Урок нравственности. Зигзаг судьбы. Шестой том

Алексей Тенчой

Герои романа «Урок нравственности» оказываются у Стены Плача, чтобы познать древнюю еврейскую мудрость? Сложно ли простить любимого человека, если он совершил серьезную ошибку. Герои романа будут сталкиваться с ситуациями, которые вынудят их задуматься о нравственности.В «Зигзаге судьбы» рассказывается о чудесах. И это случается в простой воинской части. Кто-то верит своим глазам, а кто-то нет, отрицая действительность. Но для всех это урок существования явлений, не поддающихся объяснению.

© Алексей Тенчой, 2021

ISBN 978-5-0055-3649-5 (т. 6)

ISBN 978-5-0053-2370-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

УРОК НРАВСТВЕННОСТИ

ВСТРЕЧА

На улице продолжался снегопад, завывал ветер. Входная дверь распахнулась, и в дом ввалились туристы, которые, видимо, так же, как и все остальные гости, не смогли вернуться в свои гостиницы. Они растерянно стояли в холле, засыпанные снегом, который таял, и каплями падал на пол. Хозяйка дома будто и не удивилась тому, что незнакомые люди так бесцеремонно вошли к ней в дом. Она положила книгу с золотым тиснением на корешке на журнальный столик, поднялась из кресла, которое уютно располагалось между шкафом с книгами и камином и направилась к гостям.

— Здравствуйте. Вы сбились с дороги?

— Привет! Машина. Наша машина заглохла, и мы несколько часов шли. Как хорошо, что ваш дом стоит прямо у дороги!

— Да. Как непогода начинается, так в моем доме полного гостей, — улыбнулась молодая женщина.

— У вас большой дом. Можно снять у вас комнату?

— Я не беру с гостей деньги за комнаты и за еду.

— Но мы готовы заплатить, и не можем пользоваться вашей добротой просто так.

— Любой гость, который попросит приюта в доме у дороги, будет принят и накормлен бесплатно. Вместо платы за комнаты вы поможете убраться в доме, приготовить еду и расскажете свою историю. Такие правила проживания в этом доме! И с уважением послушаете истории других постояльцев. Вы согласны? Метель такая сильная, я думаю, что вы задержитесь тут на пару-тройку дней.

Парень с девушкой переглянулись, он взял ее за руку, оба они кивнули в знак согласия. Затем они стряхнули с одежды снег, повесили верхнюю одежду на крючки у двери, сняли мокрые и тяжелые ботинки, поспешили к камину погреться. Тем временем хозяйка принесла им горячий чай в высоких керамических кружках.

— Меня зовут Лиз. Я писательница. Зимой иногда приезжаю отдохнуть в этот дом. Муж говорит, что в этом доме хорошо пишется, и он совершенно прав.

— Я — Саша, это моя жена Кэт. Я художник, а Кэт филолог.

— Что ж, я рада, что вы спаслись в моем доме от непогоды. Сейчас тут еще три пары гостей. Все они, как и вы не успели уехать из-за метели. Вы с ними познакомитесь во время обеда. Андрей и Настя сейчас готовят обед, а все остальные, видимо, отдыхают. Я предлагаю вам переодеться, вы совсем вымокли, и через час спускайтесь обедать. Покажу вам вашу комнату.

Через час за большим обеденным столом собралась разношерстная компания. Когда все поели, настало время историй, которые просила рассказать хозяйка. Все расселись вокруг камина, и мужчина средних лет начал повествование.

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. ЗАВЕТ

Эту потрясающую историю я услышал от одного друга, он просил передать ее писателю. А наша прекрасная хозяйка как раз таковой и является. Уже несколько писателей ввиду серьезности темы не рискнули писать книгу по мотивам истории. Но мой друг хотел, чтобы как можно больше людей узнали о завещании его деда, поэтому я продолжаю поиски. Может Лиз согласится? Я буду говорить от первого лица, чтобы не исказить историю и рассказать, так, как сам ее услышал.

Я родился в Москве, на Волхонке в бывшем общежитии Коминтерна, там было более ста комнат, две кухни, два туалета и 5 умывальников. Папа закончил школу и сразу ушел на фронт, звали его Бенедикт Евгеньевич. Родителей сосватали традиционно — через синагогу. Мама работала преподавателем начальных классов. Школу, в которой работала Мама, закончили я и мой старший брат. С нами еще жил дедушка. Он был родом из местечка Хиславичи Смоленской области. Дед совсем плохо разговаривал на русском, но зато хорошо читал на древнееврейском. И мог писать на нем же. Помню, что дома дедушка все время читал Талмуд. Еще он иногда играл на скрипе. И я жутко его боялся.

Дед по какой-то неведомой причине решил, что именно моим воспитанием он должен заниматься серьезно, а родители не препятствовали ему, хотя религиозное воспитание в те времена было под запретом. Мне строго настрого было запрещено рассказывать кому-либо о том, что дедушка читает Талмуд, иначе родители могли лишиться работы, и вся семья умерла бы от голода. Дед зачитывал мне отрывки из Талмуда, и разъяснял их, хотя мой идиш оставлял желать лучшего. И мне вовсе не хотелось слушать какие-то поучения, из которых я ничего не понимал, о чем я сейчас весьма сожалею. Он не начинал молиться, не сосредоточившись. И любил повторять: «Праведники прежних времен выжидали целый час, чтоб устремить свое сердце к Всевышнему».

Я был очень нежным и впечатлительным ребенком. А дед иногда зачитывал отрывки о присутствии демонов-вредителей: «Бэн Биньямин говорил: Если бы оку было позволено видеть, никто не смог бы устоять перед демонами-вредителями. Сказал Абайе: Их больше, чем нас, и они окружают нас как земляные валы вокруг оросительной ямы. Сказал Рэб Ѓуна: Слева от каждого из нас — по тысяче, а справа от каждого из нас — по десять тысяч». После таких историй мне стали сниться кошмары. В ночной темноте ко мне приходили тысячи ужасных демонов, они тянули ко мне свои костлявые руки, с которых падала сгнившая кожа, дышали на меня смрадом, вращали сотнями тысяч глаз. Некоторые, наоборот, были полны здоровья, и их нельзя было отличить от обычных людей, они стояли в темных углах комнаты и ждали, когда я начну кричать от ужаса. Вместе с моими криками они забирали мою жизнь. Демоны приходили ночью и растворялись с рассветом, и я часто просыпался по ночам от собственного крика. Я стал болеть и чахнуть, и отец, который не одобрял дедушкиных методов воспитания, было запретил ему заниматься со мной. Но дед сжалился надо мной и сделал амулет, который я ношу и сейчас. И сразу мне перестали сняться кошмары, по ночам я перестал видеть демонов. До сих пор я помню дедушкино серьезное лицо, словно горящие неведомым огнем глаза, а его слова, с которыми он надел мне на шею амулет, впечатались в мою память навсегда: «Во имя Тебя я делаю этот амулет, чтобы был он исцелением для этого, для порога дома… и для всего его имущества. Я сковываю скалы земли и связываю тайны небес… я удерживаю, сковываю, связываю, сковываю всех демонов-вредителей, какие только есть в мире, что мужского, что женского пола, от самых великих до самых мелких, от самых молодых до самых старых, известно ли мне его имя, или не известно». Одевая амулет, дед сказал мне, что этот оберег предназначен для порога дома, который представляется некой границей между своим и чужим, и считается самым опасным местом, через которое демоны проникают в дом, поэтому важно его защитить.

Вообще, дедушка очень много внимания уделял в своих уроках демонам вредителям, способам защиты от них и их местам обитания. Вскоре мои ночные кошмары забылись, а его новые истории воспринимались мной как сказки. Как еще я, маленький мальчик, который рос в Советском Союзе, мог относится к таким историям? Но дедушка, чтобы заставить меня запоминать лучше, как-то раз, когда я совсем разленился заучивать его уроки, забрал у меня амулет. И той же ночью весь скоп демонов опять явился ко мне. И я понял на всю оставшуюся жизнь, что амулет нельзя снимать, и что дедушкины сказки — самая настоящая реальность, просто мало кто ее видит. Но от того, что реальности люди не видят, она же не исчезает.

К сожалению через какое-то время дед заболел, и наши уроки стали совсем редки. Как-то он, уже ослабевший, заставил меня дословно выучить отрывок «Поэтому самая главная задача и мага тоже — точно поставить диагноз и выписать правильный рецепт, но, чтобы это сделать, надо знать, с кем ты борешься, знать имя силы, с которой ты борешься, и тут главная проблема — это именно знание имени. Поэтому, когда перечисляются разные демоны — мужского и женского пола, большие и маленькие, в конце говорится — «известно мне имя этого демона». Дальше идет текст, который не всегда можно однозначно интерпретировать, но понять, о чем идет речь, можно: «Про того, чье имя мне известно, разъяснили мне еще с семи дней творения с тем демоном, чье имя мне известно, понятно, что, делать; а если не разъяснили с семи дней творения, разъяснили мне в пояснительном письме, которое написал и разослал Наси Йеѓошуа бен Перахья».

Потом, много позже, я понял, что последняя история, которую мне рассказал дед перед смертью заканчивает ветхозаветную часть и начинает евангельскую. Вот эта история: Еврей появляется на свет с Великими Словами: Шема Исраэль, Адонай Элохейну, Адонай Эход! Слушай, Израиль! Господь Наш Бог, Бог наш Един! Кстати, в новом завете на вопрос о наиглавнейшей молитве господь именно эту молитву и прочитал (она продолжается далее — Возлюби Господа Всем Сердцем Своим… и т.д.). Еврей умирает с этой же молитвой. Когда римляне вешали евреев на крестах, то молитва была слышна с каждого креста. Мне вспомнился еще один рассказ деда, что сразу после войны раввин из Палестины приехал в Польшу в один из монастырей, где монахи прятали от Освенцима еврейских детей, детей партизан, расстрелянных, коммунистов. Все дети спали, и как ему было узнать — где же еврейские дети, которых надо забрать? И вскричал Раввин — «Шема Исраэль! Адонай Элохейну, Адонай Эход!» И сонные еврейские дети вскинулись к нему с криком «МАМЕЛЭ! Мама!»

Дедушка умер во сне. Вечером я попрощался с ним, еще живым, пожелал доброй ночи, а утром меня сразу отправили к соседям на время похорон, где мои школьные друзья заняли весь мой день и все мое внимание без остатка. Спустя какое-то время отец отдал мне дедушкину книгу в потертом кожаном переплете — Талмуд, и сказал, что эта книга теперь принадлежит мне. Конечно дедушка учил меня как обращаться с книгами. Теперь я со всеми необходимыми предосторожностями хранил и берег ее. В Талмуде между страницами я нашел завещание деда. Оно было написано не его рукой, видно он попросил кого-то написать его для меня коротко на русском языке, и продублировано уже его рукой древнееврейскими буквами на идиш.

