Брокингемская история. Том 2

Алекс Кардиган, 2023

Следователи Доддс и Маклуски снова за работой. Во втором томе «Брокингемской истории» они разыскивают пропавшие деньги, исчезнувшие документы, угнанный автомобиль и похищенный шедевр современного сюрреализма, проводят хитроумные оперативно-следственные мероприятия, ходят на приём к высокому начальству и даже участвуют в необычной избирательной кампании в качестве общественных наблюдателей. Но самое непростое испытание поджидало двух прославленных детективов в городе Алексвилле, где их сгоряча занесло на секретный объект службы госбезопасности…

Бюрократическо-детективный роман в 24 томах

Том 2

При публикации текста сохранены авторские орфография и пунктуация

© А. Кардиган, текст, 2023

© Издательство «Наш мир», оформление, 2023

XI. Куда делись деньги?

— Вы сказали: Грэггерс? — уточнил чрезвычайно серьёзный джентльмен в костюме и галстуке с той стороны окошка, над которым висела табличка: «Фирма «Анаконда». Приём посетителей. Мр Кэмден».

— Майор Грэггерс, начальник полиции Гленвича и Бриндвича, — повторил один из двух чрезвычайно решительных джентльменов с большими саквояжами в руках, стоявших в коридоре по эту сторону окошка.

— Собственно, а какое отношение вы имеете к майору Грэггерсу? — насторожился Кэмден, — Вы тоже служите в полиции Гленвича и Бриндвича?

— Мы — следователи Центральной полиции. Наши фамилии — соответственно Доддс и Маклуски, — не стал темнить стоявший в коридоре джентльмен.

— Совершенно верно: Соответственно Маклуски и Доддс! — подтвердил второй из джентльменов с саквояжем, — Вот наши служебные удостоверения!

Доддс и Маклуски протянули в окошко документы, удостоверяющие их личность. Внимательно изучив их, Кэмден в задумчивости изрёк:

— Но тогда я не понимаю, с какой стати вашу Центральную полицию интересует задолженность майора Грэггерса перед нашей фирмой по секретным документам…

— Сейчас поймёте! — пообещал Доддс, засовывая служебное удостоверение обратно за пазуху и доставая оттуда взамен листок бумаги стандартного размера, сложенный вчетверо, — На днях мы получили от вас одну филькину грамоту… (Перед вами — её факсимиле.] В этой грамоте фирма «Анаконда» требует от Центральной полиции вернуть ей взятые у неё майором Грэггерсом пятнадцать секретных листов серии «А», угрожая в противном случае какими-то неприятностями со стороны Министерства. Мы хотим получить ваш комментарий по этому поводу!

Кэмден взял из рук Доддса факсимиле угрожающего послания, развернул его и внимательно изучил от начала до конца. Затем он заглянул в огромный гроссбух на своём столе и озадаченно поскрёб себе в затылке.

— Похоже, произошла досадная ошибка, — в задумчивости высказался он, — По нашим данным, за майором Грэггерсом не значится никаких задолженностей по секретным документам.

— Но позвольте: В вашем послании утверждается совершенно противоположное! — обратил внимание Маклуски.

— Ах, вот оно что! — сообразил наконец Кэмден, ещё раз заглянув в свой гроссбух, — Наше письмо датировано двадцатым июля; не так ли? На тот момент оно ещё было актуально, поскольку тогда за Грэггерсом действительно числилась недостача в пятнадцать листов серии «А». Но двадцать третьего числа эта недостача была устранена, и теперь за Грэггерсом опять никаких задолженностей нет… Так что можете выкинуть это дело из головы! — он разорвал факсимиле угрожающего послания и выкинул обрывки в мусорную корзину.

— Двадцать третьего числа? — произнёс в недоумении Доддс, — В субботу? Тогда позвольте вас спросить…

— По посторонним вопросам мы справок не даём, — объявил Кэмден, поспешно закрывая своё окошко, — Сожалею, но в нашей фирме наступило время обеденного перерыва, — донёсся его голос с той стороны закрытого окошка, — Всего вам хорошего!

Прославленные детективы молча вышли из коридора на улицу, на ходу напряжённо размышляя над различными тонкостями текущей ситуации. Отойдя чуть в сторону, они поставили на землю свои драгоценные саквояжи и потянулись в карманы за своими верными курительными принадлежностями.

— Не рановато ли этот тип навострился на обед? — подумал вслух Доддс пару минут спустя, когда плановый перекур был уже в самом разгаре, — По моим ощущениям, на дворе сейчас — от силы начало двенадцатого.

— Возможно, рабочий день у «Анаконды» начинается в семь утра, — высказал предположение Маклуски, — В этом случае её сотрудники и вправду могут зверски проголодаться к одиннадцати часам.

— Как бы то ни было, мы выполнили задание, полученное от шефа, — подвёл оптимистический итог Доддс, — За Грэггерсом отныне нет никаких задолженностей, и мы имеем полное право поставить это себе в заслугу. Если бы мы не приехали в Мэлфакс и не обратились в «Анаконду», никто бы и не узнал, что искомые пятнадцать листов уже возвращены на положенное место… Правда, я не совсем понимаю, кто бы мог это сделать в субботу, двадцать третьего числа…

— Наверно, нам стоит поскорее позвонить шефу и доложить о наших успехах? — вернул коллегу к текущей повестке дня Маклуски, — Как мне помнится, мы пообещали выйти с ним на связь сегодня, в понедельник, двадцать пятого июля.

— Нам ни к чему выпрыгивать из штанов от усердия, — ёмко и образно выразился Доддс, — Понедельник закончится ещё нескоро, а до его завершения мы ещё успеем проделать немало полезных дел — например, съездить в Болтли и проведать ситуацию у Ширлинга.

— Я и сам собирался предложить вам примерно то же самое! — охотно поддержал его Маклуски.

В начале второй половины того же рабочего дня два скорых на подъём прославленных детектива уже сидели в кабинете у Ширлинга, начальника полиции города Болтли. Хозяин кабинета, как обычно, был бодр, энергичен и переполнен оптимизмом по самую завязку.

— Начнём с самого простого: Ширлинг, чем вы тут занимались во время нашего отсутствия? — первым делом поинтересовался Доддс.

— Да так сразу и не припомнишь… — задумался начальник местной полиции.

— Мы расстались с вами в позапрошлую субботу, шестнадцатого июля, — напомнил Маклуски, — И вы тогда как раз собирались нагрянуть с облавой в туристический лагерь «Дружба»…

— Ну да, конечно! — оживился Ширлинг, — Облава прошла успешно. Задержанных оказалось немало — штук пятнадцать, если не двадцать. Основную работу я поручил своему младшему составу. Мои ребята прошерстили эту «Дружбу» вдоль и поперёк, а самых подозрительных обитателей по всем правилам задержали… Разумеется, под наши подозрения попали в основном те, кто не имел при себе никаких документов, удостоверяющих их личности. Подобные лица по нашим законам считаются бомжами… Всех этих гавриков мои ребята организованно свезли в расположенный неподалёку лагерь «Железный занавес».

— Лагерь туристический? — уточнил Доддс.

— Лагерь трудовой, — внёс необходимую ясность Ширлинг, — Между прочим, обвинять нас в самоуправстве нет ни малейших оснований: Мы лишь добросовестно исполнили приказ об усилении борьбы с бродяжничеством и попрошайничеством, недавно подписанный майором Грэггерсом. Согласно этому приказу, все лица, не могущие доказать свою личность, доставляются в этот «Занавес» и занимаются там исправительными работами сроком на месяц или два, в зависимости от тяжести совершённых ими правонарушений… В общем, после нашего субботнего рейда арестантский контингент «Занавеса» вырос сразу на пятнадцать (или даже двадцать) рабочих единиц.

