Застывший огонь

Алекс Орлов, 2000

Двум агентам спецслужб, лейтенанту Мэнсону и Фрэнку Горовцу, приказано взорвать генераторную станцию на планете Пиканезо, однако, несмотря на обстоятельную подготовку, ход операции принимает неожиданный оборот: Мэнсон попадает на неосвоенную планету, населенную «народом звездного ветра», а Горовца хватают местные службы безопасности. Героям уготован сложный путь, сотканный из непомерных испытаний и ошеломительных открытий. Но цель у них одна – выполнить задание.

Глава 3

Появление суровых решительных людей в штатском вывело Ленни из оцепенения.

Один из полицейских сел напротив Ленни, а остальные пошли к туалету.

— Это вы вызвали полицию?

— Да, — кивнул Ленни.

— Вот дерьмо! — выругался криминалист, наступив на изгаженный Ленни пол.

— Извините, это меня вырвало, — признался Ленни.

— Понимаю вас, мистер…

— Фрозен, сэр. Ленни Фрозен.

— Очень приятно, мистер Фрозен. А я лейтенант Стакпол. — Лейтенант снял шляпу и положил на стол Ленни. Затем пригладил седоватые волосы и посмотрел ему в глаза. — Итак, кто убитый?

— Это Тэд Лифшиц, мой сослуживец. Вот, кстати, его пиджак. — Ленни показал на место Лифшица.

— Пиджак, это хорошо, — кивнул лейтенант.

Из туалета вышел полицейский. Подойдя к лейтенанту, он показал два прозрачных мешочка. В них лежали перемазанные кровью дверная ручка и отвертка.

— Тут все ясно, босс. Парень заперся в туалете, а убийца вскрыл замок и заколол его отверткой.

— Спасибо, сержант. Это очень кстати, — сказал лейтенант и, указывая на отвертку, спросил: — Мистер Фрозен, вам знакома эта отвертка?

— Да, сэр. Это моя отвертка.

Полицейские переглянулись, сержант еле заметно усмехнулся.

— А как ваша отвертка могла попасть в туалет, мистер Фрозен?

— Вот дерьмо-то, а? — послышался голос медэксперта. — Где же его голова?

— Что такое, Стю? — бросил через плечо лейтенант Стакпол.

— Мы не можем найти голову, сэр! — отозвался медэксперт.

— Вот такие дела, мистер Фрозен, — соболезнующим тоном произнес лейтенант Стакпол, а сержант плотоядно улыбнулся.

Ленни сидел белый как мел. Известие о том, что кто-то отрезал Тэду Лифшицу голову и спрятал ее, вызвало у него новый приступ тошноты.

Вошел полицейский в форме.

— Чего тебе, Брайт? — спросил сержант.

— Там пришел охранник, сэр.

— Охранник? — обернулся лейтенант. — Запускай его.

Полицейский исчез за дверью, а ему на смену появился немного испуганный охранник.

— Санчо Солана, сэр, — представился он, глядя то на сержанта, то на лейтенанта Стакпола.

— О’кей, Солана, — кивнул Стакпол. — Кто этот человек?

— Леннард Фрозен, сэр. Сотрудник аудиторского отдела.

— Во сколько он сегодня пришел на службу?

— В восемь тридцать, сэр.

— Откуда такая точность?

— Я посмотрел на часы, сэр. Потому что мистер Фрозен попросил ключ, а при выдаче ключа я делаю в журнале запись с указанием времени.

Открылась дверь, и появились два санитара.

— Можно забирать? — спросил один из них.

— Стю! Поллард! — крикнул лейтенант.

— Пусть идут, мы уже закончили! — отозвались спецы, и санитары пошли к туалету.

— А во сколько пришел мистер Лифшиц? — спросил у Соланы лейтенант.

— Он пришел в восемь часов десять минут, сэр. Я выдал ему ключ и сделал запись в журнале.

— Спасибо, Солана. Вы можете идти, — сказал лейтенант, и охранник, неловко повернувшись, вышел в коридор.

— Итак, мистер Фрозен, теперь вернемся к вам. А ты присядь, Браннер, а то мистер Фрозен только на тебя и смотрит.

Сержант опять усмехнулся и, отойдя в сторону, сел за стол Нэнси Крайчек.

— Как ваша отвертка попала в туалет, мистер Фрозен?

