Кулинария любви

Алекс Грей

Случайное знакомство Виктории и Никиты порождает взаимную неприязнь. Но однажды все круто меняется: очередная перепалка заканчивается бурным сексом. Казалось бы, такая связь не может иметь продолжения. Виктория начинает вести блог «Кулинария любви». Девушка описывает кулинарные рецепты с сексуальным подтекстом… Редкие встречи с Никитой только раззадоривают Вику, а интерес читателей к блогу все возрастает…Откроем секрет: книга не заканчивается свадьбой, впереди все намного интереснее.

1

«…Я не люблю весны;

Скучна мне оттепель;

Вонь, грязь — весной я болен;

Кровь бродит; чувства, ум тоскою стеснены…»

Именно так писал когда-то великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин об этой чудесной поре, где, помимо грязи, разбитых после зимы дорог, луж и постоянного желания спать есть ещё и соловьи со своими чудными песнями, сводящая с ума своим ароматом, расцветающая сирень, и так же стремительно сокращающиеся тёмные ночи. Возможно, именно за эту нелюбовь к весне, Александр Сергеевич и поплатился своей жизнью. Но в одном он, всё-таки, был прав: кровь бродит в эту пору, и ум тоскою стеснён и чувства не дают покоя…

Именно эта смесь гормонов радости, желания, возбуждения и ещё чего-то необъяснимого подтолкнули Макса собрать своих друзей на экспромтную вечеринку, именуемую в простонародии «мальчишником».

— Ну что друзья, я предлагаю поднять бокалы за нашего жениха! Наконец-то он у нас решился это сделать! А то уже кучу лет Марине голову морочит. За тебя, Макс!

— За тебя!

— За твою счастливую несвободную жизнь!

— Никогда не будь подкаблучником, а то Маринка — она такая!

— Ой, да ладно, мужики. Ничего же не меняется! Мы с ней и так восемнадцать лет вместе живём, ну будет завтра штамп в паспорте, что это меняет?

— Ну? если не меняет, то на фига ты женишься?

— А я и сам не знаю, если честно. Наверное, я с годами начал переживать о том, что кто-то другой её в ЗАГС поведёт.

Мальчишник, который организовали друзья Макса в честь его завтрашней свадьбы, был в полном разгаре. Все уже изрядно выпили, веселились, общение перешло просто на приколы и воспоминания смешных историй. Все только и делали, что подкалывали друг друга, мешали коктейли, танцевали, просто шумели, благо в этом клубе всё равно было трудно расслышать то, о чём они говорили, настолько сильно громыхала музыка.

— А вот скажи, Никита, — спросил Макс, когда они вышли подышать на свежий воздух. — Ты-то сам когда уже тоже?

— Что, тоже? — не понял Никита.

— Ну, сам то когда остепенишься? У тебя же столько девок вокруг, что я иногда сам тебе завидую.

— Да дело же не в количестве, понимаешь? Тут другое, вот у вас с Маринкой как всё?

— Ты имеешь в виду ЭТО?

— Да не, с ЭТИМ, как ты говоришь, я уверен, что у вас всё отлично, иначе бы не светились от радости каждое утро. Меня вот, кстати, это очень удивляет.

— Что именно? — Макс закурил и выпустил дым в противоположную от Никиты сторону. Он всегда помнил, что его друг просто не переносил табачного дыма.

— Да то, что вы вот уже десять лет вместе и не просто вместе, а живёте в одной квартире, у вас практически семья, своё хозяйство, кухня общая, ванная. А вы, словно недавно познакомившиеся студенты, трахаетесь и трахаетесь. Я думал, что это быстро проходит, когда доступно и регулярно.

— А у тебя, разве не регулярно? — Удивился Макс, улыбаясь.

— Ну… — Никита сморщил лоб и тоже улыбнулся другу. — Ну, я бы не назвал это регулярностью, если честно. Да и какие-то они все… Я даже описать не могу. То словно ребёнок, в куклы ещё в пору играть, то, не смотря на возраст, процент тупости просто зашкаливает, то только о шмотках мечтает, то думает только тем местом, на которое «Викторию Сикрет» надевают. Устал я от них.

— А чего же ты хочешь? Нет, я понимаю, что такие, как Маринка — редкость, но она же не единственная, тем более, с твоими то возможностями…

— А какие это у меня возможности, а, Макс?

— Идём пройдёмся, а то эта музыка даже тут достаёт — И они не спеша пошли вдоль стены клуба, удаляясь от низких частот клубной музыки, доносившейся из полуподвала.

Было довольно прохладно, как обычно бывает в начале мая — жаркие дни меняются на прохладные ночи, и только запах сирени сводит с ума в любую погоду. Макс буквально вчера поставил всех своих друзей перед фактом, что они приглашены на его завтрашнюю свадьбу. Откровенно говоря, многие из них были уверены, что Макс с Мариной — уже давно женаты, настолько они всегда были гармоничны в отношениях и вели себя, словно были женаты уже много лет. Другие же очень удивились тому, что Макс решил расписаться без приготовлений и предупреждений. Свадьбу собирались играть в одном из загородных ресторанов с открытой площадкой, с беседками, где можно уединиться, с прудом и мостиками. Никиту же Макс шокировал предложением быть у него на свадьбе свидетелем, так как именно Никита познакомил Макса, своего одногруппника по театральному училищу со своей одноклассницей Мариной, которая с детства мечтала быть учителем младших классов, чего и успешно добилась. И как-то всё очень быстро у них закрутилось, свидания, встречи, ночные прогулки, буквально через месяц они поехали вместе отдыхать в Крым, а после возвращения из отпуска сняли квартиру и стали жить вместе. Никита к Марине чувств не питал, не смотря на то, что она с каждым годом становилась всё шикарней. Натуральная жгучая брюнетка с длинными волосами и с зелёными глазами была для Никиты просто другом, но в тоже время умудрилась сразу разбить сердце Максу.

