Передружба. Второй шанс

Алекс Хилл, 2021

Прошло больше двух лет после окончания школы. За это время Богдана Лисецкая ни разу не пожалела о сделанном выборе. Ее студенческая жизнь наполнена яркими событиями, новые друзья не дают скучать, а старые предусмотрительно не напоминают о прошлом. Пока оно само не стучит в закрытую дверь: это снова он, Богдан, – лучший друг и ее первая любовь. Декорации изменились, Кот и Лисенок повзрослели, но они все еще не поняли, что все-таки между ними произошло? Заслуживает ли передружба второго шанса или стоит просто зачеркнуть приставку пере-, оставив лишь… дружбу?

Глава 2

Богдана

Этого не может быть. Не сейчас, не так. Все не так! Эмоции собираются в темный неудержимый вихрь, а тело не подчиняется разуму. Стою на четвереньках и смотрю на человека из прошлого, умоляя Вселенную, чтобы он оказался всего лишь галлюцинацией. Богдан медленно моргает и напрягает плечи.

— Бо, ты как? В порядке? — щебечет Ася.

Подруга хватает меня за руку и пытается поднять, включая режим суперсилы. Милена мерзко хихикает, а у Богдана такое выражение лица, словно перед ним тарелка ненавистной квашеной капусты. Сердце набирает яростный темп, горло сдавливает металлическая перчатка чудовища по имени Стыд. Интересно, если я сейчас напихаю снега за шиворот этой парочке, они забудут о моем позоре? Может, кивнуть, как и планировала, и уползти в кусты? Идеальный план рушится, и злость рождается из пламени в глубине души. Да какого черта?! Перед кем я должна трястись?! Подумаешь, поскользнулась!

Выпрямляю спину, поворачиваюсь к Асе и произношу, мягко кивая:

— Спасибо.

Она молча кивает в ответ и округляет глаза, намекая на то, что пора убираться отсюда. Резко выбрасываю руку с папкой в сторону и трясу ею перед Миленой:

— Лариса Михайловна передала, заполнено неправильно! Как можно быть такой тупой?

Милена морщит лоб и уже собирается окатить меня ядовитым потоком, но я разворачиваюсь и широким шагом ухожу из кошмара, который, к сожалению, произошел не во сне, а наяву. Вот и все, встреча с прошлым состоялась. Надеюсь, теперь я буду спать спокойно.

— Бо! — зовет Ася, едва успевая за мной. — Да погоди ты! Что случилось? Куда бежишь?

— Домой.

Сворачиваю за угол, злость отпускает, и снова приходит стыд, но уже в компании с отчаянием. Эмоциональные качели делают полный круг и бьют в затылок с такой силой, что печет в глазах. Глубоко вдыхаю и сбавляю шаг.

— Бо… — Ася заглядывает мне в лицо, пристраиваясь рядом. — Что с тобой? Ты такая бледная, словно привидение увидела.

— Так и есть.

— В каком смысле?

Да в самом, блин, прямом! Это был призрак из воспоминаний о детстве, школе и первом серьезном чувстве, которое причинило слишком много боли. А вдруг это был не Богдан? Вдруг я перепутала? Может, падение встряхнуло мозг, и образ из сегодняшнего сна спроецировался на совершенно незнакомого человека? Если бы это был реальный Кот, то он хоть как-то отреагировал бы, а не стоял там как немой идиот.

— Забудь, Ась. Я просто разозлилась из-за Милены, а потом этот полет… Проехали, ладно?

— Ладно, — задумчиво отзывается Ася, но не может молчать дольше трех секунд. — Нет, ну ты видела? И почему все красавчики западают на Милену? Чем она их берет?

Мысленно возвращаюсь на несколько минут назад и понимаю, что не могла ошибиться. Симпатичный высокий парень с серыми глазами рядом с самой красивой и дерзкой девчонкой в городе. Типичный Богдан, ничего нового.

— А парень-то реально классный, даже собирался помочь тебе подняться. Милашка, — усмехается Ася, даже не подозревая, что втыкает ножи мне в грудь.

