С греческого «защитница»

Алекс-Мари, 2019

Сашке хорошо в родном городе, здесь все самые близкие ее люди, но она рвется из дома, желая обрести самостоятельность. Ведь она давно сама принимает решения, и сейчас она поедет в Москву, чтобы состояться в жизни. Как это будет, она пока не знает, но уверена, что сможет получить желаемое. Однако, всё сразу идет не так, как она представляла. Вместо увлекательной работы в столице униформа горничной в загородном доме богатеньких иностранцев. А вместо новых друзей и походов по музеям внезапно обретенная сестра-близнец.

Наши дни.

1

Музыка гремела из двух огромных колонок, выставленных на крыльце кафе, Сашка злилась, потому что она ненавидела попсу, и от шума разболелась голова. Она уже проглотила таблетку, но легче пока не стало. Лучше всего бы было сейчас валяться на диване с книжкой, но денежки сами в карман не залезут, поэтому вместо дивана и книжки приходилось размахивать картонкой над жарким мангалом, приглядывая, чтобы мясо не подгорело. Хозяин кафе, тридцатилетний полнеющий татарин по имени Азамат, сам лавировал между столиками, подгоняя между делом двух молодых официанток — свою сестру и ее подружку. Вначале, когда Сашка только устроилась на работу, Азамат пытался командовать и ей, но быстро получил знатный отлуп, сначала растерялся, а потом даже зауважал, потому что девушка знала свое дело, мясо у нее выходило всегда неизменно вкусным, а еще она соглашалась подработать на кухне, когда повар Татьяна не справлялась с наплывом посетителей.

— Саня!

Сашка обернулась на крик — Азамат приближался, размахивая перед собой шампуром.

— Саня, посетители жалуются, что мясо жесткое, — прищурился хозяин, — смотри, сама заплатишь за возврат!

— А ты мясо покупай нормальное, — парировала Сашка, — тогда и шашлык будет мягкий. Я тебя предупреждала, что из того, что ты притащил, выйдет паленое дерьмо!

Азамат был жмот, это знали все. На продуктах он откровенно экономил, Татьяна ворчала про себя, но не спорила, ей было не принципиально, какой сыр сыпать в"Цезарь" — пармезан или российский. Тем более, что посетители этой забегаловки вряд ли отличили бы один от другого. А Сашка возмутилась в первый же день, когда увидела, что ей предстояло замариновать и подать вечером людям. Поняв, что спорить с девушкой бесполезно, хозяин кафе уступил и на следующий день принес мягкую свежую шейку, но, все же, время от времени подбрасывал своей шашлычнице проблемы.

Сейчас он хотел спорить, но передумал.

— Работай! — буркнул хозяин и отошел.

Сашка видела, как он подозвал сестру и подал ей шампур. Что будет дальше, она знала. Мясо отнесут на кухню и доварят, а потом подадут какому-нибудь подвыпившему посетителю.

Ее унижала эта работа. Да, именно унижала, хотя мама всю жизнь твердила, что никакая работа не бывает унизительной. Да и сама Сашка еще школьницей не гнушалась мыть полы в аптеке неподалеку, раздавать листовки у торгового центра и скакать в костюме феи на детском празднике. А сейчас ее раздражало все. Успокаивала только одна мысль, что скоро она уедет отсюда и начнет заниматься нормальным делом, а не жарить шашлыки в кафешке у вокзала.

Треск мотоцикла был настолько знаком, что она услышала его задолго до того, как сам мотоцикл вывернул из-за поворота. Остановившись неподалеку, снимая на ходу шлем, с мотоцикла спрыгнула стройная высокая брюнетка. Она тряхнула головой, длинный хвост на затылке закачался. Парень, что сидел сзади, остался сидеть, только помахал Сашке рукой. Она ответила взмахом.

— Привет! — брюнетка подошла, чмокнула Сашку в щеку, — фу, тебя саму можно есть вместо шашлыка!

— Ничего не говори, — тряхнула головой Сашка, — неделю доработаю и сбегу отсюда.

— Что, — переключилась она, — Пашка дал покататься?

— Ой, — брюнетка сморщилась, — всю дорогу тыкал и орал, то не так руль поворачиваю, то не так газ выжимаю. Как ты с ним ездишь — не представляю.

— А он на меня не орет, — ответила Сашка.

— Ну еще бы, — хмыкнула брюнетка, — ты же с ним спишь!

Сашка несильно пнула подружку по щиколотке.

— Не твое дело!

— Брат мой, значит мое, — улыбнулась брюнетка.

Сашка взглянула на парня на мотоцикле. Она знала Пашку всю свою жизнь. Их семьи жили на одной лестничной площадке, и когда маленькая Сашка и маленькая Катя начали дружить, Пашку вечно заставляли за ними присматривать. Девчонки были удивительно схожи между собой, и их принимали за одну семью. Часто они вместе ели, пили, и даже спали, когда родители разрешали Сашке переночевать у Кати.

При нем, совершенно не стесняясь, подружки обсуждали парней, когда пришло время. Пашке можно было доверять, и он знал ох как много такого, чего не знали родители. Это он забирал подвыпивших подружек с единственного в городе моста, где собиралась молодежь после выпускного. Сашка помнила, что они ржали как придурочные и цеплялись друг за дружку, а Пашка нес их дурацкие маленькие сумочки в стразах в одной руке и босоножки на огромных каблучищах в другой, и просил не орать на весь микрорайон.

А потом закончилось детство. Взрослая жизнь началась с облома. Сашка не поступила в институт. Катя поступила, а она нет. Это было ужасно обидно, и Сашка даже немножко дулась на Катю, но мама, ее очень огорченная мама, объяснила, что вовсе не в Кате дело. Она, наверное, имела ввиду, что Сашка сама виновата, и Сашка бы ощутила свою вину, если бы не вмешался папа и не сделал корректировку на то, что судьба тоже имеет место быть. Судьба — это такая штука, когда что-то происходит независимо от нашего желания, и надо как-то жить с этим. Возможно, что-то происходит даже к лучшему, просто сейчас мы этого осознать не можем. В общем, Катька уехала учиться, а Сашка сначала хотела ничего не делать, но мама быстренько порешала за нее, и Сашку взяли в колледж сферы услуг на гостиничное дело. Это оказалось неожиданно интересно, а, кроме того, она любила Дженнифер Лопес и фильм"Госпожа горничная", поэтому иногда представляла себя в роли привлекательной целеустремленной горничной, в которую непременно влюбится какой-нибудь заезжий миллионер.

Но миллионер все не заезжал и не заезжал, зато рядом был Пашка, и это было хорошо. Она сама не заметила, как они из стадии"дружим"перешли в стадию"встречаемся". Просто вечерами хотелось куда-то выйти, и Пашка всегда соглашался сопровождать. Родители, и те и другие, почему-то были уверены в том, что Сашка и Пашка — друг для друга судьба.

Мамы жутко бесили тем, что могли прямо при них обсуждать, что хорошо устраивать свадьбу в конце лета, когда дешевые овощи и погода позволяет надеть платье с открытыми плечами. В одну из ночей как-то совершено обыденно Пашка стал ее первым мужчиной. Это было ни хорошо, ни плохо, нормально. Хотя она узнала для себя любопытную подробность из мира мужчин — им очень важно, чтобы тебе было хорошо. И когда Пашка спрашивал, она соглашалась — ей хорошо.

Катя, наоборот, никак не могла принять факт, что брат и подруга вдруг начали встречаться. Узнав в первый раз, она визжала, что это инцест, и ей противно представить, что происходит между ними. Пашке она твердила, что Сашка его непременно бросит, как только подвернется возможность, потому что Пашка — лох, а Сашка — огонь. Потом, немного успокоившись, вопрошала, как так произошло, и неужели все так плохо, если Сашка не смогла найти никого, кроме ее старшего брата. Каждый раз приезжая на выходные, Катя требовала, чтобы они не смели приближаться друг к другу, пока она рядом, а уезжая произносила одно и то же, потрясая указательным пальцем.

— Не благословляю! — страшным голосом произносила подруга, — если вдруг надумаете жениться без меня, знайте — я против!

Сашка и Пашка смеялись и махали вслед отъезжающему поезду. Они не собирались жениться, странно, что все вокруг думали, что они собирались.

2

— Ты во сколько сегодня заканчиваешь? — спросила Катя, — я хотела в клуб…

— Ой, нет! — Сашка помотала головой, — устала ужасно, и голову надо мыть. Не хочу. Пашку возьми.

— Ты же знаешь, он без тебя не пойдет! — поджала губы подруга. — Ну ладно, — тут же переключилась она, — я приду к тебе вечером, поболтаем.

— Ага, — Сашка кивнула, одновременно переворачивая шампуры и тут же зашипела, обжегшись. — А-а, блин! Третий раз за неделю!

Пашка подбежал, схватил за запястье — багровая полоса проявлялась рядом с двумя уже потемневшими. Молодой человек схватил бутылку воды, стремительно открутил крышку и начал лить на руку девушки. Вода, булькая, брызгала на Сашкины шорты, расплываясь темными кружками.

— Паш, Паш, всё! — Сашка выдернула руку, — заживет!

— Алька! — так ее звал только Пашка, — какого рожна ты вообще связалась с этими шашлыками?! И что тебе не сиделось в детском саду?

Сашка ничего не ответила. Она вообще не хотела вспоминать детский сад, где проработала чуть больше полугода. Обучаясь гостиничному делу, однажды она забрела в класс, где занимались будущие повара. Тут было весело и шумно, поварята ходили в забавных высоких колпаках, а на больших промышленных плитах что-то очень вкусно пахло. И тогда Сашка поняла, что ей хочется тоже выучиться поварскому искусству. Понимая, что мама не оценит самовольный перевод с факультета на факультет, она просто написала заявление на поварское отделение, и ее взяли. Самое сложное было — совмещать практические занятия, но Сашка не сдавалась. Преподаватели прониклись ее стараниями и для девушки было составлено личное индивидуальное расписание. На выпускном мама даже всплакнула, когда дочери вручали два диплома. А после окончания Сашка быстро нашла работу повара в детском саду рядом с домом. Сначала ей все нравилось, особенно то, что идти на работу было три минуты. Но потом восторженность юной поварихи быстро улетучилась, потому что она столкнулась с реальностью.

В конце первого дня, когда трещала спина и ныли ноги с непривычки, на выходе ей протянули пакет.

— Что это? — недоуменно спросила Сашка и заглянула внутрь. В пакете лежали два пакета молока, батон, две пачки масла и четыре апельсина. Сашка взглянула на пожилую работницу кухни, та улыбнулась.

— Ну, чего моргаешь? Забирай!

— Это зачем? — Сашка все еще не могла сообразить.

— Господи, откуда вас таких святых берут?! Дали, так бери, считай это ничье.

— Это же детское… — Сашка таращилась на повариху, держа пакет на вытянутой руке.

— Никто голодным не остался! — махнула рукой повариха, — ну, а не надо, так давай сюда, у меня трое дома, съедят и спасибо скажут!

Она забрала пакет и ушла, а Сашка вышла на улицу ошарашенная. В садике воровали. Это было делом привычным, обыденным, продукты делили сразу, как только приезжала машина, все до одного, даже кухонная рабочая, выносили вечером полные пакеты. Ей больше не предлагали, и вообще, обращались с ней как с чужой, в обед не звали пить чай и разговаривали только по работе. Сашка не нуждалась в общении, ей было противно, и она, почему-то, стеснялась рассказывать это маме. А потом была проверка. Проверяющие сытно пообедали, а после обеда насчитали недостачу. В пищеблоке было угнетающе тихо, никто не распивал чаи, потом начали вызывать к заведующей по одному. Сашку вызвали тоже. Заведующая, немолодая уставшая женщина, огорченно сообщила Сашке, что вынуждена ее уволить, а когда Сашка поинтересовалась, за что, то та пространно и много говорила о том, как отвратительно красть у детей, но она, заведующая, не станет привлекать органы, а просто решит кадровые вопросы по своему усмотрению. У Сашки выбора не было, либо она пишет заявление по собственному желанию, либо ее увольняют по статье. Конечно, она написала заявление. Больше не уволили никого.

Дома пришлось выслушивать лекцию о безответственности, и о том, что пора взрослеть. Но это было не страшно, Сашке казалось, что она сбросила с себя бетонную плиту.

До лета она перебивалась подработками, а потом позвонила тетя Света, мамина знакомая. Оказалось, мама развила бурную деятельность, и связалась со своей бывшей одноклассницей, которая теперь работает в агентстве трудоустройства аж в самой Москве! Наверное, мама и тетя Света очень дружили в детстве, потому что подруга обещала пристроить Сашку.

Сашка вытерла мокрую руку вафельным полотенцем, осторожно промокнула болючий рубец. Пашке про садик она не рассказывала тоже.

— Ладно, идите, — вздохнула Сашка, — Паш, забери меня в половине одиннадцатого.

Парень кивнул, потянулся к ней губами, чмокнул куда-то в висок. Сашка краем глаза увидела, как Катя в отвращении высунула язык и изобразила рвоту. Брат и сестра сели на мотоцикл, теперь Пашка был за рулем, мотоцикл взревел, и они уехали.

Вечер тянулся бесконечно. На тепло слетались мошки и ночные бабочки, Сашка устало сидела на табурете, время от времени переворачивая шампуры, и размышляла о том, как она уедет.

Тетя Света приглашала приехать. Для Сашки нашлась шикарная, как радостно сообщила тетя Света, вакансия, и ее ждали через десять дней. Она всей душой стремилась отсюда, и ничто ее не держало, кроме одного.

Пашка знал, что она уедет, она сказала ему об этом давно, когда еще не знала, куда и когда. Они много разговаривали об этом, и Пашка воодушевленно поддерживал стремление своей девушки искать лучшей доли. Сам он давно работал в местном отделении банка, называя себя с усмешкой"белым воротничком". Пашка был молодец. Он легко поступил в институт и так же легко отучился, но, почему-то не остался в Москве, а вернулся домой, чему его родители были несказанно рады, хотя именно тогда сестра наградила его прозвищем"лох".

— Вот устроишься, — говорил Пашка, — и я сразу к тебе приеду. Переведусь в московское отделение, делов-то!

