Легенда о Дикой

Алекс Клинков, 2023

Девушка, решившая посвятить жизнь военной службе по примеру своего отца, которого толком и не знала, стала одним из маленьких невидимых винтиков в механизме Конторы – секретной службы государства. Она была вполне довольна своей судьбой и абсолютно уверена в правильности выбора жизненного пути. Даже счастлива была, чего уж там. До тех пор, пока её не уволили. Но жить дальше как-то надо. И она вслепую пытается склеить себе что-то из осколков прошлого в новом неспокойном мире. Привычно двигаясь своим путём и решая проблемы по мере их поступления, она и не подозревает, что вносит существенный вклад в современную историю…

Глава 2. «Ох рано встаёт охрана…»

Проснувшись одажды, Дик поняла, что все её мысли слишком категоричны. Да, крах жизни ощущался намного больнее, чем потери сослуживцев. Но это только потеря любимой работы, что вовсе не означает немедленную физическую смерть. И девушка решила попытаться.

Следующим же утром она вышла из дома уже с определённой целью — обзавестись каким-либо занятием. Найти работу было делом почти нереальным — самым успешным удавалось основать своё дело, а самым изворотливым — каждодневно находить всё новые и новые источники дохода.

Девушку не устроил бы ни один из этих путей. Её цели отличались от большинства — ей не нужны были деньги.

Казалось, что Дик суждено вечно ходить по московским улицам, покупать газеты, знакомиться с прохожими и постепенно понимать, насколько изменилась реальность за то время, которое она провела под тёплым крылышком государства. И понимать постепенно, что она от прочих людей ну совершенно не отличается.

Однако и в этот раз она сразу и не напрягаясь получила то, что хотела.

Может быть, дело в том, что этой девушке всегда легко удавалось решать «нерешаемые» задачи и делать невозможное. А может, сработал старый закон: «когда не знаешь о проблеме, все обычно удаётся».

Удалось и в этот раз — такие, как она, действительно могли решить многие проблемы, жаль, что в большинстве своём решали чужие.

Она стояла под козырьком, прячась от дождя и оценивая обстановку. В честь буднего дня улицы были сиротливо пусты. Она развлекалась рассматриванием прохожих.

Пенсионеры и пенсионерки в поисках пустых бутылок обшаривают урны. Юная мать, толкающая старую скрипящую коляску с младенцем. Сама она — не старше Дикой, но… Совсем ещё ребёнок в мамином пуховичке не по размеру и не по возрасту. Дик поймала своё отражение в витрине бутика — на неё смотрела взрослая женщина, не старая, именно взрослая — гордая, уверенная в себе и самостоятельная. Она чуть расслабила плечи, чтобы меньше выделяться на фоне местной публики.

Молодой человек лет тридцати был одним из тех, кто вовремя сообразил, что съехавшая с накатанных рельсов государственная машина, назад уже не встанет. А значит, пользуясь моментом, надо успеть занять место поудобнее в новой системе, пока его не успели занять другие. Таких, как он, в стремительно меняющейся стране было более чем достаточно — вполне возможно, что и каждый третий. И каждый новоиспеченный делец всеми возможными способами стремился наверх, и был свято уверен, что теплое местечко дожидается именно его и никого более.

Он спешил к тому месту, где полтора часа назад оставил свою дорогую иномарку. Все мысли молодого человека состояли из беспокойства о состоянии машины. Не сняли ли колёса, как на прошлой неделе? не разбили ли стекло из зависти? А, может быть, вообще угнали?

Подгоняемый этими не радостными мыслями, он шел всё быстрее и быстрее, совсем забывая о том, что надо обходить непонятно куда спешащих прохожих.

мысли Дик совершили причудливую дугу, когда она опытым взглядом выцепила сразу два инородных звена — пара ребят в спортивных костюмах, ничуть не таясь провожали взглядом обеспокоенного молодого человека, который, сразу видно, был успешным дельцом. Пока что успешным. Дик сделала несколько шагов вперёд, ничего не планируя, просто на инстинктах.

Следующее событие было вполне вероятным, если, конечно, не считать того, что он зацепил плечом именно её.

Девушка была как будто сделана из стали: твердая, жесткая и холодная. Она не уступила ни на миллиметр, хотя обычно ловко уворачивалась, сохраняя чужую иллюзию о хрупкости и слабости своего тела.

Мужчина шагнул в сторону, потирая плечо и пытаясь продолжить путь. Не получилось — за запястье его крепко ухватила холодная рука, а чуть хрипловатый, но мелодичный женский голос сказал:

— Я думаю, вам стоит предложить мне работу, желательно прямо сейчас

–Вакансий нет! — отрезал он зло — работа всем нужна, достали!

