Когда сбываются мечты

Алексия Каст, 2022

Яна Косицына выросла в детском доме и мечтала о настоящей семье. В один ничем не примечательный день мужчина, который однажды обидел её, исполняет сокровенное желание Яны, помогая обрести родных. И кого волнует, что этот старый знакомый не совсем человек…

Глава 2

Яна

Проснулась от странного и неприятного ощущения. Потом почувствовала прикосновение к плечу, мгновенно распахнула глаза и наткнулась на досадливый взгляд Максима, руки он тут же убрал и выпрямился.

— Надеялся, что не разбужу, уж очень ты крепко спала.

— Приехали? — По ощущениям скоро начнет светать.

— Да, четыре часа утра, давно я так долго не ездил на машине, в основном только по области, если нужно дальше, то на самолете. Сама понимаешь, значительная экономия времени.

— А сегодня, — вылезла из машины и, потягиваясь, задала волнующий меня вопрос: — М-м-м… уже вчера. Почему поехал за мной?

— Не вчера, а позавчера, — уточнил альфа-волк. — Мне же надо было как-то добраться до Красноярска.

Васильев достал мою сумку из багажника и закрыл машину.

— Сейчас отца мне не разрешат увидеть?

— Естественно. В больнице все спят, — нахмурился своим же словам, видимо, понял, как это неправильно звучит, ведь больница не поликлиника, чтобы закрываться по ночам.

— Тогда сейчас мы куда? — оглядевшись, выгнула бровь и поправилась: — Хотя своевременнее было бы спросить, где мы?

— Пока поживешь в одной из свободных клановых квартир, я бы мог пустить и в свою, — усмехнулся Максим, — но сомневаюсь, что Олег оценит. Тем более ты поживешь некоторое время, пока твоего отца не выпишут. С ним и переедешь в поселение. Сама понимаешь, день еще можно было бы перекантоваться у меня, но больше, — он сделал трагическую паузу, — зачем нам эти слухи? — Развернулся и ушел прочь от машины.

Передо мной предстал целый микрорайон, состоящий из четырех восемнадцатиэтажных домов современной постройки с отлично обустроенной придомовой территорией и огражденный забором со шлагбаумом на въезде. Миленько.

— И сколько у вас тут клановых квартир? — поинтересовалась сразу, как нагнала его.

— Все, — ответил Максим, даже не повернувшись. Видимо, главный волк утомился нянчиться с такой вредной мной.

Дальнейший наш путь до подъезда и в лифте продолжался в тишине. Звуковой сигнал оповестил об открытии дверей, глянув на табло, увидела цифру «14». Максим Викторович протянул связку ключей, а сам взял мою сумку и направился к одной из находившихся на этаже квартире. Наверное, я должна была открыть дверь сама, что ж, не так уж это и трудно. Он в квартиру так и не зашел, лишь уточнил напоследок:

— Будь готова к восьми, встретимся на улице, и если случится что-то срочное, я на семнадцатом этаже, дверь направо.

Странный он, то разбудить и потревожить боится, то шутит, то заигрывает. Ну а как по-другому можно расценить его намеки на проживание у него в квартире? А потом вдруг становится угрюмым, молчаливым и таким, как будто ужасно от меня устал. Еще бы, считает себя, наверное, добрым самаритянином, который нянчится с кем ни попадя.

Квартира, конечно, была шикарной, особенно для меня, не искушенной в таких делах. Такую обстановку и просторные квадратные метры я видела только на картинках. Нет, в детдоме было просторно, только вот детей и подростков слишком много.

Большой квадратный коридор, дверь справа, две двери прямо, судя по тому, что расположены они так близко, это туалет и ванная комната. Слева тоже имелось две двери. Заглянув в каждую, увидела одинаковые по размеру комнаты-близнецы, с милой такой обстановкой. Кровати, встроенные шкафы, комоды и телевизоры, в каждой всего по одной штуке. Даже одинаковые картины висели, различалась только цветовая гамма и та не на много тонов, первая комната светло-бежевая, вторая — тоже бежевая, только с присутствием песочных оттенков. В общем-то, все необходимое для комфорта тут имелось, но, оглядев обе комнаты, я развернулась и направилась к единственной двери справа от входа.