Он был так уверен в этом, что Сашка гнала мысль о том, что если они расстанутся, то на этом отношениям конец. Она почему-то была уверена в этом, хотя ни Пашка ей, ни она Пашке поводов не давала. Но было какое-то предчувствие что ли…

Посетители еще пьяно шумели, но Сашка, взглянув на часы, начала собираться. Азамат предложил задержаться, но она только отрицательно качнула головой — сегодня работать сверхурочно не хотелось. Мужчина вздохнул показательно, вынул из заднего кармана брюк деньги, отсчитал несколько купюр и протянул девушке. Потом, подумав, вытянул из пачки еще пятьсот рублей.

— Эх, Александра, — с надрывом произнес Азамат, — зачем уезжаешь? Где я себе такого шашлычника теперь найду? Может останешься, а? Я бы не обидел.

— Найдешь, — улыбнулась Сашка, — главное, с мясом не мути, и все будет ок.

Треск мотоцикла возвестил о том, что за ней приехали, Сашка перекинула сумку через плечо, махнула работодателю и пошла на свет фар.

Дома было хорошо. Мама тихо шебуршала на кухне, отец валялся на диване, почесывая за ухом у старого кота и лениво нажимая на кнопки пульта.

— Кушать будешь? — крикнула мама из кухни.

— Не хочу! — так же ответила Сашка и прямиком отправилась в ванную.

Волосы насквозь пропахли дымом и жиром, и Сашка долго и тщательно промывала длинные пряди. Потом стояла, подставив спину под тугие струи душа, поворачиваясь то одним плечом, то другим. Сквозь шум воды она услышала, как хлопнула дверь, это, наверное, Катя пришла. С тех пор, как Сашка начала встречаться с ее братом, Катя потребовала лично для себя день, когда можно было наговориться всласть. Пашка был не против, он любил сестру. Чаще девушки выходили куда-нибудь развеяться, но, бывало, как сегодня, закрывались в комнате и просто валялись и болтали.

3

— Заплетешь косички? — Сашка вопросительно взглянула на Катю.

Та кивнула. Подруга замечательно управлялась с волосами, и шутила, что, если ее отчислят из института, она запросто откроет салон причесок и будет зарабатывать больше Пашки, заплетая косы и втыкая в свадебные начесы милые белые и розовые цветочки.

Сашка села на розовый пуфик, поставила на колени коробочку с маленькими разноцветными резинками, Катя встала сзади и провела тонкой расческой первый пробор.

— Везет же тебе с волосами, — завистливо вздохнула она. У Кати волосы были тоже неплохие, но она постоянно рассказывала, чего ей это стоит — шампуни, бальзамы, маски и регулярное окрашивание. Сашка ни разу не красилась, считая, что чем натуральнее, тем лучше. А еще ей было лень этим заниматься, и, если бы не Катя, она бы даже посеченные концы не состригала вовремя.

— Билет уже взяла? — Катя зажала расческу губами, от этого произнесла фразу невнятно.

— Нет еще, — ответила Сашка, — завтра или послезавтра.

— Пахан что говорит? — поинтересовалась подруга.

— Что приедет ко мне, как только устроюсь.

— Не приедет, — Катя была так уверена, что Сашка захотела повернуться взглянуть на подружку. Но Катя не позволила ей крутить головой и удержала за волосы.

— Почему это?!

— Потому что я чувствую, что не быть вам вместе!

Сашка вздохнула. Она сама ощущала что-то подобное, и от этого где-то в груди начинала холодеть льдинка.

— Почему?

— Слушай, — Катя села на корточки возле Сашкиных колен, — ну вот что тебя в нем привлекает?

— Ну-у, — Сашка подняла глаза к потолку, — он хороший, с ним интересно…

— Он хороший, с ним интересно! — передразнила Катя гнусавым голосом, — а где страсть в голосе и огонь в глазах? Да ты должна рядом с ним хотеть тут же футболку скинуть вместе с лифчиком, а у вас что? Тухляк какой-то…

— Ага, — Сашка улыбнулась, — помню я, как вы с Морозовым друг друга раздевали в общественных местах, ну и где теперь твой Морозов?

— Это было временное увлечение, — отмахнулась Катя и вернулась за спину, заплетая очередную микроскопическую косичку, отделяя пряди длинными острыми ноготками, — я про то, что должно быть буйство эмоций, влюбленность, страсть! А у вас было буйство?

— М-м, было…Наверное… Отстань! — Сашка дернула шеей.

— Я люблю Паху, — продолжила Катя, — и тебя люблю, но я вижу, что у ваших отношений нет будущего. Точнее жить, может, вы и будете пятьдесят лет вместе, но это будет самая скучная семья в мире, ты станешь ходить в махровом халате круглые сутки и представлять себя на месте знойной красотки в сериале, а он начнет заглядываться на молоденькую сотрудницу, и наконец изменит тебе на каком-нибудь корпоративе.

— Вот ты овца! — Сашка не глядя кинула за голову заколку, надеясь попасть в подругу. Заколка пролетела мимо и упала на пол. — Это у наших родителей скучная жизнь, а у нас все нормально!

— Не знаю, как твои, а мои в свое время были о-го-го! — Катя провела ногтем, разделяя волосы, — Пашка-то родился через два месяца после свадьбы. А папашин мотоцикл все еще стоит в гараже, и маман иногда вспоминает, как она сидела сзади, и волосы развевались по ветру.

— Вот откуда у вас страсть к мотоциклам.

— Ага.

Когда последняя косичка была заплетена, Сашка встала перед зеркалом и потрясла головой. Тонкие змейки кос мели по плечам, и ей это нравилось.

— Я не знаю, что будет дальше, — сказала Сашка, — даже думать не хочу. Я люблю Пашку, а он любит меня. И мы оба ничего не планируем.

— Да ладно, ладно, — Катя положила расческу на полку, — делайте что хотите, извращенцы.

Неделя пролетела незаметно, и вот она уже сидит в вагоне поезда, который, качаясь, везет ее в Москву. Там, на перроне вокзала остались родители и Пашка, а она едет в город исполнения желаний. Накануне мама собирала сумку с едой и все порывалась всплакнуть.

Если бы не отец, который то и дело предупреждающе повторял"Соня!", мама бы наверняка раскисла и пришлось бы ее успокаивать, а это, Сашка знала по собственному опыту, дело целого вечера. А ей было совсем некогда успокаивать маму, потому что на вечер, да и на ночь тоже, было запланировано прощание с Пашкой. Он тоже выглядел напряженным, хотя старался не показывать этого. Сашке хотелось сделать для него что-то особенное, поэтому, вспомнив, что там бормотала Катька про страсть, она, только они остались наедине, тут же начала стаскивать с него футболку. Удивленный, но обрадованный, молодой человек откликнулся, и уснули они почти на рассвете. Из-за этого и проспали, и Сашка вскочила, испугавшись телефонного звонка. Мама волновалась, что она опоздает.

Напротив, на нижней полке сидела благообразного вида старушка, рядом с ней молодая женщина, а с верхней полки любопытно поглядывал мальчишка лет шести. Мальчишка держал в руках какого-то то ли робота, то ли динозавра, и изображал, будто чудовище ходит вдоль полки. Сашка подняла глаза и улыбнулась. Мальчишка взял роботозавра за когтистую лапу, вложил в ладонь лазерный пистолет и, направив на Сашку,"выстрелил". Сашка чуть подпрыгнула, откинулась назад и закрыла глаза — "умерла". Мальчишка всхрюкнул от радости. Сашка открыла сначала один глаз, потом второй. Пацан замер в ожидании. Сашка показала ему кончик языка.

— Стёпа, аккуратнее, а то свалишься! — предупредила женщина мальчика и улыбнулась Сашке.

Семья ехала издалека, стол был заставлен едой, преимущественно детской. Сашка засунула чемодан под полку, быстро застелила свое место и села.

— Мама, я какать хочу! — громко объявил Степа, — снимай меня, сил нет терпеть!

— Степа, — вздохнула мать, — не обязательно это знать всем.

Она протянула руки, приняла мальчишку и увела. Старушка смотрела в окно, казалось, происходящее вокруг ее совсем не интересовало.

Телефон в сумке дзынькнул, и Сашка потянулась — посмотреть. В мессенджере было полно пропущенных сообщений от мамы и сердечко — от Пашки. Мама хотела знать, что делает дочь, кто едет рядом и вообще, просила писать, как только появится связь.

Мать с сыном вернулись. Степа долго топтался, решая, хочет он сидеть наверху или внизу, потом решил, что внизу лучше и уселся на полку рядом с бабушкой.

— Мама, я хочу есть.

Женщина закатила глаза, но тут же начала двигать на столике посуду, расчищая сыну место под тарелку.

— Что ты хочешь?

— Бутерброд с колбасой, огурцом и помидором, — ответил мальчик, — и с сыром.

Женщина разрезала напополам круглую булочку и вложила внутрь все, что хотел сын. Она вложила бутерброд в салфетку и протянула ребенку.

— И чаю, — произнес мальчик, и добавил, — пожалуйста, спасибо.

— Бабушка, — наклонилась женщина к старушке, — ты хочешь чего-нибудь? Может чайку или покушать?

— Ничего не хочу, Катенька, — ответила бабуля, — сыта я.

Женщина покачала головой и вышла с двумя керамическими кружками. Она вернулась быстро, принесла кипяток.

— На-ка вот, — поставила кружку перед старушкой, — чай не еда.

Бабушка послушно взяла кружку и начала прихлебывать.

— Присаживайтесь к нам, — приветливо посмотрела на Сашку женщина, — угощайтесь! Хотите пирожок? Вот тут с картошкой, а эти с клубникой!

Сашка сначала хотела отказаться, но женщина по имени Катя ей понравилась, а, кроме того, пирожки вкусно пахли. Степа быстро наелся, не столько съев, сколько покусав булку, и ушел в коридор, посмотреть, что делается вокруг. Сашка слышала, как он ходит вдоль узкого прохода, ненавязчиво заглядывая в полуоткрытые двери и что-то напевая. Бабушка допила чай и прилегла, закрыв глаза. Женщина пересела так, чтобы не мешать пожилой родственнице, но ей было явно неудобно. Сашка похлопала рядом с собой.

–Садитесь тут, — пригласила она.

— Спасибо, — женщина пересела, — устала она, вторые сутки едем. Я предлагала на самолете, но бабуля наотрез отказалась, боится.

— А вы откуда? — полюбопытствовала Сашка.

— Мы со Степкой из Москвы, — улыбнулась женщина, — а бабуля наша сибирячка, всю жизнь под Томском прожила. Мама тоже оттуда, уехала в Москву учиться, вышла замуж за папу и осталась, а баба с дедом так и прожили всю жизнь в Кожевниково.

— Дед?.. — Сашка знала, что ответит женщина.

Та печально кивнула.

— Дед умер еще весной, в марте. Бабуля тогда даже слышать не хотела, чтобы куда-то ехать, за ней тетя Варя присматривала, жена маминого брата. А потом написала, что бабуля болеет. Ну вот мы и решили, что пора забирать. Не хотела она, там дед похоронен, там дом… Но не сможет она одна, да и какая там медицина…

Сашка смотрела на худенькую старушку и думала, что в Москве она ненамного дольше проживет.

— Что, подружились? — Степа заглянул в купе и разбавил грустную обстановку, — это хорошо, а то маме одной скучно было.

— А что ж ты маму не веселил? — спросила Сашка с улыбкой.

— Я веселил! — Степа выставил вперед ногу в сандалике, — она быстро устает со мной играть.

— Мам! — переключился мальчик на мать, — можно я зайду к тому мальчику в соседнее купе? У него планшет есть.

— Ну зайди, — с сомнением в голосе ответила женщина, — только не надоедай там! И ничего не проси!

Последние слова она кричала уже в пустоту.

С попутчиками доехали быстро, и рано утром Сашка стояла на перроне, пытаясь рассмотреть мамину знакомую в толпе людей. Из вагона вышла женщина Катя, мужчины помогли ей снять вещи и Степу, а потом аккуратно почти вынесли бабулю. Степа в голубой кепке и с рюкзачком на спине помахал Сашке ладошкой и поскакал впереди матери, которая медленно вела бабушку, поддерживая под локоток.

Телефон в руке зазвонил и Сашка быстро ответила.

— Сашенька, ты где? — это была тетя Света.

— Я тут, возле поезда стою, — ответила Сашка озираясь.

— Стой на месте, я тебя вижу!

Тетя Света оказалась моложавой стройной и ухоженной. Она подлетела к Сашке совсем с другой стороны, и тут же захватила своей буйной энергией. Спустя пятнадцать минут Сашка сидела на заднем сидении автомобиля, а тетя Света ловко лавировала в потоке машин.

— Устала? — спросила она, глядя в зеркало.

— Немножко, — ответила Сашка. Ей было интересно смотреть в окно.

— Ну, сегодня отдохнешь, а завтра поедешь на собеседование, я договорилась!

— А куда на собеседование-то?

— Будешь работать горничной у одних очень богатых людей!

— В смысле — людей? — у Сашки вытянулось лицо, — не в отеле?

— Пф! — фыркнула мамина знакомая, — да за это место тебе претендентки бы все волосы повыдергивали! Но скажи спасибо тете Свете!

— Я вообще-то думала, опыт там, возможность расти в профессии и все такое… — Сашка вдруг сильно расстроилась, — а придется мыть посуду за тремя людьми.

— Ну чего сморщилась-то?! — тетя Света продолжала светиться, — никакую посуду ты мыть не будешь! Там для этого кухонная рабочая есть! И повар! И садовник!

Но никакие описываемые маминой знакомой ништяки не радовали Сашку, и она думала только об одном — как бы тактично написать маме, что ее подружка втянула Сашку в какую-то фигню.

Квартирка маминой подруги была хоть и небольшая, но очень стильная, это Сашка заметила с порога. Она наклонилась, стянула кеды, аккуратно поставила их у стеночки.

— Проходи, — крикнула хозяйка из комнаты.

Она выскользнула из спальни, аккуратно прикрыв дверь. Сашка успела заметить широкую кровать в современном стиле — у кровати не было ножек, она походила на невысокий подиум.