Она лишь коротко улыбнулась, зная, что через минуту будет принята, а через пару месяцев незаменима:

–Ну как же нет? — она сочувствующе улыбнулась — Вы без охраны, а время сейчас неспокойное.

И, поясняя, что именно имеет ввиду, медленно повела подбородком в сторону “спортсменов”.

Жест остался незамеченным.

— Ты рехнулась совсем? — он утратил остатки итак куцей вежливости и почти кричал — или деньги так нужны? На, возьми, не жалко

В её ладонь ткнулась сотенная бумажка. И кружась, медленно приземлилась на асфальт.

— Я не та, кем могу показаться, — она нехотя вернула взгляд на лицо собеседника, отслеживая “спортсменов боковым зрением. Вряд ли он предпримут хоть что-то, но Дикая потому и была удачлива без всякой меры, что никогда не упускала мелочей и не откидывала самые бредовые варианты, — И вам стоит быть внимательнее. Те товарищи по вашу душу, определённо. И кто бы не защищал вас до этого момента, он им явно не помеха. А вот я — да. Впрочем, если вы предпочитаете мужчин, то легко воспитаю вам неплохую боевую тройку за пару месяцев. Или отличную, всё зависит от исходного материала.

–Ладно, — ответил он, нисколько ей не поверив. И наконец поймал взгляд собеседницы. Не таящийся, свободный, дикий, обрамленный в великолепный изумруд радужки

— Пошли, — коротко бросила она, словно отдавая приказ. Впечатлённый мужчина послушно продолжил путь.

Машина проехала всего десяток домов и остановилась. Она шла за ним по длинному коридору и смотрела остановившимся взглядом между лопаток, скрытых темной рубашкой. Этот взгляд нервировал, заставляя мужчину ускорять шаг и спотыкаться о давно знакомые пороги. Они вошли в каморку, где сидели пятеро парней чуть ли не друг на друге — комната охраны, которая здесь носила чисто символическое значение.

Увидев вошедших, молодые люди шумно и вразнобой поздоровались.

–Виделись, — чуть заметно улыбнулся мужчина — знакомьтесь, это…

Он замялся, не зная, как её представить. Нанял человека в телохранители, даже имени не спросив.

— Ваш новый начальник, — бесстрастным тоном помогла ему Дикая

Парни, предоставленные местным “крышевателем”, закатили глаза, но, к их чести, никак не прокомментировали столь дерзкое назначение.

Охрана, состоявшая из молодых и самоуверенных парней, ведущих себя с начальником почти на равных, зашепталась, ничуть не стесняясь ни нанимателя, ни нового начальника.

–А зовут? — лениво уточнил один из них, посмотрев на неё оценивающе. Дик предусмотрительно не стала встречаться с ним взглядом, мельком глянув на переносицу.

— Зовут Дикая. Если коротко, Дик

— Я всё понимаю, ребят… — мужчина опустил глаза. Казалось, ему стыдно перед ребятами за своё решение — пусть с вами потусит, вы уж её… ну не обижайте хотя бы, очень просилась в мою охрану.

— Без проблем — сказал кто-то из них, и ребята дружно закивали, улыбаясь снисходительно.

— Тогда осваивайтесь…мадмуазель — назвать её Дикой он не решился, видимо, позывной показался ему глупым

Начальник вышел, и она, сделав над собой усилие, улыбнулась. Тут уже нельзя было отделываться официальными фразами, с ними надо дружить. Ну, хотя бы наладить контакт.

Что-то кольнуло в груди в тот момент, когда она влезла в образ «своей в доску».

— Здрасте, гражданин начальник, — один из них, высокий и в меру мускулистый, с ёжиком светлых волос на голове и хитрой улыбкой, шутливо поклонился — Максим, можно просто Максимилиан ВиктОрович.

Вряд ли отец этого молодого человека иностранец с именем ВиктОр.

Её «щупали», проверяли, насколько она понимает шутки, позволит ли дурачиться, как себя с ней вести, но выжить из коллектива не пытались, хотя не особо и радовались её присутствию. Нейтральное отношение уже победа, переломить ненависть или подозрительность было бы куда как сложнее.

То, что мальчики доложат своему хозяину о самоуправстве подопечного, она не сомневалась, но, заручившись их симпатией, можно было рассчитывать не на самый холодный приём от без сомнений криминальных элементов.

— Викторович, — сказала она, вернув ударение на первый слог

— Как угодно, — он опять улыбнулся.