В русской части, которую я тогда прочитал, было написано: Мой внук, ты уже видел демонов, которые вредят людям. В нашем роду к мужчине, когда ему исполняется 50 лет, приходят пять демонов. Они уничтожат тебя, если ты испытаешь перед ними страх. Самое главное в этот момент не испугаться, набраться смелости и подбежать к ним, что бы иллюзия их присутствия развеялась, так как у них нет плоти. Когда ты разрушишь иллюзию, ты до конца жизни освободишься от влияния демонов.

Прошло много лет, я закончил школу, институт, работал, женился, переехал в Америку, создал и там свой бизнес. Я считал, что счастье лишь в том, чтобы оставаться здоровыми, жить долго, разбогатеть, получить хорошее образование и обзавестись множеством друзей. Всего я достиг, о чем только можно было мечтать, и даже больше.

В январе 2003 года папа мой уже был на последней стадии, метастазы от удаленной раковой почки пошли в легкие. Врачи говорили об очень маленьком сроке его жизни. Это было тяжело для меня, я разозлился и полетел в Иерусалим, на один день. В субботу вечером прилетел, а в два дня в воскресенье был вылет обратно. За утро надо было попасть к Стене Плача, купить Папе кое-какие вещи в старом городе. И зайти в Храм Гроба Господня по просьбе Брата. В шесть утра я был около Стены. Надо было найти место, для того, чтобы оставить в Стене Плача записку с просьбой. Во-первых, на уровне моих глаз не было просветов в Стене для записки. Во-вторых, а что писать? Что просить у Бога? И я вспомнил Стругацких, Сталкера и ничего писать уже не захотел. И в этот момент взгляд мой упал на свободное маленькое отверстие, которое располагалось достаточно высоко. Я попытался достать рукой до этого места, но дотянуться туда у меня не получалось, не хватало роста. Что же делать? Вдруг меня озарило, и я спешно записал прошение на подготовленном заранее небольшом квадратике бумаги, скрутил записку трубочкой. Опустил голову вниз, вытянулся до самого последнего миллиметра и смог оставить прошение в Стене. Пока я тянулся, что-то кололо мне грудь, и я расстегнул рубашку, чтобы посмотреть. Это был дедушкин амулет. В тот момент у стены плача я вдруг вспомнил о завещании деда, которое не смог прочитать, так как оно было на древнееврейском. Даже переводчика нашёл и договорился о переводе, но умер отец, и это оказалось сильнейшим потрясением для меня. Перевод завещания был отложен.

По прошествии достаточного длительного времени я смог смириться с фактом, что отца больше нет, и признать факт, что человек смертен. Оказывается, в глубине души я тогда отрицал эти очевидные моменты. Вдруг я понял, что потрясение, связанное со смертью близких людей, связано с осознанием и принятием того, что я тоже когда-то умру, может даже завтра. Потом я понял, что эгоцентризм и привязанность к своему телу, были источником многих моих проблем, и перед мной встала задача трансформировать их. И прочитав немало книг я решил, что здоровыми мыслями могут стать такие, как стремление дарить счастье другим. Именно это стремление могло тотчас свести на нет страх, который охватывал меня при возникновении разных проблем, даже таких как болезни, или смерть. Теперь, как только возникали проблемы я мог использовать их для принесения пользы другим существам, даже умершим и находящимся в потустороннем мире.

Перед 50-летием я опять вспомнил о завещании моего деда. Нашел в этот документ, и заказал его перевод с древнееврейского. Вот отдельные выдержки из него:

Живи духовной жизнью, но стремись к материальному богатству. Первый принцип заключается в том, что человек должен жить в достатке. Во многих странах есть мнение, что есть что-то неправильное в том, чтобы быть успешным и богатым, особенно если вы стремитесь при этом еще и вести духовную жизнь. Деньги не есть абсолютное зло, как это ошибочно утверждают многие, ведь фактически человек с большими ресурсами может сделать намного больше добра, чем тот, у кого их нет. Вопрос скорее в том, как мы зарабатываем деньги, и как сделать так, чтобы они продолжали приходить, и при этом сохранять здоровое отношение к деньгам. И тогда все сводится к тому, чтобы зарабатывать деньги честным путем, понимать источник их поступления, делая все необходимое для того, чтобы он не иссяк, и сохранять правильное отношение к деньгам, которые к нам пришли. Пока мы следуем этим правилам, зарабатывание денег не противоречит духовному образу жизни: более того, оно становится частью духовного пути.

Второй принцип состоит в том, что деньги должны приносить нам радость. Мы должны научиться делать деньги таким образом, чтобы сохранить здоровье тела и разума. Процесс обретения богатства не должен истощать человека морально или физически настолько, чтобы у него не оставалось сил для наслаждения плодами своих трудов. То есть человек, который разрушает свое здоровье ради денег или своего дела, действует ошибочно.

Третий принцип заключается в том, чтобы в конце пути, оглядываясь назад, мы бы смогли честно сказать, что все эти годы имели смысл. Каким бы делом мы ни занимались, придет день, когда оно закончится — как и наша жизнь, которая однажды должна подойти к концу. Вот почему, вступая в самый важный этап жизни — этап ее завершения — и оглядываясь назад, на все свои достижения, мы должны ясно увидеть, что путь, который мы выбрали для себя и для своего дела, имел смысл и оставил добрый след в этом мире.

По сути все человеческие устремления — имеют одну общую цель: обогатить жизнь, достичь процветания как внешнего, так и внутреннего. Наслаждаться этим богатством мы сможем только в том случае, если будем поддерживать высокую степень физического и психического здоровья. И на протяжении всей своей жизни мы должны искать способы сделать это процветание значимым в самом широком смысле.

И вот пять демонов, пять мирских забот, это дерзкие демоны, которые живут в каждом человеке, и высоком, и низком. Это то, с чем ты встретишься, и то, что может поглотить тебя, если в тебе останется страх перед ними. Вот в чем они заключаются: радоваться, когда тебя хвалят, и печалиться, когда хулят; радоваться славе и печалиться бесславию; радоваться удовольствиям и печалиться из-за неприятностей; радоваться приобретениям и печалиться из-за потерь. Люди гоняются за богатством, и прочими радостями. Но жизнь бежит к своему концу, ни на минуту не останавливаясь.

Люди делают акцент на материальном благосостоянии как источнике счастья. Принято считать, что счастье является производной богатства. Даже став миллионером и накопив такое количество денег, которого хватило бы на пятьдесят жизней, человек мечтает накопить еще больше.

Размышляя над успехом в жизни, я понял, что целью не является одно лишь решение собственных проблем и обретение индивидуального счастья. Как может быть счастлив человек, когда вокруг него страдают миллионы. Освобождение всех живых существ от страданий и их причин и дарование им не только временного, но и абсолютного счастья — вот достойная цель в жизни. Поскольку живущим нет числа, а целью нашей жизни является принесение счастья всем без исключения, каждый наш вдох и выдох, каждый прожитый нами день, час, каждая минута и каждая секунда наполняются великим смыслом, необъятностью своей подобным бескрайнему простору небес.

Размышляя о той пользе, которую мы получаем от порождения желания помогать ближним, мы перестанем воспринимать как трагедию свою неспособность избавиться от того или иного заболевания. И напротив, если нам не удалось изменить своё отношение к жизни, чудесное исцеление само по себе будет мало что означать, ведь мы тотчас вновь создадим причины для новой болезни. Что толку от возможности встать и пойти после трех лет болезни в кровати, если в уме нашем ровным счётом ничего не изменилось. Настоящим же чудом является обретение человеком способности остановить накопление причин страдания и приступить к созданию причины счастья через понимание того, что его собственный ум является источником как счастья, так и страдания. Настоящим чудом является преображение ума, способное обеспечить нам благоденствие в течение многих жизней. Этот позитивный настрой удержит нас от накопления причин страдания, гарантируя тем самым наше счастье и процветание. Вот что такое Величайший Успех.

Так заканчивается эта история.

На следующий день после ужина компания вновь собралась у камина. Андрей и Настя, которые так вкусно готовили на всю большую компанию, решили рассказать свою личную историю любви. Вот она.

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. НЕПРОЩЁННАЯ ОШИБКА

Настя была самой красивой девочкой в школе. В нее были влюблены все мальчики. И в том числе — одноклассник Андрей Захаров. Он поставил себе задачу — добиться внимания девушки.

Захаров занимался карате, борьбой. Выиграл чемпионат города по единоборствам. Однако его спортивные успехи только смешили Настю.

Юноша стал оставлять послания девушке: то букетик сирени на парте, то в столовой булочку отдавал. Одноклассники, конечно, хихикали, подшучивали. И, хотя Насте нравился Андрей, его ухаживания ее смущали. Ей хотелось казаться неприступной, тем более, что ухажеров было много.

Подруга Маша говорила:

— Насть, он влюбился. Завидую я тебе. Хороший он парень! Зря его так грубо отбриваешь! Останешься ни с чем!

— Знаю я этих мужиков! Им покажешь слабину, откроешь душу, сразу наскучишь, найдут другую игрушку. Вон, как мой отец, бросил нас. Я и не помню его.

— Нет, Настька. Любит он тебя.

— Много ты о любви знаешь! Ты об экзаменах лучше подумай! У тебя трояк по геометрии! Как исправлять будешь?

— Да кому она в жизни нужна будет? Геометрия твоя? — отвечала Мария.

После выпускного вечера Андрей вызвался проводить Анастасию.

Вечер был теплым, от школы они шли через парк. Аллею освещали золотистые фонари, кругом гуляли влюбленные парочки и мамы с колясками.

— Настя, — сказал Андрей, приостановив девушку, — ты мне очень, очень нравишься. Я люблю тебя. — Он попытался обнять ее и поцеловать, вышло у него неловко, грубовато, и она оттолкнула его.

— Да ты чего?! Захаров? С ума сошел?! Тут тебе не татами! Я девушка, а не мужик! Дурак! — раздосадовано воскликнула она и убежала.

— Настя! — кричал Андрей. — Прости! Я не хотел обидеть тебя! Настя! Вернись.

После случившегося Андрей, однако, не отказался от идеи завоевать Настино сердце. Более того, стал отваживать всех, кто проявлял хоть какой-то интерес к девушке, что временами приводило к дракам. Гордой девушке он приносил цветы, под окном кричал — «Настя я тебя люблю!».

Но Настя лишь смеялась над попытками юноши завоевать ее благосклонность.

Подруга Машка возмущалась:

— Так и будешь ходить одна? — сказала она как-то.

— Лучше быть одной, чем с грубияном, — ответила Настя.

— А ты его перевоспитай. Это он с виду грубый, а если поговорить по-человечески, то окажется, что он вовсе даже и не такой мужлан, каким тебе кажется. Если действительно любит — будет слушать тебя. И делать, как ты велишь. А значит, и грубить перестанет.

В конце концов, Настя согласилась пойти с Андреем в кино.

— Но только чтобы руки не распускал, — предупредила она ухажера сразу.

После этого похода их свидания стали регулярными. Вскоре, несмотря на предупреждение, юноша предпринял вторую попытку поцеловать одноклассницу, и теперь все закончилось иначе. Настя влюбилась.

