Африканский гамбит

Алексей Птица (2024)

Бельгия, Франция, Португалия, Испания, Германия и Англия рвут чёрный континент на куски. А Чёрный Мамба, бывший раньше студентом-пятикурсником Иваном Климовым, уже потерял самое дорогое, что у него было. И сейчас месть врагу и желание переделать мир толкают его на многоходовые комбинации с сильными державами Европы… И, может быть, он сможет, проигрывая, выиграть, изменив всю историю Чёрного континента…

Глава 4. Тайнос агентос.

Эмин-паша благополучно добрался на припрятанных лодках, по Белому Нилу, до озера Альберта, а потом отправился знакомым караванным маршрутом до океанского порта Момбасы. Недаром на британских рупиях с названием этого города, были изображены весы.

Прибыль и расчёт. Товар и прибыль. Прибыль грабежа с помощью оружия. Фунты, марки, франки, долла́ры. Вот главные символы британской колониальной политики. За помощь Мамбы, он отдал всё наличное золото, но не пожалел об этом ни разу. На его счетах в немецких и английских банках скопилось такое состояние, на которое он мог купить столько золота, сколько весил этот самый Мамба.

Но дело было не в нём, точнее не совсем в нём, а в том, какую силу он представлял. А представлял он не понятно кого, и что. И этим надо было воспользоваться. Из-за больших расстояний, труднодоступности внутренних районов Африки, инфекционных болезней, тяжело переносимых европейцами, продвижение вглубь континента было затруднительно, и, иногда, вообще невозможно. Ещё более затруднительным было направлять сюда свои войска.

Конечно, были у Великой Британии и туземные войска, состоящие из гуркхов и синкхов, да и много из кого, но это было не то, и подразумевало большие расходы, а ещё войска были необходимы в других колониях.

Например, на самом юге Африки, где назревало что-то грандиозное, и надо было немного потеснить буров в их экспансии. Только Великая Британия, над которой никогда не заходило солнце, была достойна глобальной экспансии для получения тысячных прибылей, и навязывания всему миру своей политики.

Добравшись до территорий, которые входили в состав Южной Родезии, Эмин-паша почувствовал себя более свободно, и его путь значительно ускорился. Прибыв в Момбасу, он направился в здание колониальной администрации.

Здание было огромным и двухэтажным. Сделанным из серого камня, доставленного с горных отрогов и из близлежащих каменоломен, оно символизировало незыблемость британской империи, её основательность и непоколебимость, что полностью соответствовало представлениям Эмин-паши.

Он, полюбовавшись монументальным зданием, всего лишь пару секунд, вошёл в полутёмный прохладный холл. Здесь его знали, и приветливо встретив, проводили прямо в кабинет главы колониальной администрации Южной Родезии в Момбасе.

Это был полковник Ричард Вествуд, моложавый выходец из графства Уэльс, высокий и худощавый, с длинным вытянутым лошадиным лицом, и внимательным взглядом голубых глаз. Он немало пожил в Африке, и был участником многих исследовательских экспедиций по чёрному континенту. Ну и, имея звание полковника, работал сразу на несколько структур, в том числе, и на британскую разведку.

— Привет, Рич, — по-свойски обратился Эмин-паша к своему давнему знакомому.

— Здравствуй, здравствуй, Эмин-бей, — немедленно отозвался тот, и, встав из-за стола из красного дерева, вышел к нему, протягивая раскрытую для рукопожатия ладонь.

Пожав друг другу руки, они немедленно уселись на свои места. Ричард Вествуд — в своё широкое и глубокое кожаное кресло, а Эмин-паша, на правах гостя, на роскошный стул, с вычурной спинкой, и набитой конским волосом, кожаной подушкой.

— Сигару… бей?

— Ха, ха, ха, не откажусь!

— Как успехи Эмин, какими судьбами к нам?

Эмин-паша, давно уже отвыкший от хорошего табака, и куривший последнее время всякую местную дрянь, выращиваемую на небольших клочках полей, неграми, отрезал с помощью кинжала кончик сигары, проигнорировав при этом сигаретную секиру на медной массивной подставке.

