55 лет за рулем

Алексей Ушаков

Совершенно неожиданно понял, что езжу на автомобилях вот уже 55 лет. Захотелось вспомнить и поделиться, как это было ещё в СССР, в 90-е и сейчас. В 80-е прошлого века у меня была своя подпольная СТОА, а в трудные 90-е мне пришлось быть инструктором по вождению у Новых Русских и их любовниц. За долгие годы выработал Правила безаварийной езды, чем и делюсь с моим Боцманом и с вами, дорогой Читатель.

Первый мой серьёзный самостоятельный опыт по ремонту машин

В далекие времена, ещё в СССР, мне удалось после окончания института заняться автогонками на АЗЛКА, но не долго, и приобрести там опыт и навыки любого ремонта автомобилей. Я своими рукам мог делать ТО, любые настройки, ремонтировал двигатели и подвески, делал жестянку и малярные работы. И вот, когда женился и пришлось снимать квартиру, стал заниматься ремонтом машин и организовал небольшую автомастерскую, имел кучу серьезных Клиентов из мира ученых, торговли, музыки и не напрягался по поводу любого «дефицита». А еще, в трудные 90-е мне пришлось заниматься обучением вождению наших «красных пиджаков» и их «водил», а также их «любовниц» — ярчайшая страница трудовой биографии, которую не зачли при расчете пенсии!

Часто машины клиентам ремонтировали во дворе дома

А начиналось всё банально просто. В доме, где мы с семьёй сняли квартиру, жил довольно известный музыкант из Москонцерта. Виртуоз игры на балалайке. Сами понимаете, в своей машине он не разбирался, а у него была «Копейка» — Жигули «ВАЗ-2101», которая в его руках отказывалась не только ездить, но и заводиться. Его жена, дородная армянка, постоянно сетовала на мужа, что ей приходится брать такси, т.к. машиной невозможно пользоваться. Надо сказать, что музыкант был ещё тот водила. Его чаще можно было видеть с авоськой в руках (авоська — плетенная из тонких капроновых нитей сумка, умещавшаяся в сжатом кулаке), где было аккуратно сложено 7 бутылок Портвейна «777», видимо «7» было его любимой цифрой. Когда мы вместе поднимались на лифте, он виновато смотрел, то на меня, то на авоську, и говорил:

— А что, я после гастролей, имею право…

Наши машины на стоянке напротив подъезда, почти всегда, стояли рядом. Представляете, какие были времена, если у 16-ти этажной одно подъездной башни стояло всего машин 10—12 с двух сторон дома — не было у людей машин. Как-то музыканту не удалось завести свою машину, а они с женой куда-то торопились, а я только подъехал, и они кинулись ко мне — «подвези»! Сели, поехали. По дороге они ругались из-за машины, а я возьми, да и скажи, что могу наладить машину. Жена музыканта забрала у него ключи от машины, передала мне со словами:

— Вот ключи, сделаете, звоните, вот наша визитка, заплатим сколько попросите, и не экономьте, приведите всё в порядок!

Вернувшись к дому, я подошел к машине, открыл её, открыл капот и багажник. Мама дорогая… Багажник был завален пустыми бутылками от портвейна, правда, встречались и от коньяка, какими-то шмотками, фантиками, высохшими овощами и фруктами. Под капотом было нечто: воздушный фильтр свисал влево от карбюратора, на радиаторе не было крышки, грязь была толстым слоем. В салоне было грязно и пыльно, а на заднем сиденье и в ногах было разбросано женское и мужское бельё. Женское белью явно меньшего размера жены музыканта…

И сейчас, редко, но иногда приходится и самому

Я сразу понял, что автомобиль требует «капитального обследования и профилактики», и что этим нельзя заниматься походя. Через день в выходные я отогнал машину на пустырь недалеко от дома, где стояло 5 гаражей инвалидов, подогнал свою машину с инструментом, переоделся и начал разгребать «авгиевы конюшни»… Чего я только там не находил, включая деньги в бумажных смятых купюрах и золотые кольца, серьги… Машину пришлось мыть и пылесосить всю полностью, снимая все ковры и сиденья. Ценные вещи я сложил в пакет, а остальное выкинул. На это у меня ушло часа три. Инвалид из гаража, где я подключился к электросети, ходил вокруг машины, смотрел, возмущался, смеялся, а потом пошел разбирать выкинутые мной вещи, бутылки он потом, видимо, сдал. Что мог, я сделал в первый день, но машина требовала кучу З/Ч — список составил два тетрадных листа. На достать все З/Ч у меня ушло дня три, а потом целый день возни по замене и наладке, включая подвеску…