Прошло совсем немного времени. Однажды, возвращаясь с работы, Настя увидела возле своего подъезда Андрея.

— Настя, нам надо поговорить.

— Что случилось?

— Вот, — протянул он какую-то бумажку.

Анастасия взяла ее и увидела, что это повестка из военкомата. Андрея призывали в армию.

— Как? Так скоро? И что же будет? Что ты собираешься делать? — взволнованно, со слезами в голосе проговорила она.

— Служить собираюсь. А ты? — и без паузы, не меняя тона, спросил: — Ты ждать меня будешь?

— Буду.

Андрей улыбнулся, тут же обнял ее и поцеловал.

В армии началась другая жизнь. В новом коллективе следовало найти свое место. После нескольких стычек с «дедами» возле Андрея стал объединяться «молодняк» — так называли вновь призванных. Знание приемов карате, умение постоять за себя сделали его популярным. Ребята послабее старались угодить Захарову, надеясь на поддержку в борьбе с «дедовщиной». Кто-то сигареты носил, кто-то сгущенку, кто-то угощал травкой.

— Нет. Я наркоту не принимаю!

— Вся Америка курит марихуану! Попробуй.

Андрей хмыкнул, отказался, но уже не так уверенно.

После отъезда Андрея в душе Насти образовалась пустота. Она стала скучать. Ждать его писем и звонков. Мечтала о дне его демобилизации. Мечтала, как они встретятся, что Андрей сделает ей предложение. Настя думала о том, какое платье у нее будет на свадьбе. Даже эскизы рисовала. «А Машка как обрадуется за меня!», — мечтала она.

Случилось так, что в это самое время к Насте приехал дядя, брат матери. Он на своей машине ехал к морю и предложил им с мамой присоединиться.

— Развеетесь, отдохнете на море. А то, когда еще? — говорил дядя.

Предложение было с удовольствием принято, и вскоре дядина машина была загружена мамиными и Настиными вещами.

Дорогой они должны были проезжать мимо воинской части, где служил Андрей. Конечно же, решили к нему заехать. Мать Андрея, Лариса Евгеньевна, услышав об этом, обрадовалась и передала для сына посылку. А сама Настя испекла ему яблочный пирог.

Анастасия ехала на переднем сидении автомобиля, улыбалась своим мыслям. Свежий ветерок обдувал лицо девушки. Впереди была встреча с возлюбленным, потом море.

А в это время друзья Андрея по службе еще раз угостили его «травкой».

— Будешь, Борец?

— Да я не наркоман, я же говорил, — отвечал Андрей.

— Это же трава просто. Где еще попробуешь? Давай с нами! Не понравится — больше тебе не будем предлагать.

— Ну, я не знаю.

Любопытство взяло верх, и он закурил.

Настя уговорила солдата на КПП пропустить ее к любимому. Но Андрею было плохо, он даже не узнал подругу. Она же, напротив, быстро поняла, почему он в таком состоянии.

— Андрей?! Как ты мог? Предатель! — крикнула Настя, бросила сумку с пирогом и вещами от матери Андрея и убежала.

— Захаров, ты чего это? Ты же не куришь. — Удивлялся дежурный.

Вернулась в машину Настя сама не своя. Расплакавшись, рассказала обо всем матери. Отношение Людмилы Филипповны к Андрею моментально поменялось. Как мать она понимала, что отношения с человеком, увлекающимся наркотиками, пора прекращать. Терпеть роман Насти с Андреем — все равно, что погубить ее. Она решила, что по приезду с моря будет подыскивать для дочери другого кавалера.

Андрей пришел в ужас, когда узнал, что приезжала Настя, и он даже не узнал ее. Он стал звонить. Она не брала трубку. Затем стал слать письма, в которых извинялся, говорил, что глупо вышло, что первый раз в жизни попробовал и так далее. Но Настя не отвечала и на письма. Андрей сходил с ума от беспокойства и в итоге попросил свою мать, Ларису Евгеньевну, навестить Настю и узнать, почему она не пишет.

Настя получала письма и слышала звонки, но ей не хотелось ни вспоминать об Андрее, ни думать о нем. Может, со временем она смогла бы разобраться с тем, что произошло, но сейчас ей просто не хотелось о нем думать. Именно поэтому девушка не подходила к телефону и не читала Андреевы письма.

Тем временем по соседству с Настиной квартирой, на одной лестничной площадке, поселился молодой бизнесмен Вадим Перевозников. Квартира пустовала, соседи жили на даче, и вот решили сдать квартиру Вадиму.

— Здравствуйте, а мы теперь соседи с вами. Я вот снимаю квартиру. По работе удобно — как говорится, дешево и сердито. Мне, холостяку, много не надо, — начал разговор Вадим, увидев, как на втором этаже Настя моет окно.

— Здравствуйте, — улыбнулась Настя. — С новосельем вас!

— Спасибо! Какая прекрасная и хозяйственная девушка! Везет вашему мужу!

— Я не замужем, — отозвалась Настя.

— Как? Не может быть! Тогда никто не будет ревновать, если вечером пригласить вас в парк! Покатаемся на лодках! На колесе! Хотите?

— Ну, я не знаю — замялась Настя. Людмила Филипповна, слушавшая разговор незнакомца и Анастасии, сумела из-за спины дочери разглядеть Вадима. Высокий, симпатичный, хорошо одетый. Вежливо разговаривает.

— Она пойдет! — высунулась мама из-за плеча Насти, улыбаясь. — Я ее мама, Людмила Филипповна! И вы к нам потом заходите чайку попить! Я пирожки вкусные пеку!

— Спасибо! — засиял улыбкой Вадим.

Перевозников был старше девушки на десять лет. Казалось, состоятельный бизнесмен, но главное — он был обходителен и учтив. Из тех людей, кто никогда не докучает своим присутствием.

Вскоре походы в парк стали регулярными.

Однажды они плыли на лодке, Вадим был на веслах.

— Насть, а ты никогда не думала о семье? Детях? — спросил Вадим.

— Думала — с грустью ответила Настя, вспомнив Андрея. Ей, по мере того как они чаще и чаще встречались с Вадимом, казалось, что все это какая-то ошибка, что-то не так.

— И что? Неужели никто не сделал предложение? Ты такая красотка, женихи толпами, наверное.

— Нет, пока никто не делал, — улыбалась девушка.

Ей очень нравилось, что Вадим так внимателен к ней. Что все время интересуется что она чувствует. Он задаривал ее подарками. Они ходили в кафе, в кино, на дискотеку, ездили на его джипе. Постепенно Настя вошла во вкус взрослой и свободной жизни, да и мама одобряла ее ухажера. Настя почувствовала себя уверенной взрослой личностью. И еще Вадим отговорил ее искать работу. Обещал оплатить институт.

Вскоре Вадим сделал предложение Насте. Но она пока не соглашалась. Тех трепетных чувств, что были у нее к Андрею, новый жених у девушки не вызывал. С Вадимом она чувствовала себя особо ценной. Все девчонки смотрели с завистью, а вот с Машкой они стали общаться реже. Вскоре из друзей и знакомых остался только Вадим и его молчаливые друзья — Настя не понимала, о чем эти крепкие парни в кожаных куртках могут разговаривать, над чем смеются.

В один из воскресных дней Лариса Евгеньевна, помня просьбу Андрея, направилась к Настиному дому, чтобы узнать, почему та не отвечает на его письма, и вдруг увидела на лестнице девушку сына под руку с незнакомым мужчиной. Материнское сердце сразу догадалось, что место Андрея уже занято. Лариса Евгеньевна нахмурилась, развернулась и ушла, не сказав ни слова. Настя же почувствовала себя неловко. И эта неловкость не давала ей покоя. Она ощущала себя предательницей. Как-никак, Андрей перед отъездом взял с нее слово, что она будет ждать. «Надо объясниться!», — решила она.

В тот же день Настя села писать Андрею о том, что у нее другой поклонник, что они встречаются. Хотела рассказать о причине, заставившей ее изменить данному обещанию.

«Андрей, я честно собиралась ждать твоего возвращения. Но я не хочу связывать свою судьбу с наркоманом! Накурившись, ты даже не узнал меня. А я ведь уже взрослая, я хочу семью и детей» — начала писать она. И в этот самый момент раздался телефонный звонок. Настя взяла трубку. Это звонила мать Андрея. После сухого приветствия она спросила:

— Андрей знает, что ты встречаешься с другим человеком?

— Вот села писать.

— Не делай этого!

— Почему?

— В армии иногда от подобных писем руки на себя накладывают. Прошу тебя как мать, не пиши об этом. Лучше вообще ничего не пиши. Приедет — разберёмся как-нибудь.

Просьба Ларисы Евгеньевны была более чем убедительна. Настя отложила письмо. После этого разговора казалось, будто ответственность за происшедшее теперь легла на Ларису Евгеньевну.

Вскоре выяснилось, что Настя забеременела, и теперь не было смысла отклонять предложение Вадима. Назначили день свадьбы.

По приезду в родной город Андрей направился прямо к дому Анастасии — так сильно было его желание увидеть любимую, восстановить отношения.

Он бегом поднялся по лестнице, хотел позвонить в Настину квартиру. Но дверь была открыта. В доме — свадьба. Первой увидела Андрея Людмила Филипповна, она схватила Настю за рукав, но та уже встретилась с ним взглядом. Все на секунду замерли. Мать подумала, что сейчас будет скандал и Андрей учинит драку, как это уже не раз бывало. Но юноша в форме десантника стоял в дверях, не двигаясь, и только хлопал глазами.

Настя, глядя на него, вспомнила, как они ходили в кино, как робко он брал ее за руку и как едва не упал, когда пытался поцеловать. Она улыбнулась своим воспоминаниям и опустила глаза. Андрей, сжав до боли кулаки, кое-как совладав с собой, улыбнулся в ответ, затем развернулся и ушел.

Прибежав домой, он схватил ружье, оставшееся от отца, и прямо в солдатской форме снова помчался к дому Насти. Лариса Евгеньевна, даже не поговорив с сыном и не обняв его, сразу поняла, в чем дело и позвонила знакомым в милицию. Трагедию удалось предотвратить, сотрудники милиции успели остановить Андрея и забрать оружие.

Свадьба продолжалась, вот только невеста сидела грустная. Настя вспомнила про свою первую любовь, вспомнила теплоту, с которой Андрей к ней относился и невольно сравнивала с тем, что сейчас происходило в ее жизни. Теперешняя жизнь была довольно пресной. Вадима она не любила, вернее будет сказать — она разрешала ему любить себя. Он был мил, угадывал ее желания, в доме был достаток. Особенно радовалась мать, которая давно мечтала о хорошем материальном положении для дочери. Настя же чувствовала, что в отношениях с Вадимом остаются большие недомолвки.

