Дневник лесного янгире

Алекс Муров

С ним с детства было что-то не так…Он прогуливал школу на кладбище, мог часами петлять один в мрачном лесу и слышать там голоса духов.Страдая от обсессивно-компульсивного расстройства, он начал употреблять ритуальные грибы, чтобы изменить свою личность и вылечить себя.В результате вещество обнажает его агрессивную сущность и пробуждает необъяснимое чувство садизма, которое со временем приходится контролировать все сложнее.Выпускное лето стало самым жестоким…Роман автобиографичный. Книга содержит нецензурную брань.

Часть 2

Суицид моей веры

Прошли года… Наступили времена пубертата…

В лицее, в который меня перевели после 5-го класса, когда-то давно, в лохматом СССР, учился выдающийся русский актёр Вячеслав Тихонов. Со временем, учреждение назвали в его честь. Мне там очень нравилось. Лицей очень отличался от школы, в которой я учился ранее. Здесь было куда элитнее. Но учителя и директор здесь были просто помешаны на деньгах. Хочешь достойные оценки — заплати. Всё можно легко решить, вопрос лишь в сумме. Позднее, директор школы, которая торжественно вручала мне аттестат на выпускном вечере, самовыпилась, выбросившись из окна своей квартиры. Причина, как это часто бывает в современном мире — из-за денег и невероятной человеческой жадности.

За последние пару лет я здорово прибавил в росте и теперь я чуть ли не самый высокий в классе ученик. Но всё такой же худой и бледный. Что до полового созревания, то я, как и многие парни моего возраста, рос настоящим сперматоксикозником и на уроках часто пялился на жопы одноклассниц, вместо учебников. Озабоченный сукин сын, которого одноклассницы считают странным. Может итак. Я мало с кем общаюсь, постоянно пишу, иногда говорю сам с собой. Людей это напрягает…

Два моих больших карих глаза смотрят в тетрадь на парте, где я делаю записи, пишу мрачные истории и мысли. Я дорисовывал чёрным карандашом на страничке, семейство галлюциногенных грибов. Получилось красиво, не смотря на то, что у меня нет скиллов художника.

Больше всего, что меня в лицее напрягало, так это то, что здесь преподавали «Закон Божий». Две карательные организации — школа и церковь объединились в единое целое. Урок православия вела Наталья Николаевна, просто помешанная на Николае втором и религии, фанатичка, здорово повредившаяся в уме. Но самое интересное, к нам на уроки приходил true священник из церкви и читал проповеди о том, как нам следует жить, чтобы Богу нравилось и он пустил нас в свой рай после смерти.

Итак, конец учебной недели — пятница. Идет урок православия и священник в чёрной рясе говорит, расхаживая по классу:

— Люди, которые всегда слушаются Бога, делают только добрые, хорошие дела, потому что Бог велит делать только добро. А те, которые делают только добро, называются какими?

— Святыми. — сказала одноклассница — Аня Патрикеева, со скобами на зубах.

Лицо у девочки всё в прыщах и она не скоро от них избавится. Волосы выкрашены хной.

— Все Ангелы слушались Бога, и они были святыми. Знайте: кто не слушается Бога, тот делает зло или, по-другому, грехи. А кто грешит, тот называется грешным. Чтобы не быть грешниками и существует учение о том, как велит жить Бог? Законом Божий.

Я сижу один за первой партой. Я не нравлюсь одноклассникам, равно как и они мне. Есть девочка, которая меня тайно любит, а остальные же ребята из класса меня просто считают тронутым. И это правда.

Священник с седой бородой и огромным пузом, продолжал говорить о святых и грешных, а я перелистнул страницу дневника.

— Каин не послушался Божьего призыва и позволил злу проникнуть в своё сердце. Подумайте хорошо, какое злое чувство Каин пустил в своё сердце? Зависть… Чему нас учит история Каина и Авеля? Никогда ни кому не завидовать, и если у кого-то что-то лучше получается, не надо затаивать злобу…

Я не слушал проповеди Сергия, а спокойно листал свою тетрадь. Наталья Николаевна, увидев это, подошла, вырвала у меня из рук тетрадь и резко закрыв её, бросила на парту.

— Слушай… — осуждающе произнесла она, а её ноздри подрагивали.

