(Не) чужие объятия

Алена Воронина

Мир меняется, и нам выгодно расти и меняться вместе с ним или хотя бы успевать понимать, что происходит. Только порой эти изменения противоречат твоей внутренней сути и убеждениям. Так стоит ли подстраиваться, если перестроение похоже на уничтожение?Злата готова работать, готова любить, но готова ли она ради достижения цели жертвовать чужой репутацией? Готова ли она к свободным отношениям с тем, кто запал глубоко в душу, и тем, кто по совместительству муж ее начальницы…

Глава 2

— Ты хочешь сказать, что надо просто сдаться?!

— Геннадий Дмитриевич, мы не боги, что было взято — отработаем, не подкопаются, Артем переработал даже, но на большее рассчитывать не приходится.

Шеф выругался крайне нецензурно.

— Плохо. Очень плохо!

Вот почему ни в одном институте не учат говорить клиенту и начальнику, что все плохо, курсы психологической подготовки не проводят? Полезно же…

Геннадий Дмитриевич откинулся в кресле и закурил, а я сглотнула слюну, мне тоже хотелось в такие моменты приложить к сигарете, к тому же электронный наркотик закончился, как назло, а заскочить в магазин времени не было.

Курил шеф долго. Да-да. Прямо в своем кабинете. И куда потом запах девался?…

Геннадий Дмитриевич Власов.

Мужчина за шестьдесят, но ему столько не давали, поджарый, невысокого роста. Коренной петербуржец, который умело выехал их лихих девяностых на шестисотом «мерсе» и пусть потом обороты сбавил, но остался на малой волне, которая приносила ему и его детям достаточно денег для комфортной жизни.

— Злата, — протянул он. — Обстановка у нас следующая!

Вот этого разговора я и боялась…

Уже пару месяцев хозяин ходил вокруг да около.

— Половину штата надо урезать, и когда я говорю половину, то имею виду приносящую деньги часть сотрудников, а не новичков и стажеров. Этих в расход без разговоров. Кризис требует от фирмы подобного. Количество заказов падает, появляются профильные конкуренты, которые занижают цены на услуги. Мне нужен костяк, который сможет вести всех старых клиентов и брать только крупные договоры.

Я до боли сцепила пальцы.

— У тебя месяц на то, чтобы составить список тех, кто останется.

Ненавижу это!

С Петровичем-то расставалась со слезами на глазах. А тут… Понятно уже, кто будет в списке, но, господи боже, это все равно что ломать себе пальцы, ведь все остальные были не менее значимы.

— Я вас поняла, Геннадий Дмитриевич. Все будет подготовлено.

Исполнительные директоры обычно не отпрашиваются, но мне так хотелось вылететь из этого кабинета и от офиса оказаться подальше, что аж руки зачесались.

— Съезжу в Ленинский суд, надо забрать копии решений и поговорить с судьей.

Он кивнул, даже не повернув голову в мою сторону.

В моем кабинете меня ожидал гость. В кресле напротив стола расположился Артем, вид у него был еще более пасмурный, чем, когда я его совершенно незаслуженно (как оказалось!) отчитывала.

— Дмитрич говорил о сокращении штата? — в голосе мужчины сквозила злость.

Я тяжело вздохнула и прошла к своему креслу, достав из ящика сумку, покидала туда необходимые мелочи, блокнот и папку для суда. Перед встречей с Ларисой я действительно собиралась туда заехать.

— Эту тему мы поднимем на планерке в пятницу, — говорить о том, что и так знает уже весь офис, мне совершенно не хотелось и еще более не хотелось думать о том, что самые важные решения придется принимать мне, а Дмитрич просто подпишет и выдаст премию, напутствие, благословение, а некоторым пинок.

— И как? Я есть среди «везунчиков»? — вскинул голову Артем.

Мы с девочками за глаза называли его «брокколи». У него были густые темные волосы в мелких кудряшках, приятное волевое лицо, зеленые глаза, полноватые губы и чрезмерное самолюбие, которое он к счастью перед клиентами умело прятал.

— Я составлю список тех, кто точно останется, остальное будет зависеть от решения вышестоящих, — я захлопнула ноутбук и нажала кнопку на пульте, выключая кондиционер, но развернувшись к двери, уткнулась носом в грудь Кологривова, который уже успел встать и загородил собой проход.

— Мне надо знать сейчас, Злата… Викторовна!

Я посмотрела в зеленые глаза, полные негодования и ярости.