Он знал о ней все, она же о нем — почти ничего. Он не любил говорить о себе, о своих делах, своем прошлом. Говорил, что никогда ничего интересного с ним не происходило и говорить об этом не надо. А остальное — вообще рабочие дела. Не для юной девушки все это занудство. «Лучше выбери себе купальник к медовому месяцу», — предлагал он.

Разрешая любить себя, Настя надеялась, и сама со временем полюбить мужа, но этого не происходило.

— Чего грустишь, Настюха? — спрашивал Вадим, хотя казалось, что он все понимает — что приход Андрея на свадьбу, милиция, все это сильно встревожило и взволновало жену.

— Так, давай-ка собираться! Сейчас в ресторан поедем! А то печаль началась прямо!

Прошло время. Андрею, по просьбе матери, предложили работу в милиции. У Ларисы Евгеньевны там отец всю жизнь проработал. И Андрея взяли не просто в милицию, а помощником следователя в РУБОП. Тогда Насте стало понятно, что никакой он не наркоман. И слова, которые он писал в письме, что лишь раз в жизни попробовал, были правдой.

В череде дней Андрей иногда невольно сталкивался и с Настей, и с Вадимом. Наблюдал их со стороны и отчетливо видел, что Настя мужа не любит; про Вадима он ничего сказать не мог, он его не знал. А Настю знал хорошо и мог дать руку на отсечение, что не ошибается. Он был уверен в этом, и именно эта уверенность оставляла крохотную надежду на то, что любимая к нему вернется. Этой надеждой Андрей и жил.

Настя готовила ужин и ждала мужа.

— Привет, дорогая!

— Привет! — обрадовалась Настя. — Я почти приготовила, мой руки и садись!

— Настюша, прости, но я сегодня не могу! Деловая встреча, на работе перекушу! Не видела мою рубашку, светлую? Так, я в душ! Прогладь штаны мне, будь добра! — он бросил брюки на стул и убежал в ванную. Настя расплакалась, стоя у плиты.

Вскоре представился случай, из которого Андрей сделал вывод, что и Вадим не любит Настю. Из города выдворяли проституток. В операции был задействован Захаров. В притоне жриц любви Андрей увидел Вадима.

Он схватил его за грудки и, скрежеща зубами, произнёс:

— Ах ты, скотина!

— Спокойно! Щенок! — зло улыбнувшись, ответил Вадим.

Неизвестно, чем бы закончилась эта сцена, если бы не начальник Андрея, капитан Кожевников. Он разнял сцепившихся мужчин, отвел в сторону помощника следователя и строго сказал:

— Ты при исполнении, оставь свои эмоции дома!

Андрей с ненавистью сплюнул, но послушался. После операции Андрей сделал копию протокола, где фигурировало имя Вадима, и помчался к Насте, чтобы показать, в каком обществе был замечен ее муж, но возле подъезда увидел Людмилу Филипповну, которая осторожно вела дочь под руку. Только теперь Андрей заметил, что Настя беременна.

Как только Людмила Филипповна заметила бывшего друга дочери, она сразу увела Настю в подъезд. Андрей так и остался стоять на улице с копией протокола в руке. Затем сел в служебную машину. Ночные бабочки, сидевшие внутри, сочувственно смотрели на него из-за решетки.

— Бедный. Что, бабу у тебя увели? Вот тебе и любовь до гроба!

— Сидим молча, дамочки! — отреагировал он.

Для него было бы лучше, забыть о Насте, увлечься другой девушкой, однако ни на какую другую он даже и смотреть не хотел. Сам не знал, почему. Может быть, так было угодно судьбе.

Однажды Кожевников вызвал его в свой кабинет. Налил две рюмки коньяка и попросил выпить с ним, что делалось в особых случаях.

— Слушай, Андрюха. Тут такое важное и серьезное дельце предстоит.

Андрей выпил.

— По оперативным данным стало известно, что в наш город приезжает один из уголовных авторитетов — капитан положил на стол фотографию, — а ты у нас новенький, еще не «засвечен», так сказать. Переоденешься в «гражданку» и будешь пасти его. Дадим тебе микрофон, — он вручил подчиненному микрофон в виде зажигалки. — Постарайся записать его разговоры с подельниками, ну и, конечно же, запомни тех, кто выйдет с ним на связь.

Андрей приступил к заданию, и каково же было его удивление, когда он увидел, что с уголовным авторитетом встречается не кто-нибудь, а Вадим Перевозников. С особым рвением стал выполнять задание Андрей. И, в конце концов, был вознагражден. Однажды, когда «авторитет» и Вадим вошли в ресторан, Андрей, дал официанту чаевых, велел, чтобы тот положил его зажигалку со встроенным микрофоном на стол рядом с ними. Официант был рад чаевым, а выполнить такую просьбу для него было делом пустяковым, и Андрею удалось записать интересный разговор.

Андрей доехал до отдела, поставил кассету в магнитофон, включил запись и услышал следующее:

— За тобой должок.

— Знаю.

— Когда отдашь?

— Дайте еще время…

— Время дать можем, если кралю отдашь.

— Она беременна.

— Вот потому тебе и надо побыстрее разойтись, пока она не родила. Ты думаешь, я не знаю, кто она? Совсем за лоха держишь?

— Твоя взяла. Будь по-твоему.

— Неделю тебе на развод!

Услышав эти слова, Андрей оторопел, он не понимал, что происходит, однако было ясно, что это касается жизни Насти.

Ноги сами привели его к ее дому. Он нажал на звонок. Дверь открыла Людмила Филипповна.

— Здравствуй, Андрей, что тебе? — спросила она, загораживая собой проход.

— Мне надо поговорить с Настей.

— Оставь ее в покое, прошу тебя! — повысила тон Людмила Филипповна, но была тут же отодвинута в сторону.

— Мама, не влезай! Дай нам поговорить! Идем, Андрей!

И в следующее мгновение Андрей оказался возле Насти в ее комнате. Мать ворвалась следом со словами:

— Это что за хулиганство, ну-ка выйди отсюда!

— Мама, оставь нас, — успокоила ее дочь. Настя вывела Людмилу Филипповну из комнаты и закрыла дверь. После чего сказала:

— Я слушаю тебя.

— Вокруг тебя какие-то непонятые вещи творятся. Твой муж скоро оставит тебя — сказал Андрей и только в этот момент вспомнил про служебную тайну, о том, что не должен всего этого говорить.

— Говори яснее, если хочешь что-то сказать. Почему ты решил, что муж оставит меня, да еще скоро? Посмотри, сколько он подарков для ребенка накупил — она указала рукой на кучу коробок, стоящих в углу, и продолжила:

— Те, кто хотят развестись, ведут себя иначе. Может быть, тебе так хочется думать? И тебе не дает покоя то, что было между нами? Так ты сам виноват и прекрасно это знаешь!

Андрей не знал, что сказать, он и так наговорил лишнего.

— Береги себя. Я всегда на твоей стороне, — сказал он.

— Я это знаю — ответила Настя. — Андрей!

— Что? — он обернулся в дверях.

— Да нет. Ничего. Ты тоже будь осторожен. — Она хотела поделиться, что тоже чувствует что-то недоброе в связи с Вадимом, но тут же передумала.

— Хм. Ладно, — пообещал Андрей.

После этого ему ничего не оставалось, как выйти из квартиры, а Людмила Филипповна проводила его недовольным взглядом.

Однако через три дня Настя сама пришла домой к Андрею. Пришла, потому что он оказался прав. Вадим попросил развода. И его на удивление быстро оформили в местном ЗАГСе, впрочем, как и до этого — расписали.

Лариса Евгеньевна впустила ее к Андрею и ушла из квартиры, чтобы не мешать разговору.

— Откуда ты знал, что Вадим меня бросит? — спросила она.

— Я слышал один разговор. Случайно в ресторане.

— Что за разговор?

— Про тебя говорили. Про большие деньги

— Ты уверен?

— Да, именно. Только не пойму, что за ценность ты для них представляешь?

— Для кого это — для них?

— Ясное дело для кого, для уголовников этих, конечно же.

— И что, по-твоему, они заставили Вадима меня бросить?

— Ну, не я же его заставил!

— А зачем?

— Вот и я над этим голову ломаю, так же, как и над тем, зачем Вадиму нужно было так скоро на тебе жениться?

— Он женился, потому что влюбился.

— Это тебе так кажется.

— Ну, не знаю — растерянно ответила Настя.

— А я кое-что знаю — Андрей порылся в ящике стола и вынул оттуда копию того самого протокола, где среди задержанных у проституток фигурировал Вадим.

Настя прочла протокол, узнала подпись мужа, и это окончательно ее выбило землю из под ее ног. У нее закружилась голова, она почувствовала, что может потерять сознание. И потому стала прощаться.

— Давай я провожу тебя. В таком положении лучше не рисковать.

— Нет, нет. Я дойду. Дай водички просто.

На прощание Андрей сказал:

— Скоро у тебя могут появиться новые женихи. Будь осторожна, это могут быть бандиты.

Слова Андрея снова вновь сбылись. Не успела она подойти к дому, как какой-то незнакомец подарил ей букет роз. Она выбросила цветы и в испуге забежала домой. Придя в себя, она обо всем рассказала матери, в том числе и про букет.

С этого дня они стали замечать, что за их домом следят. Если Настя выходила из дому одна, с ней обязательно кто-то хотел познакомиться, или что-то подарить, или куда-то пригласить. Стали раздаваться телефонные звонки, и какие-то незнакомые голоса просили позвать Настю. В конце концов, все это стало угрожать Настиному здоровью и здоровью ее ребенка. Людмила Филипповна решила сама пойти к Андрею и посоветоваться.

— Жизнь превратилась в ад, Андрей, я все понимаю, но очень прошу помочь. Не знаю, что делать, — она протянула ему сто долларов.

— Да вы что, с ума сошли?! Уберите деньги! Я не беру взятки! Тем более дело касается Насти!

— Как ты считаешь, что они хотят от Насти?

— Я бы тоже хотел это знать.

— Может, это знает твое начальство?

— Вряд ли. Все, что они знают — то, что приезжал какой-то уголовник и пугнул Вадима. Как он его пугнул, я слышал сам. Он сказал: «Отдашь кралю. Ты думаешь, мы не знаем кто она?». С тех пор я и ломаю голову над вопросом: а кто она, наша Настя? Может, у неё дедушка миллионер?

— Все дедушки давно померли. И миллионеров у нас в роду никогда не было и не предвидится, — вздохнула Людмила Филипповна.

— Давайте для начала сделаем так: я переселюсь к вам, поживу с вами. Так спокойнее будет. Все-таки я сотрудник милиции. Мужчина, в конце концов. Соседям скажите, что наняли охранника.

— Мне плевать на соседей, — прервала Людмила Филипповна.

— А вы тем временем составьте список всех своих родственников. И надо будет навести справки о каждом. Тогда, может, что-то и прояснится.

Как договорились, так и сделали. Андрей переехал в квартиру Людмилы Филипповны, но вскоре был сильно избит. Так сильно, что попал в больницу.