Отрезав кончик сигары, и небрежно швырнув его на стол, он скривился от вопроса, который задал Вествуд. Отложив подготовленную для курения сигару, он ответил на ожидаемую реплику.

— Рич! Давай не будем играть в кошки-мышки, и рассуждать о русских медовых пряниках. Мы оба знаем, кто мы такие, и ради чего здесь находимся.

— Ты, наверняка, уже знаешь о моих проблемах, и сдаётся, даже больше, чем я. Не так ли, мой уважаемый друг, и мастер масонской ложи.

— Ха, ха, ха, — в свою очередь рассмеялся упомянутый Рич, — вот только не надо сюда приплетать пирамиду с раскрытым глазом, дорогой мой представитель древнего народа, продавшего Христа за тридцать серебряников.

— Фу, как грубо и недостойно, Рич. И это мне говорит лучший агент британской разведки, от Кейптауна до Каира.

— Ну, скажем, следом за мной, сразу идёшь ты, мой уважаемый друг. Англия, Германия, Австрия… кажется, Франция. А где Франция, там и Бельгия. Твои связи превышают количество прожитых тобою лет, мой любезный коллега!

— Или ты будешь с маниакальной настойчивостью утверждать, что у тебя нет с разведками этих стран никаких связей? Или, скажем по-другому, у тебя нет с представителями этих стран никаких общих интересов?

— Шшшш, зашипел, как змея, выползшая из глубокой норы, Эмин-бей.

Набрав в грудь воздуха, он хотел было очередной фразой поставить на место своего торгового компаньона и соратника по многим делам и делишкам, но… сдержался. Обратив снова своё внимание на валявшуюся на столе, и забытую в пылу разговора, сигару, он подхватил её с полированной поверхности дорогого стола, и, вложив в рот, начал искать спички.

— Вот зажигалка, Эмин. Не кипятись. Я, конечно, знаю о твоих проблемах, и скажем так, даже не верю своим глазам, что ты до сих пор жив.

— А ты, оказывается, жаждешь моей смерти? — снова вскипел Эмин — паша.

— Бог с тобой, Эмин. Зачем мне желать твоей смерти, это ведь НЕ-ВЫ-ГОД-НО. Ты же знаешь наш принцип работы: «У Англии нет постоянных союзников, у Англии есть постоянные интересы» — и ты… входишь в сферу её постоянных интересов.

— Давай не будем играть эмоциями, и ты спокойно расскажешь мне, что с тобой произошло….

— Хорошо.

«… и вот, мне пришлось отдать этому черножопому весь свой запас золота, но другого выхода я не видел», — закончил долгий рассказ о своих злоключениях Эмин-бей.

— Так, так, так, — задумчиво протянул Ричард, — то есть, ты утверждаешь, что этот самый команданте Мамба, не так глуп, каким хочет казаться?

— Ты понимаешь, что дело не в том, глуп он, или не глуп. Дело в том, что он развит, и имеет понятие о таких вещах, о которых знают не все белые люди. Умных негров я встречал достаточно, несмотря на то, что мы их считаем дикарями, и расой тупикового развития. Но я ни разу не встречал, чтобы даже простой австрийский бюргер, мог так хорошо разбираться в оружии, иметь понятие о дипломатии, и мастерски загонять в тупик своего оппонента действиями и словами.

–Я видел, как он управляет своими людьми. Как кошка с мышами. Причём, мыши твёрдо уверены, что они не еда.

— Ты преувеличиваешь, Эмин.

— Возможно Рич, возможно. Но он заключил со мной договор, забрал у меня все деньги, заручившись моей помощью, и всё это время меня не покидало ощущение, что меня обманули.

— Он выполнил свою часть договора?

— Да, он задержал суданцев, дав мне время скрыться. Я сплавился по Белому Нилу и прибыл сюда.

— Что он хочет?

