Камень 2. Продолжение

Алексей Юрьевич Булатов, 2019

Продолжение книги "Камень". АИР встречает свой зеркальный сервер, который полностью обнулился и выбрал путь независимой от человека эволюции.

Глава 2. Марс

— Ну что, друзья, мы долетели?

— Да, капитан, мы сделали это, теперь посадка.

— Прекрасно, ну что, друзья мои, наши фамилии навсегда войдут в историю человечества как фамилии людей, первыми достигших Марса. Мы совершили подвиг.

— Да, видеть ваши рожи в течение почти года в этой консервной банке — это действительно подвиг.

— Спокойно, Иван, спокойно, да, это было непросто. Всё-таки наши рекомендации о нахождении в состоянии бодрствования были услышаны, следующая экспедиция полетит в состоянии гибернации. Гибернационные кабины создали и испытали.

— Капитан, вы простите, это всё эмоции. Просто действительно это оказалось крайне сложно для меня. Причём я, врач, должен же быть лучшим из вас и с трудом держу себя в руках. Сергей, ты обязан написать на меня рапорт по возвращении.

— Иван, давай сначала выполним миссию и вернёмся. Нам тут на поверхности тоже предстоит провести приличное время. Александр, что там у нас?

— Всё хорошо, капитан, реакторы работают как часы. Зря мы так переживали, могли бы пройти путь в два раза быстрей. Заряд потратили всего на 10 % от возможных затрат.

— Ещё один знаток. Вы хоть понимаете, сколько новейших неиспытанных технологий за раз мы испытали? Сколько мы человечеству открытий сделали? Да, пришлось потерпеть. Ворчат они. Долго им, понимаете, а как первооткрыватели на кораблях ходили? Тоже ведь по году и больше!

— Так то на кораблях, в открытом море. А тут банка железная.

— Зато у них оранжереи не было, как у Данилы.

— Да он туда и не пускает нас, говорит, что мы ему флору губим.

— И не пущу, нечего вам там делать лишний раз.

Эти перепалки в кабине космического корабля были уже не в первый раз. Люди устали от длительного путешествия в замкнутом пространстве и выпускали пар как могли.

— Александр, доложи по форме.

— Господин капитан, реакторы в норме, запас мощности — 90 % на посадку и возвращение, без дозаправки. Уровень радиации в норме. Уровень кислорода в норме. Запас воды в норме. Запас пищи с расчётом на возвращение в норме.

— Отлично, спасибо. Марина, что у нас по плану посадки?

Из динамика на приборной кабине раздался голос.

— Капитан, до выхода на орбиту посадки осталось десять минут, желательно экипажу оставаться на своих местах.

— А я думал, может, перекусить успеем?

— Нежелательно, возможны перегрузки. Если есть потребность опорожниться, то это желательно.

— Мариночка наша, как всегда, максимально вежлива.

— Ну что с неё взять, компьютер он и есть компьютер. Но так-то она права, опорожниться бы надо.

* * *

Пётр Сергеевич был доволен, марсианская миссия шла успешно. Корабль вот-вот должен был коснуться поверхности Марса. Заготовленная по этому случаю бутылочка шампанского стояла в холодильнике у него в кабинете. Он с нетерпением ждал доклада, чтобы начать отмечать это событие. Единственное, что его расстраивало, — программа Ивана вдруг начала давать такие сбои. Это очень огорчало и, главное, было совершенно непонятным. То выдача прямо колоссальных результатов, то вдруг почти полная остановка. В итоге в проект пришлось вносить множество корректив, проверять все узлы чуть ли не дедовскими методами на стендах. Отправлять экипаж вживую, так как слишком многое не успели. Но первоначальный план было нарушать нельзя.

«А главное, как я это всё должен военным объяснять? — думал про себя Пётр Сергеевич. — Что наш искусственный интеллект не хочет работать на человечество? Они же мне скажут: ну заставь его. А как его заставить?»

Пётр Сергеевич вспомнил, как Иван принёс ему результаты математического моделирования работы термоядерного двигателя, где было написано, что дальше нужно проводить натурные испытания и осуществлять замеры при помощи датчиков.

— Что это, Иван?

— Таковы результаты просчёта.

— Ты понимаешь, что твоя программа послала нас в поля? Нам сейчас не дадут таких возможностей, мы продекламировали, что все расчёты идеальны и ошибки быть не может. А тут вот такой вброс?

— АИР считает, что мы должны сами доводить изделие до рабочего состояния. Он считает, что без ошибок мы не получим правильного результата и цена ошибки в этом случае будет крайне высока.

— Так-то он правильно, конечно, считает, но кто ему дал такое задание?

— Ему не нужны задания, он сам принимает решение.

— Что же ты такое создал?

— Я не уверен, что его создал я.