Придя в себя, он обнаружил, что находится на больничной койке, под капельницей. Возле него сидели Настя и Людмила Филипповна.

— Прости меня, — сказала Настя и расплакалась.

— Да ладно! Не ты же меня била! — попробовал пошутить Андрей.

— Кто это был? — спросила Людмила Филипповна.

— Не местные, я их никогда видел — ответил Андрей, затем, помолчав, добавил:

— Обычная заказуха. Так в уголовном мире предупреждают. Но я их не боюсь и все равно буду жить у вас.

— Нет, мы решили уехать из города. Поедем в Орел, у меня там подруга живет, — сказала Людмила Филипповна.

— Они вас и там найдут. Пока мы не выясним, зачем им нужна Настюха, дело с мертвой точки не сдвинется. Напротив, вы покажете уголовникам, что боитесь. А этого ни в коем случае делать нельзя! Кстати, вы приготовили список родственников, о которых надо навести справки?

Людмила Филипповна вытащила из сумочки листок и протянула ему.

Позже к Андрею пришел коллега, он забрал этот список, чтобы навести справки.

— Сможешь? А потом мне расскажи, — попросил Андрей.

— Договорились, — ответил тот.

Неделю спустя Андрей позвонил маме Насти:

— Скажите, а ваш бывший муж Остапенко Александр, он что — геолог?

— На тот момент, когда мы расходились, а было это семнадцать лет назад, он работал геологом.

— И у него есть образование?

— Он не окончил институт, бросил на третьем курсе. Как раз тогда родилась Настя.

— А вы знаете, что он сидел?

— Впервые слышу.

— Был осужден в 1976 году за нелегальную добычу золота.

— В этом году мы разошлись, ребенка было нечем кормить, я, естественно, требовала денег. Вот он, наверное, и занялся этой нелегальщиной. И долго он отбывал наказание?

— Шесть лет.

— И ты думаешь, что он является причиной?

Андрей не дал договорить Людмиле Филипповне, перебил ее словами:

— Я ничего не думаю, но считаю, что вам обязательно надо с ним увидеться. Уже хотя бы потому, что он достаточно долго находился в заключении, и у него определенно есть крепкие связи в криминальном мире. Если не сказать большего. Используя их, он может прекратить то безобразие, что происходит вокруг Насти.

Людмила Филипповна связалась со старыми знакомыми и стала расспрашивать про бывшего мужа.

Слова Андрея о том, что ее бывший муж Александр был осужден, подтвердились. Ей удалось дозвониться в Мурманск до его брата Владимира, с которым состоялся непростой разговор:

— Мне нужно увидеться с Сашей, помоги, пожалуйста, — сказала после приветствий Людмила Филипповна.

— Чего это вдруг, через столько лет ты вспомнила о его существовании?

— У нас ребенок общий, если ты помнишь!

— Помню.

— Так вот, проблемы у его дочери, потому и вспомнила!

— Деньги, что ли, нужны?

— Не нужны мне его деньги, мне нужно с ним поговорить, как с отцом дочери. Ты мне поможешь или будешь продолжать ерничать?

— Он в больнице.

— Не проблема, я поговорю с ним в больнице.

— Ты не сможешь с ним поговорить.

— Назови номер больницы или я это узнаю от других людей!

— Еще раз повторяю, ты не сможешь.

На этих словах терпение у Людмилы Филипповны лопнуло, и она бросила трубку. Она решила сама съездить в Мурманск, походить по больницам, найти Александра и переговорить с ним, а Настя напросилась ехать вместе.

В Мурманске ни в одной больнице Остапенко Александр не числился.

Однако узнав, что бывшая жена и дочь брата в Мурманске, Владимир приехал к ним в гостиницу, и они продолжили разговор, начатый по телефону, лично.

— Ты говорил, что Саша в больнице, однако ни в одной больнице Мурманска он не числится. Может, ты что-то напутал? — задала вопрос Людмила Филипповна.

— Ничего я не напутал. Он действительно болен, лежит, как я и говорил, в больнице.

— Почему же я его не нашла?

— Потому что никто не скажет тебе, где он лежит. Договор у него. С милицией.

— Ну, так скажи ты — где?! Чтобы мы могли с ним увидеться и, наконец, поговорить.

— Я тебе уже объяснял, не знаю, услышала ты или нет, что поговорить с Сашей не выйдет.

— Почему это вдруг?

— Так надо было слушать, а не бросать трубку, — Владимир вытер носовым платком пот, выступивший на шее, и продолжил:

— Он очень плох, попал в автомобильную катастрофу, три месяца лежал в коме, думали, не выживет. Но, слава Богу, пошли улучшения, однако врачи к нему никого не пускают. Даже меня. Как только будет позволено с ним общаться, я тебя сам туда отведу.

— Мы отсюда не уедем, пока не увидим Сашу.

— Тогда переезжайте ко мне, чтобы не тратиться на гостиницу.

— Подумаем.

— Подумайте, а теперь я могу спросить, что у вас случилось? Что за проблема привела вас сюда?

Людмила Филипповна и Настя рассказали обо всем, что произошло. В конце повествования мать заметила:

— Зная, что Саша шесть лет провел в заключении, я хотела попросить его воспользоваться своими знакомыми оттуда и как-то повлиять на ситуацию.

— Этот вопрос я улажу! — неожиданно сказал Владимир и добавил: — Больше к вам приставать никто не будет, даю слово.

— Как ты это сделаешь?

— Это мои проблемы.

Сказав это, Владимир увидел недоверие в глазах женщин.

— Чтобы вам было понятно, поясню: я, как ты помнишь, учился на юридическом. Теперь у меня обширная адвокатская практика. Веду, в основном, уголовные дела. Я по своим каналам выясню, кто это делает, и все улажу. Для меня это особого труда не составит, а если что-то будет не так еще раз скажешь мне.

— Мама, может тогда мы сразу домой, а папу потом приедем проведать, когда врачи разрешат? — спросила Настя.

— Знаешь, что, моя дорогая, я ехала за две тысячи километров не для того, чтобы услышать банальное: «Я всё улажу!», — возразила мать дочери, а затем, обращаясь к Володе, спросила:

— Ежели ты такой крутой, и связи у тебя в разных городах, и все ты знаешь, выясни, пожалуйста, за что мы подверглись таким нападкам? В чем причина? Что нужно этим уголовникам от нас?

— А здесь и выяснять ничего не надо, и так все понятно.

Женщины переглянулись. Владимир сказал:

— Саша, как ты знаешь, золотом занимался.

— За то и сел, — заметила Людмила Филипповна.

Владимир кивнул и продолжил:

— После освобождения он продолжил золотодобычу, но уже на другом уровне. Более грамотно, да и подельники у него появились с опытом. Словом, дела у него пошли так хорошо, что это вызвало беспокойство у конкурентов. В результате в него стали стрелять, устраивать поджоги и все в таком роде.

После очередного покушения он попросил меня составить завещание на имя дочери. Фото Настеньки всегда было на его столе. Он всегда помнил о ней и вот решил оставить все свое имущество ей. Составил завещание, заверил его у нотариуса. Было это в апреле. Но нас, видимо, кто-то предал — то ли подслушали, то ли стукнули, но почему-то именно после покушения на Сашу посыпались одно за другим, до тех пор, пока он не попал в реанимацию. И, наверное, с этого же времени начались и ваши неприятности?

Настя кивнула и произнесла:

— Вадим появился именно в апреле. Так что же все-таки от нас хотели?

— Так как Саша был в коме, и все думали, что он вот-вот умрёт, то стали искать наследницу. Ибо, зарегистрировав с ней брак, можно было бы на законном основании забрать все деньги со всех счетов Александра. И это немалые деньги. А тут, видимо, ребенок. Все усложнилось. Поэтому Вадим сдал тебя в качестве долга. А там уже проблем было бы меньше. Устроили бы выкидыш. Ну, ясно в общем.

— Я это уже поняла, — в волнении ответила Настя.

— Лучше бы хоть раз за семнадцать лет сто рублей прислал дочке! — с досадой произнесла Людмила Филипповна и добавила, обращаясь к дочери:

— Отец-то твой оказывается миллионер, а мы от зарплаты до зарплаты копейки считаем! Нет, теперь я точно должна встретиться с Сашей!

— С таким настроением лучше не надо, — заметил Владимир.

А Настя добавила:

— Остынь, мам. Были бы у тебя такие деньги — в тебя бы тоже стреляли и дом бы наш тоже горел.

Настя тяжело вздохнула, а затем повторила просьбу:

— Давай-ка я лучше домой полечу. Посадишь меня в самолет. Андрей встретит, а ты здесь жди выздоровления папы. Я ведь все равно его не знаю. Говорить нам с ним не о чем.

На этом историю можно бы и закончить, но произошло еще одно событие, и без него повествование было бы не полным.

Александр пришел в себя. Врачи разрешили посетителям навещать его. Людмила Филипповна встретилась с бывшим мужем и высказала ему все, что накипело в ее душе за долгие 17 лет. А в конце она добавила:

— Ты построил свою жизнь так, как хотел. Ты прожил ее в свое удовольствие. Ты использовал всех вокруг так, как тебе было удобно: и брата, и меня, и дочь. Нам от тебя ничего не надо: ни денег, ни наследства, ничего. Одна просьба — чтобы твои дела не аукались там, где мы живем. Чтобы твои баснословные накопления не мешали нам жить. У твоей дочери чуть выкидыш не случился оттого, что один мошенник сделал вид, будто любит, и женился на ней, ребенка сделал, а второй — перекупил у него богатую наследницу! Играй в свои игры сам, но, чтобы нас это не касалось. Мы тебя не трогаем, вот и ты нас не трогай. А завещание перепиши немедленно, на кого угодно, только чтоб и намека в нем на Настю не было!

— Я тебя понял. Я как лучше хотел. Не держите зла. Я перепишу. Клянусь Богом, не появлюсь в вашей жизни больше. Мои долги теперь только в моей жизни.

— Спасибо, — сухо ответила Людмила Филипповна.

— Прости меня, оступился один раз, всю жизнь жалею. Не могу себе простить, что дочь без меня выросла.

Людмила Филипповна вспомнила, как она любила Александра, когда они познакомились, как ей горько и тяжело было воспитывать дочь одной. Простить бывшего мужа было сложно, ой как сложно. Но и жаль было человека совсем не похожего на того Сашу, которого она знала молодым. Все эти чувства отразились на ее лице, она почти заплакала от нахлынувших воспоминаний.

— Я слишком много испытала из-за тебя. Но если ты пообещаешь, что мы никогда не услышим о тебе, я попробую тебя простить. Жаль мне тебя, непутевый ты, вот и болеешь.

— Я обещаю, все сделаю, чтобы дочь оставили в покое.

— Ну, так и решим. Вот тебе мое прощение, — она протянула ему руку, Александр пожал ее, задержав немного в своей руке.

Людмила Филипповна улетела домой к дочери. Золотодобытчик переписал завещание на брата.