— Трудовой лагерь «Железный занавес»… — повторил Маклуски, вписывая новое название в свою верную записную книжку; сидящий на соседнем стуле Доддс уже успел внести ту же самую запись в свою собственную книжку, — Ширлинг, а не погорячились ли вы с этими лицами без документов? В конце концов среди них вполне могли оказаться обычные туристы, забывшие прихватить с собой в поход удостоверения личности…

— Моя позиция однозначна: Никогда не нужно хлопать ушами! — не проявил ни капли снисхождения Ширлинг, — Если ты шляешься по округе с документами в кармане — значит, ты — турист; если же документов у тебя нет — значит, ты — бомж, бродяга и попрошайка. Приказ Грэггерса на сей счёт двойного толкования не допускает. (А то любой забулдыга может украсть у законопослушного туриста рюкзак и сам назваться туристом!) И вообще я считаю, что пару месяцев исправительных работ в трудовом лагере никому не повредят, — выразил убеждённость он.

— Бесспорно, вами была проделана большая работа, — признал Доддс, — Но был ли в ней толк? (И если был, то какой?) Боюсь, что среди задержанных вами бродяг вряд ли могли оказаться интересующие нас лица. Ведь у них-то как раз в избытке всевозможных удостоверений личности…

— Задерживать граждан с документами у меня оснований не было. Грэггерс на этот счёт никаких приказов не выпускал, — аргументированно парировал Ширлинг, — Со всеми прочими обитателями «Дружбы» я разобрался лично. Припугнув их как следует, я отпустил всех на все четыре стороны и посоветовал больше не попадаться нам под горячую руку… На этом, собственно, наша облава и закончилась.

— А что ещё любопытного удалось вам обнаружить в этой «Дружбе»? — продолжал допытываться Маклуски, — Какие-нибудь тайники, склады, гаражи, подозрительные авто-, мото — и велостоянки?

— Абсолютно ничего! — развёл руками Ширлинг.

— Ну а что слышно от Грэггерса? — решил немного поменять тему Доддс, — Он ещё не объявился у себя в Гленвиче и Бриндвиче?

— Насколько мне известно, его до сих пор нет на рабочем месте, — подтвердил Ширлинг, — Пока сложно сказать, что бы это могло означать. То ли он сгоряча укатил в очередную инспекционную поездку, то ли… то ли его действительно кто-то устранил, — не побоялся взглянуть правде в глаза он, — Вполне возможно, что с ним расправились бомжи из «Дружбы», которым не понравился его приказ о борьбе с бродяжничеством и попрошайничеством… Или у вас другое мнение? — он с надеждой посмотрел на своих проницательных собеседников, — Может быть, вы хотите провести полномасштабное расследование? Раз уж вы к нам заехали, то почему бы нам не заглянуть в этот «Занавес» и не опросить бомжей, задержанных нами в позапрошлую субботу? Среди них наверняка окажутся те, кому известны подробности исчезновения Грэггерса.

— Мы обязательно займёмся поисками Грэггерса, как только разделаемся с более важными делами, — заверил его Маклуски, — Но поговорим пока о другом: А как ведут себя ваши собственные заключённые?

— Заключённые сидят у нас в участке уже ровно две недели, — доложил Ширлинг, — К сожалению, камеры у нас только две. В одну мы посадили Кларка (из банка «Касл»), в другую — всех остальных (Фаустуса, Грейниджа, Шуллера, Стикса и Симпла). Никаких жалоб на условия содержания мы от них не получали. Как сказали бы французы, они с пользой проводят время, наслаждаясь всеми прелестями тюремного быта и обществом друг друга.

— Но не засиделись ли они у вас? — выразил обеспокоенность Доддс, — Насколько нам помнится, полиция не имеет права содержать граждан под стражей без предъявления уголовного обвинения более двадцати четырёх часов…

— Всем им уже предъявлены обвинения — причём каждому своё, — успокоил его Ширлинг, — Теперь они смогут совершенно законно сидеть у нас в участке, пока мы с вами проводим предварительное следствие. (А проводить его мы будем обстоятельно и неспеша, как и полагается по закону.)

— Давайте перейдём к частностям: Какое обвинение вы предъявили, например, Стиксу? — поставил вопрос ребром Маклуски.

— Разумеется, в похищении денег у Хикса, — не затруднился с ответом Ширлинг.

— А удалось ли вам найти эти деньги? — позволил себе ещё один каверзный вопрос Доддс.

— Да нет, конечно! — опроверг Ширлинг, — Мы перерыли сверху донизу каморку, где живёт Стикс, и ни ломаного гроша там не обнаружили. Очевидно, он успел перепрятать денежки в каком-то укромном месте — например, зарыл где-то в лесу… Как их теперь искать, пока не совсем понятно.

Два прославленных столичных детектива вопросительно переглянулись и многозначительно перемигнулись между собой. (Собственно, ничего большего им и не требовалось, поскольку они уже давно научились понимать друг друга без лишних слов.)

— Пожалуй, мы можем предложить вам один остроумный способ решения этой проблемы! (Я имею в виду проблему нахождения спрятанных Стиксом денег.) — осторожно намекнул Маклуски.

— Я вас внимательно слушаю! — заинтересовался Ширлинг.

Доддс вдруг резко поднялся со стула, открыл дверь и выглянул в коридор. Закрыв её обратно и усевшись на прежнее место, он вполголоса произнёс:

— Нам требуется соблюдать полную служебную конспирацию. О наших замыслах не должна знать ни одна живая душа — даже сотрудники вашего собственного отделения полиции… А суть этого замысла такова: Вы объявляете Стиксу, что снимаете выдвинутое против него обвинение в похищении денег в связи с отсутствием состава преступления. Вы освобождаете его из-под ареста, после чего он бежит выкапывать спрятанные деньги из тайника, а вы захватываете его с поличным и сажаете на прежнее место… Неплохой план; не правда ли?

— Но сможем ли мы снова посадить его под арест? — засомневался Ширлинг, — Ведь предъявлять ему повторное обвинение в похищении денег будет несколько абсурдно… (Тем более, если я перед этим признаю его невиновным в этом же преступлении.)

— Вы внезапно обнаружите, что в приказ о его освобождении вкралась досадная бюрократическая неточность, из-за чего этот приказ сразу потеряет свою законную силу, — мгновенно отыскал достойный выход Маклуски, — В связи с этим вы сможете вполне легально посадить Стикса на прежнее место и продолжить предварительное расследование — а оно после обнаружения похищенных денег пойдёт явно повеселей.

— Но самое главное в этом деле — внушить Стиксу, что мы действительно утратили к нему интерес и занялись поиском денег в каком-то другом месте, — обратил внимание Доддс, — Только в этом случае он со спокойной душой помчится выкапывать свои денежки, позабыв о всех мерах предосторожности… Вот почему мы настаиваем на полной конспирации нашей предстоящей операции! Со стороны всё должно выглядеть так, словно мы и в самом деле махнули на Стикса рукой и ногой.

— С другой стороны, соблюдение конспирации поможет вам сохранить служебную дисциплину среди личного состава, — проявил многосторонний подход к делу Маклуски, — Если ваши подчинённые узнают, что Стикс отправился в лес выкапывать полтора миллиона фунтов стерлингов, в их рядах наверняка поднимется нездоровый ажиотаж. И как бы они сами не помчались с лопатами в этот же лес следом за Стиксом…

— Но вы уверены, что Стикс спёр у Хикса именно полтора миллиона? — уточнил для полной ясности Ширлинг.