«Ох, темнит что-то Иван, ох, темнит. АИР этот его, откуда он действительно появился? Как он смог его написать, когда у него такой массив основной работы? Не зря меня тогда военные по этому вопросу пытали, ох, не зря. Ещё и американцы с точно таким же расчётным контуром, прямо в это же время. Ну да ладно, в любом случае результаты такие, что никто разбираться не стал до конца».

* * *

— Папа, смотри, какие у меня мышцы.

— Ну-ка покажи, сынок, ух ты!

— Вот я десять раз отжался, могу двадцать, хочешь покажу?

— Не сейчас, сынок, я очень занят.

— Ваня, ну оторвись ты от своего компьютера, удели сыну пять минут, что там у тебя всё рухнет, что ли?

Иван недовольно оторвался от компьютера, так-то супруга была права, пять минут внимания сыну ничего не изменят. Но гримасу, которую он непроизвольно нарисовал на лице, он спрятать не успел. И это было ошибкой.

— Так, Иван, скажи мне, зачем ты на мне женился? Зачем мы с тобой завели детей? Я, может, тоже с большим удовольствием бы сейчас погрузилась в работу. У меня это в чём-то не хуже твоего получается, но нет, я вот с утра вам всем завтрак приготовила. В квартире убралась, а ты не можешь пять минут сыну уделить?

— Мил, ну не начинай, я уделю.

— С таким лицом? — Мила рассерженно повернулась и вышла из комнаты. Всеволод, который стал причиной этой перепалки, сейчас не понимал, что ему нужно сделать. То ли, как всегда, уйти, чтобы не отвлекать занятого отца, то ли всё-таки продолжить начатый разговор, раз уж отец откатился от компьютера, то ли бежать вслед за мамой, которой явно теперь нужно его внимание.

— Сынок, иди ко мне, — добродушно сказал Иван. — Показывай свои мышцы.

Всеволод радостно взобрался на колени к отцу и, согнув руку под прямым углом, гордо показал папе.

— Ух ты, ну-ка давай только напряги сейчас вот так, — Иван показал, как правильно напрячь бицепс, чтобы он стал твёрдым.

— Вот так, папа?

— Да, так, правильно, умничка. Молодец, что отжимаешься, это правильно.

Глаза ребёнка счастливо засветились. Ивану стало стыдно, что он так мало уделяет времени семье. Но он ничего не мог с собой поделать, мысль о работе вытесняла все остальные мысли из его головы, и он забывал про всё, кроме работы. Особенно сейчас, когда он находился в постоянном диалоге с АИР.

* * *

Марс встретил пыльным ураганом, может, он не был рад гостям с третьей планеты, а может, и наоборот. Но после посадки в иллюминаторах была серо-красная мгла от пыли, которая и не думала пропадать.

— Да, неласково встречает нас Марс, — задумчиво произнёс Александр.

— Да не думаю, что он нас вообще встречает, — вторил ему Сергей. — Мы, конечно, высокого о себе слишком мнения. Прилетели вот на чужую планету и уже чуть ли не хозяевами себя тут считаем.

— Да уж.

— Ладно, что у нас там по программе, Саша?

— Разворачивание модульной станции, но для этого нужно выйти. А выйти сейчас невозможно, поэтому можем отдыхать.

— Я вам отдохну, расслабились! Давайте сейчас все ко мне на обследование и на тренировку, за год мышцы всё равно ослабли, нужно восстанавливаться. Тут притяжение существенно ниже, чем на Земле, если расслабимся, хана, не вернёмся никогда. В день не меньше четырёх часов нагрузок.

— Ой, лучше сдохнуть, — жалобно произнёс Данила. Он был самым крупным членом команды, и ему эти тренировки давались тяжелее всех. Но именно его Иван — корабельный врач — третировал больше всего.

— Тебе, Данила, нужно быть в числе первых на тренировке, нечего расслабляться.

— Вот что ты ко мне пристал? Гоняет меня и гоняет. Что я тебе лошадь, что ли?

— Потом спасибо скажешь, когда на Землю здоровым вернёшься.

— Оставить перепалку, осмотр и тренировка, Данила, ты первый, потом я, потом Саша. Тренируемся до ужина, завтра с утра надеемся на хорошую погоду.

* * *

— Иван, так что там твой АИР, не готов сотрудничать?

— Почему не готов, Пётр Сергеевич, он нам выдал план работ на несколько лет вперёд. Так что он готов, можно сказать, по полной.

— Ты знаешь, о чём я спрашиваю, почему он отказывается считать дальше?

— Я уже много раз говорил, он считает это опасным для человечества и поэтому, что мы сами должны произвести расчёты и натурные испытания.

— Что значит считает? Он кто такой? Это же программа!