По возвращению домой Настя застала Андрея у себя в квартире. Он чинил сломанный во время драки табурет, подновил обои на кухне. Поменял старую обшарпанную дверь в комнате, которая должна была стать детской. Купил кроватку для малыша. Насте стало совестно, что в душе она не простила Андрея, но она ничего не могла поделать с собой. Чем дальше, тем больше она испытывала душевные муки. В конце концов, она решила сходить в церковь и попросить совета у батюшки. Оказалось, что как раз празднуется Прощеное Воскресенье. Вместе с огромной толпой верующих Настя прошла до алтаря и там заметила священника в рясе. Он, обращаясь к пастве, спрашивал:

— Вот мы сегодня говорим: «Просите меня, братья-сестры!». А что это значит, кто мне скажет?

Родственные души — это люди, которые близки не только кровными связями, так называют и собратьев по вере во Христа. И на родственников не обижаются, ты их воспринимаешь близкими людьми, потому что веришь в них. После того, как вы приняли всех людей братьями и сестрами, то и для вас они будут очень важными и достойными вашего уважение. И слова из Евангелия: «Солнце светит всем одинаково» становятся очень понятными. Сказано в Евангелии от Матфея: все, перед кем провинился, кого обидел.

«Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас. Да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо, если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак, будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный».

Возникает вопрос: «Если вы не практикуете сострадания к вашему врагу, тогда кому вы сострадаете?». Смысл этих слов в том, что даже животным свойственны любовь, сострадание и чувство сопереживания по отношению к своим близким существам. Если мы считаем, что мы на духовном пути должны быть в этом смысле выше животных.

«Верующие и не очень. Знакомые и не вполне. Простите, Христа ради! Пойду трудиться с завтрашнего дня — молитва и пост». Как говорил один святой, «Если речь идет о материальных подарках, тогда я бедняк — мне нечего подарить. Зато я могу дать то, что у меня есть в изобилии — духовную практику».

Храни вас Бог! Он простит.

Размышляя о жизни Иисуса, испытываешь очень сильное чувство поклонения и восхищения им. Это первый уровень веры — веры, основанной на восхищении и поклонении. По мере усиления восхищения и веры человек переходит на второй уровень — это вера, связанная с устремлением. Можно сказать, что человек стремится прийти к полному совершенству божественной природы или к единению с Богом. Как только вы развили в себе чувство устремленности, можно прийти к глубокому убеждению в возможности совершенствовать это состояние бытия. Это и есть третий уровень веры.

Человеку, практикующему духовность, нужна вера и нужен разум, или вера и анализ. Вера ведет к более высокому состоянию бытия, между тем как разум и анализ приводят к полному освобождению. При этом важно отметить, что в контексте духовности практика человека должна базироваться на разуме и понимании.

«…И я, грешный, тем более прощаю»

Последняя фраза соответствует отрывку из Евангелия и звучит так: «Ибо кто будет исполнять волю Божию, тот мне брат и сестра и матерь». В буквальном прочтении здесь можно увидеть такую мысль: только те люди, которые исполняют волю Божию, являются моими братьями и сестрами, и моей матерью. Между тем эту фразу можно трактовать в более широком смысле. Хотя буквально она гласит, что «Любой, кто будет исполнять волю Бога, тот мне брат, и сестра, и матерь», ее можно понимать таким образом, что все, кто обладают божественной природой и имеют способность исполнять волю Бога, также суть моя матерь, и братья, и сестры.

Из таких людей состоит все разумное человечество, что лишний раз подчеркивает единство и равенство всех живых существ. Простите меня, и я прощаю вас!

Настю поразили эти слова, ее словно осенило. Будто она спала до сих пор и вдруг проснулась. Она ясно увидела свою ошибку по отношению к Андрею и помчалась домой так быстро, словно забыла выключить на газовой плите конфорку под чайником.

— Ты прости меня! — сказала с порога Настя Андрею. — Когда я увидела тебя и подумала, что ты — наркоман, мне казалось, что ты предал меня и у нас не может быть здоровых детей, семьи. А ты обещал, что, когда вернешься, у нас будет семья. Мне все это время было тяжело на душе, будто камнем сдавливало сердце от обиды. Я не читала твои письма, не поднимала трубку телефона и, кажется, навлекла на себя беду. Появился этот муж, который и не муж вовсе. Только когда ты вернулся из армии, я поняла, как сильно я ошибалась.

Андрей обнял Настю и пообещал, что в их семье таких проблем не будет. Вскоре Андрей и Настя подали заявление в ЗАГС и расписались. А через полтора месяца родился мальчик, назвали его тоже Андреем.

Жизнь постепенно наладилась. Люди с криминальным прошлым больше их не беспокоили.

— История, конечно имеет продолжение, но уже поздно, да живем мы с тех пор достаточно скучно. — Завершил свой рассказ Андрей, обнимая свою жену Настю.

За окном третий день бушевала метель. Весь день все гости дома у дороги разгребали снежные заносы, чистили дорожки, ведь запасы еды хранились в погребе, который вместе с котельной был размещен в отдельной постройке. А по вечерам, по просьбе хозяйки, рассказывали интересные истории. Пришла очередь пожилой пары. Оказалось, что мужчина-учитель истории, и в его жизни произошло немало интересного, о чем можно было бы рассказать. Вот одна из историй.

ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ. УРОК НРАВСТВЕННОСТИ

В педагогическом институте шла лекция. В аудитории студенты внимательно слушали профессора. Тема занятия «Сущность самолюбия. Любовь к самому себе!» была размашисто записана на доске.

Пожилой профессор объяснял:

— В этике самолюбие рассматривается как моральное чувство, в котором выражается уважение к себе как к личности, оно основано на признании своего достоинства. В современных толковых словарях под самолюбием подразумевают чувства собственного достоинства, самоуважение, самоутверждение. Эти понятия являются единичными понятиями, присутствующими и в структуре высокомерия, как общего понятия.

Самоуважение всегда выступает в синтезе с самоутверждением. Утверждая себя как личность, человек еще больше проникается уважением к себе. Человек может уважать себя и за достижение тех целей, которые не соответствуют общечеловеческим идеалам и ценностям. Самоуважение появляется у человека тогда, когда он преодолевает какие-то трудности, может мобилизовать себя в трудной ситуации на выполнение, осуществление своих планов. И вот за это он уважает в самом себе определенные качества: целеустремленность, терпеливость, настойчивость и так далее. Самоуважение — глубоко интимное и индивидуальное чувство. Довольно часто субъект в своем сознании борется с самим собой, преодолевая лень, страх и другие качества, мешающие достижению поставленных им целей. В этой борьбе он становится сильней самого себя по сравнению с тем, кем он был раньше. Окружающие его люди могут и не знать об этой внутренней борьбе и не проявлять должного уважения к этой личности. Но сам человек знает, что он может бороться с трудностями. Субъект с таким же успехом может бороться с ленью, страхом, чтобы добиться и своих корыстных целей. Все это говорит о том, что в человеке зарождается, сосредотачивается любовь к самому себе, то есть самолюбие.

Таким образом, из вышеизложенного мы можем сделать вывод о том, что самоуважение, самоутверждение, чувство личного достоинства и самолюбие — это понятия, которые еще не делают человека носителем нравственности. Человек, у которого нравственное развитие остановилось или находится на уровне этих понятий, может совершать поступки спонтанно, непредсказуемо, так как у него еще нет нравственного стержня, которым в данном случае является достоинство. Для того чтобы самолюбие трансформировалось в достоинство, человек должен иметь внутри чувство меры, оно определяется скромностью и совестью. Вскроем сущность этих понятий.

Скромность — это нравственное качество, характеризующее личность с точки зрения ее отношения к окружающим и самой себе и проявляющееся в том, что человек не признает за собой никаких особых прав, проявляет необходимую терпимость к мелким недостаткам людей. Скромный человек не придает значения своим положительным качествам, но считает их для себя совершенно обязательными. Скромность препятствует самолюбию перерасти в эгоизм.

Следующим понятием, которое способствует развитию чувства меры, является совесть. Совесть как эмоциональная самооценка личностью своих поступков, действий, мыслей, образов помогает личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формировать для себя нравственные обязанности, требовать их выполнения и производить самооценку совершаемых поступков и умозаключений. С помощью совести человек проводит оценку собственных мыслей, поступков, внутреннего самоконтроля, побуждения к действию, мотива поступка.

Таким образом, мы видим, что скромность и совесть препятствуют субъекту проявлять самовосхваление, то есть преувеличивать роль своей любви к себе. При самовосхвалении самолюбие перерастает в эгоизм, который лишает человека чувства меры.

Под мерой в науке понимается органическое единство качественной и количественной определенности объекта, состоящее в существовании некоторых границ изменения количества, за которым изменяется качество. Связь и единство качества и количества обусловлены природой данного объекта. Моменты количества очень изменчивы, подвижны. Качественная определенность объекта сохраняется до тех пор, пока количественные изменения не выходят за некоторые пределы, границы, за которыми следует изменение данного качества. Переход количества в новое качество происходит постепенно. Потеря чувства меры в человеке ведет к дальнейшему развитию эгоизма, который уже преобразуется в тщеславие, честолюбие.

Тщеславие — нравственное чувство, проявляющееся как мотив действия, совершаемого ради завоевания славы, привлечения внимания с целью вызвать восхищение и зависть со стороны окружающих. Когда подобные мотивы становятся характерными для повседневного поведения человека, тщеславие приобретает значение нравственного качества личности, которое имеет индивидуалистический характер. Такой человек вообще не способен самостоятельно оценивать существо своих действий, его интересует лишь внешний эффект, привлекающий внимание окружающих. Тщеславие человека во многом сходно с честолюбием.

Честолюбие тоже является проявлением эгоизма в человеке. И выступает как мотив действия, совершаемого ради достижения человеком первенства в той или иной области деятельности. Но, в отличие от тщеславия, честолюбие связано с жаждой признания со стороны окружающих и желанием приобрести общественное положение, вес, влияние и связанные с ним почести и награды. В этом альянсе такие качества, как самолюбие, самовосхваление, себялюбие, амбиции, эгоизм, тщеславие, честолюбие переходят в общее понятие «высокомерие». Высокомерие является отрицательным нравственным качеством, характеризующимся неуважительно-презрительным, надменным отношением к другим людям, связанным с преувеличением своих достоинств и себялюбием.

В этом преувеличении, при деформации чувства меры, человек совершает подмену сопряженных нравственных понятий «достоинство» и «высокомерие».

Восстановление расчлененных сопряженно-нравственных понятий с выявленной взаимосвязью. Структурный анализ сопряженных нравственных понятий показал, что достоинство и высокомерие в своей структуре имеют сопряжения в понятиях самоуважение, самоутверждение, чувство личного достоинства. Обладая вышеприведенными качествами, человек не является еще сознательным носителем нравственности. И лишь после того, как у него сформировалось самолюбие, он делает свой осознанный выбор, который при дальнейшем повторении в жизнедеятельности человека формирует из него нравственную или безнравственную личность.