— Не думайте, что для меня это легко! Уж простите Артем Сергеевич, но есть люди гораздо более опытные, чем вы. Ведь вы работаете здесь около года, и до последнего момента не на прибыльных клиентах, «Норд-Ал» стал первым с оплатой в четверть миллиона, и вот такая история, да, от вас тут, как оказалось, ничего не зависело, однако, господин Власов с партнёрами разбираться не будут, вы прекрасно это понимаете.

— Вы хотите сказать, что нормальные люди должны страдать, потому что какой-то малолетка не той девке…?

Я поражено уставилась на него.

— Так вы знали?

Артем нахмурился, будто решал для себя какую-то сложную задачу.

— Мой отец — один из учредителей «Норд-Ала».

— Что?!

Слова застряли в горле, зато память услужливо предоставила воспоминания, которые быстренько сложились в картинку — а ведь именно на Артема пал выбор заказчика! Я бы даже сказала, что они на этом выборе настаивали.

Мужчина упал обратно в кресло и, тяжело вздохнув, начал свой рассказ, который я слушала с огромным интересом, надо заметить.

— «Норд-Ал» особое предприятие, их сфера деятельности — алюминиевые сплавы, даже я, будучи простым потребителем, представляю себе, какую роль играет алюминий в современной жизни. Предприятие молодое, некрупное, но у него огромный потенциал. Мой отец химик, он по крупицам подбирал персонал, тех, кто сможет двигать науку в этом направлении, а теперь из-за всего этого… — проглотил пару нелестных слов Артем, — все может пойти псу под хвост. Если остановятся исследования — полетят иски от заказчиков и кредиторов. А это конец! Я уж молчу о том, что конкретным лицам уголовная ответственность грозит, если будет хоть намек на незаконное подключение.

— А господдержка? — вдруг вспомнилось мне.

— Злата, о чем ты?! — резко перешел на «ты» Кологривов. — Это будет полный провал! Разворуют и уничтожат! В стране, где государство позволяет раздавить предприятие, занимающейся научными изысканиями, только потому, что кто-то с кем-то переспал!

Погодите-ка!

Я, бросив сумку в кресло, подошла к шкафу, где рядами стояли темные папки с договорами и данными на клиентов «Власова».

Так! Н… Н… «Норд-Ал»!

— Хм, Кологривов Артем Сергеевич. Среди учредителей нет Кологривова. И Сергея тоже.

Артем поджал губы.

— Отец, как и тот малец, тоже с матерью на одну ночь завис, она у меня тоже бывший научный сотрудник, — горько усмехнулся он. — О нас с матерью он вспомнил лишь три года назад, но разыскал. Своих детей нет у него. Он фанатик от науки. Просто чуть взгрустнулось на старости лет. Но… — Артем смотрел на меня прямо, не таясь, — отчасти «Норд-Ал» и мое наследство тоже.

— Так вот почему они к нам обратились.

— Не только из-за меня, — покачал головой Артем. — Из-за репутации «Власов и партнёры». Из-за связей. Все те, кто организовал «Норд-Ал», люди в возрасте, они ученые, не предприниматели, не юристы. Помоги мне… Злата Викторовна.

Он снова встал, навис надо мной, точно скала над морем.

— Чем же я могу помочь?

— Если мы сможем создать общественный резонанс, властям придётся вмешаться.

— Это невозможно! Категорически нет! Во-первых, это вызовет скорее общественное порицание, и будет расценено, как способ привлечь к себе внимание. Во-вторых, «Норд-Ал» едва создался, у него нет еще репутации, изысканий, дохода, в конце концов! Чем тут апеллировать? В-третьих,…

— Ты думаешь, я не понимаю! — прошипел Артем. — Но должен же быть выход?

Я сочувствующе коснулась его руки.

— Шоу не самое лучший способ решать проблемы. И уж тем более я не могу допустить, как куратор, чтобы фирма была замешана в потрошении грязного белья. В нашей стране это чревато.

— Жалкая трусиха! — пробубнил Артем, отводя взгляд.

Если он хотел этим заставить меня действовать, то облажался по полной программе. Я усмехнулась, развернулась и пошла за сумкой.

— Мне надо закрыть кабинет. Будь добр… — замерла я у двери, выжидательно глядя на Артема.

Он ушел, но его недовольство, как самостоятельное живое существо, осталось. Да и его ли оно? Я тоже не люблю проигрывать.