Игра Хаоса. Книга первая

Алексей Свадковский, 2023

Бесчисленные миры вовлечены кровожадным богом Хаоса в жестокую Игру, которой нет конца. И смертные, и боги сошлись в ней, чтобы сражаться и умирать на аренах и полях битв. Каждому игроку дарован шанс победить, но не каждому суждено выжить. В Игре нет места слабым: убивай, или умрёшь сам. Каждый игрок идёт к победе своей дорогой, проливая кровь, свою и чужую. Нет правил, кроме игровых. Но правила могут меняться…

Алексей Свадковский

Игра Хаоса

Книга 1

Пролог

Свалка

Шёл дождь. Густые тёмно-жёлтые капли с шипением падали на высившиеся повсюду массивные металлические контейнеры, огромные цистерны, покрытые ржавчиной, прогнившие старые бочки. Когда шёл дождь, всё живое пряталось как можно дальше и глубже, туда, где до него не могли добраться ядовитые капли. Даже брызг хватит, чтобы прожечь плоть до кости и оставить на теле долго незаживающую рану. Испарения от яда, падавшего с неба, поднимались над землёй, заволакивая всё вокруг желтовато-зелёным туманом, из-за которого дальше чем на пять шагов ничего не было видно.

Огромная молодая крыса сидела в своём гнезде и от голода грызла куски пластмассы, валявшиеся вокруг неё. По ящику, что служил ей гнездом, барабанили капли, и крыса своим жалким разумом понимала, что она ещё долго не сможет выйти на охоту, чтобы набить брюхо едой: пока дождь не закончится и земля не просохнет от отравы. Поэтому, когда сквозь испарения она разглядела фигуру человека, шедшего под дождём, она встрепенулась и приготовилась напасть.

Но отрава надёжнее всякого щита или доспеха защищала человека от крысы. Он брёл между огромных ящиков, обходя кучи мусора. Наверное, раньше мусор состоял из чего-то понятного и осмысленного, но после многолетних кислотных дождей разобраться, что там было изначально, стало почти невозможно. Огромные гротескные холмы возвышались повсюду, но были они не из камня, а из пластика, металла и лишь демоны знают, чего ещё. Вот гора сломанных стульев; на её вершине застыло что-то похожее то ли на трон, то ли на унитаз. А это уже лес арматуры. Ржавые прутья торчали во все стороны из куска оплывшего серого бетона. Путник взглянул на комок сплющенных сиреневых кабелей и прибавил шаг: идти предстояло ещё долго.

Крыса долго и тоскливо смотрела в туман, в котором он скрылся, а потом, поскуливая от голода, снова принялась грызть куски пластмассы.

Человек шёл осторожно, внимательно глядя под ноги и обходя возникавшие повсюду лужи, в которых шипела и пузырилась отрава. Размокшая под этими каплями земля прилипала к ботинкам, и приходилось с силой выдирать ногу из размякшего месива, чтобы сделать следующий шаг. Но человек, несмотря на дождь и грязь, продолжал идти; капли дождя, не причиняя вреда, скатывались по тёмно-зелёному плащу, в который он был одет. От испарений и брызг его тело было надёжно укрыто: на лице защитная маска с фильтром, на руках — перчатки, под плащом комбинезон, а на ногах — массивные ботинки с металлическими подошвами.

Этот мир не всегда был таким, но другим его уже никто не помнил. Его костюм создавался на случай химической войны, и был идеален для подобных условий.

Дождь усиливался. Путник старался идти быстрее, пробираясь между куч мусора, обломков и остовов сгнившей техники. Наконец, обогнув очередную груду скомканных труб, в беспорядке валявшихся на земле, он увидел то, к чему шёл всё это время: свезённые из разных уголков свалки контейнеры, в которых раньше перевозили мусор. Они были поставлены друг на друга, образуя уродливую покосившуюся пирамиду. Внутри местные прорезали проходы, и пирамида напоминала огромный муравейник. На нижних этажах выращивали еду, на верхних жили сами. Ю-мари не любили выбираться наружу, и их можно понять: огромные крысы, размерами не уступавшие телёнку, были очень опасны. Что они там жрали, можно только догадываться, но факт оставался фактом: крысы были, и они размножались.

Добравшись до ворот, сваренных из огромных металлических пластин, покрытых многочисленными царапинами и следами от укусов, человек долго стучал, прежде чем отодвинули пластину, заменявшую глазок, и взглянули на пришедшего. Потом долго пытались открыть дверь. Механизм, который раньше открывал створки, давно сломался, и теперь коротышки ю-мари делали это вручную, но их жалких силёнок было маловато, поэтому путнику пришлось им помочь и приналечь самому. Дверь двигалась с трудом; натужно скрипя, она нехотя приоткрывалась. Наконец, когда щель оказалась достаточно широкой, человек протиснулся в неё.

Вдоль стен трубы, служившей тамбуром во внутренние помещения Города, как гордо называли своё обиталище местные жители, он увидел тех, кто помогал ему войти: невысоких гуманоидов с бледно-зелёной кожей и большими головами. Манипуляции с механизмом ворот оказались для них слишком тяжёлой работой, и теперь они вповалку лежали у входа, восстанавливая силы, побросав рядом своё убогое оружие: тонкие металлические прутья с наконечниками из полированного стекла, несколько арбалетов и метательные дротики.

Внутри человек неспешно отряхнул свой плащ, следя, чтобы ядовитые капли не попали случайно на стражников. Затем аккуратно стянул одну за другой перчатки. Сунув их в сумку, которая висела у него на боку, он вытащил горсть небольших оранжевых фруктов и протянул по одному каждому из обитателей свалки. Стражники могли бы спокойно сидеть внутри и дальше под предлогом дождя, они не были обязаны помогать ему, рискуя своим здоровьем или жизнями. Но они знали, что пришедший всегда благодарит тех, кто ему помогает. Фрукты были приняты с благодарностью. Они не росли в этом мире, их приносил сюда только он, выменивая на безделушки, которые делали местные.

Распрощавшись со стражниками, путник двинулся дальше, на ходу снимая защитное снаряжение. Сначала плащ, который был бережно скручен, потом маску. Упаковав своё снаряжение и закинув сумку за спину, он продолжил свою дорогу. Без снаряжения он стал выглядеть уже не так грозно: обычный молодой парень лет двадцати, с худощавой фигурой, русыми волосами и серыми глазами. Пожалуй, его глаза были единственным, что можно запомнить. Они скорее подошли бы старику, слишком много видевшему в своей жизни, а не юноше, едва начавшему жить.

Не успев сделать и десятка шагов по коридору, путник наткнулся на местного представителя власти — Су’ари, ученика и помощника то ли шамана, то ли вождя, руководившего этой небольшой общиной. Обходясь без долгих приветствий, ученик негромко произнёс:

— Ты пришёл. Это хорошо. Старик несколько раз спрашивал о тебе.

— Что ему понадобилось?

— Не знаю. Мне он не говорит. Но попросил сразу передать, как только ты появишься.

Человек кивнул. Сложно предположить, зачем он мог понадобиться вождю. Может, помочь с чем-то, а может, вождь соскучился по деликатесам из далёких миров, которые человек приносил сюда. Неважно. Придёт время — и всё прояснится, а пока не стоит строить догадки.

— Что было нового с момента моего последнего появления? — спросил он Су’ари.

Тот стоял возле него и нетерпеливо переступал с ноги на ногу в ожидании подарков, которые всегда приносил ему собеседник. Ничего такого здесь не росло, и взять было негде. То, что удавалось вырастить внизу на фермах и парниках, даже близко нельзя сравнить с теми лакомствами, что приносил с собой путник. Су’ари потом обменивал их на безделушки, которые порой удавалось находить на свалке.

— Ничего нового не было, Игрок. Пара дождей, не таких сильных и долгих, как этот. Крысы сожрали трёх сборщиков, искавших что-нибудь полезное за Внешним кольцом. Опреснитель в оранжерее сломался. Послали поисковую партию в дальний сектор искать для него запчасти, а тут стая крыс напала. Еле успели удрать.

— Меня это мало интересует, — махнул рукой человек, прерывая поток местных новостей. — Есть что-нибудь из того, что для меня важно?

— Нет. Чужаки здесь не появлялись, ничего необычного не происходило, — чётко отрапортовал ученик и наконец получил ожидаемую награду: несколько фруктов и горсть крупных орехов.

Рассовав свою добычу по карманам и оглядевшись по сторонам, не увидел ли кто-нибудь, он продолжил разговор:

— Ты нам поможешь справиться с крысами? Без опреснителя весь урожай в третьей оранжерее погибнет. Нужно отыскать запчасти. Старик говорит, они должны быть где-то там. — И он махнул куда-то неопределённо. — А крысы не дают спокойно их поискать.

— Что взамен? Ты же знаешь, что я не помогаю бесплатно.

— Ты просил Коротконогого сделать для тебя дальнозоркую трубку. Он её сделал. Ты её получишь, если поможешь сборщикам добраться до старой оранжереи и будешь защищать их от крыс во время поиска запчастей.

Игрок стоял, раздумывая над предложением Су’ари. Два малых цикла назад он действительно просил Коротконогого о подобном, и тот обещал выполнить его заказ. Для расчёта он принёс с собой большой запас фруктов, орехов, копчёного мяса и солёной рыбы. Эти запасы еды можно обменять у местных на что-то полезное: редкие металлы или машинное масло, которое высоко ценят железяки, обитатели другого мира-осколка. Всё это ю мари выковыривали из того, что валялось и гнило здесь повсюду. Сделка в принципе была выгодной. С крысами он справится, ничего более опасного здесь нет. Он получит и трубку, и запас товаров для торговли. Приняв решение, он сказал коротышке, мявшемуся возле него в ожидании ответа:

— Хорошо. Завтра выступаем. Но сначала ты принесёшь мне то, что сделал Коротконогий. Я хочу взглянуть на его работу, стоит ли она моих усилий. Если нет, тебе придётся поискать что-то другое, чтобы рассчитаться за мои услуги.

— Не волнуйся, тебе понравится. Коротконогий два месяца корпел, выполняя твой заказ. — Су’ари был явно доволен полученным согласием. Угроза голода на время отступила; без урожая им бы пришлось худо.

— Теперь проводи меня туда, где я смогу отдохнуть. Дорога была нелёгкой.

— Следуй за мной. — И Су’ари быстро зашагал вперёд.

Игрок последовал за ним, поминутно нагибаясь, приседая и уворачиваясь, чтобы протиснуться в небольшие дверные проёмы. Внутри Город был похож на огромный муравейник: коротышки бегали туда-сюда по своим делам, держа в руках небольшие корзины, готовили пищу, что-то мастерили, куда-то спешили, карабкаясь вверх-вниз по трубам или по поручням, врезанным в бока контейнеров. Несмотря на всю суету, было видно вырождение народа ю-мари: тела жителей Города однозначно указывали на это. У одного малыша левая рука длиннее правой, у другого слишком большая голова, у третьего сросшиеся пальцы на ногах… Несчастные, живущие здесь, ещё пытались бороться с окружающим миром, но мир умирал, и коротышки умирали вместе с ним. Хотя для Игрока это было не так уж и важно. Завтра предстоит прогуляться с местными на поиски запчастей для опреснителя, узнать, что там хотел старейшина, обменять припасы на металл и машинное масло — и можно покинуть этот мир вместе с его бедами.

Погружённый в свои мысли, Игрок незаметно добрался до убежища, которое любезно предоставили коротышки.

— Располагайся! — Королевским жестом Су’ари указал на жилище: очередной ящик, который приспособили для жилья.

Тряпка у входа, загораживающая проём, в углу — груда тряпья вместо матраса, небольшой светильник, горевший тусклым голубоватым светом, — вот и всё, что было в этом убогом пристанище. На эту ночь ему хватит. Но сначала надо решить вопрос с оплатой завтрашнего похода за запчастями.

— Не забудь прислать ко мне Коротконогого с тем, что он там соорудил. Если меня всё устроит, завтра с утра выступаем.

— Хорошо, он скоро придёт.

Су’ари поспешил к выходу, не забыв задвинуть за собой занавеску.

Наконец-то можно отдохнуть! С удовольствием сняв тяжёлые ботинки, он бросил свою сумку возле груды тряпья и сам присел на неё. Хотелось поесть и выспаться.

В этот захудалый Осколок игроки заглядывали крайне редко, лишь мимоходом, а познакомившись с местными крысами и попав под дождик, стремились как можно быстрее его покинуть и никогда больше не возвращаться сюда. Да уж, без защитного снаряжения, стоящего весьма недёшево, и хорошей подборки карт Призыва здесь бывать крайне опасно. Но таков был его принцип: искать там, где до него никто не был, идти по непроторенным дорогам, не знавшим ничьих ног. И это приносило успех. За два десятилетия путешествий по Центральным мирам он ни разу не находил чего-то стоящего: там и без него бегали сотни, если не тысячи игроков, едва ли не наступавшие друг другу на пятки. Голову можно было сложить в любой момент: от рук дуэлянтов, в разборках кланов или благодаря местным жителям, уставшим от игроков и от их бесконечных войн друг с другом. А если ещё вспомнить об Охотниках… Ну их всех в Хаос! Подальше надо держаться от Центральных миров, пока сил не наберёшься. Прав, тысячу раз был прав Волк, когда посоветовал ему убираться из Центральных миров и искать свою дорогу к силе на окраинах.

