Ветер и горы

Алекс Аргутин, 1991

Небольшая литературная симфония из 24-х коротких частей с незаконченной кодой, посвященная мыслям и ощущениям, возникающим от длительного пребывания в горах.

ВЕТЕР И ГОРЫ

1. Время течет медленно и незаметно, просачивается словно песок через пальцы, оставляя во рту привкус пройденных вверх километров. Земля большая, лишь наполовину освещенная солнцем вечером, погружаясь еще глубже в сумерки, зажигает свои огни. Костры городов мерцают с высоты горных хребтов рваным бисером под ногами. Глядя с такой высоты не чувствуешь ничего. Слишком велики расстояния. Горизонт изгибается полукругом, волосы развеваются на ветру.

2. Раскручивается нескончаемая улитка времени. Вращаются невидимые колеса Вселенной. Планета летит, падая в никуда, все превращая в ничто, все равно оставляя все чем-то. Кружится голова от частичного понимания. Только закрыв глаза, можно пройти стороной. Перламутровая луна серебрит угасающие окрестности. Где-то скрипит телега. Козы звенят колокольчиками в долине. В тополях поминутно хмыкает какая-то птица. Вечер в горах впитывает разум, как губка. Воздух трещит оглушительной тишиной. Цикады. Голоса своего не слышно.

3. Горы молчат. Сумерки пытаются поговорить с ними шорохом листьев, журчаньем ручьев, налетающим откуда-то эхом на скованном синкопами языке. Но склоны круто уходят вверх. Зелень кустарников расплывается и танцует на розовой от вечернего солнца почве. Туи и кипарисы. Иногда фоном им служит трава, реже — глубокое сиреневое небо. Вздыбленные валуны, скалистые обнажения, кряжистые отроги словно настаивают на мыслях о диковинных существах, когда-либо здесь обитавших, сверкавших ли стальным оперением, взметавших ли в небо оранжевой медью расчерченные тела.

4. По прямой на уровне глаз тлеет первая ночная звезда. Перетекая во времени из прошлого в настоящее, гудит электричеством ее светлый неоновый шарик. Мерцает, реальнее и острее заставляя чувствовать течение этой космической реки со всеми ее водопадами и порогами. Нашептывая что-то о русле, истоках и устьях такого потока, существующего всегда. Подбрасывая догадки о родниках, океанах, заводях, плесах. Горы парят, остывая. Вечер поднимается по скалистым уступам все выше, укутывая и эту страну туманом. Мокрые ветви арчи под алмазами сверкающим небом. Очень темно. Еще стрекочут где-то кузнечики, но птицы уже молчат. Сон склеивает ресницы можжевеловым клеем. Трудно сдержаться и не переступить поток, разделяющий времена.

Конец ознакомительного фрагмента.