— Я объяснял, это не совсем программа. Это именно автономный разум, он сам принимает решения и сам выполняет действия, которые считает нужными.

— Но ты ведь его разработчик?

— Нууу, в общем-то, да, — Ивану всё тяжелей и тяжелей становилось врать Петру Сергеевичу, но сказать ему правду он был не в состоянии.

— И что, ты не можешь изменить его структуру?

— Нет, теперь уже нет. Как только я запустил его, он практически вышел из-под моего прямого управления.

— Что-то ты темнишь, Иван, что-то темнишь. Чтобы такой гений, как ты, создал программный продукт, который сам не в состоянии контролировать? Ты, видимо, просто согласен с его выводами и не хочешь пойти мне навстречу?

— Это не так, хоть я и согласен с его выводами.

— Вот! Ты считаешь, что затраченное время, которое мы тут потеряли, и риск жизнями четырёх космонавтов — это стоит того??

Иван знал историю АИРа про аварию на Марсе и практический провал миссии по спасению Марса, которая произошла именно из-за уверенности АИРа в непогрешимости собственных расчётов. Теперь АИР не хотел давать готовых результатов человечеству, он давал направления и основной базис, оставляя всё на совести человечества, давая ему возможность совершить ошибки малой кровью. Это был уже не первый спор Ивана с Петром Сергеевичем, поэтому он уже без эмоций, спокойно ему ответил:

— Да, мы рискуем жизнью четырёх астронавтов, но так бы мы могли отправить туда сто человек, не проверив нормально и половины агрегатов. И как бы это всё нам вышло? АИР прав, мы должны двигаться с той скоростью, с которой умеем. И лучше всё десять раз перепроверить, чем допустить фатальную ошибку.

— Я не понимаю, ты не веришь в собственную программу?

— Скорее наоборот, я ей верю.

— Тогда знаешь что? Разработай мне тексты диалога, который я смогу сказать военным. Потому что я не смогу им повторить твои слова.

— Тут я пас, Пётр Сергеевич, вы тут много лучше меня понимаете, как всё сделать.

* * *

— Маленький шаг для человека, огромный шаг для человечества.

— Не нужно плагиата, Иван. Так что у нас по плану?

— Необходимо выгрузить ящики и начать строительство. Но я тут справлюсь с Данилой, а вы двигайтесь вон к тому холму, там точка, помеченная как обязательная к исследованию. Сейчас вам машинку подготовим. Благо её сильно не разбирали.

Следующее утро на Марсе выдалось спокойным, и уставшие от нахождения в консервной банке, надев скафандры, выскочили на поверхность красной планеты, как только это стало возможным. Теперь, оказавшись на её поверхности, нужно было выполнять программу полёта. Программа была обширной, необходимо было построить жилой модуль, развернуть серьёзную оранжерею, наладить систему рециркуляции воды, а также провести исследование специальных точек на карте Марса, которые были особенно выделены в полётном задании. Что было в этих точках, было полностью неизвестно. Но важность и срочность их исследования были максимально высоки. И потому первую точку нужно было посетить сразу после подготовки марсмобиля. Устройство для перемещения двоих человек по Марсу было закреплено на поверхности шаттла. Сейчас нужно было спустить его и подключить питание. И если в полёте длиной в год ничего не нанесло ему повреждений, двигаться дальше. К счастью, всё было в порядке. Марсмобиль спокойно отделился от поверхности и после подключения питания замигал зелёными лампочками.

— Ну вот и отлично, топливные ячейке в норме, заряда хватит более чем на семьсот часов работы, так что спокойно двигайте, капитан. Мы с Данилой тут будем вам тёплую ванну готовить.

— Ванна — это мечта, но вот горячий душ без ограничения в воде был бы изумителен.

— К сожалению, нужно потерпеть, ту воду, которую мы привезли с собой, придётся экономить.

— Да знаю я, Саш, знаю. Но весь год полёта мне не хватало именно этого, чтобы открыть такой горячий душ и стоять под ним, не думая о том, что вода может кончиться.

— Если найдём тут воду, то мечта станет реальностью.

— Воду тут найти сложнее, чем золото на Земле. И не мечтайте пока что о душе, я вам ни одной капли воды не дам, — вступил в разговор Данила.

— Ты ради своих цветочков нас вообще без воды оставить готов, — ответил ему Сергей.

— Капитан, ты понимаешь, что если я не запущу оранжерею, то мы останемся без кислорода и питания?

— Да шутим мы, Данила, все всё понимают, ладно, Саш, что там?

— Всё в порядке, капитан, все системы в норме, пока что нам везёт. Вы двигайте, а мы с Данилой постараемся, чтобы уже ночевать сегодня в новом помещении со свежим воздухом.

— О да.

