Эхо войны

Алекс Владов (2024)

Не получается у нас жить спокойно … я повез воздушную экскурсию на озеро и увидел на берегу мертвого человека с дыркой от пули во лбу. Сестра Дарья повезла пассажира посмотреть на наши леса с высоты птичьего полета — их обстреляли с земли. Черные копатели разошлись? Или снова бандиты чудо ищут, как в прошлый раз? При чем здесь смерть Веры Логиновой? Выдержат ли наши любимые те испытания, что выпадут на их долю? И надо что-то делать с инопланетным оружием, что по рукам бандитов ходит. Соотечественники к спасенному нами осенью блондину прилетели как нельзя кстати. Обложка создана с помощью нейросети Кандинский.

2. Лесные люди

… Туристы выпорхнули из самолета словно птички. Помогли нам развернуться и помахали на прощание. Я поднял самолет в воздух и взял курс на Красное. Над ним следовало развернуться в сторону Шатрово и дальше на Задорожье.

— Михалыч! Прием!

— На связи, Даша.

— Звони Сидорову! Возле Белой Горы подрались черные копатели! С воздуха вижу два трупа!… Твою…! В меня попали!!!

Я спросил:

— Живая?

— Ай! Лео! Живая! По крылу полоснули! Поднимаюсь на шестьсот!

— Улетай оттуда. Не дай Бог клиента зацепят.

— Прослежу за приехавшими!

— Я пустой. Иду к Даше.

— Жду!

Я поднялся под самые облака и развернул самолет почти на девяносто градусов в сторону. Пять минут гонки в окружении серых клубов и гору впереди разглядел не только я, но и мой второй пилот, высокий блондин по имени Любомир. Или Приитижагат — на его родном языке. Из леса поднимались клубы дыма — скорее всего, от горящей машины. Две пары фар были на полпути к грунтовой дороге у подножья.

Небольшой самолетик с низко расположенными крыльями и тупым носом промчался мимо. Развернулся и догнал. Дарья махнула рукой и несколько раз наклонила машину вправо — влево.

— Все в порядке?

— Ничего не перебили!

Плохо, что внизу сплошной лес. Сесть можно только возле самой деревни в четырех километрах от места боя — по прямой.

— Даша, возвращайся. У меня горючки еще на час — посмотрю, куда они поедут.

Внедорожники выехали на грунтовую дорогу и помчались в сторону Лугова. Я снизился и притормозил. Только что не касаясь колесами деревьев, прошел над дорогой. Прошел под углом, чтобы меня не заметили. Но разглядел не только освещенный фарами номер передней машины, но и подсвеченный тусклой лампочкой регистрационный знак задней.

Связался с аэродромом. Егор Михайлович позвал майора. Тот выслушал меня, поблагодарил за номера и приказал возвращаться.

— Я еще минут сорок могу за ними следить! Может, увижу что интересное!

— Только умоляю, не влезай ни в какую историю! Наблюдай издалека!

Мне и самому не улыбается лишний раз ремонтировать"кукурузник". Я поднялся на семьсот метров — на такой высоте даже семисполовиноймиллиметровый калашников меня не достанет. Вираж заложил не то, чтобы очень крутой, но конец его был впереди начала на целый километр.

Джипы выехали с грунтовой дороги на трассу и понеслись в сторону города. Я проводил их до поста ГИБДД на въезде в Лугов и полетел в обход города на наш аэродром.

— Лео, прием!

— На связи, Даша.

— Ты где?

— Иду домой. Они в Лугове.

— Я тоже домой! Подожди меня на аэродроме…

Мы переоделись и вышли на крыльцо. Дарья зевнула. Уселась на свой мотоцикл и достала мобильник. Пропущенные звонки просмотрела с озадаченным выражением на лице.

— Коля что-то разошелся…

— Влюбился парень.

— Ага, вспомнил через два года после выпускного… Привет!… Ну ты же знаешь, что у нас всякое может случиться!…

Я сел на свой и включил зажигание. Двигатель негромко заурчал. Пока Приитижагат устраивался за спиной, я слушал гул мотора.

— Давайте все вместе поужинаем в"Сантини"! Лео, звони Ире!

Хорошая мысль. Я набрал номер любимого человека.

— А-а-а! Лео! Ты куда пропал?! Я уж думала, с тобой что случилось!