— Он придурок! — рычу я, пиная снежный ком на краю тротуара. — Самый настоящий болван!

— Воу, Лисецкая, успокойся. Парни, мутящие с Миленой, конечно, по определению не дружат с головой, но…

— Я его знаю. Мы учились в одном классе.

Ася хватает меня за руку и разворачивает к себе лицом:

— Так это он? Тот самый Кот-обормот? Не может быть!

— Хотелось бы, чтобы не могло…

Богдан

Я знал, что Богдана учится здесь, слышал от мамы, но что судьба шандарахнет так сразу, не предполагал. Наблюдаю, как фигурка Бо мелькает между толстых стволов деревьев, уменьшаясь, и не могу пошевелиться. Даже вздохнуть не могу. Она меня ненавидит. Ее глаза все сказали, а они не лгут, никогда не лгали, но я слишком поздно научился понимать, что именно она прячет за голубой пеленой. Я вообще многое научился понимать слишком поздно.

— Мы едем или как?

Перевожу взгляд на высокую брюнетку в алом пальто и вспоминаю, зачем вообще сюда притащился. Стряхиваю морок размышлений и шагаю к машине. Девчонка с королевским величием садится на переднее сиденье моей старенькой, но доведенной до идеала «девятки» и громко хлопает дверью. Искоса смотрю на мокрые сапоги, припорошенные грязным снегом, и, сжимая зубы, поворачиваю ключ в зажигании. А отряхнуть она их не хотела?

— Меня, кстати, Милена зовут.

«Как будто мне не плевать», — отвечаю мысленно.

— Богдан, — представляюсь сухо и включаю радио.

— Серьезно? Надо же! — вскрикивает она и без разрешения убавляет громкость на магнитоле. — А ту идиотку, что растянулась перед нами, зовут Богдана. Никчемная, а мнит о себе ого-го! Представляешь, попросила ее сегодня помочь с делами старосты, потому что после вчерашней вечеринки у Егора жутко хотелось спать, а она меня послала. Овца!

Ухмыляюсь, выкручивая руль. Значит, Лисенок больше никому не позволяет ездить на себе? Молодец.

— Она вообще меня знаешь как вымораживает? Говорю ей, хочешь быть старостой, забирай этот дурацкий пост, но она теперь отнекивается. Уже и не знаю, что делать. Я же не думала, что на меня свалится столько работы…

Голос этой девчонки смешивается с треском мотора и отдает резкой болью в висках, напоминая о последствиях вчерашней ночи. Ребята шумели так, что даже если бы я не работал, то вряд ли смог бы заснуть.

— А еще она…

— Хорош! Разве я дал понять, что мне интересно?

— Я просто подумала, что стоит познакомиться с друзьями Захара поближе. Раз уж я теперь его девушка, то часто буду появляться в вашей компании. Кстати, вчера я тебя не видела.

Часто появляться? Ну пусть помечтает. Самооценка у девчонки высокая, падать будет больно, и это лучшее наказание для злобных змей.

— Занят был.

— Ты работаешь или учишься?

Она закидывает ногу на ногу, носок сапога оставляет серый след на двери. Выкручиваю колесо громкости на магнитоле до максимума и прибавляю газу. Лучше уж песни омолодившегося Филиппа Киркорова, чем пустая болтовня.

Заглядываю через арочный проем из коридора в тесную гостиную: Захар лежит на потрепанном кожаном диване перед широкоэкранным телевизором, закинув руки за голову, — не сдвинулся ни на миллиметр.

— Доставку заказывали? — спрашиваю громко.

Девчонка проносится мимо и бросается в объятия своего парня с диким визгом:

— Котик, привет! А вот и я! Спасибо, что попросил друга забрать меня из универа. Ты такой заботливый.

— Оп-па, — хмыкает Заха, прижимая ее голову к шее. — У нас тут скоро котоферма будет, да, Кот?