— Абсолютно — с вероятностью девяносто девять процентов! — подтвердил Доддс, — Причём на каждой из купюр имеется особый значок, поставленный нашим доблестным УБОПЭПом накануне Бембриджской операции… Ширлинг, ну теперь-то вы понимаете весь психологизм ситуации? Если нам не удастся отловить эти меченые купюры по горячим следам, они рискуют разойтись по всей стране — и тогда нас с вами ожидает оглушительный и неотвратимый скандал. Дело в том, что правоохранительным органам дано секретное предписание задерживать всех лиц с мечеными Бембриджскими банкнотами на руках. Стоит нам немного замешкаться — и во всех концах страны начнутся аресты ни в чём не повинных граждан… Вот почему нам так важно изъять похищенные Стиксом деньги прежде, чем он успеет запустить их в свободное обращение!

— Если же вам нет дела до ни в чём не повинных граждан, мы можем объяснить вам психологизм ситуации по-другому, с точки зрения экономики, — предложил Маклуски, — Эти полтора миллиона были отпечатаны исключительно с целью отлова Брокингемских подозреваемых. Разумеется, никакими товарами они не обеспечены. Как только эти деньги поступят в свободное обращение, в стране тут же повысится инфляция… Ширлинг, вы хоть представляете, к чему может привести чрезмерная эмиссия бумажных денег?

— К чему? — не смог представить начальник полиции.

— Об этом на редкость образно и доходчиво написал наш коллега Горене в одном их своих литературных опусов, — сообщил Доддс, доставая из-за пазухи свой верный бумажник, — Он назвал его «Современной сказкой для маленьких бизнесменов». Оригинал произведения Горене любезно подарил нам… Да, вот он! — Доддс извлёк из бумажника несколько бумажных листков, исписанных знакомым мелким крючковатым почерком, — Хотите, я вам его прочитаю?

— Ну что ж, прочитайте! — не стал отказываться Ширлинг.

— Бесспорно, Горене не лишён кое-каких литературных талантов, — отметил Маклуски, пока Доддс разворачивал свои листки и разыскивал начало сказки, — В своё время он пытался поступить в так называемый Литературный Институт, но провалил вступительные экзамены ввиду чрезмерной косности и политической заидеологизированности приёмной комиссии… Вот вам наглядный пример излишней пристрастности этой комиссии: Она благосклонно восприняла эссе Горенса «Спорт в Великобритании», в котором имелась следующая фраза: «Мы гордимся выдающимися достижениями наших авто-, мото-и велогонщиков». Однако когда в историческом исследовании «Революция в России. 1917» он написал: «На площади собралось множество грузо-, больше — и броневиков», экзаменаторы отметили грамматическую ошибку, что привело к снижению общей экзаменационной оценки. Как и следовало ожидать, ошибка была обнаружена лишь в работе на нежелательную тему… В итоге Горене не поступил в Литературный Институт и с горя устроился на работу к нам в Центральную полицию. (У нас требования к благонадёжности сотрудников оказались не столь строгими.)

— Итак, вот эта «Сказка для маленьких бизнесменов»! — Доддс наконец разобрался со своими листками и разложил их по столу Ширлинга в нужном порядке, — Я приступаю к чтению: «Жил-был в некотором графстве парень Джон — молодой, весёлый, находчивый и смекалистый, но без определённых занятий. Решил он однажды жениться на Мэри, дочери сапожника по соседству… Но старый хрыч всё никак не давал согласия на свадьбу, поскольку был он на редкость жадным и несговорчивым. Он поставил Джону такое условие: Он разрешит ему жениться на Мэри только после того, как он (Джон) исполнит три его (старика) желания. Первое желание — совсем лёгкое, второе — чуть потрудней, а третье — повышенной сложности. На выполнение первого желания Джону отводится один день, второго — неделя, третьего — месяц. И пришлось Джону согласиться на эти вздорные требования… Тем же вечером встретились они с сапожником в деревенской пивной, и дал тот ему первое задание: добыть миллион фунтов стерлингов наличными — причём не фальшивых, а настоящих. Засёк старик время, и помчался Джон на поиски миллиона… Время было уже позднее, и поезда до Лондона уже не ходили. Но Джон не стал унывать: Он на ходу запрыгнул в вагон какого-то товарного состава и через пару часов уже был в столице. Разыскал он монетный двор и забрался через окно в печатный цех. По причине ночного времени в цеху не было ни одного местного работника… Но Джон и тут не растерялся! Подобрал он с пола руководство по эксплуатации печатных станков и изучил его внимательно; потом включил станок и успел до утра напечатать необходимый миллион фунтов стерлингов. Засунул он банкноты себе за пазуху, вылез из цеха через то же окно и поспешил на вокзал… И вот он уже выпрыгивает из товарного вагона на платформу в родной деревне, за много миль от шумного беспокойного Лондона. Предъявил он старому сапожнику свою добычу. Старик проверил банкноты на своём детекторе, убедился в их подлинности и зачёл Джону выполнение первого задания… Но почивать на лаврах Джону было некогда. Сапожник тут же дал ему второе задание: Пожелал он, чтобы Джон в недельный срок добыл себе титул лорда. Засёк старик время — и помчался Джон на поиски титула… А между тем в стране наступили тяжёлые времена. Поскольку отпечатанный Джоном миллион фунтов стерлингов не был обеспечен товарами, его появление в свободном обращении привело к резкому росту инфляции со всеми вытекающими отсюда последствиями. По всей Великобритании начали закрываться предприятия, лопаться банки и не выполняться контракты. Заработная плата упала, безработица выросла. Города и деревни наводнили нищие и бездомные. Усилилась преступность, ослабела нравственность. Стремительно возросла кредитная ставка, и никто в стране уже не мог себе позволить взять кредит. Авторитет Великобритании на международной арене резко упал. Зарубежные банки отказались выдавать нам новые займы и потребовали вернуть им старые. Футбольные сборные Англии, Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии начали проигрывать всем подряд. Повсюду разразились эпидемии чумы, холеры, дифтерита и сибирской язвы. На валютных торгах курс фунта стерлингов начал камнем падать вниз… Король Великобритании ума не мог приложить, как вывести страну из кризиса. Он каждый день созывал заседания своего парламента, но даже это не помогало… Парламентарии тоже не сидели сложа руки: Одни предлагали повысить налоги, другие — уменьшить их; одни призывали провести экспроприацию и национализацию, другие — конфискацию и приватизацию; одни полагали необходимым срочно принять Конституцию, другие — Закон о гражданстве. Как и следовало ожидать, эти меры всё равно не привели ни к чему вразумительному… Совсем отчаялся король и пошёл на самый крайний шаг: пообещал он даровать титул лорда тому, кто поможет ему оздоровить экономику, провести реформы и вывести страну из затянувшегося кризиса… Услышал Джон речь короля по своему старому радиоприёмнику и тут же снова поспешил в Лондон, на приём в Букингемский дворец. Добившись аудиенции у монарха, высказал он ему своё предложение: Причина нынешнего кризиса заключается в лишнем миллионе фунтов стерлингов, который хранится у старого сапожника на чердаке. Нужно изъять его оттуда — и экономика сама собой придёт в норму благодаря невидимой руке рынка… Обрадовался король и послал своих коллекторов к сапожнику. Обнаружили они этот миллион в каком-то старом ящике и немедленно его конфисковали. (По счастью, не успел ещё сапожник пустить денежки в оборот.) Незаконно отпечатанные банкноты были торжественно сожжены на Трафальгарской площади в присутствии многочисленной публики — и страна в тот же миг благополучно вышла из кризиса. Открылись все ранее разорившиеся предприятия, и все нищие с бездомными устроились в них на работу. Ранее лопнувшие банки успешно реструктурировались и выплатили своим вкладчикам бешеные дивиденды. Заработная плата увеличилась, безработица уменьшилась. Преступность ослабла, а нравственность, напротив, усилилась. Кредитная ставка упала до нуля, и радостный народ кинулся брать новые кредиты. Авторитет Великобритании на международной арене резко возрос. Зарубежные банки охотно выдали нам новые займы и предоставили отсрочку на выплату старых. Футбольные сборные Англии, Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии начали обыгрывать всех подряд. Прекратились эпидемии чумы, холеры, дифтерита и сибирской язвы, а также всех прочих болезней, поскольку благосостояние граждан возросло, и все они принялись заниматься спортом и оздоровительной физкультурой. На валютных торгах курс фунта стерлингов резко застабилизировался… Увидел король, что реформы прошли удачно, обрадовался и даровал Джону титул лорда с правом заседать в верхней палате парламента. Тем самым выполнил Джон и второе задание сапожника — причём точно в недельный срок… Отправился он за третим заданием, и оказалось оно самым сложным: Пожелал сапожник, чтобы его выпустили из тюрьмы… (Следует уточнить, что при обнаружении у него на чердаке незаконно отпечатанного миллиона сапожник был немедленно арестован по обвинению в его похищении.) Но и здесь Джон не оплошал! Используя свой авторитет и административный ресурс в качестве члена палаты лордов, добился он, чтобы над сапожником в течение месяца был проведён строгий и беспристрастный суд. И был сапожник оправдан присяжными ввиду отсутствия состава преступления… В этом тоже не обошлось без участия Джона: Это он представил суду наиболее убедительные доказательства. В частности, он подтвердил под присягой, что сапожник отправил его на поиски миллиона накануне того дня, как в стране резко повысилась инфляция. (Точное время их разговора в деревенской забегаловке было надёжно зафиксировано внушающими доверие свидетелями.) На следующее утро он также встретился с сапожником в той же забегаловке, чтобы передать ему добытые в Лондоне деньги. Время этой второй встречи также указано и нотариально заверено в его договоре с сапожником «Об исполнении трёх желаний». Следовательно, сапожник совершенно точно находился в своей деревне утром того дня и вечером накануне — а в промежутке между двумя встречами в забегаловке он никак не успел бы съездить в Лондон, украсть там миллион и вернуться обратно, поскольку пассажирское сообщение на железной дороге по ночам приостанавливает свою работу. (Украсть же миллион где-либо ещё, помимо Лондона, возможно разве что в сказках да фантастических романах.) В итоге удалось сапожнику доказать своё алиби и освободиться из-под ареста до истечения месяца. Тем самым исполнил Джон и третье его желание…»