И Волк не ошибся: удача повернулась к Игроку лицом. Именно в этом мире он нашёл свой первый подарок, оставшийся от предыдущих фестивалей. Он помнил своё волнение, когда увидел отметку на экране Компаса: синий огонёк, показывавший, что в двадцати шагах перед ним таится дар Владыки Хаоса. Он никогда их раньше не видел, но помнил, как надо поступать. До этого у него был трудный бой с большой стаей крыс. Чтобы завоевать доверие местных, он помогал им с их проблемами. Огромная стая буквально осадила Город ю мари, не позволяя им выйти наружу. Игрок тогда явно переоценил свои силы и мощь своих карт, и пришлось спасаться бегством от разъярённой стаи крыс, ожидая, пока Компас накопит энергию для прыжка. Зыбкий туман задержал тварей на время, дав возможность оторваться, а потом пришлось долго прятаться среди куч мусора. Тогда он и наткнулся на дар Владыки. Использовав астральный взгляд, Игрок отчётливо увидел небольшой синий шар, висящий в метре над землёй. Подойдя ближе, он дотронулся до него и произнёс: «Получить». Шар рассыпался искрами, и перед ним в воздухе появились карты. Коснувшись каждой по очереди, он перенёс их в свою Книгу. Хороший день: его первая находка. Были потом и другие, но эта запомнилась ему лучше всего.

Воспоминания о прошлом прервало кряхтение возле входа. Обозначив своё присутствие, Коротконогий отодвинул занавеску и вошёл внутрь. Почему его так звали, легко было понять, едва взглянув на ноги: маленькие и очень короткие, с трудом удерживающие тщедушное тело. Одет он был в какое-то подобие комбинезона, покрытое пятнами от масла, заплатами и дырами, с многочисленными карманами, из которых торчали инструменты, куски проволоки и разные малопонятные штуки.

— Приветствую тебя, Игрок. Я принёс тебе то, о чём ты просил. — С этими словами он протянул ему чистую тряпку, в которую было что-то бережно завёрнуто.

Кивнув Коротконогому в ответ на приветствие, Игрок поспешил развернуть тряпицу и с недоумением уставился на то, что ему принесли: толстую тяжёлую трубку чуть длиннее ладони. Повертев её в руках, осмотрев и понажимав несколько кнопок, видневшихся на корпусе, Игрок попытался что-нибудь через неё увидеть, но ничего видно не было. Поняв, что сам не разберётся, он поднял глаза на Коротконогого, сидевшего возле входа.

— Ты мне что принёс? Ничего не видно. Эта хреновина не работает.

Пропустив мимо ушей упрёк, коротышка спокойно произнёс:

— Нажми на самую первую кнопку и немного подержи. Загорится красный огонёк. После этого прибор включится.

Выполнив указания, Игрок ещё раз взглянул в окуляр и в этот раз отчётливо разглядел ю-мари, сидевшего напротив. Он увидел даже больше, чем ему хотелось: морщины, мелкие язвы и ожоги, почти незаметные в темноте, были отчётливо видны благодаря творению маленького гения.

— Там ещё две кнопки. Одна — приближение, другая — удаление. И ещё одна. Если её нажать, можно видеть в темноте. Заряда батареи хватит на три ваших малых цикла, если не очень часто использовать. Потом нужно заряжать. Положишь на хорошо освещённое место, где много солнца, и нажмёшь сюда, — Коротконогий указал на малозаметный переключатель. — Когда батарея зарядится, здесь загорится зелёный огонёк. Просто и удобно.

Наигравшись вдоволь с новым приобретением, довольный Игрок отложил его в сторону. Зрительная труба ю мари превзошла его ожидания. Делая заказ, он даже и не надеялся на что-либо подобное. Подтянув к себе сумку и недолго в ней порывшись, он достал оттуда небольшой мешок, набитый крупными тёмно-зелёными плодами, а сверху положил десяток рыбин и небольшой копчёный окорок.

— Это тебе в качестве награды за хорошо проделанную работу.

Сглотнув слюну, коротышка с трудом отвёл взгляд от еды.

— Я этого не заслужил. Работы почти не было. Я лишь заменил батарею и световой фильтр.

— Бери. Я сам решаю, что ты заслужил. Скажи, для чего её раньше применяли?

— Для визуального контроля прилетавших кораблей.

— Ты не знаешь, зачем ваш вождь хочет меня видеть?

— Нет. Старик плох. Скоро помрёт. Уже едва дышит, бредит часто. Сегодня опять без сознания полдня лежал. У умирающих бывают странные желания.

Ответив на вопросы, коротышка бережно сложил еду и аккуратно, стараясь не уронить, понёс к выходу.

Игрок проводил его взглядом. Не глупо ли он поступил, отдав больше, чем его просили заплатить? Впрочем, нет. Можно себе позволить быть щедрым, если тебе это почти ничего не стоит. Всю эту еду, не считая той, что лежит в сумке, он выменял на пару десятков бусин из цветного стекла и пластика у дикарей, живущих на Осколке, носящем красивое название «Пляж».

Довольный приобретением, Игрок ещё немного повертел трубу в руках, вдоволь через неё насмотрелся, а потом убрал в сумку. Пора ложиться отдыхать. Выпив из фляжки немного вина и поев, он призвал Активатор и установил защитный полог. Небольшой купол лилового цвета окутал его жилище. Теперь никто не сможет незаметно войти, не потревожив его. Разложив поудобнее тряпки, служившие ему матрасом, и положив под голову сумку, он провалился в сон.

***

Ночь была спокойной, а утро не принесло никаких сюрпризов. Никто не пытался его убить или обокрасть, другие игроки не появлялись. В общем, чудесная ночь, редко выпадавшая в его жизни.

Возле входа уже топтался Су’ари, терпеливо ожидавший его пробуждения.

— Вождь пришёл в себя и будет рад увидеться с тобой после того, как ты вернёшься со сборщиками из похода.

— Хорошо. Те, кто пойдёт со мной, уже готовы?

— Да, они ждут у ворот.

— Тогда веди.

Ю мари поспешил вперёд, указывая дорогу. Самому, без провожатого, разобраться, куда идти, было бы почти невозможно.

Добравшись до ворот, Игрок увидел тех, кого ему предстояло вести: пару десятков коротышек, замотанных в тряпки и держащих в руках самодельное оружие. Ещё раз оглядев своё грозное воинство, он неспешно пошёл к воротам, которые уже начали открывать. Перед выходом нужно сразу подумать, что использовать. Призвав Книгу, Игрок начал просматривать карты, имеющиеся в наличии. Замранский колючий кот, сатрандский быкоголов… Карт Призыва немного, так что думать особо долго не приходится. Сначала присутствие жизни. Это заклинание даст возможность видеть всё живое вокруг на расстоянии сотни шагов. Потом пепельный пёс, сделанный из огня и камня. Наиболее сильная карта из тех, которые он нашёл когда-то в карточной сфере Владыки, и Цербер, как он его решил назвать, стал одним из любимых его созданий. На себя Игрок призвал тёмный доспех: он будет какое-то время защищать от физических атак. Пожалуй, хватит. В руки арбалет, а в Активатор — ещё пять заклинаний, несущих смерть, и можно выступать.

Закончив приготовления, он обернулся к ю мари, неуверенно топтавшимся возле выхода.

— Я пойду впереди, вы за мной. Один из вас пусть идёт рядом и указывает дорогу.

Посовещавшись между собой, уродцы вытолкнули вперёд проводника.

— Туда, — указал он направление, и поход начался.

В общем, как Игрок и предполагал, ничего сложного. Пепельный пёс бежал впереди, внимательно принюхиваясь и осматривая окрестности, коротышки шли сзади, отставая от Игрока на десяток шагов, ну а он двигался в центре своего войска, посматривая время от времени на экран Компаса. Иногда приходилось сворачивать и искать другой путь. Сначала они обходили огромную лужу, ещё не высохшую под солнцем, потом напал десяток крыс. Выскочив из-под ящиков, они с визгом рванули к группе, но добежать не успели: восемь из них сгорели в пламени, выпущенном из посоха, а оставшихся убил пёс, одну перекусив пополам, а второй перебив хребет ударом лапы, полыхающей пламенем. Стычка закончилась без потерь, и они продолжили поход, огибая мусорные кучи и ища проходы между контейнерами.

Потом была западня. В этот раз почти три десятка тварей устроили им засаду в узком проходе между двумя огромными контейнерами. Зная о них заранее, Игрок поднял посох и направил его в проход. Из посоха выплыло тёмно-сиреневое облако, устремившееся вперёд, а затем раздался визг крыс, когда облако стало разъедать их тела. Правда, вопили они недолго: кислотный туман покончил с ними быстро.

И снова в путь. В итоге они добрались до участка почти на границе Осколка. Это была возвышенность, очищенная от мусора; на ней располагалось маленькое здание в пару этажей высотой. К нему-то и устремились коротышки, радостно пища. Ещё бы: без Игрока их бы всех сожрали крысы в том проходе.

Игрок стоял снаружи, ю-мари копошились внутри, пёс грыз трубу, найденную рядом, и тоже, должно быть, был доволен. Наконец уродцы закончили свои поиски и вылезли из здания. С собой они тащили какие-то свёртки.

— Ну что, нашли, что вы там искали?

— Да! — И коротышка указал на один из свёртков. — Там ещё и для второго опреснителя запчасти нашлись!

— Хорошо. Выдвигаемся назад!

Обратная дорога проходила в прежнем порядке: пёс впереди, коротышки позади, Игрок в центре. Ничего интересного не произошло, если не считать ещё одного нападения мелкой стаи крыс. Одну Игрок подстрелил из арбалета, а с оставшимися расправился пёс.

Когда показалась уродливая пирамидка из мусорных контейнеров, коротышки издали радостный писк: они дома! На миг Игрок даже позавидовал им. Они дома. Какое заманчиво-тёплое слово: дом… Их, разумеется, ждали. Ворота с противным металлическим визгом открылись, и оттуда вывалилась целая толпа коротышек: родные тех, кого он привёл назад. Их встречали как героев: крики, писк, жёны и дети обнимают своих любимых мужей и отцов. В общем, возращение героев из долины смерти.

Проталкиваясь сквозь толпу встречающих, Игрок с трудом прошёл в тамбур. Возле ворот суетился Су’ари. Пересчитав всех добытчиков и удостоверившись, что вернулось столько же, сколько и вышло, он довольно произнёс:

— Хорошая работа. Все живы. Старик хочет тебя видеть. Поторопись!

И снова переход. На этот раз пришлось идти намного дольше. Убежище старого вождя находилось в самой глубине поселения. Вход в жилище украшало большое, нарядно расшитое то ли покрывало, то ли ковёр. Игрок так и не смог разобрать, чем это когда-то было.

Су’ари, подойдя к входу, быстро произнёс:

— Подожди здесь.

И, не дожидаясь ответа, вошёл внутрь. Пробыл он, правда, там недолго, не прошло и минуты, как появился:

— Заходи. Только быстро. Он очень слаб и говорит с трудом.

Откинув полог, Игрок вошёл в убежище. Внутри оказалось темно, едва тлел голубоватый огонёк светильника. Воздух был тяжёлый, пахло болезнью и смертью. В углу на куче тряпья лежал старик с синеватой кожей. Разбросав тонкие руки и ноги, похожие на сучья деревьев, он тяжело дышал, с хрипом втягивая воздух. Заметив Игрока, он с трудом приподнял голову.

— Ты пришёл. Это хорошо. Я ждал тебя. Ты смог что-нибудь разузнать о судьбе нашего народа?

Пару больших циклов назад старик просил его узнать, что случилось с народом ю мари. Игрок, взглянув на старика, виновато опустил голову. Ему тяжело было смотреть ему в глаза и видеть в них молчаливую надежду.

— Я ничего не узнал, вождь. Никто ничего не слышал о Союзе Ю мари. Я разместил запрос, послав через Книгу весть всем игрокам, и объявил награду за любую информацию о вас. Откликнулись трое, но их знания не стоили дайнов, что я им заплатил. Обрывки сведений о том, что вы были, а потом погибли. Никто ничего не знает о вас ни в мирах Техно, ни среди тех, кто творит магию и поклоняется богам. Нужно спросить Оракула, чтобы получить точный ответ, но это трудный путь, который мне пока не осилить.

— Спасибо хотя бы за то, что попытался. Ты первый, кто согласился нам помочь. Время от времени сюда приходят похожие на тебя. Некоторые убивают нас, другие рыщут в поисках даров вашего бога, но они все уходят. Наш мир беден и отравлен, и это единственное наше спасение от силы, которой вы владеете.

— Почему вы не уйдёте отсюда? — Игрок задал вопрос, давно вертевшийся на языке. — Это я не могу покинуть пределы, установленные Игрой, но вы-то можете. Игра над вами не властна. Уйдите отсюда, из этого проклятого всеми богами места, подальше от всей этой отравы, проклятых крыс и прочего дерьма.