Очень смешно, так бы и двинул по наглой роже, но я гость в его доме, а значит, стоит помалкивать. Мы с Захаром служили вместе, встретились на краю страны и оказались почти земляками. Мир, оказывается, и правда тесен. Захару оставалось меньше полугода службы, когда я попал в часть по распределению после учебки^[1], но мы быстро скентовались на почве территориального родства. Он в целом нормальный тип, но недосып, встреча с Бо и звон в ушах от его подружки делают меня слишком раздраженным, а это может обернуться ссорой или даже дракой.

— Егор у себя? — спрашиваю я, проигнорировав подколку.

— Внизу, готовится к субботе. Просил без особой нужды не беспокоить.

Значит, разговор с братом Захара откладывается до вечера.

— Тогда я спать.

— Иди, но я не могу обещать, что мы будем вести себя тихо.

— Захар! — наигранно возмущается девчонка.

— Плевать. Я сейчас бы даже стоя уснул. Развлекайтесь.

Шагаю дальше по коридору и вхожу в бывшую кладовку, по доброте хозяев расчищенную и выделенную мне. Взгляд падает на стол, захламленный деталями от смартфонов, ноутбуков и планшетов, но сил наводить порядок нет. Узкое кресло, разобранное в спальное место, так и манит упасть лицом в подушку, и уже все равно, что от него адски болит спина и я не помещаюсь на нем в полный рост.

Ложусь и закрываю глаза, но не вижу привычную темноту — вижу ее. Лисенка. Чувствую пронзающий кожу взгляд и ком в горле, преследующий от самого универа. У меня было время подумать о том, что между нами произошло, и я знаю, что Бо была права. Во многом, но не во всем.

Раздражаюсь от навязчивых мыслей и воспоминаний, что лезут в голову. И какой теперь смысл это мусолить? Больше двух лет прошло, мы выросли, а чувства остались в прошлом. Мне сейчас не до милой рыжей подружки из детства, наше расставание в самом деле было верным решением. Мы стали свободными, и каждый смог выбрать ту дорогу, которую хотел. Все правильно. Все, черт возьми, правильно. Только почему тогда моя дорога снова привела к ней?

Богдана

Воробьева после моей гневной и в то же время жалостливой тирады все-таки соглашается на бургеры. Вот она — настоящая дружба. Пожертвовать объемом бедер ради близкого человека, это дорогого стоит.

— Ты все еще бесишься, — неодобрительно подмечает Ася.

— И у меня есть на это миллиард причин.

Откусываю большой кусок мягкой булочки, залитой любимым соусом «Тысяча островов», и яростно жую, даже не задумываясь, как выгляжу в глазах многочисленных посетителей кафе быстрого питания. Ася подвигает ко мне картонный стакан с колой и дарит сострадательную улыбку. Делаю несколько глотков и упираюсь взглядом в стол:

— Я упала, Ась. Распласталась, как корова на льду. Что может быть хуже?

— Вообще-то много чего. Там могли быть продукты жизнедеятельности братьев наших меньших, и ты…

— Не продолжай. Я понимаю, о чем ты, но все равно…

— Вот именно, Бо! Все равно. Тебе не плевать, что подумает этот олух?

Было бы все так просто. Вновь откусываю кусок бургера и усердно работаю челюстями, ожидая, когда вредная, но вкусная анестезия подействует.

— Все не так, Ась. Меня не волнует Богдан, но…

— Если звучит «но», то предыдущие слова теряют свою ценность.

— Не нагнетай, — прошу я и опускаю голову, чтобы поймать губами пластиковую трубочку.

— Ты хочешь ему что-то доказать?

— Не знаю. Скорее нет, чем да.

— Он же был с Миленой, жизнь уже его наказала.

— Это точно… — хмыкаю я, а сердце болезненно сжимается.

Лучше бы мы вообще больше не встречались с Богданом. Наши отношения были зависимостью, и стоит лишь раз сорваться — придется начинать лечение заново.

— Я запрещаю тебе думать о нем, — строго заявляет Ася.

— Скажи это моему мозгу.

— А он у тебя своей жизнью живет?

— Иногда кажется, что да.

Ася заглядывает мне в глаза и ласково произносит:

— Бо, с бывшими всегда так, я понимаю. Сама, когда вижу Костика, хочу схватить его за уши и запустить в полет через весь город, но через пару дней отпускает. Дай себе время, ладно? Завтра это уже не будет для тебя таким страшным событием.