–Угодно… — она старательно выдерживала тон полушутливый и вежливый, — угодно Вик. Или Макс.

–Можно Ёж, — он вдруг посерьёзнел — если нужно коротко.

Лёгкое беспокойство одолело Дикую. Вот и первый человек, который догадался о её прошлом. Не стоило так раскрываться. Хотя короткие и звучные псевдонимы использовала не только Контора, но всё же…

— Ёж? — она тоже поменяла тон на деловой — хорошо. А где вы тренируетесь? Покажи, там попросторнее, я надеюсь? Заодно познакомимся на деле, так ведь быстрее выйдет.

— Тренируемся? — встал один из шкафов, — ну, бегаем по утрам, я, по крайней мере… Зала нет, а стрелять в лес ездим…иногда

Подозрение об иллюзорности охраны укрепилось.

— А сегодня мы чем заняты? — спросила она, надеясь, что ничем

— Сегодня сидим здесь.

— И охраняем?

— Можно и так сказать, — вмешался один из ребят, — чтоб ты понимала, тут особо карате не нужно, нужно присутствие для солидности.

— Это не всегда работает, — ответила она, — авторитет вашей “крыши” высок недостаточно, чтобы сидеть сложа руки. Я полагаю, ребята, следящие за деятельностью вашего подопечного, в курсе, что у него за “крыша”. И, раз их интерес это не остужает…. То сами можете сделать выводы.

— Охрану нужно снимать, — буркнул третий парень, к которому так и просилась кличка “Бугай”

— Шкаф, — многозначительно-предостерегающе произнёс Макс

— Годиться только для того, чтоб в него одежду вешать, — продолжила Дикая как ни в чем не бывало, старательно проигнорировав недовольный взгляд вышеупомянутого товарища, — для хорошего бойца нужны регулярные тренировки, так что поехали в лес, — она встала достаточно энергично, но сдержанно — или… мы должны здесь сидеть.

Девушка, кося глазами вверх и вправо, показала пальцем в потолок, заставив парней засмеяться.

–Да нет, — пояснил Шкаф, — только к семи приехать надо. Ну, ещё предупредить желательно.

Она и предупредила, попутно прочитав нотацию своему работодателю. Такие действия можно было бы считать опрометчивыми, но у Дикой были свои козыри и свой подход.

Никто об этом ещё не догадался, но с этого дня у вполне рядовой фирмы появился в рукаве настоящий козырной туз — человек, умеющий воевать на порядок лучше оппонентов.

Удачливый бизнесмен раздумывал над идеями, которые подбросила ему Дикая, а она тем временем сажала ребят в одну из машин фирмы, подгоняя водителя ехать побыстрее — ей и самой хотелось вновь подержать в руках оружие.

Уже через каких-то сорок минут она учила ребят стрелять, попадая в цель. Просто стрелять они всё-таки умели…

Дикая с удивлением отметила, что парни оказались хорошим материалом. Правда, в первое время удивлённо ахали и охали, глядя, как она легко и привычно держит пистолет, как стреляет («лучше, чем моя баба морковку в салат строгает» — сказал Коля, прозванный Ником) и как двигается в критические моменты. Они не пытались соперничать или задирать её, чего Дикая и ждала, и опасалась, просто восхищались ею.

“Поговорить” с ней пришли только в конце недели. Чего ждал таинственный (Дик специально не выясняла личность) мистер “крышеватель”, было совершенно не понятно. Был он слегка обрюзгшим, довольно полным, но всё еще сильным мужчиной лет пятидесяти. Она моментально сообразила, что он не офисный сотрудник, а из тех, кто просто покрыл былое великолепие физического развития слоем жира.

Она неспешно поднялась из-за стола, приветствуя гостя и проглатывая недовольное “мне пришлось вас долго ждать”. И он не разочаровал, даже наоборот — категорически сломал все шаблоны, заготовленные Дикой к этому разговору. Чёрт возьми, она даже опросила кучу лоточников, чтобы понять новую систему “крышевания”! Не говоря уже о разговорах с ребятами на тему “как это работает”. Всё продумала, положила в ящик стола красивый внушительный ствол, изучила собственноручно составленный словарь бандитского жаргона, а он… попросту съехал на столь привычные ей рельсы.

— Они менты, — отрезал он, бросив ей на стол бумажный скоросшиватель с советских времён. И посмотрел со значением, как будто и знакомы они сто лет, и вопрос, с которым он пришел на повестке дня главный и единственный.

Ей фраза ничего не сказала, но Дик, привыкшая к таким отчетам, не стала начинать с расспросов, а раскрыла папку в поисках поясняющей информации.