— Не получится, Игрок. Неужели мы не думали над этим ещё сотни лет назад? Этот мир был выбран не просто так. Перед тем, как построить здесь станции и заводы по переработке мусора, мы долго выбирали подходящий мир, чтобы не нанести урон экосистеме. Этот мирок как раз и выбрали за отсутствие в нём жизни. Мы возвели силовой купол, построили атмосферные станции, чтобы персонал мог работать без защитных скафандров, а потом перенесли сюда опасные производства и исследовательские лаборатории. Потом были построены хранилища отходов, заводы по переработке топливных стержней и отработанного топлива звёздных кораблей. Проклятые крысы содержались в испытательных лабораториях: на них мы ставили опыты, изучая механизмы выживания и адаптации к различным природным изменениям.

Сюда прилетали транспортники, вёзшие огромные контейнеры со всем, что ты видишь вокруг. Здесь мы перерабатывали всё, что могли, а остальное складировали в хранилищах. Так продолжалось долгие годы. Сюда прилетали специалисты и, отработав срок, возвращались домой. Это длилось века. Но однажды корабли перестали прилетать. Сначала мы думали, что это просто какой-то сбой. Потом пытались послать весть домой на станции связи, но ответа не было. Мы послали небольшой спасательный корабль для экстренных случаев. Он не вернулся назад. Вначале была надежда, что всё наладится, что за нами прилетят. Годы шли, сменялись десятилетия. Было трудно. Всё необходимое сюда доставляли корабли: припасы, запчасти, медикаменты. Когда этого не стало, всё стало разваливаться. А потом взорвался завод по переработке отработанного топлива. Инженер, который им управлял, впав в отчаяние от того, что никогда больше не попадёт домой, повредил реактор, снабжавший завод энергией. Взрыв уничтожил хранилища отходов, они попали в атмосферу и теперь падают вниз в виде дождя… Мы не можем покинуть это место, Игрок. Хоть оно нас и убивает, за пределами силового купола мы не выживем. Но и здесь мы вечно жить не будем…

Рассказ прервал сухой кашель, буквально сотрясший всё тело вождя. Игрок призвал Активатор. У него было заклинание Малого исцеления, оно должно было хоть на время помочь старику.

— Я могу тебя подлечить. — И он направил жезл на вождя.

— Не надо. Побереги эту силу для тех, кому она больше нужна. А я хочу умереть. Пять десятков циклов я вёл ю мари, а теперь путь завершён. Я помню рассказы отца о том, как подобные тебе появились здесь в первый раз. Наши люди побежали к игроку в надежде, что о них наконец вспомнили и корабли прилетели, чтобы увезти их домой. А тот игрок просто их убил, собрал их жизни, и бросил на алтарь вашего проклятого бога. Потом стали появляться другие игроки. Мы пытались с ними говорить, но одни нас убивали, а другие просто искали неведомое нам, а потом уходили куда-то. Ты первый из них, кто не убивал, а помогал. Почему?

Сложный вопрос, на который трудно было ответить; да и не каждому Игрок сказал бы правду. Игра научила его держать душу на замке. Но старый вождь стал тем, кого он уважал. Очень редко он встречал тех, кто не только услышит, но и поймёт. Однако слова давались нелегко: слишком сложно оказалось объяснить своё решение, принятое когда-то.

— Я служу Хаосу, а не злу, старик. Владыке Меняющихся миров всё равно, чьи жизни я положу на его алтарь. Женщины или дети, старики или молодые умрут, чтобы тёмное пламя на его алтарях горело ярче, — ему всё равно. А мне — нет. Игрок сам решает, чей эмбиент он принесёт в дар Смеющемуся господину. Эмбиент — это жизненная сила, проклятие игроков! Стоит лишь раз поддаться соблазну, дать слабину — и он украдёт у тебя разум и душу. Ты будешь убивать, убивать и убивать, пока рядом есть те, чьи жизни можно отнять. И чем больше ты убиваешь, тем больше с каждой отнятой жизнью ты теряешь себя, растворяясь в водопаде чужих смертей. Я этого не хочу. Не хочу стать чудовищем, способным сеять лишь смерть. Поэтому я убиваю лишь тех, кто сам не ценит чужие жизни, или когда мне не оставляют выбора.

Старик долго молчал, и в тишине раздавалось лишь его хриплое дыхание. Видимо, он думал над словами Игрока.

— Послушай меня. Может, ты возьмёшь наши жизни, Игрок? Может, ты оборвёшь это тягостное существование без надежды? Мы умираем, и спасения нет. Никто не придёт и не спасёт наши жизни. Дети умирают всё чаще, а из тех, кто выживает, половина — уроды, которые долго не протянут. Еды всё меньше, техника постоянно ломается, и скоро она совсем перестанет работать. Так пусть же всё это прервётся разом, чем существовать без надежды и радости, зная, что всё закончится смертью.

— За этим ты звал меня, старик? Об этом ты хотел говорить? Просить о смерти своего народа, которому служил столько лет?

— Ответь на мою просьбу, Игрок.

На секунду он задумался над словами вождя. Сделать это легко: собрать их в одном месте под каким-нибудь предлогом и разом накрыть Дыханием Прародителя драконов, а оставшихся легко добьют твари, которых он может призвать из своей Книги. Легко и просто, и сразу несколько тысяч жизней лягут на алтарь Смеющегося господина; что точно поднимет его на одну ступень выше. Но этого ли он хочет? Он вспомнил лица ю-мари: как возле прохода они встречали своих родных, как дети бросались к своим отцам… Они ничем не отличались от земных малышей. И всех их убить, тех, кто доверял ему, делил с ним кров и убогую местную еду… Да и надо ли ему это? Скоро Малый турнир. На подготовку к нему затрачено много времени и сил, и сейчас подниматься на ступень выше ни к чему: это испортит все его планы.

— Нет, вождь. Если ты так хочешь всех убить, обратись к другому игроку или сам их отправь в последний путь, а мне это не нужно.

Вождь, услышав слова Игрока, довольно кивнул.

— Я рад, что в тебе не ошибся. Я испытывал тебя, и ты прошёл испытание и достоин награды. Порывшись в тряпье, лежавшем вокруг него, он вытянул оттуда странную спираль и протянул Игроку.

— Возьми.

Игрок с удивлением повертел в руках его дар. Тонкая спираль, почти невесомая. Казалось, она сделана из жидкого стекла, очень лёгкого и при этом эластичного и упругого на ощупь. Вначале она была серебристого цвета с какими-то голубоватыми прожилками внутри, но постепенно в руках Игрока стала менять цвет на светло-бирюзовый. Внутри неё находились какие-то объекты, похожие на драгоценные камни, которые слегка мерцали, меняя цвета. Казалось, что это живое существо, только очень необычное. Игрок смотрел, как оно пульсирует в его руках, а пальцы ощущали лёгкое покалывание, как от слабых разрядов тока. Он с трудом оторвал взгляд от заворожившей его вещи и поднял глаза на старого ю мари.

— Что это, мудрый, и почему ты мне это отдаёшь?

— Тай вари. Когда-то она принадлежала моему предку, который руководил всем на этой планете. Ты рассказывал мне о разных мирах и о машинах, что подсказывают решения или производят расчёты. У нас тоже были такие. Мы создавали разные машины, и они помогали нам странствовать среди звёзд, строить города и заводы, познавать мир и многое другое. Но со временем предки поняли, что самая совершенная машина у нас уже есть: наш мозг. Дарованный богами, он является идеальной машиной для всего. Просто ему нужно помочь реализовать всё то, что в него вложено. Наши учёные долго думали, искали способы это сделать и создали Тай-вари, — он указал на странную спираль. — Это устройство усиливает работу мозга, хранит в своей памяти всё, что видел и знает его владелец, содержит знания, необходимые для принятия решений, позволяет производить сложные расчёты. Кроме того, она самообучается и помнит то, чему её научили прежние владельцы. Ещё она может взаимодействовать с различными приборами и даже ими управлять.

Игрок с сомнением смотрел на странную спираль в своих руках.

— Это ценная вещь. Почему ты мне её отдаёшь? Разумней отдать Су’ари, раз он будет твоим преемником: вложенные сюда знания могут ему помочь. Да и смогу ли я использовать её? Ведь мы отличаемся друг от друга: иной мозг, иная физиология…

— Сначала отвечу на второй вопрос. Тай вари сама подстроится под тебя. Для этого потребуется время, причём немалое, но так будет. И тогда ты почувствуешь, какие она даёт возможности. Просто надень её на руку и дай ей время: всё остальное она сделает сама. А теперь отвечу на первый вопрос: почему я не оставлю её Су’ари. Это бесполезно, Игрок. С ней или без неё Су’ари ничего не сможет изменить. Ещё пятьдесят лет назад здесь жили пять тысяч. Сейчас — меньше трёх. Ещё через тридцать циклов едва ли останется тысяча, а возможно, и того меньше. А ещё через двадцать-тридцать лет здесь не будет никого. Это неизбежно. Ни изменить, ни остановить что-либо я не смогу, и никто в этом мире не сможет. Оборудование приходит в негодность и всё чаще ломается. Насосы, качающие воду, опреснители, генераторы — всё очень изношено и требует ремонта. Нужны запчасти, которые просто неоткуда взять. Еда, которую мы выращиваем, вода, которую мы пьём, — всё отравлено ядами, попавшими в атмосферу после взрыва завода. Мы сами меняемся из-за постоянного воздействия радиации. Дети, взрослые… Ты видишь, во что мы превратились.

Он устало взмахнул рукой, а его тело сотряслось от сухого кашля. Откашлявшись, он продолжил:

— Крысы плодятся, а мы вымираем. Ты рассказывал мне про техномиры, где умеют строить корабли, летающие среди звёзд. Нас ещё можно спасти, если забрать из этого проклятого места. Я прошу тебя, Игрок! Нет, я умоляю! Пойди к ним, покажи Тай вари. В неё я вложил свою просьбу о помощи. В ней есть знания о том, как найти этот мир среди тысяч звёзд и проложить к нему путь. Пусть они прилетят и заберут нас отсюда, мы согласны стать им слугами или рабами. Нас ещё можно спасти! Если у них развита генная инженерия, всё ещё можно исправить, и следующие поколения будут рождаться здоровыми. У нас остались знания предков, звёздные карты, технологии — всё это мы отдадим тем, кто нас спасёт…

Отчаянная мольба, крик души, слышались в каждом слове умирающего вождя. Последняя надежда и шанс на спасение всего, что ему дорого.

— Это трудно, старик, выполнить твою просьбу. Подходы к техномирам контролируют сильные кланы игроков, старающиеся не допускать контактов с этими мирами. Из-за этого в основном и происходят войны кланов. Но я попытаюсь это сделать, хоть мне и потребуется время.

— Всё, о чём я тебя молю, это как раз о том, чтобы ты попытался. Время у тебя будет, пусть его и не так много. Но мы продержимся. Тай вари будет тебе наградой и вестником моих слов. Она будет тебе верным помощником; быть может, она поможет тебе выжить и подняться к трону твоего владыки.

— Скажи, зачем тогда ты просил убить твой народ? В чём был смысл этого испытания?

— Чтобы узнать, можно ли верить тебе. Я не мог доверить Тай вари тому, кто использует её во зло, тому, кто забудет о моей мольбе, едва покинув этот мир.

— И что было бы, если бы я согласился убить твой народ?

— Ты бы умер, Игрок. Даже моих слабых сил хватит, чтобы использовать вот это.

И он, приподняв покрывало, показал прибор, похожий на оружие.

— С помощью него когда-то разрезали обшивку звёздных кораблей. Его силы хватило бы, чтобы превратить тебя в горстку пепла. Я убил бы тебя в знак отмщения за всех тех, кто погиб в моём мире от рук других игроков. И за мою разрушенную последнюю надежду на спасение моего народа.

— В следующий раз, если захочешь предложить сделку, просто потребуй Книгу и заставь игрока записать условия сделки. Тогда игрок будет обязан выполнить условия договора. Я тебе покажу, как это делается. Книга!

Перед Игроком возникла тёмная книга, зависшая в воздухе. Положив на неё руку, он неспешно произнёс:

— Я обязуюсь в течение тридцати больших циклов предпринять всё, что от меня зависит, чтобы передать весть в техномиры. Взамен я принимаю в качестве платы вещь, называемую «Тай вари».

Книга ярко засветилась, когда Игрок закончил говорить и убрал с неё руку.

— Договор заключён, плата принята. Теперь я не смогу не выполнить наш договор.

Старик внимательно выслушал его и кивнул.

— Спасибо. Теперь я могу умереть спокойно. Я сделал всё, что мог. Ступай, Игрок, мне нужно отдохнуть. — Силы покидали вождя: долгий разговор отнял их слишком много.

***

У входа Игрока ждал Су’ари.

— Ну что, вы поговорили?

— Да, всё хорошо.

— Скоро он умрёт, и я стану вождём. Мне потребуются подарки и угощения для тех, кто меня поддержит. У тебя есть ещё вкусная еда, что ты приносишь?

— Да, еда осталась.

— Продай мне её всю. У меня есть, чем тебе заплатить.