Киваю несколько раз, подражая китайскому болванчику, и допиваю колу, глядя в окно. Солнце прячется за тяжелыми серыми тучами и явно намекает, что вечер будет таким же безрадостным, как и день.

— Ась, может, пойдем в «Галактику»? Посмотрим тебе новые джинсы, примерим и пофоткаемся в такой одежде, которую никогда в жизни не надели бы.

— А давай! Я уже так сроднилась со своей парочкой лишних килограммов, что будет жалко терять их из-за какого-то куска ткани, — воодушевленно подхватывает подруга. — Но меня все еще волнует один вопрос: откуда они вообще взялись?

— Слова «новогодний зажор» тебе о чем-нибудь говорят?

— Я ела салаты, они же диетические.

— Ась, не хочу тебя расстраивать, но в оливье из диетического только огурец. И он там далеко не основной ингредиент.

— Тогда зачем называть его салатом?

— Если бы он назывался холодным рагу с колбасой и майонезом, ты бы съела его на полведра меньше?

— Не-е-е, не думаю, — улыбается Ася, хитро прищуривая глаза цвета теплой карамели.

На душе светлеет, а туман печали рассеивается. Зачем думать о прошлом, если меня полностью устраивает настоящее?

Утро пятницы проходит спокойнее, чем утро вчерашнего дня. Асе даже не приходится меня будить, с этим легко справляется телефон. Чувствую себя полной сил и энергии после ночи без снов и нежеланных гостей в них. Вот что значит — ложиться спать до полуночи.

Отсидев первые две лекции по менеджменту, бежим с Асей в университетский буфет, чтобы заправиться горячим кофе и пирожными. Подруга несется впереди и гордо виляет бедрами, все еще находясь в эйфории от покупки новых джинсов, которые сели просто идеально. Правильный фасон и размер карманов творят чудеса, несмотря на цифры, которые показывают главные враги девушек.

— Я займу очередь, а то мы будем целый час стоять! — кричит Ася, прибавляя скорости, и юрко протискивается мимо спешащих к общему финишу студентов.

Ей бы на Олимпиаду. Поставь за красной ленточкой тарелку с пончиками в шоколаде, и она порвет любого спринтера на голом энтузиазме.

— Какие люди и без охраны! — гремит вдалеке знакомый голос.

Сжимаю руки в кулаки и ускоряюсь.

— Даже та-а-ак?! — в интонацию преследователя вплетаются негодующие нотки.

Собираюсь сорваться с места, но оказываюсь в объятиях быстрее, чем успеваю сказать «ой». Сильные руки привычно прижимают меня к теплой груди, поднимающейся от дыхания.

— Рыжая, ты совсем страх потеряла? Игнорировать меня решила? Я тебе уши надеру!

— Я вообще-то обиделась.

Тема поднимает меня в воздух и кружится на месте под мой протяжный визг. Перед глазами все расплывается, ноги болтаются в воздухе, а дыхание перехватывает. Зажмуриваюсь, вонзаю ногти в его руки и тихо молю о пощаде. Тема медленно останавливается, опускает меня на пол и разворачивает к себе лицом, сжимая ладонями плечи:

— И что же на этот раз, можно узнать?

Справившись с легким головокружением, враждебно прищуриваюсь и запрокидываю голову:

— Я уже не помню, но точно знаю, что ты где-то накосячил.

— Не может такого быть, — качает головой Тема.

— Вспомнила! Ты забыл поздравить меня с праздником!

— С каким?

— С какими… — уточняю я, приподнимая брови.

Тема ведет подбородком в сторону, готовясь к пулеметной стрельбе. Ну держись!

— С Днем стоматолога, с Днем работника гражданской авиации, с днем рождения волейбола и… с днем рождения стриптиза, в конце концов!

— И когда они были?

— Вчера!

— О-о-о, моя рыжая повелительница, прости раба своего грешного. Я исправлюсь, честное фроловское.