Содержимое на полноценное досье не тянуло, скорее на что-то, что человек, привыкший собирать эти досье, сделал для себя, а не на показ. Некий текст, документы, куча никак не скреплённых разнокалиберных фото, среди которых она узнала двух товарищей в спортивных костюмах, которые шпионили за её шефом.

— И ты мент, — спокойно констатировала она, оторвавшись от папки.

— Бывший, — ничуть не смущаясь, пояснил собеседник. И продолжил, всё так же экономя слова и сообщая правильно расставленными паузами и интонацией куда больше информации, — И ты. Понимаешь почему ЭТО принципиальный момент.

— За нами больше не стоит Государство, — она ответила, как школьница на уроке и сложила руки на столе, подчёркивая образ, — Я оценила заход, и, честно, немало удивлена и даже по-хорошему впечатлена таким подходом, но давайте всё-таки поговорим как люди, без этих игр. Раз вместо лобовой атаки вы предпочли работать по моей наводке, да ещё и принесли отчет по результатам, то, кажется, мы на одной стороне.

— О! Не совсем. Симпатии я не питаю и лишь решаю свои проблемы. Ты очень нагло полезла в чужую игру и ждала агрессивного ответа, которого и заслуживаешь, по правде говоря. Но, боюсь МНЕ ты не по зубам. Конечно, кроме Я, есть ещё много других Я, но дешевле было бы договориться собственными силами.

— Ты хочешь предложить не сражаться за эту компанию?

— И уйти с ребятами дальше, в той же должности, с тем же коллективом. Ну или с другим. Если тебе конкретно важен подопечный, то и за его жизнь можно поторговаться. Если он не будет костьми ложиться за нажитое.

— Он мне не интересен, — она откинулась на спинку стула, чувствуя себя гангстером из приключенческого фильма, — но и ваше предложение тоже.

— Пятьсот, — небрежно бросил он, видимо, полагая что дело в деньгах

— В день? — лениво “удивилась” Дикая.

— В чём твой интерес здесь? — не стал тратить время на бессмысленный торг собеседник

— Не деньги, не секс и не власть, остается?

— Идея, — оппонент поскучнел, — Но, если я заберу своих ребят, ты всё равно проиграешь. Какой бы крутой не была, нельзя успеть везде.

— Это верно, — она кивнула, соглашаясь, — но вы можете рискнуть. Получите хороших бойцов и потеряете опасных конкурентов.

Он молчал непривычно долго, было видно, что и в самом деле раздумывает. И правильно, выигрывает не тот, кто рискует, а тот, кто откусывает куски по зубам.

— О моём решении вы узнаете, — ответил тот и покинул кабинет.

В дальнейшем лично они не виделись, и никак данный товарищ в её работу не вмешивался. Она только получала крохи информации от ребят, о том, что сказал и сделал “Шеф”. Человека, взявшего на работу Дикую они между собой, называли подопечным, а при нём чаще обтекаемо — начальник.

На новом поприще все удавалось неожиданно легко. Дикая уже проходила этот путь однажды, и могла позволить себе сравнительный анализ. От этого ей было и легче, и тяжелее одновременно. С большим азартом парни попадались на её провокации, даже самые грубо сработанные и необдуманные.

Недолго пришлось ждать первой драки, Дикая даже не успела её подготовить. Она началась, как спарринг, вышедший за рамки тренировочного. Девушка легко нейтрализовала Ежа, оказавшегося самым сильным и опытным из них — ей даже не пришлось искать лидера, выделившегося столь явственно.

Он единственный из всех имел представление о войне, и то благодаря службе в армии. Нет, даже не контракт, чего так боялась Дикая и на что она так страстно надеялась. Обычная служба по призыву — настоящих, профессиональных военных среди ребят не было.

Уважать Дикую ребята стали после первого же вооруженного столкновения — жалкой пародии на самые простые её операции. К тому же вовсе и не спонтанного, а тщательно спланированного.

Дик изучила скоросшиватель до последней запятой и нейтрализовала лиц, представляющих для неё опасность в связи с должностью и знакомствами. По большей части это было не физическое устранение, а банальная подстава.

Делать такое она не умела, и сама видела, насколько вся её работа шита белыми нитками. Но ленивая система и не расследовала толком ничего такого, из чего извлечь выгоду было нельзя. Так что долго ждать звонка в дверь и переживать о том, какая она преступница, девушка не стала. В конце концов, она не сделала ничего плохого, и даже немного помогла ССБ с их обязанностями.