— Я ее выронил, сэр.

— А зачем вам понадобилось идти в туалет с отверткой?

— Дело в том, что замок был заперт изнутри, а я раскрутил его снаружи и таким образом открыл дверь.

Под сержантом Браннером скрипнул стул.

— И что же вы сделали потом? — продолжал допрос лейтенант.

— Я? Я испугался, и меня вырвало, — сказал Ленни и почувствовал, что тошнота опять накатывает на него.

— То есть вы разбирали замок только из любопытства, мистер Фрозен? Правильно я вас понял?

— Выходит, так, — немного подумав, ответил Ленни.

— А вам не кажется странным, мистер Фрозен, что человек, придя на службу, хватает отвертку и начинает разбирать замки на дверях? Вы же не монтер, мистер Фрозен. Вы — аудитор, и вам платят не за ремонт дверей.

Под мускулистым телом сержанта Браннера снова заскрипел стул, лейтенант Стакпол поднялся.

— Пойду прогуляюсь, а вы, мистер Фрозен, посидите подумайте, — может, еще что-нибудь вспомните.

Лейтенант направился к двери, потом вернулся и, взяв со стола шляпу, вышел.

Как только за ним закрылась дверь, сержант Браннер поднялся со стула и, вздохнув, начал буднично снимать помятую шляпу и пиджак. Затем, закатав рукава и выйдя на середину комнаты, сказал:

— Иди сюда, родной, я помогу тебе вспомнить все.

— Что, простите? — растерянно спросил Ленни, медленно поднимаясь.

— Сюда иди, — приказал Браннер.

Ленни подошел к сержанту ближе, тот схватил его за шиворот и ударил в солнечное сплетение.

От неожиданности Ленни едва не потерял сознание. Из-за сильной боли заломило в затылке, а в глазах поплыли красные круги. Откуда-то издалека прилетел образ — незнакомое злое лицо и беззвучно шевелящиеся губы. Наконец появились звуки. Кто-то спрашивал Ленни, но смысл слов терялся, и оставалось только бессвязное сотрясение воздуха.

Наконец спазм отпустил Ленни, и ему удалось сделать вдох.

— Куда дел голову? — явственно расслышал Ленни, а через пару секунд до него дошел смысл вопроса. Какой ужас! Его, Ленни Фрозена, подозревали в чудовищном убийстве!

— Я… я никого не убивал, мистер Браннер. Я же говорил лейтенанту…

— Ответ неправильный, — гаркнул сержант и ткнул Ленни в ребра острым, как гвоздь, пальцем.

— А-а-а! — закричал тот от боли и тотчас получил по лицу.

Ленни отлетел к стене, по пути задев стол Фила Баттлера, и шлепнулся на пол, прямо перед его лицом запрыгала упавшая авторучка Фила.

«Фил будет ругаться», — промелькнуло в голове Ленни.

Крепкая рука сержанта Браннера подняла его с пола, и он снова услышал:

— Зачем ты убил Лифшица, сучонок? Говори! — Не дожидаясь ответа, сержант еще раз ударил Ленни.

На этот раз он впечатался в противоположную стену. И, хотя в ушах здорово звенело, ему удалось устоять на ногах.

В этот момент санитары стали выносить тело Лифшица. Носилки прогибались под тяжестью укороченного тела, прикрытого непромокаемым саваном. За санитарами проследовали криминалист и медэксперт. Они лениво взглянули на Ленни и вышли в коридор, а Браннер снова подошел к нему и, вытащив на середину комнаты, начал бить по лицу, приговаривая:

— За-чем у-бил? За-чем у-бил? Го-во-ри! Го-во-ри!

Голова Ленни безвольно болталась от хлестких ударов, а во рту уже чувствовался привкус крови. Видя, что допрашиваемый вот-вот потеряет сознание, Браннер прекратил избиение и отпустил Ленни, который тут же упал. Однако спустя секунду, к удивлению сержанта, он резко вскочил на ноги и стал в стойку.

— Эй, мешок с дерьмом! Ты что это задумал?

Вид лысоватого сутулого толстяка, приготовившегося к схватке с ним, плечистым здоровяком, показался сержанту забавным. Он шагнул к Ленни, тот, приняв вызов, сделал подшаг, чтобы нанести удар.