У нас с Темой своя атмосфера, и чувство юмора одно на двоих. Когда я только поступила в универ, он, зная о моей ситуации, пытался всеми силами растормошить меня и раскрасить жизнь новыми красками. Поздравлял с праздниками каждый день, водил в кино, дарил милые безделушки. Правда, в последние несколько месяцев мы немного потерялись. Забег на выживание за зачетами, следом Новый год и десять дней в обнимку с тазиком оливье, а в завершение самое нервное время для студентов — сессия, тут уже не до друзей.

— И как ты будешь исправляться? — спрашиваю я, задирая нос еще выше.

— Ты занята сегодня вечером? Может, сходим куда-нибудь?

— Я подумаю.

— Рыжая вредина, — усмехается Тема и, обнимая меня за плечи, шагает в сторону буфета.

— Белобрысый сноб!

Перекидываемся еще парочкой ласковых в нашем понимании слов и входим в вытянутое помещение с высокими столами и длинным прилавком. Запах свежей сдобы пробуждает аппетит, но размер очереди нокаутирует его с одного удара. Ася выглядывает из толпы и машет нам с Темой, приглашая подойти.

— Привет, Артем, — сбивчиво здоровается она.

— Привет, Ася. Прекрасно выглядишь. Новая прическа?

Ну все, началось. Тема пропадает, и появляется его вторая личность — принц Артемий первый, дамский угодник и повелитель девичьих сердец. Ася касается пальцами кончиков темных волос и смущенно улыбается:

— Нет, но спасибо за комплимент.

Отвожу взгляд, не желая принимать участия в надоевшем представлении. Эти двое с легкостью могли бы найти общий язык, если бы одна перестала стесняться, а второй вышел из королевского образа.

— Милые дамы, мне очень жаль, но я должен вас покинуть…

— Тебя ждет встреча с драконом? — натянуто улыбаюсь другу и хлопаю его по плечу. — Скачи, рыцарь, и принеси нам его голову. Дать подзатыльник на удачу?

— Я позвоню тебе вечером, вреднючка, и скажу время киносеанса.

Артем с вежливой улыбкой кивает Асе, а после легким шагом выходит из буфета, собирая взоры большинства присутствующих девчонок.

— Эй, Воробьева! — щелкаю пальцами перед лицом подруги. — Ася! Прием-прием! Земля вызывает…

— Какой же он классный, — вздыхает она, все еще глядя на дверь, за которой пропал Артем.

— Мы идем сегодня в кино.

— Да, я так и поняла.

— Когда я сказала «мы», то имела в виду и тебя.

— Нет!

— Это был не вопрос.

— Я никуда не пойду, — серьезно заявляет она.

— Пойдешь, как ми-и-иленькая, — произношу и растягиваю губы в демонической улыбке.

— Бо, я…

— Кто следующий?! Ой, девочки, привет, — замечает нас тетя Люда. — Вам как обычно? Лимонники свежие привезли и корзинки тоже.

Выбираем с Асей треугольные кусочки мягкого печенья с жидкой лимонной начинкой и, забрав заказ, устраиваемся за свободным столом в самом углу. Размешиваю сахар в кофе, а Ася зависает, глядя в пустоту.

— Ась, Тема будет не против, не переживай. Мы уже давно собирались погулять вместе, пора бы наконец это сделать.

— Не хочу портить вам свидание, — отвечает она резко.

— Снова ты за свое? Я сто раз тебе говорила…

— Дружба между мальчиком и девочкой возможна только тогда, когда один из них влюблен.

— Это не прав…

— Уверена?

Опускаю взгляд, прижимая пальцы к горячему стакану:

— У нас с Котом была другая ситуация.

— Нет, Бо, такая же. Ваша дружба держалась далеко не на дружеских чувствах, потом вмешалась ваша одноклассница и… бах! — Ася втыкает вилку в печенье, разламывая его на две части. — Все развалилось. Я не хочу, чтобы ты еще раз прошла через подобное.

— Мы с Темой только друзья. Клянусь!

— Ты для него больше чем подруга.

