Звездная пыль

Алексей Николаевич Пичуев, 1997

Фантастический рассказ о последствиях последней ядерной войны, о последнем дне существования научно-исследовательской базы.

2101 год, 1 января, Восточная Европа, научно-исследовательская база европейских Объединённых наций. Один из последних островков жизни на Земле.

Последствия ядерной войны 2076 года были более ужасные, чем по самым скептическим расчётам учёных. Планета миллиардов людей в один миг превратилась в беспомощную старуху, оболочка которой стала сплошной пустыней, голубые небеса превратились в постоянное кровавое зарево. Чистая вода стала теперь чудом природы. Жизнь на Земле замерла, многие виды животных просто вымерли, остальные мутировали, и только крысы, тараканы и люди остались прежними. Крысы всегда поражали человечество своей живучестью, но люди, создавшие и усовершенствовавшие это Чудовище — ядерное оружие — нашли и защиту от него. Доктора изобрели вакцину, которой хватало на всю жизнь человека, она была быстрорастворимой и вечной, позволяла избежать изменений в организме человека, его ДНК и РНК.

В 2070 году успех реализации космических программ был настолько велик, что Луна стала колонией Земли, на ней появились искусственные атмосфера, земля, вода. Луна стала базой для отступления при ядерной войне, люди, как крысы, чувствовали опасность, и были готовы покинуть «тонущий корабль». Они и покинули, самые богатые и властные, остальные остались на Земле в подземельях, где производили искусственную пищу…

На восточно-европейской научно-исследовательской базе жило 11 человек. Именно жило: с 2085 года, когда была утеряна Связь с Центральной радиостанцией Луна-Сити, столицей Луны, научные исследования прекратились. Да нечего было исследовать. С Землей все было понятно: она медленно деградировала, умирала, и научные работники знали это.

Ричард Логистоун, английский 71-летний исследователь, был научным руководителем на этой базе ещё когда проекты только начали реализовываться. Тогда он был ещё молод и полон энтузиазма, ему казалось, что всё правильно, так и должно быть. Сейчас он был разочарован, он-то, как никто другой, знал, что Земля долго не протянет. Она всё ещё пыталась напрячь свои тщедушные силы для борьбы с порожденным неблагодарным человеком злом, но оно было сильнее. Эта темная сила охватывала невидимым железным обручем «талию» некогда бывшей красивой планеты, которая могла хрустнуть в любой момент и сдаться на милость победителя. Но реакция была необратимо, и ядерная пыль уже который год оседала на измученной и исстрадавшейся земле, обволакивая любые её потайные места.

Если бы когда-нибудь люди вышли из своих убежищ, их взгляду открылась бы ужасающая картина: небо, как будто истекающее кровью, скрывающее от глаз человека пеленой стоящей в воздухе пыли звёзды, словно мстит за такое надругательство над своей прозрачной девственной сущностью. Земля теперь просто прах, рассыпающийся в руках, испещрённая трещинами, посыпана красным пеплом. Вода — её просто нет, она ушла в землю, словно ожидая перемен, или единовременно испарилось от жара огненных монстров. Солнце — прямой укор человеку: практически весь озоновый слой разрушился, и яркое светило показало свою оранжево-красную сущность. Возможно, так погибла жизнь на Марсе, на Луне, и многих других мёртвых планетах. Земля стала беззащитна перед лицом огромного космического пространства бесконечной Вселенной. Одна, совсем одна.

Именно в первый день года доктор Логистоун хотел объявить всем, что пищи осталось немного: на месяц, можете меньше. Он хотел провести голосование, чтобы 1/4 часть еды отдать добровольцу, который согласится в защитном костюме выйти наружу и найти другую базу, где будут нефтепродукты и другие вещества, необходимые для воссоздания «нефтесада», как называли жители этой базы небольшое помещение, в котором в жидкой массе, содержащей органические вещества, происходил синтез нефти и превращение ее в пригодные для питания «нефтебатоны». Сейчас запасы нефти кончались, остались только продукты синтеза. Пара было принимать решения. 10:55 утра — посмотрел Логистоун на часы и закричал в микрофон внутрибазового радио: «Пора вставать! Сбор в моём кабинете через полчаса».

В назначенное время все были в сборе. Молчание, которое зависло в воздухе, как снежная лавина перед долгим спуском, было прервано Чэтом — человеком без родины, как его называли остальные обитатели базы. У него была родина, естественно, но он никому не говорил, откуда он родом. Да никто не спрашивал — его не любили и боялись, поэтому говорили с ним крайне редко. Чэт был ядерщиком, и видимо, постоянное общение в прошлом с ядерным оружием сделало его расчетливым и непримиримо жестоким. Он начал изучать ядерную физику в 2070 году, в 20 лет, и никто бы на базе не удивился, если бы узнал, что он участвовал в создании последней модели ядерной боеголовки. Сейчас ему было 50 лет, и несмотря на это он прекрасно выглядел, и был всё ещё готов к еще одной войне. На базе его основными занятиями были разработки космической модели атомной бомбы и занятия спортом.

— Я думаю, — сказал Чэт, — что пора нам внести ясность в некоторые вопросы. Я, Чэт, и никто другой должен возглавлять эту базу. Логистоун очень стар, к тому же ему нет дела до базы…

— Да как вы смеете! — прервал его доктор Ричард, которого называли доктором лишь по привычке, раньше он был профессором к тому же, — Вы не имеете права!

— А вот моё право! — с этими словами правая рука Чэта метнулась в ударе и достигла своей цели — головы доктора, который тут же упал на металлический пол.

Остальные члены команды, как они привыкли себя называть, которые до этого смотрели на разговор лишь с недоумением и интересом, теперь вскочили готовые защищать Логистоуна. Первый решительный шаг сделал Пётр Весельчаков, характер которого вовсе не соответствовал фамилии. Ему было 30 лет, он родился на этой базе, но его родители погибли во время ядерной катастрофы. Их заражение было настолько сильно, что лучевая болезнь прогрессировала очень быстро, и через 6 дней после облучения они умерли. Логистоун стал Петру словно отец. Док научил его всему, что знал сам, к тому же Пётр был настолько способным, что к 16 годам самостоятельно овладел основами микробиологии.

Логистоун дал ему всё, Чэт — ничего, и Пётр, не задумываясь о последствиях, бросился на человека без Родины. Но это попытка была жестко пресечена: неуловимым движением Чэт нажал на скрытую в пряжке ремня кнопку и элетрообруч с зарядом, достаточным, чтобы человек потерял сознание при соприкосновении с ним, откинул Весельчакова на несколько метров. Гримаса боли перекосила его лицо, реакция на электрошок была очень сильная, только что его светлые волосы не встали дыбом. Джулия Дрентон, прекрасная 25-летняя блондинка, занимавшаяся очень актуальной после очередной мировой войны наукой о мутациях, склонилась над Петром, чтобы оказать первую помощь. Она была тайно в него влюблена, и по ночам ей снилось, что она треплет его светлые волосы, смотрит в его смеющиеся глаза, ищет губами его губы. Но он был так занят своими исследованиями, что не видел ничего вокруг, кроме работы, и Джулии приходилось довольствоваться только мечтами.

Конец ознакомительного фрагмента.