— Так, — мамина подруга протянула Сашке полотенце, — располагайся, отдыхай. У меня еще есть дела, вернусь поздно. С душем разберешься сама, и вот, — она протянула Сашке пачку визиток, — закажи какую-нибудь еду на ужин, в холодильнике пусто. Деньги я оставлю в прихожей на столике.

— Хорошо, Светлана Викторовна, — Сашка кивала, радуясь, что хозяйка сейчас уйдет, и у нее будет время обдумать в тишине свое нынешнее положение.

— Зови меня просто Света, — поморщилась мамина подруга, — и еще… Расплети это.

Она указала на Сашкину голову.

— Волосы вымой, выпрями, и завтра уложишь в простой пучок.

Когда хозяйка ушла, Сашка бросила полотенце на белый диван и плюхнулась сверху.

— Расплети это! — передразнила она мамину подругу, — раскомандовалась!

Достав из сумки телефон, Сашка набрала маму.

— Да, доченька! — мама кричала в трубку, — как ты доехала? Света тебя встретила?

— Все хорошо, мамочка! — Сашка сначала хотела вывалить маме всю горькую правду, но, услышав нотки беспокойства, передумала. В конце концов, кто ей мешает искать работу самой? В первый раз что ли? Еще, может, и к лучшему, поработает пару недель у местной элиты, присмотрится, а потом можно будет действовать.

— Ты Свету слушайся! — хлопотала мама, — она обещала о тебе позаботиться!

Наобещав маме с три короба, Сашка отключилась. Она хотела позвонить Пашке, но передумала, тот был на работе, а на работе, как он сам говорил, Пашка работал. Катя тоже ждала звонка, но и ей звонить Сашка не стала. Она чувствовала какую-то досаду, что ли, ощущение несбывшихся надежд, и сейчас не готова была изливать душу.

4

Провалявшись полчаса, она, наконец, заставила себя подняться, и пошла осваивать территорию. Ванная комната была огромная! Удивительно, что в обычной"двушке"оказалась такая ванная. Полочки ломились от изобилия шампуней, пенн для ванны, солей и скрабов, а на одной мило расположилась маленькая желтая резиновая уточка. Удивительно было увидеть игрушку в квартире одинокой самодостаточной женщины.

Сашка разделась, бросила вещи на пол, встала на них и, вздохнув, начала расплетать косы. Ей было ужасно жаль это делать, как будто она расставалась с чем-то родным, очень ценным, привезенным из дома, но Светлана ясно дала понять, что косичек быть не должно. Расплетать было трудно, но Сашка смогла, вычесав из головы порядочный клок. Волосы распушились как грива, девушка встала под душ и подставила под теплые струи голову. Пряди тут же прибились, повиснув вдоль плеч и спины.

— Ну ладно, тетя Света, — пробормотала Сашка, — ты хотела, чтобы я вымыла голову — я вымою. Что тут у тебя есть?

Она прошлась взглядом по полкам, взяла розовую бутыль и налила лужицу перламутрового шампуня в ладонь. Вода и ароматный пар сделали свое дело, Сашка расслабилась, перестала думать о будущем и просто наслаждалась. После шампуня она нанесла на волосы маску, а пока ждала, почистила абрикосовым скрабом лицо. Все это было прекрасно и настраивало на миролюбивый лад.

Завернувшись в голубой халат и с махровым тюрбаном на голове, Сашка вышла в залитую солнцем гостиную. Хотелось валяться как овощ на грядке, но она встряхнулась, достала из сумки чистые трусики и лифчик, надела. Вспомнив, что в ванной на полу лежит белье, вернулась, подняла его и огляделась по сторонам в поисках стиральной машины. Как ни странно, тут ее не было. Удивившись, Сашка сунула грязные вещи в пакет, и затолкала его на дно сумки. Ну будет же где-то на ее пути стиральная машина! Вот там она и постирает. Чистые шорты и футболка помялись, но она махнула рукой, и так сойдет.

Кухня Сашке понравилась. Она была очень чистая, и вся сияла от изобилия бытовой техники преимущественно металлического цвета. Вряд ли тут много и регулярно готовили. Вот кофемашиной пользуются, это видно, в ведре для мусора валялся использованный фильтр. На небольшом круглом столе в высокой вазе красовался букет гербер. Возможно, у моложавой тети Светы все же была личная жизнь. Не сама же она покупает себе цветы. Сашка открыла холодильник. Да-а-а, печалька. Контейнеры для овощей заполнены апельсинами, десяток яиц в картонной коробке, пара упаковок творога, кусочек сыра… Судя по всему, дома хозяйка только завтракала. Вот что большой город с людьми делает. Морозильник был девственно чист.

Дверной звонок заверещал бешеной трелью, Сашка подпрыгнула от испуга и посмотрела в сторону прихожей. Если бы в природе была птица с таким криком, она давно бы оказалась занесена в Красную книгу, потому что грех не пристрелить того, кто так бешено орет. Звонок повторился, Сашка на цыпочках подошла к двери, посмотрела в глазок. За дверью нетерпеливо перетаптывался какой-то парень. Понадеявшись, что это не маньяк-убийца, пришедший по ее душу, Сашка открыла, для безопасности все же накинув цепочку.

— Здравствуйте, — парень выглядел удивленно, — а Светлана Викторовна дома?

— Нет, — ответила Сашка.

— Хм… Странно, — парень нахмурился, — мне сказали, она сегодня работает дома.

— Уехала, — сообщила Сашка.

— Документы передадите? — он протянул серую папку.

— Передам, — кивнула Сашка, — от кого?

— Она поймет, скажете от Величко.

— Величко это вы? — уточнила Сашка.

— Нет, — улыбнулся парень, — я Дёмин.

— Ну, хорошо, — Сашка взяла папку и собиралась уже захлопнуть дверь, но вдруг опомнилась. — Эй! Дёмин!

Парень обернулся.

— Вы… Ты торопишься?

— В общем нет, а что?

— Дёмин, я только сегодня приехала, города не знаю, будь другом, сходи в магазин, а?

Парень похлопал ресницами.

— В холодильнике мышь повесилась, — сообщила Сашка.

— Ну-у, хорошо… — Дёмин кивнул.

— На деньги, — Сашка сунула ему в руку купюры, — значит купишь…

Через полчаса молодой человек вернулся нагруженный двумя пакетами.

— Заходи, — Сашка распахнула дверь.

Он вошел, поставил пакеты на пол, вынул из заднего кармана джинсов сдачу, высыпал ее на полку.

— Если не торопишься — оставайся, — пригласила Сашка, — сейчас что-нибудь приготовлю.

— Да ну, — парень помотал головой, — неудобно.

— Ну, как хочешь, — пожала плечами Сашка.

Дёмин ушел. Она подхватила пакеты, притащила на кухню. Складывая продукты в холодильник, Сашка придирчиво рассматривала еду, какое-то все было слишком яркое, слишком ароматное. Из всего, что принес Дёмин, ей понравились только маринованные огурцы. Даже хлеб был какой-то ненастоящий.

Начав готовить, она вдруг осознала, что запросто командует на чужой кухне. Возможно, проще было бы заказать ужин с доставкой в каком-нибудь ресторане. У Светланы не было даже приличной сковороды, а единственная кастрюля совсем не годилась для того, чтобы готовить в ней, максимум — сварить яйца. Но, раз уж деньги потрачены и продукты куплены, приходилось как-то изворачиваться. В кастрюльке булькал бульон, ожидая, когда в него закинут овощи, в небольшой форме запекалось что-то вроде мясного суфле, рядом в фольге готовилась картошка с розмарином. Отыскав в глубине кухонного шкафа форму для панкейков, купленную, видимо, когда-то давно в приступе хозяйственности, Сашка напекла толстеньких оладушков, к которым сварила джем из яблок.

За окном день сменился вечером, жара ушла, уступив место прохладе, Сашка открыла окна на проветривание, и легкий сквознячок летал по дому вместе с запахами свежеприготовленной еды. Ключ щелкнул в замке, и Сашка встрепенулась. Она зачем-то выключила телевизор, в который таращилась последние пять часов, положила пульт на столик и повернулась ко входу.

— Пахнет божественно! — мамина подруга устало улыбалась, снимая туфли на высоченном каблуке, — где заказывала? Надо отложить эту визитку, остальные выкинуть, у всех одно и то же.

Она прошла в кухню, Сашка встала с дивана и двинулась следом, почти сразу наткнувшись на Светлану, стоящую столбом у стола.

— Ты… — хозяйка обернулась, — … сама готовила?!

— Да, — кивнула Сашка, — а что, нельзя было?

— Ну конечно нельзя! — вдруг резко ответила Светлана, — у меня вытяжка не подключена, сейчас запах будет держаться неделю!

Она резко прошла мимо оторопевшей Сашки и удалилась в спальню.

Ничего себе… Такой реакции она совсем не ожидала. Сашка присела на стул с высокой спинкой. Опять накатила тоска, захотелось домой. Да гори оно все синим пламенем! Никуда она не пойдет завтра, а первым же поездом поедет домой!

Дверь спальни открылась и закрылась. В душ, наверное, пошла…

— Извини, — послышался тихий голос, и Сашка обернулась, — что-то я вообще всё не так сказала.

Светлана переоделась в домашнее платье, смыла косметику, и стала выглядеть проще, незащищенней и как-то роднее. И старее. Если можно так сказать. Теперь было сразу видно, что она — мамина ровесница.

— Я совсем не умею готовить, — сказала мамина подруга, — мама умерла давно, а отец не особо следил за тем, чтобы из меня выросла хозяюшка. Ему было важнее, чтобы училась хорошо.

Сашка кивнула.

— Что там? — указала Светлана пальчиком с маникюром.

— Домашняя лапша, — ответила Сашка, — будете?

— Конечно! — Светлана открыла шкаф, достала красивые тарелки из темного стекла, долго сервировала стол, раскладывая приборы и салфетки.

Сашка налила суп, поставила перед хозяйкой. Женщина взяла ложку, попробовала.

— Вкусно! — она забавно причмокнула, — такое… Домашнее. Сто лет не ела.

Ужинали они долго. Казалось, Светлане хотелось подольше растянуть момент. Она расслабилась, смеялась, рассказывая о себе и о работе, которой жила все двадцать лет с тех пор, как уехала из родного городка, выспрашивала у Сашки об ее жизни, о маме и вообще обо всем, что происходило дома.

Макая панкейк в джем, Сашка вспомнила:

— Вам документы принесли. Дёмин от Величко.

Светлана кивнула.

— Поработаю ночью, — ответила она и встала, — спасибо, Саша. Все было очень вкусно, прости меня еще раз, что вызверилась на тебя, нервы ни к черту.

— Да ладно, — махнула рукой Сашка.

— Ты давай ложись, поздно уже, — сказала Светлана, — завтра рано вставать, ехать за город.

Сашка уже засыпала, а свет в одинокой спальне маминой подруги горел и горел.

5

— Саша, проснись! — ее разбудил негромкий голос.

Сашка открыла глаза — Светлана стояла напротив, она снова была элегантно одета, причесана, накрашена и прекрасна.

— Нужно вставать, — мягко произнесла женщина, — у нас совсем немного времени.

Взглянув на электронное табло часов, Сашка мысленно застонала. Половина шестого утра! Однако рано же здесь начинается рабочий день. Светлана перехватила взгляд.

— Нам довольно долго добираться, — улыбнулась она, — вставай.

Нехотя спустив ноги на пол, Сашка кое-как поднялась и, пошатываясь, побрела в туалет. Поразительно, проспав каких-то пять часов, мамина подруга выглядела свежей и отдохнувшей. Она же ощущала себя так, словно по ней проехал асфальтоукладчик.

Взяв со стула выложенные вчера белые джинсы и футболку, Сашка натянула все на себя, разгладила ладонями. Нормально, все равно в машине помнется. Она достала косметичку, глянула в зеркало, и решила, что для такого раннего утра достаточно будет подкрашенных ресниц и немного блеска на губы. Последними остались волосы. Помня просьбу Светланы, Сашка скрутила на макушке дулю и замотала ее пластиковой резинкой-пружинкой.

В кухне пахло кофе. На столе стояла тарелка с тремя бутербродами с сыром и ветчиной, мисочка со свежей клубникой, небольшой молочник и дозатор с сахаром.

— Садись, — Светлана как раз наливала кофе, — ты будешь кофе или чай?

Сашке еще вчера совсем не понравилась московская вода. Пахла она ужасно и на вкус была какая-то странная. Возможно, горечь кофе отобьет неприятный привкус…

— Кофе, — ответила она.

Светлана налила вторую чашку, поставила напротив Сашки и села сама.

— Извини, больше ничего на завтрак нет, — развела руками хозяйка.

Сашка бы поспорила. Даже не напрягаясь за пятнадцать минут она приготовила бы отличный английский завтрак, но, видимо, здесь такое не практикуют, поэтому она долила в кофе сливки и отхлебнула. Кофе не помог, вода была дрянь. Кое-как проглотив бутерброд, Сашка встала из-за стола. Светлана подняла глаза и бегло осмотрела ее.

— Другой одежды нет? — спросила она, — платья например?

— Нет, — твердо ответила Сашка. Еще не хватало сто раз переодеваться.

— Ну ладно, — вздохнула Светлана, принеси расческу.

— Зачем? — удивилась Сашка.

— Неси, — повторила Светлана.

Она усадила Сашку на табурет и минут пять копошилась с волосами.

— Ну вот, так лучше, — удовлетворенно вздохнула женщина и протянула Сашке резинку.

Сашка вышла в прихожую и взглянула в зеркало. В целом, ей было все равно, но прическа неожиданно вышла очень красивая, женственная и удобная. Пучок не торчал на макушке как кочан, он мягко расположился на затылке. Одна прядь, как лента, обхватывала волосы, и выглядело это очень достойно.

— Ну, ты готова? — Светлана надевала туфли, — пошли.

Они сначала долго ехали по городу, потом выехали за город. Сашка крутила головой, пытаясь рассмотреть Москву через стекло автомобиля. Вообще-то она мечтала, как будет работать где-нибудь в центре города, откуда до Красной площади, Кремля и Арбата рукой подать. И она бы гуляла каждый день, напитываясь духом старины, сделала бы кучу селфи и высылала маме, хвастаясь местами, в которых побывала. А теперь будет жить в какой-то деревне для богатых…

— Приехали, — Светлана повернула к высоким металлическим воротам.