— Хорошо.

Не успев ещё отойти от тяжёлого разговора с вождём, Игрок уже заключил новую сделку. Проведя его к своему жилищу, Су’ари, покопавшись внутри, вынес несколько брусков ярко-красного металла и протянул их Игроку. Потом появилась большая колба с густым тёмно-жёлтым маслом. И, наконец, связка прутьев из тёмно-серого металла. В ответ Игрок, открыв свою сумку, выложил еду: связки рыбы, плотно набитые мешки фруктов и орехов, несколько больших копчёных окороков.

Су’ари долго смотрел на растущую гору еды и что-то подсчитывал в уме.

— Это всё, — сказал Игрок, закончив выкладывать припасы.

Су’ари довольно кивнул.

— Ты принёс много. Забирай! — И он подтолкнул к нему то, что предложил для обмена.

Игрок, не торгуясь, сложил всё в свою сумку.

— Ты скоро отсюда уйдёшь?

— Да. У меня больше нет дел в вашем мире.

Су’ари задумчиво смотрел на него.

— Я завидую тебе, Игрок. Ты свободен как ветер, прыгаешь по мирам, путешествуешь, видишь сотни разных мест, ешь вкусную еду и пьёшь чистую воду и даже вино. Ты никого не боишься, убиваешь, кого захочешь. Ни время, ни пространство над тобой не властны. Я тоже так хочу: вырваться из нашего проклятого мирка! Я даже возносил молитвы вашему проклятому богу, чтобы он избрал меня своим служителем, но он молчит и не слышит моих просьб. Скажи, что мне сделать, чтобы стать таким, как ты?

— Я не знаю, как это сделать, Су’ари. Не мы выбираем, а нас выбирают. Ты можешь приносить жертвы, убить всех здесь живущих, молить без конца, но Хаос не услышит тебя. Я не просил такого для себя. Я просто шёл домой с занятий, когда увидел сверкающий проём, зовущий меня. Я вошёл в него — и стал Игроком. Я прошёл Лабиринт, где убивал, чтобы спасти свою жизнь. Потом была дорога и Школа испытаний. Но никто из тех, с кем я говорил, не хотели становиться игроками. Это игра случая, шутка сумасшедшего бога. Каким образом выбираются игроки, не знает никто.

Су’ари, выслушав Игрока, кивнул головой:

— Я догадывался о чём-то подобном.

Пора уходить, дела в этом мире завершены. Компас!

Перед Игроком появился сверкающий диск. Запас энергии для переноса собран. На экране видны три точки переноса, куда можно совершить прыжок из этого Осколка. Пляж был ему не нужен: он только оттуда. Оставались Муравейник и Скала. На Скале тоже делать нечего: мёртвый обломок камня, торчащий посреди бушующего моря. А вот в Муравейник ему как раз и надо, чтобы завершить сделку, на которую он потратил кучу времени и сил. Так что здесь даже думать не надо. Выбрав отметку на экране, Игрок скомандовал:

— Прыжок!

Сверкающий кокон охватил Игрока. На миг он ярко вспыхнул и исчез, покинув этот мир. Су’ари, наблюдавший за этим, грустно качнул головой и стал прятать разложенную еду в своё жилище.

Глава 1

Муравейник

Кокон света, охвативший меня, начал меркнуть, а потом распался. Переход завершён. Муравейник. Этот Осколок назвали так из-за созданий, его населявших: огромных то ли муравьёв, то ли жуков.

Точка перехода располагалась на небольшой круглой поляне посреди огромного леса из странных грибов и невероятных растений. Вокруг поляны росли в основном здоровенные белые грибы, похожие на поганки, на их шляпках можно было поиграть в футбол небольшой командой. Рядом с ними — огромные то ли деревья, то ли кусты, закрывавшие тенью своих листьев грибы от солнца, с гроздьями красных ягод размером с пушечное ядро. Чуть дальше — гигантские папоротники, одного листа которых хватило бы на крышу дома. И везде бегало, ползало, прыгало и летало местное население, от его разнообразия рябило в глазах: огромные лиловые слизни ползают по грибу, поедая его шляпку; кузнечик-переросток с огромными лапами пронёсся куда-то вдаль; цветок размером с дерево, похожий на розу, внезапно накрыл собой большую многоножку, проползавшую мимо, и, захлопнувшись, начал её переваривать.

Я спокойно стоял на поляне, зная, что местные хозяева сейчас внимательно за мной наблюдают, решая, что со мной делать. Логику насекомых сложно понять. Я не раз уже вёл с ними торговлю, обменивая товары из других миров на муравьиную кислоту. Её охотно брали в техномирах, можно было выручить немало дайнов. На Площади Игроков ещё ценились личинки зелёных слизней: деликатес для маасари, людей-мотыльков, вытягивавших из них питательную жидкость. Взамен я приносил в Муравейник розовый сахар и баат, серые кристаллы которого значительно ускоряли рост растений. Меня здесь знали, но не доверяли; впрочем, как и везде.

Постояв на поляне, я последовал ритуалу, выработанному ещё в момент первого моего появления в этом мире. Подошёл к краю и выложил товары для обмена: термос с кристаллами баата и несколько холщовых мешочков с сахаром. Вернулся назад и снова стал ждать.

Наконец появились хозяева. Огромный чёрный муравей, вынырнувший из-под листьев папоротника, подбежал к разложенным мной товарам и внимательно обнюхал мешки с сахаром, потом осмотрел термос с гранулами и, убедившись, что всё в порядке, издал писк. Появились ещё муравьи. Сначала всегда подбегают воины, окружают поляну: здоровенные чёрные муравьи с массивными челюстями, прочными, но тонкими панцирями и тонкими ногами по три штуки с каждой стороны.

Я чувствовал себя крайне неуютно: отбиться от этих созданий, вздумай они атаковать, будет непросто. С одним-двумя я бы справился, но если атакуют одновременно все восемь стоящих вокруг поляны муравьёв — мне конец.

Следом за охраной показался чиновник (так я его называл): ещё один муравей, только крупнее и синего цвета. Без таких больших челюстей, но зато с четырьмя парами глаз и большой головой. Он тоже оглядел предложенные мной товары и наконец обратил внимание на меня. Подойдя поближе, всеми своими глазами внимательно осмотрел, потом обнюхал и, лишь убедившись, что я — это я, издал какой-то звук, похожий то ли на крик, то ли на визг пилы. Солдаты, готовые меня растерзать, отступили назад, а чиновник повернул ко мне голову и начал свистеть и поскрипывать. Браслет на моей руке немного нагрелся и перевёл:

— Мир, обмен, еда.

Кивнув, я подтвердил:

— Мир, обмен, еда.

Сделка заключена. Муравей-чиновник подхватил передними лапами принесённые мной товары и устремился туда, откуда появился. За ним исчезла его свита. Через некоторое время, когда я уже присел на землю и даже успел отдохнуть, появился рабочий муравей, вдвое меньше солдата и коричневого цвета. Он положил возле моих ног два мешочка: зеленовато-прозрачные то ли желудки, то ли странные растения; внутри находилась густая, тягучая, прозрачная жидкость с кисловатым запахом — выделения муравьёв. Потом пришёл ещё один, принёс шесть личинок, замотанных в паутину: толстые, жирные комочки, тёплые и живые. Сквозь паутину я чувствовал, как они шевелятся.

Всё это я убрал в сумку, в отделение для особых товаров. Как насекомые рассчитывали, сколько мне заплатить за принесённый товар, я не знал. Торговаться или обсуждать цену или условия обмена бесполезно, они этого просто не понимали. Или делали вид, что не понимают. Я подозревал, что они гораздо умнее, чем хотят казаться. Но всё равно был доволен: за шесть килограммов сахара и контейнер с кристаллами баата я заплатил сотню дайнов, а выручу за то, что мне принесли, не меньше полутора тысяч. Так что и усилия на путешествия сюда, и риск быть съеденным муравьями, стоили той прибыли, что я получу. Этот мир был моим маленьким секретом, позволявшим выживать в Игре. Путь сюда знали многие, но почти никто не рисковал появляться здесь. Этот мир предпочитали обходить стороной даже игроки высших ступеней, не говоря уже о таких, как я.

Но мне повезло. Оказавшись здесь впервые, я даже толком не знал, куда попал. Едва взглянув на огромных насекомых, снующих повсюду, я не рискнул лезть в незнакомый мир и предпочёл остаться на поляне: ждал, пока зарядится Компас, чтобы поскорее убраться отсюда, и поглядывал на странный толстый браслет, найденный мной благодаря карте Сокровищ. Я даже не успел толком понять что получил, место было очень опасным и пришлось срочно убегать, используя карту спасения «Слепой прыжок», переносившую игрока в случайный мир на игровом поле. Описание браслета появилось в моей Книге после того, как я взял его: «Он поймёт то, что ты понять не в силах». Немного подумав, я нацепил браслет на руку.

Я сидел, потягивая из фляжки вино (тёмно-красное, из Фарина), и грыз сухарь, пытаясь понять, что мне попало в руки и что с этим делать, когда ко мне со всех сторон бросились муравьи-воины из темноты ночи. Я даже опомниться не успел, как меня окружили десятка полтора этих тварей. Они приближались, вереща, скрипя и попискивая:

— Враг! Враг! Убить! Убить!

Я с перепугу чуть сухарём не подавился. Выплюнув его вместе с вином, вскочил и заорал:

— Я не враг! Не враг!

И твари остановились; огромные жвала застыли на расстоянии ладони от меня. Я стоял, боясь шелохнуться, а они о чём-то переговаривались между собой. Потом один убежал, остальные остались караулить меня.

Я молился про себя всем богам Хаоса, чтобы Компас поскорей зарядился, но удрать не успел. Появился большой синий муравей. Он долго обнюхивал меня и мои вещи, лежавшие на земле. Больше всего его заинтересовал кусок сахара, который я достал из сумки, чтобы съесть вместе с сухарём (всегда любил сладкое). Он-то мне и спас жизнь. Здоровенная тварь подхватила его и куда-то убежала — а вернулась только к утру. К этому времени я устал просто зверски: всю ночь простоял на ногах, боясь лишний раз пошевелиться. Даже помочился в собственные штаны, решив, что это безопаснее, чем пытаться пописать нормально. Мало ли как эти твари отреагируют, глядя на то, как я мочусь на кустик или землю… Посчитают, что я нападаю или мечу их территорию — и всё, конец. А штаны — хрен с ними, отстираются.

Когда синий урод появился, я ему обрадовался как родному. Он что-то пропищал, и чёрные твари отошли от меня, а я без сил сел на землю: ноги уже просто не держали. Чиновник, как я его потом назвал, подбежал ко мне, ещё раз обнюхал и начал разговор:

— Мир, не мир.

Воевать я точно не был готов, поэтому произнёс:

— Мир.

Браслет на моей руке засветился и что-то проскрипел, а я, обалдев, уставился на него. В момент нападения от неожиданности и страха не обратил внимания, как у меня получилось сообщить муравьям, что я не враг.

Довольный моим ответом, синий опять что-то начал скрипеть. «Обмен, обмен!» — перевёл браслет.

Тут я уже задумался: чего он от меня хочет и что на что собрался менять? Идей как-то не было, но и отказываться нельзя. Даже если эта тварь мне ногу откусит — хрен с ним, главное живым остаться. Зелья лечения есть, кровь остановить сумею. Добраться бы до Города игроков, а новая нога со временем вырастет.

Нужно было поскорее убраться оттуда, поэтому, решив не мудрствовать, я произнёс два раза:

— Обмен, обмен.

Видимо довольный моим ответом, муравей закивал башкой и опять что-то начал скрипеть и пищать, а браслет перевёл новый вопрос:

— Еда? Еда?

Вот это меня однозначно поставило в тупик. Что бы это могло значить? Меня собирается сожрать и спрашивает разрешения — или наоборот, собирается накормить? Но при чём здесь тогда обмен? Хаос его знает! Нужно было что-то ответить, поэтому я обречённо произнёс:

— Еда. Еда.

Муравей опять закивал, что-то проскрипел своим, и они все вместе убежали, оставив меня одного на поляне. Ни хрена не поняв из произошедшего, я начал стягивать с себя опозоренные штаны перед прыжком в новый Осколок: мало ли с кем я там встречусь, да и самому как-то некомфортно путешествовать по мирам в таком виде. Но не успел я достать из сумки новые штаны, как появилась новая тварь, только меньше чёрных в два раза, не такая страшная и коричневого цвета. Положив что-то возле меня, она тут же исчезла в этих грибных джунглях. Я в недоумении рассматривал «подарок»: маленький кулёк прозрачно-зеленоватого цвета, в котором что-то плескалось, и завёрнутую в паутину то ли гусеницу, то ли личинку, начавшую шевелиться, едва я взял её в руки. Хотел вначале выкинуть гадость назад, в грибные джунгли, откуда мне её принесли, но природная жадность и любопытство не позволили.