— А тебе не кажется, что ты сейчас решаешь за него? Мы обсуждали эту тему и…

— Так он тебе и признался, после того как один раз ты его уже отшила. Он просто ждет, пока ты сама поймешь, что он лучше всех, — выдавливает смешок Ася и запихивает в рот кусочек лимонника.

На выдохе опускаю плечи, внимательно глядя на ту, которую искренне считаю самой лучшей. Ася сейчас так похожа на меня прежнюю. Светлый, добрый и понимающий человек, который старается помочь всем в ущерб себе. Я давно решила не повторять прошлых ошибок, и ей этого не позволю.

Есть шанс? Нужно его использовать. Есть чувства? В них стоит признаться. Учитывая, что симпатия Аси растет с каждым месяцем, было бы неплохо ей как-то себя проявить, а я могу с этим помочь. Действительно помочь, а не так… Прерываю мысленный поток, слишком глубоко копнула. Запиваю першение в горле сладким кофе и возвращаюсь в настоящий момент.

— Я знаю, какой он, Ась. И знаю, как он относится ко мне. Тема — отличный друг, он очень дорог мне, но между нами ничего не может быть. И он тоже это прекрасно знает.

— И все равно, — упрямо качает головой Ася, — я не хочу делить с тобой парня, ты для меня важнее.

— О-о-о, Воробьева! Я сейчас разрыдаюсь, и нам придется пропустить следующую пару. Я буду ныть в туалете, а тебе придется передавать мне сухие салфетки в щель под дверью.

— Да ну тебя! Я же серьезно!

— И я тоже! Сегодня мы пойдем в кино, и ты сама все увидишь.

— Мы договорились с Леськой в пять часов опробовать новую лампу для сушки геля-лака.

— Значит, встретимся в семь.

— Ты не расслышала? С Олесей! Она же дочь богини медлительности и перфекционизма — Неторописки.

— Ладно, тогда в восемь.

— Ты не отстанешь? — кривит губы Ася.

— Не-а.

В половине шестого заглядываю в комнату к соседке Леське и первое, что вижу, это перекошенное от ужаса лицо Аси. Кажется, она уже пожалела, что подписалась на эту авантюру.

— Ась, я побежала. Наш сеанс в восемь двадцать, встретимся у стойки с попкорном.

— Постараюсь успеть, — отвечает она, корча мордочку грустного котенка из мемов, а в глазах бегущая строка: «Памагити!»

— Она успеет, — говорит Леся, не спеша откручивая крышку лака. — Мы быстро закончим.

Как будто это возможно…

— Хорошо, — натянуто улыбаюсь я. — Ну удачи, девчонки.

— Спасибо, — мямлит Ася, наблюдая, как Леся неторопливо окунает кисть в гель.

Здесь поможет только магия или молитва. Я не ведьма, поэтому попрошу у Вселенной немного скорости для Леси. Надеюсь, сработает. Закрываю дверь и спускаюсь по лестнице к выходу. Город встречает меня холодными поцелуями ветра, с неба сыплется мелкая крошка снега, а из-за серых облаков проглядывает тусклый образ месяца. Прикладываю палец к его рожкам и прикрываю один глаз, как учил меня бывший лучший друг. Похоже на букву «р», значит растет. Надо бы сходить в парикмахерскую, подстричь концы волос.

Выбрасываю из головы образ маленького Кота и неспешным шагом направляюсь к торговому центру «Галактика», позволяя морозному воздуху очистить голову. Прогулки в одиночестве иногда очень полезны. Бесконечный поток мыслей, что направлен на мелкие проблемы, замедляется, сердце стучит ровнее, а ощущение умиротворенности накрывает легкой вуалью. Пытаюсь услышать внутренний голос и понять, что чувствую именно сейчас, в этот конкретный момент, но телефонный звонок прерывает импровизированную медитацию. Имя на дисплее вызывает улыбку. Разговор с этим человеком куда лучше, чем любая успокаивающая практика.

— Привет, мамуль, — отвечаю на звонок, выдыхая белое облачко пара.

— Это не мама, это Геля, — хохочет сестренка.

— Ангелочек, ты снова взяла мамин телефон без разрешения?