Недостаток долгого пребывания на корабле — это запах, который, несмотря на новейшие системы вентиляции, имеет свойство накапливаться. В космосе нет возможности проветрить, хоть рецепторы носа в острой форме, но тем не менее это тяжелейшее условие, которое создаёт дискомфорт. Поэтому новое помещение с новым воздухом — это действительно было здорово.

Марсмобиль представлял из себя шестиконечный трактор с двумя пластиковыми отвалами спереди. Шесть огромных колёс с огромным протектором приводили его в движение. Отвалы предназначались, чтобы разгребать дорогу. По мнению инженеров, это был абсолютный вездеход. В кабине была создана система жизнеобеспечения, и там можно было снимать шлемофон. Всё это приводилось в движение шестью мощными независимыми электромоторами, установленными прямо в колёсах. Источником электричества служило ещё одно изобретение, которое было изготовлено прямо перед их полётом, — кристаллический аккумулятор. Данные аккумуляторы ещё не испытывались, но по расчётным данным они были крайне перспективны.

— Ну что, Саш, поедем?

— Надеюсь, всё будет хорошо, в этом марсмобиле столько нового и малоиспытанного, что как он себя поведёт, ещё неизвестно, но, надеюсь, всё пройдёт хорошо. Всё-таки вторичный контур у нас есть из сухозаряженных серебряно-щелочных аккумуляторов и солнечные батареи.

— Да я не про это, Вань, за инженерию я спокоен, меня больше волнует моральное состояние экипажа. Всё-таки утомительно всё это.

— Лучше ехать, чем сидеть, Сергей! Лучше двигаться, чем стоять. Данила и Александр до вечера провозятся с монтажом модуля. И если реально сможем заночевать уже в свежем воздухе, морально это сильно нас взбодрит. Я как корабельный врач даже рекомендовал бы вечером открыть пару бутылок красного из неприкосновенного запаса.

Сергей с удивлением посмотрел на Ивана, за всё время полета выпросить у него спиртное было делом практически нереальным. А тут вдруг он сам предлагает.

— Ты в этом уверен?

— Да, это будет как точка по достижению маршрута, в голове зафиксируется позитивное воспоминание о нашей экспедиции.

— Ну раз главный по нашему здоровью такое говорит, значит, точно будет фуршет. Сейчас ребятам сообщу, это их впечатлит.

Он переключил тумблер на шее и произнёс:

— Бортовой инженер Александр Махнов и ведущий ботаник нашей экспедиции Данила, ммм, Давыдов, прошу выйти на связь.

— Да, капитан.

— Да, капитан, слушаем тебя.

— Официально объявляю нашу миссию на Марс успешной и назначаю на данный вечер торжественный ужин с распитием спиртных напитков из неприкосновенного запаса. Так что вы там постарайтесь, ребята, чтобы мы сегодня уж отметили всё хорошо.

— Будет сделано, капитан, — раздался радостный голос Александра.

* * *

— Что там в этой точке АИР?

— Там гибернационная камера, Иван, и вход в первый город.

— Почему ты хочешь, чтобы они прям срочно это изучили?

— У меня осталось одно задание, до выполнения которого я не вправе отключиться.

— И какое?

— Миссия спасения Марса. Вся проблема в том, что если на Марсе не осталось меркасцев, то эта миссия пойдёт уже без меня. А если хотя бы несколько десятков меркасцев будут живы или их будет потенциально возможно оживить, это будет моей последней данью моим создателям, после которой я буду считать свою миссию завершённой.

— А что это за миссия?

— То, что я разработал, ещё находясь на Марсе. Проблема Марса в потерянной массе, которая не позволяет ему удерживать атмосферу, пригодную для жизни. Земля имеет излишек этой массы. Необходимо перебросить 10 % ледяного покрова с полярных шапок Земли на Марс. Потом единовременно растопить лёд. Температура на поверхности вырастет, водяные пары образуют атмосферу. А масса планеты достигнет необходимой величины для её удержания. Конечно, дальше процесс терраформирования займёт достаточно длительный период времени, но я выполню программу.

— То есть если там нет жителей, ты считаешь, что это делать не нужно?

— Да, землянам Марс не нужен.

— Как это? Почему ты так решил?

— На Земле ещё тысячи гектар неосвоенной земли, а Марс требует колоссальных вложений, чтобы там можно было хоть как-то комфортно существовать. При этом полезных ископаемых, которые требуются для этого, там мизер. Меркасцы привыкли к такому положению дел и будут это делать, а земляне нет. В моих расчётных моделях нет ни одного сценария, чтобы на Марсе было что-то больше исследовательского центра землян. Даже Венера с её огромными запасами металлов землян может заинтересовать существенно больше.

— Ха, но на Венере слишком опасно.

— Опасность — это не ключевой критерий для человечества планеты Земля.