— Пришлось летать до темноты. Все закончилось благополучно. Одевайся — сегодня мы ужинаем в"Сантини". У тебя двадцать минут.

— Ура-а-а! Ты чудо!

Дарья усмехнулась.

— Вот уж кто влюбился…

Я нажал"отбой"на мобильнике и хмыкнул.

— Не подслушивай.

— Ирыны вопли не захочешь — услышишь…

Я оттолкнулся ногами от земли. Стояночная подставка сложилась и железный конь покатился вперед. Дарья поехала следом. Друг за другом мы выкатились на грунтовую дорогу. Немножко тряски, и выехали на автомагистраль. Пять минут гонки под сто километров в час, и по бокам дороги появились домики. А потом и пятиэтажки.

… На пятом этаже хлопнула дверь. Светловолосое создание помахало мне и исчезло в комнате. Минуты четыре спустя из подъезда вылетела бордовая куртка в обрамлении пепельно-серого облака. Ирина приземлилась на сиденье за моей спиной и одела шлем. Я толкнул землю назад и поставил ноги на подножки.

— Ах, Лео! Я так скучала по тебе! Как ни позвоню — ты то трубку не берешь, то вообще вне зоны!

Я погладил ее руки на моем животе.

— Каждую минуту за штурвалом мне не давала покоя мысль: как там моя Ирочка? Не загоняли ли ее строгие преподаватели? Особенно днем, пока на яке сто двенадцатом летал.

— А вечером?

— Возил туристов чуть ли не в соседнюю область. За Красным с мобильной связью беда… ты сама как?

— Ой, загоняли меня преподы! Выше крыши! По экономике такое задали — я всю голову сломала! Если бы не Санька, была бы у меня двойка…

Я слушал Ирину и… не сказать, что млел, ибо расслабиться не давали хотя бы машины вокруг, но ощущал нечто похожее. Радость от общения с любимым человеком благополучно разогнала неприятные мысли. Плохие воспоминания спрятались поглубже. Думал я только о предстоящем вечере в кафе.

… Ирина спрыгнула с мотоцикла. Чмокнула меня в шлем и убежала к проходной. Я проводил ее взглядом. Затем посмотрел вверх. Сегодня солнца не видно, тучи на глаз метрах на шестистах — семистах. Дождя, правда, нет, но все к тому идет. Стоит ли торопиться в аэроклуб? Я достал мобильник и позвонил Егору Михайловичу.

— Что говорит Гидрометеоцентр?

— Дождик ожидается слабый, но затяжной…

… Дней этак на пять… С таким прогнозом полетов наверняка не будет ни сегодня, ни завтра. Если не случится что-то из ряда вон выходящее.

— Петрович уже приехал?

— Я его сегодня не видел. Можешь не торопиться, Лео — здесь только Женя и Андреич.

Как скажете, Егор Михайлович. Я прокатился пару сотен метров и притормозил у кафе, уже открытого, но пока еще пустого. Слез с мотоцикла и вошел внутрь, ибо есть на утреннем без пяти минут морозе не было никакого желания.

— Привет, Лео.

— Здоров, Витя. Как оно?

— Лучше некуда. А у тебя?

— Грех жаловаться.

— Как обычно?

Я потянул носом.

— Давай только картошку вместо каши.

Паренек в переднике убежал на кухню. Вернулся пару минут спустя с дымящимися тарелкой и чашкой на подносе. Я быстренько сжевал нехитрые, но в какой-то мере даже вкусные картошку с отбивной и салатиком из чего смогли купить, запил в общем-то неплохим и достаточно крепким кофе. Расплатился и вышел на улицу. В аэроклуб я все-таки поеду — пусть наш шеф Николай Петрович, как неделю назад, сам скажет об отгулах на время непогоды.

Погода окончательно испортилась. Дождь хлынул как из ведра. Разумеется, ни о каких полетах не могло быть и речи. Нос на улицу не высунешь, не говоря уже о том, чтобы разгоняться до сотни — другой километров в час и подниматься в небо.

Делать решительно нечего. Худой, как спичка, Иван Скоков читает журнал, наверно, уже двадцатый раз. София с Дарьей наговорились всласть и сейчас молча разглядывают потоки воды с неба за окном. Я делаю вид, что сплю в кресле. Так удобно устроился, что двигаться не хочется. Только уши работают вовсю — слышу даже, как в подвале мышки скребутся. А уж голоса людей долетают даже с улицы.