Они подошли к другим дверям того же заведения. На дверях светилась вывеска «Караоке», а из открытых дверей был слышен женский голос, с трудом пытавшийся повторить и без того не лёгкие ноты песни Whitney Houston «I will always love you» из фильма «Телохранитель».

— Офигеть… Как так безобразно можно петь? — возмутился Макс. — Идём глянем на эту звезду.

— Макс, да оно тебе надо? — хотел остановить его Никита.

— Идём, хоть поржём.

И, не дожидаясь ответа, Макс вошёл в караоке-клуб. На сцене у микрофона стояла небольшого роста рыжеволосая девушка. В лёгком летнем сарафане и в кроссовках она была похожа на школьницу. Она закончила петь, поставила микрофон на стойку и спустившись в зал, подошла к столу, за которым, вероятно, сидели её друзья, которые встретили её криками и аплодисментами. Макс с Никитой примостились у барной стойки и наблюдали за этой компанией. Девушка села за стол и посмотрела в их сторону. Тут она заметила, что Никита с интересом рассматривает её. Но она продолжала веселиться со своими друзьями. Ещё несколько раз за последующие десять минут она с Никитой пересекалась взглядами. И вдруг она встала и подошла к бару.

— Привет. — сказала она, обращаясь к Никите.

— Привет… — обескуражено ответил тот.

— Ты чего на меня пялишься? — храбрости ей придавали несколько выпитых перед этим бокалов шампанского. — Так я не поняла, тебе чего надо?

— Да ничего, просто сидим с другом, пьём виски, наслаждаемся твоим шикарным голосом. — Никита засмеялся. — Whitney Houston умерла бы от зависти.

— Тебе не нравится, как я пою?

— А тебе самой-то нравится? Да и выглядишь так же, как поёшь. Платье с кедами… Деревня…

— Тогда не слушай, а вали отсюда, сам ты козёл деревенский.

— А, прошу прощения. — Никита поставил стакан на стойку. — Это что, закрытая вечеринка? Или ты даёшь сольный концерт для избранных?

— Придурок… — сквозь зубы сказала она и, сверкнув глазами, вернулась за свой столик.

— А она ничего. — Макс толкнул друга в бок. — Но, у меня такое впечатление, что я её откуда-то знаю.

— Да откуда ты можешь её знать. Все твои знакомые — это подруги Маринки, а среди её друзей таких мымр вроде не было. Тем более, что таких лохух Маринка возле себя не держала бы.

— Ну, почему же мымра, вроде бы ничего. И фигурка, и глазки. Ну, с голосом не сложилось, подумаешь. — Макс засмеялся так громко, что компания, где сидела эта рыжая, обернулась, а девушка встала и снова подошла к ним.

— С меня ржёте? Придурки…

— Да чего ты к нам прицепилась. Иди лучше на сцену, ещё чего-нибудь спой, а то тоска заедает, а мы будем наслаждаться новоиспечённой Монсерат Кабалье, да Максик? — Никита поднял свой стакан на уровень глаз и сделал глоток.

— А что, думаешь не пойду? — она наклонилась к Никите так близко, что он услышал запах её парфума.

— Думаю, что ты настолько дура, что уверенна, что умеешь петь, поэтому иди и докажи нам.

— Уроды… — она повернулась и, пошла прямо на сцену мимо своего столика. Из-за стола закричали:

— Викуся, давай, изобрази ещё чего-нибудь!

— Викуся, значит… — сам себе сказал Никита.

— Чего? — просил Макс.

— Да не, ничего.

Они видели, как она наклонилась к оператору, несколько секунд они выбирали песню, и вот, повернувшись к экрану огромного телевизора, взяла в руки микрофон.

Ночь по улицам пошла

Звёздной поступью цариц,

Слов и чисел простота

У небесного моста

Раскидала перья птиц.

Не забудутся никем

Праздник губ, обиды глаз.

Забери меня в свой плен,

Эту линию колен

Целовать последний раз.

Когда она допела до припева, то все её друзья, встав из-за стола, начали подпевать, в основном невпопад:

Только рюмка водки на столе,

Ветер плачет за окном,

Тихой болью отзываются во мне

Этой молодой луны крики.

— А ты знаешь, Никита, она не так уж и плохо поёт, просто может та вещь была для неё сложноватой? — Макс пританцовывал, сидя на стуле, допивая очередной стакан виски.

— Идём отсюда, слушать противно. — сказал Никита, оставляя на стойке деньги за выпивку. — А то нас уже там, наверное, ищут. Да и хватит бухать, тебе завтра нужно в форме быть.

Они направились к выходу. У самых дверей Никита остановился и ещё раз посмотрел на сцену. Вика, не переставая петь, медленно вытянула вперёд правую руку и показала Никите безымянный палец.