— Но позвольте! — не смог смолчать Ширлинг, — Почему эти болваны решили, что сапожник не мог успеть за это время сгонять в Лондон, украсть деньги и вернуться обратно? Ведь Джону это удалось; не так ли?

— А что вас, собственно, смущает? — хмыкнул Маклуски, — Да, коллегия присяжных не всегда принимает разумные решения. Но этому уже давно никто не удивляется…

— В общем, сказка Горенса, как и полагается, завершилась традиционным счастливым концом, — подытожил Доддс, складывая прочитанные листки и убирая их обратно в бумажник.

— То есть, Джон женился на своей Мэри? — догадался Ширлинг.

— Нет, конец здесь куда более счастливый, — опроверг Маклуски, — Раз Джон уже получил титул лорда и стал членом парламента, зачем ему теперь дочь сапожника? Он поступил умнее — устроился курьером на фирму по перепродаже турецких джинсов.

— Ширлинг, ну так мы вас убедили? — осведомился Доддс, — Вы осознали, к каким пагубным последствиям может привести лишний миллион фунтов стерлингов в нашей экономике? Если да, то вы должны провести срочную операцию по поискам запрятанных денег Стикса — а для этого вам требуется сперва выпустить его на свободу.

— Ну хорошо! — ответил убеждённый начальник полиции, — Можете считать, что вы меня уломали! Да, я готов отпустить Стикса на все четыре стороны. Последующую слежку за ним я, пожалуй, поручу своему помощнику Сандерленду… (Недавно он как раз купил себе профессиональный армейский бинокль.)

— Против Сандерленда мы никаких возражений не имеем, — заверил его Маклуски.

— Тогда с чего начнём? — Ширлинг воинственно огляделся по сторонам, — Вызовем Стикса сюда и объявим ему об освобождении?

— Как сказал бы наш шеф: Телега не должна бежать впереди паровоза! — остудил его энтузиазм Доддс, — Прежде, чем выпускать Стикса из заключения, нам следует наведаться к нему домой и провести там хотя бы символический обыск. (А вдруг эти полтора миллиона спрятаны у него в доме, а не в лесу?)

— Но мы с Сандерлендом уже осмотрели его каморку и никаких денег там не нашли, — напомнил Ширлинг.

— А теперь к этому делу должны подключиться мы с Доддсом, — поставил его в известность Маклуски, — Посудите сами: Если мы сразу объявим Стиксу, что он признан невиновным в похищении денег, это наверняка его насторожит… Для пущей правдоподобности нам требуется сделать вид, будто мы уже начали расследование и наглядно убедились в том, что никаких денег он у себя не хранит. Потом мы ещё немного подумали и пришли к выводу, что деньги спёр не он, а кто-то другой…

— Но для чего вам тащиться за тридевять земель и ещё раз рыться в его каморке? — продолжал возражать Ширлинг, — Скажите Стиксу, что уже там побывали — и ему придётся поверить вам на слово!

— Ну как же вам не стыдно! — дал волю эмоциям Доддс, — Вам лень слезть со стула и сделать пару лишних шагов? Между прочим, сотрудникам полиции не к лицу обманывать гражданское население. В разговоре со Стиксом мы должны строго придерживаться правды, отклоняясь от неё лишь в случае крайней необходимости. Только тогда он поверит, что мы действительно перестали подозревать его в похищении денег… Так что оставьте ваши отговорки и проводите нас поскорей к аппартаментам подозреваемого!

— Один момент! — пообещал Ширлинг, поднимаясь из-за стола.

Несколько минут спустя все трое уже подходили к цели. Каморка, в которой до ареста обитал Стикс, представляла собой крохотное деревянное сооружение на краю леса, примыкавшего к железнодорожной станции. Оно почти не было заметно за дикими зарослями каких-то раскидистых кустов, окружавших его едва ли не со всех сторон.

— Кстати, а как насчёт ордера на обыск жилого помещения? — с явным опозданием поинтересовался Доддс.

— Не переживайте: Официально оно не такое уж и жилое, — успокоил его Ширлинг, — Когда-то давно в этой каморке находилось нечто вроде подсобной будки. Потом будка оказалась заброшена, а Стикс самовольно вселился в неё как бы явочным порядком… В какой-то степени это упрощает нам жизнь: Никаких ордеров на обыск заброшенных нежилых помещений нам оформлять не потребуется.

— Вот и славно! — нашёл повод порадоваться Маклуски.

Внутри бывшая подсобная будка выглядела ещё более неказисто, чем снаружи. Вся мебель Стикса состояла из одного-единственного предмета — старых тюремных нар (возможно, позаимствованных из близлежащего отделения полиции), а наваленные на них ошмётки сена, судя по всему, заменяли хозяину жилища постельное бельё.

— Да, негусто, — вынужден был признать Доддс, — Конечно, спрятать в таких роскошных аппартаментах полтора миллиона было бы непросто… Ширлинг, вы уже пытались отодвинуть кровать от стены?