Я подогнал машину к дому. Не поверите, разница была такой, как у новой машины и машины с помойки, что была там лет пять. Жена мне потом сказала:

— У тебя такой вид, что ты трудные роды принимал…

Машина мне далась трудно, но делал я её, как себе самому. Позвонил хозяевам, они спустились, и вначале не могли найти свою машину среди пяти машин — я же её помыл. Они просто обалдели от увиденного и того, как теперь все работало и ехало.

— Алексей, — сказала дородная армянка, держа пакет с золотом и деньгами, — да вас нам Бог послал, любые деньги, любые контрамарки, и вообще, что вам надо, мы будем помогать…

Я всегда выписывал четкий счет на З/Ч и на работу по нормальным расценкам, но мне всегда платили вдвое за качество и хорошее отношение. Музыкант познакомил меня со своими друзьями из Москонцерта, и я ремонтировал им машины, те знакомили меня со своими друзьями, так стали появляться клиенты закройщики, директора обувных и прочих продовольственных магазинов, баз, столов заказов, профессора и академики. Клиентура росла, как снежный ком. Мне пришлось снять большой бокс на 4 машины и взять себе помощников на простую работу. Перечень наших услуг рос. От ТО автомобилей мы перешли к любому их ремонту, включая переборку двигателей, ремонт коробок, подвесок, а потом и к кузовному ремонту и окраске. Правда, сильно разбитые машины мы не брали, так, на ремонт 2-4-х деталей.

Заниматься этим видом деятельности, в свободное от основной работы время, было «нетрудовыми доходами», за чем следило ОБХСС — такое милицейское подразделение по экономическим преступлениям. Индивидуальная трудовая деятельность не приветствовалась. Коллективное стояло выше индивидуального. Общественный интерес превалировал — перекосы были во всем. Государственный сектор услуг автовладельцам не соответствовал спросу, люди могли и хотели помогать друг-другу, но делать это надо было по закону бесплатно. Эти люди из ОБХСС могли устроить реальные проблемы и вообще и по месту работы. Но мы ремонтировали машины и им, и они нас не трогали. В стране был дефицит грамотных и добросовестных механиков, работающим по нормальным ценам.

Поток клиентов нарастал с каждым месяцем. Как говорил один мой помощник, можно переезжать жить в мастерскую, поставить раскладушку, чайник и электроплитку и жить «не отходя от кассы». Устои общества, интересная работа и разностороннее образование не позволяли мне всё это бросить и переключиться только на ремонт авто. Хотя соблазн был большой. На ремонте машин мы зарабатывали в 5—7 раз больше, чем на основной работе, но уйти из научной среды в «шаромыжники», как тогда говорили, мы не хотели — просто подрабатывали, это было тяжелое и интересное хобби, приносящее деньги.

Тогда я познакомился с удивительными людьми из сферы торговли. Из их рассказов я понял, как вообще устроена торговля, и сколько глупых правил там существует и сколько лазеек. Директора магазинов никогда не считали деньги в пачках — они, зажав пачку между большим и указательным пальцами, говорили сколько там купюр с точностью до одной бумажки! Дневную выручку магазина они часто взвешивали просто на весах ворохом, определяя сумму с точностью в 100 рублей. За мою работу они всегда платили мне двойную сумму, а когда мне нужны были продукты, они весь свой дефицит, чего не было на прилавках, складывали в большую картонную коробку, ставили на весы напольные для взвешивания мешков, и вес умножали на стоимость Докторской колбасы 2.90 руб./кг, а там была и икра, и копченые колбасы и корейка с грудинкой и…

Преодолевая брод наехал на арматурную сетку

С тех пор много утекло воды. Мы живем теперь совершенно в другой Стране и Государстве, где понятия и ценности быстро меняются. То, что раньше называлось спекуляцией, «халтурой», «шабашкой», «нетрудовыми доходами», теперь называется бизнесом. Раньше все люди работали и у них всё было, а в магазинах мало чего было и был дефицит во всем буквально. Теперь, не понятно кто и где работает, никакого дефицита нет, в магазинах полки ломятся от товаров, но многим денег не хватает на самое необходимое, но все бросились покупать недвижимость и машины.