Я посмотрел на учительницу и представил её без одежды. Абсолютно голой, с рыхлыми бедрами, животиком и небритой годами, вагиной с высохшей щелью. И вот она подходит к доске и пишет задание к следующему уроку, повернувшись задницей, на которой целлюлит. Дальше священник начал что-то затирать про храмы и исповеди.

Когда голая Наталья Николаевна приклонила колено и поцеловала руку священнику в благодарность за проведение такого uber интересного урока, я, сам того не ожидав от себя, громко засмеялся. Оба на меня посмотрели очень не добро, особенно отец Сергий. От его пронзительного взгляда, у меня пробежал холодок.

— Извините… решил подстраховаться я, но тщетно.

Священник подошел к моей парте и взяв тетрадь, брошенную Натальей Николаевной, произнес:

— Весь… Весь урок молодой человек, я держался, я старался не обращать внимание на вашу персону… Весь класс меня слушал, но не вы. — начинает листать тетрадь. — И чем же ваши мысли были наполнены?

В тетради перед батюшкой пролетают записи, написанные порой аккуратным, а иногда корявым почерком; а так же нарисованный лес, голые девушки, психоделические грибы.

— Бесовщина… — кидает тетрадь мне на парту. — Что это такое?

— Творчество…

— Прости, что?

— Сочинения, зарисовки, мысли…

— У вас больные мысли.

— Вам так кажется.

— Мрачно всё как-то…

— Нда… Я буду писателем черных романов.

— Часто ходишь в церковь, чернокнижник?

— Нет…

— В Бога ты не веришь?

— Нет. А если он и есть, в чем я очень сомневаюсь, то я его не люблю.

«Интересно, одобряет ли этот слуга божий убийство сотен тысяч людей во времена инквизиции?» — подумал я.

— Интересно… А библию ты читал? — спросил у меня представитель самой детолюбивой профессии. Ведь в Польше каждый 4-ый педофил оказался священником.

— Читал.

— И что скажешь?

— Вы только что сказали, что у меня больные мысли и очень бурная фантазия… У того, кто придумали библию, была действительно бурная фантазия.

— Ты считаешь, что рассказанное в книге — фэйк? Только очень хорошо продуманный?

— Да, я так считаю… И кстати, местами не очень хорошо продуманный…

— Поясни…

— Сегодня на уроке вы затронули тему Каина и Авеля… Историю одного убийства. Меня смущает кое-что…

— Тебя смущает то, что он сделал?

— Нет. Мне не интересно, что он убил брата… Меня больше заинтересовал вопрос, кто была его жена. На земле в то время жили только трое. Адам и Каин, мужского пола, а женского была всего одна — Ева. Жена Адама и мама Каина.

Прозвенел звонок. Все в классе начали собираться на другой урок, но я сидел не шелохнувшись, смотря в глаза священника. Тот, взял в руки библию и надел очки. Пролистав пару страниц он зачитал мне громко:

— Эта книга родословий Человека. В день, когда создал Бог Человека, по подобию Бога Он сотворил его, самцом и самкою он создал их, и благословил их, и назвал их: Человек, в день, когда он создал их. И жил Человек сто тридцать лет, и родил по своему подобию, по своему образу, и назвал его Шет. И было дней человека после того, как он родил Шета, восемьсот лет, и он рождал сыновей и дочерей. И было всего дней человека, которые он жил, девятьсот тридцать лет, и он умер.

— Вы цитируете мне, что было уже после рождения Шета. И после ста тридцати лет жизни, у Адама были дочери. Но во время убийства Каиным, Авеля, никаких дочерей не было. Почему в четвёртой главе Книги Бытия упомянута жена Каина? Кто же она? От неё у Каина было много детей. В четвёртой главе упоминается целая родословная ветви Каина. Кто же их мать?

Учительница как-то нервно забегала глазами и открыла классный журнал, сделав вид, что не обращает внимания на наш разговор. Священник же начинал злиться и потеть, как родитель, который боится, что его ребенок вырастет трансгедером.

— У древних в эпоху патриархата не было такого обычая упоминать имена родившихся женщин.

У священника был такой вид, будто он сейчас начнет меня бить по голове библией

— Но почему же в родословной Каина упоминаются даже жены его потомков? Лемеха, Ада… Но нет ни слова о жене Каина, а ведь она важнее их всех. Выходит, что его жена — его собственная единокровная мать?