Она вышла из автомобиля. Сашка тоже выбралась. Светлана нажала на кнопку переговорного устройства у ворот.

— Слушаю вас, — устройство говорило мужским голосом.

— Компания"Хаусхолд", новая горничная.

Переговорное устройство немного помолчало, потом раздалось"входите", и ворота поехали в сторону.

Они сели обратно в машину и не меньше пяти минут ехали по широкой дороге, ведущей к дому. У Сашки просто отвисла челюсть от увиденного. Размером усадьба была не меньше королевства Монако, и дом был похож на дворец. Светлана подъехала ко входу и вышла. На крыльце стояла женщина лет пятидесяти пяти, увидев Светлану она заулыбалась.

— Здравствуйте, дорогая Светлана Викторовна! — женщина протянула к маминой подруге ухоженные руки.

— Здравствуйте, Татьяна Витольдовна, — Светлана улыбалась в ответ, — как ваши дела?

— Все замечательно! — женщина перевела взгляд на Сашку, которая, пыхтя вытаскивала сумку из багажника. — Это та девочка?

— Очень хорошая девочка, — Светлана подозвала Сашку широким жестом, — умница, закончила факультет гостиничного дела, аккуратная, внимательная, я хорошо знаю ее маму, это очень приличная семья! Познакомьтесь, это Александра.

— Здрассте, — Сашка кивнула.

Женщина осматривала ее так, словно пыталась сходу понять, что она из себя представляет. Наконец, сделав какие-то выводы она кивнула.

— Вы оставляйте девочку, Светлана Викторовна, не волнуйтесь, все будет хорошо.

Светлана взглянула на Сашку подбадривающе.

— Ну все, оставайся. Татьяна Витольдовна все тебе расскажет и покажет, звони, если что.

Сашке вся эта ситуация была похожа на ее первый день в детском саду. Она отлично помнила, как мама нарядила ее в зеленое платье, туго заплела две косички и отвела в садик. В раздевалке она, блестя глазами, говорила, что скоро придет за Сашкой, а потом вышла воспитательница и тоже убеждала маму, что все будет хорошо. Сейчас Сашке тоже хотелось зареветь, и чтобы ее отвезли домой. Но ей не пять лет, поэтому она стиснула ручки сумки, улыбнулась Светлане одними губами и кивнула.

Они стояли у крыльца пока машина Светланы не скрылась из виду.

— Пойдем, — произнесла Татьяна Витольдовна, открыв дверь.

Сашка подхватила сумку и потрусила за работодательницей.

— Ну, рассказывай, — сказала Татьяна Витольдовна.

— Что? — не поняла Сашка.

— Все. Куришь? Пьешь? Как у тебя с мужчинами?

Сашка, оторопев, смотрела в спину шагающей впереди тетки. Таких вопросов она никак не ожидала.

— Не слишком ли личные вопросы? — Сашка чувствовала неприязнь, Татьяна Витольдовна ей совсем не понравилась.

— Не из праздного любопытства, — ответила та, — ты будешь жить в доме, значит я должна знать, какие у тебя слабости.

— Не курю, не пью, третье вас не касается.

— Значит так, Александра, — Татьяна Витольдовна резко остановилась, Сашка чуть не налетела на нее, — здесь я — твой главный друг, не груби мне. Еще раз — что у тебя с мужчинами?

— Есть парень, — буркнула Сашка, — дома остался.

— Это хорошо, — женщина опять кивнула. — Среди персонала пресекаются всякие личные отношения, имей это ввиду.

Они пришли в какую-то комнату, похожую на кухню и гостиную. Кухонька была небольшая, посередине стоял большой круглый стол, две стены занимали мягкие диваны с голубой обивкой, на одной висел плоский телевизор. За столом сидели четверо — молодой блондин в голубых джинсах и футболке цвета хаки, женщина средних лет в бежевой униформе, очевидно, вторая горничная, худощавый мужчина с загаром, явно недавно отдыхал где-то, и еще один молодой человек, внешности невзрачной, если не считать ярко-рыжих волос. У плиты суетилась женщина в фартуке с ромашками. Она с ловкостью жонглера переворачивала блинчики на двух сковородах, успевая при этом ловко скручивать готовые блины в трубочки.

— Отлично, — произнесла Татьяна Витольдовна, почти все в сборе. Доброе утро!

— Сидевшие за столом недружно ответили повернувшись, и пять пар глаз уставились на Сашку.

— Знакомьтесь, это Александра, с сегодняшнего дня она займет место Лизы.

Сашка выждала паузу и произнесла:"Здрассте!", ни к кому конкретно не обращаясь.

Парень в футболке хаки встал, отодвинул стул для Татьяны Витольдовны, та присела грациозно и кивнула благодаря. Он отодвинул еще один стул, предлагая Сашке присесть. Та плюхнула сумку на пол и поспешила занять место.

Женщина за плитой поставила в середину стола блюдо с блинами, горничная достала из холодильника варенье, сметану, масло в керамической масленке, тарелку с какой-то красной рыбой. Татьяна Витольдовна поднялась, подошла к кухонному столу с большим голубым термопотом, подставила чашку под струю, долила заварки из пузатого в розах заварочного чайника и вернулась на место.

— Александра, — окликнула она, и Сашка повернула голову, — здесь у нас каждый сам за себя. Если, конечно, — она хитро прищурилась, — не найдется желающих тебе помочь.

— Спасибо, я сама, — Сашка встала, взяла чашку.

— Деточка, — окликнула ее женщина у плиты, — если ты пьешь кофе, то оно вон там, на полочке.

— Он, — почти хором произнесли Татьяна Витольдовна и парень в хаки.

— Грамотные все стали, — ворчливо произнесла женщина, — куда деваться.

— Спасибо, я буду чай, — Сашка налила себе чаю, села за стол.

— Еще есть каша, — предложила женщина, — Доминик сам варил!

— Нет, спасибо, — отказалась Сашка.

— Ну, дело хозяйское, — женщина достала из холодильника кусок мяса, вымыла его под струей воды, положила в большую кастрюлю, залила водой и поставила на плиту.

Мужчина с загаром допил чай, встал, скрипнув ножкой стула по полу, произнес в воздух"спасибо", и вышел. Парень в хаки тут же заторопился, не прошло и пяти минут, как он доел, бросил слова благодарности и тоже убежал.

— Итак, — Татьяна Витольдовна отставила чашку, — небольшой инструктаж для новенькой. Представлю тебе тех, кто есть — это (она указала на женщину в фартуке) Анна Петровна, наш повар. Она заправляет здесь, на кухне для хозяев, а также составляет списки покупок. Это (палец с маникюром указал на горничную) — можно сказать, твоя коллега, Полина. Вы работаете с ней посменно, сегодня Полина приехала специально, чтобы показать тебе всё. В остальные дни в доме будет только одна из вас. Работаешь полный день, выходные у тебя во вторник, каждую четную неделю в субботу, нечетную — в воскресенье. В выходной можно уезжать в город, но к семи утра следующего дня необходимо вернуться. Увезти может Миша (рыжий парень помахал рукой), а возвращаешься сама на чем хочешь. В городе есть хозяйская квартира, где можно останавливаться. Адрес я дам тебе позже. Правила остановки в квартире написаны в твоем договоре и озвучивать я их тебе не буду.

— А те, кто ушли, кто это? — спросила Сашка.

Татьяна Витольдовна удивленно взглянула на Сашку, будто не ожидала вопроса.

— Тот, что старше — Доминик, он садовник. Но ты с ним не очень-то любезничай, он скорее гость, чем прислуга. Доминик — давний друг хозяина, сам он из Англии, что-то у него там случилось, он приехал сюда, да и остался.

— А парень?

— Это Дима, его помощник. Еще вопросы есть?

— Да, где я буду жить? — спросила Сашка, покосившись на свою сумку.

— Я уж думала, ты не спросишь, — улыбнулась домоправительница, — Полина, проводишь?

Горничная кивнула.

Татьяна Витольдовна встала, и остальные поднялись тоже.

— В общем, сегодня ознакомительный день, жду тебя в двадцать часов в кабинете, подпишем бумаги.

На этих словах женщина вышла.

Сашка растерянно смотрела на оставшихся в столовой.

— Да ты не робей, — подбодрила ее повариха, Витольдовна наша умеет страху нагнать, а так-то она баба добрая!

— Пойдем, — Полина мотнула головой.

Сашка взяла сумку и пошла следом за ней.

6

— Ну вот, — Полина распахнула одну из дверей, — заходи.

Сашка шагнула внутрь — комната оказалась удивительно просторной, с двумя большими окнами. Ей почему-то всегда казалось, наверное, запомнилось из книг или фильмов, что горничные в богатых домах живут в клетушках, как Гарри Поттер в кладовке под лестницей. Тут все было иначе. Две кровати, шкаф-купе во всю стену, большой письменный стол у стены, плазма, небольшой холодильник.

— Здесь туалет и душевая, — Полина распахнула еще одну дверь, — все приемы пищи на кухне, где мы сейчас были.

— А холодильник зачем? — спросила Сашка.

— Черт его знает, — пожала плечами Полина, — стоит себе и стоит. Правда тут у меня заначка…

Женщина открыла морозильную камеру — в глубине стояли розовые ведерки с мороженым.

— Понятно, — улыбнулась Сашка.

— Я здесь почти никогда не ночую, — добавила Полина, — езжу домой каждый вечер, так что тебе будет удобно.

— А кто работал до меня? — полюбопытствовала Сашка.

— Никто. Я тут третий год, хозяева приезжают редко, они все по заграницам, сюда максимум на две-три недели за год, поэтому не было необходимости нанимать еще одну горничную.

— А теперь?..

— Хозяева приезжают на все лето с детьми, вот и решено было нанять тебя.

— То есть я ненадолго?

— Не знаю, спроси у Татьяны.

— И что, много детей? — поинтересовалась Сашка.

— Двое, мальчик и девочка. Они их там родили, там же и воспитывали, девчонку сюда привозили давно, еще до меня, а парня вроде совсем не привозили.

Да уж. Странный большой пустой дом.

— Переодевайся, я покажу тебе тут все.

В шкафу на плечиках висела униформа. Сашка сбросила с себя вещи, надела костюм, который, на удивление, сидел на ней как влитой.

— Идеально, — прищелкнула языком Полина, — хорошо стройным, надел и пошел. А мне приходится следить за питанием, и так уже юбка трещит по швам.

Трещала на Полине не только юбка, но и фирменная блуза на пышной груди. Она может и следила за питанием, но, видимо, где-то недоследила.

Внутри дом выглядел не менее замысловатым, чем снаружи. Небольшой коридор вывел в просторный холл. Здесь все было как положено в таких домах — высоченные потолки, отполированный до блеска пол, дорогая мебель и много цветов в вазонах разной высоты.

— Цветы живые? — спросила Сашка и протянула руку потрогать ярко-зеленый широкий лист.

— А как же, — ответила Полина, — еще какие живые. Заколебаешься их протирать и поливать. Ну, пошли дальше.

Из холла они прошли в большую гостиную, выдержанную в белом цвете, из большой гостиной перешли в столовую с огромным овальным столом и стульями с высокими спинками. Из столовой перебрались в малую гостиную, а оттуда в шикарную библиотеку.

— Обалдеть! — ахнула Сашка, у нас в городской библиотеке книг, наверное, меньше!

— Смотри, — Полина указала на датчики на входе, — тут регуляторы температуры, влажности и света, окна открывать нельзя, верхний свет включать в дни уборки и сразу, как закончишь, выключать.

— Как все сложно!

— А ты думала! — дернула плечом Полина, — ну ничего, привыкнешь.

Дальше были спальни, в которых кроме королевских кроватей не было ничего интересного, и детские на втором этаже. И много-много ванных и туалетов.

— Тут столько народу не живет, сколько туалетов, — заметила Сашка.

— Ага, — согласилась горничная.

На самом верху этаж начинался большими стеклянными дверями. Как только Сашка с Полиной приблизились, двери сами распахнулись и впустили их.

— Здесь царство хозяйки, — как-то полушепотом произнесла Полина.

Сашка огляделась — полукруглое помещение было завешано картинами. Она пошла вдоль стен, рассматривая полотна. Картины были развешаны по какой-то странной схеме, понятной только хозяйке, портреты перемежались абстрактной живописью, натюрморт с подсолнухами соседствовал с какими-то лилово-зелеными разводами. На одной стене висело четыре портрета — женщина в блузе с широкими рукавами, мужчина в свитере, маленькая девочка с котенком и младенец, сидящий в детском стульчике с подвязанной под горло салфеткой.

Понятно было, что это и есть хозяева дома. Картины были очень разными по настроению, младенца вообще будто рисовали по фотографии, но, все же все четыре портрета составляли гармоничную экспозицию.

Сашке очень понравилась девочка. Она не смотрела на художника, все ее внимание занимал серый котенок, и оттого она выглядела естественной и довольной жизнью. Девочка показалась Сашке похожей на нее в детстве, такая же светловолосая, худенькая, с тонкими ручками и лодыжками в синяках. Художник любовно вырисовывал все мельчайшие детали, даже овальные ноготки на длинных пальцах.

— Хозяйка — художница, — подала голос Полина, — это ее картины.

Ну, теперь стало все понятно.

— Когда хозяйка приезжает, она много рисует и убирает за собой сама, — Полина присела на табурет, — ну как — убирает… Грязь размажет. А потом уедет, так я уж все отмываю как надо. Ладно, пошли, покажу тебе сауну и бассейн.

На осмотр дома они потратили половину дня. Сашка даже не чувствовала голода, но у Полины запикали часы на руке, и она обрадовано сообщила, что пора обедать.

— Тебе такие же выдадут, — показала она на запястье, — это для связи.

Обедали в той же столовой, что и завтракали. Анна Петровна наготовила обед из трех блюд, испекла ватрушки и сварила компот.

— Радуйтесь пока что, — ворчливо сказала она, расставляя тарелки, — вот приедут хозяева, будете питаться дошираком!

Сашка тут же подумала, что не мешало бы освоить кухню, доширак она не любила.