Зазвенел звонок, профессор объявил о том, что лекция закончена.

Студенты повскакивали с мест и ринулись из аудитории на свежий воздух, в майское тепло, цветущие яблони, к голубому небу.

— Сидоров, ты что-нибудь понял? — спросила девушка — блондинка с длинными вьющимися волосами у парня, стоящего рядом.

— Что-то уразумел, но не все, конечно.

— Что-то и я поняла.

— Катя, что конкретно тебе не ясно?

— Вот приду я завтра в подшефный класс к своим ученикам, посмотрю на их лица, а как мне определить, кто из них уже имеет нравственный стержень, а кто нет?

В разговор вмешалась брюнетка, оказавшаяся рядом:

— Ясно же было сказано, что нравственным считается человек, у которого есть совесть и скромность.

— Это не так было сказано, Наташа, — заметил Сидоров, — сказано было по-другому.

— Как?

— Сказано было, что скромность и совесть ограничивают самолюбие, не дают ему деформироваться в тщеславие и высокомерие. Придают ему меру, что позволяет человеку обратить себялюбие в достоинство. А человек с достоинством — это уже нравственный человек.

В этот момент у Сидорова зазвонил телефон. Он снял трубку:

— Здравствуйте, Валерий Сергеевич.

— Здравствуйте.

— Вас беспокоит мама Игоря Бокшанского.

— Слушаю Вас.

— Я хотела поговорить по поводу предстоящей поездки класса на раскопки.

— Это запланированное мероприятие, по итогам отчитываемся о его проведении перед Министерством Образования.

— Извините, что перебиваю, но нельзя ли как—то освободить моего Игоря от этой поездки? Он у нас очень болезненный мальчик, легко простужается. Быстро подхватывает всякую инфекцию. И недавно болел. А вы там будете жить в палатках, мыться холодной водой. — Возникла короткая пауза, громкий, даже театральный вздох, но вскоре мама Игоря снова заговорила. — Если нужно, я организую медицинскую справку о том, что моему сыну противопоказаны такие экспедиции. Я это могу сделать завтра же!

— Я против такого подхода к делу.

— Почему?

— Хотя бы потому, что Игорю уже четырнадцать лет. Переходный возраст — период, когда человек самоутверждается. И в этот период нельзя принимать решения за него. Так сказать, за его спиной! Это может сильно задеть самолюбие Игоря.

— Как же тогда быть? Он там определенно заболеет!

— Давайте сделаем так: вы завтра придете в школу вместе с сыном, мы втроем обсудим сложившуюся ситуацию и вместе примем решение!

На следующий день после уроков Игорь Бокшанский, его мама и Валерий Сергеевич Сидоров встретились в школе и стали обсуждать возникшую проблему.

Разговор начал учитель:

— Твоя мама считает, что тебе не следует ехать в экспедицию, так как ты не совсем окреп после перенесенной болезни. Врачи готовы представить соответствующую справку. Это с одной стороны. С другой стороны, я слышал и неоднократно, как над тобой подтрунивают ребята на предмет того, что у тебя всегда есть освобождение от всех субботников, от физкультуры, от поездок за город так далее.

Сидоров сделал паузу, посмотрел внимательно на подростка и продолжил:

— Давай сделаем так: ты у нас парень взрослый и сам можешь принять решение, ехать тебе в экспедицию или не ехать. Я соглашусь с любым твоим решением. Но решение должно быть твое! Договорились?

Бокшанский кивнул.

— Тогда у тебя сутки на размышление. Решишь не ехать — принесешь медицинскую справку, будешь освобожден от экспедиции. Решишь ехать — для тебя всегда будет место в автобусе.

Впервые Игорю предстояло выбирать самостоятельно, и поставил его перед этим выбором Валерий Сергеевич. Это было сделано специально, так сказать, педагогический ход, который, как станет ясно чуть позже, принес свои плоды.

После разговора с учителем Игорь задумался и вечером того же дня сообщил родителям, что поедет на раскопки.

В назначенный день Бокшанский с вещами сидел в автобусе, который должен был отвезти одноклассников на место.

Когда автобус тронулся, Сидоров подсел к Игорю и спросил:

— Можешь ли ты объяснить, почему принял такое решение?

Бокшанский ненадолго задумался и затем произнес:

— Я подумал, что если заболею, то вы же все равно отвезете меня в больницу? А вдруг не заболею?

— То есть, ты решил перехитрить свою болезнь?

— Я решил поиграть с ней в прятки!

— На языке психологии это называется преодолевать страх перед болезнью. Ты встал на путь преодоления страха, — Валерий Сергеевич почесал свой затылок, затем продолжил, — Вооружившись хитростью или как-то по-другому, но ты вступил в бой. И чем бы это сражение ни закончилось, после сегодняшнего дня ты будешь больше уважать себя!

К вечеру автобус привез школьников на место раскопок. Их встретили жители близлежащей деревни Прохоровка.

Школьники разбили палаточный городок, разожгли костры, приготовили ужин.

За ужином Валерий Сергеевич представил им сотрудника краеведческого музея Антонова Владимир Федорович, который рассказал, что весной 1943 года в этих местах шли упорные бои с немецко—фашистскими захватчиками.

— Бои шли за Прохоровку, которая находится в полукилометре отсюда, — Владимир Федорович указал рукой в сторону деревни, — В этом лесу и на его опушке полегло много людей. Кто—то был достойно похоронен, а кто-то нет. К сожалению, мы даже не знаем фамилии многих из тех, кто защищал Прохоровку, и кто погиб здесь.

Поэтому уже много лет мы ведем поисковые работы, а в этом году пригласили вас на помощь, так сказать. Завтра с утра разобьем территорию поиска на участки. Каждому из вас будет выделен участок и инструмент. И каждый должен будет внимательно изучить свой участок на предмет — не осталось ли чего-то в земле после боя.

— А если что-то найдем, надо будет отдать вам? — спросил Миша Королев.

— Каски, ножи можете оставлять себе. Их отдавать не надо. Но все остальное найденное обязательно надо показать мне или Валерию Сергеевичу. Если попадутся нательные жетоны, документы — их обязательно следует сдать!

Эта информация порадовала ребят. Каждый из них стал мечтать о том, что найдет что-то ценное.

— Еще есть вопросы? — спросил Антонов.

— Да! А ваши родители тут воевали?

— Нет, ребята, мой отец воевал под Вязьмой. А здесь погибли родители жены.

— Под Вязьмой тоже раскопки ведутся?

— Да, еще как! Там была великая и жестокая битва. В «Вяземский котел» осенью 1941 года попали части войск Западного и Резервного фронтов. Даже окруженные войсками вермахта они вели ожесточенные бои, сковывая тем самым силы врага, не пропуская их на Москву. Но потери там были катастрофическими. Солдатские медальоны, принадлежавшие погибшим, находят при раскопках вот уже двадцать лет, каждый год по триста-пятьсот. В плен попало около шестисот тысяч советских бойцов и командиров, многие числятся до сих пор пропавшими без вести. Погибло около двухсот, двухсот семидесяти пяти тысяч. Всего общие потери составили примерно от семисот семидесяти тысяч до девятисот двадцати пяти тысяч человек. Самое страшное было — попасть в плен. Задача немецкого плана «Тайфун» была — уничтожение живой силы армии. Поэтому попавших в плен не кормили, при попытках поесть выкопанный в поле сырой картофель — открывали огонь.

Раненых не лечили, перевязок не делали. Выдавали два бинта в день на сто шестьдесят человек. Воды давали столовую ложку — тяжелораненым. Мертвых и тяжелораненых складывали штабелями возле лагеря, всех вместе. Те, кто не попал в плен, тоже жили несладко. Голод, недостаток медикаментов, перевязочных материалов, ожесточенные бои, часто в неравных условиях. Оружия не хватало и солдатам выдавали ружья первой мировой войны, ржавые винтовки, которыми можно было пользоваться только как штыком. И даже ружья Петровской эпохи — тоже, конечно, нерабочие. Немецкие же солдаты были хорошо вооружены, оснащены. В общем, война — это страшное дело, ребята.

В Прохоровке события были меньшего масштаба, но не менее жестокими. А сейчас всем приятного аппетита и удачных раскопок.

И, действительно, уже через день была найдена немецкая каска, а через два дня нашли неразорвавшийся снаряд. Срочно были вызваны саперы, которые обезвредили снаряд. Еще через день полил дождь, который не прекратился и ночью.

Бокшанский раскашлялся. Это заметил Валерий Сергеевич и попросил Антонова отвезти мальчика в деревню, с тем, чтобы пристроить его в отапливаемое помещение. Антонов выполнил просьбу и поселил Игоря к восьмидесятивосьмилетнему старику Кириллу Александровичу

Стрельников Кирилл Александрович жил на самом краю Прохоровки особняком, сам себя обслуживал — готовил и приносил из колодца воду, топил печь.

Правда, на другом конце деревни жили его сын Василий, невестка Таня и двое внуков, Олег и Паша, которые давно звали деда жить в их доме, однако Кирилл Александрович предпочитал жить отдельно.

Антонов попросил принять мальчика на несколько дней, и старик согласился. Игоря он принял с радостью, определил ему место на печке, накормил овсяной кашей и угостил малиновым вареньем.

За ужином они разговорились, и Кирилл Александрович стал расспрашивать о том, что Бокшанский делает в их краях.

Игорь с удовольствием рассказал о цели приезда, о раскопках и о том, как были найдены каска и неразорвавшийся снаряд. Закончил он свой рассказ словами:

— Скорей бы дождь закончился, так не терпится снова копать!

— А как вы копаете? Лопатами? Или прежде аппаратом смотрите? — заинтересовался старик.

— Нам дали длинные пруты, которые мы втыкаем в землю. Если прут во что-то упрется, то копаем лопатой.

— А аппарата нет?

— Металлоискатель есть, но он один. Им пользуются только Валерий Сергеевич и Владимир Федорович.

На третий день дождь вроде бы стих, и Игорь решил сам отправиться в лагерь, но на половине пути дождь снова полил. Мальчик спрятался под дуб и стал пережидать. Ждать пришлось долго, и пока он ждал, со скуки стал разглядывать окрестности.

Взгляд его упал на овраг, у которого от дождя обвалился край и обнажились корни деревьев, представлявших собой нечто загадочно переплетенное, фантастичное, наподобие клубка змей.

Сквозь корни глубоко в глине Бокшанский разглядел что-то похожее на колеса. Три спицы и часть обода четко проглядывались, все остальное было скрыто водой и глиной.

Дождавшись, когда капли с неба станут более редкими, Игорь подошел к колесу и дернул его. Однако колесо сидело глубоко, и попытка оказалась безуспешной. Удалось лишь чуточку приподнять его. Обнажилось крепление к рулю. На нем показались какие-то буквы и цифры. Бокшанский вытащил из кармана перочинный ножик, поскоблил крепление и прочел: «BMW-R-24».

«Так это колесо от БМВ», — мелькнуло в голове у Игоря.

— Вот это да! — воскликнул он и побежал в лагерь.