— А как же! — начальник полиции наглядно подтвердил свои слова, перетащив нары чуть в сторону, — Как видите, за этой штукой — тоже абсолютно пусто… Доддс, что с вами? Вам плохо?

— Ему всего лишь смешно, — внёс необходимую ясность Маклуски.

Тем временем Доддс, не вынеся натиска своего могучего чувства юмора, выронил из рук саквояж и с грохотом повалился на нары. Сено частично смягчило его падение, благодаря чему он смог ещё немного похохотать уже в лежачем положении.

— Но что вы нашли смешного в этой дурацкой будке? — не понял Ширлинг, озадаченно озираясь по сторонам.

— Сейчас Доддс закончит хихикать и всё вам объяснит, — пообещал Маклуски.

— Ширлинг, вы видели вот ту надпись на стене? — поинтересовался Доддс, поднимаясь с нар, поднимая с пола саквояж и указывая на нижнюю часть дальней стены, ранее скрытую за нарами.

— Да, я уже видел эти цифры, — подтвердил начальник полиции, — Честное слово, не пойму, что вас так в них развеселило…

— По виду они сильно смахивают на номер личного счёта в каком-нибудь коммерческом банке, — объяснил Доддс, — Похоже, наш Стикс решил положить свои сбережения на книжку, а номер счёта вырезал гвоздём на стене, чтобы не забыть… И тогда я подумал: А вдруг он отнёс в банк те самые полтора миллиона, которые спёр у Хикса? Вот умора-то! — и он снова принялся хохотать, на сей раз уже в стоячем положении.

— Что за бред! — воскликнул Ширлинг, — У нас в Болтли только один банк — тот самый, где работает Кларк. Но ни один идиот на свете не рискнёт доверить этим ребятам больше ста фунтов! (А тем более целых полтора миллиона…)

— Однако теоретическая возможность для этого у Стикса всё же была, — обратил внимание Маклуски, — Он спёр деньги у Хикса в ночь с восьмого на девятое, а вы взяли Стикса только десятого днём. За это время он мог двадцать раз сбегать в банк и сдать туда похищенные денежки… Пожалуй, эту гипотезу стоит отработать!

— Так и сделаем! — принял важное стратегическое решение Доддс, — Ширлинг, перепишите себе эти цифры со стены! Сейчас мы наведаемся в банк «Касл» и узнаем, кому принадлежит этот счёт и сколько на нём чего накопилось… Если нам удастся наложить на него арест и снять со счёта все деньги, то мы очень быстро и просто решим все наши проблемы.

— Любопытная идея! — согласился Ширлинг.

Не прошло и нескольких десятков минут, как трое решительных сотрудников полиции стремительно приблизились к зданию печально знаменитого казино «Касл». Обогнув его по полупериметру, они вошли в здание с заднего фасада, где располагались владения одноимённого банка. В тот жаркий июльский день банк «Касл» встречал посетителей примерно такой же первобытной тишиной и пустотой, как и жилище Стикса. Правда, в отличие от бывшей подсобной будки, далеко не все обитатели банка в данный момент отбывали предварительное заключение в местном полицейском участке. По большому счёту отсутствовал один лишь Кларк, но все прочие сотрудники сполна воспользовались отсутствием главного надзирателя за соблюдением трудовой дисциплины… Пройдясь по пустынному коридору, трое решительных посетителей вышли в главный операционный зал. Там было ещё более тихо и пустынно. Деревянные прилавки со стеклянным верхом отделяли собственно зал от рабочих мест, где должны были сидеть банковские кассиры, экономисты и операционисты. Как и следовало ожидать, ни одного из них по ту сторону прилавка видно не было… Впрочем, из ближайшего закутка по ту сторону прилавка всё же доносились отдалённые человеческие возгласы и раскаты смеха.

Досадливо крякнув, Ширлинг требовательно постучал по стеклянной перегородке. Более наблюдательному Доддсу удалось отыскать на стене кнопку какого-то звонка и несколько раз на неё нажать. Поначалу казалось, что все усилия решительных посетителей пропадают впустую… Но вот в дальней стене наконец хлопнула дверь, и к прилавку выбежала довольно молодая и на редкость жизнерадостная сотрудница с табличкой «Кассир» на фирменной курточке.

— Прошу извинить за долгое ожидание, джентльмены! — весело прощебетала она, открывая изнутри своё стеклянное окошко, — Сегодня я работаю сразу в двух местах — вот и приходится бегать в зал со второго этажа, — (посетители тактично промолчали, хотя прекрасно знали, что данное здание одноэтажно), — Что вы желаете: открыть счёт, закрыть, снять, положить, перевести или что-то ещё?

— Арестовать! — с подкупающей прямотой ответил Ширлинг.

— Меня? — удивилась кассирша.

— Пожалуй, с вашим арестом мы пока повременим. (У Ширлинга и так не хватает мест в камерах.) — проявил своё глубокое чувство юмора Маклуски.

— Мы хотим арестовать счёт одного нашего подозреваемого, — внёс необходимую ясность Доддс, — Ширлинг, покажите ей бумажку с номером счёта!

— Первый раз слышу, чтобы счёт кто-то арестовывал! — выразила недоумение кассирша, поглядев на бумажку, — Наверно, мне следует проконсультироваться у специалиста… — она сняла трубку с телефонного аппарата на соседнем столике; тотчас из-за задней стенки зала донеслась трель телефонного звонка, — Алло, Фредди! Это — Мойра, которая сегодня сидит на кассе. Тут ко мне пришли три джентльмена (один из них в форме) и хотят арестовать какой-то счёт. Ты мне не подскажешь, что я должна сделать…? Ну вот, так всегда! — она разочарованно уложила трубку на рычаг, — Когда нужно, даже посоветоваться не с кем! Хоть бы кто-нибудь подсказал, что такое арест счёта…!

— Мы охотно вам это подскажем! — поспешил к ней на выручку Доддс, — От вас требуется всего лишь заблокировать этот счёт и не производить по нему никаких операций — кроме тех, которые вам укажет полиция. Ну а потом…

— Может быть, будет проще вообще закрыть счёт и выдать вам на руки все деньги? — предложила сообразительная Мойра, — Насчёт закрытия счёта и выдачи денег мне ни с кем консультироваться не требуется — эти операции мне хорошо известны.

— Если вы закроете счёт и выдадите нам деньги, мы возражать не станем, — заверил Доддс, — Кстати, кому принадлежит этот счёт?

— А вы разве не знаете? — улыбнулась кассирша, — Забыли, кого пришли арестовывать?

— По нашим догадкам, владельца счёта зовут Стикс, — высказал твёрдое убеждение Маклуски.

— Верно! — кивнула головой Мойра, заглянув в свой гроссбух, — Значит, вам нужно выдать все деньги с этого счёта… — она подёргала ручку запертой кассы, — К сожалению, я не помню, у кого сегодня ключ от этой штуки… Ладно, я выдам вам деньги из своих запасов! — она сняла сумочку со спинки своего стула и достала из неё кошелёк.

— Но хватит ли у вас запасов, чтобы полностью выдать нам всю сумму? — забеспокоился Ширлинг.

— Отчего же нет? — засмеялась кассирша, — Осталось только заполнить ведомость…

— А Ширлингу осталось лишь заполнить распоряжение на арест банковского счёта, — напомнил начальнику полиции Доддс.

— У меня нет с собой бланков, — попытался увильнуть от ответственности Ширлинг, — Может быть, вы сами оформите распоряжение об аресте?