Засунув кулёк и личинку в сумку и призвав Компас, я поспешил убраться из этого мира. Про «подарочек» даже успел забыть — лежит себе в сумке, да и ладно, — пока на торговой площади не решил разобрать сумку. Не хватало места для новых покупок, вот я и решил избавиться от всякого хлама и мусора, собранного в мирах. Присел на торговой площади, вертел в руках личинку и думал, куда её выбросить, когда ко мне подлетел маасари, человек-мотылёк, и, захлёбываясь слюной, начал верещать:

— Сколько ты за это хочешь?!

Я даже не сразу понял, о чём речь, а он вокруг меня наяривает, от возбуждения даже на месте парить спокойно не может. Тычет пальцем в личинку и снова верещит:

— Продай!

Ну, тут уж я не растерялся!

— Сколько ты за неё готов заплатить?

— Пятьдесят дайнов!

Ни хрена себе! Я от неожиданности чуть не выронил личинку. Так много за какую-то мерзость! Но тут к нашему торгу присоединился новый участник. Ещё один мотылёк подлетел, видимо хотел пообщаться с первым, но, увидев, что у меня в руках, тоже начал верещать и требовать, чтобы я продал это ему. Тут уже запищал первый. Я сказал, что вещь будет принадлежать тому, кто за неё больше заплатит. В общем, мы устроили аукцион. Торговались долго: никто не желал уступать. Личинку купил всё-таки первый, заплатив за неё почти двести дайнов.

Расспросив знакомых в баре и на торговой площади, я быстро прояснил ситуацию. Осколок, в котором я побывал, называли Муравейником, и с его обитателями довольно долго торговали, особо никого не трогая: охотиться и убивать муравьёв было делом хлопотным и опасным. Мир, в котором они живут, огромен, а Осколок — место, в пределах которого может передвигаться игрок, — невелик, чуть больше десяти тысяч шагов длиной и менее трёх шириной. Скрыться на таком некуда, и при нападении муравьи будут тысячами атаковать дерзнувшего, не считаясь с потерями и не страшась смерти; не уверен, что они вообще знают, что это такое. Поэтому с ними предпочитали торговать, благо имелось ради чего. Выделения желез муравьёв весьма ценили в мирах Техно: из них готовили какие-то дорогие вытяжки, используемые в медицине и косметологии, а личинок обожали маасари — для них они были изысканным лакомством.

И всё шло прекрасно, пока циклов шестьдесят назад на муравьёв не напал какой-то неизвестный игрок, решивший не возиться с торговлей, а разом получить и выделения муравьёв, и эмбиент, и дайны. Он чуть не убил местную королеву, разрушил муравейники, истребил немало солдат и гвардейцев королевы. Погибла даже часть свиты. Но игрок переоценил свои силы и недооценил насекомых. Королеву сумели спасти, а вот игрок спастись не сумел: его задавили числом тысячи муравьёв. Они добрались до него буквально по трупам, не обращая внимания на заклятия и на призванных игроком созданий. Почему игрок не отступил, я так и не понял. То ли был слишком глуп и не успел зарядить Компас для прыжка перед атакой Муравейника, то ли просто не успел им воспользоваться, но он погиб. С тех пор муравьи атаковали любого чужака, появлявшегося в их мире.

***

Близилась ночь. Две небольшие луны уже показались на небосклоне. Дневные насекомые умолкали, а ночные ещё не проснулись. Огромный цветок, сожравший многоножку, сложил лепестки в бутон и закрылся до наступления следующего дня.

Я достал небольшой светильник, купленный на Свалке, и при его голубоватом свете листал трактат об искусстве войны, хоть и с трудом мог вникать в смысл написанного. Есть не хотелось, пить тоже. Я сильно нервничал в ожидании предстоящей встречи: получится или не получится. Чтобы немного успокоиться, достал фляжку и сделал несколько небольших глотков. Сильно увлекаться спиртным не стоит: голова мне сегодня нужна ясной.

Наконец кусты рядом с поляной зашуршали, и я увидел того, кого всё это время ждал: громадного, тёмно-бурого муравья в сопровождении свиты. Его всегда сопровождали гвардейцы: они были крупнее обычных воинов и панцирь имели золотистого цвета. Муравей нетерпеливо заскрипел:

— Принёс?

Я молча достал из сумки три мешка с отборным розовым сахаром. Его делают во Внутренних мирах, на далёком Сайнуре. Там растут огромные цветы, выделяющие в определённые периоды времени нектар. Местные жители собирают его в бочонки, где он застывает, превращаясь в куски сахара, которые потом дробят и продают всем желающим. У него чудесный запах и вкус. Тот, что я принёс сегодня муравьиному аристократу, был самого дорогого сорта: за каждый из мешков весом в пару килограммов я заплатил по восемьсот дайнов. Даже себе я не мог позволить купить что-то подобное, но для дела не жалко.

Аристократ внимательно обнюхал мешки, и, глядя, как возбуждённо затряслись антенны у него на голове, я понял, что он в восторге. Ещё бы! Для обмена я обычно ношу гораздо более дешёвые сорта, да ещё и смешанные в пропорции один к двум, иначе бы торговля потеряла всякий смысл, — а здесь чистяк, один из элитнейших сортов!

— Это намного лучше того, что ты приносил раньше, — наконец заговорил муравей.

Он гораздо умнее чиновника, и словарный запас у него солиднее. С ним я познакомился три больших цикла назад, во время очередного обмена. После сделки я, как всегда, сидел на поляне и читал книгу, ожидая, пока Компас накопит энергию для прыжка. И тут на поляну выползло это чудище вместе со своей свитой и поинтересовалось, нет ли у меня ещё сахара. После непродолжительного разговора и передачи ему моих личных запасов сладостей ситуация прояснилась: ко мне явился один из двенадцати мужей королевы, составлявших её свиту. В наказание за то ли плохо выполненный супружеский долг, то ли ещё что-то (я так и не понял) его оставили без сладкого, которое раздавали аристократам в качестве награды и поощрения, и этот сластёна размером с небольшого слона решил добыть его самостоятельно, втайне от королевы. С ним я тоже наладил обмен, но уже контрабандный.

— То, что я принёс, стоит очень дорого. Это концентрат, его потом разводят в пропорции один к десяти. Но я ведь обещал тебе принести самое лучшее, что есть среди тысяч миров, и выполнил своё обещание. Такое даже ваша королева не пробовала никогда.

— И что ты за это хочешь? — не выпуская из лап мешок, спросил аристократ. — У меня не хватит еды для обмена.

— То, о чём мы говорили с тобой во время моего прошлого визита: всего лишь возможность выйти за пределы этой поляны и попутешествовать по вашему миру одну короткую ночь.

— Это нельзя. Королева запретила выпускать подобных тебе за пределы этого места.

— Но я ведь не смогу причинить никакого вреда. Дом королевы, ты же сам говорил, находится за пределами места, по которому я могу передвигаться. Я один и не смогу натворить никаких бед.

— Тот тоже был один, а убил стольких, что королеве пришлось многократно увеличить число кладок яиц, чтобы восстановить численность рабочих и воинов.

— Я могу дать тебе клятву на Книге, что не причиню никому никакого вреда.

— Почему я должен верить тебе и твоим словам, что Книга не позволит нарушить клятву? Ведь это же твоя Книга, и слушается она тебя.

Вдаваться в объяснения свойств Книги мне не хотелось: слишком долго, да и вряд ли он поверит. Нужно придумать что-то другое.

— Если ты мне не веришь, тогда приставь ко мне своих воинов, хоть всю свиту, и если я хоть как-то нарушу клятву, пусть меня убьют.

Этот аргумент заставил аристократа задуматься. Оглядев меня ещё раз, как будто впервые, а потом взглянув на здоровенных бойцов своей свиты, он, качнув головой, произнёс:

— Хорошо. Всю свиту я не оставлю. Мне ещё самому возвращаться домой. Шестерых хватит.

— Тогда обмен? — спросил я, опасаясь, как бы недоверчивое насекомое не передумало.

— Обмен, — подтвердил аристократ. Подхватив мои мешки с сахаром, он напрягся и исторг из себя комок дурно пахнущей зеленовато-белой слизи.

— Нанеси это на тело, и воины, охраняющие территорию, не тронут тебя. Утром слизь высохнет и перестанет пахнуть, и стражи убьют тебя, если ты окажешься за пределами этого места.

Подняв башку, он проверещал что-то своим и быстро уполз в темноту. Шестеро муравьёв остались со мной.

Всё, время пошло, и его не так много: меньше половины дневного цикла. Ночь и день здесь довольно быстро сменяют друг друга. Но у меня всё уже заранее готово.

— Книга!

Появившуюся передо мной в воздухе Книгу я быстро пролистал, остановившись на разделе ездовых животных. В отличие от обычных существ, эти, помимо того, что способны сражаться, ещё могут везти на себе игрока, позволяя ему быстро перемещаться по миру, в котором он путешествует. Это очень полезно для бегства или для обследования новых миров. Ещё можно перевозить всякие грузы. В общем, весьма полезные существа, жаль, что они столь редки.

— Призвать!

Я выбрал карту туманного льва, моего единственного ездового существа. На ней был изображён огромный лев с тёмной шерстью и золотистой гривой. Этот хищник живёт в Мире Туманов и Облаков, названного так потому, что часто бескрайние поля и леса этого мира затягивает туман, укутывающий всё вокруг. Там, в непроглядном тумане, и подкрадывается к своей добыче это создание.

Передо мной в воздухе начало проявляться призванное существо. Сначала проступило из воздуха тело, потом голова, постепенно становясь всё ярче и контрастней. На спине туманного льва располагалось седло, на шею накинута небольшая уздечка. Создание покорно стояло, ожидая моих команд, а я, подобрав слизь, оставленную аристократом, натёр сначала своё, а потом и его тело. Теперь нужно сделать ещё пару мелочей, и пора в дорогу.

Снова Книга. На этот раз мне нужны заклинания. Сначала тёмный доспех. Мало ли что. На какое-то время он сдержит удары и защитит моё тело, а там уже будет видно. Теперь ночное зрение: не хочу ползать по этому лесу, ничего не видя. Использовав заклинания, я наконец взглянул на окружающий меня мир. Темнота ночи исчезла, и я стал отчётливо видеть. Вот теперь пора!

Вскочив на льва, я дал команду «Вперёд!», и путешествие началось. Муравьи-надзиратели бежали рядом, а я всматривался в экран Компаса, настроенного на поиск. На нём должно отразиться то, ради чего я всё это затеял. Этот Осколок толком не обследовал никто. С момента нападения на муравьёв прошли два Малых турнира, и на просторах этого мира вполне могли остаться дары Владыки, не найденные другими игроками. Но даже если я не нашёл бы ничего из даров, не они являлись моей главной целью. Больше всего меня интересовали трофеи, вещи, оставшиеся от того игрока, который совершил нападение много лет назад; вот они должны быть точно. Игрок погиб, это доподлинно известно, а значит, все его атрибуты — Книга, Медальон и Активатор с сумкой — лежат там, где он погиб. И пусть лучшие из своих карт он наверняка истратил в бою, но что-то должно остаться, и вот это «что-то» я и хотел получить. Даже если в его Книге осталось не больше десятка карт, а сама сумка пуста, это оправдает мои усилия и потраченные дайны. Медальон будет светиться до тех пор, пока его не найдёт новый игрок и не погасит, забрав вещи погибшего. На экране Компаса такие останки отображаются в виде маленьких зелёных черепков. Карточные сферы горят синим, сокровища или золотые пирамидки — жёлтым, враги — красным, а союзники — белым. Для всего найдётся своё обозначение.

***

Ночной бег сквозь джунгли. Мой зверь нёсся стремительно, словно радуясь тому, что его вновь призвали из карты, дав возможность бежать по земле. Он перепрыгивал повалившиеся грибы, уворачивался от ветвей и насекомых, сновавших по этому странному лесу. Наконец на экране замерцала первая отметка, зелёная, как я и предполагал. Где-то справа, шагах в восьмидесяти от меня, погиб игрок.

Я направил своего скакуна туда, остановился в паре шагов от места гибели, спешился и пошёл к столбу зелёного света, вырывавшемуся из земли. Подойдя, я стал разрывать листву, старые ветви и панцири съеденных насекомых. Углубившись в землю почти на метр, наконец, увидел останки того, кто здесь погиб: торчали сухие и ломкие рёбра, рядом лежала сумка, а в темноте светился Медальон. Взяв его, я с недоумением уставился на небольшой диск. Размером со сливу, он был заполнен значками на непонятном для непосвящённого языке — но игрок поймёт всё, что нужно. На обратной стороне выбита спираль; подобно ракушке улитки, она закручивалась вовнутрь и была разбита на сегменты. Шестьдесят шесть сегментов, ступеней посвящения. Они заполнялись по мере того, как игрок поднимался по лестнице силы к престолу Смеющегося господина.

Но на Медальоне было заполнено лишь семь ступеней. Получается, игрок лишь начал путь, он Посвящённый низших ступеней. Тогда как он умудрился устроить здесь такое сражение, что муравьи до сих пор о нём помнят?

Ещё раз с сомнением взглянув на Медальон, угасающий у меня в руке, я произнёс:

— Получить!

Передо мной в воздухе возник светящийся контур Книги, утратившей хозяина. Теперь очередь моей. Рядом с первой возникла вторая Книга. Руками я соединил их, сдвинув Книги друг к другу. Небольшая вспышка — и в воздухе осталась только одна, в которую перенеслись все карты погибшего. Я открыл Книгу и бегло их просмотрел.

