не от хорошей жизни люди все это сюда принесли…

И вот, спустя пятнадцать минут, показался аукционист. Он торопился. Должно быть, работы у него было не мало: в городе ежедневно проходило десятки, а то и сотни аукционов. Не поднимая головы, стройна фигура в черном фраке, проследовала через весь зал, взмахнула темными кудрявыми волосами и, не взглянув на публику, ударила молотком — аукцион начался.

Сначала в ход пошли незначительные вещи: одежда, мебель. Попугай в позолоченной клетке достался лысому джентльмену в огромных толстых очках, на плече у которого сидела страшного вида ящерица, а у выхода ждал огромный Питбуль. Пока светящийся от счастья мужчина нес через зал клетку, птица раз пять успела его отблагодарить, звонко пропищав: «Убирайся, бессовестный».

Вскоре дело дошло до техники и машин. После весьма продолжительной битвы за разваливающийся Кадиллак, в которой сцепились два механика, следовало желто-серое такси. Оно было настолько плачевного вида, что ни один участник не решился за него взяться.

— Какой у нас бюджет? — наконец спросила Мэдисон после продолжительного молчания.

— Чтобы не влезать в долги.. полторы тысячи фунтов максимум, — немного помедлив ответил Гордон.

— Но это ведь смешная сумма для нормальной квартиры.

— Да, поэтому мы и здесь.

— Ладно… допустим… — задумчиво протянула Мэдисон. Вся эта история начинала ее настораживать.

— Лот номер 17. Квартира на Гайд-стрит 35, — раздался спешный голос аукционера.

— Наш звездный час, Мэд, — шепнул Гордон, крепко сжав руку Мэдисон.

Первая ставка была сделана высокой рыжеволосой дамой в темно-зеленом кринолине, который пронзительно хрустел при каждом ее движении: «Пятьсот фунтов».

Гордон воодушевился недорогим началом и, решив сразу увеличить свои шансы на победу, поставил тысячу.

Дама удивленно уставилась на него, немного похрустела кринолином и неспешным наклоном головы дала понять, что дальше действовать не собирается.

Тут в игру вступил пожилой джентльмен, он отличался от остальных своим ярким, очевидно, недавно приобретенным фраком и аккуратно уложенными светлыми волосами. «Тысяча сто!» — раздался его приглушенный голос, тут же потонувший в шуме ожидавшей своей очереди толпы.

— Тысяча двести, — декларировал Гордон.

–Тысяча двести пятьдесят!

–Тысяча триста!

— Тысяча триста пятьдесят! — было видно, джентльмен явно не ожидал такого отпора, но готов еще бороться.

Гордон замети замешательство противника и решил окончательно с ним расквитаться: «Тысяча пятьсот!». Мужчина нервно поерзал на стуле, собирался что-то сказать, но передумал, понурев голову, уставился на аукционера.

–Тысяча пятьсот — раз… тысяча пятьсот — два… тысяча пятьсот — три… Продано! — раздался решающий стук молоточка, и аукционер, поправив спадающее пенсне, перешел к следующему лоту.