–… погода!

— Михалыч говорит, до конца недели такая… будет.

— Ну и какого Петрович не отпускает?!

— А вот спроси…

Что буркнул Евгений Серый, я не расслышал. Игорь Андреевич Лазарев поворчал о безобразии в небесной канцелярии и вошел в здание. В коридоре чуть не столкнулся с секретаршей Марией. Она вскрикнула и выронила папку. Лазарев помог собрать разлетевшиеся по полу документы. Затем подошел к учебному классу и секунд тридцать постоял у двери. Наконец, вошел и уселся в кресло напротив меня.

— Паршивая погода…

Иван буркнул:

— Сейчас поплывем.

— Типун тебе на язык! Поплывем…

— Мне тоже надоело без дела сидеть! В небо хочу!

Вошел Приитижагат. Сел на свободное кресло и прикрыл глаза. Со стороны могло показаться, он спит. Только я слышал, что легкие блондина каждую секунду выталкивают порцию отработанного воздуха и втягивают свежую.

— Вот кому хорошо…

— А ты что предлагаешь?

Скоков отложил журнал.

— Пойду поговорю с Петровичем! Надоело сидеть…

Шеф поворчал, но с доводами Ивана согласился. Минут через десять по громкой связи собрал всех в классе и объявил:

— По информации Гидрометеоцентра, до понедельника будут низкая облачность и дожди. Так как погода нелетная, я отпускаю желающих в отгулы. В понедельник жду всех здесь.

Отдав заявления в бухгалтерию, мы вышли на крыльцо. Дождь шел уже не такой сильный, как час назад. София взяла пассажиром Евгения Серого и быстренько умчалась в город. Я поехал с Приитижагатом за спиной. Дарья задержалась с Скоковым и Лазаревым…

Дождь хоть и не сильный, стекло шлем заливал основательно. Еще и асфальт скользкий — войдя в поворот на небольшой скорости, я чуть боком не пошел. Притормозил еще и в город въехал на пятидесяти километрах в час. Обливший нас внедорожник отругал на чем свет стоит. Протер шлем и увидел номер поворачивающей за угол машины. Вчера в лесу она шла второй.

— Будем следить?

Я газанул от неожиданности. Чтобы такое спросил Приитижагат…

— Ты этого хочешь?

— Они же негодяи.

— Прямых доказательств этому нет. Что стреляли по Даше — она же не видела, кто именно.

На перекрестке я повернул следом за джипом. Машин в три дня было немного и упустить небольшой фургончик с массивным капотом и высокой"посадкой"было несложно. Они нас если и заметили, виду не подали.

Вскоре массивный внедорожник остановился перед маленькой гостиничкой — двухэтажным домом, заметно удлиненным вглубь участка. Я завернул за угол и притормозил возле скамейки. Слез с мотоцикла и снял шлем. Присев перед мотором, прислушался. Дождь утих. Сквозь постукивание капель мои уши уловили два голоса.

–… Ночью бы приехали…

— Аркан домчит в пять сек!

Сейчас они уедут. Наверняка вперед. Или по пересекающей улице. Я открыл багажник и вытащил синие пластины из тонкого пластика. Те, что поменьше, протянул Приитижагату.

— Накладки на шлем. Слезай и выворачивай куртку.

— Что ты задумал?

— Девочки не успеют, а мы за ними минут пятнадцать ехали.

Пятнадцать секунд, и мотоцикл было не узнать. Серо-стальные панели приобрели синеватый оттенок. Обтекатель фары стал шире, стекло из круглого превратилось в квадратное. Моя куртка покраснела. Приитижагат оказался вообще в нежно-зеленом и с синими"щеками"и"затылком"на шлеме.

— Не гони! Доехать надо…

Хлопнула дверца. Стекла в машине были подняты и о чем говорили внутри, я уже не слышал. Сказал Приитижагату:"Садись!"и сам прыгнул на сиденье. Рычажок газа выкрутил до упора. Квартал облетел словно на крыльях. Промчался в предполагаемом направлении движения внедорожника и секунд через двадцать углядел его корму в боковом переулке. Еле догнал скрывшийся за углом автомобиль. Глянул на номер — тот самый. Можно звонить сестрам.

На трассе машин не сказать что уж очень много. Ехать очень близко к громадному внедорожнику нет никакой необходимости. Я пропустил вперед четыре автомобиля и преспокойно катил в полукилометре от объекта наблюдения. Дарья шла в трех машинах от меня.

