Анестезия. Записки нимфомана

Алексей Ромашин, 2022

Алексей Ромашин – омбудсмен реальности, мастер рефлексии и самоиронии. «Жульен из язычков курских соловьев» – образ, точно определяющий уникальность его стиля. В нём глубокая образованность и интеллигентность органично соединены с абсурдом и нелепостью, пробивающей на бесстыдный физиологический хохот. Его тексты эмоционально мощные и заряжающие жизненными силами. Он донор, щедро отдающий читателю свою кровь и душу. Самое бесценное в книге – то, чего так мало в нынешней жизни – лёгкость, искренность и настоящая любовь. У книги есть одна тайна. Сначала она, флиртуя, заманивает читателя в свой радостный мир, а потом читатель становится свидетелем жуткой истории. И поскольку писатель абсолютно искренен и обнажён перед читателем, от текста невозможно оторвать глаз! Что произошло с героем, как комедия его жизни обернулась сумасшедшей (в прямом смысле) любовной драмой, вы узнаете, если откроете эту книгу. Запаситесь попкорном и валерьянкой! Содержит нецензурную брань.

Каникулы выходного дня

В последнее время ко мне в Питер потоком потянулись москвичи. Формат — каникулы выходного дня. Месяц назад приезжал Сава — московский фотограф. Захотел поснимать брутальный Петербург. Упороли куда-то на окраины, лазили по брошенным доходным домам конца девятнадцатого века. Сава, молодой и спортивный, пролез в щель в заборе, я просунул ему в щель его рюкзак с аппаратурой на миллион, в щель не полез, пошёл осматриваться вокруг. Провалился в канализационный люк, промочил ноги, потом бежал до машины, чтобы не простудиться, чавкая водой в кроссовках. Через полчаса вернулся Сава, за минусом шапочки. Он таки залез в дом и оказался в густом бомжатнике, где четыре человека с чёрными ртами готовили в камине барбекю из кота домашнего. Люди с чёрными ртами сразу заинтересовались Савиной аппаратурой, которой на миллион, Сава удачно переориентировал их интерес на свою вязаную шапочку, которую и оставил им на память о встрече и быстренько свалил через щель в заборе.

В пятницу приехала Ленка. Ленка — московский топ-менеджер, с недосягаемым по причине пандемии женихом в Израиле и с целой гаммой неопределённых желаний. Ленка заказала столик в одном из дорогих ресторанов Питера (как я понял впоследствии — молекулярной кухни). Если бы я знал заранее, что это «молекулярка», я бы Ленку отговорил. Но рестораторы ввели в заблуждение, заменив формат заведения на «ресторан авторской кухни». Ужин представлял собой несколько сетов, что-то протёртое, неопределённого цвета, размером с какашку мелкой собачки и сильно охлаждённое… Закончилось всё в час ночи у Гостиного двора, где я пил Джонивокер из горлышка и заедал божественной шавермой… не исключено, что из ближайшего родственника того кота, которого готовили на углях парни с чёрными ртами, о которых я рассказал выше.

И такая дребедень целый день: Динь-ди-лень.