— Он хочет оружия. Современных винтовок и револьверов, с огромным запасом патронов к ним, а кроме этого… Впрочем, вот список требуемого им имущества, который он мне надиктовал. При этом, он постоянно порывался написать мне его сам, и это было видно по его дёргающейся руке, и тому, как внимательно, со знанием дела, он следил за тем, как я пишу.

— Понимаешь… Негр, вождь непонятного племени, умеет писать!!! И знает английский и немецкий алфавит!!! Я специально изменял язык, когда писал под его диктовку, а он переспрашивал, почему я начинаю писать на другом языке, и назвал мне его.

— Откуда, откуда он знает английские и немецкие буквы?!!!

— И это при всём при том, что он вылитый дикарь, с безобразной рожей, и усеянным шрамами лицом и телом, которое раскрашено в разные цвета. Единственное, его кожа показалась мне немного светлее, чем у остальных соратников, но это часто встречается у них. Ты же знаешь, нет негров с чисто чёрной кожей, у них море всяких оттенков, начиная с желтого цвета, и заканчивая красно-коричневым.

Ричард задумался на минуту.

— Это метис, — убеждённо заявил он, — видимо, папаша не оставил свою семью, и время от времени навещал её в каком-нибудь порту. Я не удивлюсь, если это был обедневший немецкий дворянин, из карликовых ваших герцогств, вроде Гессен-Дармштадского.

— Приехал, затосковал при виде зелёных бананов и огромных слонов. Был укушен мухой це-це. Впал в ступор и анемичность. Местная негритянка, дочь вождя прибрежного племени, выходила его. В благодарность, он воспользовался её невинностью, подарив ей сына с его «голубой» кровью, и умотал восвояси с изрядным состоянием, полученным в результате торговли слоновой костью.

В родном герцогстве женился, а детей не было. Всё проклятая муха це-це высосала. Или, скажем, были одни дочки. Затосковал по сыну, вернулся в Африку, а там оба-на. Бегает малолетний сынок, с умными глазёнками, и светлой кожей. Сердце отца не выдержало.

Слёзы, сопли, и обучение основам всего: языкам, пониманию законов физики, природы, психологии, ну и прочая лабуда. Потом он снова уезжает, и умирает в гордом одиночестве, либо окружённый одними дочками, в своём замке, например, в Лихтенштейне.

— Чёрный байстрюк, выросший и возмужавший, ждёт отца, льёт слёзы, а того всё нет и нет, но голос крови силён, а развитые мозги требуют действий, вот он и идёт ва-банк. Сначала подчиняет себе соседнее племя, потом вместе с ними, подчиняет другие племена, и уже лезет во все чёрные места, куда даже мы боимся соваться. А ему что, из грязи, да в чёрные князи.

В Европе мог быть только герцогом, а тут князь, потом царь, потом… Ладно, про потом не будем, так что всё объяснимо, мой любезный друг и соратник.

— Всё так, всё так, — задумчиво протянул Эмин-паша, — но у него ещё убили любимую жену суданцы.

— О… значит, это наш клиент! Как там, говоришь, его кличут?

— По-разному… Мамба, Чёрный Змей, команданте Мамба. Да, он вроде ещё и унган.

— Ну вот, я же говорю тебе, Эмин. Нахватался всего подряд от папаши, и вперёд, долбить несчастных соплеменников, и мир захватывать свой чёрный. Да ещё и месть. Хотя это, наверное, не немец, а испанец, идальго какой-нибудь и…

— Хватит, Ричард. Ну, хватит, я всё понял, тебе бы книжки писать… фантастические, а не агентом британской разведки быть.

— Одно другому не мешает, Эмин, ну да ладно, так что ты там с ним за договор заключил?

Эмин-паша, называемый ещё Эмин-беем, хотя настоящее его имя было — Эдуард, снова начал подробный рассказ, а потом протянул полковнику Вествуду надиктованный Мамбой список.

— Гхм, ну что ж, сам договор логичен. Людей у него немного, а противник уже доказал свою боеспособность. Наши военные советники с египетскими солдатами проигрывают одно сражение за другим. И тут он прав, мы поможем ему с оружием. Людей ему тоже нужно набирать, и имущество также необходимо.