— Нет-нет, мы не станем отбивать хлеб у начальника местной полиции! — прозрачно намекнул Доддс, — Кстати, у меня в саквояже как раз завалялся один пустой бланк на арест счёта, — он достал из саквояжа бланк и протянул Ширлингу, — Ну а шариковая ручка висит прямо перед вами, привязанная на верёвочке к прилавку…

Ширлинг и Мойра одновременно закончили заполнять каждый свой документ. Приняв от начальника полиции распоряжение об аресте счёта, кассирша в ответ протянула в стеклянное окошко свою ведомость и скомандовала:

— Распишитесь там, где галочка!

Когда подпись была поставлена, Мойра выложила на прилавок три крохотных монетки и предложила:

— Проверьте, верна ли сумма!

— И это всё? — изумился Ширлинг, — Всего три пенса? По нашим данным, денег у Стикса должно было быть немного побольше…

— После списания комиссии и всего прочего на счету клиента осталось только три пенса, — пояснила кассирша, — Если клиент чем-то недоволен, пускай обращается к нашему начальнику Кларку. Но он, к сожалению, сейчас отсутствует… Можете зайти к нам ещё раз чуть попозже. Я обязательно дам вам знать, когда наш начальник снова появится на рабочем месте.

— Пожалуй, это Ширлингу придётся извещать вас о том, когда Кларк опять выйдет на работу, — уточнил Маклуски, — Но боюсь, что произойдёт это ещё нескоро…

— Сумма верна! (В ведомости тоже значится ноль фунтов ноль три пенса.) — сообщил Доддс, заглянув в платёжную ведомость, — Ширлинг, заберите деньги! Вы должны в целости и сохранности вручить их задержанному, иначе он нажалуется на вас в прокуратуру и обвинит в ограблении… Большое спасибо за содействие! — сказал он в окошко, — Далеко не всякий кассир согласится выдавать деньги клиентам из собственного кошелька…

— Мне для вас трёх пенсов не жалко! — улыбнулась Мойра, — Заходите ещё, если опять надумаете кого-нибудь арестовать!

— Непременно! — пообещал Ширлинг.

Обратный путь до участка трое решительных сотрудников полиции проделали в напряжённом молчании, на ходу размышляя над различными тонкостями текущей ситуации. И лишь при подходе к родному зданию Ширлинг наконец решился задать вслух давно волновавший всех троих вопрос:

— Ну так к чему же мы пришли?

— К вашему отделению полиции, — позволил себе каламбур Маклуски.

— Мы вплотную приблизились к решающему этапу нашей сегодняшней операции, — объявил Доддс, — Ещё одно небольшое совещание у вас в кабинете — и мы перейдём наконец к делу!

Минуту спустя, когда все трое снова оказались на своих прежних местах в кабинете Ширлинга, Доддс продолжил:

— Итак, нам предстоит вызвать сюда Стикса и дать ему понять, что он нас больше не интересует — после чего выпроводить его на свободу и украдкой проследить, куда он первым делом направится… Кстати, есть ли у него с собой какие-либо личные вещи?

— К нам он попал без вещей. (Пустой портфель мы у него отобрали при задержании.) — пояснил Ширлинг, — Строго говоря, из личных вещей при нём сейчас только те, что на него надеты.

— Значит, его освобождение обойдётся без лишних бюрократических формальностей, — нашёл повод порадоваться Маклуски.

— Но вместе с тем нам до самого последнего момента не следует забывать о мерах служебной конспирации, — ещё раз напомнил Доддс, — Мы обязаны вести себя предельно естественно. Стикс ни в коем случае не должен заподозрить, будто у нас в головах имеются какие-то подспудные мысли… Ширлинг, вы поняли свою задачу? Сидите с рассеянным видом за столом, кивайте, зевайте, усмехайтесь — словом, изображайте обычную служебную рутину, к которой вы уже давно привыкли за свою долгую карьеру в рядах полиции. На своём веку вам доводилось освобождать из-под стражи не одну сотню задержанных. Стикс не должен догадаться, что его сегодняшнее освобождение не совсем обычно… Вам не стоит загадочно ухмыляться и по-заговорчески с нами перемигиваться. Вам надлежит внимательно следить за ходом беседы и время от времени вставлять в неё свои комментарии — банальные, недвусмысленные и лаконичные.

— Например? — уточнил Ширлинг.

— Мы целиком полагаемся на вашу сообразительность, — ушёл от прямого ответа Маклуски, — Но на всякий случай я сяду поближе к столу и в случае необходимости подам вам нужный знак ногой… Условимся так: Если я наступлю вам на ногу — значит, вам следует промолчать; если же я толкну вас ногой — значит, вам требуется нам поддакнуть и с умным видом кивнуть головой.

— Договорились! — не стал возражать начальник полиции.

— Итак, приступаем к операции! — провозгласил Доддс, — Сейчас вы, Ширлинг, прогуляетесь до камеры предварительного заключения и приведёте сюда Стикса. Вас будет сопровождать ваш помощник Сандерленд… Как мы только что убедились, в данный момент он сидит в коридоре в компании других сотрудников вашего отделения полиции и смотрит телевизор. Вы вызовете его оттуда, чтобы он помог вам отконвоировать задержанного к вам в кабинет. (Это не должно вызвать подозрений у прочих лиц, сидящих возле телевизора.) Когда Стикс будет доставлен в кабинет, вы намекнёте Сандерленду, что вскоре вам опять понадобится его помощь, дабы отвести задержанного после допроса обратно в камеру. Ваш помощник опять сядет к телевизору и не будет от него отлучаться в ожидании нового вызова к вам… Ну а когда мы закончим беседу со Стиксом, Сандерленд получит от вас задание незаметно проследить за освобождённым и сразу отправится на его выполнение. Прочие же ваши сотрудники будут пребывать в уверенности, что он всего лишь повёл Стикса обратно в камеру. Тем самым нам удастся избежать ненужного ажиотажа вокруг нашей операции… Вам всё понятно?

— Да-да, конечно, — подтвердил Ширлинг, резко поднимаясь из-за стола, — Ну, я пошёл за Стиксом!

— Ни пуха вам, ни пера! — понапутствовал его Маклуски.

— Идите к чёрту! — ответил Ширлинг, выходя из кабинета в коридор.

Пять минут спустя разговор в кабинете начальника полиции Болтли продолжился уже в более расширенном составе. Его четвёртым участником стал задержанный Стикс, обвиняемый в похищении полутора миллионов фунтов стерлингов… Несмотря на довольно помятый и малопрезентабельный вид, он посматривал на собеседников с некоторым вызовом, как бы давая им понять, что так просто он на их плоские хитрости попадаться не собирается.

— Рады видеть вас в добром здравии, Стикс! — начал беседу издалека Доддс, — Мы — следователи Центральной полиции Доддс и Маклуски. Мы любезно согласились помочь нашему коллеге Ширлингу в кое-каких местных расследованиях… Извините, что оторвали вас от ваших важных и нужных дел! Нам срочно понадобилось задать вам несколько каверзных вопросов… Сразу предупредим: Мы не имеем права угостить вас сигаретой, поскольку по закону заключённым запрещается курить во время допроса, — внёс необходимую ясность он.

— Я тоже очень уважаю всякие там законы, — заверил заключённый, — К тому же я не курю.

— Послушайте, Стикс! — не смог смолчать Ширлинг, — Если вы не перестанете дерзить, то срок вашего заключения… Ой! — он внезапно умолк и спешно выдернул свою ногу из-под ботинка Маклуски.

— Знаете ли вы, в чём вас обвиняют? — планомерно продолжал допрос подозреваемого Доддс, — В том, что вы якобы похитили полтора миллиона фунтов стерлингов из гостиничного номера некого Хикса… Что вы можете сказать в своё оправдание?