Сержант попятился. Уверенное поведение Фрозена говорило о том, что Браннера не ждет ничего хорошего.

В этот момент открылась дверь и на пороге появился лейтенант Стакпол.

— Прекратите немедленно, сержант! — с деланой строгостью приказал он и шагнул вперед, но, увидев застывшего в оборонительной стойке Фрозена, озадаченно остановился. — Что здесь происходит, сержант?

— Кажется, он собрался со мной драться, сэр.

— Мистер Фрозен, очнитесь! С вас сняты все подозрения! С вас сняты все подозрения, мистер Фрозен!

Смысл сказанного лейтенантом наконец дошел до Ленни, и его глаза приняли прежнее неуверенное выражение, а руки безвольно опустились.

— Сэр, сержант избил меня, — пожаловался Ленни.

— Что такое? Сержант, немедленно покиньте помещение! С вами мы еще разберемся!

Браннер схватил шляпу, пиджак и исчез за дверью.

— Не беспокойтесь, мистер Фрозен, мы проведем служебное расследование, и, уверяю вас, сержант Браннер потеряет полицейский значок. Таким людям не место в полиции.

— Спасибо, сэр, — пробормотал Ленни, еле шевеля разбитыми губами.

— Присядьте, мистер Фрозен. — Лейтенант поднял с пола упавший стул.

Ленни сел.

— Теперь все в порядке, мистер Фрозен, — повторил лейтенант, садясь рядом. — Сотрудники со второго этажа видели, как спускалась строительная люлька, в которой находился человек, совершенно непохожий на строителя. И у него был сверток.

Ленни понимающе кивнул.

— Когда вы пришли сюда, мистер Фрозен, не заметили ли вы чего-нибудь необычного?

— Да, — разлепил губы Ленни, — окно было открыто. Я его закрыл.

— Вы точно это помните?

— Сквозняк рассыпал мои бумаги, и я встал, чтобы закрыть окно.

— Это очень важная деталь, мистер Фрозен. Спасибо вам большое и примите мои извинения за действия сержанта. Он будет очень строго наказан. — Лейтенант поднялся. — Вы верите мне?

— Верю, — ответил Ленни.

«Ну и болван», — сказал про себя лейтенант.

— Всего хорошего. Спокойно работайте, а ваш туалет мы пока закроем. Придется попользоваться другим.

Лейтенант ушел. Дверь за ним закрылась. Ленни какое-то время сидел в тишине, потом в коридоре послышались шаги, и в отдел несмело вошли Нэнси Крайчек, Фил Баттлер и Элрой Ривас.

— Ленни! Ты живой?! — удивилась Нэнси.

— Ты ничего не поняла, Нэнси, — разъяснил Фил, — убили не Ленни, а Тэдди.

— Ну да, теперь я поняла, — сказала Нэнси и стала осматривать рабочую комнату, словно видела ее впервые. — Надо же, такое событие… убийство…

— Что это тебе, праздник, что ли? — сурово заметил Элрой Ривас и прошел на свое место.

— Кто сбросил мою авторучку? — воскликнул Фил.

— Это полиция, — объяснил Ленни.

— А может, потребовать у босса выходной? — предложила Нэнси.

Внезапно дверь открылась, и вошел Генри Петровски.

— Это кому тут выходной потребовался? — строго спросил он.

Его взгляд упал на Ленни.

— Фрозен, как там «Блэк Пламб»?

— Все готово, сэр.

— Молодец, Ленни. Вот с кого нужно брать пример — с Ленни Фрозена. Он и работу сделал, и с убийцей дрался.

— Ленни, ты дрался с убийцей?! — удивился Элрой Ривас.

— А ты не видишь, что у него лицо разбито? Я, как увидела, сразу поняла — Ленни дрался с убийцей, — заявила Нэнси. — Как хотите, мистер Петровски, а Ленни нужно отпустить домой.

— Э-э, конечно, Ленни, если ты не в состоянии работать, — замялся Петровски. — Но понимаешь, мы зашиваемся с «Лукас эппл». Если через день не сдадим отчет, то не они нам, а уже мы им будем платить.

— Я понимаю, сэр, — кивнул Ленни. — Несите документы, я поработаю.

— Ты снова меня выручаешь, Ленни, — растроганно проговорил шеф. — Считай, что прибавка к жалованью у тебя в кармане. Ну, по крайней мере, премия к Новому году — точно. Да, кстати о туалете, — перешел он на другую тему.