Дик исходила из худшего варианта, осторожно дёргая за ниточку этот клубок, и была готова встретиться с полковниками и генералами при должностях. Но оказалось всё куда проще. Два участковых и один следователь по особо тяжким.

И, когда путь был свободен, остатки уличной банды банально “забили стрелку”.

Всё прошло вполне удачно, обошлось одним ранением: она спокойно и аккуратно извлекла пулю из бедра Макса, прикрывшего её, и, срываясь на хрип, тихо произнесла: «не надо так делать…».

Это была первая сильная эмоция за последние полгода, если не считать тех, что были вызваны воспоминаниями о Конторе.

Шло время, и девушка вливалась в гражданскую жизнь, где так долго была чужой. Пустота в душе не исчезла, но, по крайней мере, буря успокоилась, и она постепенно осознавала, что так жить можно.

Дикая попросила у начальника спортзал. Он улыбнулся и распорядился. В конце концов, без необходимости платить баснословные и ничего не гарантирующие отступные за крышу, он в своём деле был на голову выше конкурентов и получал сверхприбыли. К тому же, мужчина явно ей симпатизировал, но не делал никаких попыток начать какие-то отношения. И слава Богу. Значит уважает и боится потерять.

Хотя, вполне возможно, причиной такого отношения было простое понимание роли этой девушки в успехе фирмы. Со временем необходимость хорошей службы охраны, которая могла бы и защищать, и нападать, если потребуется, становилась очевидной. Времена всё ещё были неспокойные. Проблемы по-прежнему решались делом, а не словами, а Дикая и её ребята являлись вполне реальной силой против недоученных авантюристов и ребят из подворотен.

Получив несколько чувствительных щелчков по репутации, ни бандиты, ни ослабевшая милиция не рисковали связываться с теми, кто воюет профессионально. Все основные проблемы были решены, а слабые места в защите офиса — уничтожены.

Несмотря на это, Дикая продолжала тренировать своих ребят, упорно делая из них бойцов, хотя и чувствовала, что это лишнее: хозяин всё чаще предпочитал выяснять отношения мирным путем, а покушения на его драгоценное тело парни уже давно спокойно могли пресечь почти наверняка.

Тренировки занимали большую часть рабочего времени, а прогресса в квалификации бойцов Дик больше не видела.

Её обучила система, используя для этого лучшие ресурсы, как технические, так и человеческие. Получив столь качественное образование и обладая хорошей памятью, Дик была уверена, что сможет всё существенное передать, однако с удивлением обнаружила, что в качестве педагога куда слабее, чем в качестве бойца. Тренировать у неё получалось неуклюже и совсем не так, как следовало бы.

Спустя время, Дик сдалась, поняла, что не может сделать из них настоящих бойцов, как она сама. В её силах было лишь только показать, как надо. Выйти в спарринг и драться, надеясь, что парни усвоят её приемы и тактику. И бесконечно заставлять их заучивать свои импровизации на самодельных лесо-полевых полигонах.

Теперь, когда ей не приходилось обдумывать каждый свой шаг и ежечасно отслеживать свою позицию в глазах ребят, у неё возникла ещё одна проблема, та, с которой девушка ещё не встречалась. Этой проблемой стал один из её бойцов.

Ёж любил спарринги больше всех и постоянно вставал к ней в пару, упрямо стремясь победить, а не научиться. Она чувствовала, что парень стремиться к победе, а вовсе не увлечен отработкой приемов. Ему было нужно победить однажды, стать сильнее неё… и это было нормально. Такая стратегия была вполне уместна в отсутствии реальной опасности и не вызывала беспокойства у Дикой до тех пор, пока девушка не догадалась о цели молодого человека.

Он не пытался занять её место или доказать своё превосходство над остальными, парень просто доказывал, что достоин её.

Она играючи решала проблему при помощи более высокой техники боя, часто не совсем сдерживая себя, била слишком сильно. Его победа была невозможной, и для коллектива не менялось ничего. Все изменения были очевидны только для Дикой.

После каждого такого боя она злилась и на него, и на себя, неожиданно он ей стал симпатичен. А может и вполне ожидаемо в дело вступила простая физиология.

Своё влечение она прятала за жёсткими ударами, но, входя в тесный контакт, скорее сильно ласкала, чем избивала. Он чувствовал это, и потому так упрямо снова лез в бой именно с ней, хотя подобные схватки оставляли серьезные травмы и боль, и нисколько не приближали их друг к другу в повседневной жизни.

Ситуация контролировалась ею, но так не могло продолжаться долго: рано или поздно один из них должен поговорить с другим. Так и случилось, хотя этот странный диалог не был запланирован специально.