Отец Сергий открыл было рот, но звуки из него не вышли. Не найдя слов, пузан с крестом на груди, отошел в конец класса и приставил керамическую кружку к крану, чтобы попить воды. Он уже не смотрел на меня.

— Саш, ты бы с таким рвением, учился, умник… — добавила учительница.

— О чём ты думаешь… — говорит зло отец Сергий. — В тебе же нет ничего, кроме похоти, будто ты из Европы! Ты никогда не думал исповедаться?

— Зачем? — усмехнулся я, накидывая сумку с учебниками внутри, на плечо. — Стоит ли?

— Мне кажется стоит…

Конечно, этот баттл священник со мной проиграл. После сего случая, святой отец Сергий больше и не смотрел в мою сторону.

Да, я всегда очень много читал с 5-ти лет. И не только сказки. Мне всегда казалось, что тот, кто много знает, имеет большое преимущество перед теми, кто мало чем интересуется. И мой мозг, подобно губке, жадно старался впитать много новой информации. Попадалась и библия. Меня крайне смутил факт инцеста в книге, но я молчал и ни с кем не обсуждал это ранее. Тот, кто знает об этом любопытном ляпе в библии, всегда сможет одержать верх в батле с любым священником. Без вариантов! Пользуйтесь, друзья!

Шульц

После урока иду в ближайший «Магнит» и останавливаюсь там возле стеллажа с алкогольной продукцией. Прикинув, что мне хочется больше всего, хватаю бутылку красного вина и иду на кассу.

— Не продам. — сказала зрелая тётка с тёмными кругами под глазами, оглядев меня с головы до кросс.

— Я же не водку покупаю. Может всё-таки пробьёте?

— Мальчик… Уходи пожалуйста. — холодно отрезала женщина. — Мне не нужны проблемы с полицией и дорого мое место… Такой же оболтус, как ты, растет на шее, а ещё у меня ипотека и кредит…

Не став спорить с продавцом, я расстроенный вышел из гипермаркета и достал из кармана сигарету. Когда я закуривал, ко мне подошел совершенно лысый, весь помятый, еще молодой, но со сморщенным нездоровым лицом, незнакомец. Он явно страдает эргофобией и испытывает сильную неприязнь к любому виду работы. Его глаза я где-то видел. Мне они казались очень знакомыми.

— Не продали? — спросил он прокуренным голосом.

Я молча кивнул этому кончу.

— Могу помочь… — улыбается бродяга в черной грязной олимпийке. — Есть курить, а?

Протягивая сигарету, я обратил внимание, что зубы у него во рту почти все гнилые или же просто отсутствуют. Без сомнения, помимо алкоголя, парень сидел на чем-то очень тяжелом.

— Мне бы вина купить, там на кассе бутылка осталась. — протягиваю ему деньги. — Сдачу себе оставишь…

И когда этот лысый краснорожий тип улыбнулся, я узнал его.

МУХА! Щёлкнуло у меня в голове. Прошло не так много лет, как его всё-таки исключили из школы и вот в кого он теперь превратился. Братья отпаивали его водкой, чтобы не откинулся на тяжёлых отходняках от геры. Теперь Муха без постоянного места жительства, без зубов и денег, алкан и торч, который обитает на улицах и стреляет мелочь. Не удивительно, что ему удалось так опуститься…

Благодаря парню, который в начальной школе сломал мне нос и намеревался сделать улыбку Челси, буквально через пару минут, я уже шел в сторону кладбища с открытой бутылкой вина в руке, наслаждаясь весенним солнцем.

Держал ли я до сих пор ненависть на Муху? Думаю нет. Может чуть-чуть, ведь я не отомстил, и встретив его через столько времени, просто растерялся от неожиданности.

Расположившись на лавке у одной из могил, я достал тетрадь и начал писать повесть «Ведьмино кольцо». Забил колокольный звон, закаркали вороны. Я слегка отпил вина. Может мне сегодня посчастливиться увидеть другого своего старого знакомого. Могила, на которую он ходил испражняться, давно уже запустела, а где-то даже в плите начинала прорастать трава. Мать покойного Свинобуля похоронили рядом, ухаживать было теперь некому, а братки на геликах, забыли про своего друга быстро, а может и сами уже лежат где-то рядом.