— Это — наглая ложь! — возмутился Стикс, — Я никогда ничего не крал, а из гостиницы утащил лишь один пустой портфель! Если бы у меня было с собой полтора миллиона, — доверительно признался он, — я бы здесь не сидел. Я бы всех вас подкупил и спокойно укатил бы куда-нибудь в Лондон.

— Тогда зайдём с другой стороны: А что за цифры вырезаны на стене у вас в доме? — продолжал Доддс, — Ширлинг, вы ещё не потеряли эту бумажку? Покажите её задержанному — пускай посмотрит и вспомнит!

— Я не знаю, кто и что вырезал у меня на стене, — Стикс демонстративно отвернул нос в сторону от бумажки с номером своего банковского счёта, — Сам я не имею привычки писать на стенах.

— Послушайте, Стикс! — возмутился Ширлинг, — Известно ли вам, что за дачу ложных показаний… Ох! — он энергично потряс ногой, едва не отдавленной Маклуски.

— Вам бесполезно отпираться! — снисходительно усмехнулся Доддс, — В результате проведённого нами расследования было неопровержимо установлено, что данные цифры представляют собой номер вашего личного счёта в банке «Касл». В рамках проведения оперативно-розыскных мероприятий мы сняли с этого счёта все ваши денежные сбережения и принесли их вам… Ширлинг, выдайте задержанному его деньги!

— Но почему так мало? — Стикс с подозрением осмотрел выложенные Ширлингом на стол три крохотные монетки.

— А сколько вы надеялись получить? — задал встречный вопрос Маклуски.

Немного подумав, Стикс ответил:

— Ну, хотя бы четыре пенса.

— Данная сумма в точности соответствует банковской платёжной ведомости, — поставил его в известность Доддс, — Так что вам, Стикс, не удастся запудрить следствию мозги! — он изобразил на лице на редкость самодовольную и самонадеянную ухмылку, какой позавидовал бы любой начинающий и амбициозный, но не слишком далёкий следователь, — Мы уже давно поняли, каким образом было дело… Итак, по нашему мнению события разворачивались следующим образом: Вечером восьмого июля вы посетили казино «Касл» и проиграли там один фунт стерлингов вашему нынешнему сокамернику Шуллеру. Именно тогда вы вступили в преступный сговор с работником одноимённого банка Кларком — тем самым, который в настоящий момент сидит в соседней от вас камере. Он уговорил вас ограбить некого Хикса — ещё одного посетителя казино, который в тот вечер выиграл у Шуллера довольно внушительную сумму. В ту же ночь (с восьмого на девятое июля) вы забрались в окно гостиничного номера Хикса и похитили оттуда портфель с деньгами. Наутро вы отнесли его вашему сообщнику Кларку. К вашему приятному удивлению, денег в похищенном вами портфеле оказалось гораздо больше, чем вы рассчитывали… Кларк забрал у вас все деньги, пообещав заплатить вам за работу, допустим, половину от похищенной вами суммы. Он обязался перевести эти деньги на ваш счёт в собственном банке «Касл». Но, разумеется, у него и в мыслях не было исполнять свои обещания, — Доддс снисходительно усмехнулся, — Пользуясь вашей доверчивостью и юридической безграмотностью, он откровенно вас надул. Разумеется, вы никогда не получите из банка «Касл» никаких денег — кроме тех трёх пенсов, что нам с большим трудом удалось спасти… Ну, что вы скажете? — он с победоносной улыбкой посмотрел на допрашиваемого, — Наша реконструкция событий близка к действительности; не так ли?

— Чушь! — презрительно хмыкнул Стикс, — Я — не такой идиот, как вы думаете. Если бы я спёр из гостиницы полтора миллиона, я бы не понёс их ни в какой банк. Да я бы лучше закопал их в лесу!

— То есть, вы зарыли похищенные деньги в лесном массиве возле железнодорожной станции? — заинтересовался Маклуски.

— Я сказал: Если бы я спёр полтора миллиона, — уточнил Стикс, — Ну а раз я их не спирал, то и закапывать мне было нечего.

— Послушайте, Стикс! — не выдержал Ширлинг, — Если вы будете продолжать упорствовать, то… Всё, умолкаю! — он поспешно убрал ногу из-под стола.

— Короче говоря, мы не намерены терять время на возню с вами, Стикс! Мы понимаем, что вы в этом деле — сошка мелкая и далеко не самая главная, — небрежно обронил Доддс, — В наши планы входит более основательный допрос Кларка и полномасштабные оперативно-розыскные мероприятия в его банке… Ну а вас мы с большим удовольствием отпустим ко всем чертям, дабы вы не занимали лишнее место в камере! (Мы даже готовы простить вам похищение пустого портфеля — единственной из вещей Хикса, которая была обнаружена при вас во время задержания.) Разумеется, уголовное дело против вас будет немедленно прекращено. Вам осталась лишь самая малость: признаться, что вы действительно передали Кларку все похищенные у Хикса деньги, и раскрыть все подробности вашего с Кларком преступного сговора… Ну как, вы согласны?

Подозреваемый исподлобья поглядел на своих собеседников — очевидно, почуяв в их предложении хитро завуалированный подвох.

— Стикс, вы поняли, на что вам намекают? — попытался помочь ему Маклуски, — Вы должны по-дружески кое в чём нам признаться, а мы даже не станем заносить ваши признания в протокол. После этого вы немедленно выйдете на свободу… Ну неужели вам самому не хочется поскорее освободиться из заключения?

— Ну, в общем-то хочется, — не стал отрицать Стикс.

— Вы видите у меня в руках бланк на ваше освобождение, — Доддс достал из саквояжа заранее приготовленный листок, — У вас на глазах я вписываю в него вашу фамилию… Как только вы делаете нам своё негласное признание, Ширлинг тут же ставит сюда свою подпись — и вы сможете беспрепятственно покинуть полицейский участок… Ширлинг, вы ведь готовы подписать распоряжение об освобождении Стикса?

— Готов ли я? — задумался начальник полиции, — Вообще-то этот вопрос не кажется мне… Уй! Да, готов, — подтвердил он, украдкой массируя под столом ушибленную голень.

— То есть, если я во всём признаюсь, меня тут же отпустят? — уточнил для полной ясности Стикс.

— Вне всякого сомнения, — подтвердил Маклуски.

— А. если не признаюсь, то не отпустят? — продолжал допытываться въедливый заключённый.

— Ни в коем случае, — опроверг Доддс, — И, самое главное, вам требуется рассказать нам о всех подробностях вашей преступной сделки с Кларком, — напомнил он.

— И вы меня сразу отпускаете? — не смог поверить Стикс.

— Да-да, конечно! — закивали головами Доддс и Маклуски.

— Тогда я во всём признаюсь! — с отчаянной решимостью заявил Стикс, — А никаких подробностей у нас с Кларком не было… Теперь мне можно идти? — он решительно поднялся с места.

— Стойте! — воскликнул Ширлинг, резко вскакивая со стула под наплывом нахлынувших эмоций, — Послушайте, Доддс-Маклуски, а вам не кажется, что этот тип над нами насмехается? Его следует немедленно… Ой! — он так же резко опустился обратно на стул и осторожно потряс отдавленной ногой.

— Его следует немедленно освободить в знак признательности за сотрудничество со следствием, — поспешил закончить его фразу Доддс, — Ширлинг, ставьте подпись под распоряжением!

Минуту спустя все четверо уже стояли на крыльце полицейского участка. На прощанье два прославленных столичных детектива не преминули по-дружески пожать руку освобождённому. (Начальник местной полиции их примеру не последовал.)