За столом было весело, к ним присоединился еще один мужчина, представившийся Володей — охранник. Мужчина с загаром, Доминик, был в приподнятом настроении, и что-то бесконечно рассказывал, перемежая английскую и русскую речь. Помощник бойко отвечал, подсказывая, если англичанин забывал русские слова.

— Доминик, — позвала его повариха, — рад поди, что приезжают наши-то?

Доминик закивал.

— Рад, рад, Петровна, — ответил он, — Джордж звонил, они уже в аэропорту!

— Не Джордж, а Георгий, — поправила повариха, и Доминик послушно по слогам повторил, спотыкаясь, трудное слово.

— Посмотрели дом? — негромко спросила Татьяна Витольдовна у Сашки и Полины.

Сашка кивнула.

— Хорошо. Значит сегодня ваша задача — перестелить постельное белье во всех спальнях, проверить сантехнику и помочь Диме разнести букеты. И вечером ко мне, — напомнила она.

То, что казалось плевым заданием, на деле заняло всю вторую половину дня и вымотало до бессилия. Поставив последний букет в кабинете хозяина, Сашка кое-как добрела до спальни и рухнула на кровать. Если бы не необходимость идти к начальнице, она уснула бы тут же. Но пришлось соскрести себя с постели и идти. Подойдя к двери, она постучала.

— Входи, — послышался голос.

Татьяна Витольдовна сидела за столом и что-то просматривала в ноутбуке.

— Садись. Давай трудовую и санитарную книжку.

Сашка протянула и то и другое.

— У нас все по трудовому законодательству, — сообщила домоправительница, — так что не переживай.

— А мне сказали, — вдруг вспомнила Сашка, — что хозяева приезжают редко, и две горничные в их отсутствие вам не нужны.

— Ты в следующий раз меня спрашивай, — посоветовала домоправительница.

Сашка хотела ответить что-то типа"я и спрашиваю", но сдержалась и промолчала.

— Мне поступило четкое задание — нанять еще одну единицу в штат на постоянной основе, я наняла. Зачем — мне не поясняли, и я не спрашивала. Как только что-то еще скажут, я обязательно объявлю, ясно?

Сашка кивнула.

— Так, ставь подписи вот здесь и здесь, — указала ручкой Татьяна Витольдовна.

Сашка подписалась. Домоправительница тоже поставила подпись и протянула девушке экземпляр.

— Это твой договор. Обязательно перечитай, будут вопросы — спрашивай. И вот еще… — она достала из выдвижного ящика розовые часы — это тебе, носи не снимая, на ночь клади на тумбочку. А теперь иди спать, а то упадешь тут на пол и уснешь.

В ее голосе послышалась улыбка. Сашка встала, взяла часы и попрощавшись вышла из кабинета. Она не могла думать ни о чем, кроме того, что ужасно устала. Добравшись до комнаты, она сбросила униформу, повесив ее на стул, натянула длинную футболку и рухнула в постель. Последние мысли были о том, что она не позвонила маме и не почистила зубы.

7

Будильник в часах истошно запищал. Пытаясь одновременно проснуться, осознать происходящее и выключить пищащий гаджет, Сашка протянула руку к прикроватной тумбочке. Силиконовый ремешок выскользнул из пальцев и упал на пол.

— Зараза! — перегнувшись пополам, она наклонилась с края кровати в поисках часов. Найдя их, ткнула в экран, и будильник, наконец, замолчал.

Сашка посмотрела на часы и застонала — половина седьмого. Неужели придется каждый день вставать в такую рань?! Потом вспомнила про Полину и облегченно вздохнула. Где-то в доме слышны были голоса — народ уже вовсю занимался делами. Роботы они что ли?! Спустив ноги с постели, Сашка зевнула и, запустив в волосы пальцы, почесала голову. Ладно, вставать так вставать.

Она думала, что все будет как в фильмах про богачей, когда хозяева подъезжают к родовому замку, а прислуга выстраивается по ранжиру, дабы приветствовать кормильцев. Но, оказалось, все гораздо проще. Они уже приехали. Рано утром и очень незаметно. Об этом Сашка узнала за завтраком.

— Они летели с пересадкой через Барселону, — рассказывала Анна Петровна, помешивая кашу, — дочка, оказывается, со своим женихом там отдыхала.

Тут еще и жених, оказывается… Сашка сложила трехслойный бутерброд, откусила. Сегодня за столом она была одна. Садовник или еще спал, или уже копошился в своих кустах, водитель привез хозяев и уехал в город по делам, и домоправительницы было не видно, наверное, готовилась к встрече с работодателями.

— Тебе там Витольдовна записку оставила, — вспомнила повариха, — вон, на полке лежит. Сама-то она с Мишей уехала в банк, будет к обеду.

Сашка встала, взяла листок. В записке по пунктам были расписаны ее сегодняшние действия. Хозяева не предупредили заранее, что прибудут не одни, и Сашке нужно в срочном порядке приготовить две дополнительные спальни на втором этаже.

— Нянька с ними приехала, — продолжала Анна Петровна, — важная такая, сразу видно — англичанка. А разговаривает по-русски хорошо.

Сашка допила чай, подошла к раковине, вымыла чашку и поставила на сушилку. Еще вчера ей ненавязчиво объяснили, что здесь приветствуется максимальное самообслуживание. Когда в доме были жильцы, Анна Петровна почти полный день посвящала им, а обслуживающий персонал заботился о себе сам. Это было не сложно — когда обедали или ужинали всем скопом, посуда загружалась в посудомойку, а если кто-то решал сделать перерыв за чаем, то убирал за собой сам.

— Сегодня вечером званый ужин, — сообщила Анна Петровна, — помогать будет Полина, но, если что, тебе тоже придется выйти.

Сашка кивнула и вышла. Полдня пролетело незаметно. Сегодня она решила, что работать здесь вовсе даже неплохо, честно говоря, работа — не бей лежачего. Сашке нравился вкус хозяйки дома, при том, что дом был невероятно богатый, тут не было каких-то уродских балдахинов и кипы кружев на кроватях, ничего похожего на королевские покои. Зато в каждой комнате полно новейшей техники. Но, при этом, все помещения были какими-то безликими. Даже хозяйские спальни ничем не выделялись. И детские комнаты отличались от остальных только цветом обоев и наличием игрушек. В комнате девочки в кресле сидел большой бежевый плюшевый медведь, а в шкафу за стеклом стояли ровным рядком красивые коллекционные куклы. В комнате мальчика половину стены занимали стеллажи с машинками, которыми никто не играл.

Протирая окна в гостевой спальне, Сашка увидела двух мужчин. Одним был Доминик, а второй, судя по всему, хозяин дома. Сашка присмотрелась — мужчина был высок, с темной аккуратной бородкой, одет в светлые брюки, подчеркивающие поджарую фигуру, и рубашку с закатанными до локтя рукавами. Не боясь запачкаться, мужчина взял лопату и начал копать там, куда указывал садовник, копал долго, время от времени поднимая голову.

Потом они вдвоем подняли какой-то куст, опустили его в яму и начали засыпать.

Сашка слезла с подоконника. Не хватало еще, чтобы ее, пялившуюся на людей, заметили. Но хозяин ей понравился. Ей вообще нравились люди, не обремененные повышенным чувством собственной важности. Кажется, Анна Витольдовна говорила, что хозяин дома — архитектор. Наверняка он сам спроектировал этот дом, да и усадьбу тоже. Хозяйку она так и не видела, хотя слышала ее голос на этаже с картинами. По словам поварихи, Надежда Васильевна, так звали хозяйку, литрами глотала кофе и работала.

Когда появилась Полина, Сашка вытаскивала из стиральной машины последнюю партию белья. Стирать было одно удовольствие — две огромные машины делали это легко и бесшумно.

— Тебе помочь? — Полина заглянула в прачечную, — я пока свободна.

— Нет, — отказалась Сашка, — сама справлюсь.

Она вышла во двор, ощупала колыхающееся на ветру белье. Почти высохло. Жаркий июньский день делал свое дело. Сашка сняла просохшие пододеяльники, аккуратно свернула, сложила в пластиковую корзину. Вчера Полина не показала, где сушится белье, поэтому сегодня пришлось соображать на ходу. В кладовой нашелся моток толстого белого шнура, Сашка натянула его между деревьями. Пришепок не нашла, но, к счастью, ветра практически не было. Она доразвесила остатки и присела на крыльцо. Солнце было на той стороне и не слепило глаза, можно было поднять глаза к небу и наслаждаться глубокой чистой синевой. Дождя давно не было, издалека слышалось стрекотание поливочных машин, которые были расставлены повсюду, увлажняя яркую газонную траву, кусты и деревья. Сашке хотелось обойти всю усадьбу, посмотреть, что и как тут устроено. Она жалела, что не сделала этого вчера, потому что сейчас была вероятность натолкнуться на хозяев, и неизвестно. Как они отнесутся к тому, что посторонний человек ошивается по их территории. Хотя… Какой же она теперь им посторонний человек, если стирает их белье.

Дверь за спиной распахнулась, Полина вышла на крыльцо и удивленно вытаращилась на колыхающиеся пододеяльники.

— Ты что делаешь?!

По тону напарницы Сашка сразу поняла, что что-то не так.

— А что? — аккуратно поинтересовалась она.

— Это что? — Полина протянула руку в сторону белья.

— Пододеяльники, — ответила Сашка, — из верхней гостевой спальни.

— Я вижу, что пододеяльники, — с досадой проговорила Полина, — ты чего их тут развесила, как у бабушки в огороде?!

— Так ты мне вчера не показала, где сушить…

— Снимай, пошли! — скомандовала Полина.

— Вот! — ткнула она пальцем, — это сушильная машина!

Сушильная машина была похожа на стиральную, только барабан был больше. Сашку бросило в жар от осознания, как она оконфузилась. Но Полина вовсе не собиралась над ней насмехаться. Она взяла влажное белье, засунула в машину и включила режим сушки.

— Через сорок минут будет готово, — сообщила она, — сегодня только постельное?

Сашка кивнула.

— Это хорошо. Моя вина, вчера поторопилась, ничего тебе тут не объяснила. Я ж думала, ты курсы закончила, раз тебя сама директриса агентства привезла. Вот смотри.

Полина открыла шкаф. На полках стояло множество коробок, бутылочек и пузырьков и флаконов.

— Со временем разберешься, это не сложно. Давай так, на тебе будет постельное и столовое белье, а я возьму на себя гардероб. Здесь, — она указала на верхнюю полку, — средства для одежды. Розовый для шелка, желтая бутылка — для трикотажа, черная для кашемира. Это с отбеливателем. Это без отбеливателя.

Сашка мысленно схватилась за голову. Три года колледжа прошли впустую. Она не знала и половины того, что сейчас ей показывала горничная.

— Это, — Полина открыла большую дверцу, — сушильный шкаф. Я тебе потом покажу, как он работает. А это контейнеры для стирки белья. Кстати, свое тоже можешь стирать здесь, никто против не будет.

Сашка поежилась, подумав, что два ее лифчика — черный и бежевый — вряд ли нуждаются в биокондиционере.

— Да ладно тебе, — Полина улыбнулась, — чего загрузилась? Научишься, не переживай! Знаешь, сколько я вещей перепортила, пока всему научилась! Один раз постирала свитер Георгия Ивановича простым порошком, и он сел на два размера. Думала уволят.

— И что было? — Сашке было ужасно интересно.

— Ничего, — Полина закрыла дверцу шкафа со средствами для стирки, — даже из зарплаты не вычли. Но библиотекарша меня потом чуть живьем не съела.

— Кто? — не поняла Сашка.

— Анна Витольдовна наша раньше работала в библиотеке, а потом переквалифицировалась в домоправительницы.

Рабочий день закончился. Часы пиликали, звали на обед, но Сашка решила сначала ополоснуться и переодеться. Она долго с удовольствием плескалась под душем, вымыла волосы и высушила их огромным мощным феном, намазалась всякими кремами, немного повалялась, но не уснула, и решила все же перекусить.

В кухне никого не было. На плите стояла кастрюля с наваристым рассольником, в сотейнике уже остыло мясо с овощами. Сашка решила попробовать все. Она уже оценила Анну Петровну как повара, готовила она очень вкусно. Вымыв за собой тарелки, Сашка заглянула в холодильник, вытащила из ящика грушу с розовым боком и ветку винограда. Она сложила все на тарелку, решив провести остаток дня в комнате за чтением и поеданием фруктов. Или позвонит маме. И Пашке. Оба закидали ее сообщениями. Только Катька держится, прислала всего два сообщения, одно"Ты еще жива?", и второе"Когда похороны?"

— Привет.

Сашка вздрогнула и обернулась. В кухню вошел парнишка лет четырнадцати, аккуратно и модно подстриженный, в голубой футболке и широких шортах ниже колен.

— Привет, — Сашка закрыла холодильник.

— Тоже хочу грушу, — сказал мальчишка.

— Там, — указала Сашка на холодильник.

— Мать давно видела? — спросил он, заглядывая в контейнер с фруктами.

Оценив ситуацию, Сашка прикинула, что пацан такого возраста может быть только сыном Полины.

— Недавно, — ответила она, — в прачечной.

— Где? — удивился парень.

— В прачечной, — повторила Сашка, — а потом ушла куда-то, наверное наверх.

— А-а, — протянул он и откусил розовый бок груши.

— Хоть бы помыл, — покачала головой Сашка.

— Что с волосами? — задал парень неожиданный вопрос.

Сашка удивленно провела по голове. Ничего необычного не было.

— А что с ними не так?

— Не, все нормально, — кивнул парень, — тебе идет. Ладно, я пошел.

— Иди, — Сашка посмотрела, как мальчишка выходит в дверь, потом взяла свою тарелку и направилась в свою комнату в надежде, что званый ужин обойдется без нее.

Сашка долго сидела в комнате, потом, когда совсем стемнело, накинула кофту и вышла на улицу. Кругом было тихо, воздух остывал после дневного зноя, где-то в кустах посвистывал автополив, шурша тугими струйками воды по листве. Пахло свежескошенной травой и какими-то цветами. Она обошла угол дома. Из окон первого этажа на тропинку лился яркий свет. Некоторые окна были приоткрыты, играла негромкая музыка. Гости и хозяева разговаривали негромко, время от времени слышался смех, особенно переливчато смеялась девушка. Дочка, наверное. Сашке захотелось подойти и посмотреть на семью в полном составе, но она сдержалась. Что за глупости, сказала она сама себе, как Золушка у дворца.