— Она разрешила!

— Ты уверена?

— Да! — пищит малышка.

— Смотри мне… — предупреждаю строго. — Как дела в садике?

— Норма-а-ально, только Лешка Науменко меня злит. Совсем совесть потерял. Забирает игрушки, плюет в чай. Невыносительный мальчишка! Его попа просит трепки, и я уже спрятала папин ремень себе в рюкзачок. Завтра ему всыплю.

Прикрываю рот ладонью, сдерживая смех. Статус старшей сестры требует немедленной концентрации.

— Геля, так нельзя. Сейчас же верни папин ремень на место, иначе и твоя попа пострадает.

— Но как же Лешка? Он никого не слушает! Катя и Маша постоянно плачут из-за него, я должна их защитить!

С умилением вздыхаю. Как же быстро она выросла. А характерец такой, что построит, кого хочешь. Вся в маму.

— Может, стоит рассказать воспитательнице? — предлагаю самый безопасный вариант.

— Ты что?! Я же не ябеда!

— Хорошо. Тогда попробуй для начала поговорить с Лешкой, а ремень оставь дома. Если не послушает, тогда придумаем, что делать, вместе.

— Ладно, — неохотно соглашается Геля. — Разрешу Лешке быть моим мужем, когда будем играть в семью. Он вообще-то влюблен в меня, а настоящая женщина должна уметь регулировать своего мужчину.

— Может быть, контролировать? — хихикаю я.

— Точно! Контрориловать!

— И откуда ты это знаешь?

— Ну-у-у… я умная, — гордо заявляет она.

— Снова смотрела с мамой сериалы по телевизору?

— Разочек.

— Ангелочек, бить никого не надо, хорошо? Думаю, Лешка послушает, если ты его вежливо попросишь, тем более что он влюблен в тебя.

— Но я-то его не люблю! Я люблю Сашку Бубликова, а он Карину…

Детские драмы не моя тема. Я со своими-то не сумела справиться, куда уж тут советы раздавать.

— Милая… — начинаю я, с трудом подбирая слова.

— А может, и не Сашка, я еще не решила. Варианторов много. У нас знаешь сколько мальчиков в садике?

— Наверное, целая толпа.

— Угу.

— Ангелочек, а мама далеко? Дашь ей трубку?

— Сейчас!

Слышу из динамика шустрый топот маленьких ног и писклявый лай Редиски.

— Мама! Тут Бо тебе звонит!

Значит, я звоню? Вот же хитрюга.

— Привет, Лисенок. Как ты там? Как начало нового семестра?

— Привет, мамуль. Все хорошо. У вас как дела?

— Как и всегда. Папа отсыпается после сдачи последнего проекта, Ангелочек растет и крушит все вокруг.

— Я как раз об этом и хотела поговорить. Вытащи у нее из рюкзака папин ремень, она собирается завтра провести расправу над хулиганом в садике, — произношу сквозь тихий смех.

— О божечки… Опять? Богдана, — мама переходит на шепот, — забери меня отсюда. Они меня с ума сводят. Я буду жить под кроватью в общаге и даже помогать с курсовыми, если хочешь. Как тебе план?

— Собираешься оставить папу одного с Гелей? Тебе его не жалко?

— Он вчера не помыл посуду. Заслужил.

— Я подумаю над твоим предложением, мамуль, а пока крепись.

— Вот так и рожай детей, никакой потом благодарности, — усмехается она.

— Спасибо, мать клана Лисецких, что дала мне жизнь, но мне пора ее жить. Позвоню вам завтра.

— Хорошо, Лисенок. Скучаю по тебе.

— И я тоже. Поцелуй от меня папу и про ремень не забудь.

— Такое забудешь. Пока, родная, береги себя.

Нахожу Тему в нашей любимой кофейне «Котопончики» и падаю на стул рядом, стягивая с головы шапку:

— Привет!

— Твой латте уже почти остыл.

Сбрасываю с плеч пуховик, сияя улыбкой:

— А я люблю холодный кофе в двадцатиградусный мороз, бодрит не по-детски.