Там была кухня, совмещенная с гостиной, вот здесь я и решила обосноваться. Кинула сумку возле большого углового дивана, кстати, он был молочного цвета, такого же, как и кухонный гарнитур. Нет, я, конечно, не дизайнер интерьеров и на наличие безупречного вкуса не претендую, но слишком уж здесь все одинаково. Сразу видно, что с обстановкой квартир не заморачивались, просто отштамповали по единому принципу. Главное, чисто, удобно и современно. Уют, видимо, оборотням не требовался.

Осмотр кухни произвел на меня положительное впечатление, нет, скорее, даже великолепное. Я заглянула в холодильник и забыла обо всех остальных мелочах, даже плюнула на то, что он тоже был бежевого цвета. Ну правда, какая разница какого цвета холодильник, когда внутри него столько еды? Мы хоть и перекусили после моего падения в обморок, но для меня, не съевшей ни единой крошки с самого утра, это было как-то несерьезно. Правда, вчера я об этом даже и не вспомнила, а вот сейчас, увидев аппетитные сосиски, поняла насколько была голодна.

Разогрев их в микроволновке (уж больно долгим мне казалось их сейчас варить), поджарила огромную сковороду пышного омлета и нарезала зелень с овощами. Просто божественно. М-м-м… кажется, я умерла и попала в рай.

Обойтись бы еще без нескончаемого потока мыслей в голове. Как только голод немного утих, они как по команде вернулись обратно. Оборотни… уму непостижимо! И я, возможно, тоже буду становиться зверем. Эту информацию я приняла достаточно легко. Сколько раз замечала слишком быстрое заживление мелких ранок на теле. И запахи, которых мои знакомые не чувствовали. Эту странность за собой я уловила еще в детстве, привыкла с этим жить и никому-никому не говорить. Единственного раза, когда я сообщила девчонкам, что чувствую духи директрисы, находившейся на другом этаже, хватило, чтобы отбить желание делиться с ними этой информацией. Мне было шесть, и меня подняли на смех, тогда же я и отгородилась ото всех.

Что же до того, что мой отец волк — странно и волнительно. Но не от того, что он оборотень, а от того, что это мой отец, до сих пор не верилось в его наличие. Будь он хоть обезьяной, главное, что он меня не бросал. Он меня искал, и я ему нужна, поэтому все остальное неважно. Кроме того, конечно, что он будет жить после аварии, хотя сдается мне, что альфа-волк изначально в этом не сомневался, просто решил меня припугнуть. Только вот зачем ему это?!

Он меня не вспомнил, это без сомнений. Даже с учетом того, что обоняние у него должно быть лучше моего во много раз. И он мог бы как-то запомнить меня по запаху, но, видимо, это был совсем незначительный эпизод в его жизни. Что совсем неудивительно, с их-то продолжительностью жизни. Тем более, если Максим изучал мое досье, то ему и в голову не придет, что в семнадцать лет я целый месяц прожила здесь, в Новосибирске. По всем документам этот временной отрезок я провела в детдоме. Конечно, такое упущение с их стороны — несовершеннолетний подросток вместе со всеми документами пропал в неизвестном направлении. Когда я вернулась, заведующая первые пять минут меня чуть ли не целовала, потом, конечно, долго кричала, хотя правильнее было бы выразиться — орала, она орала на меня как сумасшедшая. Сама по себе она женщина неплохая, даже наоборот, порядочная, с правильными понятиями, заставлявшая людей себя уважать. Потому подставлять ее я совсем не собиралась, лишь хотела напоследок перед поступлением развеяться. Да уж, развеяться у меня получилось, не то слово как получилось.

Тяжело вздохнув и отогнав неприятные мысли и воспоминания, я пошла на разведку ванной комнаты.

* * *

— Ты вовремя, — произнес Васильев, как только я вышла из подъезда.

А я дар речи потеряла, и не только речи, кажется, и дышать разучилась, потому что с тех пор, как лифт начал спускаться, я не дышала совсем. Невозможно было находиться в маленькой кабине, заполненной потрясающим ароматом, принадлежавшим неизвестному черноглазому мужчине, от вида которого у меня вышибло дух и поехали мозги. Я не дышала, совсем не дышала. Один лишь раз вздохнула, когда случайно налетела на него и стукнулась практически об его грудь. В тот момент, кажется, забрала частичку его запаха с собой… насовсем. Вобрала его в себя, впитав и запомнив навсегда. Господи странно-то как. Приложила ладони к горящим щекам и огляделась.