Знакомые места! Тот самый поворот на грунтовку! Дальше можно не следить — мы оба помним, где вчера Дарью обстреляли. Я свернул в лес и остановился за деревьями. Сестры притормозили справа и слева. Заглушили двигатели, сняли шлемы и несколько минут слушали машины на дороге.

— Давайте сбегаем к ним!

Почему нет? Интересно же, что братки так усердно ищут в наших лесах!

— Только никаких боестолкновений.

— Это уж как повезет!

— Никаких боестолкновений. Они не должны знать, что мы вообще здесь были.

Я вытащил подшлемник и натянул на голову. Глаза закрыл темными очками, больше похожими на полумаску. Куртку вывернул темной стороной наружу. Посмотрел на сестер — два ниндзя уже на дереве.

Пока лез, настроил себя на ходьбу по воздуху. Верхние ветки уже почти не прогибались под руками и ногами. А вершина так совсем не почувствовала мои девяносто килограмм. Я оттолкнулся от нее и побежал по воздуху, как по земле.

Шелест шин и гул моторов утонули в посвистывании ветра, скрипе веток и шорохах опавшей листвы. Сбоку прилетел топот ног. Недовольный голос проворчал что-то насчет полоумных богачей. Хриплый заявил, в переводе с матерного на литературный:

— Нам за это кучу денег заплатят!

— Если я здесь помру, мне они ничем не помогут.

— Так делай, что говорят, и все будет в порядке!

Голосов стало больше. Впереди я услышал десятерых. Мощный бас отгонял голодных от котла с супом. Юношеский тенорок похвастался немецкой бляхой времен войны и поинтересовался, сколько за нее дадут. Бас ответил на чистом русском:

— Штуку зеленых! А то и две!

Скрипучий голос с акцентом заявил:

— Не гони, Рыжик. Жетон насквозь проржавел. Если кто и купит…

— Сам не гони, Абрам! Я в интернете смотрел — какой-то лох нехило башляет за фашистские жетоны!

— За целые, Рыжик. А это…

Сверху я увидел, как к трем спорщикам подошел господин в добротной куртке и блестящей, словно только что с завода, кепке. Взял жетон, покрутил и выкинул в лес.

— Хватит ерундой…

–…!…, Рыба?!

— Я тебе сейчас дам"…"! Ты сам у меня сейчас…!!! На… мне ваши… жетоны! Мы дело делаем, а не… всякую собираем! Еще раз увижу — уволю…!

Похоже, сегодня у них выходной. Все восемь обитателей двух землянок занимаются кто чем. Землянки, кстати, старые, времен войны — точно такие же входы я видел на раскопках"Немана"несколько лет назад. Чуть в стороне заметил еще два холмика. Тоже раскопанные, но следов к ним не видно.

Рыжик с Абрамом поворчали на вредного шефа и пообещали пареньку по кличке Соломка найти еще что-нибудь в этом роде. Усатый Мурзик сидел у костра и с довольным видом мурлыкал под нос что-то из воровского шансона. Лицом смахивающий на индейца лет этак в семьдесят дядька разбирал и собирал автомат. Бородатый Мирон помогал Аркану приводить в порядок двигатель меньшего джипа. Рыба с ноутбуком примостился на бревне за землянками.

София перелетела на дерево за спиной и немного сбоку главного бандита. Спустилась пониже и превратилась в часть ствола. Рыба даже по сторонам не смотрел, не то что вверх. Все его внимание занимала программа, запущенная на ноутбуке. Время от времени он вводил с клавиатуры довольно-таки длинные тексты.

По словам сестры, то был интернет-мессенджер. Невидимый собеседник крепкими выражениями требовал искать, пока не найдут. Рыба не менее жестко ответил: его людям нужен отдых, завтра они продолжат поиски. Поиски чего, ни он, ни шеф так и не написали.

Начало темнеть. Мы отправились назад. Возле мотоциклов немножко посидели на ветках, послушали и понаблюдали, что творится внизу. Дыхания Приитижагата из-за шума трассы я не слышал. Зато хорошо видел, как он разглядывает узоры на коре ольхи. Следы на земле только его и наши. Можно спускаться.

— Лео! Даша! Соня!

— Мы тоже рады видеть тебя живым и здоровым…