— Стикс, вы оказали огромное содействие нашему расследованию! — заверил Доддс, — Благодаря полученным от вас сведениям мы теперь без труда припрём Кларка к стенке и обязательно выясним, куда он дел эти несчастные полтора миллиона. Надеюсь, мы ещё не раз встретимся с вами, но уже не в этом полицейском участке…

— А в другом, — закончил его мысль Ширлинг, — Маклуски, да прекратите наконец наступать мне на ноги! Вот ведь медведь, честное слово…!

— Ширлинг, не теряйте времени! — потерял терпение Маклуски, — Вы поняли, чем мы сейчас будем заниматься? Мы с Доддсом отправляемся в камеру к Кларку. А пока мы будем его допрашивать, вы с Сандерлендом должны подготовить оперативную группу для выезда в банк «Касл»! К нашему возвращению ваш фургон должен стоять в полной боевой готовности прямо на этом месте, возле входа в участок… Вопросов нет? Тогда исполняйте!

Недовольный Ширлинг буркнул себе под нос что-то неразборчивое и зашёл обратно в здание. Радостный Стикс торопливо зашагал прочь от участка, а два прославленных детектива двинулись в обратном направлении. Завернув за угол, они оказались с задней стороны здания. (Именно здесь находился так называемый служебный вход, ведущий к двум камерам предварительного заключения.) Присев на скамеечку возле этого входа, детективы поставили саквояжи наземь, достали из карманов свои бывалые курительные трубки и приступили к давно назревшему плановому перекуру. Попутно Доддс не счёл за труд щёлкнуть у себя за пазухой своим старым верным секундомером.

— Я полагаю, полчаса на перекур будет вполне достаточно, — подумал вслух он, — За это время Сандерленд наверняка уже успеет получить первые результаты.

— Может быть, нам для пущей надёжности стоит зайти внутрь здания? — забеспокоился Маклуски, — Кто знает: А вдруг Стиксу взбредёт в голову незаметно подкрасться к участку с задней стороны? Увидев, как мы с вами дымим тут на лавочке, он может засомневаться, что мы якобы отправились на допрос Кларка…

— Не вижу причин для сомнений! — возразил Доддс, — Мы устали допрашивать Кларка и вышли на пару минут покурить… Со стороны наше поведение выглядит предельно естественно. К тому же в здании полицейского участка курить запрещено, — напомнил он для полноты картины.

— Пожалуй, вы правы, — не стал спорить Маклуски.

Когда плановый перекур подошёл к своему логическому завершению, детективы затушили свои давно погасшие трубки, выключили секундомер, поднялись со скамейки и двинулись в обратный путь, не забыв прихватить с собой свои верные саквояжи. Обогнув здание по полупериметру, они уже были готовы снова зайти в него через главный вход… И здесь их внезапно подстерегла очередная неприятная неожиданность: Перед крыльцом главного входа в полной боевой готовности стоял полицейский фургон, а вокруг него в нетерпении расхаживал весь личный состав отделения полиции во главе с Ширлингом и Сандерлендом… Саквояжи сами собой вывалились из рук двух прославленных детективов, а их рты непроизвольно раскрылись от изумления.

— Ширлинг, что вы тут делаете? — вскричал потрясённый Доддс, с трудом обретя дар речи, — Почему Сандерленд до сих пор рядом с вами?

— Вы сами велели мне подготовить оперативную бригаду для выезда в банк «Касл», — ответил недоумевающий Ширлинг.

Столичные детективы одновременно схватились каждый за свою собственную голову.

— Да чтоб вас приподняло и грохнуло с вашим фургоном…! — сказал в сердцах Маклуски, — Ведь мы же договорились, что вы направите Сандерленда тайком проследить за Стиксом! А про банк «Касл» мы упомянули лишь в иносказательном смысле, дабы сбить Стикса с толку…

— Я не уловил никакого иносказательного смысла в ваших словах, — признался Ширлинг, — Вы велели мне внимательно следить за ходом допроса Стикса — и я не упустил ни слова из вашего разговора… Насколько я понял, в ходе допроса выяснилось, что похищенные полтора миллиона находятся не у Стикса, а у Кларка. Вы приняли решение отказаться от слежки за Стиксом и нагрянуть с облавой в банк…

— Кончайте сотрясать воздух! — прервал его Доддс, — Раз уж вы собрали оперативную бригаду, то срочно высылайте её на поиски Стикса! Возможно, за эти полчаса он ещё не успел покинуть Болтли с похищенными деньгами… Хотя надежд на это, скажем прямо, не так уж и много, — мужественно взглянул правде в глаза он.

Некоторое время спустя Доддс, Маклуски и Ширлинг снова сидели всё в том же кабинете на тех же самых местах. Несложно догадаться, что настроение у них теперь было куда менее приподнятым, чем до начала их хитроумной операции.

— Вот так всегда и бывает! — подосадовал Доддс, — Чем более многосторонний и замысловатый план придумаешь, тем скорее он провалится по самым идиотским причинам! Боюсь, мы уже не сможем помешать запуску в свободное обращение полутора миллионов меченых фунтов стерлингов…

— Я тут ни при чём! — поспешно ответил Ширлинг, — Это вы предложили выпустить Стикса на свободу, а не я!

— А кто подписал приказ о его освобождении? — горько усмехнулся Маклуски, — Нет, Ширлинг, вам не удастся уйти от ответственности за этот провал! (Пусть не от уголовной, так по крайней мере от моральной.)

— Но с чего вы взяли, что мы не сумеем поймать Стикса по горячим следам? — проявил присущий ему оптимизм начальник полиции Болтли, — Он передвигается пешком, а Сандерленд с бригадой отправился на его перехват на фургоне. Он объедет наш лес кругом и посадит по одному человеку возле каждой тропинки, из него выходящей. Затем он зайдёт в лес со всем остальным личным составом и прочешет там каждое дерево и каждый куст. Всего полчаса — и наша поисковая группа стянется с разных сторон к железнодорожной станции… Стиксу просто некуда будет деваться!

— Замечательно! — невесело вздохнул Доддс, — Он так и будет сидеть на станции и дожидаться, пока Сандерленд на него наткнётся. Будем надеяться, что он не догадается сесть на поезд…

— Этот номер у него не прокатит! — возразил Ширлинг, — Стикса знают все проводники на нашей железнодорожной линии. Его уже неоднократно ссаживали с поездов за попытку безбилетного проезда.

— Однако на сей раз у него с собой будет полтора миллиона, фунтов, — напомнил Маклуски, — При желании он сможет купить себе хоть целый вагон.

Ширлинг не успел ответить, поскольку его отвлёк неожиданно зазвонивший телефон, стоявший перед ним на столе. Сняв трубку с аппарата, он сказал в неё несколько слов, выслушал ответ собеседника и положил трубку обратно. На его лице застыло довольно неоднозначное и в какой-то степени даже озадаченное выражение.

— Ну, что там слышно? — безо всякого энтузиазма поинтересовался Доддс, — Поиски Стикса завершились заранее ожидаемым результатом?

— Да, результат получен, — подтвердил Ширлинг.

— И он оказался отрицательным? — догадался Маклуски.

— Можно сказать и так, — кивнул Ширлинг, — Сандерленд доложил, что уже побывал на железнодорожной станции. Несколько свидетелей видели, как полчаса назад туда прибежал Стикс с какой-то старой сумкой в руках. Он купил у кого-то с рук билет за двойную цену и отбыл на поезде куда-то в сторону Лондона… Я сказал Сандерленду, что он и его бригада могут возвращаться на исходные позиции.

— Вот и славно, — не стал особо переживать Доддс, — Тогда нам самое время звонить в Лондон и докладывать шефу о проделанной работе!

Он протянул руку к телефонному аппарату, снял с него трубку и… Впрочем, с этого самого места в нашей истории начинается уже совсем другая глава.