Она развернулась и пошла в противоположную от дома сторону. Дорожки освещались невысокими столбиками с фонариками голубоватого и белого света. Сашка шла и шла по тропинке, попинывая мелкие камни, и вдруг вышла к бассейну. Голубая вода тоже подсвечивалась и журчала где-то сбоку, на лежаке валялось забытое полотенце. Сашка подобрала его — полотенце было еще влажное.

Телефон в заднем кармане джинсов завибрировал. Сашка вытянула аппарат — звонила мама.

— Привет, мамуль, — она прижала трубку плечом к уху, — как дела?

— Это у тебя как дела? — сердито выкрикнула мама, — ты почему не звонишь?

— А чего звонить? — удивилась Сашка, — все нормально.

— Даже если все нормально, можно и позвонить матери хотя бы раз в день, я же волнуюсь! — голос мамы из сердитого изменился на жалобный.

— Ну прости, мамуль, — Сашка вдруг почувствовала вину, — просто заработалась, забыла.

— Как тебе работодатели? — полюбопытствовала мама, — я говорила со Светой, она обнадежила, что семья хорошая.

— Не знаю, какие они, я еще никого не видела, — усмехнулась Сашка.

— Как так? — удивилась мама.

— Ну вот так. Общаюсь в основном с прислугой. Хотя нет, видела хозяина, ничего такой дядечка, интеллигентной наружности.

— Ну ладно, — мама узнала все, что хотела, — ты звони, не забывай. И Павлику позвони, он тоже волнуется, хоть и не показывает виду.

— Приходил? — спросила Сашка.

— Был сегодня, — звук стал приглушенным, будто мама зажала трубку ладонью, — принес твои вещи.

— Какие вещи? — не поняла Сашка.

— Футболку, туфли, ну, помнишь, те, с ремешками, на каблуке, и розовые трусики.

Слово"трусики"она произнесла сквозь зубы, получилось"у-и-ки". Сашка засмеялась негромко. Наверное, рядом был папа.

— Понятно. Ладно, я наберу его, пока, мамочка!

— Пока, дорогая! Звони каждый день!

— Хорошо.

Сашка нажала отбой и сунула телефон в карман. Пашке позвонит позднее. Но он как будто услышал ее мысли. Телефон опять завибрировал.

— Привет, Паш, — Сашка присела на лежак.

— Привет, Саш, — голос молодого человека звучал глухо.

— Ты как там без меня? — Сашка чувствовала, что говорить надо бодрее.

— Нормально, — парень вздохнул, — а ты без меня?

— Тоже ничего, — она развернулась и легла на жесткий пластик, — лежу вот у бассейна.

— Ты точно работать уехала, или я чего-то не знаю? — в голосе Пашки прозвучала нотка претензии.

— Между прочим, я сегодня отпахала смену, имею право отдохнуть, — задиристо ответила Сашка.

— На заводе? — усмехнулся молодой человек.

— Чего? — не поняла она.

— Смену, спрашиваю, на заводе отпахала?

— Вот вообще не смешно!

— Да ладно, ладно, я понял.

— Если хочешь, я тебе скину фотки этих хором, тут только пыль по кругу протирать замотаешься.

— И что, нравится тебе?

— Ну, в целом нормально, работа как работа, лучше, чем шашлыки у Азамата жарить.

— Я люблю тебя…

— Ага. А сегодня перестирала кучу… Что?..

Она не сразу сообразила, а когда осознала, то растерянно замолчала.

— Люблю тебя, — повторил Пашка, — скучаю очень. Сейчас вот понял, что реально скучаю.

Он ни разу не признавался ей в любви. Эти отношения тем и были прекрасны, что не накладывали никаких обязательств. Даже не так — это была такая любовь, которую можно было не озвучивать пафосными словами, это была само собой разумеющаяся любовь. А все эти признания загоняли их отношения в рамки, из которых потом не выбраться. Вот и сейчас… надо было что-то ответить, а она теребила влажное полотенце и не знала, что сказать.

— Сашка…

— Пашка…

Они произнесли слова одновременно и оба засмеялись.

— Говори.

— Говори.

Ну вот, опять…

— Ты говори, — просмеявшись, Пашка будто стряхнул с себя паутину обязаловки Высоких Отношений Влюбленных, и стал самим собой.

— Я ужасно скучаю по всем вам, — Сашка говорила искренне, — но так устаю, что, честно, вырубаюсь без тоскливых мыслей о доме.

— Да я уж понял.

— Как там Катька? — перевела она тему разговора в более безопасное русло.

— Ты и ей не звонишь? — нарочито испуганно ахнул парень, — ну она тебе точно этого не простит.

— Будешь моим адвокатом, если что, — улыбнулась Сашка, — что, свирепствует подруга?

— Как ты уехала, она сначала два дня провалялась в кровати, донимая родителей стонами о том, что всё тлен, а потом зачем-то поперлась в библиотеку.

— Куда?!

— Сам в шоке!

— И что там, в библиотеке?

— Не знаю, но ходит каждый день по вечерам. Может библиотекаря какого-нибудь охмуряет?

— Даже не знаю, что и подумать, — Сашка и правда недоумевала, зачем ее подружку потянуло в городскую библиотеку.

— В общем, теперь тебе есть над чем подумать, — в голосе его была слышна улыбка.

Они еще немного поболтали, потом Пашка отключился. Она медленно шагала по шуршащему гравию, все еще держа телефон в ладони. Ее не отпускала мысль, что вот сейчас что-то произошло, будто она все испортила. Хотелось отряхнуться и вернуть состояние покоя, но никак не удавалось и от этого она чувствовала себя раздраженной.

— Привет! — мальчишка вышел из-за кустов так внезапно, что Сашка подпрыгнула.

— Господи! — она приложила кулак с зажатым в нем телефоном к груди, там, где колотилось сердце, — напугал!

— А чего ты тут ходишь в темноте? — поинтересовался он.

— А ты? — в ответ спросила Сашка.

— Я гуляю перед сном, — невинно сообщил мальчишка.

— Ну и я гуляю…

Сашка невольно улыбнулась, разглядывая паренька. Он был такой хорошенький, довольно высокий для своих лет, мускулистый и стройный, но с совершенно детским лицом и ясными глазами.

— Тебя как зовут-то? — спросила Сашка.

— Иван, — ответил мальчишка.

— Прямо-таки Иван? — улыбнулась она, а паренек серьезно кивнул в ответ.

В это время из кустов вылезла собака. Она остановилась неподалеку и встряхнулась, отряхивая влагу с шерсти. Потом подбежала к мальчишке и села рядом.

— Бэби, ты где лазила? — он протянул руку и провел ладонью по шерсти, — мокрая вся!

— Это хозяйская собака? — спросила Сашка, — не видела такую во дворе.

Усадьбу охраняли несколько собак. Сашка не слишком разбиралась в породах, но двое точно были суровыми натасканными доберманами, а третий, большой, белый, походил на мелкого медведя. Эта собака совсем не походила на охранную.

— Мм, да, — промычал мальчишка, — их. Привезли с собой.

— Понятно. Поздно уже, — сказала Сашка, — ты где спишь?

— Там, — ткнул парень в сторону дома.

— Ну понятно, что не в собачьей конуре! В комнате, говорю, в какой? Надеюсь, не в моей?

— Почему в твоей? — он был искренне удивлен, — у меня есть своя комната!

Вообще да, почему бы в таком огромном доме не сделать еще пару лишних комнат…

— Ладно, я пошла, — Сашка махнула рукой прощаясь, и пошла к двери.

— Спокойной ночи, — бросил мальчишка ей вслед.

Но уснуть мгновенно она не смогла. Полина храпела как трактор, замолкая только тогда, когда переворачивалась с боку на бок. Сашка долго мучилась, потом не выдержала, взяла со столика яблоко, прицелилась и запульнула плод в соседку. Яблоко врезалось в самую выпуклую часть одеяла, упало на пол и укатилось в угол. Полина как-то особенно громко всхрапнула, проснулась и подняла голову. Сашка замерла, притворяясь спящей. Она успела уснуть, пока трактор не затарахтел заново.

Проснулась она в одиночестве. На столе лежала записка, в которой Полина сообщила, что накануне она переработала, а значит сегодня Сашка на весь день осталась одна. В целом, Сашку это совсем не тяготило, она уже знала распорядок своего дня, ничего сверхъестественного не было запланировано. На завтрак она вышла раньше всех, помогла Анне Петровне нарезать хлеб и сыр, и первая же узнала от водителя, что хозяева с утра собрались в город. Это было тоже неплохо.

А потом случилось это. Вообще непонятно, как случилось, она была так осторожна. Напевая мелодию собственного сочинения, Сашка, пританцовывая, размахивала тряпкой из микрофибры, смахивая пыль со столика, и совсем чуть-чуть коснулась локтем этой проклятой вазы. В следующую секунду, осознав, что изящная ваза зашаталась и упадет, Сашка, изогнувшись как пантера в прыжке, схватила ее за тонкую ножку, и рухнула на бок, больно ударившись бедром.

Вскрикнув от боли, она будто услышала эхо. Послышался торопливый топот по лестнице, боковым зрением Сашка увидела, что к ней приближается девушка. Кряхтя, она начала подниматься, над плечом нависла белокурая прядь, и девушка подхватила ее под локоть, помогая встать.

— Боже мой, вы ударились?

Сашка испытывала такое неудобство, что больше всего ей сейчас хотелось, чтобы ее позор не видел никто. Она поставила вазу на ровную поверхность и повернулась к девушке, очевидно, дочке хозяев.

— Все нормаль… — она подняла взгляд и оторопела. Девушка, стоящая напротив и тревожно смотрящая на нее, тоже вытаращила красиво накрашенные глаза и округлила рот.

— О-фи-геть! — вырвалось у Сашки. Если бы не светлые волосы, девушка напротив была бы точной Сашкиной копией. Один в один.

8

Это невозможно! — блондинка заправила за ухо непослушную прядку и повернулась к Сашке, — невозможно!

— Ага, — Сашка смотрела в зеркало, переводя взгляд со своего отражения на отражение хозяйской дочки, и даже забыла про саднящую боль в бедре.

— Алекс, пошли в бассейн! — дверь распахнулась, и в комнату влетел Иван с обнаженным торсом и в цветастых шортах, в руках его был огромный водяной бластер.

Девушки обернулись на звук, мальчишка, увидев обеих, хмыкнул и закрыл дверь, толкнув ее ногой.

— Я сначала думал у меня delusion… как это… галлюцинация, — он подошел к Сашке близко-близко, заглянул ей в глаза, — думал ты — моя сестра. Там, на кухне, я очень удивился, когда увидел Алекс с темными волосами.

Сашка перевела взгляд на блондинку.

— Тебя Алекс зовут? — спросила она у девушки.

Та кивнула.

— Вообще-то Александра по-русски, но брат зовет меня Алекс, он так привык.

— Я — Саша.

— Александра тоже? — блондинка склонила светлую головку, присматриваясь.

— Да, только меня так никто не зовет.

— Так мы идем в бассейн? — напомнил Иван.

— Пойдем? — спросила Алекс Сашку.

— Я вообще-то на работе, — Сашка вдруг сообразила, что пока она тут прохлаждается, пыль сама собой не уберется.

— Нам нужно поговорить! — Алекс цапнула ее за запястье, — мы можем увидеться?

— Да можем, почему нет, — пожала Сашка плечами, — только я весь день работаю.

— Я вечером приду, можно? — это прозвучало взволновано и с мольбой.

— И я, — добавил Иван.

— Нет! Тебя только не хватало! — раздраженно бросила ему сестра.

— А родители знают, что в доме работает твой клон? — Иван явно пытался шантажировать, глядя на сестру.

— Ладно! — Алекс выбрала меньшее из зол, — только смотри, не болтай там!

— И даже Джейку?

— Джейку особенно!

— Тогда пошли, а то он сам поднимется сюда.

— Ты простишь меня? — Алекс будто испытывала неудобство, оставляя Сашку.

— Да идите уже, а то сейчас набегут ваши родственники и знакомые, — усмехнулась Сашка.

У нее было странное ощущение. Вроде бы она испытала шок оттого, что встретила двойника, но, в то же время, испытывала какое-то странное спокойствие, будто ничего особенного не случилось. Будто это совсем не про нее. Она доубиралась в гостиной, в этот раз без песен и танцев, в частности из-за того, что на бедре наливался здоровенный синяк, спокойно пообедала, разговаривала с людьми, вообще, вела себя так, будто ничего не произошло. Но она ни на минуту не переставала думать об Алекс. Симпатичное личико блондиночки стояло перед глазами, и Сашка пыталась анализировать, почему она сразу же, с первого взгляда увидела схожесть, хотя они совсем разные. Никто из окружающих не говорил ей, что она похожа на дочку хозяев дома, хотя многие — повариха Анна Петровна, горничная Полина, водитель Миша, молчаливый Доминик — видели их обеих, но никто из них и словом не обмолвился. Возможно, это какое-то неявное сходство. А может остальные не слишком наблюдательны.

Вечером она сушила волосы, когда в дверь робко постучали.

— Заходи, — Сашка выдернула фен из розетки и встряхнула головой.

Алекс вошла первой, за ней топтался Иван.

— Ну проходите, чего вы, — Сашка приглашающим жестом указала на заправленную кровать и стул у стола.

— Довольно скромная обстановка, — произнесла Алекс, осматриваясь.

— Нормальная обстановка, — пожала плечами Сашка, — все необходимое есть.

Гости деликатно присели. Все напряженно молчали.

— Ну, расскажи о себе, — предложила Алекс.

— Что рассказать? — Сашка задумалась, — я всю жизнь прожила в Томске, родители мои там.

— Томск — это где? — Алекс наморщила лобик.

— Это Сибирь, — почти с гордостью произнесла Сашка, так это слово всегда произносил папа, и ее приучил гордиться.

— А я родилась в России, — сказала Алекс, — но потом родители уехали в Лондон, и я жила там с пяти лет. Иван уже там родился.