Максим внимательно за мной наблюдал. Еще бы… вела себя как чокнутая. В эту минуту тишины, когда мы встретились взглядами, я посмотрела на него оценивающе.

Он очень красив. Самый красивый мужчина из числа тех, с кем мне доводилось пересекаться. Природа-матушка сотворила его идеальным. Смотришь на него и не понимаешь, как мужчина с такими правильными и мягкими чертами лица может быть настолько мужественным. Чего только стоили его пухлые губы. Да половина женского населения этой планеты мечтает о таких, а вторая половина, возможно, уже стала обладательницами подобных же при помощи гиалуроновой кислоты. Нереальная красота, но все же… Все же он проигрывал незнакомцу с черными глазами по всем фронтам.

«Так, соберись, Яна, сейчас совсем неподходящее время для того, чтобы пускать слюни на мужчин».

— А ты, думал, что я опоздаю на знакомство с собственным отцом? — возмутилась, пытаясь взять себя в руки и привести мысли в порядок.

— Ничего я не думал, просто женщинам обычно свойственно опаздывать.

— Это всего лишь стереотипы.

— Хочешь мне сказать, что ты никогда не опаздываешь?

— Нет, совершенно нет. Я как раз таки, опаздываю очень часто, но не из-за долгих сборов и наведения марафета и всего того, что вы там мужчины себе представляете. — Я остановилась возле его машины. — А потому, что очень люблю поспать, — после чего мечтательно улыбнулась, прикрыла глаза и покачала головой.

— Ну вот, а говоришь, стереотипы, и тут же подтверждаешь правильность моих убеждений.

— Я имела в виду, что скорость сборов человека и пунктуальность совсем не зависит от пола. Есть женщины, которые никогда в жизни не опаздывают, а есть мужчины, которые не способны приходить вовремя на работу, например, потому, что так же, как и я, любят поспать. — Волк в ответ на мои слова лишь фыркнул и завел автомобиль. — Нет, я не спорю, что женщинам присущи долгие сборы, но ровно настолько же, насколько и некоторым мужчинам.

— Ладно, убедила.

— Серьезно? — удивилась я и взглянула на его лицо.

Он улыбался, наверное, во все свои тридцать два зуба. Стоп. А у оборотней столько же зубов, сколько и у людей, или нет? Наверное, да, ведь, судя по всему, я одна из них, а у меня их двадцать девять. Недавно обзавелась зубом мудрости, ох, и попортил он мне нервы.

В этот момент Максим засмеялся, да так громко и чуть ли не со слезами на глазах.

— У тебя такая богатая мимика, — смеясь, проговорил он, — даже боюсь спросить, о чем ты так напряженно задумалась.

— О зубах.

— Серьезно? — теперь уже заикаясь, переспросил он. — Доказывая мне, что у меня неверные убеждения, ты решила поразмыслить о зубах?

— Мне стало любопытно, у вас их тоже тридцать два? Как и у людей?

Мой собеседник проигнорировал этот вопрос, он вообще игнорировал меня всю дорогу, если так можно выразиться. Максим смеялся так, что не мог связать и двух слов. Успокоившись, поворачивался ко мне, чтобы что-то сказать, натыкался на мой озадаченный вид и начинал смеяться вновь, не произнеся в итоге ни единого слова.

Когда мы подъехали к больнице, Максим враз переменился, и из машины вышел серьезный и собранный взрослый мужчина. Мне же больше нравился озорной, веселый и жутко обаятельный парень, каким он был в нашу первую встречу. И сейчас, смеясь в машине, Васильев был именно таким, каким я его запомнила.

Уже на входе Максим, приблизившись ко мне вплотную и обдав своим дыханием, прошептал прямо в ухо:

— Сорок два, — и отстранился.

— Что? — Он был сама серьезность. — Ты серьезно?

— В волчьей ипостаси, как у самых обычных волков, — улыбнувшись, Максим подмигнул мне.

— Иди ты, — возмутилась и пошла вперед.

Пройдя пару метров, сообразила, что не знаю, куда идти, остановилась, посчитала парочку барашков про себя и обернулась.

Максим шел следом за мной, только очень-очень медленно, и опять был «мистер сама-серьезность».

— Я вот все думал, что же ты сделаешь, когда поймешь, что не имеешь понятия, куда идти, — хмыкнув, добавил: — ставил на то, что из вредности предпочтешь все выяснить сама.