Я периодически посматривал по сторонам. Какой год я надеялся увидеть Марвэлла, ведь он давно должен был прийти из армии, но его так и не было. Я кочевал на кладбище один и приходил уже не так часто, как раньше…

Мой досуг прервали два одетых по форме, копа. Один худой, как шпала, а второй — ростом метр 60. Довольно комичные на вид персонажи. При виде полицейских, я должен чувствовать себя в безопасности, но почему-то мне хочется свалить от них подальше.

— День добрый, родственника пришел навестить? — спрашивает худой коп с тонкой цыплячьей шеей..

— Нет… Здравствуйте. — я отложил тетрадь и повернулся к служителям закона.

— Кто тут захоронен?

— Понятия не имею…

— А что ты тут делаешь?

— Сижу…

— Интересно… Может, воруешь?

— В смысле ворую? Что тут можно украсть?

— Ходят тут одни, воруют венки, на пасху едят конфеты, печенья с могил… — заговорил коротышка.

— Я похож на цыгана или бомжа? — спросил я.

— Пройдемте молодой человек…

— Но в чем дело?

— Распитие алкогольных напитков, так же как и слабоалкогольных напитков, на кладбище запрещено…

В отделе полиции было уныло и накурено. Серые стены мусарни не добавляли настроения. «Выкрасили бы их в розовый что ли, подумал я. — Прямо как в психушке. Всё лучше!»

Я сидел и ждал. В кабинет заходит мент. Лет под сраку. Темные усы, большое пивное пузо и одышка. От него несёт потом.

— Сколько лет?

— Шестнадцать…

— И ты считаешь, что пить в таком возрасте норм? — что-то записывал усан в журнале на столе. — Да ещё и на кладбище.

Я безразлично посмотрел в сторону.

— Кем ты хочешь быть?

— Не знаю, я творческая личность, и занимаюсь всем, что с этим связано. Исполнением каверов, танцами, актерским мастерством. А вообще хочу быть религиозно — порнографическим писателем…

— Хм… Интересно… — удивился коп. — Уже работаешь над каким-то материалом? О чем пишешь?

— О монашках…

— А вино зачем? Для вдохновения?

— Почему нет? Великие писатели алкоголизировали…

— А ты считаешь, что ты великим станешь?

— Не сразу. На все время нужно…

Коп недоуменно посмотрел на меня.

— И что только в твоей голове…

— Лес…

— Ну вот что, Буковски… Твои родители пусть за тобой приедут. Позвони им.

— Они работают, некогда им.

— Бедный мальчик предоставлен сам себе. Печальная история.

— Ну в нашей стране для того, чтобы выживать и содержать детей, приходиться много работать. Я же не из семьи олигархов! Мне и моим предкам ни одной нефтяной вышки не принадлежит…

— Ну хорошо, а кто может тебя забрать?

— Можно позвонить моему руководителю по концертам…

Валентин, который подкидывал мне работу в ресторанах и кафэ на корпоратах, сначала по телефону долго сопротивлялся, аргументируя отказ тем, что у него нет времени, что у него работа, но после долгих уговоров согласился меня забрать. В коридоре сидел тип моего возраста, телосложения покрепче, с зачёсанными назад волосами и серьгой в правом ухе. Подсев рядом и не долго помолчав, я спросил:

— Тебя за что приняли? Тоже на кладбище бухал?

— Не… — говорил он, не поворачивая головы. — За мазню на стене.

— Граффити рисовал?

— Свободный художник… — кивнул он.

— Круто. А чё сидишь, кого ждешь?

— Не отпускают. Мать только вечером освободиться, а больше некому, придется ждать. — парень наконец повернулся ко мне лицом. — А тебя за что повязали, чё рил за алкашку на кладбище?

Молча киваю.

— А почему именно на кладбище? Повеселей места не нашел?

Проигнорировав вопрос, я продолжил, наклонив голову, шёпотом:

— Слушай, у меня знакомый может с мусорами договориться, чтобы тебя тоже отпустили отсюда…

— А он договориться?

— Его весь город знает… — уверенно сказал я. — Уверен, что и тот главный усан тоже.

— Я Шульц! — протягивает руку парень с серьгой.

— Алекс! — протягиваю в ответ.

Ручкаемся.

— И всё-таки, почему кладбище? Я по своему опыту знаю, что если я больше 20 минут на кладбище пробуду, домой ползком потом буду добираться… Такое ощущение, что энергию вытягивает это место. Просплю потом двое суток кряду. Как там можно находиться долго?

— Хм… Ну а я наверное по другому устроен.