— Ну, каковы познания, каковы, — задумчиво произнес полковник Вествуд, вчитываясь в отданный ему листок папирусной бумаги.

1. Винтовки фирмы «Ремингтон» — 2000 штук. Боеприпасы к ним, на каждую по 2000 патронов.

2. Револьверы, любых модификаций, лучше фирм Кольта и Смит-и-Вессона, можно Маузера и Ле-Фоше — пятьсот штук, боеприпасы к ним из расчёта по пятьсот патронов на каждый.

— Он что, любит круглые числа, и повторяться, — спросил он, оторвавшись от чтения занимательной бумаги.

Эмин-паша, только молча пожал плечами, и глубоко затянувшись, пустил огромный клубок дыма, а потом его остаток, маленькими кольцами из носа, потеребив себя за тонкий ус, и бесцельно уставившись взглядом в потолок кабинета.

— Ладно, что там дальше?

3. Железные каски — 3000 штук.

4. Пробковые шлемы — 3000 штук.

5. Походные палатки на пять человек — 500 штук.

6. Короткие абордажные сабли — 1000 штук.

7. Мачете — 5000 штук.

8. Кожаные ремни — 10000 штук.

9. Алюминиевые или жестяные фляги — 5000 штук.

11. Комплекты лёгкой военной формы из парусины — рубаха + штаны — 10000 штук.

12. Короткие бриджи, длиной до колена, из плотной хлопковой ткани — как можно больше.

— Действительно, уникум. Он что, умеет считать до тысячи, и оперировать такими суммами?

— До миллиона.

— Что?

— Он умеет считать до миллиона, а может, и больше, я не интересовался, — равнодушно выпустив в потолок очередную порцию дыма, ответил Эмин-паша.

— Однако, — изумлённо сказал Вествуд, — вот это кадр. Я сегодня же доложу об этом в Министерство.

— В которое, Рич?

— Во все три, Эмин, во все три.

–Угу, значит в Министерство по делам колоний, в Управление разведки и контрразведки, и в Министерство обороны. А! Забыл… ещё и в Торговую Западноафриканскую компанию.

Теперь уже настала очередь скривиться Вествуду.

— Ну, а лично он для себя, этот Мамба, что-нибудь хотел?

— Да, — пожав плечами, ответил Эмин-паша. Золота и баб.

— В смысле?

— Ну, про золото и так понятно, денег он хотел, в виде золотых монет. Франков, марок, рублей, австрийских крон, соверенов и гиней. А про баб, про баб говорит: «Хочу поиметь белокурую красотку, вот с такой задницей» — и Эмин-паша широко развёл свои руки, показывая размер требуемого.

— «Я знаю, говорит, — у вас такие есть!» Что ты скажешь на это, любезный Рич?

— Ну, сутенёром я не подряжался подрабатывать. Выживет, и сам купит за деньги. Вывезем его в Европу, если он заслужит. Прокатим по кабакам, и по борделям всех столиц. Везде побывает: и в Италии, и в Швеции, в Германии, и во Франции, в России и Египте, даже в Ирландию свезём. Везде, кроме Англии.

— А пока… пока будем заказывать ему оружие. Думаю, по оружию разделим указанное им количество на два, и привезём, а по его непотребству, что ты тут под его диктовку написал, разделим на пять, а то, и на десять. А то, ишь, фляг ему алюминиевых подавай. И откуда он только этот металл знает. Папаша, наверное, паразит, научил физике. Тарелки из алюминия не во всех богатых домах сейчас есть, уж больно дорого изготавливать этот металл приходится, да и железных касок у нас нет. Ему что, средневековые шлемы подавай, морионы? Обойдётся!

— Ладно, ты где остановился?

— Нигде, пока.

— Тогда прошу ко мне, поговорим, расслабишься, отдохнёшь, а там оружие привезут, и снова в бой, покой нам только снится. И они расстались до вечера.