Я перестал заниматься ремонтом машин, стал ещё больше на них ездить, а ремонтирую свои машины у знакомых мастеров, которых знаю, как профи своего дела.

У меня появилось большое и серьёзное увлечение, переросшее в образ мысли и жизни — это яхтинг. Есть друг Володя, с которым мы ходим вместе на яхтах уже 23 года, и которого я зову Боцман.

Из воспоминаний…

В выходные мы с Боцманом часто ездили ко мне на дачу, чтобы сделать что-то полезное для яхты. В этот день погода преподнесла сюрприз: пришел антициклон с сильным ветром до 20 метров в секунду и принес снегопад и резкое похолодание.

На дорогах сразу образовались пробки с многочисленными авариями. Машины натыкались друг на друга тут и там, создавая еще большую толчею. Нам удалось выбраться из Москвы, но на трассе дела обстояли не лучше: сильный боковой ветер на открытых местах выносил на дорогу снег, создавая заносы глубиной 10 — 30 сантиметров. Машины, разогнавшись на чистом асфальте, врезались в эту кашу, поднимая тучи снега и сильно юзая. Для некоторых машин преодоление таких преград заканчивалось переворотом или попаданием в кювет. Часто можно было видеть искалеченные машины, вокруг которых суетились люди. На дороге попадались такие участки, где асфальт был закрыт коркой льда. На них, быстро движущуюся машину начинало сносить ветром и возникало такое же ощущение, как на яхте при сильном дрейфе. Те, кто не приготовился к такому явлению, оказывались в снегу на разделительной полосе. Еще сложнее было проходить повороты дороги, особенно на спусках. По дороге я насчитал более тридцати аварий — это похоже был печальный рекорд. Мне приходилось торопиться и обгонять все машины подряд. Чувствовался прилив адреналина. Это улучшало настроение и прибавляло задора. Спать уже не хотелось, как обычно, появился азарт гонщика, как когда-то на «Русской Зиме». Мне надо было успеть к определенному часу в определенное место на дороге, где нас будет ждать трактор, чтобы сопроводить до дачного участка. Еще из Москвы я позвонил Трактористу и узнал, что проехать невозможно, только за трактором. Прочищенная дорога вновь заметается снегом за каких-то 15—20 минут.

— Кэп, ну ты даешь! — вцепившись в кресло и верхнюю ручку, запричитал Боцман, — Мне говорили, что ты за тридцать лет ни разу в аварии не попадал. Это правда?

— Врут, попадал. Три раза было, попадал.

— Расскажи, а то все молчим.

— А, что рассказывать, два раза, просто смешные аварии были по причине, что смотрел не туда, куда автомобиль ехал и оба раза при выезде на МКАД. Оглядывался налево посмотреть нет ли машин, а впереди идущий вставал, вот я его и догонял. Так, не сильно. Сейчас этот прием используют, чтобы подставы устраивать. Подгонят тебе машину с разбитым задом, ты в нее бах, а платить требуют за все. И хрен, чего докажешь. Правда у меня была еще одна авария, когда я въехал в зад одной «персоналке», как тогда говорили, ещё во времена СССР. На площади Ильича это было. Понимаешь, он подрезал меня, чтобы вскочить в узкий проезд, там только асфальт положили, и встал на нем, а я еще на снегу был и не успел остановиться. Так, ты знаешь, водитель с грузовика, что рядом ехал, свидетелем пошел, и мне удалось оспорить, что я виноват, но и того водителя тоже не наказали — «Волга-24» была со значком «галочка в кружке», сам понимаешь, конторская.

— Ну, ты известный спорщик!

— А один раз я попал в аварию, будучи пьяным в лом! Возвращался с дня рождения через всю Москву. Часов двенадцать ночи было. Еду по Садовому кольцу в районе Курского вокзала в среднем ряду, очень аккуратно. И тут, из крайнего левого ряда от осевой, таксист резко под меня рулит к кому-то на тротуаре, руку там подняли. Моей реакции не хватило, конечно. Я его на полном ходу в заднее, правое крыло и уделал. Себе морду и капот побил, фары, а я тогда на «Москвиче-2140» ездил, а ему корпус под списание — машина у него старая была.

— И что же было?

— Меня на экспертизу менты отвезли. В справке было написано, что крайне сильная степень опьянения. Потом к машине отвезли и сопроводили до дома, а до дома я не доехал всего-то пять минут, на Старо Басманную.