Что-то не так. Не мог этот игрок вести серьёзное сражение: чтобы его убить, хватило бы и постовых на поляне. Получается, здесь лежит не тот, ради кого я затеял свой поиск. Но каким образом он здесь оказался, зачем вышел за пределы поляны? Решил устроить охоту на муравьёв? Вряд ли: слабоват он для этого. Получается, либо убегал, пытаясь спасти свою жизнь, либо что-то искал. Но что? Может быть, дары Владыки? Но даже самый мощный Компас, усиленный всем, чем только можно, сканирует территорию вокруг себя не дальше чем на двести пятьдесят шагов, а это место почти в тысяче метров от поляны. Убегал? Тоже вряд ли: от солдат сильно не побегаешь. Я путешествовал по этому миру на одном из самых быстрых ездовых созданий, доступных в Игре, и всё же муравьи бежали наравне со мной.

Чтобы разобраться, я решил внимательно осмотреть тело игрока, точнее то, что от него осталось. Вокруг рёбер виднелись остатки какой-то одежды; присмотревшись, я узнал маскировочный плащ-хамелеон, безжалостно испорченный. Рядом лежала пара кинжалов с зарубинами, как если бы ими били по чему-то прочному. Ну да, панцири у муравьёв будь здоров, попрочней рыцарской кирасы, не из всякого огнестрела пробьёшь… Потом я нашёл череп человека-кота. Больше ничего интересного не было.

Картина начала вырисовываться. Лет двадцать назад этот игрок зачем-то решил рискнуть и втайне от хозяев этих мест пробраться вглубь их территории. Но не учёл того, что плащ спрячет его лишь от глаз, а у муравьёв хорошо развито обоняние. Он нарвался на патруль, те легко его засекли. Короткий бой и бесславная гибель. Выходит, что игрок пошёл сюда сознательно, сильно рискуя. Но ради чего? Обычный поиск? Он надеялся, что раз этот мир почти не посещают, то здесь могли остаться дары Владыки, не найденные другими? Тоже возможно. А стал бы я сам так рисковать жизнью в надежде на удачу и на случайную находку? Скорее нет, чем да. Никто не знает, как дары разбрасываются по мирам: это всё дело случая. В одном мире их могут быть десятки, а в другом на протяжении тысячелетий ни одного. И рисковать жизнью ради неоправданной надежды глупо.

Вывод напрашивался один: сокровище. Карты Сокровищ иногда попадались в карточных сферах. Получив такую карту, игрок мог узнать точное местонахождение сокровища, дара Владыки. В таких кладах можно найти карты, дайны, снаряжение и даже ездовых животных. Браслет-переводчик и туманного льва я нашёл как раз в таком кладе. За всю свою жизнь я находил сокровища лишь дважды, и всегда в местах вроде этого: труднодоступных и опасных. Найти клад без карты Сокровищ очень трудно: на Компасе он не отображается и обычные поисковые карты здесь не помогут.

Но на всякое правило есть своё исключение, как всегда бывает в Игре.

Книга всё ещё висела передо мной; я открыл её на странице заклинаний. Глаз исполина с таким описанием: «Когда он открывает свои глаза, ничто не может скрыться от него». Редкая карта ограниченного использования: лишь пять раз я могу применить её, потом она исчезнет. Но зато, если сокровище здесь есть, я найду его и без карты.

Я с сомнением смотрел на заклинание. Уже трижды я использовал способность исполина. Если мои выводы ошибочны, истрачу попусту, у меня уже было такое. Но, прислушавшись к себе и всё ещё раз обдумав, я всё-таки решился.

— Применить!

Карта в Книге начала изменяться. На ней был изображён огромный великан, спящий лёжа на скале. Вот он поднялся, потягиваясь, протёр глаза и, наконец, их открыл. Теперь на моём Компасе отразится всё, что скрыто от обычных поисковых заклинаний.

И снова в путь. Поисковый маршрут у меня стандартный, придуманный за годы путешествий по Осколкам. Зверь бежал по периметру Осколка, по закручивающейся вовнутрь спирали — так я максимально быстро мог обследовать всё, что находилось в пределах границ. Ночной бег продолжался, а я ещё боролся с сомнениями: прав ли я был, использовав глаз исполина? В лавке такое не купить. В карточных домах и среди игроков подобные вещи встречаются весьма редко, и стоят они от двух тысяч дайнов, если ещё найдёшь в свободной продаже. Как правило, подобные карты идут на обмен. Свою, например, я нашёл в карточной сфере. Жаль, если ошибся… Но не проверить догадку я не мог.

Снова отметка на Компасе, и снова зелёная. Она располагалась ближе к центру Осколка; там высилась какая-то гора или холм. Лишь подъехав поближе, я увидел, что это разрушенный и заброшенный муравейник, оставленный много лет назад. Оглядев место ещё раз, я понял, что был прав: здесь бушевал много лет назад тот бой с тем игроком, за трофеями которого я сюда и пробирался. Королеву вместе со свитой отсюда уже давно увезли в новый муравейник, как и кладки с яйцами.

Вокруг валялись стволы деревьев, заросшие молодыми растениями и укрытые листвой. Изредка в ней можно было разглядеть панцири насекомых: муравьёв-солдат и даже гвардейцев — всё, что осталось от членистоногих воинов, сражавшихся с игроком. Да, судя по всему, здесь когда-то отгремела жаркая схватка. На стволах виднелись подпалины от взрыва, который вырвал их из муравейника; панцири смяты, а кое-где даже разорваны. Сам муравейник выглядел перекошенным. В густой поросли, укрывающей конструкцию, угадывались места, откуда взрывы и удары заклинаний вырвали деревья, гниющие на земле.

Возле входа в муравейник, там, где особо густо лежали муравьиные панцири, переливающиеся золотом, из земли бил столб зелёного пламени. Оценив толстый слой листьев, травы и сучьев и прикинув, сколько лет прошло, я подозвал своего льва и приказал ему разгребать мусор. Животное послушно стало выполнять команду. Я стоял рядом и наблюдал за его работой, когда откуда-то сбоку вынырнула тень. Не успел я призвать жезл, как в эту тень врезались мои охранники-муравьи. Огромного паука сбили в воздухе во время прыжка, и на него сразу навалились трое муравьёв. Повалив тварь на спину, они вгрызлись в его мягкое белое брюхо, только кишки и брызги в сторону полетели.

Расправившись с нападавшим, муравьи заняли свои места рядом с остальными охранниками. «Расслабился!» — упрекнул я сам себя, ведь эта гадость чуть меня не сожрала! Хорошо, что гвардейцы охраняли не только территорию от меня, но заодно и меня от местных букашек. Нужно будет прикупить муравьиному аристократу что-нибудь в подарок в знак признательности.

Взглянув на яму, которую выкопал туманный лев, я отозвал его в сторону. Теперь я отчётливо видел пожелтевшие кости в земле, гораздо крупнее предыдущих. Массивный череп с вытянутыми вперёд лицевыми костями и рядом острых зубов принадлежал человеку-ящеру. Рядом лежала массивная булава, тускло светящаяся в темноте. Подобрав Медальон и Книгу, я произнёс: «Получить», потом призвал свою Книгу и объединил с найденной. Мне не терпелось посмотреть свою добычу, но это можно сделать позже.

Теперь оружие. Открыв карман с трофеями, я положил туда булаву, с трудом подняв её с земли. Потом, поискав рядом с костями, нашёл чужую сумку, которая владельцу уже не понадобится. Вот и всё. Осталось проверить сам муравейник и небольшой участок возле него, и можно отсюда убираться. Зря только использовал заклинание: никаких даров Владыки я так и не нашёл; видно, его милость обошла этот мир.

Вспрыгнув на льва, я дал ему команду «Вперёд». Моя свита из муравьёв побежала рядом, шустро перебирая ногами. Не успев проскакать и тридцати шагов, я услышал рёв исполина, а потом на экране Компаса появилась золотистая отметка. Не веря в удачу, я даже потёр экран — но обмана не было. И исполин, и Компас подтверждали: посреди муравейника, там, где находился раньше дом королевы, таится клад. Клад, сокрытый от посторонних и видимый лишь тем, у кого есть нужная карта. Теперь всё стало понятно: ящер-игрок не нападал на муравьёв. Получив карту Сокровищ, он лишь пытался забрать клад. Но шутка была как раз в духе Господина: расположить сокровище посреди муравейника, в покоях королевы. Чтобы получить его, нужно сокрушить охрану и всех, кто находится внутри. У ящера не получилось.

Карт конкретного сокровища может быть много. Пока клад не найден, карты с указанием его местонахождения встречаются повсюду, но как только игрок его обнаружит, они гаснут и становятся бесполезными; надо торопиться, чтобы найти клад раньше других. Видимо, и второй игрок, получив где-то карту, попытался его найти, но не смог; а теперь сокровище достанется мне! Один пытался получить его силой, другой — хитростью, ну а я его получил благодаря терпению и удаче.

Направив своего зверя вперёд, я добрался до места, отмеченного на карте. Лев ловко прыгал по поваленным стволам деревьев, склеенным слизью и, несмотря на годы, прочно лежащим на своих местах. Отметка была всё ближе. Я крепко держался за гриву скакуна, надеясь, что он не свалится с этой кучи: всё-таки прыгать по склонам и всяким кручам у зверя получалось не очень.

Но вот наконец огонёк золотистого цвета в паре шагов передо мной. Я слез со льва и подошёл.

— Получить!

В воздухе появилась золотистая пирамидка, чтобы спустя миг рассыпаться искрами. Золотистым дождём повисли пластины дайнов. Дотронувшись до каждой из них по очереди, я произнёс: «Получить», и пластины исчезли, а Книга отозвалась приятным мелодичным звоном. Пять тысяч. Неплохо. Теперь карты: их висит целых три. Дотронувшись до каждой, я перенёс их в Книгу.

Времени уже почти не оставалось. Небо начало светлеть, запах, исходящий от одежды, стал совсем слабым. Следует поторопиться и убраться отсюда, пока мои стражи не вздумали меня сожрать, как того паука.

Я отозвал льва и занялся Компасом. Две отметки возможных переходов горели на нём: Свалка и Степь. Я выбрал Степь, Море травы, как её ещё называют. Спокойная локация, в которой можно отдохнуть и рассортировать добычу.

— Переход!

И вновь сияние охватило меня. Через мгновение оно исчезло, и я вместе с ним.

Глава 2

Степь

Переход завершился, и сияние померкло. Море травы встретило меня тишиной и ночью. Опять ночь. Здесь то же время суток, что и в мире, который я только что покинул.

Сначала нужно проверить это место. Колышущаяся трава моря безмятежности действует очень умиротворяюще и расслабляет, чем иногда и пользуются игроки, устраивая здесь засады. Поэтому, не двигаясь с места, я призвал Книгу, открыл на странице существ и выбрал карту с нарисованным на ней зелёным человечком с крылышками за спиной. Спригган, мастер ловушек. Я вызвал его и дал команду «Разведка». Затем я призвал жезл и держал его наготове. Уже пару раз натыкался здесь на ловушки, оставленные другими игроками, а один раз даже нарвался на засаду игрока-инсектоида. Хорошо, что на этом Осколке точка появления не привязана к одному и тому же месту, как, например, в Муравейнике, иначе бы исход схватки был неизвестен. В тот раз спригган засёк замаскировавшегося инсектоида в паре сотен шагов от места моего появления, что позволило мне успеть подготовиться к схватке. Игрок, похожий на здоровенного богомола, поняв, что раскрыт, предпочёл отступить и не рисковать жизнью в честном поединке.

Призванное мной существо зелёным огоньком заметалось среди травы. Закончив поиск и ничего не обнаружив, оно исчезло, а я подошёл к кострищу, оставленному каким-то игроком, и потрогал угли. Едва тёплые. Меньше часа назад здесь был игрок, переместившийся потом куда-то; хорошо, что мы с ним не встретились.

Отойдя, я достал сумку и вытащил оттуда связку дров. Сложив их шалашиком, с помощью спичек развёл свой костёр. В коробке осталось меньше десятка; нужно прикупить ещё, как окажусь на Площади. Удобная штука: не надо тратить заклинания для такой глупости, как зажигание огня.