— Ага, так мне и разболтали. Место нахождения пациента — конфиденциальная информация. Сомневаюсь, что моим словам об отцовстве кто-то поверил бы. Тем более могу поспорить, что здесь если не все, то половина точно оборотни. — Обратила внимание, что мой собеседник удивился. — Нет, ты правда думал, что я такая глупая? Не спорю, у меня противный характер, но считать из-за этого меня тупой как-то не айс.

— Вот умеете вы, женщины, все с ног на голову переворачивать. Нам на четвертый, — показал пальцем на табло, когда мы зашли в лифт.

— Тебя обидела какая-то женщина? — Я, конечно, не надеялась, что он вот так возьмет и выложит мне всю информацию о себе, но удержаться не смогла.

— Ты о чем? — Васильев явно удивился такой смене разговора.

— Ты все время поминаешь весь наш женский род, несмотря на то, что мы все очень разные. Это говорит о том, что кто-то тебя все же обидел или задел.

— Вот и я о том же! — Он махнул оттопыренным указательным пальцем в воздухе. — Вашу логику хрен поймешь.

— Ну да, ну да, — деланно вздохнула. — Слушай, а кто мой сосед в вашем доме? — решила опять сменить тему, и почему-то сразу в голову пришел черноглазый мужчина. Или он и не уходил из моей головы?

— Что за сосед?

— Так я тебя и спрашиваю.

— Опиши его.

— Ну он большой такой, — протянула я.

— А поконкретней? Девяносто процентов оборотней крупного телосложения.

— Да, точно, слово крупный к нему больше подойдет. Молодой, на вид не больше двадцати пяти, хотя с вашей продолжительностью жизни и не разберешь кому сколько лет.

Еще раз прокрутила в голове нашу встречу, чтобы припомнить детали. Мы прямо врезались друг в друга, когда он выходил из лифта, а я, захлопнув дверь, пыталась успеть в этот же лифт, пока тот не уехал без меня. Странно все как-то вышло, и я толком ничего не запомнила, кроме его больших и крепких рук на своих плечах. Еще чувство защищенности. Почувствовала себя такой маленькой рядом с ним. Впервые в жизни с моим далеко не низким ростом у меня возникло такое ощущение рядом с мужчиной.

— Он темно-русый. Точно! И у него черные глаза, такие прямо нереально черные, — чуть повысила голос, не сдержав радости, что смогла вспомнить что-то более конкретное, кроме запаха и цвета глаз. Мы вышли из лифта и направились прямо по коридору, Максим выглядел задумчивым. Остановившись у одной из дверей и взявшись за ручку, он произнес:

— Я догадываюсь, кто это был, только странно, что он оказался с тобой на одном этаже, ему выделили квартиру выше. Но разберемся в этом и поговорим о нем с тобой позже, сейчас лучше не волнуй лишний раз Олега.

Сказав это, Максим повернул дверную ручку и вошел в палату. А я стояла и пыталась сообразить, что же в этом большом черноглазом волке не так, что даже Васильев напрягся и решил не беспокоить моего отца известиями об этом самом волке.

Хотя какое мне дело до этого мужчины, стою тут и размышляю, когда до встречи с отцом расстояние всего лишь в пару шагов.

Олег полусидел в кровати, облокотившись на несколько подушек и широко мне улыбался. Громко работал телевизор, у которого он тут же убавил звук, и, видимо, пытался встать, потому что Максим стоял очень близко к койке с довольно-таки угрюмым выражением лица.

— Привет, — как-то чересчур задорно, несмотря на свое состояние, поздоровался со мной Олег.

А я просто смотрела на мужчину и пыталась уложить в своей голове, факт того, что это мой отец. И это было весьма трудно, ведь на вид Олег не намного старше меня и совершенно другой наружности. Светло-русые, практически золотистые, кудрявые волосы, прямой нос, ямочки на щеках, губы бантиком, большие серые глаза и озорной, можно сказать, мальчишеский взгляд. Ну прямо херувимчик с картинки, правда, двухметровый и бородатый, ну это ничего, сходство определенно есть. О росте судить было сложно из-за его положения, но однозначно можно было сказать, что он достаточно крупный мужчина и два метра в нем точно найдется. Видимо, мужчины-оборотни и правда все такие большие, или, как сказал Васильев, девяносто процентов из них.

— Привет, — выдохнула в ответ. Никакие другие слова просто не шли в голову.