— Прав лишили?

— Нет! На разборе аварии очень грамотный гаишник попался, полковник. Виновным в аварии был признан таксист, как ни странно. Оказывается, когда гаишники приехали на аварию, я спал в машине, а рядом другая машина стояла и ее водитель все видел и записался свидетелем. По его словам, выходило, что таксист так резко свернул вправо, что сам меня зацепил, да и характер удара об этом говорил. И потом свидетель сказал, что было очень холодно, мотор не работал, я замерз, достал бутылку водки и выпил. Этот полковник, когда узнал, что я Чернобылец — тогда нас уважали, мне и посоветовал обратиться к начальнику Московского ГАИ, генералу, с ходатайством. Я написал легенду, по которой: я был на дне рождении у друга и выпивши не мог не сесть за руль, т. к. в моей машине разбили стекло и залезли грабители и машину надо было перегонять в гараж, а когда попал в аварию и замерз, ещё и выпил, да еще принес характеристику и ходатайство с места работы, Генерал все это выслушал, посмотрел и на моем заявлении написал: Права вернуть, таксиста наказать! К заслуженным людям раньше уважение было и снисхождение, а теперь все за деньги!

— Во, блин, Кэп да у тебя талант! Я собираюсь пойти учиться на права, что скажешь?

— А зачем тебе это?

— На всякий случай! Инструктором моим будешь?

— У тебя денег не хватит мои услуги оплачивать. Я беру сто баксов за час.

— Это кто же такие бабки тебе платит?

— Да, в основном, жены или любовницы богатых Новых Русских или они сами. Понимаешь, когда им дарят супер тачки, управляя ими, надо достойно выглядеть на дороге, в смысле вождения, вот меня и приглашают. Так, краткую лекцию тебе прочитать для начинающих? Слушать и вникать будешь?

— А чего делать-то, давай инструктируй, буду впитывать.

— Начинай с того, что машину проверь, чтобы все исправно было, и сиденье под себя подстрой — потом тебе покажу как, сядь и зеркала подгони, освойся с ручками, кнопками и рычагами. Первое время, с год, езди аккуратно и привыкай к машине, запоминай ее возможности и привыкай к габаритам. Главное, это не мешать никому на дороге и помнить, что ты не один участник движения, даже если ты не в потоке, а паркуешься. Я, например, так рассуждаю: на дороге все равны, женщина ты или мужик — ты водитель, и чтобы ни случилось с твоей машиной, виноват всегда ты, значит не думал и не предвидел, например, не аккуратно припарковался и тебя потом задели — так ты сам и виноват, ставь машину так, чтобы никто не задел! А когда ты в потоке, прежде всего, поймай ритм этой Дороги и всего потока, и в этом ритме и пили. Если маневрируешь, все твои движения должны быть всем понятны и без мигалок, делай все быстро и уверенно, без задержек. Любой маневр делается с преимуществом в скорости — это основа маневрирования и обгона. Чем меньше ты маневрируешь, тем меньше вероятность аварии. Всегда рассчитывай на дурака и нарушителя правил. Когда резко тормозишь, гляди в зеркало заднего вида, чтобы в тебя не въехали. Старайся держаться особняком, чтобы вокруг меньше машин было, а для этого надо быстро со светофора уходить, если впереди потока, или задержаться, если сзади. Все время надо смотреть вокруг, крутить головой, в зеркала смотреть, чтобы быть в курсе событий, владеть ситуацией. Водитель, как шахматист, должен просчитывать всю ситуацию на несколько ходов вперед, знать, что произойдет и быть готовым ко всему еще за минуту до события. Если что-то случилось, поздно соображать, что делать. Ты ко всему должен быть готов, т. е. знать, что ты будешь делать в той или иной ситуации, а значит понимать, что может произойти в этих дорожных условиях. Езда в городе и за городом, это совсем разные вещи. Особая наука. Не обгонять на поворотах, на подъемах, знать, где лед бывает. Езда летом и зимой — тут свои нюансы. Много чего надо знать. Есть два десятка принципов безаварийной езды. Я тебя потом обучу и расскажу. Через город, например, надо ездить, используя принцип воронки, чтобы двигаться быстрее потока. Ну, ладно, потом расскажу. Главное — это научиться всех участников движения уважать, и никому не мешать, а это трудно у нас…

Конец ознакомительного фрагмента.