В лагере Бокшанский зашел в палатку Спиридонова и рассказал о находке. Он попросил учителя дать кирку, чтобы извлечь находку.

— Может, там целый мотоцикл? — возбужденно сказал Бокшанский.

Валерий Сергеевич улыбнулся, пощупал голову Игоря и сказал:

— Ты же совсем мокрый! А дождь полил сильнее! Снова захвораешь, что тогда я скажу твоей маме? Давай отложим это дело до завтра?

Бокшанский нехотя согласился.

Разговор этот совершенно случайно услышал один из учеников, оказавшийся в это время возле палатки учителя.

Бокшанский ушел домой учителя в полной уверенности, что завтра находка будет в его руках. Однако, как говорят: «Человек предполагает, а Бог располагает».

На следующий день в восемь утра Миша Королев прикатил в лагерь мотоцикл BMW-R-24.

— Смотрите, что я откопал! — прокричал он. Вокруг Миши и мотоцикла собрались школьники.

Увидел мотоцикл и Игорь. Первые несколько секунд он не понимал, что происходит.

«Не может же такого быть, чтобы и я, и Королев почти одновременно нашли по мотоциклу БМВ?» — подумалось Бокшанскому.

Но, вглядевшись в крепление, Игорь увидел следы от своего перочинного ножика, которым расчищал буквы.

— Это моя находка! — крикнул Игорь и кинулся с кулаками на Королева. Но тот отшвырнул Игоря. Бокшанский упал. Поднялся и снова кинулся на противника. Завязалась драка. В это время появился Сидоров. Ребята разняли дерущихся. Мотоцикл откатили к палатке учителя. Валерий Сергеевич объявил общее собрание.

На собрании Сидоров попросил Королева и Бокшанского объяснить свое поведение.

Королев рассказал, что утром вышел погулять и набрел на мотоцикл.

— Неправда! — воскликнул Бокшанский, — я еще вчера видел этот мотоцикл в овраге. И еще вчера рассказал это вам! — он указал рукой на учителя.

— Я не отрицаю, что ты мне это говорил, — подтвердил Сидоров, — но дай договорить Мише до конца.

Королев продолжил:

— Он его видел и не взял. А я откопал — значит, мотоцикл мой!

— Чей мотоцикл, будет решать коллектив! — возразил Валерий Сергеевич, затем он обратился к ученикам:

— Кто хочет высказаться по случившемуся?

Вновь заговорил Бокшанский. И снова он обращался к Королеву:

— С утра лил дождь. Чего это ты вдруг поперся гулять? Да еще один? Да еще в семь утра?

— Захотелось погулять. Хочешь — верь, хочешь — не верь!

— Вот я и не верю.

— И не верь!

— И не верю!

Сидоров поднял руку и прервал перепалку.

— Мы собрались здесь не для того, чтобы ругаться. А для того, чтобы принять решение, — сказал учитель и продолжил, — решение по поводу мотоцикла. Решать будем голосованием. Итак, у нас два претендента на находку: Бокшанский и Королев. Кто за то, чтобы мотоцикл достался Бокшанскому, поднимите руку.

Все присутствующие, кроме Миши Королева, подняли руки.

Сидоров обратился к Королеву:

— Это решение коллектива. Прошу тебя уважать его и ни на кого не злиться.

Ребята стали поздравлять Игоря. Однако на этом история с мотоциклом не закончилась. После собрания Бокшанскому стали поступать разные предложения. Подошел Владик Шабанов и сказал, что у него брат чинит мотоциклы. Он посоветовал отремонтировать машину, а затем продать, как раритет.

Даша посоветовала сфотографировать находку на мобильник, сфотографировать место, где мотоцикл был найден, и сразу выставить его на продажу в интернете, что Игорь и сделал.

Вскоре посыпались звонки от любителей раритетов. Люди спрашивали цену, но Игорь оказался не готов к этому простому вопросу. Поняв это, покупатели сами стали ее назначать. Один предложил тридцать тысяч. Игорь обещал подумать.

Через день ему предлагали шестьдесят, а через два цена дошла до ста тысяч.

Последний покупатель оказался настойчивее других, и вслед за фразой Бокшанского «Я подумаю» сразу спросил, сколько времени требуется на раздумье. Игорь пообещал, что будет думать три дня.

И именно за эти три дня произошли события, которые сильно повлияли на него, заставив изменить отношение к деньгам.

С утра в лагерь пришел дед Кирилл, да не один, а в сопровождении внука Павла. Он обратился к Сидорову с вопросом:

— Мне передали, что вы здесь мотоцикл немецкий нашли?

Сидоров кивнул в знак согласия.

— Я хочу купить этот мотоцикл, — сказал старик.

Учитель велел позвать Бокшанского. Игорь пришел.

Он узнал деда Кирилла, и старик узнал своего постояльца. Они, улыбаясь друг другу, поздоровались.

— Вот хозяин мотоцикла, с ним и договаривайтесь, — сказал Сидоров, указывая рукой на Бокшанского.

— Этого хлопца я знаю. Он малиновое варенье любит, — произнес дед, похлопывая Бокшанского по плечу. Затем обратился к Игорю:

— Игореша, я хочу купить твой мотоцикл, — после этих слов он вынул из кармана десять тысяч рублей и положил на стол.

Бокшанский изменился в лице.

Подул ветер, купюры слетели со стола.

Сидоров поднял их и положил на место.

— Что же ты денег не берешь? — спросил дед Кирилл.

— Я не могу вам продать мотоцикл, — выдавил из себя Игорь.

— Почему?

Возникла пауза. Игорь тянул с ответом.

За него ответил Валерий Сергеевич.

— Он уже имеет предложения от других покупателей, и ему предлагают больше.

— Ах, дело в деньгах? Так я добавлю.

Стрельников положил на стол еще десять тысяч.

— Извините, я не могу продать, — сказал Бокшанский и выбежал из палатки.

— Что с ним? — спросил старик у Сидорова.

— Папаша, ему предлагают намного больше, чем вы даете, — объяснил Валерий Сергеевич, — в несколько раз больше!

— Сколько же ему предлагают?

— Сто тысяч.

Стрельников схватился за сердце. Ему стало плохо. Внук Павел достал таблетки. Сидоров принес воды. Старик проглотил лекарство и запил водой.

Отдышавшись, он сказал:

— Я достану сто тысяч. Я продам дом. Уговорите Игоря сохранить мотоцикл для меня. Он ведь хороший мальчик?

— Обещаю, Кирилл Александрович, — сказал учитель.

Старик поднялся с места и вместе с внуком вышел из палатки.

Выйдя из палатки, Павел спросил у деда:

— Дался тебе этот мотоцикл? Ты действительно собираешься поменять дом на какой-то старый мотоцикл?

— Собираюсь.

— Ты совсем сбрендил? Дом поменять на мотоцикл?

— Это не твое дело! Дом мой. Что хочу, то и делаю.

Сидоров пошел в палатку Бокшанского, застал его там и спросил:

— Я понимаю, почему ты не продал мотоцикл Кириллу Александровичу, тебе предложили больше. А можешь объяснить, зачем тебе деньги?

— Хочу на Бали поехать. Серфингом заняться.

— И тогда ты будешь выглядеть крутым? Ведь так?

Игорь ничего не ответил.

— Когда ты должен решить кому ты его продашь?

— Через три дня.

— Кирилл Александрович соберет сто тысяч, только он просил подождать немного. Не мог бы ты уважить пожилого человека?

— Сколько ждать?

— Он продает дом — как продаст, так и заплатит.

— Я больше недели ждать не буду.

— Подумай, как следует. Не надо утверждаться на старом человеке, у которого ты жил, у которого ты вылечился, который кормил тебя. Он после твоего отказа за сердце схватился. Еле откачали. Если он из-за тебя умрет, ты это долго будешь помнить. Уважать себя перестанешь!

Прошла неделя. Никаких вестей от старика не было. Покупатель, который нашелся по интернету, звонил ежедневно и готов был приехать с деньгами. Игорь не знал, что делать. В его голове засели слова учителя, с одной стороны, а с другой — побыстрее хотелось получить деньги. Подумав, он решил сходить в деревню и узнать, как там обстоят дела. Дошел быстро и дом сразу нашел.

На стук в калитку дверь отворил внук старика Павел. Он узнал Игоря.

— Здравствуйте, я по поводу мотоцикла. Хотел узнать, ваш дедушка будет покупать или нет?

— Дедушка умер. Уже три дня, как почил. А мотоцикл купим, это было его последнее желание, и мы на семейном совете решили, что соберем деньги, продадим дом и исполним последнюю волю усопшего. У нас сейчас поминки, вы пройдите в избу, помяните дедушку, — сказал Павел и завел Игоря в избу.

В комнате стоял накрытый стол, за которым сидели гости. Бокшанскому выделили место.

Так нежданно—негаданно он оказался на поминках.

Сосед справа взял слово и сказал:

— Кирилл Александрович хотел продать мне этот дом. А я затянул с деньгами. Колебался — брать, не брать. Цену хотел сбить. В общем, помотал ему нервы, думаю, от этого он и помер!

У говорящего появились слезы на глазах. Он поднял стопку и произнес:

— Прости меня, Кирилл Александрович!

Говорящий выпил. За ним выпили все.

Неожиданно для себя, Игорь поднялся с места и сказал:

— Кирилл Александрович хотел купить у меня мотоцикл. Я в этом доме гостил, ел, пил, лечился. И теперь хочу подарить мой мотоцикл этому дому!

Сказал он эти слова и выбежал из избы.

Бежал Игорь долго, противоречивые чувства переполняли подростка. С одной стороны, ему было жалко мотоцикл, жалко потерять сто тысяч, с другой стороны, он понимал, что сделал что-то благородное, доброе. На душе было радостно.

Оказавшись в лагере, он взял мотоцикл и сразу потащил его в Прохоровку.

По дороге ему повстречался учитель. Он спросил:

— Куда мотоцикл тащишь?

— В Прохоровку.

Учитель улыбнулся и сказал:

— Спасибо, что слово сдержал!

В доме еще поминали старика, когда Игорь вкатил мотоцикл во двор. Он вручил его Павлу со словами:

— Денег не надо.

Павел ничего не успел ответить — Игорь убежал.

В семействе Стрельниковых никогда не понимали, зачем деду такая рухлядь. Думали, что на старости лет у него крыша поехала. И он сам не знает, что делает. Однако это было не так. Старик был в своем уме и действовал разумно.

И выяснилось это вот каким образом. При детальном исследовании раритета под бензобаком нашли металлическую коробочку, где лежали фотографии и документы. На фотографиях был молодой Кирилл в обнимку с девушкой в немецкой форме. Фотография была подписана на русском языке — любимому от Агнесс. Документы, которые обнаружили в металлической коробочке, сразу вызвали удивление — это были шифровки. Как выяснилось, с использованием шифра на русском языке. Девушка в немецкой форме тоже была разведчицей.

Конец ознакомительного фрагмента.