— А что с туалетом? — спросил Фил Баттлер.

— Им нельзя пользоваться.

— А что делать, если захочется пи-пи? — вступила в разговор Нэнси.

— Да, или помыть руки? — поддержал ее Элрой Ривас.

— Пойдете в общий туалет, на этаже.

Больше вопросов не последовало, и начальник ушел.

— А пиджак Тэда так и висит на стуле, — заметил Фил Баттлер.

— Да? Вот и чудесно, — оживился Элрой и, подбежав к столу Тэда, начал примерять пиджак. — О, как раз на меня.

— Тэд тебя не любил, Элрой, — заметил Баттлер. — Он чаще беседовал со мной и, следовательно, пиджак завещал бы мне, а не тебе.

— Тут я с тобой не соглашусь. Мы с Тэдом часто говорили о женщинах, — отозвался Элрой Ривас, застегивая пуговицы. — И потом, — он смахнул с плеча невидимую пылинку, — этот пиджак мне впору, а тебе будет маловат.

Ривас проверил карманы и вытащил зажигалку.

— Вот, можешь взять ее себе, — предложил он, протягивая находку Баттлеру.

Тот взял, повертел ее в руках и проворчал:

— Неравноценное распределение. Тебе модный пиджак за пятьсот кредитов, а мне — маленькую зажигалку.

— Разуй глаза, Фил, на ней позолота, к тому же это «Дриппо», малая серия. Она потянет кредитов на семьсот.

Фил посмотрел на Элроя с недоверием, потом все-таки положил зажигалку в карман.

— Противно на вас смотреть. Как грифы, слетевшиеся на мертвечину, — заметила Нэнси.

— Не злись, Нэн, мы же не виноваты, что Тэдди был мужчиной и его вещи годятся только нам.

— А мне от него ничего и не надо, — гордо ответила Нэнси.

— Теперь да, — согласился Баттлер. — А в прошлом году вы с ним две недели подряд оставались на сверхурочную работу.

— Вот-вот, а ты даже и слезинки не уронила, — поддержал Баттлера Элрой Ривас. Он принюхался к пиджаку. — Пахнет «Звездным лесом». Не переношу его. Придется отдавать в чистку.

Дверь в отдел открылась, вошел Генри Петровски, а с ним полицейский в мундире. Последний важно проследовал к двери туалета и налепил на нее какую-то бумажку. Затем повернулся к сотрудникам отдела.

— За срыв печати последует жестокая уголовная ответственность, так что в ваших же интересах следить за ее сохранностью. — Для усиления эффекта полицейский поднял вверх указательный палец. Поняв его жест по-своему, Генри Петровски посмотрел на потолок.

В этот момент печать отклеилась и шлепнулась на пол возле начищенных ботинок полицейского чина. Тот недоуменно посмотрел на произошедшее безобразие и, нагнувшись, попытался оторвать печать от пола. Однако бумага приклеилась прочно, полицейскому удалось оторвать только небольшой клочок.

— Гм-гм, — произнес блюститель порядка и уже не так строго добавил: — Я схожу за другой печатью, а вы пока не нарушайте.

Когда полицейский вышел, Петровски сказал:

— Работы у нас скопилось много, поэтому придется поднавалиться. К Ленни это, конечно, не относится. Он и так тянет за семерых.

— Теперь будет тянуть за восьмерых, — сказал Элрой.

— Почему? — не понял шеф.

— Так Тэда же нет с нами.

— А-а, ну да. Только я не это имел в виду. Кстати, со следующей недели Ленни начнет получать надбавку к жалованью в размере пятидесяти процентов. Сам мистер Резник отметил добросовестность Ленни Фрозена и лично подписал распоряжение, вот. Ну я пошел, а вы работайте.

Когда за Петровски закрылась дверь, Нэнси, Фил и Элрой дружно уставились на Ленни.

— Куда будешь теперь деньги девать, приятель? Шутка ли — двадцать одна сотня кредитов в месяц! — спросил Элрой.

— На шахматы, ясное дело, — ответил за Ленни Фил Баттлер.

— Завел бы лучше девушку, Ленни, — предложила Нэнси.

Ленни оторвался от бумаг и посмотрел на Нэнси.

— Я подумаю, — сказал он.