Он молча кивает, и мне совсем это не нравится.

— Тем, прости, что задержалась. Разболталась с Гелей и мамой по дороге.

— Передавай им привет от меня в следующий раз.

— Конечно, подлиза, передам.

— Не нарывайся, рыжая, я не в настроении.

И вот теперь я отчетливо вижу потухший взгляд и опущенные уголки губ, которые привыкла видеть только в улыбке. Артема редко можно застать печальным, а тем более злым, но никто не может быть счастлив постоянно.

— Что случилось? — спрашиваю настороженно.

— Ростова объявилась.

— Что-о-о? В каком смысле? Приехала?

— Слава котопончикам, нет. Всего-лишь атакует меня в интернете, — вздыхает Тема и устало откидывается на спинку стула.

Упоминание Ларисы Ростовой хуже, чем океан остывшего кофе. Она, конечно, красотка, никто не спорит. Восточная внешность, божественный голос и манеры принцессы, но есть и минус, один и очень большой — неверность. Тема познакомился с Ларой прошлым летом в студенческом лагере, куда приглашают делегации из разных городов страны. У них закрутился бурный курортный роман, который перерос в настоящие отношения, правда, на расстоянии, но все было серьезно. Я даже через пару месяцев перестала дразнить друга и поверила в их «долго и счастливо», пока не появился Рустам. Разборки были недолгие, но болезненные. Тема вернулся от бывшей любимой с поломанным носом и разбитым сердцем.

— И чего она хочет? «Вернись ко мне, я все прощу»?

— Да черт его знает, чего она хочет, — резко отвечает Тема, глядя в чашку с зеленым чаем, — говорит, скучает, предлагает остаться друзьями.

— Навоза ей на лопате, а не друга!

— Ревнуешь?

— Ты собираешься согласиться? — ошарашенно спрашиваю я, округляя глаза.

— Конечно, нет. Я не смог бы дружить с девушкой, в которую был влюблен. Я же не мазохист.

Оскорбленно прикладываю руки к груди:

— А как же я?

— Я не был влюблен в тебя, Лисецкая, — отмахивается Тема. — Это была всего лишь симпатия, которая стала началом отличной дружбы. Нам весело, и мы неплохо понимаем друг друга, поэтому я и терплю твои сарказм и дурачество до сих пор.

— Сам дурак! — отвечаю я и довольно улыбаюсь. — Так какая же девушка нужна тебе для счастья? Есть образ идеального идеала?

— Рыжая, что за вопросы? Если ты собираешься предложить мне свою кандидатуру и признаться в любви, то я лучше сразу выйду в окно.

— Облезешь! Ты меня не достоин!

— Ну да, ну да… — насмешливо произносит Тема.

Нахмурившись катаю шарик из салфетки и запускаю его в лоб друга:

— Ответь на вопрос.

— Бо, нет никакого идеала. Она должна быть просто моей, это чувствуется почти сразу.

— А внешность? Есть какие-то пункты?

— Грудь пятого размера.

— Ты идиот?

— Да что ты пристала? Не знаю я! У меня нет определенного типажа. Хорошо бы обойтись без усов и пивного пузика, а с остальным я смирюсь.

— Идиот, — подвожу итог, тяжело вздыхая.

Делаю несколько глотков теперь уже точно остывшего кофе с приятным запахом лаванды и произношу как можно беспечней:

— С нами, кстати, сегодня будет Ася.

— Так вот к чему ты клонишь?

— Нет, не угадал. Ты ей совершенно не интересен как парень, поэтому я хотела попросить тебя быть собой, а не играть в принца Артемия Первого.

— Когда это я играл?

— Всегда, если рядом любая девушка, кроме меня. Тем, тебе не нужно притворяться кем-то другим, ладно? Ты среди своих. Давайте просто проведем хороший вечер вместе. Асе это нужно, да и мне тоже.

Тема пристально смотрит мне в глаза, не задавая больше никаких вопросов, но я и без них собиралась все рассказать.

— Вчера я встретила Кота…

Примечания

1

Период пребывания в учебной части перед отправкой в боевые войска. — Прим. автора.