Достав из сумки котелок и большую бутылку с водой, литра на три, я воткнул пару рогулин, налил в котелок воду и подвесил его над костром. Пока вода грелась, подготовил место для сна: походный спальный мешок защитного зелёного цвета. Хорошая и весьма удобная штука. Ради него я убил целую группу забавных людей, именовавших себя «исследователями». Их было пятеро в закрытой локации далеко в горах; я проводил там поиск, и они тоже что-то искали, какого-то «снежного человека». Мне понравилось их снаряжение, и мне нужны были припасы. Я предложил обмен, трясясь от холода и давясь собственным кашлем, и игроки весело засмеялись, глядя на меня, стоящего в одних трусах на морозе. Я тоже с ними посмеялся, а затем они умерли: ядовитое облако убило их за пару секунд и, что самое главное, сохранило неповреждёнными припасы и снаряжение. Многие из тех вещей до сих пор со мной, и я с благодарностью вспоминаю их владельцев, оставивших на память о себе такое огромное количество нужных вещей: фонари, комбинезоны, мотки прочной верёвки, вкусную еду в забавных жестяных банках… Мне до сих пор немного стыдно за смерти «исследователей»: может, стоило обойтись без них. Но сдуру сунувшись в скрытые врата с разряженным Компасом, я оказался на морозе без тёплой одежды, еды и хоть чего-нибудь, что помогло бы там выжить. А тут эти шутники с кучей так нужных мне вещей! Побродив там пару часов, я сам стал похож на снежного человека: такой же злой и голодный. В общем, нервы не выдержали. И ведь я предлагал забавным ребятам в обмен на снаряжение полную горсть алмазов, да только они не поверили, что алмазы настоящие, и отказались меняться.

Вода вскипела. Достав мешок с крупой, я засыпал её в котелок и добавил туда несколько кусочков сушёного мяса; теперь пусть каша доходит. Вытащив заветную фляжку, сделал пару глотков для храбрости. Можно приступать.

Сначала я решил осмотреть карты из клада. Прочёл название первой из них: «Лавка сумасшедшего алхимика». На ней изображалась стойка то ли бара, то ли магазина, за которой стоит зелёный коротышка с длинным носом, а за его спиной шкафы с разноцветными бутылками зелий. И описание: «Раз в малый цикл хозяин лавки преподнесёт вам в дар набор из случайных зелий». Места в Книге не занимает, может улучшаться. Вот это неплохо, вот это здорово! Начало хорошее!

Следующая карта. Изображение большой рыбины, похожей на дельфина (я видел его на картинках), только длиннее раза в два и морда более вытянута. Так, описание: «Самфурин будет вам верным другом и защитником в глубинах вод». Можно использовать как ездовое животное, призвать можно только в воде… М-да, пожалуй, это мне пока не очень надо. Мест, где можно его использовать, на Осколках почти нет. Разве что во Внутренних или Центральных мирах, там хватает воды, целые моря и даже океаны. Что ж, эту карту откладываем на будущее: пригодится, но не сейчас.

Теперь третья карта, и последняя. «Наплечье Азалуна». Собрав полностью комплект карт, каждая из которых содержит часть доспеха легендарного воина, игрок может его получить. А вот это уже совсем не интересно! Таких разобранных карт встречается немало, но собрать полностью весь комплект составного доспеха непросто, а точнее очень трудно. На это уходят века, и за всю истории Игры их собрали лишь двое, как я слышал. Эту карту в сторону, на обмен или продажу — может, найдётся тот, кто пытается его собрать.

С кладом разобрались. Теперь трофеи.

Книга игрока-кота. Как я и ожидал, в ней оказалось немного карт. Из интересных для меня только чёрный сполох, неплохое заклятье с семикратным использованием, а остальное — ерунда. Три зелья ускорения, пара зелий лечения, зелье регенерации, заклинание «Плащ ускользающего взгляда» для маскировки (почти исчерпанное: осталось два применения), Призрачный лук да пара пузырьков «Поцелуя мантикоры», довольно сильного яда. Ничего интересного, в общем. Комплект разведчика-поисковика, как я и предположил, наткнувшись на его останки в Муравейнике. Скрытность и незаметность — их девиз; подобраться незаметно к врагу и из засады нанести удар.

Зато в сумке было кое-что интересное: пара кристаллов Солнечного льда. Их трудно найти, а ещё труднее добыть. Встречаются они на ледяных пиках, где живут Золотые грифоны, создания Света, которые нашего брата-игрока очень любят, правда в качестве пищи. За каждый из кристаллов можно выручить по паре сотен; их используют для изготовления особых зелий в магических мирах.

Больше ничего интересного не нашлось. Немного еды, тёплые вещи, запас стрел и прочая мелочь, стоимостью в сотню дайнов. Всё на продажу. Ну ничего, спасибо и за это, брат-игрок! Пусть по лунной дороге твоя тень добежит до дома Ночной госпожи, хозяйки звёзд Шеаб!

Остались ещё трофеи человека-ящера, но их я решил осмотреть позже. Живот настойчиво урчал, напоминая о том, что неплохо бы поесть. Ещё глоток из фляги, и я приступил к каше, которая уже дозрела и разбухла на весь котелок. Достав лепёшку, я принялся за еду. Каша была хороша: ароматная, горячая, тающая во рту, с дымком.

Можно посидеть и порадоваться жизни, полюбоваться на фиолетовую траву, колышущуюся на лёгком ветру. Над ней летали золотистые искорки — насекомые, светящиеся в темноте. Безобидные, даже не кусались. Всё это было очень красиво: по небу неспешно плыли две луны, освещая всё вокруг, тихо трещало пламя костра… Я любил этот крохотный Осколок за его умиротворённость и тишину.

Поужинав, я напился из термоса горячего настоя из трав (тоже, кстати, «подарок» тех забавных туристов). Надо будет, когда откроется проход к тому Осколку, ещё раз туда сходить: может, наткнусь на очередных исследователей. Мне бы новый спальник не помешал, а то этот немного порвался о ледяные уступы на пиках Айнуна…

После сытного ужина клонило в сон. Заметив, что начинаю клевать носом, я встряхнулся. Пока не доделана работа, не время думать об отдыхе.

Итак, Книга ящера. Вот это уже интересно! Судя по Медальону, у него была шестнадцатая ступень. В два раза выше, чем у меня, значит, и карт будет немало.

Карт насчиталось действительно много: целых тридцать две. Глядя на них, я понял, что ящер был бойцом-призывателем. Весьма типичный стиль для этих тварей. Ящеры сильно полагаются на свою физическую силу и прочную кожу, которую не всякий нож или стрела пробьют. Обладая большим ростом, немалой силой, но не слишком развитым умом, вблизи они могут оказаться весьма грозными противниками; да и на расстоянии тоже.

Ну что ж, посмотрим, что ты мне оставил, чешуйчатый брат.

Раздел редких карт. В отличие от кота, у ящера их целых две. Одна, правда, всего лишь усилитель. Так называют карты, увеличивающие способности других карт, с которыми их объединяют; таким образом можно усилить воздействие, дальность, продолжительность и так далее. Жаль только, что они всегда специализированы и взаимодействуют с определёнными типами карт. Усилители живых существ неприменимы к картам заклинаний. Соответственно, карты расширения свойств, применимые для заклинаний и оружия, не подходят для живых существ.

Я решил сразу же разобраться с картой-усилителем: кто знает, когда она может понадобиться? Сверкающая уздечка. Описание: «Объединив её с картой существа, которое можно использовать как ездовое, вы усилите ваше существо». На самой карте две отметки: одна — расширение физических способностей, другая — магических. Подумав, я выбрал вторую. Так, теперь карта туманного льва, моего основного помощника и средства передвижения по просторам Игры. На страницах Книги замерли две карты: с одной стороны мой лев, с другой — карта сверкающей уздечки.

— Объединить.

Карты слились, осталась лишь одна. В описании всё вроде как обычно, но вот и новое магическое свойство: «Острота. Клыки и когти вашего существа наносят дополнительный урон бронированным существам». Неплохо, очень даже! Теперь, если что, льва можно будет выпускать против всяких железных големов или существ с прочной бронёй, перед которой обычные звериные когти раньше пасовали.

Вторым редким заклинанием оказался серебряный дождь. На карте изображены серебристые капли, падающие с неба на деревню, охваченную огнём. Там, на улицах, воины с мечами сражаются против оживших мертвецов. Описание: «Серебряный дождь наносит урон нежити или демоническим созданиям. Союзникам и дружественным созданиям он восстанавливает силы и здоровье». Я всмотрелся в карту: под каплями дождя мертвецы начинают дымиться, как от кислоты, двигаться медленнее. С их костей сползает гниющая плоть. Один за другим они падают, а воины наоборот, воспрянули, стали активнее сражаться, как будто отдохнув; порезы и раны начали исцеляться… Полезное, очень полезное заклинание в мой арсенал. Великолепная находка! Заклинание двойного действия без ограничения по использованию. Хорошо, что ящер не использовал его; впрочем, против муравьёв оно бесполезно.

А теперь обычные карты. Среди них тоже пара интересных находок: громадная змеюка, «Быкоглотатель» называется, правда, разового призыва. Огромный мечеголов: здоровенная тварь с прочной бронёй и башкой, усеянной похожими на мечи роговыми пластинами; этого можно призвать два раза. Ещё из интересного — пелена сокрытия, делающая тебя на время невидимым для поисковых заклинаний. Тоже пригодится. А так… Набор карт Оружия и Призыва, не отличающийся разнообразием, зелья лечения, ускорения и регенерации.

По ходу осмотра я сразу сортировал, что на обмен или продажу, а что — себе. Заклятий почти нет: ящеры не слишком их любят. Карты Оружия мне не нужны, особенно такое количество. Я не ящер и вблизи сражаться не люблю, потому все эти дубины, топоры, двуручные мечи и прочую рубяще-дробящую коллекцию — на продажу. Всё равно я ими пользоваться не умею. Зелья оставляю себе: пригодятся. Существа для призыва — тоже.

Напоследок я осмотрел его Книгу и нашёл карту Усиления, вложенную в неё. Эта карта расширяла саму Книгу, позволяя в ней хранить на десять карт больше. Тоже пригодится, не сейчас, так в будущем.

С картами всё, пришла очередь сумки. Вот сумка мне понравилась: удобная, вместительная, да и выглядит лучше, чем моя: из мягкой светло-коричневой кожи, приятной на ощупь. В отличие от моей, в ней было десять, а не восемь карманов. Четыре заполнены незнакомыми мне товарами: в одном банки с какой-то желтоватой глиной, в другом — шкуры неизвестных животных, ещё в одном — десяток слитков металла тёмно-синего цвета, в последнем — необработанные зеленоватые кристаллы с металлическим блеском. Что всё это такое, я не знал: видимо, товары из Центральных или Внутренних миров. На Площади узнаю их стоимость. В оставшихся карманах — еда и всякие мелочи, облегчающие жизнь игроку на просторах Игры.

Ну, вроде всё. Хотя нет: надо ещё разобраться с Тай вари, которую мне передали на Свалке. Повертев спираль в руках и полюбовавшись на переливы и изменения цвета, я надел её на руку. Обещание я обязался выполнить, теперь глупо отказываться от платы, пусть и такой странной, как эта.

Всё, я молодец и заслужил отдых! Взглянув ещё раз на небо, где продолжалось движение лун, я выставил охранный полог и, порывшись в сумке, достал бутылку сладкого красного вина и горсть сушёных фруктов. Напряжение предыдущей ночи, наконец, начало меня отпускать.

Первый глоток из бутылки старого фаринского — это как поцелуй девушки: лёгкий и в тоже время страстный. Волной тепла прокатившись по всему телу, он оставляет сладость на губах и желание повторить это снова. Вино, пожалуй, было и остаётся моим верным другом в течение всех циклов в Игре. Меняются миры и лица, кто-то приходит, а кто-то уходит навсегда… Если бы не изменения, что я внёс в своё тело, уже давно, наверно, спился бы, а так лишь лёгкий хмель даже от самого крепкого алкоголя.

Ночь, звёзды, порхание светлячков и тихий треск дров в костре. Ни единой души вокруг. Красота! Как я любил время упоительной тишины, принадлежавшее только мне! Я всеми фибрами своей уставшей души впитывал эти мгновения, не зная, когда они повторятся вновь…

И долго смотрел в горящее пламя, прежде чем усталость взяла своё и я наконец лёг спать.

***

Проснулся я от стука металла о металл. С трудом приоткрыв глаза, взглянул на солнце, давно стоящее в зените. Неплохо же я поспал! Повернув голову в сторону источника звука, увидел какого-то урода, наяривавшего из моего котелка мою кашу, оставшуюся с вечера. Обалдев от такого зрелища, я протёр глаза, желая убедиться, что это не какой-то затянувшийся странный сон, но хмырь никуда не делся, а продолжал, давясь, жрать мою кашу, помогая себе ножом, шкрябание которого об котелок меня и разбудило. Всё ещё не понимая, что происходит, я поглядел на охранный полог, который должен был меня защитить от подобных вторжений, врезать наглецу электрическим разрядом и уж как минимум меня разбудить. Полог как ни в чём ни бывало исправно гудел. Бред какой-то…

Увидев, что этот чудик наконец перестал жрать, я осторожно поинтересовался у него:

— Владыка?

Говорят, Смеющийся господин любит иногда посещать своих служителей, и для него, естественно, всякие защитные заклинания — чепуха и мелочь, ибо они созданы его силой. Воплощение Хаоса я представлял себе несколько иначе, но здесь лучше ошибиться, чем проявить непочтение. Придурок тем временем недоумённо посмотрев на меня, вытер грязные руки о свою одежду, убрал кинжал, которым отскребал кашу, и, протянув мне зачем-то ладонь, сказал:

— Сульмар.

Не понял… Какой ещё на хрен Сульмар?