— Вы оба хорошо разговариваете по-русски, — похвалила Сашка.

— Папа всегда настаивал, чтобы мы изучали русский язык. Мы учились в школе при посольстве, а когда родился Иван, родители наняли няню из русских эмигрантов.

— Она говорит, что ее дед был поваром русского князя, — хихикнул Иван.

— Она ведет себя так, будто ее дед был самим русским князем, — вторила Алекс.

— Прикольно, — Сашка смотрела на этих двоих, и они ей все больше нравились. — Когда сказали, что приедут дети с няней, я думала, что по дому начнут носиться и орать младенцы, разбрасывать игрушки.

— Иван у нас подходит под эту категорию, — подколола с улыбкой Алекс, — хорошо, что у него есть Таня.

— Ой, кто бы говорил! — тут же отреагировал мальчишка, — она больше времени проводит с тобой, чем со мной!

— А что за жених? — вдруг вспомнила Сашка.

Алекс сморщила носик.

— Джейкоб не жених! Мы учились вместе, он очень мечтал увидеть Россию, вот отец и пригласил его. Джейкоб очень талантливый, мама восхищается им.

— А где ты училась?

— Я окончила художественную академию, — ответила Алекс, — но, к сожалению, ни маминого таланта, ни отцовского усердия мне не досталось. А вот Джейк — настоящий гений! Ты еще увидишь его скульптуры, мы привезли несколько, мама покажет их на своей выставке.

— Я видела картины вашей матери, — сказала Сашка, — очень красивые!

Телефон в кармане Ивана громко запел, он выдернул его. Глянул на экран.

— Таня, — произнес мальчик недовольным тоном.

— Пойдем, — Алекс встала, — а то она запаникует и вызовет национальную гвардию, чтобы нас разыскать. Саша, мы можем увидеться завтра?

— Мы можем видеться каждый день, — Сашке импонировала стеснительная вежливость Алекс, — мы же живем в одном доме! Приходи в любое время!

— И ты приходи! — широко улыбнулась Алекс.

— А давайте вас поменяем! — вдруг предложил Иван.

Девушки одновременно посмотрели на выдумщика.

— Как в"Принц и нищий"! Ты будешь моей сестрой, — указал он на Сашку, — а ты — горничной, — палец передвинулся в сторону Алекс.

Сашка и Алекс переглянулись. Идея была дурацкая, но заманчивая. А как еще проверить схожесть? Странно, что им самим не пришло это в голову. Первая опомнилась Сашка.

— Нет, это глупость! — сказала она, — не хватало мне еще проблем с вашими родителями.

— Согласна, — вторила ей Алекс.

— Да ты просто не хочешь быть горничной, — надулся Иван.

Никто ничего по-прежнему не замечал. Казалось, семья Азаровых живет каждый сам по себе и встречаются только на совместных ужинах. Надежда Васильевна, художница, готовилась к персональной выставке, часто уезжала в Москву, забирая с собой и английского приятеля Алекс. Георгий Михайлович, в компании Доминика, или облагораживал, и так прекрасную, усадьбу, или работал в своем кабинете. Алекс и Иван развлекали сами себя и свою няньку Таню, которую в миру звали простым русским именем Татьяна Николаевна. Нянька по виду была чопорна, придирчива к деталям и дотошна к каждому поступку Алекс. Иван, ее основной подопечный, гораздо менее испытывал терпение няньки, правда делал он это самым простым способом — старался не попадаться ей на глаза. За неделю Сашка успела пообщаться со всеми, но никто лишний раз не взглянул на нее, а тем более не уличил в том, что она хоть чем-то им напоминает дочь. Хозяйка вообще практически не разговаривала с прислугой, да к ней никто и не обращался, хозяин был более приветлив, всегда дружелюбно кивал, к нему и обращалась Витольдовна по всем вопросам.

В общем, никто не препятствовал сближению. Практически весь день они проводили вместе, днем, когда Сашка работала, Алекс ходила следом и пыталась помочь, чем очень смущала Сашку. Выяснилось, что английская принцесса очень неплохо управляется с пылесосом, разбирается в чистящих средствах, а в перерывах умеет делать вкусные бутерброды.

— Я думала, ты тяжелее телефона ничего в руках не держала, — удивленно пробормотала Сашка, прожевывая бутерброд с ветчиной, яйцом и салатом.

В кухне было пусто, и они решили перекусить.

— Я училась в частной школе, — Алекс села на стул, подсунув под себя обе ноги, — там будили в половине седьмого, мы сами убирали в комнатах и коридорах, и к восьми шли на завтрак. А по выходным работали волонтерами в социальном приюте для детей.

— Ничего себе! — Сашка была действительно удивлена, эта тоненькая блондиночка не выглядела закаленным бойцом.

— Так что я вполне способна пропылесосить пару комнат, — подмигнула Алекс.

— А чем ты теперь будешь заниматься?

— Не знаю. В академии я звезд с неба не хватала, хотя преподаватель по английской литературе хвалила меня за хорошую память. Думаю, родители надеялись, что я к этому моменту познакомлюсь с каким-нибудь достойным молодым человеком и выйду замуж… Мама была бы не против, если бы Джейкоб сделал мне предложение.

— А ты? — Сашку ужасно удивлял факт, что Алекс с абсолютным равнодушием говорила о молодом человеке. Она видела его и одетым в гостиной и столовой, и раздетым у бассейна. Парень был невероятный красавчик.

— Джейк хороший, но он…

— Что?! — Сашка аж затаила дыхание.

— Да, в общем, ничего, — Алекс улыбнулась, — просто у нас с ним темперамент не совпадает. Или, наоборот, совпадает. В общем, нет между нами искры, вот.

— Красавчик же! Какие такие искры тебе нужны, не понимаю.

— Вот и мама не понимает. Сердится иногда.

— Мама у тебя… — Сашка подбирала слово, — странная. Отстраненная какая-то.

— Она не всегда такая. Вот пройдет выставка, и она опять станет человеком. А сейчас она вся в своих работах. Знаешь, маму выставляли в Лондоне и в Париже, а ее картины есть даже в коллекции Халифа Аль Нахайяна!

— Кого?!

— Шейха арабских эмиратов.

— О-о!

Это действительно было достойно восхищения.

— А папа вместе с лордом Фостером и Томасом Хейзервиком проектировал культурный комплекс в Шанхае! Ты бы видела, насколько это прекрасно!

Сашка понятия не имела, кто такой лорд Фостер, но судя по дрожанию голоса Алекс, человек был не из последних, и она покивала.

— А на нас с Иваном природа отдохнула, — Алекс вроде бы нисколько не переживала из-за этого.

— Ну и вы найдете свое призвание, — подбадривающе произнесла Сашка, — я вот тоже, ни к селу, ни к городу…

— Забавное выражение, — Алекс встала со стула и приподнялась на носочки поморщившись, — икры онемели, — пояснила она. — Мы тоже ни к селу, ни к городу. Иван заявил, что он останется в России.

— А что плохого? — удивилась Сашка.

— А чем он тут будет заниматься?

— Как все — закончит школу, поступит в институт…

— Вряд ли родители позволят ему… Он несамостоятельный и безответственный.

— Это потому что до сих пор за ним присматривает нянька! — убежденно заявила Сашка, — уму непостижимо — парню пятнадцатый год, а за ним следит пожилая тетка!

— Она вырастила его, — улыбнулась Алекс, — родители даже не отправили его в пансионат, Таня отлично его воспитывала.

— Да уж, повезло так повезло… — Сашка не стала выражать всех своих мыслей, ее это не касалось, но, похоже, парень отчаянно нуждался в свободе.

За всеми этими событиями она и не заметила, как прошла ее первая рабочая неделя.

— Завтра у тебя выходной, — Анна Витольдовна никогда ничего не забывала, — как ты намерена его провести?

Сашка совершенно не представляла, как она может провести выходной, поэтому пожала плечами.

— Если надумаешь выехать в город, то можешь сделать это сегодня вечером, ключ от квартиры возьмешь у Володи, а адрес написан здесь, — она протянула белую картонную карточку. — Вернуться нужно не позднее шести утра на следующий день.

— Хорошо, я поняла, — кивнула Сашка, сунула визитку в кармашек на фартуке и вышла.

— У меня завтра выходной, — сообщила она Алекс спустя пару часов, — я, наверное, уеду в Москву, хочу посмотреть столицу, а то с вокзала практически сразу сюда.

— Я с тобой! — глаза Алекс загорелись.

— Водитель может нас увезти, — сказала Сашка, — Только как сказать… Что мы вместе… Точнее, не вместе, а в одну сторону…

— Ничего говорить не надо, — Алекс заговорщически понизила голос, — я возьму мамину машину, она все равно не ездит.

— А ты водить умеешь?! — удивилась Сашка.

— Конечно! У меня международное водительское удостоверение.

— Ну ваще! — только и могла вымолвить Сашка.

9

Они выехали за ворота, радуясь, что ворота открываются дистанционно, и нет необходимости светиться перед охранником. Кондиционер быстро охладил воздух в автомобиле, Сашка откинулась на спинку сидения и поглядывала, как Алекс управляет автомобилем.

— Как же неудобно с правым рулем! — пожаловалась девушка.

Но, несмотря на непривычное расположение руля и стороны, она все же очень уверенно вела машину. Проблемы начались за указателем Новопеределкино. Дороги были переполнены, раздраженные водители сигналили, и в целом, колонна двигалась очень медленно.

— Так, ну всё! — Сашка увидела неподалеку значок метро, — давай, паркуйся!

Еще почти час они кружили по району в поисках парковки, наконец догадались открыть навигатор, который мгновенно подсказал, где можно не очень дорого оставить машину на сутки. Девушки вышли, автомобиль прощально пиликнул.

— Пошли! — Сашка закинула на спину рюкзачок, — сейчас на метро за десять минут доедем!

Но, как оказалось, за десять минут они даже не продвинулись дальше касс. Потом еще десять минут разбирались, какая именно карточка им нужна, раздражая уставшую кассиршу вопросами. Когда за спиной скопилась небольшая очередь из трех человек, которые уже начали роптать и подсказывать девушкам, что именно им нужно, причем советы между собой разнились, Сашка и Алекс наконец купили красную карточку и двинулись к турникетам.

— Когда мне было двенадцать, — Сашка на всякий случай взяла Алекс за руку, чтобы не потерять ее в просторах подземного царства, — мы с папой ездили в Москву на елку. И тогда все было гораздо проще, никаких карточек. А сейчас с ума можно сойти.

— А я последний раз была в Москве, когда мне было пять лет, — ответила Алекс, — и почти ничего не помню, только аэропорт, откуда мы улетали в Лондон.

Они прошли сквозь турникет, Алекс уверенно, а Сашка боязливо поджала ягодицы.

— Ну, теперь куда? — Сашка достала карточку и всмотрелась в адрес. Название улицы ей совершенно ничего не говорило.

— Блин, — нервничала она, — что делать-то?!

— Сейчас! — Алекс успокаивающе тронула ее за руку, вынула из пальцев карточку и, осмотревшись, подошла к компании двух парней и девушки.

Молодые люди выслушали, дружно, как по команде, сдвинули брови, потом начали спорить, как члены клуба"Что? Где? Когда?", и, наконец, парень что постарше, победивший в споре, достал из рюкзака тетрадь на пружине, вырвал листок и написал что-то. Алекс мило улыбнулась, взяла листок и вернулась к Сашке.

— Ну вот, смотри, что местные написали… А вот вроде и наш поезд!

Когда девушки вышли из метро, кругом была ночь. Фонари освещали улицу и тротуары, город не собирался засыпать, напротив, радуясь наступившей прохладе, народ вышел из домов. Где-то играла музыка, разноцветная реклама светила не меньше фонарей. Пахло едой и женскими духами.

— Так, по-моему, нам туда, — указала Сашка, и потянула Алекс за собой.

Это были не новостройки-высотки, как предполагала Сашка, а обычная девятиэтажка. Скрипящий лифт довез до седьмого этажа. Сашка достала два ключа на кольце, открыла дверь. Они вошли почти на цыпочках, Алекс долго шарила по стенам в поисках выключателя, наконец нашла, щелкнула. Загорелся приятный мягкий свет.

Они сняли туфли, прошли вглубь. Комнат было всего две — большая гостиная в сливочных тонах и спальня.

— Знаешь, я вспомнила, — Алекс провела рукой по стене, примыкающей к двери, — мы здесь жили до того, как уехали. Здесь стоял большой синий диван, на нем спали родители, а там была моя комната.

Она прошла в спальню, включила свет. Конечно, от детской не осталось никакого напоминания. Сейчас тут стояла большая кровать, ее отражали зеркала шкафа-купе, занимавшего всю левую стену. Вообще, квартира была похожа на номер в отеле, красивый, чистый, но совершенно безликий.

— Ладно, — Сашка прервала воспоминания, — надо чего-нибудь перекусить.

И они обе уставились друг на друга. Никто не подумал о покупке каких-либо продуктов.

— Пицца? — произнесла Алекс.

— Нет уж, пошли, устрою тебе экскурсию по местным продуктовым магазинам, — Сашка вздохнула и надела туфли.

В супермаркете они наполняли корзину, Алекс все время переводила цены в фунты стерлингов и уверяла, что в Москве всё гораздо дороже. Сашка почти не слушала, она по привычке раскладывала в голове блюдо, которое собиралась приготовить, на составляющие. На кассе не удержалась, положила на ленту шоколадное яйцо.

— Кстати, — вдруг вспомнила она, — а как ты отмахалась от братца? Я думала, он будет сидеть на заднем сидении.

— А он не знает, — махнула рукой Алекс, — я сказала, что поехала по делам.

Они вернулись, сходили по очереди в душ, Сашка приготовила ужин, и на стадии готовки выяснила, что Алекс — вегетарианка.

— Ну и ладно, мне больше достанется, — сказала она, и вывалила себе на тарелку горку великолепно пахнущего азу.

Алекс долго раскладывала на тарелке молодой картофель, огурец, пару черри и кусочки феты, поливала все это каким-то неведомым Сашке соусом и ела с таким удовольствием, что Сашка не удержалась и попросила кусочек.

