Пастор

Алекс Бойко

Эксперименты правительства над своими ничего не подозревающими гражданами. Опасные тоталитарные секты и леденящие душу массовые убийства и самоубийства. И как всё это связано с современной наукой и стоящими за ней спецслужбами. Нечто подобное происходит и в небольшом городке под названием Блэкстоун. Новый пастор и его подозрительные помощники берут под свой контроль местную общину, и устанавливает в городе «новый порядок», превратив его в закрытую резервацию, которая начинает жить за установленными ними правилами. Того же, кто этим правилам не подчиняется, ждёт незавидная участь.

Глава 1

Мэра небольшого городка под названием Блэкстоун, Ларса Мартинса, разбудила среди ночи его жена Анджела.

— Ларри, проснись! Ларри! — звала она, тряся его за плечо.

— А?… Что?… Что случилось? — спросил Мартинс, постепенно пробуждаясь от сна и растерянно моргая ничего непонимающими глазами.

— Ты кричал.

— Я? Что?

— Ты только что кричал во сне, — настойчиво повторила Анджела.

— Что я кричал?

— «Что ты делаешь, мразь? Ты же священник!». Причём, орал — чуть ли не на весь дом. Меня чуть удар не хватил…

Мартинс присел на кровати и провёл ладонями по лицу, прогоняя остатки своего тревожного сновидения. Окончательно проснувшись, он принялся вспоминать напугавший его сон.

— Приснилась какая-то мерзость. Словно я оказался в полутёмной и грязной комнате, где стояла такая адская вонь, словно там справляли нужду все кому ни лень. Затем передо мной возник какой-то мерзкий тип с неаккуратной бородкой и узколобой головой в форме горшка, покрытой грязными слипшимися волосами. Он был одет в длинную, измазанную грязью когда-то белую сутану. Казалось, что он носил её полсотни лет и при этом ни разу не стирал. И с появлением этого отвратительного персонажа в комнате завоняло ещё сильнее.

— Фу! Какая мерзость! — прокомментировала Анджела, не скрывая своего отвращения.

— Не то слово, — согласился Мартинс, после чего продолжил: — Этот мерзкий и грязный тип стал бегать по комнате и нести какую-то невнятную чепуху. А когда я спросил у него, что это за жуткий запах, то он в ответ снова понёс какую-то чушь, заявляя, что он тут абсолютно не причём. И когда он стал оправдываться, то его и без того отвратительная физиономия стала постепенно превращаться в морду бульдога. Причем, не взрослого собаки, а щенка. Я попытался его урезонить. Но он упорно продолжал бубнить что-то вроде «я тут не причём, я ничего не знаю» и тому подобное. Затем он умолк, достал из стоявшего в углу полуразвалившегося шкафа небольшой серый мешок, сплошь покрытый грязными пятнами, и бросил его на пол прямо передо мной, после чего уселся на табурет, повернул ко мне свою псиную морду и виновато уставился на меня глупыми собачьими глазами. От брошенного мне под ноги мешка по комнате стал распространяться ещё более жуткий запах. Тогда-то я и начал кричать прямо в его отвратительную собачью физиономию: «Что ты творишь, мразь?! Ты же — священник!».

Мартинс замолчал и глубоко вздохнул, переводя дух.

— Одного не пойму, с какой стати я называл его священником? — добавил он после недолгих раздумий.

Анджела внимательно выслушала его странный рассказ и подытожила:

— Бред какой-то. Видимо, это на тебя так повлияла смерть отца Брауна. Кстати, завтра нам надо присутствовать на его похоронах. Так что ложись спать и не думай об этих кошмарах.

— А я о них и не думаю, — ответил Мартинс, словно, оправдываясь. — Всё это само мне приснилось…

Он так и не понял, как этот мерзкий сон мог быть связан с кончиной глубокоуважаемого всеми отца Брауна, но спорить он не стал. Полежав несколько минут с открытыми глазами, раздумывая над своим странным сновидением, он вскоре снова уснул.