Окончательно проснувшись, я внимательно посмотрел на того, кто протягивал мне свою немытую пятерню. Обычный человек: одна голова, два глаза, уши, руки-ноги и так далее; в общем, ничем не отличается от меня. Плотное телосложение, мускулистое тело: видно, немало занимался физическим трудом. Но по повадкам на воина не похож, те ведут себя иначе. Простоватое лицо, даже глуповатое, я бы сказал. Светлые волосы, скорее соломенные. Одет просто, пожалуй бедновато: обычные штаны, изрядно замызганные, короткая рубаха с заплатами. Из оружия виден лишь кинжал, заткнутый за пояс. М-да, на игрока не похож, хоть и игрок, иначе бы он здесь не оказался: людей в этом мире нет.

Тогда кто же ты? Мысли крутились в голове быстрым хороводом: я перебирал варианты. Откуда здесь мог взяться этот идиот? На раба, забытого в этом мире кем-то из игроков, не похож: на лбу нет отметины, хотя по одежде вполне может сойти. Местный абориген? Этот Осколок известен давно, больше сотни циклов в Игре, и никаких разумных форм жизни, а тем более гуманоидов, здесь никто никогда не находил, хотя посещают Степь весьма часто. Мысль о том, что он мог прилететь из другого мира или попасть сюда Тайными тропами, я тоже отмёл, едва взглянув на его лицо: на мага или звёздного путешественника этот придурок точно не тянул. Тогда кто?..

Неожиданная догадка поставила всё на свои места. Не обращая внимания на протянутую руку, я скомандовал:

— Компас!

Сверкающий диск возник передо мной на уровне груди. Увидев это, Сульмар испуганно отшатнулся. Не обращая внимания на его реакцию, я уставился на экран. Две отметки. Одна — это я сам: тёмно-красный человечек; а вот ещё один, только белого цвета. Я раздражённо плюнул в сторону погасшего костра. Новичок!!! Твою мать, а я этого идиота Владыкой назвал! Кому рассказать, обхохочутся! Как я тут перед адептом, сопляком, Игры не видавшим, чуть поклоны, как дикарь тупой, бить не начал. На этих идиотов не действуют заклятья, вообще ничто не действует! Поэтому и защитный полог не сработал, и током его не ударило.

Новичок испуганно забубнил:

— Прости, незнакомец, что твою еду без спроса взял. Просто три дня не жравши. Хотел дождаться, когда ты сам проснёшься, да мочи терпеть уже не было: брюхо от голода совсем скрутило. Может, ещё и водица найдётся у тебя, хотя бы глоток, а то мочи нет, как пить хочется…

— А базовым набором пользоваться не пробовал? — проворчал я, всё ещё злясь на этого придурка за пережитый страх.

— Чем? — переспросил новичок, не поняв, видимо, моего вопроса.

— Базовым набором карт, который вам, идиотам, выдают после прохождения Лабиринта. Среди них есть две обязательные карты: «Еда» и «Вода», чтобы вы не передохли с голоду или от жажды.

— Прости меня, но боюсь я этих карт. Не по-человечески всё это: карты, книги… Не понимаю я этого.

— А придётся, если хочешь выжить! — зло перебил я. — Призови свою Книгу!

Глядя на тупое лицо и испуганные глаза, я попытался немного его успокоить:

— Да не бойся ты! Ничего с тобой не будет. Просто делай, как я говорю: призови Книгу, а потом скажи: «Еда, вода» — и всё. Она сама остальное сделает.

Вместо того чтобы послушаться, парень, обхватив голову руками, тихо заплакал. Сквозь его рыдания я с трудом разбирал слова «дом», «мама», «отец», «братья», «сестра». На миг мне даже стало его жалко: вспомнил, как сам когда-то, попав в Игру, тыкался как слепой котёнок, не зная, что делать, как мне самому хотелось домой, вернуться к пусть и надоевшей, но знакомой жизни, где всё более-менее понятно. Неумело, но я попытался поддержать новичка:

— Успокойся. Всё не так уж и плохо. Ну, дом, ну, семья… Их уже нет, и ты никогда их не увидишь. Всё, это перевёрнутая страница. Забудь о них, как будто их и не было. Живи настоящим и будущим. Ты теперь избранник Хаоса, его служитель, и этого не изменить. Владыка принял твоё первое посвящение. Сейчас у тебя второе испытание: добраться до его храма на Площади. Это хоть и трудно, но возможно. А потом третье посвящение: Школа испытаний. Поединок, и всё, ты — полноценный игрок. Если выживешь, конечно. Можешь путешествовать по мирам, развлекаться, исследовать; в общем, не жизнь, а праздник, — объяснял я, сам не слишком в это веря.

— А что, я домой никогда не попаду? — всё ещё ничего не понимая, спросил новичок, перестав рыдать.

— Нет. Ни один игрок не может попасть домой до тех пор, пока не закончена Игра. Это закрытая территория. Другие игроки могут попасть в твой мир, а ты — нет.

Обдумав мои слова, Сульмар негромко спросил:

— Скажи, а можно как-то выйти из этой игры? Не хочу я ни миров ваших, ни карт, ни книг. Ничего не хочу. Домой только хочу, и всё.

— Наивный! Как будто мы от большого счастья прыгаем по этим мирам, придумывая, как выжить и не быть убитым. Нет, попав в Игру, выйти из неё можно лишь двумя способами. Первый — это пройти Игру, заполнить все шестьдесят шесть уровней силы и подняться к престолу Владыки. В награду будет исполнено одно твоё желание, любое, чего бы ты ни попросил. Правда, там вроде тоже есть ограничения: нельзя затрагивать основы мироздания и ещё что-то, сейчас не припомню. А так получишь всё, что захочешь. Хаос, которому мы служим, — это одна из основ мироздания, равная по силе Свету и Тьме, и в его власти многое. Второй способ — это умереть. Это гораздо легче, чем первый. Смотри! Книга, яд!

Передо мной появилась склянка с зеленоватой жидкостью.

— Выпей её — и всё, игра закончена. А других способов нет. Я во всяком случае таких не знаю.

Испуганно уставившись на пузырёк с ядом в моих руках, Сульмар спросил:

— А долго проходить игру? И как уровни получают?

— Ну, тут как повезёт. В среднем, чтобы получить все шестьдесят шесть уровней, требуется по времени от двух с половиной до трёх тысяч больших циклов, а получать их легко: убил кого-нибудь, и за это получаешь эмбиент и дайны. Эмбиент — это жизненная сила, а дайны — деньги, с помощью которых можно в лавках покупать карты, снаряжение и всё такое.

— Это как? — уточнил ошарашенно Сульмар. — Вот так запросто взял — и убил любого человека?

— Ну, не любого. Тут есть правила. К тому же необязательно именно человека. Главное — твоя жертва должна быть разумной, живой, и у неё должна быть душа. Если все требования соблюдены, то за такую жертву ты получишь эмбиент. Он будет заполнять ступени в твоём Медальоне. Смотри!

Я достал свой Медальон с заполненными восемью сегментами и почти заполненным девятым. Затем я извлёк из Книги несколько пластинок дайнов и показал всё это Сульмару.

— Это мне что, шестьдесят шесть человек убить придётся, чтобы выйти из этой вашей игры?

— Если бы! — устало вздохнул я. — Шестьдесят жизней едва хватит, чтобы заполнить первую ступень, а дальше нужно ещё больше. На более высоких уровнях речь уже идёт о сотнях, а потом и о тысячах жизней.

— Так как же я их всех убью? — Обалдев от услышанного, Сульмар даже забыл закрыть рот, куда чуть не залетела золотистая мушка.

— А для этого тебе и даны Компас, Книга и Активатор. Книга хранит в себе карты заклинаний и существ; в ней же хранятся дайны, а также всякие энциклопедии и атласы, несущие знания об окружающем мире. Ещё в ней содержатся заключённые игроком договоры. Активатор позволяет использовать карты, которые в него помещены. А Компас позволяет путешествовать по мирам. Он сам собирает энергию для прыжка, но для этого нужно время. У него ещё много функций. Например, измерение времени. Смотри!

Компас, висевший перед носом новичка, изменился, разделившись на двадцать сегментов.

— Это большой цикл, или попросту год. Он делится на двадцать малых циклов, или месяцев, чтобы было проще. В месяце двадцать дней, а в дне двадцать часов. Это наше время, оно у всех игроков во всех мирах течёт одинаково, не меняясь. С помощью Компаса мы назначаем встречи и сами ориентируемся. Раз в двадцать больших циклов проводится Малый турнир, когда призываются все игроки низших ступеней, где бы они ни были. На турнирах мы сражаемся друг против друга; выжившие получают награду и возможность жить дальше. Скоро как раз будет проходить Малый турнир, меньше трёх лет осталось.

Сульмар неожиданно воскликнул, видимо проведя в уме нехитрые подсчёты:

— Да как же можно победить в Игре, если тут нужно столько времени, чтобы собрать эмбиент для этих ступеней? Я же столько не проживу! Две с половиной, а то и три тысячи этих ваших циклов!

Соображает парень, хоть и выглядит простаком.

— Э, нет, брат! Здесь не всё так просто. Ты не можешь покинуть Игру просто так и умереть как человек тоже не сможешь. Мы не стареем, не болеем, обычная смерть к нам не приходит. Игрока можно только убить, так что времени у тебя хоть отбавляй. Считай, что ты у нас бессмертный: пока не прибьют, не помрёшь. Даже руки-ноги и вообще любые конечности со временем отрастают. Регенерируют, короче. Так что, если сразу не помер и смог отсидеться, нога или рука со временем заново отрастут. Не нужны Владыке в качестве слуг ни старики, ни инвалиды. Мы ему нужны здоровые, чтобы могли собирать жатву из жизней.

Затянувшийся разговор начал мне надоедать, как и сам новичок. Привыкнув к своему одиночеству, я стал с трудом выносить чьё-то присутствие. Мне нет дела до этой пустышки, пора вспомнить и о своих проблемах.

С сожалением взглянув на пустой котелок, я полез в сумку за термосом и едой. Пора немного поесть — и в путь. Только сначала надо вскипятить воду и заварить травы.

Сульмар опять начал что-то говорить, но мне он уже успел надоесть со своими вопросами, и я на них не отвечал, а разводил костёр. Дров осталось немного, нужно будет пополнить запасы. Когда огонь нехотя стал разгораться, подошёл Сульмар, неся в руках головёшки и недогоревшие дрова, оставшиеся от чужого кострища. Он уже хотел подбросить их в костёр, когда я его остановил:

— Не смей!

Он испуганно замер.

— Но почему? Они же ничьи. Костёр же лучше разгорится…

Объяснять не хотелось, но придётся.

— Потому что всё это могли оставить специально в расчёте на такого глупого и жадного дурака! — сказал я и ткнул в одну из веток. — Если вот этот кусок дерева бросить в огонь, при горении он может выделять яд, от которого ты сдохнешь, не пройдёт и пары минут. Опытные игроки специально оставляют подобные ловушки, а потом возвращаются назад, собирая урожай Медальонов и трофеев. Однажды я сам чуть не попался на подобный фокус и хорошо запомнил тот урок.

Сульмар испуганно отбросил дрова и присел возле моего разгорающегося костерка. Этот урок ему пригодится, если хочет пожить подольше.

Залив кипяток в термос и плотно его закрыв, я стал складывать свои вещи в сумку. Проверив, не осталось ли чего, я повернулся к Сульмару. Вообще-то это не обязательно, но я всё-таки решил попрощаться.

— Прощай, игрок! Мне пора в путь. Надеюсь, милость нашего Господина не покинет тебя, и ты, сумев пройти его испытания, станешь великим игроком. Долгих циклов жизни!

— Постой! Ты что, меня оставишь? Я думал, ты мне поможешь. Я же ничего не знаю, я погибну один! Помоги мне добраться до храма! Пожалуйста!

Я отрицательно мотнул головой.

— Нет. Я не собираюсь тратить на тебя своё время. Это твоё испытание, тебе его и проходить. Это Игра, и здесь каждый сам за себя. Выживешь — значит повезло. Нет — значит оказался слаб и не подходишь для Игры. Моё время стоит дайнов, и просто так возиться с тобой мне нет смысла.

Сульмар удивлённо стоял и хлопал глазами. Видимо, встретив меня, он думал, что ухватил удачу за хвост и я буду просто так тащить его за собой на буксире. Глупец! Дел у меня больше других нет!

— Ну, тогда я заплачу тебе… — начал он мямлить.

— Чем? — Этот разговор мне стал надоедать. — Я беру за один переход не меньше двадцати дайнов, если работаю проводником. Ты даже за один переход не сможешь со мной рассчитаться. У тебя нет дайнов, нет ничего ценного, так что платить тебе нечем.

— А вот это? Смотри! — Сульмар протянул мне свой кинжал. — Смотри, это хорошая сталь, стоит много…

— Убери его. Его продать нельзя. — Я отвёл руку с кинжалом и невольно улыбнулся. — Это твоё первое оружие, то, чем ты совершил своё первое убийство в Лабиринте. Теперь оно связано с тобой навсегда. Ни украсть, ни продать, ни забрать его невозможно. Он, как Книга, Компас и Активатор, навсегда связан с тобой.

Конец ознакомительного фрагмента.