— Правда вкусно! — похвалила она и взяла в руки бутылочку соуса, познакомиться с неизвестным. — А я вот люблю мясо. До того, как устроиться работать к вам, я жарила шашлыки в кафе.

Алекс удивленно подняла брови.

— У нас мясо готовят в основном мужчины, — сказала она, — папа очень любит стейки на открытом огне.

После ужина они упали в гостиной на диван.

— Чем завтра займемся? — спросила Сашка.

— Я думаю, — произнесла Алекс, — нам нужно сходить в генетическую клинику.

Они смотрели друг на дружку пристально и долго. Наконец Сашка кивнула.

— Я думала об этом, но боялась тебе предложить.

Алекс откинулась на спинку дивана, запустила изящные пальцы в прическу, расчесала ими волосы. Сашка давно обратила внимание, что когда Алекс взволнована или растеряна, она делает так.

— Вряд ли это совпадение, согласна? — Алекс смотрела тревожно.

— Я думаю, да.

— И мы с тобой — сестры…

— Вероятнее всего.

— А если нет? — Алекс на секунду перестала теребить волосы.

— Тогда это будет невероятное, странное, паранормальное сходство двух людей.

— Какое-то индийское кино… — Сашка вздохнула, — вообще, то, что мы встретились, это уже само по себе очень маловероятно и странно.

Алекс зевнула.

— Спать пора, — констатировала Сашка, глядя на часы, — иди, ложись в спальне, а я постелю себе на диване.

Она спала плохо, ей снились какие-то кошмары, и, наконец, когда за окном достаточно посветлело, она встала. Проходя в туалет, она заглянула в спальню — Алекс спала на спине, разложив волосы по подушке, руки покоились поверх одеяла. Она была похожа на спящую царевну. Сашка ушла на цыпочках. Даже не верится, что эта красотка может быть ее сестрой.

Завтрак был почти готов, когда в кухню вошла заспанная Алекс.

— Доброе утро, — бросила Сашка через плечо, — сладкое или соленое?

Алекс посмотрела вопросительно.

— Ну на завтрак будешь сладкое или соленое? Моя мама всегда спрашивала меня в детстве.

— Пожалуй… соленое, — выбрала Алекс.

— Ну, тогда яичница с помидорами и сыром.

— Великолепно! — одобрила девушка, — а сладкое что?

— Оладьи с вареньем, — похвасталась Сашка, — хорошо, что ты их не выбрала!

— Я передумала! — вскричала Алекс, — я хочу сладкое! Дай мне оладьи!

— Фигушки! — Сашка нарочито медленно взяла один оладушек, макнула в блюдце с клубничным вареньем и положила в рот.

— Ах ты!

Алекс потянула руку к тарелке с оладьями, но Сашка ловко выдернула тарелку со стола. Они со смехом начали бороться, Сашка кричала"Отстань! Сейчас вся еда будет на полу!", но Алекс оказалась удивительно сильной и цепкой, она все-таки дотянулась до тарелки и выдернула ее с победным воплем.

— Ну ладно, ладно! — ворчливо произнесла Сашка, потирая запястья, — поделим поровну.

Они быстро поели, вместе вымыли посуду. Сашка собралась быстро, и долго сидела в прихожей, терпеливо дожидаясь, пока Алекс идеально подкрасит глаза.

— Научишь меня? — спросила она, когда они вышли в подъезд. Макияж Алекс был практически незаметен, но удивительно подчеркивал ее природную красоту. — Все-таки тебе передался талант твоей матери, только она рисует на бумаге, а ты на лице.

— Пишет, — поправила Алекс.

— Ну хорошо, — согласилась Сашка, — она пишет, а ты круто рисуешь глаза.

Они еще вчера выбрали клинику, та, что поближе к дому. Добираться пришлось с одной пересадкой, но сегодня девушки чувствовали себя увереннее в метро. Здание клиники зазывало баннерами со всех сторон, и они вошли внутрь. Вежливая регистраторша поинтересовалась целью визита.

— Нам нужно, — неуверенно начала Сашка, — анализ на родство.

Регистраторша метнула взгляд на Алекс. Какие она там сделала выводы, было непонятно.

— Заполните договор пожалуйста, — дежурно произнесла она и протянула несколько листков бумаги.

Две головы — светлая и темная — склонились над договором, Сашка писала, Алекс подсказывала.

— Внизу укажите номер телефона и адрес электронной почты, если хотите получить результат удаленно, — подсказала регистраторша, и добавила, — с вас восемь тысяч шестьсот рублей.

— Я заплачу, — тут же отреагировала Алекс и достала из кошелька карту.

Сам забор анализа длился не больше пяти минут. Девушки вышли на улицу и остановились.

— Что дальше? — спросила Сашка.

— А поехали в зоопарк! — предложила Алекс.

— Нет, сначала на Красную площадь!

Так они и сделали. С Красной площади плавно переместились в Александровский сад, оттуда в зоопарк. Два раза поели в каких-то кафешках. Когда наступил вечер, обеим не хотелось возвращаться. Но все же пришлось, девушки вернулись в квартиру, вернули жилище в исходное состояние и поехали на метро вызволять машину с парковки.

Обратно ехали в тишине.

— Ты волнуешься? — спросила Алекс.

Сашка помолчала.

— Не знаю, — наконец ответила она.

— А я волнуюсь. Потому что, если вдруг, ну ты понимаешь, тогда все изменится раз и навсегда.

— Ну, ты знаешь, в любом случае можно оставить все как есть…

— Не уверена, — вздохнула Алекс.

Томительное ожидание растянулось на целых десять дней. За это время Алекс успела поссориться и помириться с Иваном, который злился, что его коварно обманули и оставили на съедение няньки, но простил, после того как его посвятили в произошедшее и дали слово, что в следующий раз Алекс возьмет его с собой.

Они действительно еще раз съездили, уже втроем, в Москву, отлично повеселились, хотя суетливая Москва пареньку не понравилась.

— Я думал в Лондоне много народу, а, оказалось, он по сравнению с Москвой — вообще полупустой!

— Не ворчи, — толкнула его Сашка.

Ивана совершенно восхитила идея определения родства. Результата он ждал не меньше. И девушки ждали, волнуясь тем больше, чем больше проходило дней. Под конец ожидания даже Сашка начала вздрагивать от каждого сигнала в телефоне, не говоря уж об Алекс, которая не расставалась с телефоном ни днем ни ночью.

В тот день в особняке было пусто. Семейство Азаровых полным составом отбыло в театр, Сашка закончила стирку, протерла пол в прачечной, вымыла руки и вышла в кухню. Можно было выпить чаю, а потом поваляться в комнате до ужина. Входя в кухню, Сашка наклонила голову и надавила ладонями на затылок, распрямила затекшие плечи.

— Устала?

Вздрогнув от неожиданности, она подняла голову. Незамеченный Сашкой, у стола стоял Доминик и что-то нарезал.

— Очень, — она не подала виду, что испугалась. Доминик до сих пор был для нее загадкой. Он практически не общался с прислугой, хотя завтракал и обедал с ними, много времени проводил в саду, да и жил там же, в маленьком домике-бунгало. Выглядел он каким-то… Запущеным что ли. Он был вполне строен по фигуре, но одежду носил мешковатую. Брился явно раз в неделю, потому что на лице всегда присутствовала небольшая рыжеватая щетина. И стрижка у него была какая-то… дурацкая. Сашка налила себе чай, соорудила бутерброд с салатом и семгой, села за стол и стала наблюдать за мужчиной. В небольшой кастрюльке, судя по запаху, варилась курица, Доминик нарезал морковь, Сашке показалось, что слишком крупно, бросил в кастрюлю. Следом за морковью туда же отправилась горсть стручковой фасоли и пара горстей пшена.

— Что за тюрю поросячью ты варишь? — не выдержала Сашка.

— Что такое тюря? — спросил в ответ Доминик.

— Это когда мясо, рыба, колбаса в одну кастрюлю.

— Там только мясо, — сказал мужчина и приподнял крышку, чтобы показать.

— Да это образное выражение! — Сашка подошла ближе, заглянула в кастрюлю, сморщилась, глядя на варево, — а почему ты не ешь то, что готовит Анна Петровна?

— Я ем! — удивленно ответил Доминик.

— А это тогда кому?

— Это для Бэби.

Сашка от неожиданности рассмеялась.

— Собаке что ли?

Доминик кивнул и улыбнулся. Улыбка удивительно украсила его лицо, обнажая красивые ровные зубы. Он сразу понял, что именно хотела выразить Сашка, но дурачился, прикидываясь непонимающим.

— У Бэби больной желудок, ей нельзя обычный корм.

— Понятно.

Доминик вытер руки полотенцем, налил себе чашку чая и присел рядом.

— Вы много общаетесь с Алекс, — просто сказал он.

Сашка поперхнулась, закашлялась. Доминик вежливо-аккуратно похлопал ее между лопаток.

— Ну.. Она.. Сама…

— Она — хорошая девочка, — Доминик взял из вазочки сушку, сломал ее в кулаке, — но очень одинокая.

В это время пиликнул телефон. Сашка вынула его из кармана фартука — пришло сообщение из генетического центра. Сердце заколотилось в груди.

— Ты извини, мне надо идти, — она собрала посуду вдруг задрожавшими руками, быстро вымыла чашку и ложечку, положила на сушилку, и почти бегом отправилась в свою комнату. Захлопнув дверь, она нажала на сообщение.

10

Заключение было длинным, с пояснениями, с какими-то таблицами. Больше всего в документе фигурировало нечто, одновременно похожее на лук и на крокус. Именно это слово — локус, повторялось множество раз, и по этим локусам экспертиза сделала выводы.

Телефон пиликнул еще раз — пришло сообщение от Алекс."Я была уверена" — прочитала Сашка. Сама она совсем не была уверена. Сестры. Близнецы. В голове крутился рой мыслей, самой простой из которых была — как сказать маме.

Когда она вспомнила о маме, нити размышлений, как щупальца, метнулись в разные стороны, охватывая бедный мозг. Как вышло, что их разлучили? Почему две близняшки никогда не знали о существовании друг друга. Сашка пыталась вспомнить, не упоминала ли мама когда-нибудь что-то по этой теме, но нет. Мама всегда говорила, что мечтала о дочке, и Сашка была ее смыслом жизни. Поперек маминого живота проходила розовая нитка старого шрама — напоминание об ее, Сашкином, появлении на свет.

Но, тогда как?! Появление Алекс разрушало все Сашкины памятные вехи. Кто родители Алекс? И кто ЕЕ родители?!

Сашка только-только забылась тревожным сном, как прохладные руки растормошили ее. Девушка разлепила глаза — над ней нависало ярко, по-вечернему накрашенное, лицо Алекс. Сашка села в постели.

Алекс подтащила табурет, села рядом.

— Как думаешь, может быть ошибка? — спросила она.

— Не думаю, — Сашка протерла глаза, — вот если бы сказали, что нет, тогда возможно что-то просмотрели, а так…

— Что ты чувствуешь? — полушепотом произнесла Алекс. Сама она смотрела тревожно.

— Я не знаю, — Сашка покачала головой, — у меня столько вопросов.

— Саша, — так же прошептала Алекс, — а как же родители? Я не знаю, как им сказать…

— Сейчас вопрос в том, родители ли они тебе, — напомнила Сашка.

На глазах Алекс выступили слезы.

— Я даже думать не могу, что нет! Они так любят меня!

— Меня мама тоже любит, — произнесла Сашка, которая снова почувствовала ком в горле, — и папа. И я их люблю.

Девушки посмотрели друг на друга, и вдруг неумолимая сила потянула их друг к другу, и они обнялись. Алекс откровенно плакала, Сашка хоть и держалась, но дышала тяжело.

— Слушай, — наконец сказала она и отстранилась от Алекс, — все будет хорошо! В любом случае, как бы не сложились обстоятельства, наши родители… Наши нынешние родители не откажутся от нас, они же нас вырастили!

— Ну да, — всхлипывая согласилась Алекс.

Они еще долго сидели, держались за руки. Ни той, ни другой не хотелось размыкать эту неожиданно возникшую связь. Ничего здравого в голову не приходило, и, наконец, обе решили, что утро вечера мудренее.

— Я не смогу уснуть, — уверенно заявила Алекс. Выглядела она ужасно, нос опух, красиво подведенные глаза размазались и половина туши теперь находилась на плече Сашкиной футболки.

— Иди, мне завтра рано вставать, — напомнила Сашка.

— Но ты теперь не обязана работать в нашем… в этом доме!

— Слушай, принцесса, — Сашка улыбнулась устало, — проблем у меня и без нашего с тобой родства полно, потерять место я не могу, тем более, работа меня устраивает, и пока мне платят, я буду протирать пыль и пылесосить ваши чистые полы.

— Ну хорошо, если ты считаешь, что так будет лучше…

— Да, пока, — Сашка сделала акцент на слове, — так будет лучше.

А утром решение пришло само. Оно было настолько очевидным, что Сашка удивилась, как это они вчера сразу не додумались. Она написала Алекс, но встретиться не получалось до самого обеда, потому что работа в этот день хоть и была — не бей лежачего, но рядом постоянно находились посторонние люди. Сначала приехали представители химчистки, забрали шторы из нескольких комнат и ковры из библиотеки, зимнего сада и пустых гостевых комнат. Сашке пришлось водить двух рослых парней по дому, следить, чтобы взяли то, что нужно.

Потом, только она успела выпить чашку чая и съесть апельсин, приехали мойщики воздуха. За неполный месяц работы в элитном доме Сашка уже убедилась, что в плане ведения домашнего хозяйства ее работодатели вообще ничего не смыслят. Ну, или им все равно. Столько всякой чистящей техники она не видела нигде. Одних только пылесосов три штуки, и один какой-то супернавороченный моющий. И еще пылесос для уличной плитки. Да и вообще, много всего, от плит до стиральных машин. Но все равно, без сторонней помощи не обходилось. Шторы стирали в химчистке, мыть окна приезжали профессионалы по мойке окон, а вот теперь мойка воздуха. На такое ответственное мероприятие пришла сама Витольдовна. Она сурово осмотрела громоздкий аппарат, спросила про качество заливаемой воды. Сашка стояла рядом и смотрела, как мужчина в белом костюме настраивает странную штукенцию.

Конец ознакомительного фрагмента.