Валентин был крайне не доволен тем, что ему пришлось меня забирать из мусарни. Мы с Шульцем мигом запрыгнули в его бумер, радуясь свободе. Всю дорогу Валентин, горбоносый тучный зрелый мужчина с ярко-накрашенными глазами и румянами, читал мне лекции. Я сидел впереди и молча слушал.

— Алекс, ты чем думал? Прекращай пить вино и шляться по кладбищам. Ты что, тронутый? Думаешь, мне делать нечего, только вот ездить по мусарням и тебя оттуда забирать. У меня репетиция с девочками в малом зале, а я на неё уже опаздываю.

— Извини… Я не думал встретить этих животных в форме там. Они никогда на кладбищах не появлялись. Серьёзно!

— У меня такое ощущение, что ты вообще не думаешь!

— Да, мне 16 лет и я ненавижу весь мир! — смотрю я в окно авто на проплывающий мимо город.

— Ну ладно… Но запомни, в следующий раз ты и твой приятель будете сами выкручиваться. Хорошо, что я знаю Николая. Отпустил без проблем…

Валя подвез нас с Шульцом до района и когда уезжал, напомнил мне прийти на репетицию по вокалу в конце недели. Я вытащил сигарету и начал рыться по карманам в поисках зажигалки. Бумер отъезжает, солнце уже почти зашло.

— Этот тип… Что за тобой приехал. — говорит Шульц и достав зажигалку из своего кармана, любезно даёт мне прикурить. — Фамилия у него известная.

— Милонов. — говорю я, выпуская дым.

— Точно. Милонов. — убирает зажигалку в карман. — Он же пидор!

— Хм… А чё он тебе плохого сделал? Ты его знаешь?

— Мне лично ничего он не сделал, но он селебрити нашего города. Он же пидор! А я смотрю лицо знакомое накрашенное…

— Нормальный вроде чел. Он мне помогает, даёт работу.

— Я не про то, какой он чел, он ориентации не нормальной.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мальчиков ебёт, вот что я хочу сказать.

— Не знаю, не замечал за ним такого…

— Он к тебе не подкатывал?

— Нет… Ты гонишь, я бы с ним тогда дел никаких бы не имел…

— Ну это хорошо. Смотри аккуратнее с этим типом. У меня знакомый кореш к нему на вокал ходил, так он его в туалете обнял, начал на ухо шептать, какой у него приятный запах, а между тем, руку в штаны опустил и палец в очко ему пытался вставить.

— Что за бред? Серьёзно?

— Я те отвечаю!

— Но мы с ним вроде нормально общаемся… Он рамсит в ресторанах и барах по поводу моих выступлений. Я деньги получаю за исполнение каверов. Никаких поползновений в мою сторону от него не было…

— Может ты не в его вкусе. Я тебя просто предупредил, аккуратнее с ним. Мутный он типарь. — и пытаясь сменить не приятную мне тему, Шульц спрашивает. — Ты на баскетбол ходишь?

— Не люблю… — сказал я, доставая пачку Winstona. — Куришь?

— У меня свои сигареты… — парень показывает мне папиросу и я понимаю, что внутри неё забит совсем не табак. — Я у тебя в долгу, будешь?

Одного привода в полицию нам за день хватило и чтобы не палиться посторонних глаз, мало ли какой рандомный конформист с улицы вдруг позвонит мусорам? Мы забрались через чердак на крышу девятиэтажного дома. Тут жила моя бывшая. Мы присели у края и перед нами раскинулось розовое небо.

— Не баловался этой темой раньше? — спросил Шульц, закуривая папиросу.

— Не-не… Я только вещества пробовал.

— Какие? ЛСД?

— Их аналог, но без химии. Грибы галлюциногенные. У них есть свое сознание… Знаешь?

— Знаю. Те, что изменяют психологию человека. Никогда не пробовал эту дичь. И не собираюсь…

— Почему?

— Стрёмно… Они могут очень сильно повлиять на личность, притом в негативную сторону, потом будешь жалеть, что связался!

Я ухмыльнулся и посмотрел на небо. Красивый закат. Говорю:

— В этой многоэтажке живёт тёлка с карэ одна. Она учится со мной в лицее, но в другом классе.

— Ты учишься в лицее №2?

— Ага… — киваю. — А ты в какой школе учишься?

Конец ознакомительного фрагмента.